***
Раздался мощный взрыв, и Тору Хагакуре вскочила в постели. — Что это было? — тихо прошептала девушка, осторожно вылезая из-под одеяла. — Неужели злодеи? Или Бакуго? Выйдя в коридор, невидимка встретилась с Шоджи, Кекой и самим Бакуго. Кажется, он не был виновником торжества. Чуть поодаль дверь распахнулась, и в коридор вышел Мидория. — Вы тоже это слышали? — с тревогой произнес Изуку. Кьека кивнула. — Каччан, и ты здесь? Я думал… — Что это я был? — пробормотал Бакуго. — Облажался ты, Деку, не я. — Ну а кто тогда? — с сомнением спросил Тодороки. И он тут. Тору даже не заметила, как парень здесь оказался. Дверь, ведущая в комнату алхимика распахнулась, и оттуда вывалился Стальной собственной персоной. — Похоже, единственный, кто может мне причинить вред, это я сам, — пробормотал Эдвард и привалился к стене. — Я вас понял? Э-э, поднял, я хотел сказать… — Ничего себе, — вырвалось у Кьеки. — Ебануться, — это, естественно, Бакуго. — Эдвард, я отвожу тебя к Исцеляющей Девочке, не смей отказываться! — дрожащим от волнения голосом произнес Мидория. Элрик закатил глаза, но кивнул — ему хватало старых ран. Изуку аккуратно поднял его, активировав причуду. — Ждите нас! — воскликнул Деку и выбежал на улицу. — Что только что, черт подери, произошло? — с непониманием выразился Иида. Кажется, резкое поднятие посреди ночи не способствует хорошему настроению. — Ты все пропустил, — хмыкнул Бакуго. — А еще и старостой называешься. Ты видел Элрика? — Вообще видел, — все еще с непониманием сказал Тенья. — А сейчас? Походу, не дано тебе с твоим-то зрением, — Бакуго ехидно ухмыльнулся. — Эй! Тору вздохнула, и присутствующие наконец-то обратили на нее внимание. — Бакуго, хватит издеваться, — попросила она. — Эдварду где-то досталось. У него в комнате что-то рвануло, а как вышел, то весь в гари и с новыми ожогами, — пояснила девушка. Иида несколько помрачнел. — Не успел, — грустно произнес Тенья. — Парадокс, — Бакуго неприятно ухмыльнулся. Дверь внизу распахнулась, и по лестнице взлетел Мидория. — Я отвёл Элрика-куна к медсестре, она сказала, что утром он будет в полном порядке, — все (кроме Бакуго) облегченно выдохнули. — И все же, чем это он так, — задумчиво сказал Тодороки и взялся за ручку двери. — Причуду мою копирует, гаденыш, — рыкнул Кацуки. — Пока только подымить и удалось, — уже довольное выражение лица. — Э-эй, Тодороки-кун! Может не стоит? — с сомнением спросил Изуку, стараясь не обращать внимание на Каччана. — Он сильно пострадал, — возразил Шото. — А что, если потом достанется и нам? — И то верно, — грустно сказал Изуку. — Ладно, но если Эдвард рассердится, мне будет сложно вас разнять. Тодороки кивнул и зашел внутрь. Ну не мог он сдержать своё любопытство, чем это там его названный учитель занимается. С момента прихода в прошлый раз, комната не изменилась. Разве что кровать была застеленной, кажется, на ней давно не спали. Наверное поэтому Эдвард порой засыпал на уроках геройства, английского и истории. На столе и по всей комнате валялись бумаги, и подойдя к тем, что еще оставались на столе, Шото увидел какие-то отчеты, заполненные наполовину, странные исследования, а также обожженный листок со странным кругом преобразования. Проверять его Шото не осмелился, мало ли, и он вылетит, и в итоге они с Эдвардом в палате лежать будут. Тодороки собирался спросить у алхимика про круг завтра. Удовлетворив свой интерес, парень вышел из комнаты.***
— Не повторится, не парься, — Элрик хлопнул девушку по плечу. — И вообще, это ерунда, — там действительно было больше дыма, чем огня или взрыва, Эдвард обошёлся легким испугом. — Э! — воскликнула та. Бакуго что-то буркнул. Ухмыльнувшись, Стальной откинулся на спинку стула. Уже начался февраль. И чем он занимался все это время? Ну, пытался создать круг, страдал, спал на уроках вместо занятий. И вот как он умудрился сдать экзамены на нормальную отметку? Истина знает. Однако экзамены сданы на как минимум «удовлетворительно», и теперь можно отдыхать в ожидании третьей стажировки. Он попытался поговорить с Айдзавой на счет нее, однако тот лишь мрачно посмотрел на него, и дальнейшие попытки привели лишь к драянию туалета щеткой, к счастью, не зубной.***
