Наказание
23 октября 2021 г. в 06:07
Ян Ленской вернулся домой после работы в свою квартиру в центре города и заметил в своей комнате две высокие мускулистые фигуры. Парень разулся, зашёл в комнату и рассмотрел непонятных гостей. Это были два высоких существа с головой кота с фигурой человека. Первый носил светло-коричневую шерсть с рисунками в виде бабочки; его уши на макушке были согнуты; золотистые глаза хищно смотрели на хозяина дома; длинный хвост вилял из стороны в сторону. Второй своей расцветкой напоминал сиамского кота — светло-кофейное тело, чёрные большие уши, ноги и руки, хвост; его пронзительно-голубые глаза изучали парня, словно желая нарисовать его портрет.
— Здравствуй, Ян. Ты знаешь нас, — ухмыльнулся таец, демонстрируя свои клыки.
— Кто вы? — заискивая, пробормотал Ленской, пятясь назад.
Вислоухий кошколак схватил хвостом его талию и повалил на пол. Ян смотрел на двух оборотней и понимал, что со своей тощенькой фигуркой и низким ростом не сможет с ними тягаться. Глядя в его карие глаза, таец схватил его за каштановые вьющиеся волосы, исчезающие со лба, и задал вопрос:
— Ты знаешь Лилю Белову? Так вот. Ты её использовал и бросил, когда она залетела. За неё не беспокойся — она вышла замуж за хорошего человека и родила. Только мы не забудем, как она плакала из-за тебя.
— И мы не забудем, как ты нас постоянно пинал, — вставил вислоухий. — А ещё ты нас дёргал за хвосты. Предлагал Лильке усыпить нас.
— Лучше бы тебя мама усыпила! — вставил таец.
Ян вспомнил котов, которые были у его бывшей девушки. Шотландский вислоухий кот Ромул и тайский кот Рэм. Белова увлекалась историей и назвала котов в честь полумифических братьев-близнецов, основателей Древнего Рима. Ленской тогда посмеивался над кличками, но в этот день испугался двух больших кошколаков.
— Готовься, Ян, — пригрозил Ромул. — Сейчас ты узнаешь, что значит пользоваться телом человека для сексуальных утех, а потом бросать, плюя в его душу.
Схватив его за волосы, Ромул крепко поцеловал Яна, проникая шершавым языком в его рот. Рэм щекотал тонким кончиком хвоста его живот, приподнимая синюю рубашку, и скалил рот в хищной улыбке. Ленской ударил шотландца кулаком, но тот словно не чувствовал боль и только усмехался про себя.
— Ещё и дерётся, — проворчал Ромул, оторвавшись от губ Яна.
— Возьми его за руки, — потребовал Рэм и, когда его собрат схватил запястья Ленского, крепко поцеловал его и разорвал рубашку, обнажая его субтильную фигуру.
— Эта рубашка дорого стоит, козёл! — возмутился Ян, когда таец оторвался от его губ.
— Значит, какую-то тряпку ты ценишь больше, чем чью-то честь. А помнишь, как ты в ночном клубе подпоил какую-то девушку и отымел её в туалете? — задал вопрос шотландец.
— А для чего тогда она пришла в клуб? — спрашивал Ленской, словно пытаясь оправдаться.
— Ромул, не трать время на это ничтожество, — заявил Рэм и разорвал джинсы и боксеры.
Шотландец снял с руки Яна часы фирмы «Ролекс» и растоптал его лапой. Ян смотрел, как на остатках его драгоценных часов крутилась лапа кошколака, и возмущался:
— Эй, он дорого стоит!
— Эта железка стоит копейки по сравнению с жизнью собаки, которую ты усыпил, — изрёк Ромул, наклоняясь к нему. — А теперь ты ответишь за то, что сделал. Наказание ты не понёс. Мы тебя накажем. Мы ещё не припомнили, как ты издевался над Васькой Бурановым. Просто потому, что его воспитывала одна бабушка, и ему не на кого было опереться. Теперь-то ты почувствуешь, что такое беспомощность, когда тебе никто не поможет. Кричи-кричи.
