И так тоже бывает.

      Скуало врывается с громким и яростным Врооой, но Такеши имеющий бесценную ачивку в виде мысленной связи с Боссом через Куроку, подкарауливает и подавляет, попутно разрушая холл и гостиную. Сминает сопротивление и скручивает, надевая антипламенные наручники, жёстко укладывая животом вниз. — Вроооой, ублюдок, ты что творишь?! — Заткнись. — властно хватает, накручивая волосы на кулак. — Оставил взрослого мужчину в самом расцвете сил без секса и думаешь уйти безнаказанным? — тихий смешок на ухо пустил стаю мурашек вдоль позвоночника.       Суперби скривился, чувствуя как горячка боя сходит на нет и проявляются болезненные ощущения. А потом кривится уже от боли во лбу, на который он приземлился, когда чужая рука отпустила волосы.       Такеши подхватил под бёдра и поставил на колени. — Будешь сопротивляться будет больнее, малыш. — Скуало обернулся, смотря сквозь волосы на хищный взгляд, осматривающий его задницу — он почувствовал как резко спустили штаны, стянув в коленях ремнём. — Что ты хочешь? — пепельный блондин хрипло выдохнул, сглатывая.       Но Такеши не ответил, поглаживая бёдра и раскрывая половинки. Капитан замолчал, чувствуя себя странно. От былой злости и ярости и следа не осталось. Теперь было напряжение — отнюдь не сексуальное — и какой-то подсознательный страх.              «Будь добра подать бутылёк смазки и свалить из моей головы.»       «Какой ты злюка, братец. Пропускать такое зрелище, эх. Цени свою сестрёнку она на такие жертвы ради тебя идёт.»       «Если так хочется, иди взбеси Босса и будет тебе счастье в коленно-локтевой и не только.»       Рядом появились два разных бутылька — успокоительное и смазка — а в голове пропало с задумчивым смешком чужое, но такое родное присутствие.       «Думаешь, что успокоительное мне поможет?»       «Так думаю не я. Ты же не хочешь получить реальный труп?»       Под ним предстало восхитительное зрелище. Через встрепанные серебристые волосы проглядывало покрасневшее и тяжело дышащее лицо с напряжённым ожиданием во взгляде. Стянутая в кистях рубашка, сквозь которую проблёскивают наручники. Порванная в нескольких местах окровавленная футболка. Тёмные джинсы подчёркивающие молочную кожу.       Ему нравился лёгкий страх партнёра.       Не хочу. Такую возможность грех упускать.       Он огладил напряжённые половинки и легонько хлопнул.              Скуало замер, а потом ошеломлённо уставился на него.       Порка? Серьёзно?!              Сила ударов постепенно нарастала, оставляя после себя алые следы. — Я же говорил, что накажу тебя, верно малыш? — сильный удар прошёлся совсем рядом с поджавшейся дырочкой, а потом в неё вставили тоненькое горлышко, практически даже не ощутимое, заливая дырочку смазкой.              Скуало лежал, зажмурившись и сжавшись. Лёгкая дрожь пробегала по телу от особенно сильных ударов. Если вначале это напрягало и раздражало то со временем это стало приносить серьёзный дискомфорт — было больно. Истощение последних дней, когда он практически не спал и не ел, спешно придумывая новые стратегии ухода из Вонголы, вывихнутое плечо на последней миссии, которое начало ныть из-за неудобной позы и скрученных рук. Если бы не эта усталость он бы продержался дольше, вымотал бы противника.       А так — совершил глупую ошибку, из-за которой раз пропустив удар, стал пропускать и другие. Лёгкие порезы и синяки по всему телу были ему унизительным уроком. Лоб, покрасневший от постоянных трений об пол, колени затёкшие и, кажется даже, немного стёртые до крови.              Сзади заливалось в него что-то приятно прохладное и хлюпающее — он даже догадывался что — а потом, внезапно, полилось на горящую огнём кожу ягодиц, пачкая штаны. Одновременно с этим Такеши вставил небольшую пробочку, не давая смазке, сделанной на основе Пламени успокоительного Дождя и лечебного Солнца вытечь — часть жидкости впитается и можно будет трахаться без перерывов и последствий. Любимые разработки их Семьи. У каждого свои фетиши.       Дёрнувшись от неожиданности платиновый блондин повалился на бок из-за неустойчивой позы, шипя от боли — Такеши держал его бёдра одной рукой пока шлёпал, а потом отпустил, чтобы кое-что вставить. Но повернув голову, он застыл, увидев довольную усмешку и окровавленные пальцы — брюнет кайфовал от того что видел. — Малыш, ты же будешь хорошим мальчиком и больше не будешь злить своего папочку? — он склонился поднимая его за футболку и сажая на колени. — Ты же сделаешь своему папочке приятное? — Скуало сидел уперевшись пятками в лопнувшую кожу ягодиц, видел бурые пятна на джинсах, чувствовал, как из ануса торчит пробка, а внутри плещется жидкость — перед глазами стояло достоинство уже увеличенное в размере — скоро кончит.              Извращенец. Чёртов изврат. И почему я тогда решил подойти к нему?              Ямато собрал серебряные волосы в кулак и приподняв с пяток их владельца, подтянул к своему члену. — Не слышу ответа. — он оттянул волосы, жёстко зафиксировав подбородок, пачкая лицо кровью, и провёл большим пальцем по нижней губе.       Скуало смотрел в дикие от возбуждения глаза и размышлял о том, как всё докатилось до всего этого.       Как бы не потерять сознание от кровопотери. Да и… что потом будет…? Я и в обычном-то состоянии не могу ни то что выиграть — даже просто сопротивляться… Такая сила не может быть у простого парня…        — Я буду хорошим мальчиком и сделаю папочке приятно… — хриплый голос звучал покорно, в то время как взгляд горел множеством отрицательных эмоций.       Тёмные глаза засветились удовлетворением, рука на чужой челюсти сжала щёки, разжимая зубы. — Постарайся, малыш. Тебе придётся очень сильно постараться, чтобы задобрить папочку. Но это позже. Пока ты всё ещё наказан. — он не дал сделать себе полноценный минет, а просто трахнул в рот, наблюдая за стекающей слюной и слезами.              Ублюдок.

