Надоедливый русал

Они бесились в непривычно-ласковых волнах так, что… В принципе, совсем неудивительно, что в конечном итоге Наруто оказался «громко стонущим от наслаждения» под своим единственным. Хотя, каким именно образом и с чьей подачи оказался, осталось для него загадкой, потому как в воспоминаниях его после обнаружились лишь какие-то смутные обрывки и, конечно же, ни единой догадки о самовольном вмешательстве старшего братца, с весьма интересным возбуждающим препаратом наперевес, в свою судьбу. Но какая, в общем-то, разница – раз именно ради этого он и ступил на сушу, да и магии у него оставалось отнюдь не четверть от обычного уровня, как Наруто ответствовал Дейдаре, а значит, времени не просто мало, его уже практически нет, если он хотел не только получить, но и сохранить частицу своей второй половинки души и сердца… Саске же вообще ничего подобного не планировал, – с почти незнакомым парнем… русалом!.. – но… как говорится, чего только ни случается в жизни после парочки весьма забористых коктейлей… Тем более при том, что настоящий Учиха никогда не откажется от того, что само плывет к нему в руки… Вот вроде бы они только-только, хохоча, вылезали из бодрящей соленой воды, случайно – а может и нет, – впечатавшись друг в друга губами, затем кое-как, единым восторженным клубком, добирались до особняка, чудом не переполошив домашних, и вот они уже срывают друг с друга насквозь мокрую одежду, в каком-то почти животном порыве стремясь как можно скорее вновь ощутить под пальцами тепло и гладкость обнаженной кожи, покрыть ее жаркими поцелуями, заласкать до мурашек… Всего лишь один взмах золотых ресниц… И Саске нависает над ним и осторожно входит в жаждущее наполненности, распаленное до предела тело… О, Боги!.. *** Наруто принял любимого, доверчиво раскрываясь и подаваясь навстречу, позволяя погрузиться в себя сразу полностью, на всю длину, и с первым же толчком проехаться по скрытому средоточию его желаний. С уже припухших от страстных поцелуев губ сорвался болезненный стон, а из лазурных омутов стремительно покатились соленые и прозрачные, словно океанская вода, капли слез, но в то же самое время они наполнились таким невероятным, искрящимся… долгожданным счастьем… Кровь в жилах Саске, обыкновенно даже в постели сохранявшего свою фирменную невозмутимость и остававшегося возмутительно холодным, закипела и вспенилась, словно набежавшая на берег волна, едва он услышал этот безумно красивый, срывающийся от переизбытка чувств голос и поймал столь красноречивый взгляд ярко-голубых глаз. Он стал медленно, осторожно двигаться, стараясь не думать о том, как горячо и узко внутри русала и как мучительно хочется, сорвавшись на бешеный ритм, начать просто безжалостно вбивать это изумительно податливое тело в постель. А блондин, будто прочитав его мысли, – кто его знает, может, и правда прочитал… – нежно улыбнулся и, крепко обхватив руками шею любовника, притянул его ближе и выдохнул прямо в покрасневшие и припухшие от страстных поцелуев губы: - Не жалей меня… я не хрустальный… Саске благодарно улыбнулся в ответ и, осмелев, наконец, ускорился, с каждым новым движением старательно стимулируя простату своего личного солнца, который всякий раз выгибался и стонал так, что, казалось, еще чуть-чуть, и он просто-напросто умрет от наслаждения. С каждым толчком его стоны и прерывистые всхлипы становились все громче, а сам он неистово подавался навстречу, пытаясь сделать проникновение еще глубже, ощутить его еще полнее. Поймав необходимый темп, брюнет двигался четко и размеренно, стискивая зубы в попытке отсрочить неумолимо накатывавшую волну оргазма, но внутри Наруто с каждой секундой становилось столь невыносимо горячо и прекрасно, словно там бушевало настоящее пламя, заставляя его то и дело сбиваться… - Саске, глубже, быстрее, пожалуйста-а-а… – Выдохнул