***
Библиотека в правом крыле была расположена в самом конце здания и служила также личным кабинетом Лорда. Сюда он приходил ради мыслительных процессов, требующих неограниченного количества времени и ясного ума. В отличие от Большой библиотеки в центре поместья, здесь хранились старинные книги с поверьями, обрядами и волшебными назиданиями для разных видов магических существ. Такие экспонаты букинистики невозможно было купить в обычных книжных лавочках. Они либо передавались по наследству, либо переходили по обмену, либо случайным образом находились в заброшенных склепах и храмах. Из-за приоткрытой двери варьировали легкие порывы ветра, которые играючи качали тяжелые шторы в коридоре. Бесшумно подвинув дверь, которая, к удивлению, даже не скрипнула, Ави вошла внутрь. Окно было распахнуто настежь. На столе лежал открытый альманах, листы которого поочередно бегали по воздуху. Девушка успела ненароком заметить на листах расчерченные вампирские знаки — черные анкхи. Капли дождя свободно пробивались внутрь и уже образовали небольшую лужу перед шелковым ковром. С правой стороны в глубине комнаты была длинная книжная полка, подле нее — глубокое замшевое кресло горчичного оттенка, в котором кто-то обессилено спал. — Лорд? — реакции не было. Она, занервничав, присела рядом и снова позвала его: — Что с вами? — руки его отдавали колючим холодом, девушка невесомо коснулась его лица. — Лорд Хонджун? — А… — его глаза с трудом начали открываться, пытаясь собрать расплывшуюся впереди кляксу воедино, чтобы рассмотреть нарушителя покоя. — Что ты здесь делаешь? — голос был очень слаб. Пухлые губы отдавали синевой. — Я хотела извиниться перед вами за вчерашнее. За Лань, — Ави виновато сетовала, — я не знала, что вы помиловали ее, поэтому мне стыдно за мое поведение. Прошу… — Ты прощена… — он прервал щебетание девушки, начиная медленно расправлять ото сна свинцовую голову. — Вам нехорошо? — заметив его заледеневшую шею, Авеллия ринулась закрыть окно, из которого без конца веял морозный бриз. Попутно сняв с себя накидку, девушка укрыла ей прозябшего вампира. — Просто уснул с открытым окном, ничего более, — Лорд понемногу начал приходить в себя, проводя кончиками пальцев по своему лбу. — Ты можешь идти. Ави, драматично обдумав его указ, молча встала и спешно покинула комнату. Хонджун был удивлен такой покорностью с ее стороны и, по правде говоря, слегка расстроен, что она безмолвно оставила его. Какого же было его удивление, когда девушка вернулась через пять минут, таща на себе громадный шерстяной плед, подходящий по размеру даже для двух толстых йети. — Можете меня наказать, но я не уйду. Скоро придет Лутта и принесет горячий отвар и перекус. Гарпии готовят вашу спальню. А еще я думаю, что вам нужен лекарь, — укутывая Хона в плед, она ловко справлялась с его уставшим телом. — Мне не нужен лекарь, я сам себе лекарь, — сопротивляясь, Лорд пытался подняться, но ноги предательски оставались неподвижными. Хрупкие ладони Авеллии старались угомонить бушующего вампира, и у них виртуозно получалось, пока девушка, споткнувшись о собственный подол платья, не свалилась на Хонджуна. Тот, не давая Ави стукнуться об резной козырек кресла, крепко схватил девушку одной рукой за талию, другой за бедро. Рефлекторно обвив его шею, она застыла. Их глаза столкнулись в неожиданной пылкой искре. Хонджун опустил взор на ее губы, которые блестели малиновым цветом. Рука медленно прижимала ее к себе, не спеша поднимаясь от талии вверх по спине, оставляя холодные мурашки на женском теле. Он чувствовал, как волнуется ее кожа и сбивается дыхание. Ави ощущала, что его руки становятся теплее, а в глазах разжигается огонь. Когти Хона нежно сжались на девичьем бедре, оставляя приятную боль, а приоткрытые губы соблазнительно манили ее. Но что-то в ней щелкнуло, будто пробуждая от гипнотического влечения, и девушка резко дернулась, высвобождаясь из титановых объятий. Лорд сам был в растерянности, не понимая, как это произошло и что это вообще, черт