***
Уже темно, идет дождь, но в небольшом кафе все так же тепло и светло. Вообще-то оно довольно сильно напоминало какой-нибудь старенький средневековый трактир, но более удобный. За это Старатель и любил это место — людей мало, а значит, пристают с вопросами меньше. Да и слушать город он считал своей геройской обязанностью. Порой сюда забредают какие-нибудь мелкие воришки, надеясь на спокойный пересчёт добычи, но напарывались на Старателя. И это тоже радовало. Но сегодня было что-то уж больно много людей, практически все столики были заняты, только один и остался. Кажется, благодарить стоит главу заведения. Энджи хмыкнул и уселся за стол. — Мне как обычно, — ответил он официантке. Та кивнула и исчезла. Вздохнув, Тодороки-старший потянулся в карман за бумажником. Пять минут — и колокольчики, висевшие на двери, зазвенели. В помещение зашёл высокий светловолосый мужчина, несколько потрёпанный и усталый, а также промокший. Тоже герой после работы что ли — пронеслось в голове у Энджи. Незнакомец тем временем растерянно огляделся, пытаясь оттереть запотевшие от холода очки, едва заметно покачал головой, надел очки снова (надо сказать, протирать их было бессмысленно) и подошёл к единственному не целиком занятому столику — к столику Тодороки. — Извините, — с акцентом начал мужчина. Акцент едва слышимый, но Старатель его различил. Слегка похоже на немецкий. Иностранец. — Прошу прощения, могу я сесть за стол? — Тодороки-старший кивнул, и человек со вздохом облегчения присел на стул. Тут же появилась официантка, и мужчина быстро заказал какой-то легкий перекус, в конце, несколько задумавшись, бутылочку саке. Девушка вновь исчезла. Некоторое время два человека сидели в молчании, пока иностранец не задал внезапный и странный вопрос: — У вас есть дети? — Энджи с непониманием посмотрел на неожиданного собеседника. — Вы выглядите как человек, у которого есть дети, — Тодороки хмыкнул. — Трое, — сухо, лишь бы удовлетворить человека ответил он. — А у меня двое… — мужчина на секунду отвёл взгляд в сторону. — Они, должно быть, выросли уже, — несколько непонимающий взгляд Энджи. — Я их не видел давным-давно, — пояснил человек. — Старший сын сейчас должен быть тут, в школе. Интересно, как он отреагирует на мое появление… — У вас с ним не очень отношения? — неожиданно для самого себя понимающе спросил Тодороки-старший. — Даже не знаю, мы с ним лет десять, ну может меньше не виделись… Несколько секунд оба молчали. — Вы, случаем, не знаете, о чем можно поговорить с сыном в первую встречу, чтобы он меня не убил? — с неким отстранённым интересом спросил собеседник. Старатель лишь руками развёл. — Это точно не ко мне. Меня и так трое моих не любят, если я ещё и советы по воспитанию раздавать начну, то вас точно возненавидят, — мужчина в очках хмыкнул и пригубил бутылочку с напитком. — Печально, — заключил незнакомец, отставляя в сторону пустую бутылку. Удивительно. — Ну, кажется, мне не стоит задерживаться особо, я тут все же по делам, — человек посмотрел за окно. — Ну или придётся обождать… — Вы иностранец? — спросил Старатель. Мужчина кивнул. — Откуда? — Хм… Знаете страну такую, Аместрис? — Энджи пожал плечами, мол, слышал пару раз. — Я… — секундная заминка. — Я оттуда. Человек встал и задвинул стул. Хотел было уже уйти, как щелкнул пальцами. — Чего это я! Про родственников спросил, а имя нет. Вы представитесь или мне начать? Старатель почувствовал себя уязвлённым. Ну как это — не знать героя номер один! А вот Всемогущего знают почти все. О чем это говорит? Правильно. Энджи помотал головой. — Я герой номер один, Старатель, Энджи