Castle of Vampire

В саду вампирского Замка цвели благоухающие молочные розы, шипы которых были намного острее обычных. Авеллия бродила среди кустов, пытаясь раздать флоре свое негодование, костром разгорающееся в душе. Картина с Хонджуном и Гарпией плотно засела перед глазами, словно несмываемая пелена. Силами мысли удалить ее не получалось. Из-за этого она негодовала еще сильнее. Гуляя в разноярусной гуще сада, девушка искала тихое пристанище, где можно отсидеться, прийти в себя и впитать спокойствие от цветочного поля. Хотя спокойствие никогда не следовало по ее пятам на протяжении всей жизни, она продолжала его отчаянно искать в каждом угасающем дне. Оставалось несколько шагов до деревянной лавочки, расположенной у широченных клумб, усаженных молочными розами. Уловив их аромат, напоминающий смесь сливочного крема и кориандра, Ави потянулась к цветку, намереваясь сорвать. И у нее почти получилось, если бы шипы не разодрали тыльную сторону аккуратной ладони. От неприятного ощущения она сморщилась, одергивая руку от клумбы, и принялась отряхивать сочившуюся кровь, коря себя за неуклюжесть. Для полного комплекта мрачного настроения как раз не хватало именно этого. Неудивительно, что в саду бессердечного вампира росли такие же жестокие растения. — Уф, и почему так больно, — приговаривала она, проверяя место раны, которая и не думала останавливать ручейки. Осторожно коснулась языком алой жидкости в надежде ее остановить, а личико сплющилось от металлического вкуса. Неприятное послевкусие заставило повторно сглотнуть, смывая вязкую кислинку. — Позволь мне… — появившийся силуэт за ее спиной без труда развернул Авеллию к себе, как игрушечную юлу, и примкнул губами к тыльной стороне ладони, собирая красные капли. Его светло-коричневые волосы отдавали ароматом эльфийского меда, который принадлежал только одному существу. Графу Пак Сонхва. — Граф? Что ты… — раскрасневшись, Ави попыталась высвободить пальцы, но вампирская хватка была беспрекословной. Голова парня даже не шевельнулась, уж очень он был увлечен проходящим вкусным процессом. — Не надо… — сконфуженность явилась тут как тут. Один из самых привлекательных вампиров города, гроза всех магических сердец в этот самый момент пил ее хаотично выступающую кровь, взяв на себя ответственную роль медбрата. Звучало фантастически. Но его касания были еще более фантастическими. Влажные пухлые губы слегка зажимали между собой бархатную кожу ее рук, передавая импульсы нежности так, что девушка даже съежилась от непонятных ощущений. Граф поднял голову, закончив собирательный поцелуй, провел языком по уголку рта и слегка закусил нижнюю губу. Ему хотелось еще… Не крови, а прикосновений и только. На его бронзовом лице проступили отблески еле заметного румянца. — Теперь же не так сильно болит, правда? — помогая ей сесть на скамейку, он осматривал место пореза. Легкий ветер уносил его волосы назад, открывая весь ракурс точеного лица и лазурных глаз, жадно смотрящих на багровую полосу, оставленную цветком. Казалось, этот кровопийца целиком соткан из нитей заботы. — Ну, после такого любая боль уйдет… — девушка, улыбаясь, отвела руку, пряча ее в карман. Злость, изначально пылающая внутри, понемногу начала угасать. Сонхва был как вездесущий антидот, который всегда появлялся в нужный момент. Может, это были совпадения или, может, судьба? Или обычные преследования влюбленного юноши? Авеллии было все равно, к какой из этих категорий относились их частые встречи, она просто наслаждалась атмосферой, создать которую мог только он. Девушка даже считала себя временами недостойной такого явного внимания. — Знаешь, о чем я думаю? — Ави прижалась к спинке лавочки, глядя на виднеющееся тучное поместье. — О чем же? — парню не был интересен вид поместья, его больше завораживала Авеллия, сидящая совсем близко. Ему так хотелось дотянуться до нее. Но он боялся, что слишком спешит. Боялся, что может спугнуть ее. Боялся, что она его больше никогда не подпустит. Но, с другой стороны, он не хотел медлить. Не зная, как поступить правильно, он проводил бессонные ночи напролет в надежде, что однажды в полной мере обнажит свои чувства. Но когда? Этот