Когда Ян лежал на ковре голый, Ромул и Рэм по очереди целовали его, щекоча шершавыми языками его щёки изнутри. Ленской попытался вырваться и закричать, но кошколаки крепко держали его за руки, царапая кожу на предплечьях. Увидев кровь на ранках, Ромул и Рэм размазывали её по коже, щекоча её. Ян смотрел на игры своих насильников, рисующих кровавые узоры на его теле.
Рэм поднял хвост и щекотал им живот Ленского, проникая кончиком в пупок, касаясь дорожки волос внизу живота. Ян хотел отползти, но был плотно прижат к полу. Оторвавшись от его рук, кошколаки крепко целовали грудь и живот Ленского, слегка прикусывая, словно пойманную добычу, и тот не мог вырваться из их цепких объятий, из-за чего терпел ласки, вспоминая фразу «Расслабься и получай удовольствие».
— Да, Ян, ты Полину Коркину чуть не изнасиловал, — вставил Ромул.
— Она сама виновата.
— Ты тоже виноват, — ухмыльнулся Рэм и размазывал по его туловищу капельки крови из царапинок, оставленных клыками.
Шотландец подполз к ногам Ленского и, касаясь кожи стоп кончиками когтей на тонких, словно у пианиста, пальцах. Таец водил в пупке Яна кончиком хвоста и смотрел, как тот извивался не то от неприятных ритмичных касаний, не то от чего-то неизведанного. Ромул кивнул Рэму и вонзил свои когти в стопы парня. Ян вскрикнул от боли, кровь потекла из его стопы. Таец чуть-чуть вонзил коготь в середину груди и медленно провёл до пупка, оставляя глубокую царапину. Ленской посмотрел на своих мучителей и задал вопрос:
— Вы чё со мной делаете?
— Ты обижал свою одноклассницу. Обзывал её уродиной. Твои царапины заживут, а у неё комплексы остались, — ухмыльнулся Ромул.
— И чё? Я должен мужика ей найти?
— Мы тебе уже нашли мужиков. Вот они! — рассмеялся Рэм и указал на себя и приятеля.
Расцарапав парня, кошколаки размазывали кровь по коже и щекотали, про себя хихикая. Закончив играть с кровью, таец схватил парня за волосы и потребовал:
— На колени! Живо!
Ян послушно встал на колени, и Рэм обнажил свой член, похожий на человеческий пенис, только на паху росла густая светлая жёсткая шерсть. Таец погладил членом губы своей жертвы и сказал:
— А помнишь, как ты в десятом классе приставал к Жене Мурзиковой и требовал, чтобы она тебе отсосала?
— Она сама виновата!
— У тебя все виноваты, — усмехнулся Ромул. — А теперь сделай дяде приятное.
Понимая, что не справится с ними, Ян взял член в руку и провёл языком по головке. Шотландец пнул Ленского в бок, и тот взял член в рот. Водя губами по стволу, Ян ощущал кисловатый вкус капелек, появляющихся на головке во время эрекции. Ромул ударил его ладонью по спине, и Ленской заглатывал глубже и глубже. Рэм издавал рокочущие звуки, словно говоря, что ему хорошо, наслаждался тем, как жертва ласкает его, держа его за голову, цепляясь когтями в кожу, отчего по его волосам потекли капельки крови. Казалось, что член достанет до пищевода, и Ян подавится. Шотландец продолжал бить его по спине, вкладывая в удары силу, желая наказать грешника. Вскоре ствол затрясся, и Ленской ощутил вкус спермы у себя во рту.
— Рэм, теперь моя очередь, — вставил Ромул и, посмотрев на свой поднявшийся из коричневого сгустка шерсти член, потребовал: — Ян, обслужи-ка меня. Любишь, когда тебя обслуживают? Люби и других обслуживать.
Ленской послушно взял в рот пенис кошколака и принялся быстро водить ртом по стволу, глотая головку. Когда Ромул выходил из его рта, Ян щекотал его головку кончиком языка, водя по уздечке, и заглатывал снова. Шотландец мурлыкал от наслаждения и шлёпал его по затылку. Ощутив дрожь в ногах, Ромул сильно напрягся, и сперма оказалась у него во рту.
— Как же ты жалок, Ян, — смеялся над ним Рэм. — Как слабых обижать, так ты сильный, а тому, кто сильнее тебя, ты готов отсосать с заглотом.
— А давай мы его вдвоём отжарим, — предложил Ромул. — Только влезет в него или нет?
