Возвращение домой

      Новая Серена всё так же жила своей жизнью: строители возводили стены, стражники патрулировали улицы, торговцы зазывали к лавкам. Город внешне не показывал, что творится в тенях стражи. Переступить городские ворота оказалось нелёгкой задачей, но всё же девушка сделала это, не показывая, как мигом напряглась спина и похолодели руки.       Решив не идти у всех на виду, свернула к Серебряному бульвару, где стояли дома вельмож и в частности леди Лорин де Моранж. Про себя девушка втайне молилась, чтобы не встретить её по дороге. По счастью, Озарённый или кто бы то ни был, услышал её молитвы. Потому до особняка они добрались без приключений. Дворецкого на месте не оказалось, девушка даже порадовалась, что у него выдался выходной, но другие слуги оставались на месте. Лилиана быстро отослала их на кухню и рынок, чтобы приготовить еду на всех.       – Леди де Сарде, я могу попросить организовать мне ванную? – попросила её Альфра, смущённо пряча взгляд. – Я по болотам несколько дней таскалась, боюсь, предстать перед вашим кузеном в таком виде не смогу.       – Непременно, – заверила её девушка. – А ещё тебе не помешало бы сменить кафтан.       – Вы же не собираетесь мне покупать его? – удивилась она, а, заметив улыбку миледи, смутилась ещё больше. Лилиана готова была поклясться, что у неё запылали щёки, хотя определить это по её смуглому лицу невозможно.       – Я в казарму, а там и в баню, под этим предлогом встречусь с Зиглиндой. – сразу сказал Курт.       – У меня такой же расклад, но только я в порт. Надо предупредить своих, – заметил Васко.       – Думаешь, встанут на нашу сторону? – с надеждой поинтересовалась девушка, но навт покачал головой.       – Надежда, конечно, есть, но сомневаюсь. Сами знаете, проблемы берега – не проблемы моря. В лучшем случае, никто мешать не станет.       – Торстен не дурак и наверняка продумал план отхода на случай непредвиденных обстоятельств, а сделать это можно только по морю, – заметил Курт. – Как думаешь, захочет кто-то из вас быть обвинённым в попытке государственного переворота?       – Я тебя услышал, постараюсь надавить. Адмирала нет на месте, но это будет серьёзным пятном на её репутации. Надеюсь, Петрус с Сиорой не откажутся вас посторожить?       – Не откажусь, – пожал плечами Петрус, скидывая шляпу на стол. – Да и не до докладов сейчас. А надо сказать наш посол в Новой Серене терпеть не может, когда что-то выбивается из графика.       Сиора лишь коротко кивнула и пошла в выделенную ей комнату.       – Вот и отлично, тогда мы… – начал Курт, но тут Лилиана его перебила:       – Васко, можно тебя на минуту? Надо передать кое-что.       Навт пожал плечами и пошёл следом за ней на второй этаж, отец Петрус напрягся, как и Курт. Последнему хотелось взбежать по лестнице следом, но удержался, возлагая надежды на благоразумие подопечной. И никто не обращал внимания на шокированную Альфру. Она не понимала, о чём говорили приближенные леди де Сарде, и в какую историю она умудрилась угодить.       Лилиана провела Васко к дверям своей комнаты и попросила подождать в коридоре. Незамужней, да и замужней женщине, не следовало приглашать в свою спальню посторонних мужчин. Даже для того чтобы просто передать записку и отпустить его с миром. Пока что она пойти на это не могла.       Эта мысль заставила её застыть на мгновение, когда захлопнулся ящик стола, даже нервно усмехнуться. Пока что. Формулировка озадачила, вызвала непроизвольный страх, а потом и чувство дрожи, когда ей вспомнилось его дыхание на шее. Она ощутила, как заалели щёки, и пришлось приложить усилие, чтобы успокоиться и выйти наружу, не заставляя ждать. Нельзя проявлять слабость, тем более демонстрировать её сопровождающему.       В некоторой степени Константин прав. Адмирал Кабрал не просто так приставила к ней Васко, может статься, что навты хотят отхватить от Тир-Фради свой кусок, ведь как обстоят дела с их островом, знают только они. А кто сказал, что эта информация правдива? Да и капитан не производил впечатления глупого человека, когда надо отступить, тогда отступает, когда надо быть напористым, демонстрирует характер. В любом случае, его бы точно не назначили капитаном в двадцать лет. Такую ответственность недалёкому глупцу точно не доверили бы.       – Васко, – она нервно теребила записку в руке до сих пор, не зная, правильно ли поступает, влезая в чужие дела. И не желая теряться в сомнениях, просто протянула ему клочок бумаги. – Вот.       – Что это? – немного растерянно спросил он и открыл сложенный листок.       Лицо его мгновенно напряглось, взгляд застыл так, что даже Лилиане тяжело было понять, о чём он сейчас думает и какая реакция последует.       – Я попросила мэтра де Курсийона узнать о нём, – пояснила девушка. – Знаю. Я вероятнее всего поступила бестактно, влезая в твои дела, и может тебе это просто не нужно…       – Лили, – осадил он её, складывая листок и убирая в карман бушлата. – Всё хорошо. Честно говоря, сам хотел обратиться с этим вопросом, но не решался. У нас тут проблемы серьёзнее, чем разбирательства в моём семейном древе.       – То есть ты не сердишься?       – Нет, даже наоборот, благодарен. Спасибо, остальное я как-нибудь сам решу.       – Если будет такая возможность, – тихо и мрачно заметила она. – Надо было отдать его сразу, но…       – Я же сказал, Лили, всё хорошо, – заверил он её.       – Что ж, тогда больше не задерживаю, можешь идти.       Вместо ответа он лишь коснулся двумя пальцами треуголки и пошёл вниз. Девушке было неловко, но внутренне радовалась, что смогла помочь. А теперь следовало заняться делами.       – Капитан, рады вас видеть! – сияющая от восторга Флавия тут же встала из-за стола, где играла в карты.       – И я рад!       – Не загоняла вас миледи по острову-то? – спросил сидящий тут же Лусио, удивительно трезвый. – И не надо на меня так смотреть! Я после истории с Джонасом пообещал, что капли в рот не возьму. Что ж я за товарищ, если не смогу помочь?       – Можете не сомневаться, он слово держит, – заверил подошедший к столу Джонас с кружками пива.       – Это верно, – улыбнулся Васко. – Могу составить компанию?       – Капитан, нам бы не хотелось опустошать ваши карманы, – сказала девушка-навт, поднимая со стола веер карт.       – Это мы ещё посмотрим, кто чьи карманы опустошит!       До чего оказалось приятно просто посидеть в компании команды, они пахли солью и морским бризом, хотя за запахами спиртного, жаркого и углей из камина улавливались тяжело. Навт тут же почувствовал щемящую тоску по открытому океану, по бескрайним синим просторам. Только почему-то она теперь казалась не столь тянущей и не вызывала огромной злости, а ещё вспоминалась мило спящая на бумагах леди де Сарде. И её запах, который он, как последний разбойник, решил уловить вчера. И с удивлением поймал себя на мысли, что был бы не прочь чувствовать его в своей каюте.       Вот только тяжелые мысли не давали сосредоточиться на игре, карта не шла, и он проигрывал партию за партией.       – Капитан, ну как можно так проиграться? – спросил Джонас, забирая свою долю.       – У всех бывают неудачные дни, но вам хорошая прибавка к жалованию, лучше проиграюсь вам, чем ребятам из Монетной Стражи, – улыбнулся он, стараясь за улыбкой спрятать беспокойство за ребят. Следовало аккуратно их попросить вернуться в порт, но это выдало бы его с головой, рядом сидели ребята из стражи и морской дьявол знает, нет ли среди них соглядатая от тайного полка Торстена.       – Ещё партию?       – Нет, спасибо, на раздевание я играть пока не хочу, а быть должным не собираюсь, лучше скажите, как там «Морской Конёк».       – С ним всё прекрасно, – оживилась Флавия, перемешивая карты. – Нам поставили капитана Рубена, но…       – Флавия, не надо. В конце концов, не стоит плохо говорить о капитане?       – То есть, сказать как есть уже нельзя? – изумилась она.       – Что? Ввязал вас в неприятности? – тут же оживился Васко.       Пусть его и списали на берег, но это не отменяло ответственности за этих людей. Они столько всего пережили, пока плавали под парусами, что просто пройти мимо их беды он не мог.       – Нет, всё в порядке, капитан Рубен знает своё дело, штурвал держит уверенно, – высказался Лусио, поднимая первую карту, розданную Флавией. – Просто… С вами приятнее было плавать.       – Благодарю за комплимент, – искренне порадовался за себя Васко.       – Ну да, вы с нами различий больших не делали и наказывали ровно так, как мы провинились, по справедливости. А вот Рубен относится к нам, как к прислуге, иногда срывает злость, но думаю, его понять можно. Он очень хотел стать командующим, а адмирал его просто перевела на другой корабль.       – Кстати, она не вернулась?       – Нет. Не знаем, что случилось в Сан-Матеусе, но подозреваем, что ничего хорошего, раз она почти неделю там торчит. Хотели обратно попроситься?       – И это тоже. Но у меня был и другой вопрос. Ладно, попытаюсь сам узнать, спасибо за игру.       – Вам спасибо, что решили нас посетить.       – И ещё, я услышал о неприятностях в порту, скоро будут всех шерстить, потому очень бы советовал напрячься и выполнять работу в две смены.       – А что случилось? В сан-Матесе, правда, всё так плохо? – понизил голос до шепота Джонас.       – Многого узнать не смог, сами знаете, от миледи мне запрещено далеко отходить. Но неприятности Сан-Матеуса могут перейти и сюда, потому лучше вам приглядывать за портом.       – Мы вас поняли, капитан, – так же тихо ответил Лусио и матросы вернулись к игре.       Стараясь не оглядываться, Васко встал из-за стола, тепло улыбнулся бывшим подчинённым и пошёл на выход. Он надеялся, что те останутся в порту, в безопасности, а окружающие стражники не заподозрят ничего.       Отданная Лилианой записка жгла карман, и до ужаса хотелось посетить мадам Клерк, оставалось только надеяться, что его красноречия хватит, чтобы та рассказала о Бастиане. Желание встретиться с братом постоянно перевешивалось боязнью этой встречи. Что он ему скажет? Как он себя поведёт? О чём им друг с другом говорить? Ведь росли они совершенно в разных условиях. Какие общие темы могут быть у моряка и аристократа? Да и вряд ли родители рассказывали, что когда-то отдали старшего сына навтам. Скорее всего они попытались об этом забыть и не думать.       – Капитан, – знакомый голос отвлёк от мыслей и, обернувшись, Васко заметил в тени кузницы знакомую сухощавую фигуру в широкой серой шляпе и потрепанной ризе. – Не против, если я составлю компанию? Обещаю, встревать в ваши дела не собираюсь. Просто хотелось бы прояснить один момент.       – Спрашивайте, – безразлично пожал плечами навт.       Ему не нравился священник. Как и ко всем телемцам, Васко испытывал к нему настороженность. Пусть этот конкретный старик и прикрывал ему спину, но, тем не менее, Курту он доверял намного больше. Преданная собака у ног, которая заботится о благочестии и здоровье подопечной, что тошно становится. Но его хотя бы можно понять, он плохо скрывал эмоции, даже навты умели это делать в разы лучше. А вот от пустой беседы со священником можно ожидать чего угодно и потому Васко хотелось быстрее избавиться от его общества.       – Ну не посреди дороги, право слово, – мягко улыбнулся он. – Пойдёмте хотя бы в переулок. Подозреваю, разговаривать со мной за чашкой чая вы не согласитесь.       – Правильно понимаете, – довольно резко заметил Васко и пошёл впереди, ощущая себя некомфортно и думая, чего же хотел от него святой отец.       Переулок сомкнулся над головами козырьками крыш, погрузил в темноту, лишь редкие жаровни разгоняли мрак. Солнце ещё не село за горизонт, но густые сумерки здесь пугали и навевали опасения о прячущихся там головорезах.       – У вас с леди де Сарде что-то есть?       Этот вопрос заставил споткнуться на ровном месте и недоумевающе взглянуть на священника. Слова он подобрал не сразу, потому что в голове крутились только нецензурные моряцкие выражения, но Петрус опередил, подойдя ближе и понижая тон, чтобы их не могли услышать.       – Понимаю, что в мои слова тяжело поверить. Но я, правда, искренне беспокоюсь за её превосходительство, – заверил он. – И я вижу, как вы на неё смотрите и как смотрит она, капитан.       – А вам не кажется, что это не ваше дело? – взъярился навт, едва удерживаясь от громкого рыка.       Нет, он прекрасно понимал, где он, а где она. И максимум на что мог рассчитывать – на короткую интрижку. Многие навты пользовались тем, что благородные люди опасались выбирать себе любовников из числа жителей городов. Когда эпидемия малихора распространилась повсеместно, только навты не выказывали никаких признаков болезни. И, что греха таить, таким образом многие поправляли своё финансовое положение. Этим одинаково пользовались и мужчины, и женщины из числа мореходов. Аристократы не хотели связываться с больным человеком, а навты платили темпераментом.       