возьми, было. — Хозяин?! Вы здесь? Хозяин! — в комнату ворвалась Лутта, за ней две Гарпии, которые были снабжены подносами, наполненными витаминной и отварной провизией. Авеллия успела вскочить на пуфик, поправляя волосы, а Хонджун, весьма раздраженный текущим вторжением, зарывался в плед. — Ох, Господин, вы что, заболели? — вся троица направилась к нему. Одна из Гарпий неодобрительно смотрела на Ави исподлобья, словно учуяла то, что здесь происходило секунду назад. Авеллия раскусила этот недоброжелательный женский взгляд и сразу вспомнила те моменты, когда эта синекрылая спускалась с Хонджуном в целительную, и то самое перо, застрявшее у него в волосах. — Я здоров, просто утомился. Благодарю за отвар. — Здесь лепешки, мясной бульон, филе куропаток в горшочке и травяной чай, — Лутта с гордостью перечисляла свои творения, которые полноценно можно было считать за шедевры. — Ваша обитель тоже готова, мой Господин, — любезно добавила Гарпия, которая на этот раз подала голос без помощи эха напарницы. — Отлично. Вы хорошо потрудились. Можете быть свободны, — взяв с подноса чашку, в которой плавали неизведанные стебли, он начал поглощать содержимое, — кроме Авеллии. Поднявшаяся с пуфика Ави, уши которой напоминали два томатных соуса для бифштекса, машинально уселась обратно по приказу. На этот раз она сосредоточенно смотрела по всем сторонам, избегая прямой взгляд Хонджуна. Домашняя свита покинула помещение, оставив их наедине. Лорд, сбросив часть пледа, с легкостью поднял тумбу, на которой распластались деревянные подносы и поставил ее между собой и Авеллией. — Ешь, — скомандовал он, подвигая горшочек с запеченным белым мясом, посыпанным грибами. — Но ведь его для вас готовили, поешьте сами, наберитесь сил… — она отодвинула его обратно. Лорд непреклонен в своих словах, поэтому, не дослушивая ее оправдания, он просто самостоятельно вытянул ее руку, положил между пальцев вилку и уткнул ладонью в посудину. — Не перечь, ешь, — хоть это и был приказ, звучал он довольно дружелюбно, поэтому Ави, озадаченная от такого гостеприимного поведения Хозяина, молча начала трапезничество. — Вижу, куропаток ты тщательно выбирала перед отловом, — прокомментировал он, отправляя в рот очередной аппетитный кусок. — Да, у папы научилась. В детстве мы часто ловили диких гусей, он всегда выбирал самых жирненьких, — девушка образно показала жестами мясистый шар, который олицетворял птичьи бока, — а мама потом запекала их в печи, заправляя кориандром. Помню, с каким восторгом мы их уминали… — Вижу, семья была у вас дружной. Кем были твои родители? — Мама учила детей грамоте и письму, а папа был кузнецом, — с гордостью заявила Авеллия, — каждое его оружие было ювелирным творением. Все восхищались талантом папы и добротой мамы. — Интересно, а упрямство от кого тебе тогда досталось? В роду колдовских бабуль с бородавками не было? — съязвил Лорд, разжевывая лепешку. — А вот не надо, все семь колен моего рода были представителями доброты, — она улыбнулась, — и лучшими из всего семейства были мои родители… хоть и прожили они недолго… — Ави немного поникла, отрешенно копаясь вилкой в еде. — Что с ними произошло? — спросил Хонджун, смягчая голос и откладывая приборы подальше. Авеллия молчала. — Я не подумал о том, что затрагиваю личное. Прошу прощения, — вампир смутился от собственного нахального любопытства и сконфуженно вжался спиной в кресло. — Нет-нет, все в порядке… я правда хочу поделиться, как бы тяжело мне ни было… — Уверена? — Да… — девушка вздохнула, воспроизводя в памяти обломки прошлого. — М-м-м… это произошло десять лет назад, после Искры Феникса. На нашу деревню за лесом напали хеллвильцы. Из-за всплеска дефлаграрии все вышли на охоту, чтобы найти спасение от недуга… думаю, вы знаете какое, — девушка сомкнула руки, опустив глаза. — Мои родители услышали крики с улицы и поняли, в чем дело. Папа всегда хранил дома большой мешок перемолотого и высушенного эстрагона с базиликом. Он поднял меня, посадил в этот полуоткрытый мешок и положил в