***
Трое суток, прошедших с момента его возрождения, вампир определенно провел с пользой. Поевший и переодевшийся, он перестал напоминать экстравагантного бомжа, все больше напоминая мягкой, пружинистой походкой и прямым, самоуверенным, слегка голодным взглядом того кем и являлся — городского хищника. …иными словами, для полиции он напоминал потенциального малолетнего преступника. А суперлюкс под названием «заброшенная школа» пусть и не радовал удобствами, зато радовал ценой в целых ноль йен, огромной жилплощадью и возможностью ухорониться в подвале от солнца. Знай Джонни заранее, что последнее больше ему не надо, то подыскал вариант получше, но сейчас эта досадная промашка пышущего энтузиазмом кровососа вообще не волновала. Джонни мерял шагами то, что в свои лучшие годы явно было учебным классом. — И что я имею в итоге? — продекларировал он. — Я умер. Он загнул один палец. — После чего, моя душа оказалась перенесена в другое тело. Он загнул второй палец. — И по каким-то причинам я не совсем вампир. И не совсем смертный. Нечто среднее — очень похож на слабокровок. На солнце не горю. Могу есть обычную еду, — он с характерным щелчком открыл банку колы и сделал глоток. — Хотя насыщения это не дает. И обладаю едва ли толикой своих сил. Он притворно смахнул слезу, прощаясь со своим былым мастерством в Дисциплинах сородичей, равно как и в краденной кровавой магии, после чего загнул третий палец. — Самое интересное. Я сейчас в Японии. Токио. Январь 2015. Четыре года до моей смерти, — вампир остановился. — Что вообще-то невозможно. Четвертый палец. — Нет-нет-нет. Вот самое интересное. Немного копания в новостях и я вижу разницу. Различаются мелкие детали. Отсутствуют одни компании и на их месте теперь другие. В креслах сидят другие политики — не те, которых помню я, — вампир возобновил шаг, вспоминая тот вечер, когда он, совершенно честно пользуясь интернет-кафе и более привычными ему газетами принялся восполнять информационный вакуум. — Некоторые события прошли иначе. У меня есть предположение. Очевидное. И еще более невозможное. Он с неожиданной злостью кинул банку с колой в стену, отчего да буквально взорвалась, расплескивая остатки напитка. — Или менее? Что я вообще знаю о магии? В том, чему я обучился могли быть неточности. Книги могли лгать или их авторы чего-то не знали. Менторы недоговаривали с вероятностью сто процентов. Не существует надежного источника информации, — он говорил все быстрее и быстрее, пока вдруг резко не замолчал. Сделал вдох. Выдох. Спрятал клыки. — Я слишком завожусь. Пятый палец. Вампир с толикой удивления взглянул на сжатую в кулак руку. Медленно засунул в карман новенькой черной куртки. И вытащил оттуда пластиковую карточку водительских прав. — И самое обыденное. Вот эта штучка с фотографией моего нового лица на ней, — он зачитал. — Микадо Кадзуки, 19 лет. И я не помню нихрена из того, что этот Микадо мог помнить! Домашний адрес, друзья, родные — НИ-ХУ-Я! Так, пара рефлексов и привычек. Я на ровном месте создам себе проблем в ту же секунду, когда встречусь с теми, кого парень знал и они услышат мой акцент, — Джонни был счастливчиком хотя бы в том, что языков за свою нежизнь узнал побольше одного. И наречие страны восходящего солнца в их число входило. Закончив с приведением актуальных фактов, вампир продолжил уборку бардака в собственной голове, взяв мелок и встав напротив покосившейся доски. После некоторых раздумий и тасования задач туда-сюда по степени приоритета и порядку исполнения, Джонни имел счастье наблюдать на доске следующий результат. 