вопрос временного интервала безудержно тяготил его. — Вот ты всегда рядом… когда мне плохо… или когда мне хорошо… Ты всегда меня защищаешь и спасаешь от всего вокруг… А я… Я ничего для тебя не сделала. И мне так неловко от этого, — она задумчиво посмотрела на Графа, а потом на собственные ноги, которыми слегка покачивала по воздуху, словно крутила педали невидимого велосипеда. — Ты принижаешь свои заслуги, Ави, ты многое сделала… — И что же, например? — выпрямившись всем корпусом, девушка навалилась локтем на спинку скамейки, подперев русую голову, внимательно глядящую на собеседника. — Во-первых, ты внесла добро и улыбки в этот замок, — начал он, указывая пальцем на владения, — до тебя это было серое логово, а теперь там появился лучик просвета, за что я тебе премного благодарен! Невыносимо было видеть, в каком скучном омуте живет Хонджун, а теперь я ему даже завидую… — Граф смиренно развел руками. — Во-вторых, я чувствую, что ты хороший человек. В Хеллвиле встретить милосердное существо — это редкость, от этого ты становишься еще ценнее. Поэтому для меня большая честь быть знакомым с тобой. Ну, и в-третьих… просто то, что ты есть, уже делает меня счастливым. Может, это прозвучит слишком приторно, но это правда. Мне хорошо в твоем присутствии… — Граф привык все говорить напрямую, без капли сокрытия, но сейчас в нем прозвучали отблески стеснения. — Мне тоже… — тихо протянула она. — Что? — не то чтобы Сонхва ее не расслышал, просто сказанное ударило легкой амнезией по вискам. Всего лишь два слова, которые заполнили его бабочками внутри. Он хотел услышать это еще раз… и еще как можно больше раз. — В твоей компании мне тоже очень хорошо… — Ави решилась смело взглянуть на него и тут же прочитала восторг в мерцающих глазах. За свою жизнь она повидала не мало людей и нелюдей. И никто, даже из человекоподобных, не был так ласков и добр к ней. В его отношении не было корысти. Не было пошлости, не было желания пленить или соблазнить ее. Сонхва просто был рядом, потому что она — это она, со всеми капризами, беззащитностью и неуклюжестью. — Я готов слушать эти слова нескончаемую вечность… — лицо Графа не освобождалось от улыбки. — Тогда я буду чаще повторять, — смущенно прошептав в адрес юноши, девушка попыталась согреть дыханием свои уже синеющие от холода руки. Хоть ветер не был таким свистящим, он пронизывал каждую клеточку, снегом оседая в жилах. Сонхва, не торопясь, придвинулся к ней ближе, разворачивая острую линию своего лица, и, взявшись за девичьи запястья, двинул их на себя, заключая ее руки в домик. Его длинные пальцы наряду с ее женственной ручкой выглядели так гармонично, что художники с неистовым вдохновением запечатлели бы этот момент на своих холстах и увековечили для потомков-эстетов. Горячие волны начали обтекать пальцы, возвращая им естественный розоватый цвет. Он притянул ее ладони еще ближе, опуская на свою крепкую грудь в черной шелковой рубашке. Она горела словно лесной костер. Девушка ощутила оживляющий поток огня, исходящий от упругих грудных мышц, моментально согревший ее руки. — У тебя внутри словно… извержение вулкана, — удивленно пролепетала девушка. Подушечки ее пальцев ощущали соблазнительную кожу даже под слоем плотного шелка. А учащенное сердцебиение вампира звучало громче сирены, сообщая, что внутри у него проходит настоящий шторм. — Чувствуешь? — он поддался вперед. — Так бывает, когда ты со мной… — Меня сейчас вывернет наизнанку, — встречный голос нагло влез в происходящий диалог. В самый ответственный момент всегда появляется третий лишний. Подлости закон. — Лорд? — опешила девушка, отрывая руки от пылающей груди Графа. — Хон? — выпрямился Сонхва, не скрывая навалившейся досады. — Чем вы здесь, матерь Дракулья, занимаетесь? — отрешенный тон сопровождался несравненной игрой бровных линий. — Тебе письменный отчет написать или устный сойдет? — Сонхва не двинулся с места, доброжелательно улыбнувшись. Лорд встретился с ним глазами. Он был совсем не в настроении проводить мировые разбирательства. — Ты по делу пришел или от нечего делать? — Хон провел языком по внутренней части щеки, дожидаясь ответа. Руки сложились перед