In the end they both die

- О нет, начинается… - прошептал мальчик, когда слёзы уже скопились в уголках глаз. Римус заметил полную луну, означающую, что скоро он снова станет чудовищем. Да что уж тут, мальчик всегда считал себя чудовищем. Ни разу ещё с четырёх лет он не мог насладиться красотой полной луны. Все так радовались полнолуниям, зная, что холодный свет будет пробиваться сквозь окна в спальни, что он будет отражаться в озере, в глазах, в каких-нибудь стёклах, валяющихся на земле. Но не Римус, Римус ненавидел полнолуния всем сердцем. Он ненавидел эти ужасные ощущения, когда вырастает шерть и клыки, когда срабатывают животные инстинкты. Он ненавидел себя, он ненавидел Сивого, который «наградил» его ликантропией за слова отца, и того он любил и ненавидел одновременно. Эти ночи всегда были самыми болезненными для мальчика, ибо он раздирал своё тело когтями до глубоких царапин, он срывал голос, крича на луну. В эту ночь Римус получил ещё один шрам на шее, несколько на плечах и два небольших на кистях рук. Ему придётся ещё очень долго оправдываться перед друзьями, откуда это всё у него на теле. И каждый раз Люпин придумывает самые глупые отговорки, хотя даже сам не уверен, может ли он убедить в этом мальчиков. Через несколько часов он чувствует, как волчья сущность постепенно покидает его. Он ослабевает, оседает на пол Воющей Хижины и почти теряет сознание. Всё тело безумно сильно болит, глубокие царапины кровоточат, а голова раскалывается. Мальчик замечает Мэри и мадам Помфри у потайного хода и очень удивляется. - Как ты пришла? - хрипло спрашивает Люпин у сестры, недоверчиво поглядывая на целительницу. - Как тебе разрешили? - Никак, она пришла даже раньше меня. - строго сказала Помфри, кидая грозный взгляд на Мэри. - Я не понимаю, как ей удалось проскользнуть под Гремучей Ивой и добраться до тебя. Благо, ты её не заметил и не навредил ей. Но Мэри, впредь, должна быть предельно осторожна и внимательна. Ох, если бы что-то произошло, ваши родители бы не пережили. Мэри потупила взгляд в пол, жалея о своём рискованном поступке, но через пару секунд осторожно подошла к брату. Она посмотрела на него снизу вверх, а затем протянула руку, чтобы помочь тому подняться. Римус слабо схватился за сестру и чуть не упал, встав на обе ноги. - Осторожно.. - прошептала Люпин-младшая, аккуратно протягивая брату вторую руку. - Пошли, Римус. Втроём они добрались до Больничного крыла без проишествий, но мадам Помфри ещё долго отчитывала Мэри за её глупое решение пойти за оборотнем одной. Даже несмотря на то, что он её брат, могло случиться непоправимое.

