Крылатая песня бурной весны

Гарри мчался, не чувствуя ног. Слова князя звучали в голове набатом, вколачивались в сознание как гвозди под мерными и беспощадными ударами молотка. На языке разливался металлический привкус крови. Он мог бы подумать, что его закинуло в кошмарный сон или он отравился парами испорченного зелья… Такое вполне могло произойти, но зелье он варил самое что ни на есть обычное, от простуды, и испортить его не получилось бы при всем желании. Да и галлюцинации выглядели иначе и не имели четкости восприятия. В боку от быстрого бега закололо. Гарри ладонью уперся в ствол дерева и согнулся, пытаясь дышать. Такое простое действие сейчас давалось с трудом. Вокруг был день, ходили по своим делам эльфы — он слышал их голоса среди листвы. Птицы свистели, и шелестели кусты, а у него внутри зияла рана размером с черную дыру. И хотел бы он сейчас помутиться рассудком, но сознание было четким, картинка перед глазами яркой и обыденной, а катастрофа вселенского масштаба произошла лишь в его собственном личном мире. От пережитого его захлестывало невыносимым стыдом. Воздуха не хватало, и Гарри упал на колени, пытаясь протолкнуть застрявший в груди ком, но дыхание только вырывалось редкими сдавленными хрипами. Он не замечал, как тянет и рвет тонкую ткань рубашки сведенными пальцами. Сзади послышался топот, и на плечо легла заземляющей тяжестью чужая рука. — Ну ты и быстроног, — голос хоббита прозвучал взволнованно и слишком громко, пока тот обходил фигуру парня со спины, — тебя не догнать и не дозваться! Бильбо и сам упер ладони в колени и с шумом выдохнул, а потом он посмотрел на Гарри, и его глаза сделались серьезными и какими-то взрослыми без привычной смешинки. — Что случилось, Эванс? Я могу помочь? Широкая рука с короткими пальцами протянулась к лицу парня и едва ощутимым жестом вытерла текущие слезы. До этого момента он и не подозревал, что плачет. — Ты… это… Эванс. Мы все решим, я помогу, ежели что нужно. Не держи их в себе, слезы эти, пусть наружу выходят — так в голове яснее станет, и мы выход найдем, чтобы наладилось все, да? Гарри молча кивнул, не зная, что сказать. Решение было одно — он и вправду здесь загостился. Мелькать перед князем своим скорбным видом он не будет, профу напишет потом, или патронуса пришлет на досуге. А сейчас нужно забрать вещи из спальни и определиться с направлением полета. Бильбо попался кстати. Хоббит молча сидел напротив мага и ждал, пока тот соберется с мыслями. Для своего друга он был готов сделать что угодно. — Бильбо, слушай, — Гарри только с третьей попытки удалось выдавить из себя внятные слова, — ты сам отсюда куда планировал ехать? — В Шир, конечно, — немного обдумав вопрос, ответил хоббит и, застенчиво теребя рукав рубашки, пояснил, — я там давно не был. Надо дом проверить, с соседями повидаться. Соскучился я. Зима уже скоро, надо успеть до холодов-то. — Я тебя отвезу, если ты не против, — предложил Гарри, мучительно закусив губу. — Быстро домчим. Он не хотел навязываться Бильбо — уже успел обмануться собственной ценностью в глазах других. Не быть же обузой еще и хоббиту? — А потом ты, если не против, поможешь мне дом найти, чтобы купить, или место такое, где я бы смог его построить. Нормальный план, не в тягость? Гарри отвел глаза, не желая видеть раздумья на лице друга. Себе он не доверял — его внутренний хренометр явно сбоил, раз он не почувствовал настроение князя раньше. Или не захотел осознавать — ведь сомнения были… Бильбо удивленно округлил глаза: — Ты что, мухоморов объелся? Какое — в тягость? Конечно, помогу, о чем речь! И помогу, и покажу, а ежели чего, у меня поживешь. Мне без компании одиноко будет, отвык я. А потом крепко обнял потерянного парня. Так, что ребра захрустели — и ничего, что он, хоббит, был на голову, а то и на полторы ниже мага. Еще раз внимательно его рассмотрев, он уточнил: — Вылетаем сейчас? Гарри резко дернул головой, вытирая влагу на глазах тыльной стороной руки. — Ты сможешь собраться очень быстро и ждать меня у восточных ворот? Обременять хоббита такими судорожными сборами было неудобно, но выбора у него не было — лететь парень намеревался быстро и как можно дальше. Хоббит кивнул, буркнув, что он особо и не раскладывался в гостях, и побежал собираться. Гарри знал, что может рассчитывать на него. Или уже не знал… князь заставил сомневаться в самых простых вещах. Он встал, достал из кармана скомканный плащ, накинул его на себя и быстрым шагом направился во дворец. Страшно было представить, что сейчас ему придется зайти в их общую комнату, туда, где он провел лучшие свои дни… самые спокойные, самые надежные. Там, где он… с тем, с кем он чувствовал себя к месту… Стоило только подумать об