Возвращение домой

      – Прекратить! – голос Сиоры прозвучал над деревней Красный Копий раскатом грома.       Напряжённая Эсельд, стоящая возле сколачиваемого гроба, возвела глаза к небу и что-то прошептала про себя. Инквизиторы, уже зажегшие кадильницу и облачившиеся в священные одежды, со священным писанием в руках, раздражённо повернулись к их отряду. В гроб осталось вонзить всего пару гвоздей, несмотря на то, что островитяне наотрез отказались помогать. Другие предметы для ритуала лежали под пристальны присмотром других служителей, они опасались, что местные просто стащат их, мешая провести обряд.       – Петрус, – обратился инквизитор с писанием в руках, видимо, он должен был отпевать Бладнид. – Что теперь вы будете говорить? По какому праву?..       – Молчать! – приказала ему Сиора утробным раскатистым голосом, которому, казалось, вторил вой ветра. Служитель неосознанно сделал шаг назад.       Островитянка сейчас была в ярости, черты её лица ещё больше заострились, а яркие зелёные глаза горели гневом.       – Вы решили нас обмануть, как малых детей! Я нашла Карадега, вам не удалось его убить или же найти кору с текстом договора. Там нет ни слова о том, что мы принимаем вашу веру, – категорично заявила она. – Вы лишь соглашаетесь помогать нам, а мы – вам.       – Всё верно и для того, чтобы вы победили, вы должны прийти к свету, – воспротивилась женщина. – Это подразумевалось.       – Вообще-то дипломатический договор подразумевает включение в него всех условий, по всему видно, что королева Бладнид не соглашалась принять нашу веру, – осторожно заметил Петрус.       – То есть вы обвиняете нас во лжи, ваше преосвященство? – инквизитор позволил себе пустить толику угрозы в голос, но так, чтобы это не звучало обвинением.       – А что это по-вашему, как не гнусная ложь? – возмутился он, хорошо расставляя акценты, одновременно и обвиняя и недоумевая.       – Вы разбили камень на Фларнистели.       – А вот этого вы не докажите! – возмутилась женщина.       – Молчи!       – Значит, вам известно, что он был разбит, как интересно, – вступила в игру доселе молчавшая Лилиана. – И не надо говорить, что это сделали разбойники или кладоискатели. Вряд ли у всех них найдутся ружья, чтобы прицельно бить именно по тому камню, на котором – совершенно случайно – был высечен ваш договор с королевой.       – Как бы то ни было, мы привезли её тело сюда, спасли от надругательства в лапах Альянса, – ввернули они последний аргумент.       – За щедрое вознаграждение, смею заметить, – вновь вступилась Лилиана. – Мой человек следил за заставой и видел, как под покровом темноты капитан вывез тело и передал вам, а вы ему – крупную сумму денег.       – Мы хотели совершить благое дело – вернуть королеву её народу, – гнул своё инквизитор. – Капитан посодействовал нам в этом, поскольку сам испытывал сочувствие, и мы отдали ему небольшую сумму в качестве компенсации. Он ведь рисковал проворачивая это дело. Мы хотели спасти не только её тело, но и душу, а значит, мы можем провести обряд.       – Солнце высоко, до вечера ещё несколько часов, – заметил невзначай Петрус. – Думаю, госпоже де Сарде не откажут в аудиенции у капитана заставы, уверен он подтвердит, что был тронут вашей заботой о несчастных островитянах. И в знак благодарности принял ваше вознаграждение за хлопоты и риск, на который пошёл.       – Убирайтесь отсюда немедленно! – приказала Сиора, а вокруг снова стало смыкаться кольцо местных жителей. Пусть их и осталось мало, но защищать себя и свои убеждения они готовы были до конца. – Иначе вы узнаете, что такое гнев doneigad.       – Хорошо, мы уйдем, – сквозь зубовой скрежет сказал инквизитор, явно не собираясь складывать здесь голову. Их слишком мало, их зажали в кольцо, пространства для манёвра мало. – Но это не значит, что до предстоятельницы не дойдут вести о том, как вы, миледи, и вы, епископ, повлияли на это дело.       – С нетерпением жду возвращения в Сан-Матеус, давно мы с её святейшеством не спорили на религиозные темы, – улыбнулся священник.       