Тодороки, — приглушенно представился он, чтобы потом не страдать от переизбытка внимания. — Вот оно как… Простите невежу, — улыбнулся уголками губ человек. Кажется, Старателю не удалось скрыть раздражение, сквозившее в голосе. — А я человек скромный, титулов нет особо. Ван Хоэнхайм просто, — Хоэнхайм протянул руку для рукопожатия. Несколько промедлив, Энджи взял ладонь. После Ван ушёл. Тодороки ничуть не удивился бы, если бы тот исчез или телепортировался (особенно в мире, полном причуд), но тот просто ушёл. Удивительно. И где-то Энджи уже попадались эти золотые волосы, глаза, подобные черты лица. А может ему просто показалось.***
— Шевели ногами, Котецу, — рыкнул Бакуго. — Единственный, из-за кого мы до сих пор не надрали зад этим уебкам из Б-класса, это ты! — Каччан, это было очень грубо, — серьезно произнес Мидория. — Слушай, Деку, молчи в тряпку, — Кацуки раздраженно уставился на Моному, который что-то болтал о разнице между двумя геройскими классами и о том, насколько класс-Б крутой (Эдвард использовал бы здесь другое слово, но его заинтересовало другое, нежели распинательства этого отсталого идиота). — Дети, — Элрик злобно уставился на Всемогущего, который совершенно не хотел обидеть этими словами учеников, но все же задел, и не одного аместрийца. Судя по роже Бакуго, тот был готов размазать героя номер один тонким слоем по стеночке вместо масла по хлебу. Злобно зарычав, Кацуки сжал кулаки. Всемогущий на это внимания не обратил. Теперь у Стального появилось ощущение, что детьми их назвали специально. — Как вам уже сообщили классные руководители, у вас сегодня совместная тренировка! Суть ее такова — вас поделят на группы, как в самом начале учебного года, — Эдвард с недоумением посмотрел на Бакуго, стоявшего справа от алхимика. Тот хмыкнул и сделал вид, что ничего не заметил. Пожав плечами, Элрик продолжил слушать. — А на поле будет специальная клетка, в которую надо будет отнести поверженного соперника, — часть объяснений государственный алхимик прослушал. Не то чтобы это его сильно волновало, правда. — И когда вся вражеская команда будет поймана, вы одерживаете победу! — закончил Тошинори. В разговор вступил Айдзава, сопровождаемый раздраженным взглядом Влада. — Однако есть два непредвиденных обстоятельства. Да, два, не смотри так на меня, Влад, мне от твоего взгляда чихать охота, — Влад не прекратил. — Итак. Два непредвиденных обстоятельства-а… — Айдзава зевнул, будто на эти треклятые обстоятельства ему было наплевать. Теперь уже Всемогущий смерил Шоту сердитым взглядом. — Первое: есть ученик, желающий перевестись на геройский курс. Это Хитоши Шинсо, — увидев парня с мешками под глазами и растрепанными фиолетовыми волосами, Эдвард невольно решил, что Хитоши — сын Айдзава. Только через пять секунд до него дошло, что это тот пацан, что пару месяцев назад подозревал Элрика в подделке результатов или чем-то там еще, алхимик уже благополучно забыл. А вот Шинсо, кажется, нет. Хотя по его усталому и равнодушному взгляду было сложно что-то понять. — А второе обстоятельство сейчас изучает первое. Элрик то есть, — теперь Стальной с непониманием уставился на весь преподавательский состав. — Да, Элрик второе неожиданное обстоятельство. Хотя, не сказал бы что прямо уж неожиданное, но все же. Как вам уже объяснил Всемогущий, вас должны поделить на равные команды. Двадцать учеников в каждом классе, команды из четырех человек и всего пять сражений. А появление Хитоши Шинсо и Эдварда не дает возможность равно распределить силы между вами всеми. И в результате мы пришли к следующему выводу — Эдвард и Хитоши