грудью в крест, а правая нога посылала тактильные постукивания ландшафту. — Друг мой, куда делось твое гостеприимство? — заскулил Граф, поднявшись с лавочки и помогая встать Авеллии. — Я пришел навестить Ави, ну и тебя заодно. — В таком случае следовало сразу явиться ко мне, — прозвучало словно приказ. Лорд не любил, когда в Замке что-то происходило без его ведома. По принятым дружеским традициям Сонхва сначала всегда являлся к нему, но в последнее время он начал часто своевольничать в Поместье. В его собственном Поместье. Наглец. — Вряд ли он смог бы зайти, вы же были очень заняты, Господин, — процедила девушка как можно более колко и насмешливо. Хотя в душе был далеко не комедийный спектакль, скорее мыльная опера, где главной героиней она утвердила саму себя. — Но ты же смогла зайти, несмотря на это, — в свою очередь, он тоже метнул претензионную стрелу. Да, Хонджун почувствовал ее присутствие в целительной. Он всегда ощущал ее аромат, витающий в воздухе. Ловил ее тайные взгляды, отпечатывающиеся у него на теле. Но никак не мог прочесть мыслей. И это сводило с ума. — Уж извините, что помешала вашей утонченной атмосфере! — сказанное им рассердило ее по полному калибру. Он даже не постеснялся признаться в произошедшем. Гордится, понимаете ли, своими похождениями. Может, в следующий раз вообще открытое шоу проведет, и весь Хеллвиль будет топить его в овациях за великолепные трюки в балдахиновой постели? Ее брови сползли к переносице, окрашивая нахмуренное лицо в лимонный цвет. Сонхва, явно не понимающий, о чем идет речь, задумчиво поглядывал то на друга, то на девушку в попытках сложить интригующий паззл, но в нем было слишком много деталей, которые не собрать. — Сонхва, не проводишь меня до покоев? — вцепившись в вампира как в спасательный круг, девушка повела его в сторону замка, демонстративно не оглядываясь на Хозяина, оставшегося в одиночестве посередине цветущего сада.

***

В следующие дни Авеллия и Хонджун вели себя друг с другом очень отдаленно. Гробовое молчание иногда разбавляли базовые фразы или легкие почавкивания при трапезничестве. Вальдосу это крайне не нравилось. Он знал, что должен как-то сбавить накал между этими двумя напыщенными гордецами. Но он не понимал, что между ними произошло за время его отсутствия. Его не было всего лишь два дня, а по приезде он обнаруживает в замке тихую холодную войну. С этим надо что-то делать. И почему самая нервная работа всегда достается ему? Несправедливо. Пора бы уже жалованье брать за его кропотливый труд. — Человечинка, я думал, ты будешь ликовать по моему возвращению, а ты совсем скисла, — подавая ей очередной ажурный носок, слюбопытничал Вальдос. Он решил помочь со стиркой, заодно выводя на откровенную беседу совсем незаметным образом. — Пушистик, я невыносимо рада, честно! — поправляя выбившиеся из пучка волосы, девушка улыбнулась ему. — От скуки я доставала всех в поместье! — Да-да, ногу Йети я уже видел, — альбинос хохотнул, вспоминая опаленную часть ноги Снежного человека, которая теперь была глаже, чем попка Сфинкса. — А кого еще доставала? — углублялся он, доставая из алюминиевого таза женские панталоны. К слову, они быстро были выхвачены раскрасневшейся девушкой из его коготков. — Ну, каждого понемногу… — мыльные капли брызгали по сторонам, временами попадая и на рядом стоящего мышонка, который всеми способами пытался увернуться. Брызги все равно стреляли ему то в глаз, то в нос, несмотря на их миниатюрность и труднодоступность. — И даже Хозяина? — этот вопрос он задал максимально осторожно, пытаясь уловить реакцию. — Ой, у него не было времени. Свое время он тратит на дела поинтереснее, — с каждым словом она драила панталоны интенсивнее, как будто они были сняты с Лорда и платили по его счетам. Пальцы, крепко впившиеся в ткань, почти продырявили атрибут женского белья. — Какие такие дела? — острые уши сосредоточено ловили информацию, как парус корабля ловит встречный ветер для дальнейшего курса. — Купидонческие! — благодаря ее броску скомканной ткани в другой таз с чистой водой, волна окатила альбиноса, превращая его в размокший меховой кусок. — Ох, Вальдос, прости! Я случайно! — ахнув