***

- Не понимаю, чем ты только думала, Мэри. - говорил Римус, когда его перевязывала мадам Помфри. - А если бы я укусил тебя! - Не дёргайся, Римус. - проворчала целительница, завязывая бантик на бинте. - Вот, завтра утром будешь как новенький. Поппи разрешила девочке остаться с братом на ночь, чтобы она не шаталась по коридорам после отбоя. Так, за разговорами, они с Римусом просидели часов до четырёх утра, пока не услышали скрип двери. Мэри быстро перебралась на соседнюю кровать, и оба притворились, что спят, прислушиваясь к шагам и голосам. - Они за ширмой, пошли. - шёпот показался очень знакомым Мэри, а вот Римус его узнал. - Это Сириус. - одними губами произнёс мальчик, глядя на сестру. Мэри мысленно чертыхнулась и понадеялась, что они с Ремом смогут избежать вопросов, но не тут-то было. Из-за ширмы показались три головы, принадлежащие Сириусу, Джеймсу и Питеру. - Что вы оба тут делаете? - прошептал Поттер. - И, Римус, почему ты опять весь в бинтах и царапинах? Хватит скрывать от нас. Мы, в конце концов, - он оглядел друзей, - мародёры. У нас друг от друга нет секретов. Люпин-старший приподнялся на койке и поднял свои голубые глаза на друзей. Ему было очень стыдно врать, но и говорить прямо он не хотел. - Римус, говори, или я скажу. - не выдержала Мэри, пытливым взглядом прожигая дыру во лбу брата. - Давай, они твои друзья, если не поймут, я их убью. Мародёры уставились на Римуса с ещё бóльшим непониманием. Три пары глаз ожидали ответа от гриффиндорца. Он молчал. Долго молчал. Им казалось, прошла вечность, пока Люпин-старший не собрался с мыслими и не заговорил. - У меня ликантропия. - пробормотал он, опуская взгляд в пол и рассматривая плитку. - Что это значит, Римус? - удивлённо спросил Петтигрю, заставляя того вздрогнуть. Положение мальчика спасла целительница, внезапно вышедшая из своего кабинета. - Что вы здесь забыли? А ну быстро по спальням! Оставьте ребят в покое. - прикрикнула она из другого конца Больничного крыла и пошла в сторону ребят. - Я сказала, кыш отсюда! Трое мародёров подскочили и со смехом бросились на выход, спотыкаясь по пути. Мэри и Римус спокойно выдохнули, понимая, что ничего объяснять не придётся.

***

Ближе к восьми утра ребят навестил профессор Дамблдор, оставив немного лимонных долек и ни в коем случае не удивившийся, что Мэри находилась рядом с братом. Он только слегка улыбнулся и поправил свои очки-полумесяцы, сползшие на нос. Мэри и Римус отправились на уроки, как только мадам Помфри взяла с обоих обещание, что они будут осторожны, особенно в полнолуния. Первым уроком у первого курса Гриффиндора была история магии с когтевранцами. Мэри опять разместилась на первой парте около учительского стола и усмехнулась сама себе. - «Если так будет продолжаться, я до седьмого курса просижу за первой партой и даже ничего не нарушу, как мародёры.» - подумала гриффиндорка, когда профессор Бинс начал отмечать тех, кто присутствует на уроке. Однако как только Мэри опёрлась головой о руку, глаза сами закрылись, и она задремала. Вот уж совсем не вовремя она решила проследить за Римусом в полнолуние. - Мисс Люпин, вы умудряетесь спать на первой парте? - безразлично спросил преподаватель, наклонившись к девочке. Та сразу распахнула глаза и вздёрнула голову, Бинс усмехнулся. Час тянулся безумно долго, впервые Мэри было скучно на уроке у профессора Бинса, и она ничего не записала в тетрадь. Потом, конечно, ей будет очень стыдно спрашивать эту тему у Римуса, но сейчас не до этого.