будут сражаться по очереди на сторонах обоих классов, — непонимания стало еще больше. — Почему на обеих сторонах?! Почему не сделать, что Эд будет сражаться у нас, а Хитоши у класса Б? — Киришима удивленно уставился на Айдзаву. — Потому что это не даст возможность прочувствовать Хитоши оба класса. — Но ведь у нас, класса А, уже двадцать один человек! — Иида с недоумением прикусил губу. — Не логичней было бы просто отправить его в класс Б? — Во-первых, — как маленькому ребенку стал разъяснять Айдзава. Однако терпения в его голосе не доставало. — Потом кто-то может вылететь. Во-вторых — Элрик не сможет учится тут полный год, — аместриец хмыкнул. — Почему? — Потому что он живет не тут и не может по личным причинам проводить обучение длиною в три года. — Но Эдвард всех нас прекрасно знает, и у класса Б будет преимущество! — А про причуду Шинсо вы забываете? Он тоже силен. А про Элрика — его причуда сильна, да и на вашей стороне он будет силен. Нет особой разницы. — А как тогда они будут сражаться? В командах друг против друга? Я имею ввиду, Эд, например, в нашей, а Хитоши в команде класса Б и наоборот, — Урарака озабоченно смотрела на алхимика. — Так тоже не выйдет. Мало того, что в боях Элрик опытнее многих, так еще и у класса А будет преимущество в виде хорошей коммуникации с Эдвардом. Классу Б наоборот, будет довольно сложно собраться вместе, так как Хитоши — новый абсолютно для всех. — Тоже верно, — разочарованно пробормотал Изуку, опустив голову в пол. — Именно поэтому мы приняли озвученное ранее решение, — подытожил Айдзава. — А теперь хватит разговоров, доставайте жребий! — хлопнул в ладони герой номер один, и ученики — кто с воодушевлением, кто с явным желанием сдохнуть, кто с максимально серьезным лицом. Последний, если что, Тодороки.***
— ОТПУСТИ ТОГУ! — Твайс в истерике рухнул на бетонный пол, барабаня руками и ногами, прямо как маленький ребенок, которому не купили шоколадку. — Я тебе на протяжении пяти минут объясняю, это не-воз-мож-но, — усталым тоном произнес Энви. — Ну пойми ты, Прайд ее убил. Зачем нам лишний человек? Беспричудная, да еще и меня убила. Как говорят алхимики, «равноценный обмен». Око за око, понимаешь? — Твайс не понимал и не хотел понимать. Он хотел вернуть Тогу, и ему было абсолютно наплевать на все разговоры этого мелкого урода. Мелкий урод вздохнул. — Будешь истерить, сорву маску, — Твайс резко прекратил эту «комедию». — Вот, ведешь же себя как нормальный человек! — восторженно всплеснул руками Энви. — Тога не бесполезная, — прошептал Твайс. — У нее была причуда. — Да ну! Ты мне соврал! Сделаю вид, что я не понял, — Энви ухмыльнулся. — Ну какая у нее тогда была причуда? — Превращение! — надломленным голосом воскликнул Твайс. Энви ухмыльнулся еще шире и на глазах злодея превратился в Тогу. Твайс с ужасом смотрел на девушку, которая еще секунду назад стояла рядом с ним, а теперь, если верить парню, была мертва. — Ну что ты так смотришь? Как Хьюз на меня, пока я его убивал, — равнодушным тоном сообщил Энви. Твайс всхлипнул. — А, ты же не знаешь, кто такой Хьюз. Ну и ладно, идем давай, — дрыщ пнул Твайса в бок и тот застонал. При комплекции Энви удар был очень, очень болезненным, будто его ударили тонной металла. Твайс не хотел страдать, поэтому пришлось подняться. — Все, отлично, пошли давай, — создание потянуло иностранца в глубь туннелей.***