от собственной неосторожности, она начала копаться в стопке высохших тряпок, пытаясь отыскать подходящее полотенце для мышонка. — Подождите минуточку, я сейчас, — подняв указательный коготь вверх и зачесав скатившиеся волоски шерсти со лба назад, он демонстративно вылетел в стену. Точнее через стену. Или, может, сквозь стену. В любом случае при столкновении со стеной он исчез. И очутился в гончарной, где Хонджун лепил новые сосуды для своих неизведанных зелий. — Господин, — отряхиваясь от водной массы, светлоголовый припарковался рядом с ним у тумбы. — Что? — не отвлекаясь на внезапно появившегося фамильяра, Хон продолжал крутить педаль у гончарного столика. У его ног уже лежала пара новоиспеченных кувшинов, ожидающих повторное отправление в печь для выжигания. — Как в мое отсутствие прошли эти деньки, ваше святейшество? — Не хватало твоего бурчания под руку, — отозвался Лорд, мягко огибая горлышко нового сосуда, вертящегося вокруг своей оси подобно балерине с внушительным стажем. — О, значит, вы скучали! — обрадовался Вальдос. — А я думал, ворчания Авеллии не дадут вам соскучиться… — Она была занята другими делами. Делами поважнее, — огрызнулся Лорд, безжалостно раздавливая глиняный кувшин обратно в пласт. — Купидонческими? — уточнил альбинос, отшагивая назад и следя за вертящимся куском, который после заданного вопроса мог целенаправленно влететь в него. Хонджун зловеще поднял глаза, показывая мышонку, что продолжать скрытый расспрос не стоит. Вальдос рисковать не любил, поэтому, вежливо откланявшись, аккуратно исчез через деревянную кладку у стены. Сегодня не совсем подходящий день для заключения мирового союза, решил альбинос и улетел на усадьбу Графа Пака Сонхва для важных и секретных переговоров.

***

Над Черным лесом сгущался туман. Неизведанное поныне смрадное облако пульсировало над деревьями, извергая короткие раскаты грома по сторонам. Облако напоминало смесь дыма и пламени, сплетенных в единую субстанцию. Вспышка еле заметной молнии прильнула к веткам темно-бурого дерева, пронося стрекочущий огонь по каждому стеблю и листочку. Они дождем падали с ветвей. Распрощавшись с цветением, касались земли, оставляя после себя лишь жалкую опаленную горстку. Ворон, пролетавший мимо образовавшегося сгустка в небе, жалобно закаркал, непроизвольно получая черный импульс в крохотное тело, заставивший замертво свалиться крылатое создание на землю и сгореть. Единственным напоминанием о нем впредь будет пара тонких косточек, обожженных неизведанным магическим огнем. Опасность нависла над Хеллвилем. Как и тогда… проклятую декаду назад. Грядет неизбежное… Искра Феникса возрождается.

***

Хонджун отпрянул ото сна, почувствовав запах крови вперемешку с идущей борьбой. Резкое видение заставило его вскочить с кровати и накинуть второпях шелковую мантию на плечи, попутно перевязывая пояс вплотную по линии талии. В Замок вторглись чужие. Он чуял череду смертей на своей территории. Трансгрессия не заставила себя ждать, и Лорд мгновенно очутился у потайного входа, где раскромсано лежали три его доблестных охранника-оборотня, служившие верой и правдой. Руки молодых особей были оторваны, шеи жестоко прогрызены насквозь. Кровавые шаги вторгшихся вели через узкий коридор вглубь поместья. Лорд незамедлительно отправился по следу. Два коридора спустя на ковре лежал насаженный грудной клеткой на деревянный кол болотный тролль. Он хаотично барахтался по полу, вырывая кровью вперемешку со сгустками. Хонджун подошел к нему вплотную и, прочитав мысли, потихоньку гаснущие в его умирающей голове, понял, кто совершил налет. Хозяин занервничал не на шутку, ведь он знал, за кем и по какой причине пришли сюда эти мерзкие существа. Оказавшись у опочивальни Авеллии, он ворвался внутрь, до последнего молясь о том, чтобы она оказалась внутри. Дверь свободно открылась. Спальня пустовала… Порванное одеяло, кусок рукавчика от халата, разбитая настольная лампа и размазанные следы крови на полу вселили в него ледяную панику. Она у них… Лорд прижал веки к глазам, пытаясь сосредоточиться в этом неконтролируемом порыве гнева. Он обострил свое шестое чувство, сканируя пространство и пытаясь