***

- Ну же, ищите эту несчастную книжку! - вспылил Джеймс, прошерстив половину библиотеки в поисках какой-нибудь книги, которая может объяснить мародёрам значение слова «ликантропия». - Иначе придётся спрашивать или у преподавателей, или у старших курсов. Мальчики даже заглянули в книгу по зельям, надеясь, что там будет лекарскво от «ликантропии». Но ничего такого они не нашли. - «Прекрасно, теперь идти позориться с вопросами к МакГонагалл» - звучало в голове Сириуса, пока они шли к кабинету декана факультета. Питер аккуратно постучался, и, не услышав ничего, приоткрыл дверь, но никого не увидел. - Она в учительской или в Большом зале. Предлагаю идти по пара.. - Сириус, иди в учительскую, а мы с Питером в зал. - распорядился Поттер, не дав другу договорить. - Иди-иди, чего стоишь. Блэк лишь фыркнул, но потащился в сторону учительской, представляя лицо Минервы, когда он собственной персоной САМ явился в учительскую, чтобы что-то спросить. Это кажется чем-то очень позорным, но ради Римуса он готов на всё. Сириус стоял у двери в кабинет несколько минут, собираясь с мыслями и формулируя вопрос. - Профессор, а что такое «ликантропия»? … - шептал он, настраиваясь. - Нет, не так. Добрый день, профессор МакГонагалл, а не подскажите, что такое «ликантропия»? - С чего бы это вас так интересует, мистер Блэк? - послышалось сверху, и сердце Сириуса чуть не остановилось. - Проходите, раз уж так. Профессор пропустила его в пустую учительскую, а затем зашла сама, прикрывая дверь, словно собиралась рассказать какую-то тайну. - Вам мистер Люпин сказал об этом? - поинтересовалась она. Блэк неуверенно кивнул, понимая, что они фактически заставили Римуса сознаться. - Что ж, понятно, что вы друзья. - начала декан, - Такое не скроется. Тогда уже слушайте, не перебивая, мистер Блэк. Ликантропия - это такая магическая болезнь, из-за которой человек становится оборотнем. - Сириус побледнел, его глаза стали размером с галлеон. - Болезнью заражают сами оборотни, укусив человека. Лекарством от ликантропии является волчье противоядие, хотя оно и не лечит, а только сохраняет человеку его разум, когда он превращается в волка в полнолуние. И он выглядит, как вполне безобидный волк. Так, вы можете понять, что ваш друг, мистер Люпин, является оборотнем. И если он не просил вас об этом, то я попрошу: держите это в строжайшем секрете! Ни в коем случае ученики не должны об этом знать, иначе в школе поднимется жуткая паника. - А Римус пьёт это .. противоядие? - неуверенно спросил мальчик, поднимая глаза на профессора. - Нет, к сожалению, в Хогвартсе таких противоядий нет, поэтому, мистер Люпин проводит полнолуния в Воющей хижине, если вам это что-то даёт. - ответила декан. - Можете идти, мистер Блэк. - С-спасибо, профессор. Простите за беспокойство. - пробормотал Сириус, медленно поднимаясь со стула и покидая учительскую, чтобы скорее найти Джеймса и Питера. - До свидания. Закрыв дверь в учительскую, Блэк почувствовал, как сердце его бешенно колотится, а глаза бегают по стенам Хогвартса. Пазл постепенно складывался в его голове. Вот почему Римус пропадает в полнолуния, вот почему у него появляются новые и новые шрамы. Но почему он молчал? Неужели, он боялся, что друзья от него отвернутся? Если это так, то он самый глупый в мире человек! Еле переставляя ноги, Сириус дошёл до гостиной гриффиндора, где у камина уже сидели трое друзей, обсуждая розыгрыш, который Джеймс планировал устроить Северусу Нюниусу. Блэк подошёл к мальчикам, не обращавшим на него внимание, он помахал рукой перед лицом Поттера, уставившегося в камин. - Эй, Джеймс! - воскликнул Сириус, когда тот наконец повернул голову. - Сейчас мы все идём в спальню. Все. И ты, Римус, тоже. Питер и Джеймс сразу поняли, что от них хочет друг, а вот до Люпина никак не доходили намерения Блэка. Однако он, не сопротивляясь, пошёл за мародёрами.

***

- Мы же договаривались, что никаких секретов! - взорвавшись, вскрикнул Джеймс. - Римус, мы бы обязательно помогли тебе! - Ты полнейший кретин, Люпин. - спокойно сказал Сириус, подходя ближе к другу, который, казалось, вот-вот заплачет, и обнял его за плечи. - Не смей реветь! Мы придумаем что-нибудь. Мы же мародёры! Питер лишь потупил взгляд и постучал друга по дрожащему плечу, поддерживая. Мальчики поклялись молчать о «пушистой проблеме» Римуса. Именно так Сириус небрежно назвал ликантропию, но друзьям слишком понравилось это название, поэтому они лишь засмеялись. В этот вечер Римус Люпин понял, что у него действительно появились друзья. Он жутко боялся Хогвартса, боялся, что его будут гнобить, боялся, что не найдёт людей, которые смогут его понять. Но он нашёл! И не одного, а сразу троих. Он ещё никогда, наверное, не был настолько счастлив.