***

      Такеши кончил на лицо своего малыша, заставив того зажмуриться и закашляться. — Ммм, хорошоо. — он с наслаждением провёл по подбородку пальцами собирая свою сперму смешанную с чужими слюной и слезами. — Оближи.       Скуало прищурился, но послушно дрожащей челюстью стал облизывать пальцы.       Меня никогда так не унижали. Блять… Вырваться бы отсюда… да только в Варии уверены, что я уехал к любовнику и раньше чем через неделю вряд ли с ними свяжусь. Сам не справлюсь… Как этот сумасшедший может быть так силён? — Какой тихий мальчик. Что ж, думаю теперь можно перебраться в место поудобней. — он поднял покачнувшегося истерзанного и истощённого парня, расстёгивая ремень и спуская штаны, а потом обошёл что-то делая с браслетом и рубашкой.       Скуало почувствовал как руки свободно зашевелились, а потом с дёрганьем понял, что ему вправили плечо, которое он, похоже, уже второй раз вывихнул.       Если я даже не заметил как вывихнул плечо… Бляяять… Да у меня даже шансов отсюда вырваться нет?! Ещё и наручники ослабляют… Скоро точно вырублюсь. — Иди за мной.

***

      Оказаться в ванне, а не на кровати с разведёнными ногами Скуало явно не ожидал. Впрочем как и напевающего весёлый мотивчик брюнета, мылящего и моющего его как ни в чём ни бывало.       Резкая смена атмосферы вначале дезориентировала его, а потом заставила напрячься. — Расслабься, малыш. Я всё-таки не насильник. — брюнет с мягкой улыбкой промывал чужие раны, смывая грязь и намыливая волосы.       Хоть весь дом и был отделан в европейском стиле, ванная была выполнена в японском стиле. Сначала шли обычные раковины со шкафчиками и стоящей рядом стиральной машинкой, а за перегородкой находилась душевая с небольшим бассейном, по ошибке названым ванной. — Не насильник? А что же внизу было? — недоверие в глазах и злое негодование в голосе. — И ты вставил в меня…?!       С левой стороны от пола до потолка было огромное зеркало, справа три деревянных стульчика с душевыми приспособлениями. Он сидел напряжённый и сгорбленный, спиной к Такеши, на небольшом стульчике, кусая губы и кривясь от боли, а тот мылил ему голову. — Наказывал непослушного мальчика. — Такеши тихо рассмеялся, а потом склонился к только что промытому ушку. — Тебе не обязательно быть покорным, суть моего фетиша — дэдди кинк, ты должен был уже понять. — руки провели по бокам и огладили грудь, натыкаясь на свежие рубцы. — И не смей вытаскивать её. В твоих же интересах подготовиться к недельному марафону. — И вот это ты называешь концепцией «папочки»? — он повернул голову вбок, встречаясь с карими глазами и намекая на те порезы — последствия драки, которые он периодически оглаживал и раскрывал ещё сильнее — и на отбитую задницу. — Недельному?! — Просто это из раздела «наказаний». — Скуало прищурился недоверчиво, чувствуя лёгкие поцелуи на шее и руки оглаживающие поясницу и поглаживающие ложбинку меж бёдер. — Ну и… я немножечко садист. — А вот в это я охотно верю. — сероглазый, не задумываясь фыркнул и услышал тихий смех, уткнувшегося ему в плечо Такеши.       Неделя сексмарофона. А я даже сопротивляться не смогу — не сомневаюсь, что стоит мне только попытаться — будет только хуже. Уже представляю какое унижение меня ждёт. Чёрт… — Недельному. Или больше. А ты что ожидал? Просто приедешь, поорёшь, потрахаешься и уедешь? Не зли меня. И развернись боком. — …я и сам могу помыться. — Ай, какой непослушный мальчик. — Ямато притянул пепельного блондина ближе и поцеловал. — Тогда не буду мешать. — и развернувшись сел на соседний стульчик, намыливая свою мочалку и напевая под нос.       