1. Определить доступные силы; 2. Найти стабильный источник финансов; 3. Собрать информацию о местном сверхъестественном присутствии; 4. Создать себе новую личность; 5. Починить в убежище душ; _______ 99. Ответить на вопросы жизни, вселенной и моего перерождения. Казалось бы самую важную задачу — касающуюся пространства, времени и прочих высоких материй, связанных с его смертью, прагматичный вампир, не имея привычки себя обманывать, сразу поместил на дно. Серьезные вопросы требуют бытности серьезной фигурой на местном игровом поле. А не уличной собакой, отжавшей у бомжей заброшенную школу. Немного подумав, первые пару пунктов вампир взял в фигурные скобочки. У него была мысль как совместить полезное с полезным. На третий и четвертый он в который раз посмотрел с сомнением, но в итоге решил оставить как есть. Токио — большой город и как правильно играть в таком месте в прятки вампир знал превосходно. Так что важнее найти тех, кто составляет ему в этом компанию раньше, чем они постучаться к нему сами. Джонни хмыкнул, поставив жирную точку в экспрессивном диалоге себя с собой и потянулся, сонно взглянув на пробиваюшийся сквозь окно свет. Пора проспать остаток своего дня, чтобы вскоре попортить остатки чьей-то ночи. Вампир вспомнил прошлые сутки бдений и одну интересную торговую точку, где как он подслушал и подсмотрел — торговали не только прохладительными напитками. Кажется, он даже догадывался, чью ночь он сегодня испортит.***
— Дзонни-сама пожалуйста! Я сделаю все что ты хочешь! — Я Джонни! — молодой, явно лет до тридцати, барыга своим крутым западным именем прозвищем дорожил и не мог дать кому-то его коверкать! Наполненные крупными градинками слез глаза, потрепанный вид и дрожажщие руки, конечно, вызывали сострадание. Ну, наверное. У кого-нибудь, но не у бывалого диллера наркотой, который ценил лишь ширину карманов, очередная клиентка на мели не вызывала ничего кроме раздражения и тихого злорадства. — И я уже говорил тебе, что в долг дурь я не даю. Либо плати, либо не занимай мое время, — поэтому его ответ оказался ожидаемо жестоким. Пресекая последующие ожидаемые слова, барыга с еще большим раздражением зашипел. — Платеж твоим дешевым телом меня не интересует. — Н-но! — А надо было раньше. Съебись. Ровно до момента, как дверь за девушкой закрылась Хидеки держал лишь маску пофигистичной невозмутимости. В душе уже с удовольствием потирая свои грязные лапки. К вечеру ломка должна была довести ее до края. И тогда гордая сучка, которая кривила морду при виде него, с видом королевы протягивая купюры, снова прибежит. Готовая уже сделать реально все! И можно будет поиграть с нею вдоволь всю ночь. — Хе-хе-хе… — барыга, не удержавшись, предвкушающе хохотнул себе под нос, закуривая сигаретку прямо за стойкой. Эх, вот нравилась ему его работа. Пока всякие лузеры морозились, бегая по улице и оставляя закладки, у Хидеки с крышей во всех смыслах был полный порядок, дополняясь заодно парой знакомых копов. Сиди себе в одной точке, замаскированной под крохотный продуктовый в дерьмовом райончике, работай с постоянной клиентурой, радуй себя такими вот небольшими бонусами. — Неплохие сигареты, Джонни-два. Неожиданный голос прозвучавший как будто прямо в голове заставил вздрогнуть и чуть было не подпрыгнуть его на месте, выронив маленькую табачную смерть изо рта. — Твою ж мать! Кто ты такой, что ты подкрадываешься?! Что нах за Джонни-два?! — стремительно развернувшись… ладно, будем честны. Испуганно и неуклюже повернувшись, голосом давший петуха требовательно спросил псевдо-Джонни. Теперь уже упираясь спиной в свою же стойку, коварно отрезающую ему все пути к оступлению. Что происходит?! Как этот тип тут оказался?! Через задний вход?! Но он же закрыл?! Молодой барыга судорожно сглонул. — Ну, тут есть я. Значит ты второй номер, — от такого простого и невозмутимого аргумента диллер что было не задохнулся от возмущения. Фанатичность, с которой он защищал свое крутое западное имя-прозвище помогала взглянуть в глаза страху. Оказавшимся высоким щуплым пацаном, двумя самыми примечательными чертами которого были разве что нахальная смазливая рожа да стильная черная куртка с окантованным мехом капюшоном. — Какой там Джонни. Ты же узкоглазый шкет! Поморщившись как от зубной боли, паренек моложе него буквально на пяток лет, как то устало вздохнул. — Истина твоя. Во мне от старого Джонни осталась хорошо если четверть, — тихий голос брюнета был наполнен какого то глубокого осознания. — Че? — Ниче, — тем же тоном ответил ему пацан, уже в приказном порядке добавляя. — За мной. — Что, с чего бы это? Не пойду я никуда, — Джонни-барыга наконец очухался от ступора и попытался хотя бы отпихнуть визитера… и как на стену наткнулся. Джонни-один улыбнулся чуть