Возвращение домой

      – Не похоже это на деревню островитян, – заметил Курт, когда они оказались в очередном поселении неподалёку от Сан-Матеуса.       Лилиана помогла Константину написать письма с вежливым, но твёрдым отказом от визитов вежливости. Сослаться на его здоровье не составляло труда и ни у кого это не вызовет подозрений после попытки переворота. Кузены понимали, что каждый из соседей попытается перетянуть молодых людей на свою сторону, потому нисколько не удивились, когда следом за письмом Корнелии, секретарь принёс письмо от Бурхана.       Отправиться в путь смогли лишь через несколько дней, и Петрус любезно согласился показать на карте, куда следует идти. Каково же было удивление, когда по дороге они встретили небольшой караван и торговец любезно согласился доставить их к Эдему. Уже тогда возникли опасения в творящемся вокруг, а по прибытии на место, они только подтвердились.       Когда-то это поселение принадлежало островитянам в полной мере, но находящаяся на холме деревушка из округлых домиков пожиралась деревянными строениями телемцев. Они уже поставили неподалёку мельницу, распахали поле, где колосилась пшеница. Над небольшой долиной возле озера высилась шпилем деревянная церковь. Еще несколько домов находились на этапе строительства.       Очень чуждо находящиеся здесь островитяне смотрелись среди обряженных в серое и чёрное миссионеров. Местные жители не были пленниками, они свободно перемещались по территории поселения, никто не чинил им препятствий, не задирал. Идиллия.        Всматриваясь в островитян, Лилиана подметила, что здесь люди только среднего или пожилого возраста, молодёжи почти не наблюдалось. Видимо, большинство не смирилось с присутствием чужаков и ушли, а оставшиеся не смогли оставить стариков на милость чужаков.       – Петрус, ты не мог бы объясниться? – потребовала девушка, когда к каравану подошли миссионеры и стали разгружать привезённые товары, инструменты, ткани и строительные материалы.       – Прошу простить, но я решил, что было бы неплохо заглянуть в это поселение, – мягко сказал он и, заметив, как готовился возмутиться Курт, поспешил продолжить: – Нужная нам деревня находится с той стороны холма, но проблема в том, что во время попытки переворота в этой деревушке случилось происшествие. Для вас оно может и несущественное, но для нас имеет крайнюю важность. Возможно, соседи виноваты в этом, но не стану утверждать, пока не будет доказательств.       Сиора тоже хотела высказать ему всё, что думает, но после уточнения не стала. Ей не хотелось выглядеть глупо, да предмета происшествия она не знала.       – Что произошло? – Лилиана понимала, что священник ведёт свою игру. Возможно, даже учитывает её интересы, но просто так ввязываться в споры телемцев и островитян не собиралась.       – Я сам узнал об этом из письма и там были только общие фразы. Думаю, будет лучше, если мы переговорим с настоятелем церкви, он и расскажет подробности.       – Не удивлена, что священник решил втянуть вас в свои делишки, – саркастически заметила Альфра, осматриваясь.       – Вера учит смирению и терпимости, – нравоучительно заметил тот. – Надеюсь, твой скептицизм не помешает адекватно оценивать ситуацию.       Лилиана порадовалась, что молодая учёная оказалась достаточно умна для нелицеприятной свары, но всё же в любой момент между ними могла возникнуть настоящая конфронтация. Оставалось надеяться, что не придётся их в один момент разнимать и растаскивать по разным углам или сторонам лагеря. В выдержке Петруса сомневаться не приходилось, чего не скажешь об Альфре.       Она ощущала себя здесь не в своей тарелке, миссионеры косились на неё точно так же, как и островитяне. Ещё непонятно, кто проявлял во взглядах и шепотках больше враждебности, потому натуралистка предусмотрительно держалась ближе к мужчинам.       Стоило подойти к дверям церкви, как те распахнулись, громко стукнувшись о стены. На пороге показалась раскрасневшаяся и явно долго не спавшая женщина. Она настолько увлеклась своими мыслями, что столкнулась с Петрусом, а подняв глаза, обрадовалась едва ли не как девчонка, совсем забыв о приличиях. Конечно та не кинулась ему на шею, но подбежала и схватила его за руку так, будто он был её последней надеждой:       – Отец Петрус, как я рада вас видеть Я так волновалась, что отец Юстициус не напишет письмо с просьбой о помощи. Хвала Озарённому, мои молитвы услышаны.       – Сомневаюсь, что дело в них, – тихо произнесла Альфра, но к счастью взволнованная женщина её не услышала.       – Озарённый никогда не оставил бы нуждающегося в беде, позвольте представить вам миледи де Сарде и её спутников, – улыбнулся Петрус. – Это – сестра Евгения, она и просила о помощи.       Лилиане Евгения понравилась. Если бы не необходимость носить закрытые одежды, и делать короткую строгую причёску, то её можно было бы назвать красивой. Насколько девушка вообще могла судить о женской красоте. Вот только вид у неё был донельзя измученный, похоже, не спала несколько дней. Под круглыми карими глазами засели тёмные круги, правда, большой нос несколько чуждо смотрелся на узком вытянутом лице.       – Извините за такой сумбур, – тут же поспешила оправдаться она. – Просто, я не перестаю винить себя в случившемся.       – Может, вы расскажете, что именно случилось? – поинтересовалась девушка.       – Давайте отойдём. Не будем мешать прихожанам.       На порог вышел служка и зазвонил в серебряный колокольчик, созывая всех на службу. В церковь потянулись люди, сначала по одному, а потом и небольшой компанией. Среди них к неудовольствию Сиоры оказалась и парочка островитян, они опустили головы и постарались быстрее оказаться внутрь, чтобы сбежать от прожигающего взгляда донеигад.       Евгения провела их к зданиям, что находились возле чаши небольшого озера. В одном находился склад и лазарет, второй дом сколотили на скорую руку и он был намного меньше соседнего. Может, там хотели устроить миссионерскую школу и библиотеку?       Курт осторожно кивнул в сторону парочки телемцев в доспехах инквизиторов. Те неотрывно следили за каждым их шагом, хотя и делали вид, будто молятся или просто стоят на посту. Фанатики, что с них взять? Алоизус это прекрасно показал ещё на подступах к дворцу предстоятельницы.       Евгения открыла дверь небольшого дома, больше напоминавший музей или археологическую выставку. Стол стоял прямо возле входа, а на нём открытая книга учёта, последние записи в ней делались буквально на днях. Похоже, здесь велись ещё и изыскания, просто удачно совмещённые с религиозной обработкой местного населения. На стеллажах находились разные предметы: камни с рисунками спиралей, обломки посуды, или старого каменного оружия, всё было подписано и лежало на своих полках в идеальном порядке. В который раз, увидев эти рисунки, Лилиана сжала в кармане каменный круг, предпочитая его никому не показывать и даже не доставать ночами. Оттягивающее карман чувство напоминало о светлых днях, когда мать была жива и улыбалась, ходила на светские вечера, читала ей сказки. Удивительно, как много картин могло принести одно ощущение странного предмета в камзоле.       – Я впечатлена такой скрупулёзностью, – заметила изрядно удивлённая Альфра, разглядывая полки и приглядываясь к прикреплённым или положенным на вещи биркам с надписями.       – Вопреки стереотипам Альянса мы бережно относимся к оставленному нам наследию, – не без гордости сообщила Евгения и указала на закрытый сундук. – Вот там и лежали скрижали, пять каменных табличек.       – Позволите? – спросила учёная, в глазах которой загорелся явный интерес.       – Если это поможет…       Альфра открыла едва скрипнувший сундук и увидела бархатную ткань, на которую явно выкладывали артефакты древности. По всему выходило, что к находке относились очень бережно, потом она захлопнула крышку и торопливо подошла к журналу, но Евгения резко закрыла его.       – Извините, но это – не для ваших глаз. Могу лишь сказать, что перевод табличек только начался, и мы не смогли продвинуться далеко, прежде чем их украли.       Альфра попыталась возразить, но не стала лезть в бутылку, разумно решив, что находится на территории идеологического противника и то, что её ещё не вышвырнули отсюда – большая удача. Да и не хотелось ей подставлять леди де Сарде, пострадает она от такого конфликта больше всех.       – Что именно пропало? – решилась уточнить девушка.       – Реликвии моего народа, – вступила неожиданно в разговор Сиора. – Таблички старого мудреца, его именем названо это поселение – Вигсонегад. Они передавались из поколения в поколение, их хранили doneigad племени. Как вы их получили?       Островитянка надвинулась на Евгению и та поспешила заверить.       – Она сама нам их отдала после долгих переговоров. Я смогла убедить её, что эти реликвии могут иметь отношение к нашему основателю – Матеусу. Однако брат Юстициус потребовал, чтобы таблички остались у нас, а не передались на временное хранение, как того хотела духовный лидер клана.       – А что вождь?       – Он поддержал Юстициуса, – Евгения опустила взгляд, видимо, на самом деле стыдясь той ситуации. – Донейгад отдала мне таблички, но после покинула племя. А теперь они пропали…       – У вас есть подозреваемые? – решила перевести Лилиана разговор в деловое русло, пока не настал момент обвинений от Сиоры.       – Увы, их много, первыми и главными подозреваемыми отец Юстициус – глава Эдема – считает еретиков из Ведлога. Не удивлюсь, если это так, ведь эти скрижали бесценны для нас, а, может, захотели отомстить бывшие поселенцы. Большинство молодых людей отправились как раз в эту деревню после того, как вождь, Лер, дал нам право основать тут свое поселение. С ними ушли меченные с зелёным пятном на лице, как у… вас. Местные называют их on lo menawi.       Васко и Курт в этот момент разошлись по помещению, осматривая его. Евгения проводила их долгими взглядами, но решила, что представитель Монетной Стражи и навтов вряд ли что-то украдут. После попытки переворота не станет телохранитель её превосходительства так себя подставлять. Навтов Евгения опасалась из-за их непонятной магии, но, похоже, относилась к ним лояльнее, нежели остальные богословы.       – То есть вы знали, что рядом ходят недовольные ваши присутствием местные жители и не поспешили отвезти реликвии в Сан-Матеус? – удивился Петрус.       – Я хотела почерпнуть из них как можно больше. Ни для кого не секрет, что записи святого Люциуса – ученика Матеуса, бережно хранятся в главном Соборе Телемы. Однако несколько лет назад, когда парочка историков решила изучить эту рукопись пристально, их тут же объявили в ереси, а опубликованный труд сожгли. Их бы ожидала та же участь, если бы они не попросили убежища в Аль-Саде. Я не хотела повторять их ошибок и потому решила сначала узнать как можно больше из того, что там написано. Потому и медлила с отправкой и вот что из этого вышло.       – Вы простите, что вмешиваюсь, – подал голос Курт. – Но вы ведь поставили стражу? Раз эти реликвии были так ценны, то вы наверняка не хотели, чтобы те пропали.       – Разумный вопрос, – подтвердила его слова Лилиана, в ответ на удивлённый взгляд женщины. Она никак не ожидала, что простой телохранитель вмешается в разговор эмиссара, а та лояльно на это отреагирует.       – Конечно, мы дежурили по очереди здесь, к сожалению, не все слишком рьяно. В ту ночь стражу нёс брат Вергилиус и уснул на посту, а наутро увидел, что скрижалей на месте нет. Он молится и соблюдает пост, но, увы, не считает пропажу столь серьёзной.       – Что вы имеете в виду? – поинтересовался Петрус.       – Он полагает, что сама находка достаточна для признания, что святой Матеус и его ученики посещали именно этот остров. Сам факт нахождения скрижалей указывает на то, что Тир-Фради и есть благословенная земля, а значит большего и не нужно.       – Но вы сомневаетесь? – с интересом произнесла Альфра.       Ни для кого не секрет, что именно в этом и крылся корень всех конфликтов Мостового Альянса и Телемы. Религия не предполагала вопросов и сомнений, всё принималось на веру и не подвергалось критике. Научный взгляд предполагал сомневаться во всём: интересоваться, экспериментировать, докапываться до истины и выдавать результаты, не основываясь на пустых теориях. Натуралистке импонировал такой подход, поскольку не ожидала увидеть его хоть в ком-то из зашореных телемцев.       – Я просто хочу знать больше, ведь о самом святом Матеусе и его пребывании на острове известно крайне мало. Кто знает, может, расшифровав скрижали, мы найдёт ещё много интересных фактов из его биографии. Извините меня, я бы хотела отдохнуть. Не сплю уже которые сутки.       – Конечно, не будем вас задерживать, только не подскажите, где брат Вергилиус? – поинтересовался Петрус.       – Он в лазарете, предпочёл своё наказание переносить там. Я думаю, так будет правильно. За заботой о других, он сможет искупить свой грех.       – Благодарю, сестра.       