Отмахиваться от факта, что миледи ему нравится – глупо. Она умна, умеет себя подать, когда надо сдерживать и в разных ситуациях вести себя и как разбойница, и как благородная дама, к которой лучше не подходить. Удивительно для Васко было то, что прежде это лицемерие в аристократах его раздражало, а вот в ней это вызывало интерес и желание узнать, какая она на самом деле. Но уважение перевешивало и ему не хотелось подставлять её перед светом связью с собой. Правда, поделать он всё равно ничего не мог, и продолжал провоцировать, красть впечатления, которые яркими воспоминаниями вспыхивали в разуме.       – Согласен это не моё дело и, в сущности, она достаточно разумна, чтобы понимать все последствия своих действий. Но, простите за такую формулировку, если два человека допустили мысль о близости, то это лишь вопрос времени.       – Не знал, что вы в этом разбираетесь, – недобро ухмыльнулся Васко.       – В человеческом поведении? – изящно вывернулся Петрус. – Я достаточно пожил и знаю, о чём говорю. Прозвучит странно от лица приближенного к церкви, но я не осуждаю и не буду этого делать. Просто хочу душевно попросить… Не портьте ей жизнь, Васко.       – Отец Петрус, я не собираюсь портить ей жизнь и никогда не собирался, – устало сказал он. – К тому же я уважаю её, чтобы просто сделать подружкой на берегу. Но, как вы сказали, она достаточно разумна, чтобы понимать последствия своих действий. В любом случае, всё будет зависеть только от её желания.       – Которому вы потворствуете.       – Если это всё, то я бы хотел отправиться по своим делам. Счастливо оставаться, святой отец, – резко ответил ему Васко и развернулся, не имея ни малейшего желания продолжать разговор.       Темнота уже опустилась на порт, скоро зажгутся первые звёзды, уже не слышались крики чаек, разлетевшихся по гнёздам в ожидании утра. По счастью мадам Клерк он смог застать закрывающей лавку и, не давая себе ни секунды промедления, направился к ней.       – Вы не представляете, миледи, как долго я этого ждала, – протянула Альфра, выходя из ванной комнаты и вытирая жёсткие тёмные волосы полотенцем. – Это и было моё второе желание после освобождения коллег.       – Ну да, бегать по болотам – не самое лучшее времяпрепровождение, – заметила девушка, сидя в гостиной.       Первым порывом Лилианы было тут же бежать докладывать всё Константину, но такая спешка могла вызвать подозрения, потому решила отдохнуть и успокоиться сама. Любая нормальная дама, после долгого пребывания на природе, обязательно отдаст почистить костюм, сделает банные процедуры, отдохнёт, возможно, даже примет гостей. Всё-таки она – дипломат и такие встречи не являлись чем-то странным.       Потому одежду тут же отдала в починку и чистку, перед этим всё-таки уговорив Альфру зайти в магазин и подобрать новый кафтан. Её совсем истрепался и чистить его бесполезно, а в Новой Серене можно купить одежду как по моде Альянса, так т по моде Телемы. Натуралистка, конечно, отмахивалась и не хотела так напрягать миледи, но Лилиана настояла. В конце концов, им же надо изображать безмятежность, а как ещё лучше женщина может изобразить это, как не походом по магазинам.       Курт не явился к вечеру, а Васко видели в таверне за картами со своей бывшей командой. Что ж, пусть отдохнёт, плюс в свойской беседе порой можно узнать гораздо больше, чем прямыми расспросами. А, признаться, долгое отсутствие адмирала начинало беспокоить не только навтов.       Сиора же не стала убегать в парк при дворце. Петрус остался в доме и заперся в комнате, откуда его было не видно и не слышно весь оставшийся день. Разве что вышел, когда слуги принесли обед, а потом всё же отправился в посольство, решив привести себя в порядок и заночевать там.       Так что в доме остались одни девушки. В халате и с распущенными волосами Альфра она оказалась довольно миловидной и высокой девушкой, с ясными светлыми глазами, что странно выделялись на тёмной коже, а на щеках виднелись россыпи веснушек. Но, по всей видимости, в обиду она себя давать не собиралась и почти сразу собиралась в подвал особняка, куда перевезли лабораторию для Лилианы.       – Вам бы оборудование обновить, – сказала та, усаживаясь за стол. – А то на таком я в последний раз работала года два назад.       – Торговому Содружеству трудно угнаться за всеми вашими новинками. Аль-Сад не торопится рассказывать об изобретениях другим странам, – заметила Лилиана, откладывая сборник стихов на стол. – И всё-таки мне бы хотелось узнать истинную причину вашего нахождения здесь.       – Хорошо, за спасение нашей экспедиции, вы заслужили честность. Я была очень удивлена, увидев Сиору рядом с вами, а вы очень похожи на островитян. Судя по всему, вас они воспринимают, как свою, и вам легче найти с ними контакт. К сожалению, Альянс испортил с ними отношения, потому мне не удастся начать какой-либо диалог. К тому же они тут же кинутся с нелепыми обвинениями в похищениях…       – Это не нелепые обвинения, – тут же перебила её Лилиана. – Мы были в Хикмете и меня едва не похитили, приняв за островитянку. Мало того, Васко выяснил, что за последние несколько месяцев, пропала дюжина навтов, причём они не сбежали с пожитками, а просто исчезли, когда пошли в увольнительную. Версия их похищений зыбка, но вот то, что островитян похищают – факт. Пойманный нами бандит во всём сознался перед лицом наместника Бурхана, к тому же это подтвердили ещё два племени. Живут они кланами и вряд ли сговорились, чтобы очернить именно Мостовой Альянс, с тем же успехом они могли обвинять и Телему с Содружеством.       – Я не знала, – Альфра выглядела обескураженной и разбитой. – Но вся моя жизнь – это лаборатории, исследования и книги. Как итог я мало общаюсь с внешним миром, но уверяю, ни одного пленника не видела. Хотя некоторые учёные не разделяют моих взглядов и, увы, они достаточно влиятельны, чтобы предъявлять им обвинения. Девушка опустила глаза, ей явно было стыдно, но не за себя, а за кого-то другого. Может, она знала кого-то конкретного? Или, мало того, когда-то работала у такого учёного?       – Но мы сможем вернуться к этому вопросу позже, скажите. Что происходит с вами? Вы все очень нервничали, когда оказались в стенах особняка. Да и ваши разговоры о генерале Торстене…       – Сначала поклянитесь, что всё сказанное здесь останется между нами, – строго заявила Лилиана.       – Миледи, но…       – Поклянитесь, – холодно велела та, не собираясь отступаться.       Возможно, интерес этой учёной сугубо научный, но она всё ещё оставалась подданной другого государства и мало того, Лилиана не знала её, понятия не имела, на что та способна и с кем общается. Клятва – это скорее самоуспокоение, в последнее время данное слово забирается с той же легкостью, с какой и даётся.       – Клянусь, миледи.       – В Монетной Страже зреет бунт, генерал решил захватить власть во всех трёх городах.       – Это как-то связано с исчезновением новобранцев из казарм?       Вопрос прозвучал неожиданно, потому Лилиане пришлось приложить усилие, дабы сделать заинтересованное лицо и вопросительно взглянуть на неё.       – Перестаньте, я хоть и не дипломат, но вижу, как вы напряглись. Перед отъездом в экспедицию за мной пытался ухаживать один парень из стражи. И вот на одной из встреч рассказал, что его сослуживца перевели непонятно куда, он спрашивал у квартирмейстера, даже попытался выяснить, что это за перевод такой. Вот только узнал, что приятель далеко не первый, кого перевели в неизвестный полк. А потом его подкараулили и избили, мне пришлось раны перевязывать, а он поведал, что нападавшие угрожали и приказали не совать нос не в свои дела. Я отнеслась к его рассказам со скептицизмом и думала, что ему просто хочется меня впечатлить и не говорить, что просто подрался в кабаке по пьянке, но, если вы об этом заговорили…       – Это так, новобранцев несколько месяцев готовили в небольшом лагере, под пытками и угрозами расправы ломали волю, – пояснила Лилиана. – Теперь, когда я здесь, генерал может отдать приказ в любой момент расправиться со всеми наместниками.       – Так нужно всех предупредить, – вскинулась Альфра. – Я хоть и не слишком хорошо отношусь к Телеме, но слом государственного строя ни к чему хорошему не приведёт. Мало того, ещё неизвестно, как генерал будет управлять Сан-Матеусом. Если покушение удастся хотя бы там.       – Этим мы и займёмся завтра, а сейчас надо немного отдохнуть и набраться сил. Если ты решишь остаться, я против не буду. Гостевые комнаты ещё есть, так что раполагайся.       – Ничего, я могу жить и при посольстве, если тут не окажется места. Но завтра займусь вашим оборудованием, не могу работать на этом, – решительно заявила натуралистка.       – Тебе виднее, – улыбнулась ей Лилиана. – И давай оставим официоз. Во всяком случае, при личном общении.       – С удовольствием.       В казармах ничего не изменилось, всё так же новобранцы упражнялись во внутреннем дворе, отрабатывая удары по куклам. Всё так же недовольные сержанты кричали на них отборными матами. Он даже усмехнулся, вспоминая, как сам был на месте первых и вторых. Первые пока до жути хотели быть лучше и потому иногда бахвалились перед сослуживцами, всё ещё воспринимая их как соперников, а не как товарищей. Но это пройдёт после первой серьёзной заварушки, если не погибнешь. После того, как тебя пару раз вывернет наизнанку от увиденного, когда узнаешь что такое дрожащими руками прочищать и перезаряжать пистолет, моля хоть Озарённого, хоть демонов, лишь бы до тебя не успели за это время добежать враги. Только после этого весь романтизм войны выветривается из буйной головы.       Сержанты же вечно недовольны, поскольку их задача обучить сражаться и выживать в бою. Судьба обычного рядового не заботит командование и об его исчезновении или смерти будет лишь сухая строчка в рапорте для штаба.       Манфред оказался на месте, его не избили повторно и не нанесли увечий. Он выглядел вполне довольным жизнью, хоть и напряжённым. Зиглинда вполне могла ему намекнуть, что скоро здесь станет жарко и следовало готовиться получить удар в спину в любой момент.       – Привет, как прогулки по острову? – нейтрально спросил он.       – Изматывают, ни минуты покоя, вечно надо куда-то бежать, но хоть воздух свежий, – усмехнулся Курт. – Зиглинда со своим полком? Хотелось бы по старой дружбе увидеться?       – Она у генерала сейчас, тебя, кстати, он тоже вызывал, так что хорошо, что сам явился, а то пришлось бы вестового отправлять в особняк миледи.       – Значит, уже доложили.       Это плохо, за ними следят и наверняка готовят атаку. Оставалось надеяться на то, что им удастся обернуть ситуацию в свою пользу и тут окажется достаточно лояльных Содружеству и чести людей.       – Хорошо, хоть успел немного привести себя в порядок перед тем, как идти сюда, – усмехнулся Курт.       – То-то я запаха дерьма от тебя не чувствую, – засмеялся Манфред.       – Да пошёл ты! – шутливо занёс над ним руку Курт       Поднявшись на третий этаж, где квартировалось командование, прошёл мимо стоящих караульных и внутренне поёжился. Они смотрели в пустоту, и взгляды их были лишёны каких-либо признаков жизни, эмоций. Это просто ожившие статуи, призванные выполнить приказ, каким бы преступным он ни был. Воспитанники призрачного полка. Курт сделал вид, что всё в порядке, стараясь скрыть скрип зубов и дрожащие руки, готовые схватиться за пистолет. Одним из них мог стать он, если бы не сопротивлялся, если бы его не спасли.       Негромко постучав три раза, расслышал приказ войти, только после этого открыв дверь. Едва сдержавшись, чтобы облегчённо не выдохнуть, встал рядом с Зиглиндой. Капитан небезосновательно полагал, что найдёт сослуживицу мертвой в кабинете и обрадовался, когда этого не произошло.       – Генерал, я ничего не знала об этом лагере, но его явно подожгли, там нашли несколько тел, остальные наверняка в плену поджигателей, и Вы не хотите…       – Майор, я, кажется, ясно выразился, мои люди провели расследование и выяснили, что это были островитяне. Неудивительно, учитывая, что Монетная Стража воюет с ними в львином полку. Для них мы такие же враги. Лагерь этот был учреждён по моему личному приказу, и я не обязан обсуждать это с подчинёнными. Так что не вижу смысла в дальнейшем расследовании и перестаньте захламлять канцелярию прошениями. Что до пленников, я сам знаю, что делать. Дело закрыто, а теперь возвращайтесь к своему полку, Зиглинда, – генерал выглядел наряжённым, но говорил уверенно, на его лысине проступили капельки пота, выдавшие, как он нервничал при монологе.       – Да, сэр, – она склонила голову и щелкнула каблуками сапог, напоследок кинув на Курта сочувственный взгляд.       Он её не винил, не исключено, что и расследования-то никакого не проводилось, но они смогли потянуть немного времени, и хоть немного изменить расстановку сил.       – Капитан Курт, рад вас видеть, – по-уставному сказал он, откидываясь на спинку кресла. – Много времени прошло, когда в последний раз мы вот так разговаривали.       – Много. Тогда вы были ещё полковником, – припомнил он ему, внутренне готовясь к худшему.       