Эдвард устало покосился на Бакуго. Волею Фортуны выпало так, что Элрик, в составе команды класса-Б, будет сражаться против Сато, Ханты Серо, Кьеки и Кацуки. Вздохнув, алхимик поправил перчатку на правой руке и снова посмотрел на свою бумажку. Мда. Первое сражение на стороне класса А, а потом уже с классом Б. Вот почему ему не повезло с Бакуго на одной стороне биться? А самое веселое, что бои шли друг за другом. Хитоши повезло больше, ему досталось первое и последнее сражение. Выругавшись и слегка приподняв себе настроение, Элрик пошел спать. Ну, просто вырубился сидя на стуле.***
На удивление, все прошло нормально. Ну как нормально. На первом для Элрика сражении Тодороки очень неплохо досталось, и все усилия могли пойти бы прахом, однако Эдвард, расправившийся со своим противником, вовремя подоспел и вытащил Шото из-под здоровенного обломка. А так ничем особым описать третье (для всех) сражение нельзя. Опять же, со стороны Эдварда. Потому что Иида выглядел до ужаса взволнованным и все бесконечно говорил о том, что еще секунда, и они могли бы проиграть. Б класс обиделся на радость других участников группы (за исключением Шото) и заявил, что они бы победили, но Элрик все испортил. Эдвард был дико доволен этим. Но его радость омрачалась следующим боем, на который он уже спешил. Хотя казалось бы, команда не слишком серьезная. Кроме Бакуго. Кожа до сих пор болела, и легче было только благодаря помощи Тодороки, наложившего на руки алхимика тонкий (но до сих пор не треснувший) лед. Эдвард был бы готов поспорить, что Шото помог ему только из-за того, что он занимается с ним алхимией. Хотя кто знает.***
— Итак, Элрик, что ты знаешь о наших врагах? — Соперниках, — поправил Стальной. — Соперниках, — пожала плечами Сецуна. — Что ты о них знаешь? — Рикидо Сато и Ханта Серо не самые опасные ребята. Кека Джиро может больно атаковать звуком, да и сама по себе довольно сильна, — он вспомнил про свой полет с лестницы. — Бр, помню мне от нее досталось. Случайно, правда, но вот. Самый опасный и безбашенный, вы знаете конечно же, Бакуго. Он вообще непонятный. Так что вот. — Понятно. В итоге, нужно опасаться звука Кеки, самого Бакуго, а Рикидо и Ханта менее опасны. — И все же я бы их не выкидывал. Кека может что-нибудь придумать, у Ханты, в принципе, причуда довольно полезная, и она может это как-то использовать. — Ты ее не переоцениваешь? — с сомнением спросила девушка. — Лучше немного переоценить, чем недооценить, — выдал «мудрость» Стальной и поднялся — нога затекла. — Ну что, что делать-то будем? — Итак, слушайте. Главное — задержать Бакуго. Если он будет работать в команде… — Не будет, — заверил ее Элрик. — У него отвратительный характер и отвратительные навыки работы в команде. Да даже так, у меня есть идейка, что сделать. Меня он недолюбливает, как и все полкласса, так что я попробую его на себя отвлечь, и там вам полегче будет. — Отлично. Теперь так. Можно попытаться разделить соперников, и оставить на каждого по врагу или всех собрать и ударить всеми причудами сразу. Что думаете? — Всем вместе безопаснее, потому что по одиночке и нас могут быстро раскатать, и тогда нам не поздоровится. — Но если мы вместе, то не сумеем разделить… — возразил было Йосецу, а затем хлопнул себя по лбу. — Ну я и идиот! — Сецуна улыбнулась. — Значит, делим ребят, а Элрик отвлекает Бакуго, — подытожила девушка. Эдвард кивнул и поднялся. — Если что, то беги сюда. — Ты меня за кого держишь? — обиженно буркнул Элрик. Ну и что, что на днях он чуть не помер своими собственными усилиями! — Ладно, я пошел. — Давай, не схлопотай звездюлей от Бакуго! — крикнула ему вслед Сецуно. Стальной хмыкнул и исчез за поворотом. Теперь нужно было приманить Бакуго. Забравшись на одну из труб, Элрик огляделся. Как добыть Кацуки, не приманив остальных? Сложно. Как минимум, нужно отмести вариант «Заорать: «БАКУГО!» Усмехнувшись, алхимик уставился на небольшую точку где-то вдали. Кацуки собственной персоной. Поехали! Спрыгнув на трубу (она жалобно скрипнула, прогнулась, но выдержала), алхимик помчался извилистыми закоулками. Ему не только хотелось победить (поспав, настроение приподнялось), но еще и лично навалять Бакуго. Со Спортивного Фестиваля, Элрик был уверен, Кацуки мечтал об этом же, только со своей стороны. Фору давать не хотелось, поэтому Стальной мчался вперед. Наконец-то он услышал тихие перешептывания своих одноклассников, и застыл, молясь (хотя бы руководству, все же алхимик атеист), чтобы Кьека не услышала звон металла. Разговор, кажется, прекратился на секунду, и Эдвард мысленно выругался. Однако затем все возобновилось, правда, Кьека сообщила о странном звуке остальным. — Может это Эдвард? — высказал предположение Ханта. А парень-то не тупой. — Класс Б вроде с другой стороны начинает, а никакого треска преобразования я не слышала. Не мог же он сюда так быстро добраться, — с сомнением произнесла Джиро. Значит, догадывается, что мог. Но не верит. Элрик не сдержал ехидной улыбки. — Кто знает. Ладно, кто-нибудь видел, куда Бакуго убежал? — молчание. — Значит, без него, — подытожил Серо. — Надо уже шевелиться, а то в кольцо возьмут. — Их четверо, — возразила Кьека. — Пятеро, а Элрик вообще тема отдельная, — поправил Рикидо. — А Бакуго у нас свалил. Так что трое против пятерых… — Печальная история, — закончил Серо. Эдвард услышал все, что хотел, и быстро ретировался, не давая последовать за собой и отловить, как одного из самых опасных противников. Его интересовал Бакуго. — Где ты, гаденыш, — прошипел Стальной, осматриваясь на бегу. Слева раздался матерный ор и взрыв. Широко и не слишком обнадеживающе улыбнувшись, Элрик рванул навстречу Кацуки. — А я тебя ищу! — То же самое, — рыкнул Бакуго в ответ. Больше они с Элриком не перекидывались словами, а начали бой. Ну как начали. Бакуго просто влетел в Элрика, подрывая пространство перед собой. Алхимик же такого напора не ожидал, однако сумел уйти в бок, не давая уложить себя на месте. Левую руку обожгло жуткой болью, но Эдвард умудрился не потерять ясность ума и стянул горящие бинты с руки. Где-то на трибуне Тошинори подумал, что зря не отвел алхимика к Исцеляющей Девочке. Аместриец отскочил от Бакуго на безопасное расстояние и преобразовал пол под ногами, устремляя вверх несколько столбов. Кацуки взлетел и оттолкнулся от кусков земли, направляясь к Стальному. Последний закрылся стеной и скользнул за спину Кацуки. Японец развернулся, и снова раздался взрыв. Элрика отбросило в сторону, и парень закашлялся от пыли. Правда, уже через секунду алхимик был на ногах и с максимально невинным лицом чертил круг преобразования льда на полу. Бакуго маневр его разгадал и дал неплохого такого леща, от которого Котецу закрылся правой рукой. Зашипев, Кацуки произвел еще один взрыв. Эдварду опалило лицо. Пока Бакуго не ускользнул, Стальной резко ударил левой ногой вверх, в то место, где должен был быть противник. Подбородок хрустнул. Аместриец выскочил из ловушки и хотел ударить в спину, но Кацуки блокировал его удар. Обруч на руке слегка треснул, но дерущиеся это проигнорировали. Серия взрывов заставила Эдварда пошатнуться, но упасть алхимик не упал, а наоборот, взрыв прилетел в Бакуго. Ну как взрыв, огненная алхимия. Столько огня, даже зажигалка не нужна. Кацуки сначала засмеялся, а потом принялся тушить волосы. Этим же и был занят Стальной. Однако закончил первым Элрик, поэтому он наскочил на Бакуго, пытаясь его ударить вырванной трубой. Где-то на