Возвращение домой

      – Думаю, здесь будет короче, – заметила Лилиана, когда они вышли к полю битвы.       Пришлось его огибать, поскольку на гниющие трупы стянулись не только птицы, но и большое количество ульгов, некоторые были размером с медведя, только на длинных лапах. Островитяне забрали всех своих, а вот солдат Мостового Альянса и Монетной Стражи никто уносить не стал. Разве что под покровом темноты с них явно сняли снаряжение и всё что посчитали ценным. Уж, кто это сделал – сами солдаты или бандиты, коих с появлением колоний тоже стало немало, осталось загадкой. Но подходить к хищникам не хотелось категорически, хорошо они были настолько увлечены пищей, что не замечали обходящую группу.       Сиора с сомнением взглянула в направлении остовов кирпичных домов, куда указала Лилиана. Островитянка не хотела туда идти категорически и настаивала на окольном пути, но ведь если есть возможность срезать, то стоило ей воспользоваться. К тому же не походили эти строения на виденные в деревне, слишком напоминали дома в городах Содружества. Да и накренившаяся парадная арка, поглощаемая землёй, подтверждала такие догадки.       – Ты хочешь пойти через did e kiden nadaigeis? – она явно была взволнована и не горела желанием проходить эти руины, но Лилиана настаивала:       – У нас мало времени, а инквизиторы терпением не славятся.       – Это – проклятая земля, нам нельзя туда ступать, - гнула своё Сиора.       – Нам нужно спешить, Петрус умеет убеждать, но и он может оказаться не всесилен. Сейчас речь идёт об осквернении тела твоей матери и памяти о нёй. В такой ситуации до запретов ли?       – Хорошо, хоть мне это и не нравится.       Лилиане не хотелось на неё давить больше нужного, но следовало не только сократить путь, не попасться на клыки и когти местным хищникам, но ещё и осмотреть руины. Эти здания строили архитекторы континента, в этом не сомневались ни Курт ни Васко.       Пришлось идти осторожно, поскольку подход к руинам сопровождался всё усиливающимся чавканием ульгов. Приходилось едва не молиться, чтобы те не оторвались от трапезы и не повернули клыкастые морды в их сторону. Петрус действительно остался в деревне, в присутствии епископа вряд ли инквизиторы осмелятся грубо нарушить правила погребения, но его слав хватит ненадолго. Орден Света пришёл подчинить племя вере телемцев и пока преимущество на их стороне, ведь они вернули тело королевы в Ведрайс. Каким способом – это уже вопрос другой.       – Вам не кажется это странным? – спросил Васко, оглядывая начавшие возвышаться стены обрушенных домов.       – Это мягко сказано, – прокомментировал Курт, тоже во все глаза рассматривая руины.       Сиора выглядела весьма озадаченной, судя по взгляду, она ни разу сюда не заходила, а удивляться было чему. Здания постепенно поглощала природа. На обломках кирпичных стен виднелись внушительные наросты мха, травы и колючих кустарников. Но за ними виднелись обломки лестниц, прогнившие доски, в которых явно угадывались очертания столов и стульев. Догадка подтверждалась с каждым шагом, ведь под слоем пыли, наросших кореньев и травы, явно виднелись останки мощёной дороги. Но как такое может быть?       Остров открыли навты пятнадцать лет назад, спустя пять лет Мостовой Альянс основал Хикмет… А этим руинам, как минимум, сотня.       – Это что? Вывеска? – удивлённо спросила Лилиана больше себя, но сзади раздался голос Курта:       – Определённо, похоже, здесь стояла лавка.       Железная вывеска держалась едва-едва, вся проржавела, и потому разобрать символику и надписи не представлялось возможным.       – Какие красивые цвета, – послышалось из глубины обширного помещения.       Сиора прошла в одно из зданий и уставилась на фреску, где был изображён кто-то из святых Телемы. Разобрать чётко невозможно, но, судя по архитектуре – когда-то здесь стояла часовня, здание порушилось, видимо, не так давно. Во всяком случае, на упавший частично купол не успела наползти зелень.       – Никогда не думала, что они могли так красиво рисовать, – всё поражалась Сиора, подойдя почти вплотную к потрескавшемуся изображению, протянула руку, но дотронуться не решилась.       – Я думала, ты знаешь это место, – осторожно заметила Лилиана, увидев прекрасную возможность узнать хоть что-то об этом поселении.       – Это запретное место, – пояснила она, оборачиваясь. – Все о нём знают, но заходить сюда запрещено. Если бы не обстоятельства, я бы ни за что не ступила на эту землю.       – Но кто это «они», о которых ты упомянула?       – Те, кто построил эти здания, и кого мои предки изгнали с острова много лет назад, победив в давней войне, – пояснила островитянка.       – Но, ты знаешь, кем они были?       – Я знаю только легенду. Легенду о did e kiden nadaigeis.       – Мы слушаем.       – На острове царил мир, пока с моря не пришли люди, – Васко на этих словах заметно напрягся. – Они пытались захватить нашу землю: копали огромные ямы, вырубали леса, уничтожали всё на своём пути. Среди них были воины, убившие столько людей, что страх овладел даже их народом и те искали спасения в диких лесах, даже зная, что звери могут их растерзать. И вот здесь возвысился ужасный город изрыгавший пепел и смерть, словно вулкан. Наши короли и королевы были в отчаянии, они не могли справиться с ними, а люди с моря только брали, отнимали, насмехались и уничтожали нас. Тогда вожди отправились в самое сердце острова с мольбой о помощи. И остров их услышал. Из лесов появился первый хранитель, ростом выше города, он и прогнал захватчиков. Это был хранитель гнева – Nadaig Baro. С тех пор земля даёт нам магические силы, а мы называемся ol menawi… мы исполняем клятвы данные нашими правителями острову. В обмен на его знания и силу, мы защищаем его и оберегаем землю от разрушения.       – То есть метка на лице… – осторожно начала Лилиана, указывая на своё родимое пятно.       – Это свидетельство связи с землёй, возможность пользоваться его силой и знаниями. Ты – on ol menawi, посвящённая, но пока не могущая пользоваться магией острова и управлять природой. Если ты не проходила посвящения на своей земле, значит, кто-то из твоих родителей имел этот знак, он передаётся по наследству, даря здоровье и силу, как духовную, так и физическую. Я – sin ol menawi, связавшая себя с землёй клятвой.       – А это звание – донеигад, – она произнесла это грубовато и резко, Сиора поморщилась, но не стала исправлять. – Петрус сказал, что это – духовный лидер клана.       – Священник правильно догадался, это звание даёт мне право говорить от имени en ol mil frichtimen и передавать его волю вождю клана. Впрочем, doneigad часто сами становятся вождями.       – Так может малихор – печальное следствие той войны? – предположила девушка. – Интересно, кем были эти люди с моря? Надо бы рассказать Константину, а сейчас надо идти к Фларнистель.       – Согласна, мы слишком задержались. Идёмте.       – Моряк, не вы ли это были? – спросил тихо Курт, когда они вышли на улицу под свет солнца.       – Слишком далеко от берега, да и город, судя по всему, был немаленький, мы такие не строим, – ответил Васко.       – Так может, раньше всё было по-другому?       – Сюда!       Сиора провела их к отвесной стене, где едва иднелись выщерблины, островитянка проворно вскарабкалась по ней, обернулась и недоумённо уставилась на компаньонов.       – Видимо, это была плохая идея – сократить путь, – заметил Курт. – Уж прости, но я туда точно не взберусь.       – Ничего, сейчас, - островитянка припала к земле, положила руку поверх торчащих кореньев.       Вокруг неё воспарила листва, и сверху спустился пузатый длинный корень весь в комьях земли. Он мягко опустился к ногам, за небольшие отростки вполне можно ухватиться. Ну, взбираться по такой «лестнице» никому ещё не приходилось, но выбор невелик, а из припасов в этот поход они взяли по большей части только еду.       Как пояснила Сиора сейчас не сезон бурь и потому погода будет больше солнечной, а на ночлег всегда можно укрыться в расщелинах. Соорудить навес тоже не составляло труда, потому, чтобы точно успеть вовремя, пошли налегке.       – Ну, так что? Дамы вперёд? – усмехнулся Васко и выразительно поднял бровь, когда на него глянула Лилиана.       Курт не одобрил этого вызова, прекрасно зная характер воспитанницы, и та не замедлила принять игру. Она быстро поднялась по корням, моряк, тоже довольно ловко это проделал. Впрочем, неудивительно, он за свою жизнь излазал не один корабль по вантам, потому для него это даже не препятствие. А вот Курту правда пришлось нелегко, тяжёлый меч оттягивал спину и тащил вниз, короткие волосы мигом взмокли под шлемом, но ему приходилось и не такое терпеть в жизни, потому отказался от предложенной помощи, когда оказался наверху.       Фларнистель они нашли быстро, большую поляну с установленными на них вытесанными камнями вряд ли бы кто пропустил, вот только там окопались люди, которые явно обыскивали место в поисках чего-нибудь ценного. Они осматривали глиняные чаши, куда островитяне делали подношения местным духам, отбрасывали их или разбивали, ругались, что дикари не умеют делать ничего нормального, чтобы можно продать.       