этом, как сразу захлестывало желание развернуться и улететь без вещей, но в итоге практичность возобладала — возвращаться за ними позже выглядело еще худшим вариантом. Этот пластырь стоило оторвать сразу. В груди неприятно жег странный диссонанс — слишком быстро все обернулось к худшему. Стоял полдень, и оттого на пути парня не встретился никто из знакомых. Он взбежал по десятку пролетов, мимо фонтанов и ручьев, мелких водопадов, которые с тихим журчанием струились по каменным стенам среди пушистых светящихся мхов, мимо арок и мостиков, витражных окошек в высоких округлых потолках, через которые яркими лучами прорывался солнечный свет, но впервые не задерживал взгляд, чтобы полюбоваться диковинными видами. Гарри стремительно влетел в комнаты, которые делил с князем, замер у порога, вцепившись белыми пальцами в дверной проем, безмолвным «Акцио» призвал свои вещи, вторым заклинанием забросил их в рюкзак и вышел, ни разу не оглянувшись. Сбежал по винтовой лестнице так, будто за ним гнались адские гончие, самым коротким путем направляясь к выходу. Подарки князя остались там, где и лежали. Он не собирался брать ничего, что ему не принадлежало изначально. Он вспомнил свой первый визит в лес, пару брошенных сиклей на одеяле в темнице, но, как и обещал, не стал проделывать эту шутку, как бы ни хотелось повторить ее после сегодняшней отповеди князя. Его ждала дальняя дорога. Прав был он, не раскладываясь основательно ни там, ни здесь. Свой дом он построит своими руками, там, где нет эльфов, и никто больше не укажет ему на выход! А хоббиты, возможно, станут неплохой компанией, если жить на отшибе, сталкиваться с ними изредка и не мозолить глаза своей человеческой природой. К людям он не хотел идти сознательно: вряд ли здесь они были лучше, чем в Британии. Хватит с него пустых надежд и иллюзий. Хоббиты же казались миролюбивыми, домовитыми и не интересовались ничем вне их небольшого уютного мирка. Предсказуемость и мелкие домашние заботы импонировали ему больше глобальных союзов, войн, перемирий и игр сильных и влиятельных. Приглашать к себе он сможет, пожалуй, лишь Снейпа, да и вряд ли кто иной захочет его навестить. Гномы уже наскитались, и Гарри не был им другом. Надо же, успел, как и в своем мире, поучаствовать в глобальной заварушке по полной, но друзьями так и не обзавелся. Не считая мелкого хоббита, конечно. Он с удвоенной силой заскучал по Герми, Драко, Невиллу… стоп. Последний тоже закончил свой земной путь и, возможно, они с Луной, как и другие погибшие в той бессмысленной войне, обрели покой в своем «Средиземье». По крайней мере Гарри искренне надеялся на это. Терять Снейпа он не хотел — тот был здесь единственным, кто помнил их первый мир и кто знал самого Гарри и заботился о нем, как умел. Он и сам переживал за Снейпа не меньше, поэтому подметил сразу, что Галадриэль положила глаз на мрачного мужчину, и веселился, наблюдая за их пируэтами в общем пространстве. Поэтому не хотел мешать, искренне, от всего сердца желая тому найти собственное место в этом огромном мире и своего человека… эльфа… Тьфу, эльфийку… Мысли снова повернули не туда… Хоббит ждал мага, присев на корне дерева недалеко от выхода. Он вертел головой по сторонам, рассматривая кусты, и уже сжимал в одной ладони с десяток орехов, а в другой лямки холщового дорожного мешка. Он кивнул Гарри, и они полетели. Гарри ни минуты не желал оставаться в лесу: он был здесь три раза, и два из них закончились самым плачевным образом, так что пора было уже сделать выводы. В Имладрис, тихий и пустынный, они прибыли поздно — к трем часам ночи спали все. Гарри подошел к наружной стене дворца, размазал кровь по ладони и прижал ее к шероховатому камню. Без шума булыжники раздвинулись, открывая спрятанную в подпространстве комнату. Гарри понадобилось совсем немного времени, чтобы закинуть оставшиеся вещи в рюкзак. Он немного постоял, наклонив голову, а потом, решившись, накинул плащ, зачаровал себя на отвод глаз и достал метлу — ему нужно было убедиться, что сиятельный эльф жив. Отсутствие стражи парня немного напрягло, а на главной террасе даже ночь не могла скрыть разрушения от случившейся там битвы магов. Теперь узнать о судьбе Правителя Имладриса казалось еще более важным. Эта долина приняла свою долю сражений. Немного утешало то, что и в прежние времена он подчастую просто не видел патрулей, просто не замечал их — здесь было не принято торчать истуканами, сторожа каждую мало мальски важную дверь, вместо этого эльфы занимали самые немыслимые уголки долины, чтобы караулить и наблюдать, скрываясь в листве деревьев, у высоких нагромождений скал или в складках местности. Поэтому Гарри надеялся, что большая часть эльфов не пострадала в