Сексуальный октябрь

      — Сегодня двадцатое июня. День медработника. Скоро Гриша придёт с работы, и мы с ним поиграем в доктора. Отметим его профессиональный праздник. Это мог быть и мой профессиональный праздник, но я работаю не врачом, а фитнес-инструктором.       Сказав эти слова, Лёша Осипов переоделся в белый халат, достал из шкафа бабушкин тонометр, виниловые перчатки, клизму, не распакованный шприц и пузырёк со спиртом. Предвкушая встречу с Гришей Зиновьевым, парень ждал его с работы. И вскоре этот радостный миг наступил: он вернулся со смены.       — Привет, Гриш, — улыбнулся Лёша, глядя на высокого молодого человека с коротко стрижеными каштановыми волосами и светло-карими глазами, в которые он так любил смотреть, пытаясь отгадать, о чём думает этот парень.       — Привет, — ответил Зиновьев, рассматривая серые глаза, светло-русые волосы, подтянутую фигуру и треугольное лицо с большими скулами. Гриша часто шутил — а не было ли у Лёши в роду азиатов.       — С праздником! — поздравил Осипов любовника. — Сегодня день медработника. Поздравляю!       — Теперь понятно, почему ты так нарядился. Решил меня поздравить.       — Да, больной. На что жалуетесь?       — В последнее время пошаливает сердце.       — Поднимите рукав. Я вам замерю давление.       Сняв ботинки и куртку, Гриша прошёл в большую комнату и сел на диван. Лёша отправился следом и надел виниловые перчатки. Зиновьев поднял рукав; Осипов надел на его руку нарукавник и запустил тонометр. Аппарат пискнул, сжал нарукавник, насчитывал удары сердца и вскоре ослабил хватку.       — Сто два на шестьдесят пять, — сказал Лёша. — С вашим давлением всё хорошо. Видно, пошаливает сердце от любви. Это нормально. Чтобы оно не шалило, я знаю, что нужно с этим делать. Ложитесь, больной. Снимите штаны. Сейчас я вам поставлю прививку. Денег с вас не возьму, потому что вы тоже будете мне должны такую же прививку.       Зиновьев лёг на диван, чуть приподнялся, расстегнул ширинку, слегка спустил штаны и трусы. Смочив спиртом ватку, Лёша смазал им правую ягодицу.       — Сразу в кровь? — усмехнулся Гриша.       — Лежите спокойно, больной, — заявил Лёша. — Всё будет хорошо. Как комарик укусит.       Стараясь попасть в вену, Осипов аккуратно кольнул ягодицу иголкой от шприца. Счастливый Зиновьев со смехом прокомментировал случившееся:       — Вот это да! Ничего в вену не ввёл, но укол поставил. Причём точно и профессионально. Зря ты не пошёл работать врачом. Хорошо ставить уколы у тебя получается — ты метко попадаешь в вену.       — Ты так же своих пациентов поишь лекарствами, — усмехнулся Осипов и продолжил говорить речь из ролевой игры: — А дальше, чтобы снять с сердца напряжение, я вам поставлю клизму. — Проговорив нужные слова, парень продолжил: — И насчёт врача — я никогда не хотел им быть, но мама заставила пойти учиться. Пока я от неё зависел, сделал, что она сказала. Но потом понял, что хочу учить людей заниматься спортом и окончил курсы фитнес-инструктора. Мама так орала из-за того, что встречаюсь с тобой и из-за моего выбора профессии, зато встречаюсь с любимым человеком и занимаюсь интересным для меня делом. Благодаря мне у тебя такая мощная мускулатура.       Лёша снял со своего любовника джинсы и трусы и, отправившись на кухню, налил из фильтра воду, разогрел в микроволновке и насыпал чайную ложку соли.       — Для этого нужен хлорид натрия. Только и всего.       Осипов окунул резиновый баллон в стакан и набрал в него несколько миллилитров раствора. Вернувшись к Грише, Лёша слегка раздвинул ягодицы и, вставив в анус пластиковый кончик спринцовки, медленно нажимал на баллон, вводя тёплую жидкость. Чувствуя, как по сфинктеру течёт вода, Зиновьев расслабился и понял — скоро освободится от накопившегося в нём груза.       Время пришло — ощутив желание сходить по большому, Гриша быстро побежал в уборную. Через несколько минут, почувствовав лёгкость и приятную пустоту, Зиновьев быстро принят тёплый душ и направился к любовнику уже без одежды.       — Всё равно эту рубашку надо постирать, — прокомментировал Гриша, зайдя в комнату.       — Хорошо, что ты теперь пришёл голеньким, — усмехнулся Лёша и подбежал к любовнику.       Зиновьев лёг на небольшой столик, и Осипов смазал пальцы прозрачным гелем с регенерирующим эффектом. Слегка раздвинув ягодицы, Лёша смазал анус Гриши. Ощущая холодный гель на коже и мышцах, Зиновьев расслабился и поддавался нежным ласкам.       — Твоё тело согреет смазку, — улыбнулся Лёша, рассматривая волосатые ягодицы любовника.       Осипов гладил пальцами анус, размазывая и согревая смазку, и просунул палец. Водя по тёплым стенкам сжимающегося сфинктера, Лёша нащупал простату и легонько водил по ней, возбуждая любовника. Гриша ощутил напряжение в своём члене. Слегка сдвинувшись назад, Зиновьев постарался расслабить сфинктер и принять нежную ласку.       — Потом будет моя очередь, — прошептал ему Лёша. — У меня всё в порядке. Я абсолютно чист.       