Сиора первой ступила на поляну, скудно вооружённые головорезы в старом замызганном тряпье, похватали кривые клинки. Но когда из зарослей показались Курт и Васко и пистолетами в руках, предпочли ретироваться.       – Да поглотит вас земля, – прорычала островитянка, с болью разглядывая поломанные черепки, разбитую посуду и порванные ожерелья из костей и обточенных камушков.       Лилиана снова почувствовала себя странно, родимое пятно внезапно зачесалось, чего никогда в жизни не было. Но что это могло означать – понятия не имела. Фларнистель удивил больше отсутствием какой-либо листвы на земле, будто ветер огибал это место, не желая засорять его и закрывать выложенные из камней спиральные узоры.       Каменные колонны походили на ту, что стояла в центре деревни Красных Копий, но на них вместо узоров находились какие-то знаки. Видимо, то был язык их духовников и хранителей обетов. Сиора не стала задерживаться пошла к дальней части поляны, в голос зарычала, а потом беспомощно опустила плечи.       – Вы были правы, не следовало им доверять!       Высокий и испещрённый рисунками булыжник был разбит на мелкие камушки, а кое-где даже в пыль. Но не заметить на сколах черные подпалины от пуль невозможно. Стеллу раздробили на мелкие кусочки, в неё стреляли долго, чтобы у островитян точно не осталось доказательств нечестной игры инквизиторов.       – Смотрю, инквизиторы постарались на славу. Стреляли из ружей, чтобы вообще ничего не разобрать и не собрать рисунки в единую картину, – подтвердил предположение Курт. – Значит, нам ничего не остаётся кроме как заглянуть в соседнюю деревню.       – Надеюсь, Карадег там, иначе нам придётся уступить помутителям, – в глаза островитянки застыли слёзы, она устала, руки у неё слегка подрагивали, но та решительно шагнула прочь, выбирая новое направление.       Дорогу до соседней деревни искали недолго, но она пряталась между каменных расщелин, а кривая вытоптанная дорожка того и гляди прервётся и пропадёт из-под ног. Из-за густой листвы она часто терялась, а на островках зелени виднелись несколько проходов между кустарниками и деревьями. Но Сиора вела их вперёд, хотя по истечении получаса начало казаться, будто они заблудились, поскольку дорогу назад без проводника они уже вряд ли найдут. Куда ни глянь, везде плотные кусты и огромные деревья, шелестящие листвой на тёплом ветру.       Природа вокруг была медитативно-задумчивой, мелкие зверки всё шныряли под ногами. Васко уже старался не ругаться сильно и решил, что если уж раздавит какую-нибудь глупую мышь, то сама виновата. Курта же бесила окружающая обстановка тем, что он никак не мог запомнить дорогу, казалось лес вокруг повторяется, будто они ходят кругами.       Но вот почувствовался едва ощутимая нотка дыма, он вплёлся в запахи прелой листвы и смол горечью на языке. Деревья не спешили расступаться, потому входа в поселение они даже не разглядели, просто вот в один момент под ногами вместо сыпучей поверхности оказались каменные плиты, а перед глазами предстали всё такие же круглые землянки, обвитые корнями.       Входная арка деревни появилась неожиданно, будто выросла из земли. Стоящие на стражи воины, если и удивились, то виду не подали, уважительно склонили голову перед Сиорой и что-то прошептали ей на своём языке. На Лилиану посмотрели с интересом, задержали взгляды на зелёном пятне, но не стали что-либо говорить. На Васко и Курта, казалось, даже внимания не обратили.       Деревня оказалась довольно большой, только в центре, вместо камня, сложили большой очаг, там весело трещал желтоватый огонь, подогревая котёл из переплетённых кореньев. Удивительно, как он не сгорал только. Возле очага сидели несколько человек и странно посмотрели на пришельцев. Проходящие рядом воины напряглись, и взялись было за оружие, но вовремя разглядели Сиору и метку на лице Лилианы.       Их лица тоже были изрисованы, но только рисунок этот был другим. Если племя Красных Копий обводило белой краской брови и скулы, очерчивая глаза, а остальное лицо покрывал цвет молодой коры. То эти использовали белый цвет для всего лица и очерчивали глаза коричневым, делая тонкие линии под нижним веком и над бровями.       – Beurd tir to mad, doneigad Siora, – поприветствовал их подошедший воин.       – Прости, что перебиваю твоё приветствие, – понурила голову та. – Но мне нужно срочно видеть Данкаса, дело не терпит отлагательств.       – Хорошо, mal предупредил нас, что ты идёшь не одна и тебе нужна его помощь. Идёмте.       – Откуда он узнал? – решился спросить Курт, отчего заработал взгляд полный презрения от ведущего их воина. Ну да, для него он только что стал невежей.       – Данкас – один из сильнейших doneigad Тир-Фради, он слышит шепот острова так, как никто другой, а его мудрость служит примером для многих mal. Так что да, ветер мог нашептать ему эту весть, – Сиора спокойно пояснила, будто ребёнку прописную истину.       – Ладно, не мне судить о ваших методах получения информации.       Лилиана только хмыкнула. Сначала она хотела возмутиться, но потом подумала, что Курт всё-таки не вещь и ему свойственно любопытство, к тому же зная его цинизм и подозрительность, он мог это спросить не просто так.       Дом вождя клана ничем не отличался от дома Бладнид, разве что здесь сильно пахло травами и маслами. В полумраке в самой дальней части дома сидела фигура, сосредоточенно водящая в ступке пестиком, размалывая коренья в порошок. В темноте Лилиане почудилось, что вождя птичья голова, но тот поднял взгляд и оказалось, что это был такой жутковатый головной убор. Вождь смотрел на них из открытой пасти черепа какого-то диковинного зверя.       Подойдя ближе, девушка ещё более уверилась в жути этого человека. Длинную тунику сверху прикрывала лёгкая ткань, сложенной будто крыльями, на груди висел отполированный круглый камень, украшенный уже виденными рисунками. Девушка в ответ на это сжала в кармане медальон, что дала мать, на котором были точно такие же рисунки. Лицо вождя тоже оказалось разрисованным уже виденными рисунками его клана. Но так же кожу испещряли зелёные змейки отметины, поднимаясь к глазам и рту.       Девушке стало немного не по себе под его пристальным взглядом, хотя никакой враждебности тот не проявлял, да и не исходило от него никакой угрозы, даже наоборот.       – Beurd tir to mad, Siora, on ol menawi, – голос его напоминал журчание горного ручья, мягкий, обволакивающий, но вместе с тем сильный и хорошо поставленный, как у умелого переговорщика. – Я слышал, что случилось с Бладнид, adevaurshd tir se. Чем я могу тебе помочь?       – Данкас, у меня тяжелые вести, помутители хотят похоронить мою мать по своим обычаям, ссылаясь на договор на камне. Они разрушили его, чтобы я не смогла опровергнуть их слова, единственная надежда на Карадега, у него должна остаться кора, где записан договор. Если я не вернусь до завтрашнего заката, то они совершат свой обряд.       – Это страшные вести, и я бы хотел помочь, но не знаю как.       – На Карадега напали в его доме, или же просто разгромили, ища кору. Его не видели в нашей деревне после битвы, он не являлся сюда?       – Явился вчера, но я его не пустил, ты же знаешь, за что он был изгнан из Вигьигидо. Впрочем, далеко уйти не мог, охотник он так себе, а воин посредственный, не думаю, что он углубился в лес. Я могу выделить следопыта, чтобы тот провёл к нему или помог быстро найти.       – Спасибо, Данкас, пусть земля под твоими ногами всегда будет тверда. Насчёт моих друзей…       – Не переживай, вести об on ol menawi renaigse разлетелись быстро, - он вонзился взглядом в глаза Лилиане. По меркам королевств Гакана – неслыханное неуважение и наглость, но у островитян свои порядки. Девушка выдержала его взгляд, хотя почему-то хотелось под ним съежиться, ощущая себя всего лишь маленькой необразованной девочкой. – Если вы будете уважать наши правила, то станете желанными гостями в любой из наших деревень.       – Благодарим, но нам надо отыскать Карадега, – Лилиана искренне хотела остаться. Данкас казался ей сильным и интересным человеком, в нём чувствовалась не только странная сила, но ещё и стержень, мастерски спрятанный за внешней мягкостью.       – Я предлагаю вам остаться здесь, – вкрадчиво, но твёрдо произнёс Данкас. – Карадег хоть и не воитель и не doneigad, но всё-таки умеет слышать природу, а после устроенного в его доме, вряд ли подпустит к себе renaigse, даже если одна из них on ol menawi. К тому же Сиоре и нашему следопыту будет легче перемещаться и не спугнуть его, вы же можете заставить его прятаться или спровоцировать на нападение. Мне бы не хотелось этого, как бы я ни относился к нему, а промедление недопустимо.       – Справедливые слова. Тогда мы подождём здесь.       – Спасибо, Данкас, – поблагодарила его Сиора и сказала: – Я вернусь, как только смогу, постараюсь сделать всё до темноты.       – Будьте моими гостями, renaigse.       Сложно было отказаться от такой просьбы, но в чём-то он был прав. Сиоре и следопыту будет легче передвигаться, они знают местность, ведут себя тише, да и Карадег мог вспылить, заметив чужаков. Конечно, поначалу они чувствовали себя в компании островитян скованно, но это племя отнеслось к их появлению доброжелательно, хотя и было видно, что не все разделяют предложение Данкаса.       Инициативу проявили двое молодых людей, сидевших у очага и подозвавших, чтобы разделить с ними ужин. Увидев в этом шанс узнать порядки островитян ближе, Лилиана не стала отказываться и приняла их приглашение. Парочка назвалась Мориан и Эван. Девушка оказалась улыбчивой, и ей удивительно шёл хищный «макияж», её спутник был слегка задумчив и, похоже, о чём-то беспокоился.       Поход до деревни выжал все силы, и потому чувство голода не заставило проявиться резью в желудке. В чане, как оказалось, варилась похлёбка из птицы, была удивительно вкусной, отдавая запахом трав и немного специями. Эван пояснил, что единственная приятная вещи, привезённая колонистами, оказались приправы. После сытного ужина им дали отвар, больше напоминавший горький травяной чай. Он удивительно бодрил и давал лёгкость телу, а потом Лилиана стала улавливать чей-то голос.       Это был тихий шёпот, разобрать который не удавалось, он стал слышен всего на несколько секунд, а родимое пятно снова зачесалось. Девушке показалось, она стала говорить с ним, шептаться, пытаться узнать, чего он от неё хочет.       – Зеленокровая, всё хорошо? – обеспокоенный голос Курта вывел из этого состояния.       – Да, всё в порядке, я будто… – она оглянулась на него, на Васко, что тоже напряжённо вглядывался в её лицо. – Ничего.       – Не надо стесняться, on ol menawi, – сказала сидящая рядом Мориан. – Неужели голос острова был тебе столь неприятен?       – Голос острова? – мигом напрягся Курт. – Что вы ей подсунули       – Этот напиток возвращает силы, – заметил Эван, или не замечая или игнорируя угрожающий тон телохранителя, – а on ol menawi даёт возможность острее ощутить связь. Мы думали, вы знаете.       – Извини, если мы сделали что-то не по вашим обычаям, мы вовсе не хотели… – поспешила сказать Мориан, явно напуганная реакцией Курта.       – Всё в порядке, просто это было очень неожиданно, – тщательно подбирая слова сказала она.       – Мы думали, что на вашей земле тоже есть нечто подобное, мы впервые видим on ol menawi среди renaigse.       – Я же говорю – всё хорошо. Просто мне немного непривычно сидеть просто так у костра и разговаривать, – она поспешила перевести разговор в иное русло, пока напряжение не достигло пика.       – А разве на вашей земле всё по-другому?       – Это не объяснить в двух словах. Скажу лишь, что на моей земле не принято делить трапезу и разговоры правителям и обычным людям.       – Почему? – изумилась Мориан. – Разве правители чем-то отличаются от других?       – Мы согласны, что на вождях возложена ответственность за всех нас, – вторил ей Эван. – Но как они смогут заботиться о своих людях, если не будут рядом с ними?       Васко и Курт старались не хмыкнуть или же как-то выдать то, что эта наивность поражает. Островитяне задавали вполне резонные и справедливые вопросы, но с их точки зрения они, правда, выглядели детскими.       Эван, сидящий рядом с Васко не поверил ему, что рисунки на его лице не стираются, на что навт любезно дал ему попробовать стереть их виска и островитянин был весьма удивлён, когда у него это не получилось. Так беседа плавно перетекла на тему моря, и Васко рассказывал им, какое оно бывает, с любовью и восхищением.       Девушка вспомнила, как так же сидела и внимательно слушала Джонаса, Флавию и Лусио на корабле. На удивление на речи навта подтянулись многие и с видимым интересом слушали о в общем-то обычных вещах: как окрашивает небо и воду солнце, когда садится и встаёт, какие морские гиганты порой выпрыгивают из глубин, какие звуки они издают, общаясь друг с другом, а человек их улавливает, но не понимает. Лилиана сама невольно заслушалась, позабыв, какие на самом деле навты могут быть рассказчиками.       – A to, oi! – послышался голос Сиоры.       Пока они сидели возле костра и общались с местными, солнце неумолимо клонилось к закату, но пока ещё стояло высоко.       – Простите, что прерываю трапезу, – сказала она, подойдя к костру.       – Ничего, doneigad, мы понимаем. Adveraushd tir se, – выразила слова соболезнования Мориан.       – Adlorhedar, – ответила ей она.       – Ну что? Всё в порядке? – живо поинтересовалась Лилиана.       – Да, мы нашли Карадега, он спрятался у утёса неподалёку от деревни. Мы оказались правы, помутители ворвались в его дом, воспользовавшись битвой, ему повезло, что его в этот момент не было там, потому он и сбежал. Убедить отдать кору было непросто, но я смогла это сделать.       – И что там сказано?       – Всё, как и говорили помутители, они обещают помощь в войне со львами, но там ни слова о том, что мы теперь будем подчиняться их традициям и соблюдать их веру. Надо идти домой.       – Позволь мне не согласиться с тобой, Сиора, – Данкас вынырнул из полмрака плавно, будто призрак. Интересно, он правда всё слышит в шепоте ветра или играет на публику? – Я не заставляю тебя, но всё-таки хочу, чтобы ты была благоразумной. Останьтесь сегодня здесь, к тому же рассказы moridegena пришлись по душе некоторым нашим жителям.       – Благодарю, – отозвался Васко.       – Я признательна за оказанную честь, но не могу себе этого позволить. Завтра её могут похоронить.       – Сиора, ты же сама сказала, что у вас есть время до заката, – мягко возразил вождь. – Как и говорил, давить на тебя и указывать не собираюсь, но подумай вот над чем. Вы устали, вам требуются силы, а помутители могут не захотеть просто так уходить, иначе, зачем им соглашаться на неравные условия? Не лучше ли подготовиться к схватке и быть полной сил?       – Не хотел бы я так говорить, но он прав, волчица, – сказал ей Курт. – Мы долго сегодня были в походе, ты сама еле держишься на ногах. Обратную дорогу можем не осилить.       – Это не так, – возразила ему она.       – Не ври самой себе, – поддержал его Васко. – Ты за Карадегом несколько часов ходила, нам всем надо отдохнуть. Я не очень люблю инквизиторов, но вот что могут сказать. Раз они решились заключить с твоей матерью договор, фактически не требуя ничего взамен, значит, вы им очень нужны в предстоящей войне с Альянсом. А раз так, то они не станут накалять обстановку до предела без видимой необходимости и согласятся потерпеть до вечера. Им нужен лишь повод, чтобы начать обращать вас всех в свою веру, и твой ослабленный клан идеально подходит для этого.       – Думаешь, старик, правда, сможет уговорить их подождать до заката? – с надеждой спросила она.       – Наш священник преследует свои интересы, но Орден Света в них никак не вписывается, так что – да, сможет.       – Хорошо, я действительно бы отдохнула.       – Тогда решено, можете расположиться в нашем доме или же поспать под открытым небом, сегодня будет замечательная погода, – с улыбкой сказал Данкас и пошёл к себе.       – И как он тебе? – спросил Лилиану Курт.       – Осторожный, взвешенный, умный, – Лилиана старалась подбирать слова, поскольку рядом находилась Сиора. Её обижать не хотелось, да и негативных эмоций этот вождь не заслуживал. – Мудрый. С таким будет интересно вести переговоры, если придётся.       – Ладно, моряк, тогда мы с тобой сегодня ночуем под звёздами, а девушки пусть отдохнут в доме. Надеюсь, навес ты сооружать умеешь?       – Ничего, научусь, – как-то грустно ухмыльнулся Васко. – Если уж ты его светлость и миледи смог выучить, то, думаю, со мной ты справишься.       – Тогда надеюсь, ты будешь не столь капризен, как придворные детки.       Ну да, неудивительно, он всю жизнь имел крышу над головой и не важно – крыша капитанской каюты или палубы, под которой спят матросы. Вряд ли навтов учили проводить долгое время на природе, им эти навыки не нужны, главное выжить в море.       – Эй, не так уж мы и капризничали! – шутливо возмутилась Лилиана.       – Тебе напомнить? С примерами?       – Узнаю старого ворчуна-Курта, ладно, пойдёмте спать.       – Выходит, я в тебе ошибалась, – заметила ей Сиора, когда мужчины ушли следом за Мориан и Эваном. Молодые люди решили показать им место, где можно разместиться.       – Ты о чём? – спросила её Лилиана.       – Моя мать говорила, что вы, имеющие власть, относитесь ко всем, как к прислуге или вещам, а иногда и того хуже.       – Я не стану её осуждать, но скажу так. Такие ситуации не редкость в моей среде, но я никогда не считала, что человек – это вещь. Не всем везёт родиться в благородной семье, а Курта я знаю с детства. Уж, поверь, он натерпелся от меня и Константина, мы были невыносимыми детьми, – улыбнулась девушка, вспоминая, как они проверяли на прочность нервы своего наставника. – Только ему об этом не говори.       – Почему? Это же здорово, что ты относишься к нему хорошо.       – Скажем, я не понимаю пока некоторых аспектов вашей жизни, ты пока не понимаешь моих, а объяснения могут затянуться. И это скорее надо самой прочувствовать, поскольку словами это не передать. Но пожалуйста.       – Хорошо, не буду. Идём, я знаю, где гостевой дом, мы с Эсельд уже когда-то были здесь.       Гостевой дом ничем не отличался от дома вождя Данкаса или Бладнид, разве что был меньше и тут только недавно развели костёр, поскольку внутри стояла удушающая влажность. Девушка решила помыться завтра, да, тут поблизости находилось озеро, но боялась, что уснёт там во время купания. Сиора же такой проблемы не испытывала, от неё шёл травяной дух, будто вовсе не потела.       В предыдущую ночь девушка не присматривалась, но когда островитянка сняла с себя одежду, увидела на её теле едва заметные рисунки. Мягкие линии изгибались на правом боку, очерчивая плечо и бедро, доходя до щиколоток.       – Что-то не так? – спросила она, когда почувствовала на себе взгляд Лилианы.       – Просто странный рисунок у тебя на теле, на татуировку не похоже, – сказала та, отводя взгляд, всё-таки так пялиться на человека неприлично. Не животное же она на выставке.       – Такими рисунками покрывается тело doneigad, пока мы пользуемся магией, как и отростки у нас на голове.       – То есть они появляются сами по себе? – удивилась девушка.       – Да, наше тело изменяется. Эти рисунки означают укрепление кожи, она становится не такой хрупкой, но это не значит, что мы неуязвимы.       – Ясно, всё больше удивительного узнаю о вас, ладно, не буду больше мучить тебя вопросами.       Вот только заснуть Лилиана так и не смогла, её мучили тайны, которые за усталостью она не заметила. И, когда тело осталось в покое, когда можно было расслабиться, вихрь вопросов зароился в голове, мешая погрузиться в забытье. Проворочавшись примерно с час, она встала с лежанки, оделась и вышла на улицу.       В деревне спали, лишь удивительные светильники из роящихся светлячков говорили о том, что она не в диком лесу. Землянки в темноте стали больше напоминать обычные холмы, разве что странно расположенные друг рядом с другом. Островитяне пусть и красили свои туники, но казались тенями среди деревьев. Похоже, их жизнь в единении с природой вовсе не означала потерю бдительности, и опасные животные могли забрести в поселение и кого-либо утащить. Их разрисованные лица в темени казались призрачными масками, навевая жуть.       Девушка пересилила себя и пошла искать Курта с Васко, вряд ли они ушли далеко. Их лагерь оказался неподалёку, навта не было видно, он спал под кривым навесом. Курт сидел возле костерка с прикрытыми глазами в чистой нижней рубахе, меч лежал рукоятью к нему, так, чтобы можно сразу выхватить в случае опасности.       – Ты топаешь, Зеленокровая, – тихо сказал он, полуоборачиваясь к ней. – Чего не спится-то? Или наша островитянка храпит?       – Перестань, её не слышно и не видно, – заверила его Лилиана.       – А чего тогда сюда пришла? С ним повидаться? – ей показалось или в его вопросе было больше напряжения и неодобрения, нежели шутки?       – Вообще-то к тебе, – она села возле него и воровато оглянулась, не идёт ли за ней кто.       – Так, что случилось? С чего такая нервозность?       – Курт, это очень странный вопрос и при дворе его запретили обсуждать, но, коль мы…       – Я тебя прошу, говори прямо, ты же знаешь, как я не люблю этот церемониал под названием: сначала извинись сто раз, а потом спрашивай.       – Да, ты прав… В общем… Это касается слов Сиоры о моём родимом пятне. Она сказала, что если я не проходила посвящения на своей земле, то кто-то из моих родителей имел его.       – Послушай, я не имею ничего против островитян, но почему ты веришь им на слово? В конце концов, ей ничего не мешало солгать, чтобы как-то себя огородить или же перетянуть тебя на свою сторону, ведь ты…       – Очень похожа на них, – закончила его мысль она, внимательно взглянув в глаза телохранителю.       Тот осёкся, не зная, как продолжать и что говорить, ему очень не хотелось, чтобы Лилиану хоть кто-то использовал. Жизнь приучила относиться ко всему с подозрением, ведь кто сказал, что вся эта наивность местных не тщательно устроенный спектакль, хотя в это сложно поверить.       – Давай пока оставим это всё, я хочу узнать о своём отце – генерале Марке де Сарде. При дворе это было запретной темой, мать постоянно плакала, когда вспоминала о нём и после его смерти так и не вышла замуж, хотя могла. Я знаю, что он был старше её вдвое, но это нормально в нашей среде. Курт, из нас всех только ты знаешь о Монетной Страже. До тебя наверняка доходили какие-либо сведения, слугам ведь не запрещалось сплетничать, а сплетни на пустом месте не возникают. Прошу тебя, это очень важно.       – Не хотел бы обсуждать эту тему, но ты же не отстанешь, – грустно улыбнулся он. – Хорошо, я расскажу, что мне известно, но предупреждаю, всё, что будет сказано – уровень слухов солдатни, и сплетен дворцовой прислуги.       – У меня и такого нет.       – Ладно, история примерно такая. Твоя мать и генерал были женаты пару лет, вроде как даже любили друг друга, очень хотели детей, но у них не получалось. Почему – я не знаю, у стервятников надо спрашивать.       – Не отвлекайся, – укорила его она.       – Хорошо-хорошо, – хохотнул он. – Потом твой дядя отправил его на корабле навтов с дружиной хорошо вооружённых людей. Тут слухи разнятся, кто-то говорил, что в помощь союзникам, но Содружество никогда не воевало ни на чьей стороне, кто-то что на учения – не суть важно. Примерно через неделю после отплытия госпожа де Сарде объявила, что беременна, но проходила эта беременность тяжело. Князь услал её в загородное поместье, где она фактически стала затворницей, потребовала уволить всю прислугу и не выходила в свет. Генерала не видели больше полугода, а потом корабль причалил и моряки сказали, что Марк де Сарде погиб. Тут опять же у всех по разному: то за борт упал во время шторма, то его прирезал кто-то из солдат за излишнее наказание, то опять же в бою. В общем, факт в том, что из этого плавания он не вернулся, а куда они плавали – так и осталось загадкой.       – А что мать? – аккуратно спросила Лилиана.       – Через месяц после прибытия корабля твой дядя пригласил её во дворец на званый вечер и там перед всеми собравшимися объявил, что у него родилась племянница. Тогда-то Ливи де Сарде впервые увидели за долгое время, выглядела измученной и усталой, но счастливой. Хотя из-за твоего родимого пятна у знати были сомнения, родная ли ты князю. Это всё что я знаю.       – Но ведь если бы у отца было такое пятно, его наверняка запомнили бы, это же невозможно не заметить. А почему нет ни одного портрета? Ведь генералы часто заказывают их, да и, в конце концов, он же был зятем князя.       – В этом ты, правда, похожа на него, он терпеть не мог позировать художникам, потому отказывался писать свой портрет под любым предлогом, – усмехнулся тот.       – И объявила она о своей беременности только после отплытия…       – Генерал скорее всего из-за войн и ранений подорвал здоровье, они столько времени пытались, а тут вдруг… Впрочем, это всё могло решиться молодым любовником…       – Курт! – возмутилась девушка.       – Прости, – он понурил голову, но всё-таки решился развить свою мысль: – Я пытаюсь сказать, что если бы в казармах был бы кто-нибудь с таким родимым пятном, то его точно бы запомнили и не важно, кем он являлся – рядовым или генералом. Солдаты порой хуже базарных торговок, а сплетни там разносятся быстрее малихора.       – А что если…       – Если они причалили сюда и забрали тебя? Брось! Ты думаешь, твой дядя упустил бы такой шанс? Дал бы обосноваться здесь сначала Альянсу, отстроить Хикмет, потом пустить телемцев и только после этого организовывать свою колонию? А как же навты? Он что им мог запретить кому-то об этом рассказывать? Хотя, их он мог просто подкупить… Тот же Васко сказал, что его отдали в раннем детстве, когда у торговцев были не самые лучшие отношения с ними.       – Не знаю, – покачала головой девушка. – Я думала, хоть что-то прояснится, а вопросов стало только больше.       – Я бы рекомендовал спросить Петруса, он тебя знал гораздо раньше меня, но я ему не доверяю. К тому же эти вопросы и твои сомнения он может обернуть в свою пользу. То, что он помогает Сиоре и её клану, не говорит о его добром расположении к ним. Это просто шанс опозорить Орден Света, выставить его не с самой лучшей стороны, подорвать их авторитет в глазах Корнелии.       – Да, ты прав, – с сожалением заключила она. – Ладно, пойду. Постараюсь уснуть.       – Зеленокровая, – позвал её Курт, когда она поднялась и сделала пару шагов. – Ты прости меня, хорошо?       – Уже простила и потом, сама же завела этот разговор. Спокойной ночи.