шире и наконец поймал его бегающие водянисто-голубые глазенки своим взглядом. И барыге стало реально страшно. На мгновение. На одно крохотное небольшое мгновение, что он смотрел в бездну, он видел не худого наглого подростка, а нечто иное. Опасное. Хищное. Голодное. Готовое убить его, выпустить его внутренности, сожрать его, а он даже не сможет убежать. Наваждение быстро схлынуло, но память о нем никуда не изчезла. Дрожа, драгдиллер начал судорожно оправдываться, до боли в спине вжимаясь в стойку, вертя головой из стороны в стороны. — М-меня ж б-б-босс грохнет!.. Уговор, ч-ч-что я торгую до д-д-десяти, а не п-п-просиживаю жопу, — так Джонни-два не потел, даже когда признавался в любви в средней школе. — Босс там. Я здесь, — в голосе визитера лязгнули нотки металла, отдаваясь эхом в подсознании, вопившем, что, парадоксально, парнишка перед ним — не из тех, кто привык слышать отказ на свои просьбы. — Я-я… Еще один брошенный взгляд, приподнятая бровь и толика раздражения. И Хидеки с кристальной чистотой осознал. Он пойдет. Джонни-один дал ему спокойно закрыть точку, вывел через задний вход и, некомфортно держась у него за спиной, повел куда-то по городу, иногда подавая тихие команды-напрявления. За эти минуты ходьбы страх драгдилера принял рациональную форму и он начал украдкой, предельно незаметно осматриваться, думать, планировать. Так, сейчас они выйдут на тот людный проспект… — Налево, — снова тихо скомандовал пацан и Хидеки рефлекторно повернул, упираясь взглядом в подворотню. Справедливости ради, правильно сообразил он тут же, однако точно отмеренный и до искр в глазах сильный удар в затылок ему прилетел чуточку быстрее. Не учел хитрый драгдилер одного. Тому, кто имеет за плечами почти столетие стажа, иногда для чтения намерений не надо даже смотреть в лицо. Особенно, если до этого он хорошо успел тебя оценить.***
— М-м-хм! — приглушенные кляпом вопли пойманного драгдилера разносились по ветвистым переплетениям коридоров школьного подвала. — Я слышал, что смертные до 10 суток могут жить без еды, до 4 суток без воды, что-то около 3 минут без воздуха и ноль целых ноль десятых секунд без крови, — вампир присел на корточки перед привязанным к трубе Джонни-два, поместив свое лицо некомфортно близко к его. — И прежде чем ты снова попытаешься совершать лишние телодвижения. Я советую тебе здраво оценить свою веру, надежду и банальные математические шансы того, что тебя успеют вовремя найти… или хотя бы станут искать, прежде чем выбирать способ смерти. Поверь мне — медленная, пожирающая тебя день за днем голодная смерть намного мучительнее, чем банально перерезанная глотка. Кровосос потрепал пленника за щеку. — Подумай, — он клыкасто улыбнулся, поднялся на ноги и покинул общество торговца смертью, запирая за собой дверь крохотной технической комнатушки. После чего с силой ударил кулаком об стену, сдирая кожу, кроша старую побелку и разочарованно выдыхая. Проверка собственных способностей показала достаточно смешанный результат. Да, он был покрепче простого смертного, а знакомые ему Дисциплины не пропали полностью. С другой стороны — Джонни вспомнил тот краткий всплеск Присутствия, который смог из себя выдать, когда смотрел в глаза перепуганному барыге в момент их знакомства — прошлый он сейчас казался самому себе просто неостановимым чудовищем внушающим трепет, восхищение и священный ужас. Все таки обидно, когда предмет твой гордости, ну может быть сразу после Тауматургии (хотя публично заявлять о последнем было равносильно суициду) стал годен только на то, чтоб до усрачки пугать уличных крыс. Впрочем, бывалый кровосос не был нежитью долгих размышлений и, пока клиент морально дозревал в подвале, он спокойно прогулялся до ближайшего 7-Eleven, прихватил там кофе с сендвичами и вернулся обратно. — Мой милый юный друг! — он уселся напротив пленника, скрестив ноги и, на этот раз, выдержав социальную дистанцию. — М-мхм… — промычал тот в кляп, как показалось Джонни-один, уже гораздо менее энергично. — Упс-с, — виновато взглянул на него вампир, поднявшись, отвязав кляп, оказавшийся кучей какого-то тряпья и усевшись обратно. — Давай попробуем снова. Мой милый