Собирались инквизиторы долго, постоянно кидая пылающие взгляды на Эсельд, стоящую неподалёку и сверлящую их взглядом. Островитяне в принципе были готовы их разорвать на куски, если дёрнутся или проронят любое не осторожное слово, даже отмашки от дочерей королевы ждать не станут. Сиора же выглядела задумчивой и осторожно спрашивала Петруса о телемском обряде похорон. Священник охотно с ней делился, но сам замечал, как всё большее смятение охватывает девушку.       – Так странно, – всё-таки высказалась она, когда инквизиторы нехотя убрались из деревни. – В ваших ритуалах тоже есть окуривание и прощание священными словами.       – Что же тут странного, дитя моё?       – В нашем ритуале погребения тоже есть это: курительницы с травами, священные слова, проводить эту церемонию может только doneigad и присутствовать на похоронах могут только ближайшие родственники.       – Значит, не такие уж мы и разные, – с улыбкой заметил Петрус. – Что ж, теперь ничего вам не мешает провести свой обряд. Признаюсь, я бы хотел его увидеть.       – Нет, – отчеканила та. – Присутствовать при этом буду только я и Эсельд. Никаких исключений, старик.       – Я всего лишь высказал пожелание.       Было видно, что ему не понравился ответ Сиоры, однако островитянка не собралась уступать и не велась на медовые речи. Петрус недовольно дёрнул щекой, когда та назвала его стариком, но быстро натянул на лицо улыбку. Тело королевы увезли в неизвестном направлении, любопытный священник увязался было за ними, но его остановила Лилиана. У неё скопились вопросы, а эта небольшая передышка идеальный шанс, чтобы прояснить некоторые моменты или прибавить их в копилку.       – Отец Петрус, оставьте их, в конце концов, вы же не хотите, чтобы они думали о вас так же, как и об инквизиторах, – возразила девушка.       – Знаю, но уж очень интересно узнать подробности погребения. Сиора правильно заметила, что наши обряды чем-то схожи. К тому же я слышал, что некоторые наши богословы нашли доказательства того, что этот остров посетил святой Матеус и именно о нём писал его ученик – Люциус.       – Может, стоит дать им время, а пока не могли бы мы пройтись к реке, я бы хотела с вами кое-что обсудить, – предложила ему она.       – С удовольствием, а то за всеми этими погонями у нас не было возможности поговорить о сложившейся ситуации.       Курт скрипнул зубами, но промолчал, ещё не хватало, чтобы он выдал какие-то её сомнения и секреты Васко или кому-то из местных. Они хоть и дружелюбно относились к ним в целом, да и перестали смотреть волком после изгнания инквизиторов, но всё-таки не следовало считать их уж настолько наивными. Островитяне могли не понимать их взглядов на жизнь, но глупыми их назвать язык не поворачивался. Плюс, как и всем людям, им свойственно учиться. А пока что слишком рано давать им уроки интриг, ведущихся за закрытыми дверями дворцов и благородных домов.       – Так о чём ты хотела спросить, дитя моё? – поинтересовался священник, когда сел на берегу реки и положил рядом шляпу, сорвал воротник и немного расстегнул ризу. – Надеюсь, я не оскорблю тебя таким видом?       – Вы бы скорее оскорбили их, – усмехнулась она, имея ввиду членов Ордена Света. – А спросить я бы хотела вот о чём. Я уже взрослая девочка, вы не могли бы рассказать, какую именно функцию выполняли при дворе моего дяди.       – Ах, вот что тебя тревожит: сомнения и недоверие. Не стоит думать, будто ты меня этим задела, я прекрасно понимаю, что никто мне не доверяет, и отношусь вполне ровно. Мне скоро шестьдесят, прошло время обижаться на подобные мелочи. А что касается твоего вопроса, – он сделал небольшую паузу и зачерпнул воды, умыл лицо, будто собирался с тяжёлыми мыслями. Лилиана заметила, как на мгновение он скривился, словно ему стало физически больно от чего-то. – Я был приставлен к тебе как учитель магии в первую очередь, князь был несказанно рад, когда узнал, что ты обладаешь такими способностями. Он давно хотел иметь в стенах Содружества мага. А Телема решила воспользоваться этим и попытаться перетянуть тебя на свою сторону.       – Но ведь вы никогда ничего мне не проповедовали, – заметила она.       – Ты была ребёнком, а его натолкнуть на нужные мысли очень просто, например, ведя с ним беседы и настаивая, что без этого ты не сможешь постигнуть все грани своих возможностей. Напрямую я проповедовать не мог, твой дядя позаботился об этом, прописав этот пункт в контракте. А когда кардинал в Серене узнал, что вы с наследным принцем очень близки, начал давить на меня, почему нет результатов.       – Хотели, чтобы я и Константина на ваши занятия притащила.       – Да, но ему это было не интересно, ему больше нравилось носиться по дворцу, доводя до белого каления своих учителей риторики, этики, фехтования и прочего.       – И как только мать это выдерживала? – аккуратно спросила она, стараясь ничем не выдать напряжения, но заметила как едва прищурился священник. Да, она сильно рисковала, а Петрус варился в политике гораздо дольше её. Лилиана не сомневалась, что хитрым лисом его прозвали не просто так, подобное прозвище надо заслужить, тем более в телемской среде. По счастью, священник пока не понял, к чему вела девушка, и потому тоже стал осторожничать с ответами.       – У неё, как я понял, выбора особого и не было, князь всё решал за неё. Единственное, что нам всем оставалось непонятным, почему она жила при его дворе, хотя у неё было поместье, да и осталось имение от мужа-генерала.       – О да! Даже напоследок она вспомнила, как я на него похожа.       – Мне это оценить не пришлось, ни одного его портрета я не видел, а лично знаком не был. Хочешь узнать, откуда у тебя это пятно?       Девушка осталась спокойной, но немного разочаровалась в себе, Петрус догадался о мотивах разговора сразу же, стоило заговорили об отце. Но девушка заметила, как лицо священника исказила уже более явная гримаса боли. Вряд ли причиной тому недомогание, скорее его что-то терзало изнутри, какая-то тайна, которую ему отчаянно хотелось рассказать.       – В честности тебя заверять не буду, но я понятия не имею.       Иногда тело говорит вместо слов и как бы ни были сильны твои навыки, мелкие детали не укроются от бдительного взгляда. Девушка понимала с самого начала, что Петрус ничего ей не расскажет, каким бы образом они ни начала этот разговор. Её больше интересовали его неосознанные реакции. И вот на последних словах он отвернулся, сжал кулаки, выдохнул их так, что едва разобрала в звуках бурлящей реки.       Он лгал, лгал отрепетировано и осознанно. История её происхождения, похоже, не была для него тайной, хотя вроде как по части знакомства с отцом не соврал. Похоже, они, действительно, никогда не встречались и не виделись, но вот о её родимом пятне явно знал больше, чем говорил.       – Ладно, простите за этот допрос, просто в последнее время происходит столько странных событий.       – Тогда предлагаю дождаться Сиору и Эсельд. Так понимаю, их обряд тоже займёт какое-то время, а потом им предстоит выбирать вождя, если правильно понял эту процедуру.       Больше задавать вопросов не имело смысла, и девушка оставила Петруса у реки, поскольку он решил немного умыться и привести себя порядок. К тому же стал жаловаться на спину. Ну да, как бы он ни бахвалился, а возраст брал своё.       Когда девушка вернулась, Курт и Васко уже общались с островитянами, хотя той дружелюбной атмосферы, бывшей в Вигьигидо, не наблюдалось. К тому же девушка заметила краем глаза движение в кустах, вероятно, ей это показалось, но, похоже, одного из воинов отправили следить за Петрусом. А остальные решили показным любопытством не выпускать спутников Лилианы из виду. Но, что удивительно, к ней они относились с каким-то почтением и не навязывали общества. Впрочем, через время местные пригласили их разделить с ними трапезу и во все уши слушали рассказы Курта и Васко.       Просидели они в таком кругу до позднего вечера, пока не показались девушки. Эсельд выглядела печальной, а вот Сиора побледнела, короткие волосы чуть взлохматились, руки подрагивали, в глазах стояли слёзы.       – Ты в порядке? – спросила её Лилиана, когда островитянка подошла ближе и кивнула сестре.       – Эти обряды изматывают, но дают возможность попрощаться с родными, – ответила она. – Ты мне помогла, и отныне ты – carants, друг моего клана и я исполню просьбу твоего cengots.       – Какую просьбу? – не совсем поняла девушка.       – Твой воин попросил выделить ему следопыта для того, чтобы понять, где находится тайный лагерь.       – Подожди, Сиора, но разве после смерти матери… – решилась спросить у неё Лилиана.       – Эсельд займёт это место, я пойду с вами, – твёрдо заявила она. – Моя мать всё время говорила, что renaigse могут только обманывать и убивать, но ты не такая. Ты защитила нас, не дала совершиться кощунству, не позволила помутителям похоронить matir не по нашим обычаям. К тому же ты – on ol menawi. Я… в смятении, потому хочу знать о вас больше. Я либо займу место mal или же подле него, но останусь doneigad. Но… как я смогу принимать решения, если не буду знать кто вы, чем живёте и какие вы на самом деле. От львов мы видим смерть, от помутителей – ложь. Я хочу знать, что мы можем увидеть от luged blau.       – Это вы так нас называете? Торговое Содружество?       – Да, Жёлтые Глаза, они изображены на ваших знамёнах.       Девушка улыбнулась. Ну да, похоже, у островитян нет денежной системы, лишь натуральный обмен, потому что они ещё могли подумать, увидев жёлтые круги на флагах.       – Это монеты.       – Что? – она удивлённо вскинула вверх тонкие брови, отчего снова стала похожа на наивную непонимающую девочку.       – Идём, постараюсь тебе объяснить.       От утёсов шёл гром волн, морской воздух овевал всё вокруг, но среди скал это эхо отражалось странными звуками. Они то прерывались, то раскатывались, разбивались о камни, будто сами волны. В Ведрайс они задержались на пару дней, пока Сиора отправляла следопытов проверять информацию о лагере, в том числе и в небольшое поселение неподалёку, почти у самого края скалы. Они-то и сказали, что лабиринтах гор слышны крики, раскаты грома и иногда светит так, будто солнце встаёт, хотя восход с другой стороны.       Островитянка вела их уверенно, часто припадала к земле, касалась её подушечками пальцев, и травинки в этот момент едва заметно дрожали. Она говорила, что слушала землю, та подсказывала куда идти. И вот дорога между скал как-то внезапно расширилась, на земле показались следы тяжёлых сапог, а над головами шелестели звуки, которых явно не услышишь в глуши: стук металла о дерево, громкие короткие выкрики.       Ворота показались чуть выше того места откуда они вышли. Вряд ли кто-то стал бы делать лагерь так далеко и так тщательно прятать его, если бы не серьёзная причина. Но над воротами не висело никаких стягов. Лишь небольшой флаг с гербом Сонетной Стражи едва виднелся над крышей казармы или склада.       – Так, мы пришли и что теперь? – поинтересовался Васко. – Вряд ли они нас там ждут и примут с распростёртыми объятиями. Я бы не советовал туда лезть.       – Я тоже так думаю, но, – протянул Петрус. – Если там обучают людей для государственного переворота, то вряд ли они сразу убьют леди де Сарде, да и капитана Курта.       – Думаете? – с сомнением спросила Лилиана.       – Он приближён к княжеской семье, сведения, которые он может им предоставить в частности о вашей безопасности, распорядка дня и слабостях будут поистине бесценны для заговорщиков. Но есть риск, что они попытаются захватить тебя в заложники, – выдал священник. – Но мы знаем, что это – тренировочный лагерь, вряд ли новобранцев посвящают в дела офицеров.       – Я могу пойти один, – выдал Курт. – Хотя не поручусь, что сохраню спокойствие.       – К тому же, они сразу же тебя пристрелят, – гнул своё Васко. – Я бы не совался в это осиное гнездо вообще.       – Я пойду туда всё равно, – убеждённо сказал телохранитель. – Райнер мёртв, и ответственность за это лежит на мне. От вас я ничего подобного не требую, и, прости, Зеленокровая, но сейчас твоим приказам не подчиняюсь,       – Курт, не кипятись, – поспешила успокоить его она. – Слушай, я понимаю, что мы все рискуем идя туда, но мы должны узнать не только о Райнере. Под угрозой мой кузен и я в том числе, так что я туда пойду. Петрус, Сиора, вам лучше остаться здесь, сомневаюсь, что солдаты будут откровенными в присутствии священника и островитянки.       – Ты уверена в этом? – с сомнением спросила девушка. – Мы можем помочь.       – Если мы зайдём всей толпой, то вызовем подозрения, так что вам всем лучше остаться здесь, прошу. Разбейте лагерь, и если мы не вернёмся через час, то отправляйтесь в Новую Серену и отправьте гонцов в Хикмет и Сан-Матеус, предупредите наместников.       – Я бы поспорила насчёт наместника львов, но вдруг заговорщики будут хуже них. Идём, старик, пока мы шли, я присмотрела место.       – А я вот горю искренним желанием пройтись с вами, – заявил Васко, когда взгляды Лилианы и курта направились к нему. – Понимаю, что это будет выглядеть странно, но лишний клинок и пистолет никогда не помешает. К тому же, если что, смогу уберечь Курта от излишнего рукоприкладства.       – Ты так уверен, что удержишь меня?       Девушка не стала на этот раз их успокаивать, поскольку эти споры уже перешли в стадию дружеских перепалок, хоть напряжение между ними и скользило. Но причин этого Лилиана понять не могла.       Чем ближе они подходили к лагерю, тем отчётливее звучал стук оружия о дерево, выстрелы не звучали, но это ничего не значило.       – Не махай мечом, как дубиной, мягче его за рукоять держи, нежнее, как сиську! – крикнул крупный мужик в доспехах на новобранцев.       Им никто не препятствовал, возле ворот стояли двое караульных и один из них при приближении их компании тут же пошёл внутрь.       – Я бы посоветовал готовиться к худшему, – шепнул Васко на всякий случай, проверяя, хорошо ли выходит пистолет из кобуры.       На удивление, их никто не остановил. Караульный остался бесстрастно смотреть вперёд, будто и не замечал незваных гостей. Солдаты тренировались в ямах, где стояли стойки с оружием и вытесанные деревянные куклы. Надо сказать, экипировали этих ребята гораздо лучше тех, кого Лилиана видела в Новой Серене. Стеганые куртки и оружие явно было доставлено сюда напрямую со складов, и все бойцы, как на подбор – широкоплечие, высокие, крепкие. Да, сюда набирали лучших.       – О, какие люди, – заметил командир, ничуть не смутившись. – Караульные сообщили, что у нас гости, но не думал, что среди них будет ты, Курт.       – Рольф? – Курт выглядел удивлённым, узнав сослуживца. – Так ты тут всем командуешь?       – Нет, я слежу за тренировками этих идиотов, не думал, что мир воинов будет настолько тесен, – ухмыльнулся Рольф, демонстрируя отсутствие нескольких зубов.       – Лилиана де Сарде, посол Торгового Содружества, – представилась девушка.       – Капитан Васко, знаю, иногда нас может занести далеко от моря, – довольно резко сказал навт, но командир новобранцев не обратил на это никакого внимания.       – Вижу-вижу, важные люди пришли, так что вы тут делаете?       Рольф напрягся, но изображал дружелюбие всем своим видом, будто ничего странного не происходит. Ну, подумаешь официальное лицо пришло в лагерь, который вроде как считается тайным. Больше смахивало на то, что этот человек просто не знал, что ему делать и изо всех сил старался придерживаться подготовленной на такой случай легендой, мол, всё нормально, подумаешь, основали крупный лагерь в глуши, о котором никто ни сном, ни духом.       – Да вот, услышал об этом месте… особый лагерь, так его называли, – Курт изо всех сил старался сохранить спокойствие. У него это хорошо получалось, в конце концов, десять лет быть при дворе среди слухов, сплетен и политики приучат надевать каменное выражение лица при любых обстоятельствах. – И вот захотелось увидеть его собственными глазами.       – Благодарю за такой интерес, но вынужден расстроить. В этом лагере гостей не принимают. И что тут происходит, касается только стражи, сами понимаете, госпожа, – обратился к ней Рольф.       – Правда? А с каких это пор я перестал быть частью стражи? – Курт начинал злиться.       