Доброе утро блин. Третье число вроде… Эдвард перевернулся на другой бок и открыл глаза. У него было ощущение, что он что-то забыл. Что? Достал телефон и несколько секунд тупо пялился в экран, как до него дошло. День рождения, я уж и не вспомнил бы. Ну нахрен он мне нужен.. Поморщившись, он встал с кровати, и тут раздался звук уведомления. Ал наверное поздравляет… Взяв телефон снова, Эдвард разблокировал его и прочитал сообщение. Бриггс отразил атаку. Алхимик уронил плащ. Какую атаку?! Несколько секунд он пытался использовать телефон правой рукой, на нажатия которой тот не реагировал, потом выругался и набрал Альфонса. — АЛЬФОНС! — вопль в трубку, кажется, испугал брата. — Эдвард, ты в порядке? — АХУЕТЬ УТРО! ЧТО ТАМ СТРЯСЛОСЬ?! — Ты про Бриггс? — А ПРО ЧТО ЕЩЕ? — Эдвард заговорил уже тише, но все еще было тяжело дышать. — Что, блять, в Аместрисе творится?! — Соседи-таки атаковали, но Бриггс выстоял, и теперь потихоньку восстанавливается. — Заебись подарочек… — хриплым голосом пробормотал Стальной. — Сначала Лиор, теперь Бриггс, а дальше что?! Ризенбург? Централ?! — Я очень неподходящее время выбрал, — признался Ал. — Но подумал, что будет лучше, если ты узнаешь все сразу. Эдвард, возвращайся скорее, тебя уже все заждались. Элрик-старший фыркнул, и, попрощавшись, все еще дрожащими руками сбросил вызов. Настроение не то что было испорчено, оно было разорвано на клочки, как и спокойствие. Теперь он чувствовал невероятное желание забить на все происходящее в Японии и рвануть в Аместрис, где остались Пинако, Уинри и Альфонс, которого нещадно эксплуатирует кобыла. Сонливость как рукой сняло, поэтому все еще ошарашенный и даже не приведший себя ну хоть в какой-то человеческий вид Элрик вышел наружу, пытаясь осознать случившееся. Однако и вздохнуть ему не дали, в коридоре на него наткнулась Урарака. — Элрик! Почему ты не сказал нам, что у тебя сегодня день рождения? — задорно поинтересовалась она. Эдвард уставился на нее пустым взглядом. — Все в порядке? — уже взволнованно спросила Очако, оценив состояние Стального. Он покачал головой. — Что случилось? Присядь, ты выглядишь ужасно. Снова не спал и экспериментировал? — Что бы ты почувствовала, скажи кто, что на твою родину, когда ты была в другом месте, напали, но атаку отразили? — Мне уже это не нравится, — серьезным тоном сказала Урарака, но ответила. — Я бы испугалась за близких, находившихся там и захотела бы проверить, как они там. Стальной мрачно кивнул головой. Очако посмотрела на него испуганным взглядом. — Ты же не хочешь сказать что… О Господи! Урарака уставилась в пол. — Как ты? — Херово, — буркнул Эдвард. — Слушай, может, чтобы развеяться, прогуляться всем классом сходить? Я хотела это еще раньше предложить, но ты так разбито выглядишь… Хмыкнув, Элрик посмотрел в окно. Сейчас шляться по магазинам казалось преступлением, если думать про Альфонса, которого, скорее всего, Мустанг отправил в Бриггс. Если полковник так поступил — ему не жить, и все равно, кто он там. — Я пойму, если ты откажешься, все-таки… — она тяжело вздохнула. — Мне стоит проветриться. Не хандрить же весь вечер, это не в моем духе. И в голову что-нибудь придет, — в магазины Эдвард не собирался, а вот просто пройтись еще как стоило.***