деревянный отсек под кроватью, который закрывался толстым слоем древесины. Эта смесь полностью стирала запах человечины. Он знал, что так меня не найдут… Спрятав меня, он пытался скрыть и маму, но не успел. К нам ворвались мерзкие огры с троллями и… и… — в ее горле распух болючий комок, который мешал дышать. С глаз градом потекли слезы. Нижняя губа дрожала, пытаясь сдержать поток соленых капель и не позволить голосу сорваться. — Папа отважно сражался с ними, но их было больше… в разы больше… Они безжалостно вырвали печень папы своими мерзкими когтями и зверски поглотили… Так же поступили и с мамой… Я закрыла рот руками, чтобы не закричать от увиденного… — Авеллия тихо плакала, протирая запястьями лицо. — Родители спасли меня… ценой своей жизни … — каждое слово сопровождалась содроганиями. — Больше половины жителей деревни было вырезано в ту ночь… а кто смог уцелеть, годами скитался по лесу… кого-то убили, кто-то умер от болезни, кто-то — от хищников… все погибли… — ее ладони закрыли рыдающее лицо. Дождь за окном воодушевленно капал, сопровождая каждую ее слезинку. Гром нагнетал обстановку. Облака в центре Хеллвиля были подобны тлеющему пеплу. Краски города веяли лишь тоской и безнадежностью, из лап которых невозможно было выбраться. Лорд молчал. На секунду могло показаться, что его темных глаз коснулась соленая роса. В лице его отражалась истинная скорбь и бескрайнее сожаление… Недолго думая, вампир поднялся с кресла и шагнул вперед. — Авеллия. Дай мне руку, — Хонджун встал совсем близко, что невольно можно было уловить гулкий стук его сердца. — Ч-ч-что? — она тихонько выглянула из-за пальцевой стены. — З-з-зачем? — всхлипывания раскалывали каждое слово. — Меньше вопросов, — немедля ухватив ее за запястье, Лорд неожиданно трансгрессировал. Как и всегда. Внезапность — его второе имя. Ави не успела моргнуть, как библиотека превратилась в распадающуюся мозаику и исчезла. В следующую секунду она ощутила под ногами теплый песок, который щекотал тонкую кожу. Перед ней разливались спокойные волны Торментума, которые играли с берегом, оставляя теплые пенные струйки на песке. Солнце отражалось в водном зеркале и одаривало берег затейливым красочным свечением. Небо в этой части океана было необычайно чистым и голубым, с пуховыми облаками, игриво свисающими, как новогодние гирлянды с елочных веток. Лучи солнца высушили соленые струйки с лица девушки, а океанский бриз начал потихоньку очищать от нахлынувшей печали. — Когда я чувствую себя подавленным, прихожу сюда, — Хонджун неспешно уселся на песок, опуская босые ноги в теплую водицу. — Это самая красивая часть Торментума, о которой никто не знает, кроме меня. Теперь и тебя, — волна принесла ему перламутровую ракушку размером с кулак, облепленную сеточкой из морских водорослей. — Это место помогает излечиться. Ты все рассказываешь океану, он молча слушает и понимает. Океан не в силах ответить тебе, но он спасает тебя с помощью теплых приливов… солнечных зайчиков… тишины… Иногда это бывает лучше, чем тысяча человеческих слов… Авеллия аккуратно уселась рядом с ним, загребая руками чистые кристаллы песка. — А это, как я понял, дар от океана для тебя, — Лорд поднял ракушку и раскрыв ее, обнаружил в ней кремового цвета жемчужину. — Он не желает, чтобы ты грустила. — Это просто… волшебно… — девушка была в изумлении от такого подарка, но еще больше она изумилась поведению Хонджуна. — Спасибо вам… Я даже не знаю, что сказать.. — на этом райском кусочке берега ее сердце постепенно приходило в себя. И не из-за океанического уюта, а из-за теплоты вампирской, идущей прямиком из рядом сидящего юноши. Лорд неустанно смотрел на переливающийся затейливым мерцанием горизонт. А Авеллия смотрела на него… Ненасытно сохраняла в памяти кусочки его лица, удивляясь, как она могла раньше не заметить, насколько он… красив… Пальчики сжимали жемчужину, будто она впитывала в себя горечь, отдавая взамен душевное умиротворение… Авеллия улыбнулась… Хонджун ненароком обернулся к ней и, встретившись с ней взглядом, лучезарно поднял уголки губ вверх…***
