Возвращение домой

      До Новой Серены они добирались в большом напряжении. Курт почти не спал, ночью он пошёл проверять окрестности и потребовал у караванщика, чтобы те шли непременно по кромке моря. Его не было несколько часов и, увы, Лилиана слишком поздно заметила его отсутствие, чтобы побежать следом и отговорить. В неизвестной местности, среди странных животных и островитян с ним могло приключиться что угодно. Мало того, этот тайный полк вызывал не просто опасения, а настоящий страх, вдруг его разведчики заметят Курта и просто убьют, а тело сбросят куда-нибудь в расщелину на съедение зверям.       Скалистый берег резко обрывался, показывая зубья скал из бушующей воды. Васко же поздно вечером стоял на берегу и глядел вдаль, вдыхая воздух наполненный запахом ила, вслушивался в крик чаек и гром волн. Ему было тяжело без корабля, но он старался этого не показывать. Стоял у самого обрыва, казалось, сделает шаг и бросится вниз. Девушка тогда улыбнулась своим мыслям, она тогда в капитане очень сильно разочаруется.       Петрус на удивление не заводил разговоров об Озарённом и его святых, не читал никому проповедей и не намекал о причащении к вере. Вечерами всё-таки отходил недалеко и тихо молился не втягивая в этот процесс никого. Это тоже вполне могла быть игра на публику, чтобы расположить к себе и вывести на откровенность. Лилиана признавалась, что детские воспоминания в буквальном смысле толкают её к престарелому священнику, чтобы высказаться и поговорить. Да, она могла бы потребовать тайну исповеди, но кто сказал, что ради блага своей Родины отец Петрус сдержит слово? Дни проведённые в учении магии, наполненные теплом и любовью терзали разум, и всё тяжелее становилось сохранять хладнокровие.       Курт вернулся только под утро, уставший, измотанный и злой. Генерал Торстен – ни у кого не осталось сомнений в его участии – прекрасно укрыл его от чужих глаз, без помощи следопыта знающего местность найти его не представлялось возможным. В итоге к Новой Серене они добрались вымотанными и на пределе.       Следовало увидеться с Константином и выполнить формальности: представить епископа, доложить новости и только потом справиться о делах и, наконец, пойти к островитянам. Но как на зло, кузен уехал за город для переговоров и ознакомления с территориями. Посол Альянса вызвался его сопровождать и рассказать о местных растениях и предупредить об опасных зверях. Только Лилиана сразу поняла, что посол старается, как говорят в Альянсе, подсластить пилюлю. Константин вряд ли в курсе о нападении на кузину и потому посол решил немного смягчить гнев наместника совместной прогулкой.       Девушка не унывала и даже с радостью взяла короткий отдых на пару дней и позволила себе неслыханное – отправить телохранителей на внеочередные выходные. На удивление Курт и Васко воспротивились этому решению, не желая оставлять её одну в обществе священника и, без сомнения, хитрого лиса. Но Лилиана решила, что хватит им ходить за ней хвостом, два мага смогут прикрыть друг другу спины, к тому же за всеми этими гонками со временем они вообще не отдыхали и потому имели право просто пойти и расслабиться, а с Петрусом она разберётся сама. В конце концов, ей следовало привыкнуть к его обществу и вернуть самообладание, а как это лучше сделать, без присутствия раздражителя?       На удивление за эти дни с ними ничего не произошло, город жил своей жизнью, стучали молотки мастеровых, торговцы зазывали к своим прилавкам, стража несла службу. Будто и нет гнили в сердце армии, готовой вот-вот лопнуть.       Правда, в их отсутствие неизвестные напали на Манфреда – интенданта казарм Новой Серены. Солдат, после истории Райнера, был начеку, и потому это нападение не застало врасплох. Бандиты решили задавить числом и те оказались на удивление хорошо вооружены, но на поднявшийся шум выбежали люди и спугнули неизвестных. Курт понял, что генералу донесли о его расспросах и копошении Манфреда в документах. Они попытались избавиться от свидетеля, но не получилось. В ближайшее время нападут вряд ли, побояться ещё больше себя раскрывать.       