Было видно, что сослуживцу очень хотелось выпроводить их как можно быстрее. Неужели, их командование не предусмотрело, что сюда могут прийти внезапные гости, да ещё высокопоставленные? Но больше смахивало на то, что руководства просто нет на месте. В противном случае командующий давно бы вышел сам… Или же он наоборот не хотел показываться и прибегать к силовым методам раньше времени. В конце концов, пропажу посла в лесах явно будут расследовать и прочёсывать местность, могут наткнуться на лагерь. И вопросов тогда не избежать.       – Ладно, приоткрою завесу тайны, так уж и быть, но учти, много поведать не могу – приказ. К тому же просто так избавиться от тебя не выйдет. Лагерь мы поставили для тренировок боя с местными, они умеют колдовать и их магия отличается от телемской, с таким мы ещё не сталкивались и должны быть готовы им противостоять.       – Странно, что Мостовой Альянс не в курсе ваших методик, – заметила Лилиана. – Эти знания им бы очень пригодились, они же в состоянии войны с островитянами.       – Подготовку мы начали не так давно, госпожа, пока ещё в процессе изучения тактик островитян.       Это была наглая, но хорошо отрепетированная ложь. Не похоже, что люди в ямах тренировались противостоять островитянам, во всяком случае, приёмы владения мечом и другими видами оружия девушке знакомы. Похожему обучал Константина Курт.       – И раз уж вы здесь, то наверняка знаете, что сюда берут только лучших из лучших. Для особого отряда не подходит кто попало, двое наших лейтенантов командуют ими. Да и что я объясняю? Курт, думаю, сможет рассказать как это всё происходит не хуже меня.       Курт молчал и слушал, сцепив руки на груди и пристально гладя на Рольфа, который очень старался сохранять хорошую мину при плохой игре.       – А как насчёт обучения? – спросила девушка.       – Я могу лишь сказать, что большинство тренировок мы проводим на местности, чтобы солдаты привыкали. Дикари пользуются своими знаниями лесов, гор и рек, чтобы прятаться и устраивать засады, сами понимаете, если их хорошо организовать, то даже маленькая группа может нанести вред большому отряду или целой армии. Я осуществляю общее руководство, лейтенанты знают больше, но сами понимаете, вам они тоже мало скажут – приказ командования.       – Да, это мы уже поняли, – сказал Курт, откровенно скрипя зубами.       Лилиане тоже было от чего раздражаться. Этот капитан сказал вроде бы многое и вместе с этим – ничего. Вся его речь – общие слова, применимые к любому лагерю, хоть к особому, хоть нет.       – Но между нами говоря, Рольф, мы узнали об этом лагере, когда искали моего новобранца – Райнера, – вставил слово Курт. Риск. Очень страшный и граничащий с сумасшествием риск, Лилиана готовилась в любой момент отражать нападение. Новобранцы явно прислушивались, тренировку не прекращали, но стало значительно тише выкриков и матов, когда что-то не получалось, хотя темп не сбавляли.       – Правда? – Рольф выглядел удивлённым, в глазах на секунду промелькнула паника, но воин похоже умел собой владеть отменно. – Я не знал, что он из твоих. Прими мои соболезнования, мне доложили, что он утонул в гавани Новой Серены.       – Не держи меня за идиота! – вспылил Курт, отчего звон металла по дереву стал не так уж сильно слышен.       Новобранцы обернулись на командира и на несколько мгновений замерли. Васко и Лилиана быстро их оглядели, они все были напуганы, смотрели на прибывших с нескрываемой надеждой. Однако стоящие над ними лейтенанты тут же прикрикнули на подчинённых, и тренировка продолжилась, словно ничего не произошло. Эти ребята отчаянно пытались им что-то сказать своим поведением и взглядами, но что? Предостерегали? Пытались намекнуть, чтобы прекратили задавать вопросы? Или вовсе хотели, чтобы они ушли и забыли об увиденном?       – Или ты хочешь сказать, что я не смогу отличить следы избиения от признаков утопления?       – Ладно, скажу правду, но учти, только потому, что я знаю тебя. Да, мальчик погиб во время манёвров. Прискорбно, он был талантлив и подавал большие надежды, но, увы, и такое случается, ты же сам знаешь. А теперь извините, у нас есть график, а у меня ещё полно бумажной работы, всего хорошего.       Он быстро скрылся за вторыми воротами, ведущими вглубь лагеря мимо казармы и главного здания.       – Как-то быстро он от нас сбежал, не находите? – поинтересовался молчавший всё это время Васко. – Держу пари, сейчас пойдёт писать письмо начальству. Времени у нас мало.       – Лейтенанты нам вряд ли что-то расскажут, – тихо сказал Курт. – А вот новобранцы могут. Я отвлеку этих двоих, а вы пока попробуйте узнать у кого-нибудь подробности… Озарённый раздери, надеюсь, это не то о чём я думаю.       Лилиана впервые увидела, как лицо Курта исказила гримаса боли. Нет, она и раньше видела, как тот шипит и кривится, когда давали о себе знать застарелые шрамы, или когда возвращался с тренировок с глубокими ранами или огромными синяками. Но сейчас это было нечто другое, будто вскрылось что-то страшное, о чём он предпочитал не вспоминать, желал навечно похоронить и никогда не доставать из пыльного чулана памяти.       Васко и Лилиана попытались отговорить Курта, в конце концов, там за вторыми воротами наедине с лейтенантами его могут просто убить. Но тот махнул рукой, хотя прекрасно понимал последствия нарушения приказа нанимателя. При этом они все осознавали, что сейчас это не столь важно, здесь творилось что-то странное и страшное, в воздухе сгущался удушающим шарфом страх, настоящий животный ужас витал над этой небольшой поляной.       Курт смог убедить лейтенантов показать лагерь сославшись на то, что он старше по званию. Субординацию предпочли соблюсти и потому препроводили его за ворота.       Новобранцы продолжили тренировку, будто ничего не случилось, хотя нервно поглядывали друг на друга. Конечно же у лейтенантов были заместители и те глядели на ребят цепными псами, не давая им возможности обернуться и дать намёк даже каким-нибудь скупым жестом.       Васко и Лилиана подошли к парочке солдат, задали те же вопросы, которые задавали и капитану. Те отвечали явно заученно и постоянно косились из-под козырьков касок на заместителей командиров отрядов. Они боялись, их голоса дрожали, а ещё остальные поглядывали на них подозрительно и явно прислушивались, хотя делали вид, что просто тренируются.       – Их запугали, – заметил Васко, стоило отойти чуть подальше. – Ничего они нам не расскажут, а времени на уговоры…       В этот момент послышались крики и звон стали. Двое парней сцепились друг с другом, один повалил на землю второго и занёс руку, чтобы разбить лицо.       – Ты что это вытворяешь, Вильгельм? – закричал на него заместитель. – Какая муха тебя укусила?       – Он меня оскорбил! Я не собираюсь и дальше это терпеть! – ответил парнишка.       – Пошёл вон и будешь сегодня дерьмо выгребать. Раз-два.       Вильгельм поднялся из ямы, поправил каску, сверкнул глазами в сторону Лилианы и Васко. Девушка поняла всё без слов, это была отчаянна попытка скрыться с глаз, выгадать хотя бы пару минут. Молодой парнишка понурил голову и скрылся за небольшим сараем.       – Отвлеки их, – тут же прошептала девушка Васко и сделала вид, что решила осмотреть стойки с тренировочным оружием.       – Эй, ребята, я тут давно по лесам хожу, хотелось бы узнать, как вы фехтуете, – крикнул им навт. – Раз уж вы лучшие, наверняка быстро уложите меня на лопатки.       – А почему нет? Давно я ваши разукрашенные морды не чистил, – ответил один из новобранцев.       – Тогда вперёд.       Дальше девушка не слушала и не смотрела, аккуратно попятилась назад, когда к зрелищу решила присоединиться большая часть солдат. Глянув на других, она заметила затравленный блеск и глубокое отчаяние, страх, будто над всеми ними нависает топор палача.       Она запомнила куда зашёл Вильгельм, убедившись, что никто её не видит, исчезла туманной дымкой и появилась за сараем прямо перед дрожащим от страха солдатом. Он потирал руки, а потрескавшиеся сухие губы у него тряслись от паники.       