***
Ночь номер какая-то, во время которой Стальной мучался над кругом. Оставалось мало, катастрофически мало времени, а результата все не было. Черт, неужели… Неужели Такер так же сидел, и по итогу… Нахрена я об этом вспомнил?! Эдвард закрыл лицо руками. Нет, естественно, он не докатится до уровня Шо! Просто нужно еще немного посидеть над кругом. Осталось-то чуть-чуть! Если бы здесь был Альфонс, он бы с умилением смотрел на старшего брата, который отрубился практически сразу после мотивационной речи. Ничего нового, сказал бы Ал и укрыл Эда одеялом. Но Элрика-младшего не было в Японии, поэтому Эдвард проспал всю ночь за столом в майке, а утром удивлялся, почему спина болит.***
Так незаметно пролетела одна неделя, и усердно трудившийся Стальной сильно продвинулся, правда, забив на учебу… Но кого волнует учеба, когда на кону пост государственного алхимика, необходимый для возвращения тела брату? Правильно, уж точно не Эда. Поэтому оценки у него упали, чему Иида не был рад совершенно, а Элрику на Ииду было все равно. Где-то в середине этой самой недели он вспомнил про предателя. Что же, надо поговорить с Секай и Омо, помощь нужна и из Японии. Взглянул на часы — урок кончится через пять минут, отлично, даже прекрасно! Потому что это последний урок (на самом деле даже если бы дальше хоть что-то было, он бы просто сбежал). С трудом Стальной дотерпел до конца урока, и как только звонок зазвенел, чуть ли не исчез из класса. — Вечер добрый, — пробормотал Иида и поправил очки на переносице. — А ведь был такой сонный… Уже через четыре минуты Эдвард стоял у двери в общеобразовательный класс и теперь ждал уже ребят. Они, конечно, о его приходе не были осведомлены, поэтому, когда брат с сестрой вышли наружу, сильно испугались. — Элрик! — воскликнула девушка. — Ты что тут делаешь? — Услуга, — прищелкнул пальцами Эдвард и улыбнулся. — Равноценный обмен. Мне нужно с вами поговорить. Свободны? Сэкай и Омо переглянулись, синхронно пожали плечами. — Значит, можно, — самостоятельно сделал вывод алхимик. — Давайте в, — тут он призадумался. Где можно поговорить без лишних глаз и ушей? Да нигде, наверное. Мало ли у кого есть прослушивающая причуда. — А давайте примерно сейчас, можно в нашем общежи… А нет, черт. Давайте встретимся у бассейна. Там сейчас должно быть пусто. — Хорошо… — все еще несколько удивленно произнесла старшая Ари. — На месте объясню, — предвосхитил ее вопросы Эдвард.***
— Что ты хотел? Тут действительно пусто, — хмурится Секай. Элрик еще раз быстро обошел площадку по периметру, убедился, что никого больше нет и начал. — Короче, я не помню, говорил я или нет — а скорее всего нет — в А-классе есть предатель. И мне надо его найти. А мы через полторы недели уезжаем в Аместрис, и черт его знает, когда вернемся. Я веду к тому, что кто-то в Японии должен покопать информацию про одноклассников. — А почему мы, а не учителя? — Если я буду долго болтать с учителями, могут возникнуть вопросы. А еще это чтобы вы себя должниками не чувствовали, — дополнил Эдвард. — Да, может быть и ерунда, но среди учителей тоже в теории может быть предатель. — А если предатель кто-то из нас? — Омо рассуждает логично, это хорошо. — Ну тогда я уроню этого кого-то отсюда, — хмыкнул Стальной и, увидев легкий испуг на лице Сэкай, едва слышно усмехнулся. — Ну все, я сказал, что хотел. Вы готовы? — Я сомневаюсь, что теперь мы можем отказаться, — старшая сестра тяжело вздыхает. — Так что я согласна, — Омо отрешенно кивает. — Если мы что-то найдем, то как сообщим тебе об этом? — спросил он. — Интересный вопрос, — Эдвард кивнул и прищурился. — Думаю… Напишите мне. В четвертом предложении должно быть имя человека наиболее подозрительного по вашему мнению. — А если случайно так получится, что я, например, напишу просто сообщение, и случайно упомяну не того человека? — Тогда я переспрошу в своем ответе, тоже в четвертом предложении. И, наверное, можно вот еще как сделать — напишите мне в максимально просторечном стиле. Если что можно сократить — сокращайте, можно где-то опустить часть текста, все, что для вежливости — убирайте. Главное точки оставьте, — алхимик легонько хохотнул. — Помощи у преподавателей можно попросить, доступ к файлам и прочее, у Незу особенно. Сомневаюсь, что он на стороне злодеев. А если за них — то нам задница.***