разборках Сарумана, и скорее всего, Гэндальфа или Галадриэль. Насчет возможностей самого Элронда Гарри терялся в догадках. Ему казалось, что он, как и его эльфы, был скорее бойцом не магическим, а как Трандуил раньше, мастером лука и меча. Да и о том, как их применять, мог уже забыть, ведь в этом спокойном и защищенном лесу, где сотни лет не было никакой опасности, все жили слишком безмятежно — от самого Элронда до последнего эльфа в карауле. Нет, конечно, выезжая из долины, эльфы обнажали мечи и доставали стрелы из колчанов, но внутри долины причин патрулировать не было, насколько парень узнал. Конечно, упразднять караул было бы неправильно, поэтому эльфы развлекались как могли: играли, соревновались в искусстве маскировки, сменяя друг друга, а проигравшие отдаривались не деньгами, а услугами, как и в других азартных играх. Окна комнат Элронда выходили на долину, они были широкими, заменяя одну из стен полностью, и прикрывались прозрачной легкой занавесью, которая едва колыхалась от порывов теплого летнего ветра. Гарри не стал подлетать близко: луна сияла ярко, и его зрения хватило, чтобы увидеть безмятежное лицо спящего эльфа. Вполне здоровое и без печати болезни на нем. С Владыкой, по видимому, было все в порядке. Остальное можно будет уточнить у Снейпа или у леди Галадриэль. Они и целители лучше, ежели что, да и ближе ему, чем сам Гарри. Гэндальф нашелся недалеко, в одной из беседок, он смотрел на луну и курил трубку, из которой дым вылетал кольцами, медленно растворяясь в темноте. Это еще больше убедило в том, что в долине дела пошли на лад. Гарри крутанулся на метле и промчался между крон деревьев так, чтобы не попасться на глаза старику, а то вдруг невидимость и отвод глаз на него действуют не так, как на обычных людей? Хоббит ждал у самого выхода между высоченных острых скал. Заходить ночью без приглашения и без уведомления хозяев ему было неловко, поэтому забирать оставленное Гарри отправился один. Его такие мелочи этикета не тревожили, по крайней мере не сейчас. Эмоции улеглись, как проф и предупреждал, они накатывали волнами и исчезали, стоило немного потерпеть. Впервые Гарри порадовался своей эмоциональной ущербности. От сердца однозначно отлегло, Имладрис стал делом завершенным и не требующим его участия. Он потом еще спросит у Снейпа, как здесь все сложилось, но это будет потом… А сейчас их путь лежал в Шир, и парень решил побить собственные рекорды в скорости, доставляя хоббита и себя в то место, по которому давно уже скучал. *** Князь сходил с ума, и по нему это было заметно, что чрезвычайно встревожило эльфов. Даже Леголас ухитрился сбежать из-под зоркого взгляда Арвен, чтобы самому лицезреть бледное и нервное лицо отца, который в данный момент метался по спальне, выдвигая ящики и распахивая створки шкафов. Грохот из комнаты доносился изрядный, поскольку Трандуил, как ни старался, не нашел ни единой вещи, которая принадлежала его Габриэлю. Зато на кровати лежали штаны из тонкой темной кожи и три вышитые рубахи, которые он ему подарил, а Гарри не успел надеть, как хотел, на отдых или торжество. Князь направил стражу к каждому выходу из дворца с приказом узнать, когда они видели мага — хоть в привычном виде, хоть в обличье грифона, — и теперь мерил комнату широкими резкими шагами, ожидая докладчиков. Увидев сына, он скривился и жестом показал, что говорить не в настроении. Парень понятливо кивнул и решил найти второго волшебника: уж тот точно должен был знать, что происходит. Мысли князя тем временем метались встревоженными пичугами, мужчина пытался сообразить, куда решит лететь его обиженная душа, к каким берегам, к кому из всех людей, эльфов или… гномов. Нет, вряд ли Габриэль в смятении направится в Эребор, не настолько он сдружился с Торином и его бандой. Тем более, что они его успели подставить. Хотя в Имладрисе парень неплохо общался с парочкой бородачей, так что совсем исключать этот вариант не стоит… К Галадриэль? Но Владычица сейчас большую часть времени проводила здесь, в его лесу. К Элронду? Вряд ли. Хотя с утра пришло письмо от сиятельного друга, надо бы озадачить Снейпа вопросом, что теперь делать с мятежным Саруманом — не держать же его в темнице связанным веками? И в Башню его стоит наведаться, мало ли что он успел там устроить. Элронд озадачил его крепко, и князь как раз направлялся к зельевару, чтобы посоветоваться с ним, когда вдруг натолкнулся на иллюзорную иномирную тварь, которая истекала кровью и воняла паленым мясом, приняв облик самого дорогого ему существа. Так ярко и полно, в деталях, в достоверности которых можно было винить только собственное воображение… Трандуил растерялся и впал в отчаяние в мгновение ока, обнаружив на пороге дворца