***

      Скуало медленным и напряжённым движением встал со стульчика, чувствуя лёгкое головокружение. Перед ним была пара ступенек и облокотившийся на бортик с правой стороны Такеши. Тот сидел с довольным выражением и наблюдал за ним, периодически прикрывая глаза. Суперби опускался в воду, собираясь сесть с противоположной стороны. — Иди сюда. — брюнет указал пальцем место между своих ног, заставляя Скуало зарычать на грани слышимости.       Немножечко садист? Да ему послушная кукла рядом нужна, блять! А не отношения…! Подождите, какие отношения?! Я что, даже после того что он сделал, продолжаю думать о нас?!       Но делать было нечего, ему и так хреново, чтобы ещё больше ухудшать своё состояние «наказаниями» от Ямато. Он медленно подошёл, чувствуя как кожу щиплет. Брюнет протянул руку, заставляя встать на ступеньку на которой он сидел, расположив ноги по бокам. И развернулся, беря одну из баночек.              Да что со мной происходит? Меня только что отодрали, а я вместо ярости и мести лишь немного напряжён да отдохнуть желаю?! Даже предвкушаю следующую неделю…?       Скуало смотрел на молодого мужчину смешанным взглядом сверху вниз и постепенно ахуевал. Тот зачерпывал из баночки ярко жёлтую густую и пахнущую ментолом мазь, а потом смазывал колени и остальные распаренные раны.        — Спустись обратно.              Смазав все видимые ранения и синяки, он поднял голову наблюдая за качающимся перед ним членом. Суперби спустился со своеобразной ступеньки и замер неловким водопадом серебряных волос. Они облегали его бледное, расчерченное алыми полосами тело, плавали на воде, периодически загораясь переливающимся серебром, из-за падающего на волосы света луны. — Красавец.              Чужие глаза в замешательстве уставились на него в ответ, а потом устало прикрылись.       Такеши замер с восхищенным выражением лица и с жадностью наблюдал за его движениями.       Псих. И я тоже, раз до сих пор это лишь напоминало изнасилование. Напоминало… Какого чёрта теперь это начинает мне нравиться? Я что, мазохист?!        — Подними руки. — хриплый голос внезапно запустил мурашки вдоль позвоночника.       Он мягкими движениями растирал мазь по рукам, ласкал пресс и плечи, оглаживал спину и поясницу. А потом с довольным вздохом посадил к себе на колени, откладывая практически пустую баночку в сторону. — Хороший мальчик. — Ямато поцеловал в подбородок, а потом прошёлся нежными поцелуями до ключицы и прикусил её.              Скуало вздохнул, задумываясь о своих реакциях. В памяти всё ещё стояла картинка почти изнасилования в гостиной. А теперь он расслабляется, чувствуя возбуждение, ласки нежных рук и мягкие поцелуи с лёгкими покусываниями. Да и рубцы начали затягиваться…       Что?!              Скуало опустил взгляд на свои руки, обнимающие чужие плечи, и перевёл на баночку.       Это ж насколько сильным должен быть обладатель Солнечного Пламени, чтобы эффект пробивался даже сквозь антипламенные наручники?!       