Вторая гребаная неделя подходила к концу. Ученики были на нервах, потому что никогда толком об Аместрисе ничего и не слышали. Как хорошо, что Эд не сказал, откуда он на самом деле, иначе бы его доставали вопросами, а ему и так хватало его ежедневного занятия. Не спать тоже входило в комплект «сукакакзакончитьэтоттупойкругчтобыменянахерневыгнали». Мустанг бы как конь ржал над состоянием Стального. Поэтому когда утром (уже третий день подряд!) его разбудил стук в дверь, Эдвард был готов убивать. Добродушного Изуку спасла лишь реакция, когда разъярённый и помятый Элрик вылетел из-за двери, как кошка. — Кто посмел мне в дверь стучаться, — ошарашено и бешено оглядываясь, низко прорычал Стальной. — Д-держи, Эдвард… Нам ехать надо, ты выглядишь весьма устало, поэтому вот, возьми стаканчик кофе… — Изуку нервно улыбнулся и сглотнул. Сжав бедный стакан правой рукой так, что он немного порвался, Элрик сделал один большой глоток, выпив почти все, прежде чем Мидория успел предупредить, что кофе горячий. Поняв, что ему не жить, Деку перепрыгнул через перила, пока алхимик бушевал и матерился наверху. — Что там творится? — с подозрением поинтересовался Каминари. Бакуго, кажется, тоже слегка нервничал. — Я дал невыспавшемуся Элрику горячий кофе, и он выпил его одним залпом… — Ты суицидник? — с ужасом спросил Денки. Послышался стук двери, минута молчания в честь Изуку, а затем, перепрыгивая ступеньки, вниз слетел Эдвард с очень мрачным лицом. — Изуку Мидория, ещё пара секунд и ты бы умер в страшных муках, — сообщил Эд как бы между делом. Чемодан с вещами расстегнулся, и теперь алхимик его собирал, едва сдерживаясь, чтобы не обматерить всех присутствующих, включая одежду. Ах да, надо предупредить Мэй, что ее «дойная корова» отбывает в родную страну, и пока она может не волноваться. Пилить его будет Уинри. Айдзава медленно выкатился на шум. — Драки нет? — вяло поинтересовался тот и, увидев отрицательный кивок, с грустью протянул. — А жаль. Эдвард вспомнил про фюрера, но махнул рукой на все это. Правда следом он пнул чемодан ногой, но это мелочи, со всеми бывает.***
Чемодану не повезло оказаться в руках Эдварда, и он об этом уже много раз пожалел. Теперь же, чемодан надеялся, что его жизнь закончится после того, как он был разбит об стенку, но он оказался в руках алхимика.***
— Выезжаем вечером. В три. — Какой вечер, это день! — возразила Мина. Айдзава изобразил пожимание плечами. — Разницы никакой. Никому не хотелось спорить, ибо поездка в другую страну была чем-то невероятным, и если ее отменят, будет очень обидно. Эдвард сел за круг. Изуку осторожно посмотрел в его сторону, затем на мешки под глазами Стального. — Ты на это тратишь вечера? — Ночи, Мидория, ночи, — Изуку как-то печально кивнул, и вопрос был закрыт.***
Они сели в самолёт. Эдвард, как и в самом начале, показал сотрудникам документы о протезировании, должности профессионального героя и сам протез, и по итогу его пропустили без лишних вопросов. В самолете он сел рядом с Айдзавой, потому что он был самым спокойным — он спал. Тодороки бы стал напоминать про уроки алхимии, так как Элрик задолжал ему парочку, Мидория, скорее всего, расспрашивал бы о здоровьи, а вариант с Бакуго он рассматривать не собирался. Остальные одноклассники либо тоже без устали болтали друг с другом, либо, как Шоджи, заставляли Эда чувствовать себя очень некомфортно. Стоило Элрику приземлиться на кресло, как Шота, почти незаметно, приоткрыл один глаз. Для Эдварда это было очевидно, ибо он слишком много времени провёл рядом с военными. Правда до полковника далеко —тот порой мог вообще сидеть спиной к тебе, а если бы ты атаковал, то тебя бы ждали пуля в лоб и залп пламени. Правда Элрик этого не проверял — он жить ещё хотел. — Что тебе. — невнятно буркнул Шота, вновь закрывая глаз в отсутствии опасности. — У нас же есть разрешение на въезд в страну от фю… Брэдли? — шепотом спросил Стальной. Айдзава вяло кивнул. — И от мистера Мустанга, — добавил он. — Я пытаюсь поспать. — Не представляете, я тоже, — Шота отвернулся и стал медленно посапывать. Эдвард расслабился и тоже вскоре задремал.***