И вот со всем грузом невесёлых новостей Лилиана поднималась к парадным дверям дворца в сопровождении Петруса.       – Не думаю, что твой кузен вспомнит меня, – заметил священник, прикрываясь широкими полями шляпы от яркого солнца.       Константин вернулся с прогулки и охоты, был вполне доволен собой, но просто так зайти к кузине домой не мог – его ждали дела и потому в записке передал явиться через пару часов. Нетерпеливые посетители, партнёры и аристократы не дали ему даже прийти в себя с дороги.       – Даже если и не вспомнит, не думаю, что это будет проблемой, – улыбнулась ему она. – Меня больше беспокоит другая. Сомневаюсь, что местные будут с радостью нам помогать, то, что у нас нет с ними конфликта, ничего не значит, всё равно мы для них враги.       – Пока что просто чужаки, хотя всякое может быть.       – A to, oi! – послышался окрик позади.       Перед скрестившими копья стражниками стояла девушка не старше Лилианы, но необычная одежда выдавала в ней местную: туника сшитая из шкур и украшенная вышивкой с перьями, мягкие сапоги и наручи, на шее висело ожерелье из клыков животных. В коротких светлых волосах виднелись странные отростки, похожие на рога, но, приглядевшись, узнала в них корни. Глаза были яркого травянисто-зелёного цвета, а черты лица резкие, рубленые. К тому же девушка была вооружена странным клинком – каменным. А на шее Лилиана увидела такое же ярко-зелёное родимое пятно, как у неё самой.       – Sients radidaw cwint, – проговорила она, указывая на стражей и выглядя крайне удивлённой. – Da degewd me en!       Петрус с Лилианой переглянулись, островитянка явно обращалась к де Сарде. Страж с сомнением бросил взгляд на миледи, на что девушка тут же приказала стоять смирно. Он на службе и должен просто ждать дальнейших указаний, какие бы странности ни происходили.       – Пропустите меня, – уже на их языке обратилась та.       Она говорила со слегка рычащим акцентом, при этом растягивая гласные звуки. Это так странно слышалось, но вместе с тем был в этом и некий шарм. Петрус осторожно приподнял бровь, показывая, что шанс наладить контакт с островитянами сам пришёл к ним в руки. И отмахиваться от него точно не стоит.       – Мне нужно встретиться с вождём этой деревни, – на этих слова стражники осклабились и засмеялись. Островитянка изумлённо бросила на них взгляд и вопросила: – Что в этом смешного?       – Кто вы и зачем вам нужен наместник? – официально спросила её Лилиана.       – Я – Сиора, дочь Бладнид. Моя мать – mal, вождь клана, послала меня переговорить с вашим вождем, или наместником.       Она кинула строгий взгляд на одного из стражей, но те уже старались стоять и не шевелиться, хотя с трудом давили ухмылки.       – Моё имя – Лилиана де Сарде, кузина наместника и, так понимаю, вы – принцесса?       – Кто? – удивлённо подняла та брови.       – Пропустите её, ваше величество, пройдёмте, я отведу вас к наместнику.       – Принцесса, величество… ничего не понимаю, но спасибо тебе.       Она обратилась к ней по-свойски. Будто к равной себе, но обращать на это внимания Лилиана не стала. В конце концов, не стоило сразу ставить девушку на место и призывать к их порядкам. Им нужен диалог, а так же следовало изучить и их повадки. Метр де Курсийон долго вколачивал в голову кузенам, что понимание – ключ к договорённостям. А раз эта островитянка принцесса одного из кланов, то её следовало не только выслушать, но и вести себя дружелюбно.       Сиора с изумлением смотрела на большие каменные стены, оглядывалась на картины, присматривалась к слугам и стоящим неподалёку разодетых дам. Вопреки всеобщему мнению, что островитяне живут в гармонии с природой и наверняка не моются, от Сиоры шёл запах луговых трав и свежести ветра. Мимо важно прошёл один из аристократов, надушенный так, что бывалый посетитель борделя потеряет сознание. Островитянка тут же продемонстрировала эту мысль, скривившись и сжав нос пальцами. Лилиане дорогого стоило, чтобы не рассмеяться от возмущённого вида разряженного в шелка павлина.       