Такеши почувствовал что-то не то и поднял взгляд на сглотнувшего парня. Тот переводил свой взгляд с баночки на свои руки. — Интересно? — он хмыкнул, вернувшись к своему занятию. — Это Солнышко нашей Семьи делает. Очень эффективные средства.       Дождь сильнее меня, Второго Императора Мечей и капитана независимого отряда убийц Варии. Солнце, чьему мастерству, судя по всему, уступают все владельцы Солнечного Пламени в Италии. Если и остальные в их Семье имеют тот же уровень…       В глазах потемнело от представившейся картинки в голове.       А какая сила должна быть у человека держащего их всех в своих руках…? Они же могут проглотить Варию и не подавиться?! И не только их…?       Запульсировало в висках из-за понимания ситуации. — Кто вы? — серебряные глаза внезапно остро взглянули в потемневшие карие глаза напротив. — Ты всё ещё наказан. — Такеши хмыкнул, осматривая стушевавшегося парня.       Он притянул левой рукой за талию ближе, касаясь своим членом другого. Поставил засос и огладил резко сжавшуюся дырочку вокруг пробки. — Расслабься, малыш. — он, лениво повернув голову, посмотрел на напряжённого и ожидающего ответ Скуало. — Ты мой, а значит всегда можешь рассчитывать на мою помощь.              Пальцы кружили вокруг сфинктера, поглаживая до сих пор побаливающие ягодицы.        — Я…? — тот прищурился, прогибаясь в спине, уточняя понял ли он намёк верно или нет.       Личная игрушка, которая в обмен на своё послушание получает свою выгоду — выполнение желаний в пределах разумного. Только он и только ему — и Семья здесь вообще никаким образом не фигурирует… Ни моя, ни его…        — Верно. — брюнет просунул свою руку между ними и прошёлся по всей длине члена, задевая поджавшиеся яички, продолжая другой рукой поглаживать спину и целовать исцеляющееся тело. — А теперь, будь хорошим мальчиком и не мешай мне.              Скуало прогнулся ещё сильнее, притираясь ближе и стараясь сдержать свою дрожь от этого властного тона. Это внезапно завело.       Ямато гладил и ласкал член одной рукой, проходясь по чувствительному местечку между дырочкой и яичками наконец-то расслабившегося партнёра, сжимал другой рукой бедро и присасывался к бледной шее. Пальцы надрачивали сначала одному члену, а потом стали оглаживать оба. Такеши взял бледную руку светловолосого парня и обнял вместе с ней два члена. Надрачивая одной рукой и лаская чувствительные местечки другой, Такеши до обидного быстро довёл Скуало до оргазма. Пепельный блондин сжал плечо, зажмурившись и выгнувшись, кончил. А потом чуть не упал, вовремя подхваченный сильными руками. — Приплыли. — Хранитель Дождя безымянной Семьи тяжело вздохнул, смотря на бессознательного парня, а потом встал и унёс в свою комнату. — Наконец-то отключился. — он мрачным взглядом окинул тёмные круги под глазами.       Если бы он не был таким истощённым изначально — мы бы смогли поиграть подольше.       Смуглые пальцы коснулись серебряных висков, передавая своё Пламя и переводя обморок в крепкий здоровый сон. — А теперь можно заняться делом.