самый страшный свой кошмар после Гундабада. Эльф сжал кулаки, усмиряя гнев. Как? Как его Габриэль мог поверить гнусным наветам? Но если он сам поверил самым затаенным своим страхам, то разве мог требовать от мага иного? У его Габриэля воображение было развито не хуже. — Ваше Величество, грифон пронесся над лесом за час до полудня, — едва переводя дыхание отрапортовал Дириторн, ожидая дальнейших указаний разгневанного Владыки. Чем так расстроил их князя волшебник, никто из эльфов не знал, но, судя по переполоху, который случился с утра, Величество был в бешенстве из-за его отсутствия. — Направить отряды на его поиски? — голос начальника стражи звучал неуверенно. Искать крылатого в лесу было бессмысленно, как, впрочем, и по всему Средиземью. Однако, если бы князь того пожелал, Дириторн в лепешку бы расшибся, но выполнил приказ со всем усердием. Его князь, как и оба волшебника, смогли изничтожить тень зла, очистить лес, найти причину и искоренить ее. Благодаря им у каждого эльфа Средиземья печаль существования сменилась уверенностью в светлом будущем, и все они поверили, что смогут увидеть рассвет, а не закат для эльфийской расы, как в смутно далекие для большинства времена. — Нет, пока не стоит, — отмахнулся князь, присев в кресло. Нахмурив брови, он смотрел в окно, размышляя о том, как поступить. К его сожалению, связь между ними с Габриэлем была слаба. Правильно Снейп отметил, это была не гладь спокойствия, а его просчет. Он думал дать парню отдых в лесу, пока сам мотался по делам, и дни пролетали со скоростью минут. Так и не заметил ничего, пока не стало поздно. Его Гарри был человеком, а они совсем иначе чувствуют бег времени… Мыслями он был в своих заботах, а нужно было поговорить с Габриэлем, узнать, что его тревожит, понять, что его состояние — это не спокойствие легких волн, а затишье перед бурей. Знал же, насколько волшебник неуверенный, знал, что он, в отличие от князя, не считает лес своим домом. Ему самому дышалось здесь, в обновленном лесу, полной грудью, он знал кем и где он был. А Гарри пришел сюда всего в третий раз, и прошлые визиты были не слишком удачными. Глупец! Как все это можно было пропустить, обманувшись робкими улыбками и нежными прикосновениями в ответ? Он успокоил бушующий разум и стал исследовать истончившуюся нить, которая вела к Габриэлю. Она тонко трепетала, отзываясь едва-едва, и докричаться до парня он не мог. Как отрезало, а может, его отчаяние и жажда встречи были созвучны с тем, что было у самого парня на душе? Созвучны так, что различить их невозможно, и маг принимал силу отчаяния за свои эмоции? Как докричаться до него? Или это князь слышит эхо собственных тревог? В такой мешанине собственных чувств разобрать, что отзывается на том конце, было невозможно. Князь потер лицо ладонями и посмотрел на замершего у двери эльфа. Впервые он забыл отпустить подчиненного. Махнул рукой, и тот моментально скрылся из виду. Отчаиваться было рано. Трандуил умылся, посмотрел в зеркало, отметив лихорадочно горящие щеки, слишком блестящие глаза и бледные сжатые губы. Привел себя в порядок, усмирил беспокойство и вышел из покоев. Пришло время действовать. А о том, как он станет извиняться перед Габриэлем, можно будет подумать позже, когда он отыщется. Стоило только успокоиться, как в голове начал вырисовываться план действий. У него хватало осведомителей, а уж такой зверь как грифон вряд ли останется незамеченным. Еще он мог воспользоваться зеркалом Галадриэль. Это раньше он отмахивался, не желая знать будущее, а теперь был готов к любой, даже самой незначительной подсказке. Тем более, что с ним Северус. Маг мог подсказать заклинание или какой-нибудь ритуал. За это время тому могло прийти в голову что-либо стоящее. Повеселев, Трандуил бодрым шагом сбежал по ступенькам, раздавая указания тем эльфам, которых угораздило попасться на глаза очень деятельному князю. Прочесать лес не мешало бы, как и наведаться к паре драконов на реке и заглянуть к Колдовскому холму. Так, на всякий случай. Он даже в Эребор снарядил небольшой отряд, поводом послужили радостные новости об избавлении мира от Моргота и Саурона в одном лице. Вторым приказом было походить по Дейлу и Озерному краю: среди людей чужак был бы заметен и разговоров о нем хватило бы до нового года. Это было маловероятным решением для Габриэля, но князь не желал пропустить ни единого места, где тот побывал даже мимолетно. В планах были Фангорн и Заброшенный город у Гундабада, хотя там было нечего делать никому живому — настолько уныло и бесперспективно выглядели обе локации. И конечно же, Шир. *** Галадриэль появилась незаметно, и Снейп, обычно чуткий к любому направленному на него взгляду, снова пропустил ее