Уже спустя несколько минут Эдвард отбился от группы и теперь заблудился. Ну с кем ни бывает, не повезло парню, хотя он сам под ноги не смотрел, рассеянный весь был, как выразился Изуку. Вот только заблудился он основательно — только что стоял у входа в какой-то магазин одежды, а теперь у двери бара. И как он тут оказался? Ну да ладно. Элрик сел на скамейку. Слишком много крутилось в голове, и прогулка нисколько не помогала. Кофе, который купил Эдвард для попытки поднять настроение, оказался чересчур горький и холодный. Бесит. Почему все произошло, стоило Эдварду свалить из страны? Не могло же все держаться на нем одном, это было бы слишком эгоистично и тупо. Просто не повезло? Наверное. Интересно, Хоэнхайма, когда тот узнал (а он наверняка узнал) про преобразование человека и становление его сына государственным алхимиком, тоже бросало в подобные мысли? Элрику хотелось выкинуть из головы отца, но как он сам вспоминал про свой (теперь Стальной чувствовал все именно так) побег из Аместриса, он не мог не ощущать, что становится ничем не лучше Хоэнхайма. От этого ему было ещё паршивее. Усталый взгляд зацепился за что-то в толпе. Вернее, за кого-то. Медленно моргнув, алхимик пригляделся. И охренел от жизни. Не веря своим глазам, он уставился на фигуру, привлекшую его взгляд. Может показалось?.. Парень поправил сползшую на бок сумку. Здоровый, как шкаф, плечистый, потрёпанный плащ, портфель, соломенные и мокрые волосы. Нежданная персона. И нежеланная. Помянешь черта — и увидишь рога. Вот так всегда. Может, мне Мустанга припомнить, и он за мной примчится? А Айдзаве скажу, что это приказ и все тут… Хотя я и так могу это сказать, но тогда все одноклассники… Он помотал головой и увидел, что Хоэнхайм его заметил. Блять. Теперь даже орать на отца было сложновато. Но не невозможно. — Эдвард? — с неким удивлением спросил возникший Хоэнхайм. Элрик косо посмотрел на него. — Хрен ли ты тут забыл, а, Ван Хоэнхайм? — резким и хриплым от молчания (а для японцев аместрийский еще и слух резал) ответил Эдвард. Мужчина присел рядом на скамейку, проигнорировав грубость сына. — Я присяду? — запоздало спросил он. Элрик почувствовал, что над ним издеваются. Несколько секунд он молчал, пытаясь набрать воздух в легкие. — Ты серьезно? — с едва сдерживаемым гневом в голосе прошипел Стальной. — Что ТЕБЕ от меня, блять, надо?! — левая рука дрожала мелкой дрожью. — Да вот, решил поговорить с тобой. Все равно мы еще не скоро с тобой пересечемся. — Как ты тут вообще оказался?! В Аместрисе пиздец происходит, — на очередном мате Хоэнхайм печально посмотрел на Элрика. Тому было плевать. — А ты, КАК ВСЕГДА, ШЛЯЕШЬСЯ НЕПОНЯТНО ГДЕ! — А ты тогда что тут делаешь? — Я на задании от руководства! — Поэтому ты бросил своего младшего брата? — просто-таки ледяным тоном произнес отец. Эдвард поморщился и отвернулся. Ему было больно от того, что он знал, что Хоэнхайм говорит правду. — Ты точно так же поступил несколько лет назад, поэтому не тебе об этом рассуждать, — горько ответил Элрик. — Верно, — грустно кивнул собеседник. — Это твое «верно» сейчас нихуя не изменит! — снова взвился Эдвард и вскочил. — Я повторю свой вопрос, нахера ты приперся в Японию?! Со мной поболтать?! Да мне на тебя с колокольни насрать! ВИДЕТЬ ТЕБЯ НЕ ЖЕЛАЮ! ИЗ-ЗА КОГО ТРИША ЗАБОЛЕЛА И УМЕРЛА?! ПОЧЕМУ МЫ С АЛЬФОНСОМ РЕШИЛИ ЕЕ ВЕРНУТЬ?! ТЫ СЪЕБАЛСЯ НЕПОНЯТНО КУДА, БРОСИЛ НАС, ЗАСТАВИЛ МАМУ ПЕРЕЖИВАТЬ, А ТЕПЕРЬ СПОКОЙНО СИДИШЬ В ЯПОНИИ, КОГДА ДА, МОЙ МЛАДШИЙ БРАТ В АМЕСТРИСЕ И, ВОЗМОЖНО, В БРИГГСЕ, И ГОВОРИШЬ СО МНОЙ, БУДТО БЫ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ?! ДА МНЕ ТЕБЯ ВИДЕТЬ ТОШНО! МНЕ ОСОЗНАВАТЬ, ЧТО ТЫ МОЙ ОТЕЦ МЕРЗКО! — в горле стоял ком, и чтобы как-то расслабиться, он пнул несчастную скамейку. — ДА ЧТОБ ТЫ В… — гнев неожиданно угас. Элрик высказал все то, что наболело, и теперь ему было лишь до ужаса обидно. — Забирай свою книжонку и проваливай, — хмуро буркнул он, доставая и швыряя на землю книгу, найденную в библиотеке. — Знать тебя не желаю, — резко закончил Эдвард и, развернувшись, быстро пошел прочь. — Эдвард! — крикнул отец ему вслед. — Тебе не стоит сейчас возвращаться в страну, даже если последует приказ от старших, — Стальной промолчал. Больше Хоэнхайм останавливать его не стал. — Эй, Элрик, это что было? — кто-то (а точнее, алхимик уже знал кто) окликнул его со стороны. Развернувшись к Бакуго так быстро, что воздух засвистел, Эдвард ледяным взглядом уставился на него. — Тебе чего? Иди-ка ты от моих личных дел знаешь куда? — чуть ли не прорычал Стальной. — Котецу, придержи