***

— Значит Вария решила свалить от Вонголы? — смуглые пальцы покрутили стакан с виски. — В последнее время Дечимо принимает очень странные решения… — янтарные глаза задумчиво смотрели на своего Хранителя Дождя.       Психика его Семьи с самого подросткового времени подвергалась давлению и некоторому насилию. Им пришлось постараться, чтобы не стать марионетками Тимотео или законченными психопатами. Характер менялся, маски строились, а доверие к окружающим близким людям стремительно таяло. Внутренние демоны доминировали, требуя разорвать врагов на лоскутки, бесчинствовали на поле боя. А потом с воем и ломкой брались под контроль, чтобы можно было назваться человеком, а не бешеной шавкой, которой только усыпление и поможет. Война с самого детства против всех не проходит даром.       А с приходом в новый мир пришлось заново знакомиться и учиться уживаться с новыми привычками и предпочтениями. Заново брать под треснувший контроль своё сумасшествие.       Тсунаёши не зря дал разрешение на выгул этих демонов — Такеши выпустил все свои эмоции, чувства и желания. Запутался, но понял. В новом мире не обязательно жить в тех же масках, в которых они были вынуждены жить в своём мире. — Ты узнал всё что хотел? — изящные пальчики приземлились на напряжённые плечи.       Но Такеши молчал — даже спустя столько времени он не мог привыкнуть. Его всегда называли прирождённым киллером. Он им и был. Убийства, лицемерство и лицедейство, жестокость и бескомпромиссность. Выполнение любых приказов.       Ему проще запытать человека насмерть, чем разобраться в своих чувствах.       И это Дождь — хранитель, чья задача знать и управлять чувствами и эмоциями, чтобы сохранять спокойствие в Семье. — Такеши. Не думай — действуй. Обычно отношения — это работа двух людей, а не одного. Обычно. — янтарные глаза насмешливо взглянули, а руки притянули в свои объятия эффектную фиолетововолосую брюнетку, сажая к себе на колени. — Куфуфу, когда это нас волновало чужое мнение? Есть наша Семья, Такеши. А мы эгоисты. — разноцветные глаза довольно прищурились, когда лежащая на талии рука стала спускаться вниз и поглаживать бедро. — Только желания нашей Семьи важны. Мы делаем что хотим и как хотим. — одновременно мягкая и безумно порочная улыбка осветила загоревшее лицо. — Потому что так хочет Ёши. Потому что мы его собственность. Мы его часть. А он уже давно наплевал на окружающий мир. — женские ручки переплелись с мужской и запустили в свои шортики. — Оох, в этом мире в нашей Семье только шесть человек. С остальными мы можем делать всё что хотим. Запомни, пока он не вошёл в нашу Семью — он никто и только твоя воля определяет кем он будет.       Тсунаёши вытащил свою руку из женских трусиков и притянув за шею влажно поцеловал. Такеши слушал внимательно, наблюдал безразлично — не первый раз — и думал, думал, думал. — Куро… — он не договорил, но этого и не надо было, оседлавшая колени брюнетка щёлкнула пальцами, не отрываясь от губ любимого, и телепортировала брюнета домой. — Ну чисто дети, куфуфу. — она разорвала поцелуй, как только хранитель Дождя покинул их, отправляясь в домик к своей спящей красавице. — Эмоциональные качели ещё два годика будут проверять нас на прочность. А психические отклонения ещё лет пять преследовать. — Ооо, и какие же у нас отклонения? — Ты, например, нимфоманка-мазохистка, которая отклоняется от поцелуя. — Куфуфу, как нехорошо.