приход. Она стояла у двери и тихо улыбалась, наблюдая, как мужчина мелко нарезает закрученные сухие корешки четкими движениями. — Элронд прислал вести, — начала она в момент, когда зельевар оставил мешалку и бросил взгляд в окно. Снейп промолчал, искоса посмотрев на вечно юную красавицу, давая ей возможность закончить мысль. Он вообще большей частью молчал, отвечая изредко скупыми фразами. С ее появлением исчезало всякое его красноречие, а подчастую даже голос изменял, теряя бархатистость модуляций. Северус боялся показать свою заинтересованность, как мальчишка ожидая, что его высмеют даже за предположение взаимной привязанности. Галадриэль не тяготилась таким отношением, а терпеливо и с видимым удовольствием обходила острые углы, приближаясь незаметно, давая пространство и время для размышлений. — Прибыл Гэндальф из Валинора, они с Владыкой ждут нас на совет. Как печально, что Глава совета, Белый маг, стал предателем, и теперь не имеет ни власти, ни уважения. Хоть и не без труда, но они пленили его, и теперь наша помощь им крайне необходима, особенно твоя, Северус. Мои целители разводят руками — все жители долины спят, а Владыка хотел бы пробудить их поскорее. Ты же не откажешь? — Никак не смею, миледи, — кивнул Снейп, — но не буду обещать, что смогу исправить ситуацию. Я не целитель, но все мои знания и опыт к вашим услугам. — А сердце? — улыбка сияла в глазах, но кончики губ едва подрагивали. — Твое сердце к моим услугам, могущественный волшебник из иного мира? — Мое сердце — не настолько ценный предмет, чтобы заинтересовать вас надолго, поэтому его лучше оставить там, где оно находится, миледи, — немного сухо отозвался Снейп, собирая из открытых шкафов на поднос ингредиенты для нового зелья. — Советую обратить ваше внимание на более ценные и достойные вас вещи. Кстати, хотел вам показать этот фолиант. Он довольно стар, и состояние его оставляет желать лучшего, но вас могут увлечь иллюстрации. Кольцо-переводчик поможет вам понимать написанное. Отдельно я смогу для вас собрать большую часть растений, которые вас смогут заинтересовать, правда, только в засушенном виде. Хотя у меня есть некоторые семена. Я не рискнул предложить их для посева раньше, слишком специфические у них свойства. Но если что-то вас заинтересует, буду рад оказать помощь. Снейп волновался, пытаясь перевести тему, поэтому его объяснения по поводу очередного подарка напоминали скорее лекцию с акцентом на полезность, целесообразность и рациональность, чтобы эльфийка не могла даже подумать ни о какой иной подоплеке предложенного. На ухаживание его жесты не были похожи ни в коей мере. Исключительно для научных, образовательных или защитных целей он мог предложить книги, ингредиенты, растения в горшках или украшения. А вовсе не потому, что камни и цветы подчеркивали яркость ее небесно-голубых глаз, золото длинных волос или нежный румянец. — Благодарю, Северус, — эльфийка с осторожностью перелистывала страницы, задерживая взгляд на движущихся рисунках. Она стояла так близко, что легкий цветочный аромат полностью окутал замершего зельевара. Мужчина задеревенел рядом с ней с опущенными вдоль боков руками, не зная куда их деть. — Потрясающая детализация, почти эльфийская точность рисунка, — она коснулась изображения росянки багряной, которая сразу же широко разинула пасть, пытаясь укусить тронувший пергамент палец. — Мне бы хотелось составить для вас такую же подробную книгу с описанием флоры нашего леса. Подскажете, каким свойствам растений стоит уделять особенное внимание? У нас есть очень чувствительные экземпляры, которым необходимо особо трепетное и нежное обращение. Но это, признаться, самые ценные и притягательные цветы. Их плоды восхитительны, как бы яростно они ни оберегали себя от чужих рук. Галадриэль обвила локоть Снейпа и придвинулась еще ближе, говоря мужчине на ухо: — Мои самые любимые цветы раскрываются безлунной ночью там, где их никто не потревожит, но тем ценнее их свойства. Я покажу, как их собирать, чтобы приготовить лечебную мазь, но готовить ее нужно сразу. Если, конечно, тебя это заинтересует… — легкий вздох был почти незаметен. — Конечно, миледи, — Снейп не имел сил отказаться и быть грубым тоже не хотел. — Мне будет в радость познать чудеса вашей долины и я буду благодарен за вашу помощь и знания, которыми вы делитесь со мной. — Это взаимно, Северус, — Галадриэль напоследок сжала мужское предплечье, коснулась запястья и отошла, прижав фолиант к себе, сплетя тонкие запястья. — Итак, ты согласен прибыть в долину Элронда? Я думаю, нам стоит сообщить о новостях Трандуилу и Габриэлю, их визит будет не менее ценен. — Насчет Гарри, — замялся Снейп, — возникли сложности. По моей оплошности он