найти в нем пропавшую девушку. Сигнал вибраций ее тела никак не отзывался на запрос. Запах пропал. Его что-то перебивало. Как-будто она была не на земле, а под землей. Перед глазами забегали скользкие коридоры, ободранные лестницы, сырость вперемешку с бегающими насекомыми, ржавеющие трубы, обогнутые плотным слоем сотканной паутины… картинка своевольно сложилась. Ее волокут через заброшенный подземный проход в левом крыле, о существовании которого знали только жильцы Замка. В следующее мгновение он был уже там. — На собственные похороны явились? — злобный глас раздался в недрах потайного перехода. Холодный тон, отскакивая от влажных стен, коснулся многочисленных пар ушей. Импульсивная борьба, идущая между шестью троллями и тремя оборотнями, включая Сана, приостановилась. На парочке кривых физиономий, принадлежавших незваным гостям, пробежали нотки страха. Один из кирпичноголовых прозяб на глазах, не в силах сдержать трясущиеся острые колени перед Владыкой Тьмы. Вервольф с разбитой губой и разодранным бедром, напротив, был несказанно рад, что Хозяин подоспел вовремя. Они и так потеряли сегодня многих собратьев-волков, несмотря на отважную битву против опасного противника. Каменные тролли считались самыми сильными и непробиваемыми среди всех их подвидов. Сегодняшняя ночь еще раз доказала эту сложившуюся из уст горожан легенду. Лорд не терял ни секунды. Острые когти вцепились в брюхо одного из троллей, разрезая область солнечного сплетения до самых внутренностей, которые понемногу начали выходить наружу, опустошая когда-то бывшее живым тело. Второму нарушителю был подарен удар ногой в резвом прыжке, с хрустом проломивший огромный череп, похожий на титановый молот. Голова была до щепок раздроблена и теперь больше напоминала приплюснутую по центру шляпку грибов. Следующий враг отведал вкус меча, который Сан воткнул ему в затылок по самую рукоять. Три четверти меча прошли сквозь мясистый кочан и выглянули из пасти, испачкавшись собственной кровью монстра. Четвертого и пятого повалили двое полуволчат, безжалостно вцепившись в их толстокожее горло, из которого в разные стороны стреляли струйки черно-багровой жидкости. Последний из шестерки был самым габаритным. Шипы проступали по его лицу и перемещались к предплечьям, создавая эффект броненосной ящерицы. Он пытался отражать удары, приходящие от Лорда, но вампир был сильнее. С каждым ударом ломалась очередная кость. Сначала треснула бедренная, потом локтевая, после надломилась сесамовидная кость в колене, сбивая двухметровую тварь с ног. Хонджун навис над стонущей тушей и, схватив за копну засаленных волос, рывком потянул окровавленное лицо к спине зверя, заламывая голову до смертельного щелчка. Оставив разгребать поле битвы Сану, Лорд переместился в пространстве, очутившись почти в самом конце туннеля, чуя, что Авеллия совсем близко. Сердце его бешено билось о стены тела. Комок скакал от горла до трахеи, создавая помехи в дыхании парня. Он наконец-то почувствовал ее запах рядом… параллельно запаху крови, также принадлежавшей ей. От этого скрутило все изнутри. Его засиневшие губы сжимались так плотно друг к другу, что уже были готовы раздавить челюсть его Наитемнейшества. В голове мелькало только одно: «Я должен к ней успеть». Впереди послышался шум. Женский крик и грязная ругань низкого нечеловеческого голоса в ответ. Ави с разодранным платьем и ссадинами пыталась вырваться из огромных лап безобразного тролля. Ее волосы прилипли к лицу, а босые ноги кровоточили, собрав тысячу осколков, впившихся в стопы. Чудовище дернуло ее на себя в попытках загрузить на камневидное плечо, но девушка усердно отбивалась, зарабатывая все новые синяки на хрупком теле. — Отпусти ее, поганое сучье творение, — злобно процедил Лорд, приближаясь. Он узнал эту до невозможности отвратительную физиономию. На лице Авеллии при виде Хозяина мелькнул бледный свет надежды. Воистину, она уже мысленно попрощалась со всеми, принимая свой приговор без возможности обжалования. Не было сомнений, что сегодня ее разорвут на части и мученическая душа облегченно взмоет к небесам. Но появление Лорда вернуло веру в жизнь, и ей отчаянно захотелось