коней, ты на всю улицу орал, что только такой глухой, как Деку, не подумает «А что там, черт подери, происходит?». — Ну вот бы и стоял в сторонке заместо «Деку», — взбешенным тоном заявил Элрик. — У Деку, в отличие от тебя, мозги есть, и он ими пользоваться умеет, оттого в чужую личную жизнь не лезет, — Бакуго откровенно заржал. — Ну ты конечно и совместил, Деку и мозги, — ухмыльнулся тот. Эдварду захотелось ему врезать. Ну а что, Хоэнхайму не перепало, а вот Кацуки повезет. — Ты долго еще по улице шляться будешь? Или ты не в состоянии отличить одну от другой? — Топографическим кретинизмом не страдаю, — сухо ответил алхимик. — Где класс? — Где-где, в Аместрисе блин, — хмыкнул Бакуго. Увидев ошеломленное и даже испуганное выражения лица Стального, он хмуро уставился на него. — Что ты так смотришь? В Аместрис они не доберутся, мелкие больно. На соседней улице, ты в трех соснах заплутал, придурка кусок. Они перешли дорогу молча. — Чего ты так на меня пялился, когда я про Аместрис сказал? Недоволен, что в твою хату могут людей позвать? — поинтересовался Кацуки. Эдвард предпочел не отвечать. То, что он Урараке сказал (точнее, она сама догадалась, но не суть важно), уже плохо, потому что мало ли кто это мог услышать, а теперь еще и Бакуго объяснять? Ну нахер. И ведь у него обязательно вопросы возникнут, откуда такие сведения, если Бриггс — военная база. Конечно, не обязательно упоминать конкретно об этой детали, но.. — Не хочешь говорить, так зачем так многозначительно молчать? Херню какую-то творишь, — пожал плечами одноклассник. — Спасибо за комплимент, — огрызнулся Элрик. Уже можно было увидеть класс. «Лучший» день рождения в его жизни.***
Айдзава задумчиво смотрел в экран компьютера. Жутко спать хотелось, но сегодня он собирался поговорить с начальником Стального по причине стажировки. Некоторое время назад они договорились с ним созвониться по этой теме, и вроде как, сегодня полковник Мустанг был свободен. Если ничего не поменялось конечно, потому что ждал Айдзава уже пятый час. Внезапно на экране высветился входящий звонок. С абсолютно равнодушным (скорее измученным) выражением лица Шота принял вызов. — Вечерка, — раздался голос, видимо, полковника Мустанга. Явно уставший, уж это-то Айдзава знал точно. — Прошу прощения за ожидание, но были неотложные дела. — Я поспал, — сообщил классный руководитель тоном «это не слишком катастрофично, но все же стоило быть пунктуальнее и я не стану вас отчитывать только потому, что слишком замучался за сегодняшний день». — Вы хотели поговорить со мной насчет стажировки в Аместрисе, верно? — Именно, — создавалось впечатление, что разговор здесь идет только с одной стороны. Из трубки послышался тяжелый вздох. — Видите ли, сейчас у нас есть одна большая проблема, которая может представлять серьезную опасность для учеников, поэтому если и стажироваться, то точно не сейчас. В конце марта-месяца минимум, иначе может произойти что-нибудь непредвиденное и опасное для детей. — Что именно? — Я не могу ответить на данный вопрос, но вам это точно не понравится. И еще вопрос, как скоро Элрик освободится? — Зависит от него самого, — осторожно ответил Шота. Ему не нравились формулировки полковника. — Хорошо. Сейчас он свободен? — Понятия не имею. Они с классом отправились пройтись по магазинам, и не под моим присмотром, — Мустанг уставился на Айдзаву, тот флегматично смотрел в ответ. Ничего нового?.. — Ясно. Вы узнали, все что хотели? — Последнее. Если все же стажировку удастся организовать, то когда примерно? — Говорю же. Не раньше марта. Я уточню у фюрера в подходящий момент. Он обязательно должен быть поставлен в известность, потому что принимать детей-иностранцев — не самая простая задача, — Айдзава хмыкнул. — Вам что-то не нравится в моем ответе? — Нет, нисколько. — Отлично. Тогда до свидания. — До свидания. Звонок кончился, и Айдзава выключил компьютер. И ради этого он сидел и ждал пять часов? Что подчиненный, что начальник, один другого лучше.