столкнулся с боггартом. Это неприятная сущность, которая показывает страхи того, с кем он встретится лицом к лицу, а питается он, как вы понимаете, эмоциями. Об итоге вы можете догадаться, Гарри улетел в расстроенных чувствах, Трандуил расстроен не меньше. Надеюсь, поездка князя немного развеет, а за это время Гарри придет в себя и сможет думать головой. Надеюсь также, что он переосмыслит последние события. Нет ли у вас идей, как разыскать этого бедового мальчишку на просторах Средиземья? Признаться, я немного растерян и не могу даже предположить, куда он отправился. — Я думаю, все нити давно соединены и не будут разделены случайностью. Но им с Трандуилом еще предстоит разобраться, чтобы из двух сплести общий узор. Для этого требуются усилия, сам собой он не возникнет, — Галадриэль ответила метафорически, и Снейп понял, что настаивать на уточнении сказанного бессмысленно. Беседы с той же Лавгуд не проясняли первые реплики, а запутывали еще больше, а сиятельная эльфийка иногда до боли напоминала юную дочь Ксенофилиуса. Снейп кивнул и промолчал, подготавливая к обработке дремоносные бобы. — Я напишу Элронду, что мы прибудем, а если он встретит Габриэля раньше, то сможет уговорить его посетить общий сбор. Меня беспокоит Саруман. Даже без своего посоха он опасен, а держать его в темнице… Как долго это может продолжаться? Белый маг с уходом Моргота потерял часть злого наследия, но ум его отравлен, и он может причинить немало бед на свободе… — голос эльфийки звучал печально и задумчиво. — Убить его было бы проще и надежнее, — сказал Снейп, следя за реакцией Галадриэль, — но я вижу, вас этот вариант расстраивает. Мы сможем принять иное решение. Мне есть, что предложить. Он улыбнулся, перебирая в голове варианты от Напитка Живой Смерти до одной из модификаций Уменьшающего зелья, которое возвращало выпившего в его детский возраст, не так надолго, как это было при реальном течении времени, но прилично. А еще были банальное стирание памяти или нерушимые обеты, и это только то, что приходило на ум моментально. Если же поискать, вариантов нейтрализовать опасного мага можно было найти множество. *** Отвлечь князя от немедленных поисков было затруднительно, и только голос разума в лице Снейпа помог переключиться на иную задачу. Трандуила убедило то, что дело им предстояло малозатратное по времени — прибыть к Элронду и увидеться с Гэндальфом. Серого мага было о чем спросить, особенно по вопросам, что до сих пор тревожили князя и заставляли теряться в глубинах собственного разума. Северус сказал, что вопросы о судьбе Сарумана можно принять, когда Гарри объявится — так было бы правильно, а обезвредить колдуна временно Снейп мог и сам. Это подкупило князя, и тот с большей охотой дал слово помочь, а ситуация представила ему дополнительный повод позвать Габриэля с собой, если, конечно, на того не подействуют более личные доводы. Волшебник аппарировал их в Имладрис. Галадриэль не нравился этот вид путешествий: она с трудом сохраняла самообладание и только бледнела еще больше, хотя это казалось почти невозможным. Обычно эльфийка путешествовала своими силами. На догадки о том, как она перемещается между эльфийскими владениями, сама Галадриэль лишь таинственно улыбалась и молчала. Трандуил имел некоторые мысли о том, как ей это удается, вспоминая собственные возможности хождения по тропам и взаимодействия со своим лесом, который обладал зачатками сознания и удивительными возможностями. Прибыли они в Имладрис быстро, возникнув на одном из центральных плато дворца. Первым их приветствовал Гэндальф. Без своего привычного посоха и шляпы, но в знакомом всем серо-зеленом балахоне, подвязанном тонкой веревкой. Он улыбнулся, пригладил бороду и жестом предложил пройти внутрь. Элронд поздоровался легким кивком, оставшись в широком мягком кресле. — Это Северус Снейп, прекрасный человек, умелый маг, целитель и зельевар из мира Гарри, — представил волшебника Трандуил, когда все занимали места возле круглого мраморного стола, — а это Элронд, правитель Имладриса. Снейп поклонился, произнес ответное приветствие и сел рядом с князем напротив Галадриэль. — Итак, — начал Гэндальф, переглянувшись с Элрондом, — сначала предлагаю обсудить дела неотложные, а потом мы поделимся остальными новостями. Как показали неопровержимые доказательства, глава совета магов, Саруман Белый, перешел на сторону врага и предал нас и свое предназначение, за что поплатился и даже посох в его руках отказался ему служить верой и правдой. Сейчас он в темнице. Долго держать его там не имеет смысла, как и отпускать на свободу — даже без посоха Саруман чрезвычайно хитер и опасен. Сейчас он опоен сонным маковым отваром под присмотром Глорфинделя, верного