— В Панина же влезла нога. И в него влезет, — усмехнулся таец.
— Только у Панина кишка выпала. У этого придурка выпадет? — Просунув руку в анальное отверстие Яна, шотландец прокомментировал: — Нет, не выпадет.
Рэм посмотрел на полку и заметил увлажняющий крем «Nivea». Взяв в руки флакончик, таец размазал гель, пахнущий морской водой, и просунул палец в ректальное отверстие и щекотал мышцы, давя в сторону простаты. Ян ощутил прилив крови к члену и хотел почувствовать тёплое женское лоно, входить и выходить из него, но сейчас его собирались отыметь два кошколака.
— Порядок. Он хорошо тянется, — оценил Рэм.
Посмотрев на свой член, переведя взгляд на пенис приятеля, Ромул усмехнулся:
— Не такие у нас толстые агрегаты. Пройдут. Не пальцы, но втиснутся.
— Готовься, ничтожество. Сейчас мы тебя сделаем девочкой! — усмехнулся таец и, схватив его за волосы, поставил на четвереньки.
— Не бойся, — вставил Ромул. — В отличие от тебя мы воспользуемся смазкой. Помнишь, как было больно девушкам, когда ты пихал свой писюн на сухую? Мы тебя пожалеем и сделаем всё аккуратно.
Шотландец смазал свой член увлажняющим кремом, медленно и аккуратно вошёл в него. Яну было больно от растяжения, и он вскрикнул от боли. Держа Ленского за бёдра, Ромул перевернулся на спину и кивнул головой; Рэм нанёс смазку на свой пенис, сел перед приятелем, раздвинул парню ноги и вошёл в него. Тот кричал от боли. Таец громко рассмеялся и сказал:
— А как ты думал? Ты тоже многим кому сделал больно. Теперь мы тебе отомстим.
— Тебе давно пора ответить за всё, что ты натворил. Надеемся, что это тебя чему-то научит, — вторил ему шотландец.
Кошколаки медленно двигались, трясь друг о друга членами, пробуждая в себе страсть. Чувствуя вибрацию тел от мурчания, Ян схватил тайца за плечи и двигался в так их движениям, стараясь получить больше удовольствия от такого тесного контакта. Шерсть щекотала его спину и грудь, члены котов словно рвали сфинктер, причиняя боль, но его член стоял от давления на простату. Постепенно мышцы привыкли к такому натяжению. Кошколаки ускорили темп, и Ленской не успевал за ними. Те продолжали набирать амплитуду, и вскоре Ян ощутил в своей заднице тёплое семя.
Отпустив его, Ромул и Рэм встали перед ним, и шотландец потребовал:
— А теперь сиди смирно и не уходи. Нам нужно сделать последний штрих.
Кошколаки схватили его руки хвостами и, подняв их вверх, крепко сжали. Приложив головки членов к его губам, Ромул и Рэм хором потребовали:
— А теперь погрей нас своим ртом. Мы его тебе нагрели, так ты нам нагрей.
Ян послушно взял в рот оба члена и держал их, щекоча языком, пробуждая в них страсть. Кошлолаки стояли и равнодушно смотрели на Ленского, выполняющего их приказ.
«Когда он слабых обижал, был смелым, а теперь он подчиняется нам. Как он жалок», — размышляли коты.
Ощущая приближающееся возбуждение, Ромул и Рэм вынули пенисы изо рта Яна, взялись за стволы и, сжимая, разжимая руки, распаляли в себе страсть. Размазывая тягучие капельки по головкам, щекоча её кончиками пальцев, кошколаки ощущали нарастающее возбуждение, от которого задрожали ноги. Ян смотрел на мучителей, державших его за руки, и покорно ждал «плевка». Ромул и Рэм дёрнулись, и капельки спермы появились на головках.
Кошколаки разжали хвосты, отпустив руки, капали белёсую жидкость на лицо и грудь Ленского, украшая его «ожерельем», и смеялись над ним. Ян погладил кожу, на которой остались тягучие капельки.
— Тебе понравилось, да? — задал вопрос Ромул.
— Как тебе поправили здоровье, а? — спросил Рэм.
— Хорошо мы тебя унизили. Надеюсь, ты хоть что-то понял в своей жалкой жизни, богач, — усмехнулся шотландец.