Зиновьев кивнул. Осипов медленно ласкал простату сквозь мышцы кишки, отчего желание любовника разрасталось с каждым мгновением. Грише хотелось взять возлюбленного и, намазав его анус безвкусной смазкой, войти в него и нежно ласкать, доставляя ему незабываемое удовольствие. В очередной раз.       Зиновьев ощутил пик наслаждения и, громко застонав, пролился на пол, без прикосновения. Глядя на любовника, Лёша дал ему передохнуть после оргазма. Сморгнув цветные пятна перед глазами, Гриша поднялся. Осипов лёг на стол, и Зиновьев смазал пальцы смазкой. Размазывая холодный гель между ягодицами и по анусу любовника, Гриша ввёл в него пальцы и медленно повёл по сфинктеру.       Нащупав простату, Зиновьев щекотал мышцы кишки, отчего Лёша ощутил горячее желание. Держась за столешницу, Осипов застонал. Гриша ускорял темп, и любовник кричал громче, пока не ощутил дрожь в ногах. Громко крикнув, Лёша пролился на пол, ощущая лёгкость в теле.       — Гриш, теперь твоя очередь. Давай, сделаем это по-собачьи.       Зиновьев встал в коленно-локтевую позу на ковёр, и Осипов, смазав свой член смазкой, раздвинул мышцы ануса и медленно-медленно входил в него, стараясь не вызвать боль. Войдя в него до упора, Лёша приподнялся, немного изменил угол, чтобы прижать член к простате, и медленно-медленно, словно растягивая время для удовольствия, двигался в нём. Ощущая тихие ритмичные толчки, Гриша изогнулся и ощутил, как встал его член. Прижимаясь к нему бёдрами, Осипов взял в руку пенис любовника и сжимал его, поглаживая головку, размазывая по ней тягучие прозрачные капельки.       Вцепившись подушечками пальцев в ковёр, Зиновьев кричал ещё громче от приближающегося оргазма. Осипов ощутил дрожь в ногах и удовольствие, пробиравшее его до костей, и его любовник ощутил тёплую сперму в своём анусе и, когда Лёша, покинув его, пролился сам.       Упав на ковёр, мужчины переводили дыхание после испытанного оргазма. Гриша обнял Лёшу и, крепко поцеловав, гладил его спину; Осипов гладил светло-русые волосы любовника, нежно чмокнул его в щёку и с улыбкой сказал:       — С праздником.       — Это и твой праздник. По образованию ты медик. И спасибо за прививку. Хочешь, тебе такую же поставлю?       — Давай. Когда в себя придём. Когда я тебе сделаю приятное ртом.       Переведя дыхание и отдохнув после горячего оргазма, Гриша перевернулся и лёг спиной на ковёр. Лёша раздвинул любовнику ноги и, сев между ними, сжал его член в кулаке. Коснувшись его губами, Осипов лизал головку и, оттягивая кончиком языка крайнюю плоть, пробуждал в нём страсть. Зиновьев гладил светло-русые волосы любовника и подмахивал в такт движениям его языка. Взяв член в рот, Лёша плыл по стволу губами, наслаждаясь вкусом его тела. Гриша двигался в такт его движениям и ощутил дрожь в ногах; заметив, что движения Зиновьева стали резкими и хаотичными, Осипов почувствовал на языке вкус его семени.       Лёша поднялся и крепко поцеловал любовника, касаясь его языка своим. Гриша ощущал сладкий вкус своего семени и наслаждался ласками. Когда Зиновьев пришёл в себя, Осипов встал на колени и локти.       — Теперь твоя очередь на укол. Хочешь получить его? Я не такой нежный, как ты, так что держись, — усмехнулся Гриша, смазывая свой член.       — Мне не привыкать.       Налив прозрачный гель на руку, Зиновьев смазал им анус любовника, осторожно вошёл в него и медленно двигался, наслаждаясь скольжением по узкому сфинктеру, сжимавшему его ствол тугими кольцами. Поначалу Лёша ощущал желание сходить по большому; когда Гриша сменил угол наклона, чтобы прислониться к простате и пробудить в нём страсть, он ощутил, как его член напрягся и налился кровью. Осипов прикоснулся к своему стволу, но Зиновьев перехватил его руку и сжал возбуждённый пенис в кулак. Поглаживая головку, Гриша двигал бёдрами, ускоряя движения; Лёша ощутил напряжение, нарастающее с каждой минутой. Выгнувшись дугой, Осипов ощутил дрожь в ногах и, когда движения любовника стали резче и беспорядочнее, горячую сперму в анусе; когда Зиновьев покинул его тело, он ощутил мощный оргазм и буквально упал на ковёр.       Немного отдохнув и придя в себя после оргазма, Гриша приподнял ягодицы упавшего Лёши и крепко поцеловал каждую. Слегка раздвинув половины пятой точки, Зиновьев провёл языком по коже и, ощущая вкус своего семени на кончике языка, крепко целовал середину. Гриша щекотал языком его покрасневший после соития анус, изредка проникая в него кончиком; Лёша ощутил приятное тепло в своём саднящем после растяжения анусе и наслаждался моментами, когда Зиновьев был нежен с ним.       Закончив делать приятное языком, Гриша посмотрел на отдохнувшего и отдышавшегося Лёшу и задал вопрос:       — Как тебе сегодняшняя прививка?       — Отлично. Ты был как всегда жёсток.       — Я знаю, что ты любишь нежности. Но ты не забывай — я врач. Иногда приходится делать людям больно. Например, говорить о болезнях, которые невозможно вылечить. Люди сами их запускают. К сожалению, врачи не боги.       — А тебе как моя прививка?       — Хорошо. Ты как всегда нежен со мной. Но если бы ты был врачом, то сам делал бы больно.       — Упражнения тоже причиняют боль, когда много напрягаешь мышцы. Так что я тоже делаю боль.