русал, закинув обе стройные ножки на поясницу любовника, и, резко подавшись к нему всем телом, громко вскрикнул от тут же усилившихся ошеломляюще-прекрасных ощущений. И не внять такой настойчивой просьбе было невозможно. Отбросив всякую осторожность и, выйдя почти полностью, брюнет с силой ворвался в болезненно-жаждущее его тело и глухо застонал, услышав радостный всхлип. Двигаясь отныне хаотично и сумбурно, Саске каким-то чудом, все же умудрялся продолжать таранить центр того дикого удовольствия внутри Наруто, заставляя его метаться по простыням, словно в лихорадке. Узумаки быстро подстроился и теперь каждый раз буквально подкидывал свое тело ему навстречу, покоряясь, отдаваясь любовнику полностью. Его длинные пальцы с силой сминали черный шелк простыней под собой. Он безостановочно выгибался и стонал в голос: - Саске-Саске-Саске-е-е… Дрожал и заострившимися клыками рвал себе губы в кровь, весь во власти бушующей, подобно урагану, страсти, моля: - Не останавливайся, только не останавливайся… Но Саске и не собирался останавливаться. Пока, не собирался ни за что на свете. Его мощные толчки продолжали сотрясать молодое, трепещущее под ним, загорелое тело, высекая в нем все больше и больше искр, заставляя его обладателя безумно впиваться ногтями в его плечи, цепляясь за них, прижимаясь все сильнее. Учиха горячо целовал его, с жадной страстью, которая без всяких сомнений бушевала в них обоих. - Саске, еще! Еще! ЕЩЕ! – Стонал и кричал Наруто, требовательно извиваясь под взмокшим брюнетом. Его обострившиеся чувства кипели и рвались наружу, и, наконец, будто взорвались с оглушительным грохотом, подбросив блондина ввысь, в крепкие, надежные, такие желанные объятия и в блаженное забытье под их защитой. Саске, почувствовав сокращение внутренних мышц любовника, вызванное первым в его до-о-олгой жизни оргазмом, излился вслед за ним и обессилено упал на едва вздымающуюся золотистую грудь, совершенно опустошенный – так, что первые несколько секунд не мог пошевелить и пальцем. Что случилось с ним чуть ли не впервые, впрочем, с этим надоедливым русалом, у него уже много чего случилось впервые – почти заработанный нервный срыв после того, как ему продемонстрировали настоящий-пренастоящий русалочий хвост, целый, прости Господи, день шопинга, полный отрыв в клубе, а теперь еще и это, спустя всего лишь два дня после знакомства – внезапное, небывалое действо… В свете которого, Саске вынужден признаться хотя бы самому себе – он влюбился… в этого, порой чересчур наглого и самоуверенного, раздражающе яркого и шумного, но уже такого своего, несносного, совершенного, волшебного мальчишку. Вот только ему об этом знать пока не обязательно… Поэтому, первым делом убедившись в том, что Наруто воспринимать окружающую действительность в данный момент не способен точно – тот либо спал, утомленный потерей невинности, либо впал в продолжительное беспамятство от переизбытка полученных от этого же эмоций, Учиха непривычно ласково улыбнулся и выдохнул едва слышно куда-то во взмокший белобрысый висок: - Я люблю тебя. Потом притянул Наруто еще чуть ближе к себе, собственнически обвивая стройный стан обеими руками, словно стальными цепями опутал. Блондин на это лишь тихонько, но недовольно, всхлипнул и вяло завозился, устраиваясь поудобнее, после чего вновь умиротворенно затих. Продолжая улыбаться, брюнет решил, что, проспать после ТАКОГО хотя бы и весь следующий день – не такая уж плохая идея. А подумать о том, как убедить Наруто остаться здесь, на земле, рядом с ним даже по прошествии ритуальной недели, он, конечно же, еще успеет… Утро встретило его тяжелыми грозовыми тучами, заполонившими полнеба, зловещим воем ледяного ветра, бешено бьющимися о берег свинцово-серыми волнами и давно остывшей, пустой половиной кровати. И безразличной тишиной в ответ на непонимающее: - Наруто, где ты?