трибуне один Тошинори Яги задумался о том, чтобы отправить Элрика в Аместрис. И один Айдзава подумал о том, что неплохо было бы поставить Бакуго в партнеры на спарринге Элрика. Такого напора не ожидал уже Каччан, и два удара-таки словил. Хрустнуло еще что-то, и Эдвард решил остановиться, потому что брать на себя убийство одноклассника ему не хотелось. Бакуго несколько милисекунд тяжело дышал, а затем ударил врага в нос. Пошла кровь. Стальной отбросил трубу в сторону и перешел в рукопашную. Слава всему, чему можно сказать «Слава», тут он не лажал так сильно, как в бою в грезах. Бакуго тоже проигрывать не собирался, но удары трубой не способствуют улучшению здоровья, поэтому проигрывать он проигрывал. И расклад его такой не устраивал. Кажется, пара козырей у него еще было, но выкладывать он их не хотел. Поэтому Бакуго, стоило Элрику приостановиться на секунду и перевести дух, отскочил назад и с разворота ударил по лицу алхимика. Такой подставы Эдвард не ожидал, поэтому удар-таки схлопотал, и теперь материл Кацуки. Противник же, похоже, почувствовал себя в своей тарелке и бросился в атаку. Позиция резко поменялась — теперь Элрик кружил по полю, закрываясь от ударов и взрывов вперемешку. Снова взрыв, рожа Бакуго у самого носа, Кацуки хватает Стального за лицо и собирается взорвать, однако такой наглости Эдвард не вытерпел, пнув парня в живот. Тот чуть отлетел и закашлялся. Перехватив инициативу, аместриец подскочил к противнику и пнул в колено. С матами Бакуго уцепился за ногу Элрика и в очередной раз взорвал воздух, при этом не выпуская Эдварда из рук. Нога, кстати, была правая, и теперь она ужасно болела. Замечательно, что ее хоть не оторвало. Элрик с некоторым усилием вырвал ногу из цепкой хватки и отгородился стеной, пытаясь отдохнуть. Взрыв раскрошил защиту, и Эдварду снова пришлось уклоняться, пытаясь придумать, что делать. Две минуты, может одну происходил этот бой, а затем Элрик улучил момент и ударил Бакуго столбом, от которого он увернуться не успел. Эти догонялки измотали обоих, особенно Эдварда, который был не в лучшем состоянии. Оба пришли к одному выводу — пора заканчивать. Поэтому Бакуго, по скромному мнению Элрика, начал делать нечто противозаконное. А именно, пытаться прибить Стального, потому что взрыв, раздавшийся через секунду, мог проигрывать только взрывам Кимбли во время Ишварской войны. Государственный алхимик очнулся в углу искореженного, как и сам Элрик, поля. Состояние Стального оставляло желать лучшего. Правая нога вся в ожогах и порезах, по всему лицу тоже ожоги, протез ноги ощущается как груда металла. Если перевести с языка Эдварда на язык человеческий, этот бой ему понравился. Напротив валялся Бакуго и крыл Эдварда на чем свет стоит. Встать, однако, не вставал, и, кажется, не мог. Элрик сплюнул что-то на землю (возможно, это был зуб) и потащился к однокласснику. — Ну, кто победил по-твоему? — вопросительно кивнул Элрик, когда наконец дополз до противника. — Иди нахуй, дерьма кусок, — грубо ответил ему Кацуки. — Значит, я, — каким-то образом заключил Эдвард и протянул Бакуго руку. Тот со всей силы по ней ударил, мгновенно получив карму — рука была металлической. — Встать сможешь? — Кацуки снова послал Стального куда подальше. — Значит, нет, — также закончил алхимик. — Ну, давай руку, ни я, ни ты без помощи не встанем! — Бакуго вновь выплюнул что-то нелестное, попытался встать, но упал. Несколько секунд Эдвард наблюдал за его мучениями, пока Кацуки не взял руку, и они, опираясь друг на друга, пошли к Исцеляющей Девочке. Айдзава проследил за сием действием, а затем куда-то делся.