помощника Элронда. Что подводит нас ко второй неотложной проблеме — мы не знаем как разбудить эльфов Ривенделла без ущерба их здоровью, потому что не знаем, какими чарами Саруман наслал на них сон. Гэндальф нахмурился. — Леди Галадриэль смогла очнуться сама, но нам неведомо, помогло ли ей в этом ее собственное могущество, кольцо, что было с ней долгие тысячелетия до этого или дары и силы провидения. Обычные эльфы скованы заклятьем сна, и, боюсь, нам с Элрондом пока не по силам их разбудить. В этом нам потребуется ваша помощь, — Гэндальф закончил свою пространную речь, и ее общая сумбурность показывала, насколько волшебник устал и встревожен. Галадриэль слушала молча и только поглядывала на Снейпа своими невозможно голубыми глазами, будто взглядом показывала, что именно на Северуса ложится бремя вернуть эльфов в нормальное состояние. Зельевар мысленно покачал головой, подумав, что нет смысла снова повторять, что целитель и зельевар — разные профессии, и хоть он имеет лекарские навыки, но не является светилом медицины. Трандуил витал в собственных мыслях, и Снейп определенно знал, о чем тот думает. Молчание затягивалось, Элронд рассматривал присутствующих тем же мудрым добрым взглядом, позволяя высказаться другим. Единственным, кто был готов нарушить тишину, снова оказался Гэндальф. Он откашлялся и продолжил: — Я не вижу среди вас Габриэля. Надеюсь, он в добром здравии и позже присоединится к нам, без него проводить совет кажется несправедливым, ведь он сыграл, насколько я знаю, огромную роль в деле благополучия Средиземья… Трандуил дернулся, но промолчал. И, мысленно чертыхнувшись, отвечать пришлось Снейпу. — Я уверен, что через время Гарри к нам обязательно присоединится, сейчас он занят решением неких личных дел. Сейчас же я могу успокоить вас — есть зелья, которые заставят вашего отступника спать беспробудным сном столько, сколько будет необходимо. А решение, что делать с ним в долгосрочной перспективе, мы примем позже, в полном составе и не под давлением необходимости. Вечером отведите меня к нему, и я все устрою. А сейчас, как мне кажется, стоит разобраться с другой бедой. Я бы хотел осмотреть ваших спящих, — закончил Снейп и взглянул на Трандуила. — Мне бы не помешала ваша помощь, князь. Элронд посмотрел на Гэндальфа, и тот встал, предлагая провести гостей к ближайшим больным. Снейп про себя вспоминал зелья, которые имеет смысл попробовать применить. Лидирующими были противоядие от Обычных Ядов на основе безоара, противоядие от Волшебных Ядов, Укрепляющий раствор, зелье Пробуждения, Животворящий эликсир, Рябиновый отвар, Очистительная настойка и еще несколько узкоспециализированных. Все зависело от результатов диагностики, и Снейп принялся составлять в голове список известных ему заклинаний. Шли они довольно долго: как объяснил Гэндальф, Элронд вскоре после того, как уснула Галадриэль, приказал большей части эльфов покинуть дворец и отправиться в свои жилища подальше от дворца. В результате многие решили посетить родственников или попутешествовать по дивным уголкам долины, устроив себе отдых в компании или одиночестве. Сейчас они направлялись вдоль одной из длинных внешних стен дворцового комплекса в залы внутреннего познания, как называли их эльфы, Снейп же про себя окрестил их залами для медитаций. Там на циновках были аккуратно уложены все дворцовые служащие: от стражи до кухонных помощников. И Снейп приступил к визуальному осмотру, первым делом оттянув веко, чтобы увидеть белки глаз, ногтевые пластины и складки кожи. Заклинания показали изменения в печени и нервной системе, сухость слизистых была еще одним обнаруженным симптомом, а мозг выдавал противоположное — чрезмерную картину активности лобной доли головного мозга, что свидетельствовало о том, что эльфы видят сны, глубокие и определенно на них влияющие. — Ты можешь что-то сделать, волшебник Северус? — уточнил Гэндальф, когда Северус перестал махать палочкой и проверять жизненные функции спящих. — Попробую, — сквозь зубы процедил зельевар, доставая из кармана блокнот и увеличивая его. У него имелись записи и наблюдения целителей Галадриэли, изучавших реакции эльфов на различные магические составы и отдельные ингредиенты, которые благодаря Гарри были проведены еще до появления самого Снейпа в этом мире. В целом, у Снейпа сложился вполне жизнеспособный план, и он надеялся получить приемлемые результаты. Удостоверившись, что большая часть ингредиентов, которые использовались в зельях, не несет ущерба, и понадеявшись, что остальная часть будет им соответствовать, Северус раскрыл рот ближайшего эльфа-стражника, влил в него простейшее противоядие на основе безоара и принялся ждать, чтобы снова наложить заклинания. Печень