В тускло освещенном кабаке близ Темного леса сидели три разноликих силуэта, ведущих разговор на пониженных, еле уловимых тонах. — Нашел что-нибудь? — Сонхва был весь в напряжении. Его аристократичное лицо приобрело нахмуренный отблеск. Он отложил сумку, навьюченную охотничьим сооружением, подальше от стола. — Ничего… полная глушь… — отозвался Сан, снимая с головы меховой капюшон. — Все Лани исчезли. Перед полнолунием их невозможно отыскать. — Неужели нет чего-то, чем можно их заменить? — с надеждой спросил Граф третью маленькую фигуру, облаченную в кусок драконьей ткани. — В книгах нет ни буквы об этом, — протянул Вальдос, выглянувший из-под кожи дракона, — но я знаю, кто может подсказать. — Только не говори, что Ведьмак из Ущелья? — с подозрением озвучил Сонхва. — Именно так. — Ты чего, он же сумасшедший, — Сан не был доволен таким вариантом. — С ума его свел поток истины, который он познал за короткий срок. В час ему приходит столько видений, сколько ты за всю свою жизнь не накопишь, волчонок, — подытожил альбинос, осушая стакан имбирного эля. — Я отправлюсь к нему, — решительно заявил Граф, натягивая сумку на плечо. — Нет, уважаемый. Не будем рисковать. Я знаком с этим магом похлеще всех. Я полечу один. Волчонок, прикрой меня в замке на время отсутствия.***
Вальдоса не было целый день, начиная со вчерашнего вечера. Авеллия пыталась занять себя рутинными делами, подавляя чувства скуки по другу. Сначала она попытала счастье в стряпнеделии, помогая Лутте готовить, но выскользнувшая из рук рыба, угодившая в котел с земляничным вареньем, и острый перец, рассыпанный не в миску, а на лицо гнома в юбке, дали понять, что кулинария — не ее кентаврик. Далее Ави пришла на незваную помощь к йети, которому в попытке разжечь камин сожгла меховой покров с лодыжек. Снежный человек, стараясь не подавать виду, улыбнулся ей в пятьдесят три коричневых зуба, размахивая дымящейся ногой из стороны в сторону. В конце концов девушка решила пойти к Лорду. Пусть он и не даст прикоснуться к своим зельям и высушенным чучелам, ей будет интересно разглядывать лабораторные опыты травяного мастера. Миновав кованную дверь, она очутилась в крохотном коридоре, освещенном красноватыми лампадами, висящими на потолке. Дверь в целительную была приоткрыта, девушка уже взялась за медную ручку, но, услышав знакомый женский голос, доносящийся оттуда, отпрянула назад, осторожно вглядываясь в щель. На кушетке лежала Гарпия. Та самая. Верхняя часть одежды была сложена на краю. Лишь тонкая лента перевязывала упруго выступающую грудь. Хонджун, склонившись над ней, водил белоснежными ладонями по ее телу. От этой картины внутри Ави резко и больно кольнуло. Образовался неприятный осадок и даже легкая ревность, которая явилась Зевс знает откуда. Она следила за каждым их движением в надежде, что это не то, что кажется на первый взгляд. Вампир уперся рукой в область под правой грудью Гарпии, и та от чувственного прикосновения страстно схватила его за плечо. Досмотреть эту сцену Авеллия не смогла, исход был ей уже ясен. Тихими шагами она выбралась из подземных покоев, чувствуя удушающую слабость. В горле пересохло. Свинцовая тяжесть пробежала по коленям, лишая сил шагать ровно и уверенно. Что происходит?.. Почему по венам прошелся безжалостный импульс?.. Авеллия не ожидала, что Хонджун заставит ее чувствовать подобное. Как странно, что один и тот же человек смог так несказанно порадовать ее и с таким же успехом послать ее настроение в чертово болото. Но почему ее так задело происходящее? Ведь этот невоспитанный упырь только и умеет что раздаривать заносчивость направо и налево. Ей должно быть все равно, с кем он там, что он там и кого он там. Вот в Сонхва можно влюбиться. Понимающий, чуткий, романтичный и нежный представитель своего рода, который с первых минут был добр к ней. Этими мыслями девушка будто уговаривала саму себя одуматься, выходя в сад. Но жгучее чувство обиды внутри никак не угасало…