Не старше Сиоры, крепкий, молодой, хорошо сложенный, но до ужаса напуганный.       – У нас мало времени, – выпалил он. – Вы ведь пришли из-за Райнера?       – Именно, что ты можешь рассказать?       – Я поплачусь за это, не думайте, что они ничего не поняли, – выдохнул он.       – Тогда тем более нам надо поговорить, послушай, у меня есть полномочия, я смогу закрыть этот лагерь, – убеждала его девушка.       Парень видимо, растерял весь запал и сомневался, говорить ли хоть что-то.       – Что здесь происходит? Мы знаем, что Райнер погиб не на манёврах.       – Это вроде бы учебный лагерь для отборных солдат стражи. Нас принимали сюда под лозунгом – «это большая честь», «невероятный шанс». Но на самом деле здесь творится ад…       – О чём ты?       – Это не обучение – это пытки, – выпалил он. – Нас постоянно унижают, избивают, а если мы пытаемся жаловаться, бьют ещё сильнее, заставляют следить друг за другом. Капитан тут распинался о противодействии островитянам, но на самом деле нас учат просто убивать.       – Так что произошло с Райнером? – время стремительно уходило, девушка надеялась, что Васко надолго оттянет на себя внимание, но и Курт не мог долго ходить по лагерю. Если он вообще вернётся, а навта не прикончат. Но на этот риск следовало пойти, иначе не понять, что вообще происходит и не вывести генерала или его подчинённых на чистую воду.       – Однажды он не выдержал, долго терпел, начал давать сдачи, поломал кое-кому кости, и дело кончилось очень плохо… Его вызвали на ночную муштру.       – Что за ночная муштра? Какая-то тяжелая тренировка?       – Нет, миледи, – покачал головой Вильгельм. – На неё зовут в последний момент перед отбоем. Нас ставят перед теми, кто дал слабину и заставляют их избивать, а если кто-то отказывается это делать, их тоже избивают… Потому приходится подчиняться. Так что один из убийц Райнера стоит прямо перед вами. У нас у всех руки в крови.       – Спасибо, Вильгельм.       – Мне надо идти, вам тоже. Даст Озарённый, я переживу эту ночь.       Парнишка сорвался с места и побежал вдоль стены, видимо, чтобы успеть добраться до места наказания не слишком поздно. Лилиана направилась обратно, постаралась сделать так, чтобы её никто не увидел, но всё равно пара любопытных людей проводили её взглядом.       – Спасибо за экскурсию, – услышала она голос Курта. – И благодарю, что не сильно помяли приятеля, не хотелось бы отчитываться перед адмиралом.       – Да ладно, нам бы такого шельму, мы бы дрались намного лучше, – сказал заместитель лейтенанта, вытирая пот со лба и разминая шею.       – Спасибо, но у меня несколько другая служба, – поблагодарил Васко.       – Что ж, счастливо оставаться, лейтенанты, хорошей службы.       – Благодарим.       Они поспешили покинуть лагерь, пока Рольф не решил отдать приказ о нападении или же это сделал прячущийся где-то в здании командир.       Найти стоянку, где расположились Петрус с Сиорой, оказалось довольно сложно. Островитянка завела его в переплетение скал, где не сразу разберёшь проход, чуть в стороне от тайного лагеря, но возле небольшого горного озера, откуда можно набрать воды.       Палатки они пока не ставили, ждали положенный час. И, судя по утоптанному песчаному берегу, Петрус ходил вперёд-назад. Сиоре же палатка не требовалась, всё равно спала под звёздным небом на траве. До сих пор для Лилианы оставалось загадкой, как она умудряется так спать и её не тревожили никакие местные насекомые или мелкие зверьки. Хотя может в этом и состоял секрет её единения с островом? Она каким-то образом отгоняла от себя неприятных тварей, чтобы те не мешали спать или же остров не желал, чтобы его донеигад беспокоился об этом.       – Я уж думал бежать в Новую Серену. Положенный час истёк не так давно, – возмутился священник.       – А я думал, что вы тут подерётесь в попытке выяснять кто прав, кто виноват, – шутливо заметил Васко.       – Мы заключили перемирие, я не лезу к нему, он не лезет ко мне. Вы выяснили что-то? – поинтересовалась островитянка.       – Да, и, к сожалению, ничего хорошего…