В парадный зал их пропустили без каких-либо задержек. Константин стоял возле окна рядом с министром торговли и о чём-то беседовал. Увидев Лилиану, тут же расплылся в улыбке и пошёл к ней навстречу, нагло прерывая разговор.       – О, кузина, рад тебя видеть, – а потом разглядев Сиору тут же спросил: – Кто это с тобой?       – Я – Сиора, – представилась островитянка, приложив правую руку к груди. – Дочь Бладнид, дочери Мэб. Моя мать – mal, вождь клана.       – Бесконечно рад познакомиться с вами, Сиора, – тут же мягко с лёгкой полуулыбкой сказал Константин, пробегая взглядом по девушкам, явно подбирая слова, чтобы выглядеть не сильно удивлённым. – И, должен сказать, вы удивительно похожи на мою кузину, будто родственники.       – Я прошу прощения, mal, но у меня к тебе просьба. Моему народу требуется твоя помощь, – она сконфуженно опустила руки и смотрела исподлобья. Похоже, решение прийти сюда и просить у чужаков поддержки далось ей и её матери нелегко. Островитянка плохо справлялась с эмоциями, да и не умела этого делать, потому читать её не составляло труда.       – Я бы желал поговорить об этом в менее формальной обстановке, но, прошу, продолжайте, – он жестом приказал министру удалиться и тот с лёгким поклоном отправился прочь из зала.       – Львы… Мостовой Альянс истребляет мой народ. Они похищают молодых людей из наших деревень, и моя мать ищет союзников. Боюсь, без помощи со стороны, Gais Rad не выстоит, мы и так потеряли много братьев и сестёр.       – Это очень деликатное дело, – осторожно начал Константин. – Мы не можем вдруг объявить войну соседям.       – Но мы можем помочь заключить перемирие, – тут же подхватила мысль Лилиана, заметив, как исказилось от возмущения лицо девушки. – Сиора, я готова отправиться в вашу деревню и переговорить от имени наместника с вашей матерью.       – Мы ведь уже знакомы, почему ты обращаешься ко мне на «Вы?» – искренне удивилась Сиора на что стоящий рядом Петрус улыбнулся.       – Так у нас принято, если не возражаешь, мы отправимся завтра поутру, твоя деревня в глубине лесов? – безобразно фамильярно вот так переходить на «ты», но, похоже, для местных это не являлось чем-то неприличным.       – Нет, у самой кромки, – ответила она. – Но нам надо спешить, моя мать не славится терпением.       – Я всё понимаю, но должна тоже кое-что обсудить с наместником. Возможно, это поможет в борьбе против львов.       – Хорошо, тогда я согласна.       – Поручаю тебе переговорить с их королевой, попытайся хоть на время остановить кровопролитие. И, вижу рядом с тобой новое лицо или вернее старого знакомого. Не сочтите за оскорбление, отец Петрус, – улыбнулся наместник.       – Нисколько не оскорблён, можно обманывать даже себя, но, увы, зеркало всегда подскажет правду. Предстоятельница отправила меня внести ясность в наши дела, но думаю, с этим можем несколько повременить. Уверен, ваша кузина расскажет вам всё в подробностях и я безмерно рад, что вы меня узнали, ваша светлость.       – Сложно не узнать того, кто учил мою кузину магии, хоть мы и виделись с вами не столь часто.       – Сиора, – обратилась к ней Лилиана, видя, что девушка не знает, куда деться и чувствует себя лишней, но не решается заговорить или просто уйти, пока её не отпустили. – Не знаю, как принято у вас, но я бы хотела пригласить тебя в свой дом, отец Петрус проводит. Пока меня не будет, можешь выбрать себе комнату для постоя, я переговорю с наместником и обещаю, завтра мы отправимся в путь. Объявить войну несложно, а вот остановить порой невозможно.       – Я понимаю, – островитянка выглядела расстроенной, она, видимо, ожидала более решительных действий или слов, но всё же не стала настаивать на своём. – Приглашение в дом – это большая честь для нас.       – Вот и прекрасно. Отец Петрус, не сочтите за труд…       – Никаких проблем, дорогая. Ваша светлость, – он поклонился и попросил островитянку последовать за ним. Сиора смотрела на священника подозрительно, но всё же не враждебно и пошла следом. мягкие сапоги её почти не издавали шма, шла она нога за ногу, будто стелилась над полом.       