Жизнь научила многому. В частности, что подобные разговоры издалека просто так не начинаются и ни к чему хорошему не приводят.       – Ладно, не время и не место предаваться воспоминаниям о прошлом, главное смотреть в будущее. Надеюсь, ты с этим согласен?       – Полностью, – следовало играть простого вояку и отмахиваться односложными ответами.       – Прекрасно, ведь для тебя отведена в этом будущем важная роль. Поверь, я этого не забуду, мало того, ты окажешь многим из нас большую услугу.       – Генерал, простите мне такие слова, но я не слишком понимаю, к чему Вы ведёте, – всё он прекрасно понимал, но уж слишком не любил эти выкрутасы. Таких фокусов ему хватало от светских людей, которые не могли просто взять и врезать по лицу оппоненту, надо увиливать и делать всё в рамках этикета. Мало того, сейчас ему важно знать чего хочет добиться Торстен, какие у него планы на него и, самое главное, Константина с Лилианой.       – Тир-Фради – место, где мы наконец-то сможем стать не просто контрактной армией и телохранителями, что вынуждены разгребать дерьмо за аристократами.       – Нам за это щедро платят, – аккуратно заметил Курт.       – Правда? Допустим, – он встал из-за стола, обошёл его и опёрся о столешницу, скрестив руки на груди. – А разве в твоём контракте есть пункты, что ты должен вытаскивать вусмерть пьяного принца из кабаков? Разве там прописывалось, что ты обязан рисковать собой в кабацкой драке, когда напыщенному павлину вздумается спорить с кем-то?       – Это – риск, как и на поле боя. Нам платят именно за него, – пожал плечами он.       – А я вот хочу это изменить и наконец-то стать самостоятельными, сильными и едиными. Ведь вот в чём проблема, Курт. Я командую всеми полками – красно-солнечным, львиным и бело-голубым. Но при этом, каждый из нас вынужден идти на смерть, убивать друг друга, своих друзей и однополчан, потому что они заключили договор не с той стороной. И я вынужден отдавать им приказы, просто потому что Телема и Альянс устроили очередную заварушку.       – Это – наша работа, – всё так же отстранённо проговорил капитан, стараясь ничем не выдать, как ему хотелось достать меч и разрубить генерала надвое, хотя и признавал, что в чем-то Торстен прав. Ведь они умирают, потому что кто-то что-то вечно делит. Но без этих конфликтов, не было бы нужды в Монетной Страже в её теперешнем виде.       – Верно, здесь пока мы избавлены от этого, но скоро предстоятельница Корнелия и наместник Бурхан вновь что-то не поделят и решат использовать нас как ударные части. Я устал отправлять ребят на убой, потому что кто-то другой развязывает войны. Потому предлагаю будущее, где не будет этого конфликта.       – Не совсем понимаю.       – Курт-Курт, ты всегда был честен, потому тебя не заподозрят.       – Заподозрят? – он окончательно потерял нить его размышлений, совершенно не понимая, к чему вёл генерал. По мнению капитана, Торстен сейчас должен был достать пистолет и пристрелить туповатого солдата. Но нет, похоже, для него была отведена своя роль и такая дуболомность сейчас играла ему на руку.       – Я давно планировал это, не хватало только последнего элемента, – Торстен выдержал театральную паузу и злобно улыбнулся. – Константин д'Орсей и Лилиана де Сарде. Теперь, когда она вернулась в город, можно просто запереть ворота и не дать им сбежать, если что-то пойдёт не так. И единственного, кого эти два идиота подпустят к себе - ты.       Курт на секунду замер и в ужасе глянул на генерала. Он предлагал ему предать этих ребят? Вот так просто подойти ближе и избавиться от них? Но он же знал их с детства, учил их, делал сильнее!       – Вот только не надо делать такое страшное лицо, – поморщился Торстен, когда Курт взглянул на него полными ужаса глазами. – Или ты, правда, думаешь, что бесхребетный капризный мальчишка сможет нормально править? Брось! Его даже свои не признают, так что главная цель – его кузина и Лорин де Моранж. Но о последней не беспокойся, я сам ей займусь.       – Подождите, – Курт попытался успокоиться и унять колотящееся сердце. Он ожидал многого, но не того, что ему предложат убить кузенов, воспользовавшись их доверием. – Я понимаю наместник, но ведь леди де Сарде всего лишь дипломат, говорит от лица и по воле наместника, она не имеет реальной власти.       – Вот поэтому ты до сих пор не майор, – покачал головой тот и вернулся в кресло. – Ты не можешь мыслить широко. За Константином не пойдут, но, какой-никакой, он – наследник, а мне не нужно даже упоминания рода д'Орсеев здесь. Что насчёт миледи, у этой девчонки есть потенциал, ты знаешь это намного лучше меня. И я не желаю, чтобы из пока ещё опьянённой свободой и романтизмом особы, вырос сильный лидер.       – Я… не могу так… предать их…       – Курт, они – твоя работа, не друзья, не сослуживцы. В чём предательство? Кончится контракт и может, они захотят видеть рядом кого-то другого. Ты – такая же прислуга во дворце, просто вынужденная рисковать шкурой ради чересчур смелой девчонки и сопливого юнца, не видящего дальше собственного носа. А я предлагаю будущее, где ты будешь себе хозяином, и сможешь выбрать какой дорогой пойти, а не ходить на привязи постоянно рискуя жизнью. Но выбор предоставлю.       И в качестве иллюстрации он достал пистолет из ящика стола, взвёл курок и положил на стол.       – Можешь отказаться.       Гнев подступил, и Курту стоило больших усилий, чтобы не броситься на этого ублюдка и не задушить. Пистолет тот выхватить успеет, слишком большое расстояние отделяло капитана от генерала. Выбор… Смерть и подчинение. Мигом вспомнились мальчишки и девушки, стоящие в коридоре с пустыми неживыми взглядами сквозь стены. Послушные марионетки в кукольном театре, из которых вытравили всё человеческое болью и пытками. Затем яркими образами убитый Райнер, которого просто сбросили с пирсов и выдали за утопленника, избитый Вильгельм, воспользовавшийся призрачным шансом на спасение. Они оба хотели, чтобы это прекратилось, ведь не за этим шли в стражу. И всем театром боли руководил сидящий перед ним человек, которого он безмерно уважал.       – Так что? Выполнишь приказ, как настоящий солдат? Или сбежишь от проблемы?       – Выполню, сэр. Каков будет приказ?       – Завтра получишь последние указания, ни Зиглинда ни Манфред ничего не знают и я очень надеюсь, – он взял в руки пистолет. – Не узнают.       – Можете на меня рассчитывать, сэр. Я могу идти?       – Вольно, капитан.       Едва не хлопнув дверью в бессильной ярости и злобе, он прошёл мимо воспитанников призрачного полка и отправился на выход из казармы. Свернул в таверну, ему срочно требовалось выпить и успокоиться, забыться в объятиях надушенной шлюхи, только чтобы опустошить голову. В таком состоянии он не мог показаться в особняке Лилианы, да и следовало воспользоваться тем, что она отпустила и его и Васко.       Курта никогда не принуждали предавать кого-то, для него это неприемлемо. Хотя некоторое сомнение в душе слова Торстена всё же поселили. Кузены – всего лишь работа по контракту, который надо постоянно продлевать или не продлевать вовсе. На его теле много шрамов от ран, некоторые из них едва не сделали его калекой. Тогда можно забыть о военной службе, доживать век, топя тоску и несбывшиеся надежды на дне бутылки и сдохнуть в канаве.       А если завтра он получит такое ранение? Если завтра чёртовы островитяне своей магией сдавят кости так, что сломают позвоночник, парализовав тело? Что сделают дорогие сердцу Константин и Лилиана? Они выдадут компенсацию, весьма щедрую, и забудут о нём, наймут другого телохранителя, и о Курте разве что будут вспоминать в свойской беседе. И навестить не придут. Слишком много дел будет, чтобы посещать изломанного капитана, что так долго учил и терпел все выходки.       Двери трактира легко отворились, знакомые запахи жаркого, тушеных овощей, курительных смесей и дешёвого алкоголя тут же ударили в нос. Он уже и не помнил, когда в последний раз вот так свободно проходил сюда не по служебной надобности, а чтобы спустить пар.       – Налить вам чего? – безразлично осведомился трактирщик.       – Да, желательно покрепче, – потребовал Курт.       – Тяжелый денёк? – тут же со знанием дела спросил он.       Ну да, стоящий за стойкой человек после нескольких кружек становится близким другом, и ты сидишь и изливаешь ему душу. Но сейчас рот нельзя открывать ни в коем случае, потому тот отмахнулся. Мужик не стал на него давить и просто пожал плечами, выдав нужное.       Пробежавшись глазами, капитан заметил её. Фривольно одетая женщина в красном платье с вызывающе глубоким декольте и с обрезанными рукавами. Такое платье ни одна приличная женщина не надела бы. Что ж, досуг на этот тяжелый вечер он нашёл.