Самолет шел на посадку, и Мидория в раздумьях стоял у кресла Элрика. Если он сейчас того разбудит, убьют ли его? Решил немного подождать, и когда самолет уже ехал по полосе, потрогал Стального за левое плечо. Тот что-то промямлил и отрицательно мотнул головой. Изуку ткнул в плечо сильнее. — Кого?! — вскочил Эдвард и уставился на Мидорию. — А, это ты, — расслабился Элрик. — Выходить пора? — он улыбнулся. Вот какое чудо делают лишние два часа сна с человеком. Деку весело кивнул, обрадованный повышением настроения Стального, и весь класс после того, как подкатили лестницу, спокойно вышел в сам аэропорт. — Непривычно несколько, — заметил Мидория. — Вроде ничего такого, а непривычно… Вокруг все говорили на аместрийском, поэтому ребята, кроме Эдварда, были как слепые котята — ничего не понимали. Встречать их никто не вышел, потому как полковник знал, что Элрик с ними, и попросту свалил всю работу на него. И Эдвард тоже это понимал. И как бы ему не хотелось перечить Мустангу, ребят подставить было бы не очень. Так что он все им переводил, объяснял, а на вопрос «почему ты все это знаешь?» он ответил, что некоторое время жил здесь, но отвечать на все о стране не собирается, иначе бросит их посреди Централа. Те, кто не хотел молчать, мгновенно затыкались другими, кому не хотелось остаться в огромном неизвестном городе, без знания языка.***
Уж дорогу до штаба он знал. Ноги сами несли его туда, и Эдварду только оставалось делать вид, что он сомневается и сверяется по карте. Каким-то чертом он прошёл мимо бывшего дома Такеров. Ах да, он же сюда часто ходил. Затем пробежал мимо излюбленной больницы. Стальной начинал сомневаться, что ноги ведут его в нужную сторону. Однако стоило ему об этом подумать, как перед ним предстал главный штаб Аместриса. Он остановился, и класс встал следом. — Мы на месте? — засомневался было Бакуго. — Унылая коробка какая-то. — Сам ты унылая, — неожиданно для самого себя огрызнулся в ответ Эдвард. — Юэй не лучше, только из стекла ненадежного, — Кацуки неодобрительно фыркнул. Эдвард ещё раз посмотрел на штаб и направился ко входу. Как только его завидел сторож, тот выпрямился и хотел было отдать честь, как Элрик на него шикнул: — Я инкогнито, на миссии, — мужчина расслабился и кивнул, однако все ещё внимательно смотрел на алхимика. — Государственный алхимик, — пробормотал человек, рассматривая документ о въезде, подписанный фюрером Брэдли. Айдзава медленно ждал и чего-то морщился. Не выдержав, все же достал глазные капли.***
Мидория чувствовал себя не очень. Голова слегка кружилась, а вот живот прихватило хорошо. А ведь в Японии все было хорошо… Он присел, слегка ойкнув. Ну в самом деле, что он, не может боли в животе пережить? Аояма вот регулярно переживает. Кстати об Аояме… Кажется тому тоже было нехорошо, как и всем из класса. Однако он то ли нервничал вдобавок, то ли что-то еще. Проще говоря, переживал и выглядел «не блестяще». Изуку с сочувствием кивнул. Надеюсь, скоро пройдёт. Единственный, кто здесь выглядел спокойно, это Стальной, как к себе домой пришёл. Мидория мысленно сделал пометку, что на военном объекте Эдвард, видно, не впервые. Да и откуда у них разрешение от самого главы этой страны? Не просто же Айдзава поговорил? Должна быть ещё какая-то причина. Интересно…***
Скоро там полковник соизволит спуститься?! Эд был раздражён, и довольно сильно. Ладно Мустанг выпендривается и пытается Стального игнорировать, так таким образом он перед иностранцами себя не с лучшей стороны показывает! Не то, чтобы Эдвард был сильно против, но все же, создаётся ощущение, что рекомендацию на въезд выдал какой-то оболтус, подделавший почерк. И естественно, возникают вопросы, почему Брэдли согласился и выдал разрешение… — Заходим, — прервал он собственные размышления и маршевым шагом прошёл в ворота.