Странную процессию стражники проводили долгим взглядом. Да уж, сегодня дворец наполнится большой порцией новых слухов. Ну, что ж, надо же вельможам в скуке безделья как-то жить и кого-то обсуждать.       – Отлично, – улыбнулся Константин и жестом позвал девушку за собой в свою комнату на третьем этаже. Проходя мимо дверей на лестницу, отдал распоряжение: – Меня пока ни для кого нет, только если Альянс или Телема решатся объявить нам войну. Все прочие дела подождут.       Они поднялись наверх, где Константин с удовольствием скинул камзол и ослабил ворот рубашки, упал в кресло и тяжело задышал. Только сейчас Лилиана увидела, что он болезненно бледен. Кожа у него, как всякого аристократа сохранялась бледной, ведь не по чину высокородным господам торчать на солнце, как обычным работягам. Но сейчас она стала почти прозрачной, под глазами засели круги, а вены просвечивались.       – Ты неважно выглядишь, всё в порядке? – спросила его она.       – Успокойся, ты не первая, кто задаёт мне этот вопрос. Я уверен дело в еде, ты же знаешь, что у меня слабый желудок, – отмахнулся он, подскочил к буфету и достал оттуда вино и пару бокалов. – Хорошо, что тут остались неплохие запасы, надо сказать у леди Моранж весьма неплохой вкус на вина.       – Ты уверен, что тебе это не повредит?       – Кузина, перестань. Не веди себя, как эти стервятники, вечно трясущиеся за моё здоровье, – он разлил вино и отдал один из бокалов Лилиане. – Выпивать всё не заставляю, но пригубить хоть можешь?       – Ладно, – согласилась она и отпила немного из бокала.       Да, леди Моранж знала толк в вине и девушка с удовольствием прикрыла глаза, ощущая приятное ягодное послевкусие. Тепло разлилось по горлу, укутало мягким теплом и немного расслабило после тяжелого похода по городам.       – Так, какие новости? – мигом посерьёзнел Константин.       Рассказ длился долго с большим количеством подробностей, Лилиана старалась припомнить каждую деталь. А, стоило сообщить о попытке похищения в Хикмете, Константин вдруг вскочил с кресла, заметался пойманной в клеть птицей и зарычал:       – Я его канцелярию письмами забросаю, запросами и требованиями. Подумать только! В самом центре города, под его окнами кто-то пытался тебя похитить! И главное, я всё никак не мог понять с чего это посол стал таким обходительным и настоял на совместной охоте. Если честно, уже думал, готовится покушение, но нет. Всю дорогу мне в рот заглядывал и как со скорбным разумом разговаривал – со всем соглашался, – разбушевался он, а, выплеснув первые эмоции, пригладил растрепавшиеся золотистые волосы и снова рухнул в кресло. – Что ж, сегодняшние слова Сиоры подтверждаются. Но не могло ли это быть заговором?       – Мы мало знаем об укладе островитян, – заметила она. – Может, они каждый живут по своим традициям. Те, что напали на нас в дороге, имели одни рисунки на лице, а тот, кого Алоизус задушил на глаза у всех, совершенно другие. Но это узнаем только завтра, когда я переговорю с её матерью. В любом случае, в Хикмете творится что-то странное и без заговора стражи.       – И проблема в том, что мы даже не знаем, где они прячутся… Пока вас не было, ничего подозрительного не происходило, мы с мэтром и министром ведём себя, как ни в чём не бывало, но стараемся держать этих ребят подальше от наших дверей. Напряжение растёт, и я не знаю, как долго мы сможем это скрывать от остальных. Знаешь, может, это и безумие, но что если генерал решил смести не только меня, но и всех наместников?       – Намекаешь, что он хочет стать единоличным правителем острова? – изумилась она.       – А почему нет? Навтам всё равно кому поставлять припасы, лишь бы деньги платили, – на этих словах он сильно сжал кулаки. – Потому мне не очень нравится, что Васко рядом с тобой, вдруг адмирал с генералом заодно?       – Скажешь тоже! Думаешь, Кабрал приставила ко мне Васко, чтобы тот в нужный момент меня прирезал? Допустим. И что генерал мог ей наобещать за это? Что они и дальше смогут прибывать в порты, привозить-отвозить грузы и людей? Это всем нам нужно и Торстену тоже будет нужно, без их кораблей на этом острове мы все сгинем. То что Кабрал останется в стороне я не сомневаюсь, но то что она с ним заодно… Нет, не думаю. Она списала Васко из-за того злосчастного груза, который мы провезли сюда для генерала даже не подозревая об этом. Мне кажется она это сделала из других соображений.       – Намекаешь, что они всё-таки хотят пролезть в политику? – Константин прищурился.       Последние лет десять упорно ходили слухи, что именно этого мореходы и добивались. На адмиральские должности всё чаще стали ставить тех, кто способен не только получать выгоду, но ещё и вертеться, как уж на сковороде. Более изворотливых, хитрых и, надо сказать, прекрасно образованных. Их школа дипломатии развивалась, и неприкрытый шантаж отказа от перевозок, постепенно сменялся на более тонкую игру долга, сделок, уловок и обмена. Да над манерами им ещё работать и работать, но всё же Лилиана склонялась к мысли, что Кабрал решила дать Васко возможность «повариться» в её круге, чтобы вынести пользу для своей гильдии.       Она пока ещё не имела возможности лично познакомиться с адмиралом, но почему-то не сомневалась в её уме. Ведь наказание Васко – ходить за Лилианой хвостиком и беречь от невзгод – слишком строгое за контрабанду четырёх сравнительно небольших ящиков.       – Я ничего не утверждаю, но это тоже не стоит сбрасывать со счетов. И ты уже в который раз упоминаешь его, будто имеешь какую-то личную неприязнь.       – Мне просто не нравится что он рядом с тобой, вот и всё. Курта мы знаем с детства, и я ему полностью доверяю, но вот навта чуть больше трёх месяцев. Согласись, этого недостаточно, чтобы начать ему доверять, – голос его едва заметно дрогнул, но тот быстро перевёл разговор в прежнее русло, пока не выдал себя. – Ладно, это дискуссионный вопрос. Значит, с чего будешь начинать?       – Сначала надо бы разобраться с конфликтом островитян и Альянса, если повезёт, то попросим их вождя – Бладнид, выделить следопыта, чтобы помог отыскать лагерь этого «призрачного» полка. А дальше посмотрим на это «проклятие».       – А что Петрус? Ты ему веришь? Не то чтобы я хотел его очернить, но прошло много времени и он, как-никак, официальное лицо Телемы.       – Я в проклятия не верю, – пожала плечами девушка. – Но местные, правда, владеют магией, возможно для этого они и применяют какие-то ритуалы. А, зная инквизиторов, они любое колдовство посчитают ересью. Но и отрицать, что в какой-то из деревень может твориться что-то странное – тоже глупо. Может для островитян подобное будет нормой, но не для нас, всё в мире относительно, как говорил мэтр де Курсийон.       – Это да, всегда надо увидеть две стороны, – усмехнулся Константин и допил свой бокал.       – А у тебя как? Как дела с союзниками?       – А как с ними могут быть дела? Лорин де Моранж держала их в ежовых рукавицах, но вот меня они осаждают, будто крепость. Одни просят принять науку, как единственно верный путь в будущее, вторые – уверовать, поскольку только очищение в молитве спасёт наши души. И самое плохое, простого «нет» оказалось недостаточно, они до ужаса настойчивы.       – Ясно, а что с торговцами?       – О, с ними ещё тяжелее! – пожаловался он. – Я ведь теперь должен перезаключить все договоры, которые до того заключало предыдущее правительство. Они приходят, подсовывают бумаги и недвусмысленно намекают, что если я поставлю подпись не читая, то готовы щедро за это отблагодарить подарком на мой выбор.       Он раздражённо поставил бокал, отчего тонкая ножка треснула, но, хвала Озарённому не поранила ему руку. Константин в раздражении выругался и скрестил руки на груди.       – Скажи, Лили. Я что… Правда, похож на какого-то милого зайчика, которого можно купить парой побрякушек?       – Мне сказать правду? – усмехнулась девушка, тоже допивая свой бокал.       – Эй, я ведь и обидеться могу!       – Ну а чего ты хотел? Ты сам создал репутацию легкомысленного и капризного юнца, я даже не могу понять, чему ты удивляешь и на что злишься.       – Да, в этом ты права, – опустил голову он после тяжелого вздоха, ведь отрицать очевидное – глупо. Только Озарённый свидетель, как же оказалось обидно столкнуться с последствиями своих проделок. – Честно, я просто не думал, что мне будет так неприятно это отношение. Ведь готовился к этому, понимал, а всё равно...       – Ты ведь для этого сюда и приплыл, – напомнила ему она. – Чтобы доказать, как этот образ не соответствует действительности. Пока придётся потерпеть, ничего не поделаешь. Они привыкли к твоим экстравагантным выходкам, они же не знают, что ты всё это делал не из-за того, что тебе было скучно, а чтобы позлить отца и обратить на себя его внимание.       – Кстати о нём, – заговорил он тише и воровато оглянулся к двери. – Отец всегда разделял твоё стремление к дипломатии и никогда не выговаривал за отказ очередному жениху. Но скажи, а ты никогда всерьёз не задумывалась о замужестве?       – Константин, с чего вдруг такие вопросы? – изумилась она, считая, что данная тема точно не его ума дело.       Лилиана никогда не представляла себя в роли наседки, которая только и будет проводить вечера в особняке, заниматься детьми и глупо хихикать над несмешными шутками аристократов на званых вечерах. Никогда не мечтала сидеть в золотой клетке и проводить жизнь за стенами. Её всегда хотелось действия, не подвигов, нет. Скорее она мечтала быть полезной обществу, своей стране и когда Клод д'Орсей предложил начать путь дипломата, с радостью согласилась.       Конечно, в голове теплились мысли встретить человека, с которым она была бы счастлива, прожила жизнь и не знала невзгод. Но это скорее происходило на уровне фантазий и мечтаний, серьёзно она никогда об этом не задумывалась. Замужество накладывало цепь новых обязательств перед собой, перед светом и обществом, перед супругом. В её жизни и так хватало ограничений, чтобы связывать себя ещё сильнее. К тому же всех претендентов на её руку и сердце она знала с детства и воспоминания об этом были не самые радужные. А уж чтобы представить себя идущей под венец с одним из них или в одной постели – жуть.       – Просто ответь, пожалуйста.       – Не то чтобы задумывалась, просто рано или поздно это случится, а когда – понятия не имею, – осторожно сказала она ему, потому что такая перспектива до сих пор существовала. Клод д'Орсей посчитал её более полезной в виде эмиссара, но всё может измениться в любой момент и через несколько месяцев или пару лет из метрополии придёт письмо с приказом выходить замуж по политическим причинам. И, в отличие от Константина, Лилиана не в том положении, чтобы отказать князю. – Только не говори, что ты решить выдать меня замуж!       – Нет! Нет! – тут же возмутился он. – Вовсе нет, просто стало любопытно.       Девушка видела, Константин хочет ей что-то сказать, но почему-то не решался. Подождав ещё немного, думая, что он всё же решится поделиться обуревавшими его сомнениями, но так ничего и не услышала, потому встала с кресла и произнесла:       – Ладно, последние новости я тебе сказала. Пожалуйста, будь осторожен, а я пока зайду к мэтру.       Константин вдруг встал следом, подошёл и провёл рукой по её отросшим за время плавания волосам, заглянул в глаза, так проникновенно, как не смотрел никогда. Лилиана несколько занервничала, но потом кузен улыбнулся, вновь не решившись ей ничего сказать, и просто кивнул.       Когда закрылась дверь, она услышала громкий удар по столу. Первым порывом было кинуться туда и узнать всё ли у него в порядке, но, только взявшись за ручку, тут же отпустила её. Может, он так бесится, потому что не владеет ситуацией и ему следовало просто выплеснуть эмоции? Лучше пока останется один, переживёт, переварит новости и потом они смогут обсудить и другие темы.       Мэтр нашёлся в шикарном кабинете, где прибавилось экспонатов: скелет возле дальней стены, тяжелый комод. Но вот на столе обитого сукном всё так же было чисто и аккуратно, всё стояло на своих местах и никакого хаоса бумаг не наблюдалось.       – Де Сарде, рад тебя видеть, дорогая, слышал ты уже переговорила с Константином, – заметил он, указывая на гостевой стул.       – Да и новости так себе, подробности он сам сообщит, – она кивнула, но присаживаться не стала. – Я тут ненадолго и хотела бы узнать о своей просьбе. Как продвигается дело?       – Времени было не так уж и много, но представитель семьи д'Арси есть на острове. Некий Бастиан, правда, мне не советовали с ним связываться, поговаривают слишком уж азартный молодой человек, любит сорить деньгами, из-за чего постоянно попадает в неприятности. Но вроде как нашел себе партнёра по торговле – некая госпожа Эвелин Клерк, она держит лавку у портовых складов. Сейчас там не особо много торговцев, так что если захотите поговорить с ней, то найти не составит труда, – пока он говорил, записал оба имени на листок бумаги и передал Лилиане. – Так понимаю, спрашивать, зачем вам это не имеет смысла.       – Именно. Потому, что это – личная просьба. Я бы не хотела, чтобы кто-то узнал об этом. Могу лишь заверить, что Бастиану ничего не угрожает, по крайней мере, от меня.       – Рад это слышать, тогда, если это всё, не смею задерживать.       Не став больше тратить время учителя, она вышла из кабинета и порадовалась, что в залах дворца стало меньше посетителей. Вот только дойти до дверей она не смогла, поскольку дорогу, будто невзначай, перегородила Катарина с двумя подружками-подпевалами. Лилиана даже не знала, кто её больше раздражает, сама спесивая аристократка или её сопровождающие.       – Лили, милая, мне интересно, островитянка, что так нагло оскорбила Клауса, надеюсь, будет наказана? Чернь должна знать своё место.       Девушка осталась невозмутима, это была провокация на которую вестись не следовало. Для Катарины – это всего лишь повод раздуть очередную сплетню, но островитяне легковерны и на основании этих слухов могут сложить не самый приятный образ будущих, если не союзников, то хотя бы партнёров. Сиора не являлась подданной Торгового Содружества, потому на неё не распространялись её законы. Впрочем, многим аристократам претила сама мысль договариваться с дикарями, не умеющими ни читать, ни писать. Здесь, в безопасности от малихора, они быстро позабыли, для чего им нужны контакты с местными и ради чего здесь основали колонии страны Гакана.       – Катарина, за что же её наказывать? Что она не стала восхищаться жутким парфюмом Клауса? Озарённый свидетель, ты же сама не в восторге от этого запаха, – пожала плечами Лилиана.       – Но это не значит, что каждая проходимка имеет право задирать нос. Да будет тебе известно, леди Моранж выкупала сведения и доступ к ресурсам у этих дикарей за стеклянные бусы, только потом решила вести себя с ними честно.       – Что ж, я обязательно передам Константину, что бусы из стекла – негодная валюта. Мой кузен тоже предпочитает вести дела честно, – очаровательно улыбнулась Лилиана. – И, если у нас не окажется хороших украшений, ты ведь не откажешься поделиться своим колье ради развития Новой Серены? Уверена, Сиоре очень пойдут эти изумруды, как раз под цвет глаз. Не стоит волноваться, с нашей стороны мы готовы выплатить тебе солидную компенсацию. Ювелиров здесь не так много, чтобы быстро сделать что-то на замену.       – Ещё чего! – возмутилась Катарина, и гордо удалилась.       Её вечные спутницы расправили веера и тоже ушли, но не стали возмущённо фыркать, как их покровительница.       Лилиана улыбнулась, и пошла к дому, не сразу услышав, как внутри кто-то заразительно смеется. Порадовавшись, что вряд ли там кого-то убивают, девушка решительно открыла дверь. Ничего страшного там не происходило, просто Васко сидел за столом и смеялся, как сумасшедший, Курт стоял рядом и почему-то был красным, Петрус хоть и был внешне спокоен, но вроде как тоже едва сдерживал смех. И только Сиора стояла перед ними и смотрела на мужчин так по-детски недоумевающим взглядом, что Лилиана сама едва сдержалась, чтобы не пошутить.       Она взяла себя в руки, вышла вперёд и предельно спокойным голосом спросила:       – Что случилось?       – Произошло, – Петрус кашлянул, боясь сам засмеяться, – недопонимание.       – Это мягко сказано, – задыхающимся голосом прокомментировал Васко, роняя голову на предплечья и стараясь подавить смех.       – Я не понимаю почему он так отреагировал, я лишь спросила о ваших традициях, – стряхивая недоумение сказала Сиора, искренне не понимая, чем вызвано такое веселье навта. – Мне они показались недопустимыми.       – О каких традициях идёт речь? – Лилиана окончательно перестала понимать, что вообще происходит.       – Когда saul lassar привёл меня сюда, то познакомил с ними, – она указала на Курта и Васко. – И сказал, что они живут здесь. Но ведь это твой дом, а в моей деревне мужчина может жить с женщиной в одном доме, если связан с ней обещанием идти по тропе жизни. Я и подумать не могла, что renaigse, то есть вы, можете жить сразу с двумя. За такое у нас изгоняют. Лилиане стоило больших усилий, чтобы не засмеяться самой вслед за навтом, который немного успокоился и утирал слёзы, а Сиора продолжила.       – Я сказала им об этом, один застыл, будто камень, а вот moridegen почему-то засмеялся, – она поочерёдно кивнула в сторону Курта и Васко.       – Сиора, – осторожно начала девушка, тоже внезапно почувствовав першение в горле и стараясь тщательно подбирать слова, чтобы объяснить порядок их проживания под одной крышей. – Ты не так всё поняла. Они живут в доме – это правда, но не со мной.       – Как это? – удивилась она.       – Здесь есть несколько комнат, отведённых для гостей и одна – лично для меня. И они живут отдельно в своих, а я в своей. Они – мои спутники и компаньоны, но не мои мужчины. И сейчас ты можешь тоже выбрать свободную комнату, не могу же я тебя отправить в трактир, ты – официальное лицо своего племени, негоже тебе там ночевать.       – Как странно, – высказалась она. – Значит, вы именно для этого разделяете дом на отдельные помещения.       – Не только для этого, но я могу тебе показать…       – Нет, здесь очень душно, я бы предпочла переночевать за городом, утром я приду к воротам, - Сиора то ли не могла переварить столько сведений, то ли просто хотела подумать, но Лилиана чётко увидела в её глазах желание побыть одной.       – Не думаю, что это хорошая идея, но как тебе будет угодно.       – Я смогу о себе позаботиться, on ol menawi, – официально и строго сказала Сиора, сведя тонкие брови к переносице, отчего её заострённое лицо стало ещё более резким. – Но поспеши, моя мать не станет долго ждать.       – Лили, прости. Я очень надеюсь, что не испортил никаких дипломатических отношений, – открыто улыбался Васко, когда островитянка поспешно скрылась за дверями. – Хотя больше меня позабавила его реакция.       – Извини, раз я оказался не готов к тому, что взрослая девушка не понимает разницу житья с женщиной и житья в одном доме с ней, – возмутился Курт, хотя было видно, что ему немного неловко за такую реакцию. Но Лилиана не обижалась ни на кого, наоборот, после тяжёлых переживаний они хоть немного расслабились.       – Думаю, можно успокоиться. Сиора вряд ли много знает о нас, как мы о них, но завтра у нас будет эта возможность и, надеюсь, мы сможем попросить выделить нам следопыта.       – Было бы неплохо, – резко погрустнел Курт. – Раз на Манфреда напали, то второе покушение могут осуществить в любой момент.       На этой грустной ноте все разошлись. Девушка только у себя в спальне поняла, что листок с именами всё ещё у неё в кармане. Идит беспокоить Васко она не стала, решила передать позже. Навт вставал рано, как привык на корабле, так что если не проспит, то сможет его передать без свидетелей. Хотя до сих пор сомневалась, а нужно ли оно ему, может, он не хочет этого знать, а она полезла со своей инициативой, куда не надо.       В любом случае, Лилиана решила пока немного расслабиться и просто посидеть спокойно почитать книгу. Она чувствовала, что дальнейшая её жизнь здесь превратится в сплошную беготню через леса и камни, так что следовало насладиться короткой передышкой перед марш-броском, какие когда-то устраивал им с Константином Курт.