юный друг! То, как вел себя вампир, было ни забывчивостью, ни взыгравшим в жопе детством. Ох, он видел достаточно безумных Малкавиан, чтобы знать насколько нервирующим и пугающим может быть дурашливое поведение, стоит создать вокруг него подходящий контекст. Одно дело — расчетливый делец или убийца. И совсем другое — какой-то поехавший тип. Вот и Джонни-два окончательно проникся. — Ч-чего… Ч-что ты хочешь? — взглядом не то загнанной псины, не то перепуганой крысы посмотрел он на вампира. — Все просто! Все очень-очень просто, — похлопал тот себя по коленям, смотря на драгдилера как на забавное неразумное дитя. — Даже такому ужасному чудовищу как мне, иногда хочется красиво одеваться. Или новую игрушку. И я узнал… Вампир сделал большие круглые глаза. Он не мог не признать, что получал некоторое садистское удовлетворение, морально издеваясь над подопытным, сбрасывая накопленный стресс. — Что отдавать за них бесполезные бумажные фантики намного проще, чем отбирать, представляешь? Совесть его, в отличие от драматических героев, не мучала. Та была прикопана где-то между первой охотой и первым убийством. А вот праздный интерес, что ж там такого нафантазировал и додумал себе Джонни-два занимал его разум намного больше. Тот кстати, собравшись с духом, снова ответил. — Наличка!.. Кред-д-дитки, н-нычки отдам… — собственная жизнь для барыги оказалась все же ценнее презренного металла. — Но этого ма-а-ало-о-о!.. — капризно протянул Джонни-один, наблюдая за стремительно бледнеющим Джонни-два. И постепенно сменяя тон разговора с идиотски-дурашливого на завлекающий. — И они кончатся. А твое маленькое дело приносит их постоянно. А уж дело твоего босса… Или даже босса твоего босса? — Так вы хотите?.. — уже более осмысленно протянул барыга. — Да! — торжествующе поднял руки вампир. — Бессмертный король преступности! «Уже-дважды-сдохший», наверное, прозвучало бы ближе к истине, однако как раз этого знать Джонни-два было и не обязательно. У того, впрочем, явно были и свои опасения, но вот смелости высказывать их чудовищу уже как-то не хватало. — Мне только нужен небольшой трамплин. Из твоей информации и связей, — уже прямо заявил вампир. — А взамен… — Свобода?! — выпалил Джонни-два и тут же заткнулся, явно и сам осознав, что перебивать — так себе идея. — Для начала этот ужин, — вампир пододвинул к нему пакет из круглосуточного минимаркета. — Сейчас я ненадолго тебя развяжу. Но сначала — апперетив. Вытащив из кармана нож, вампир надрезал свою ладонь, приподнявшись, практически поднес ее ко рту Джонни-два. Тот сначала рефлекторно отстранился, но наткнувшись на безразличный взгляд черных глаз, все-таки снова сделал правильный выбор, решив, что для споров о чьих-то больных фетишах сейчас ну совсем не то место-время и, сначала сомневаясь, затем осторожно, а после пары глотков уже жадно и одержимо принялся слизывать с руки уже нового босса рубиново-алую жидкость. Когда кровь вдруг перестала идти, тот даже на несколько секунд подвис, а затем дернул головой, удивляясь своей реакции. Украденая жизнь даже для смертных чертовски хороша на вкус. — Это мой небольшой подарок, — произнес Джонни, оценивающе смотря на поздоровевшего и поживевшего драгдилера. Исчезли синяки, с лица даже, кажется, пропали все признаки частого баловства всякими интересными веществами. Внутренне вампир ликовал. Еще один трюк, один чертовски серьезный козырь остался при нем. И речь совсем не о позитивном влиянии крови сородича на здоровье. Вампирское вите хранило в себе как минимум еще один секрет. Тот, о котором, равно как и о других вещах, Джонни-два знать совсем не нужно. Он уже развязал барыгу и хотел оставить того радоваться нехитрому ужину, как уже у двери вспомнил один раздражающий момент. — Какое твое настоящее имя? — Урагами Х-хидеки, — все еще с легким страхом ответил драгдилер, одернув от себя сендвич. — Хидеки-кун, — вампир улыбнулся. — Назовешь себя Джонни снова и я заставлю тебя вырезать себе глаза. И съесть. Джонни закрыл за собой дверь. Уже завтра они с ним станут лучшими друзьями. А послезавтра смертный будет готов лизать ему ботинки. Не то, чтобы такая обувная щетка ему, впрочем, нужна.