надеяться на то, что все закончится. — Милорд, неужто вы, собственным святейшеством? — хмыкнув, тролль совершил шуточный реверанс, облизывая кривые губы и притягивая к себе невесомое по сравнению со своим тело девушки. В шею ей уперлось дуло серебряного револьвера, выкованного на заказ. — Думали, что я решился на такой отчаянный шаг в неподготовленным виде, не так ли? — усмехнулся он, оголяя черные зубы. — Как там было? Трофей забирает тот, у кого больше казна? Так вот, клыкастый иуда, запомни: трофей забирает тот, у кого матерые яйца! Ну?! И что ты теперь скажешь? — выпалил тролль, приподнимая подбородок девушки заостренным дулом. — Бэррис, я думаю, что сегодня лично исполню твой смертный приговор, — Хонджун приближался все больше, закатывая окровавленные рукава. Он поймал глазами Ави, сканируя ее состояние, и, зацепив женский встречный взгляд, продолжил наступление. — Нет, уважаемый, смертный приговор мне подписала дефлагрария! А девчушка, — он мотнул головой в ее сторону, — спасет меня от этой треклятой заразы! Надеюсь, вы успели с ней хорошенько наиграться? Жаль, у меня нет времени, я бы тоже хотел позабавиться… — пошлый хохот разнесся вокруг. — Считаю до одного — и ты ее отпускаешь, паршивая шваль! — Хонджун уже не мог сдерживаться. Как смел этот подонок касаться чистого и невинного тела его подопечной? Руки сжались в увесистые кулаки, продавливая кожу ладоней и протыкая их ногтями насквозь. — Один раз я уже позволил вам забрать ее с торгов, теперь моя очередь, — вместе с последним словом, вылетевшим из гниющей пасти, вылетела пуля из револьвера по траектории, ведущей в сторону вампира. От внезапности Лорд потерял долю секунды, в течение которой пуля успела целиком пробить часть бледной плоти у плеча, пытающегося извернуться. Серебряный патрон выполнил свою кровавую миссию, попав по назначению в Хонджуна. В следующее мгновение пальцы тролля потянулись к бюсту девушки в целях разорвать грудную клетку и извлечь заветное стучащее «лекарство». Сердце. Ему нужно было живое человеческое сердце, чтобы продлить свою жалкую и никчемную жизнь. Чтобы продолжить сеять смуту и погромы на просторах Хеллвиля. И он знал, что это его последний шанс, который априори нельзя упустить. Его план предвещал успех. Но мнимые предсказания сбываются не всегда, благодаря маленьким погрешностям. Как и в этот раз. Сильного телом противника победить можно, но сильного духом — никогда. Рука тролля остановилась за миллиметр от женского тела. Волосатые пальцы угольного цвета резко съежились. Перед глазами монстра проступила пелена, окрашивая весь горизонт в черный цвет. Бордовая жидкость неустанно сочилась из аорты, разорванной на шее, благодаря двум круглым отметинам, оставленным от острых клыков кровопийцы мгновеньем назад. За его спиной стоял он. Раненный Лорд. С его рта капали черные капли тролльской крови, глазницы целиком окрасились в красный цвет, а капилляры, начиная от висков, сеткой размножились по вампирскому лицу. Хонджун подарил адскому созданию укус смерти, окончательно завершив его существование на земле. Умирающее чудовище закатило иссохшие зрачки, проглотило собственный язык от судорожных конвульсий и, оступившись на пару шагов назад, громко грохнулось оземь, поднимая целый вихрь пыли от приземления громадной туши. — О Господи, Хонджун! — Авеллия, плача навзрыд, ринулась к нему, пытаясь удержать еле стоящего на ногах Господина. Его красные глазницы впились в нее, поглощая изгибы каждого кусочка лица, боясь снова упустить из виду. Кровоточащая мужская рука поднялась к мягкой щеке и бережно опустилась на нее, как на хрустальную вазу, которую неверным движением можно разбить. Хон стер большим пальцем соленые капли, безостановочно капающие с длинных ресниц, и продолжал ласкать ее лицо, не в силах отпустить. Он вдыхал ее запах, наполнял себя им целиком, радуясь тому, что она здесь… цела и невредима… Он успел к ней… он смог… — Не плачь, я рядом… — прошептал Хон, не дыша. Его тяжелые веки сомкнулись. Яд серебряной пули растекся по венам, одаривая каждую клеточку вампира невыносимой болью. Лорд, тяжело сглотнув, беспомощно опустился на колени, полностью теряя сознание.