перестала светиться ярко-алым на проекции, а мозг уменьшил активность, что подтвердило подозрения — влияние было, но не имело к волшебству никакого отношения. Впрочем, в этом мире он не наблюдал пока таких сильных целенаправленных чар, кроме разве что стихийных. Более точную информацию дало зелье, которое он смешал с кровью пострадавшего. Цвет дал понимание о наличии в крови растительного яда, и следующее противоядие позволило нейтрализовать его действие в организме. Позже, через время, были влиты Укрепляющий бальзам, Восстанавливающая сыворотка и, наконец, капля Рябинового отвара, которой зельевар мазнул по губам эльфа. Теперь уже не больной, а выздоравливающий спал на толстой циновке, и Снейп кинул на него заклинание Пробуждения, которое эффективно подействовало. Оно заставило парня со стоном дернуться, распахнуть глаза и забегать взглядом по нависающим над ним фигурам. Эльф отодвинулся от протянутой руки, но, остановив взгляд на знакомом ему лице, он усмирил внутреннее смятение. Знакомым лицом оказался Трандуил, который стоял напротив, скрестив руки на груди. — Получилось? — уточнил он у Снейпа, рассматривая лежащего перед ним парня. — Был ли нанесен вред этим глубоким сном? — Я думаю, что повреждения восстановимы при надлежащем уходе и последствий не несут, — пожевал губами зельевар, разглядывая волшебную проекцию и то, как зелья наглядно оказывали влияние на организм, — но будить остальных так, как я экстренно вернул… как ваше имя, уважаемый? Снейп обратился к эльфу напрямую, тот посмотрел на Трандуила, потом на узнанного им Гэндальфа и с запинкой, нахмурив брови, ответил: — Элениир, к вашим услугам. — С этим стоит повременить, — покачал головой Снейп и попросил, — подними руки в стороны, а теперь перед собой. Вытяни их, коснись левой рукой носа… Он командовал еще с пару минут, наблюдая за реакцией и записывая результаты в блокнот. Через пять минут руки Элениира задрожали и удерживать их на весу оказалось трудно. Реакция была замедленной, слегка вялой, а сам эльф немного отвлекался, не сумев удерживать внимание на заданиях, дергаясь от внезапных звуков или движений. Глаза Снейпа цепко наблюдали за всеми реакциями и уже составляли изменения, которые ему необходимо будет внести в план лечения жителей долины. Больше его беспокоил масштаб проблемы и то, что кроме зелий ему необходимо было применить магию. Обходить каждое поселение и по одному пробуждать эльфов было нецелесообразно. Мужчина знал, что найдет оптимальное решение, но то ли усталость подкрадывалась, то ли мысли были заняты всеми тремя проблемами сразу — и Гарри, и этим Саруманом и болезными эльфами, — но Снейп, удостоверившись, что пациент стабилен, погрузил его в восстанавливающий сон и стал левитировать в сторону главного дворцового входа. На вопросительные взгляды спутников, он объяснил: — Пару дней надо за ним понаблюдать и выбрать наиболее эффективное зелье для остальных. Мне понадобится его кровь, чтобы сварить индивидуальное противоядие для этого случая и продумать рациональную схему для остальных. Первыми мы вылечим ваших целителей, как поддержку и помощь, также стоит призвать лекарей из вашего леса, князь, и из Лориена, леди Галадриэль порекомендует лучших. И не помешает привести часть охраны, потому что долина пока беззащитна, а ее жители беспомощнее младенцев. Трандуил сжал губы и кивнул, соглашаясь с выводами Снейпа. Ему не нравилось, что проблемы Имладриса затягивают и отвлекают от важного, но бросить одного Северуса разгребать их было неправильным, да и своих людей нужно было ввести в курс дела самому. — Понадобятся портключи, — вспомнил он, как можно ускорить перемещение своих отрядов и лекарей. — Завтра сделаю, — устало зевнул Снейп и потер глаза. День был долгим и чрезмерно волнительным, — и тогда все организуем. Гэндальф помог устроить эльфа и разместиться остальным, а потом направился к Элронду с новостями. — Габриэль? — с легким вопросом повернулся к зельевару Трандуил, желая спросить, но в мгновение забыв, как сформулировать свои тревоги коротко и понятно. — Не переживай, это время в одиночестве поможет Гарри успокоиться и действовать разумно, а не идти на поводу у эмоций. Здесь промедление будет на пользу. С этими словами зельевар скрылся в комнатах, а Трандуил устало прислонился к стене и потер пальцами нахмуренный лоб. Ждать было крайне сложно, опыт говорил, что сгоряча можно только испортить, но каждая минута была мучительной. — Да будут милостивы ко мне Валар, пусть окажутся истиной твои слова, маг… Эльф тяжело вздохнул, с тоской посмотрел на небо через открытое окно, из которого веяло зябкой ночной прохладой, и тоже направился спать, надеясь хотя бы во сне увидеть родное лицо.