Женщина распрощалась с компанией и пошла на выход, не сразу сообразив, что надо взяться за ручку, пару мгновений недоумевая, почему дверь не открывается. Она действительно вымоталась и практически не спала несколько дней. Лилиана знала такие реакции, первые дни, проведённые вне стен дворца и под открытым небом, когда Курт их учил самостоятельности, тоже не были райскими. Спали они с Константином из рук вон плохо, хотя и уставали смертельно.       – Никому не кажется странным, что скрижали похитили именно в тот день, когда стражу нёс сонный старик? – поинтересовался Васко.       – Считаешь, это могли подстроить? – тут же спросил его Петрус.       – В совпадения и случайности я не верю, море учит дисциплине, знаете ли. К тому же вы же сами сказали, что инквизиторы не одобряют методов других священников.       – Я бы не бросался обвинениями, что они могли это всё подстроить.       – Но ведь в чём-то она права, – заметила Лилиана. – О жизни святого Матеуса известно крайне мало, а труд его ученика не слишком пристально изучали. К тому же, думаю, именно самый ярый религиозный орден должен быть крайне заинтересован в нахождении истины, дабы укрепить своё положение при власти.       – Ладно, тогда надо бы с ним поговорить.       – Я тут останусь, осмотрюсь, телемцы не слишком-то нас любят, – усмехнулся Васко, показывая на лицо. – Может, смогу чего отыскать.       – А я тогда осмотрю посуду из которой он ел и пил, может ему туда снотворное подмешали. В результате, правда, не уверена, прошло уже несколько дней, – вызвалась Альфра.       – Не удастся, посуды у них тут не так много, за эти пару дней всё уже перемыли.       – Хорошо, тогда сделаем так. Курт с Васко осмотрят помещение, Сиора, может, попытаешься поговорить с местным вождём? Вдруг кто-то что-то видел? Тебе он может больше рассказать.       – Хочешь, чтобы я помогла сдать своих?       – Отношения тут и без этого напряжённые, а Орден Света может начать искать виновных своими методами. И поверь, по жестокости они переплюнут солдат и мушкетёров Альянса.       Альфра в этот момент набрала воздуха в грудь, чтобы возмутиться, но благоразумно промолчала. Да и глупо отрицать наличие полноценной войны между островитянами и Альянсом.       – Хорошо.       – Я тогда поброжу по округе, – вызвалась Альфра. – Телемцы и островитяне вряд ли будут со мной откровенны, но всё-таки я разбираюсь в травах, вдруг рядом растут растения со снотворным эффектом. Надежды мало, но отрицательный результат – тоже результат.       Лилиана кивнула. Пусть каждый занимается своим делом, хотя надежды найти скрижали мало. Островитяне вполне могли их спрятать где-нибудь под землёй или же утопить в реке, почему-то мысль об их уничтожении не возникала. Если местная донеигад отдала таблички, а не попыталась их сломать, лишь бы те не достались священникам, значит, для них они тоже были важны.       В лазарете удушающим духом витал запах спирта, трав и особенно – ладана. Алтарь с символом солнца, не стал сюрпризом, разве что золочёные атрибуты миссионеры пока опасались сюда привозить. Потому огонь горел в простой глиняной чаше, а вытесанное из дерева солнце покрыли желтой краской.       – Брат Вергилиус? – осторожно поинтересовался Петрус у стоящего неподалёку от алтаря мужчины.       Со спины девушка бы точно спутала его с Петрусом, хоть тот и был лет на десять моложе. Но лицо её давнего учителя располагало к себе, а у этого человека – отталкивало. Оно было заострённым, глаза прищуренными, а тонких губ практически не видно из-под густых усов.       – Чем могу быть обязан? – поинтересовался тот.       – Отец Петрус, а это – леди де Сарде, сестра Евгения отправила меня к вам, ведь именно вы дежурили в ночь пропажи.       – Да, и я стараюсь искупить свой грех. В ту ночь всё было тихо и спокойно, замок никто не взламывал, а пропажу обнаружили лишь наутро, – скупо поведал он, явно пытаясь быстрее отвязаться от них. – Увы, эта тишина искусила, и я уснул, решив, раз в предыдущие ночи ничего подобного не случалось, то от одной точно ничего не будет.       – То есть, кто это мог сделать, вы не знаете?       – Отец Петрус, ну не мы же?! – скверно пошутил он. – Вы же понимаете, что для всей Телемы эти скрижали представляют огромную ценность.       – Так может кто-то польстился на эту цену? – подала голос девушка, которой очень хотелось увидеть его реакцию.       – Миледи, при всём уважении, но никому из нас в голову бы не пришло их продавать! – совершенно искренне возмутился он, упирая руки в бока. Значит, ограбление с целью прямой наживы отменялось. – Гораздо важнее сохранить их, как доказательство того, что именно Матеус, основатель государства Телемы, был здесь. Так что вором мог быть только кто-то из местных. Да и кто ещё то? Хикмет отсюда далеко, уж кто бы точно не упустил шанса нам насолить, так это они, но вряд ли пробрались бы в Эдем незамеченными, и ушли никого не потревожив.       – Значит, ваш вывод однозначен?       – Только выходцы из этого племени знали о местонахождении скрижалей, они хранились у их духовного лидера. И они по-своему ими дорожили. Но многие после решения вождя ушли к еретикам Ведлога, так что те наверняка в курсе, как для нас ценны эти артефакты.       – Значит, есть смысл обратиться туда. Почему вы этого не сделали? – аккуратно спросила Лилиана, видя, что Петрус полностью сосредоточился на лице Вергилиуса, отдав инициативу в разговоре ей.       – Вести переговоры с еретиками? Миледи верно шутит! И потом зачем это делать? Скрижали были найдены нами при свидетелях. Всё записано в наших книгах, доказательства есть, так что зачем нам большее? Раз святой Матеус был на этом острове, это автоматически даёт нам полное право тут находиться. А я не хочу злить местных, если будем ходить расспрашивать и рыскать повсюду, как любопытная сестра Евгения. Озарённый видит, не хочу я проявлять такой эгоизм, но не желаю ускорять час встречи с ним.       – То есть вы не подчиняетесь сестре Евгении? – удивился Петрус. – Странно тогда что вы выполняли её наказ.       – Формально подчиняюсь ей, но я прибыл в составе другой делегации, когда отец Юстициус и Евгения начали переговоры с язычниками. Последние организовали несколько нападений и те послали за Орденом Света, чтобы обезопасить миссионеров от нападок еретиков. Я прибыл вместе с ними, потому отчитываюсь перед Домициусом. А раз были найдены скрижали, то этот остров принадлежит нам и больше никому. Наша миссия обратить заблудших людей к свету. Именно этим я и намерен заниматься, а Евгения своим упорством только портит и без того натянутые отношения с островитянами. А теперь, если у вас всё, то я бы хотел закончить молитву.       – Не смеем отвлекать, благодарю за ответы, – улыбнулась ему девушка и пошла на выход вслед за Петрусом.       – Он врёт, – отчеканил Петрус, стоило отойти подальше от людей и убедиться, что их никто не подслушает. – Либо он сам причастен к исчезновению скрижалей, либо он в сговоре с теми, кто их похитил.       – Если он отчитывается перед Домициусом, то может, просто решил тайно передать их ему?       – Не вижу в этом смысла, – покачал головой он. – Домициусу было бы крайне выгодно выставить себя в лучшем свете перед Корнелией. А с учётом их незавидного положения, предстоятельница воспользуется любой возможностью, чтобы устроить обыск в штабе Ордена Света. Инквизиторы – фанатики, но далеко не дураки, чтобы так подставляться. Думаю, сестра Евгения во время перевода по простодушию высказала какое-то смелое предположение, не понравившееся Виргилиусу. И тот в ночь дежурства сам впустил воров.       – Вот так просто? И не побоялся, что их поймают?       – Веры словам язычников не так много, потому их бы просто обвинили во лжи. Казнить бы не стали, но вот заковать в кандалы и запугать – да.       Уже позже, они встретились на ферме, где местные жители с удовольствием приняли их в своих домах и приготовили ужин для высоких гостей. Лилиане даже понравилось сидеть за большим столом в уютном доме без кричащей роскоши, к которой привыкла за всю жизнь и которая до тошноты надоела. Потому сидеть на обычной лавке, за простым деревянным столом было куда приятнее, нежели за банкетным, где надо соблюдать приличия и, не приведи Озарённый, взять десерт не тем прибором.       – В общем, в доме ничего не разграблено, выломанных досок нет, подкопа не делали, – перечислил Курт, когда они закончили с ужином. – Значит, зайти могли только через дверь.       – Украдены только скрижали, причём тот, кто это сделал, знал, где они лежат. Поскольку всё осталось на своих местах, ничего не поломано, не раскидано… Хотя порядок могли навести уже и после, – подтвердил Васко.       – Альфра, – обратилась к ней Лилиана. – У учёных ведь есть какие-то способы узнать принимал ли человек снотворное. Судя по всему, усыпляющих трав ты тут не нашла.       – Трав не нашла, – подтвердила та. – Но насчёт способов… они есть. Но прошло много времени. Богословы не используют высшую алхимию, а только её можно обнаружить спустя несколько суток и придётся брать для этого кровь. Растительное же средство выведется из организма или растворится в течение нескольких часов после принятия.       – А что насчёт Ведлога? – поинтересовалась она у Сиоры.       – С ними будет тяжело. Моя мать была настроена решительно и хотела пойти войной на renaigse, к сожалению, mal Ведлога – Дердре. Она, как и matir, не желала разговаривать с вами и видела решение проблемы только в войне. Но то, что их обвиняют в связях с демоном, – та строго посмотрела на Петруса. – Это абсурд. Дердре сурова и скора на решения, но не стала бы никому продавать ни свою душу, ни души соплеменников.       – И, тем не менее, в Ведлоге творится что-то странное, Сиора. Признаю, небольшое путешествие и нахождение в твоём клане, помогло понять, что не всё так однозначно. То, что мы принимаем за демона, может быть каким-то из ваших духов или божеств. Но что насчёт скрижалей? Дердре могла организовать их похищение?       – Вряд ли, она бы скорее умерла в схватке с saul lassar, чем трусливо что-то крала. К тому же эти скрижали ценны для племени Вигсонегад, думаю, кто-то из ушедших решил их украсть по своей инициативе.       – К тому же местная донеигад ушла именно под крыло Дердре, – припомнила Лилиана.       – То есть будем биться с демонами? – мрачно усмехнулся Курт, но тут же погасил улыбку, когда увидел строгий взгляд Сиоры.       – Этого никто не знает, но брат Вергилиус мне не нравится, скользкий он тип, – заверил их Петрус. – К тому же в любом деле, где замешан Орден Света, следует внимательно ко всему относиться.       Уходить пока из Эдема не стали, решили дождаться следующего утра. Курт не сразу заметил слежку – пожилая женщина вышла за пределы деревни с небольшой тряпицей, видимо туда она завернула еду или какие-нибудь другие припасы. Лилиана не стала отдавать приказ следовать за ней, да и сама чувствовала, что весь день за ними наблюдали сквозь листву и узловатые ветви кустарников.       Она не знала, как их встретит Дердре и как поведёт себя, но девушка надеялась, что присутствие Сиоры сгладит встречу. Всё-таки они с её матерью были близки по духу, и та не станет нападать на дочь подруги. Хотя, как знать? Может, та воспримет это как проявление слабости и попытается проучить девчонку?       Перспективы так себе, но собираясь зайти в дом, Лилиана заметила, как Альфра с любопытством смотрит на небольшое дерево и пытается что-то выспросить у Сиоры. Последняя отнекивалась и явно не испытывала желания находиться в обществе натуралистки дольше нужного. Девушке стало интересно, и она подошла ближе, разобрав вопрос.       – Сиора, я же не прошу делиться со мной секретами донеигад, а просто спрашиваю – это нормально? – Альфра указала на дерево, где Лилиана увидела выступивший сквозь кору сок.       Вот только он был очень странным, раньше на деревьях они видели довольно много потёков густой смолы, но та, как и положено, имела янтарный или желтоватый цвет. Но вот эта напоминала больше запёкшуюся кровь, уродливым наростом оно явно пугало местных фермеров. Поскольку пшеница оказалась высажена, огибая это дерево по кругу. Просто срубить его они, видимо, побоялись, уже зная рассказы об обитающем неподалёку демоне       – Нет, это ненормально, – устало вздохнула островитянка, завидев Лилиану.       – Лили, рада тебя видеть, – улыбнулась Альфра. – По дороге сюда я стала замечать эту смолу. Раньше она была обычного цвета, но чем ближе мы подходили к Эдему, тем темнее она становилась и вот теперь больше напоминает кровь. Пусть я и привержена научному пути, но как-то жутковато становится.       – И что собираешься делать? Сжечь дерево? – поинтересовалась Сиора.       – Конечно, нет. С чего бы вдруг? Оно никому не мешает, а образец я и так могу взять.       Она вытащила из поясной сумки набор: скребок, кисти, колбы, пробки, ножницы. Взяв длинный пинцет, она оторвала небольшой нарост смолы и положила его в колбу. По счастью, страшные сказки не воплотились в жизнь, в том смысле, что дерево не заверещало от боли, заплакало или попыталось хлестнуть их ветвями.       – Будет чем заняться в последующие дни, – весело сказала Альфра и счастливая пошла в дом.