Возвращение домой

      Чем ближе они подходили к Ведлогу, тем мрачнее становилось на душе. Даже если в этой деревне и не было никакого демона, чувствовалось что-то странное, воздух был гуще и во рту появился железистый привкус. Правда, неподалёку было болото и неизвестно, какие газы там выделялись или что за существа там водились.       Всё это можно было списать на обычные нервы, но Сиора тоже порой оглядывалась через плечо, припадала к земле, касалась травинок кончиками пальцев и прикрывала глаза, будто хотела что-то услышать. А вот Альфра всё металась от дерева к дереву и собирала образцы. И, правда, деревья сочились соками, причём всё как на подбор имели насыщенно–бурый цвет запёкшейся крови. И чем ближе они подходили к деревне, тем больше им встречалось таких деревьев, хотя те были разных пород и возраста.       – Мне кажется или за нами следят? – спросил вдруг Васко, когда расслышал шорохи.       – За нами наблюдают от Вигсонегад, – безмятежно подтвердила Сиора.       – То есть раз, мы ещё живы – это хороший знак? – мрачно усмехнулся Крут, правда тут же сам вскинулся, когда с другой стороны дороги знаково зашевелились кусты.       По крайней мере, было хорошо одно – местные не использовали никакого стрелкового оружия, компенсируя это магией. Правда, красочный бой Эсельд напомнил ему, что те вполне могли это уметь, просто не показывали.       Сиора услышав очередной шум листьев остановилась и резко глянула вверх. Первым среагировал Васко и выстрел прозвучал громовым раскатом среди лесного шума. А потом неподалёку от Лилианы в грязь плюхнулось изломанное тело жутко напоминающую огромную летучую мышь.       – Назад!       Девушка едва успела тенью выскользнуть из-под удара огромных когтей, когда с дерева спикировала тварь гораздо большего размера. Это и правда была белая летучая мышь, вот только таких диких размеров, что мэтр де Курсийон точно бы впал в ступор. Следом за ним спикировала стая, но те твари уже были гораздо меньшего размера и цвета. Глаза-бусины их пылали животной яростью, а из широких пастей с клыками вырывалось шипение.       – Они ядовиты! – крикнула Сиора.       – Замечательно! – ответил Курт.       Самая большая из них кинулась к Петрусу, складывая крылья, тот успел её остановить взмахом руки, но тут же дёрнулся, когда в лицо попала дурнопахнущая слюна.       Курт понимал, что тяжёлым мечом тут не помашешь, эти летучие мыши нападали со знанием дела, окружили их небольшой отряд. Священнику стало плохо, он еле держался на ногах, потому капитан кинулся к парализованной твари, пока действие заклинания не погасло. Вот только в наруч вцепилась крылатая бестия, и драгоценные секунды были упущены. Заклятие прекратило действие, и белый вожак снова взмахнул крыльями.       – Граната! – послышался крик из-за спин.       Все пригнулись и на всякий случай прикрыли глаза. Взрыв сотряс воздух, в нос ударил запах кислоты и дыма, а потом прозвучал мушкетный выстрел. Вожак стаи упал с подломленным крылом, остальные метались в дыму и никак не могли найти врагов.       Лилиана смогла сбить с полёта одного из них и вытащив кинжал, вогнать в тело твари. Та упала не в силах подняться, хотя была ещё жива. В плен корней попалось ещё две бестии, они быстро задохнулись от сдавливающей мощи. Вожак был всё ещё жив и напоследок плюнул ядом, но по счастью не задел Васко, который подлетел к ней и пригвоздил к земле саблей.       – Что за чёрт? – спросил Курт, когда короткий бой закончился.       – Досантаты, их много обитает в лесах, а вот королевские очень редки, – заметила Сиора, показывая на вожака. – Они обычно вокруг себя стаю и держат.       – Не хочу прерывать, но у нас проблемы, – голос Альфры был беспокойным.       Петрус упал на землю и тяжело дышал, на лице виднелся потёк вязкой слюны этих бестий.       – Стоять на месте! – приказали неподалёку и из кустов появились воины.       Лицо их были выкрашены в коричневый цвет, а на лбу, щеках и подбородке виднелись белые полосы.       – Славно вы бились, хотя и понятия не имеете, как это делать правильно, – заметил самый старший из них, чью лысину тоже покрывала краска.       – Могли бы и помочь, – пробурчал Васко.       – Зачем? – искренне недоумевал воин.       – Послушайте, вы… –Альфра вскочила с места и сделала шаг к островитянам.       Те, завидев явные внешние признаки уроженки Альянса, достали оружие.       – Следи за языком, львица! Не то можешь его лишиться!       – Извините её, – вмешалась Лилиана. – Я – посол Торгового Содружества, леди Лилиана де Сарде.       –Мы знаем о тебе,on ol menawi, Дердре не горит желанием тебя принимать, но, коль ты заслужила доверие Сиоры, doneigadaGaisRad, она готова впустить тебя в Ведлог, но более никого.       – Лили, он очень плох, – заметил за её спиной Васко.       Девушка понимала, что Петрусу срочно необходима помощь, он явно умирал, но эмоции сейчас не должны довлеть над разумом. Им надо выяснить, что тут происходит, потому следовало тщательно подобрать слова.       – Моему спутнику нужна помощь, я прошу вас, пропустите нас.       – Бесхребетный mal Лер уже отдал свой клан им. Мы не допустим присутствия солнца в нашей деревне, – строго заявил он.       – Я ручаюсь за него и могу заверить, что этот человек не причинит вашему племени вреда, – заявила возникшая рядом Сиора. – Вы не хуже меня знаете, как действует яд досантата, у него мало времени.       – То есть ты готова поручиться за него?       – Да.       Воины какое-то время думали, а Лилиана впервые истово молилась, чтобы Альфра сейчас не взорвалась и не потребовала немедленной помощи от островитян. Воинственные и явно не настроенные на диалог люди могут воспринять это как агрессию и убить её, во всяком случае попытаться это сделать.       – Хорошо, но в деревню пройдёшь только ты и Сиора, более никто!       – Вы предлагаете двум хрупким девушкам нести его на своих плечах? – изумился Васко.       – Мы его понесём, а вы останетесь с львицей! И учтите, попытаетесь проникнуть в деревню, пощады не ждите!       – Зеленокровая, я…       – Всё будет в порядке, Курт, не спорь, – твёрдо заявила девушка. – Поможете Альфре в её деле, если что.       Двое жилистых воинов подхватили Петруса, один из них оказался меченным и пропел над ним заклятие. Священник уже покрылся испариной, и его стало знобить, но после ободряющего заклятия перестал дёргаться, будто в припадке.       Деревня была намного больше, чем виденные до этого Лилианой. В отличие от дома Сиоры или Данкаса, здесь в центре поселения стояло дерево, вполне живое, но почему-то не дающее листву, а окружал его круг камней. Большинство жителей их даже не заметили, они либо смотрели в одну точку или просто сидели на траве, находясь в каком-то трансе.       Петруса занесли в большой дом, в котором находился средних лет мужчина. Лицо его, как и лица всех остальных были выкрашены в коричневый с белым цвета, но на голове его ветвились отростки то ли корней, то ли веток. Интересно, они отрастают с годами или от полученных знаний и опыта. Одежда из шкур была богато украшена вышивкой и перьями, а в центре дома стоял целый кусок скалы, и что удивительно прямо из него по рисунку трещин, росло дерево и даже давало листву.       – Что здесь делает солнце? – недовольно осведомился он.       – Я – Лилиана де Сарде, посол Торгового Содружества, – представилась девушка.       Она увидела, что островитяне не спешили отдать Петруса в заботливые или не очень руки лекаря, а Сиора, видимо, опасалась требовать его помощи, всё-таки не смотря на своё положение, это – не её клан.       – И что это должно для меня значить, onolmenawi? – всё так же раздражённо поинтересовался он. – Солнцам тут не место, нам хватает того, что их шпионы постоянно пытаются следить за нашими охотниками и всеми правдами и неправдами проникнуть в Ведлог.       – Знаю, но этот человек – мой спутник и учитель, прибыл сюда, по приказу его вождя, – пояснила Лилиана, стараясь говорить на их языке и понятным им терминами. – На нас напали досантаты и отравили его, я прошу о помощи и ручаюсь за него, он никому не причинит вреда.       – А что скажешь ты, Сиора? – обратился он, поскольку её словам доверял больше, чем словам чужачки, пусть и с меткой островитян.       – Я тоже могу поручиться за него, он помог моему клану не стать жертвами козней помутителей. Прошу, у него мало времени.       – Ладно, хотя mal этого и не одобрит.       Жестом он указал воинам уложить Петруса на испещрённый спиралями и завитками камень. Лилиане стало даже жутко. В мутном свете небольшого костра, странный мужчина склонился над надсадно дышащим священником, и воображение живо нарисовало образ не обряда исцеления, а жертвоприношения.       – Идём, doneigad знает, что делает, – сказала ей Сиора и добавила уже тише, заметив нерешительность во взгляде девушки. – Мы слово своё держим, несмотря на разногласия между кланами. Сейчас надо встретиться с Дердре, она не потерпит такого самоуправства.       – Хорошо.       Другого выбора, кроме как довериться, у неё не было. Уже то, что она смогла воспользоваться этой уловкой и попасть на территорию Ведлога – прекрасное начало. Оставалось надеяться, что местная королева не выкинет их взашей сразу же, а мудрецу не запретит исцелить Петруса. Пусть она ему не доверяла, и всё время гнала светлые образы детства, но смерти ему не желала. Во всяком случае, пока он её точно не заслужил.       Стоило им выйти из дома, как их обступили воины, и вежливо, но очень настойчиво потребовали прийти в дом вождя. Сиора сама занервничала, но послушно двинулась вперёд, пока им сзади не пристроилось сопровождение.       Дом вождя ничем не отличался от виденных доселе. Большой костёр в центре, в потолке над ним дыра, чтобы выходил дым. Но здесь специфический железистый запах ощущался сильнее всего, смешанный со сладковатым духом каких-то трав, что в изобилии висели под потолком. Спрашивать у Сиоры девушка пока не стала, поскольку их провели к высокой жилистой женщине, терпеливо ждущей их.       Её одежда была в изобилии украшена длинными красноватыми перьями, на шее и руках виднелись украшения из разрисованной спиралями кости. Вытянутое овальное лицо так же было покрыто коричневой краской, но рисунок белых полос был иным. По две над линией бровей и по линии скул, соединяясь на виске, из-за чего взгляд зелёных глаз казался пронзительнее. А вот несколько полос на подбородке даже немного увеличивали её лицо.       В который раз девушка подивилась. Дердре явно было уже за сорок, но она не выглядела на свои года. Золотистые волосы, заплетённые в причудливые завитки, создавали иллюзию цветов, и не виднелось ни намёка на седину.       –Beurd tir to mad, on ol menawi, – что ж, она не стала им сразу предъявлять претензии – уже приятный знак. – Я – Дердре, дочь Эноры, дочери Ровенны, mal этого клана. Ты позволила себе наглость без моего ведома принести в дом doneigad помутителя. Тебя извиняет только то, что в твоей компании заметили Сиору, дочь Бладнид. Помимо этого ты и твои спутники прекрасно сражались, мой клан ценит доблесть и воинственность. Но предупреждаю, если, очнувшись, этот помутитель посмеет проповедовать свою веру, то нести ответственность за него будешь ты.       – Я прекрасно это понимаю, позвольте тогда и мне представиться? – мягко спросила Лилиана, не желая настраивать против себя воинственную женщину ещё больше, убеждаясь, что предупреждения Сиоры были правдивы. – Я – Лилиана де Сарде, посол Торгового Содружества. Это…       – Я знаю о вас, luged blau, – прервала её она. – Но что вы забыли на моей территории?       И не дожидаясь ответа перевела взгляд на молчащую Сиору:       – Andevaurshd tir se to Bladnid, Siora, я скорблю о её утрате вместе с тобой и сестрой.       – Спасибо, – поблагодарила её она.       –Бладнит искала союзников в войне со львами, но нам они не нужны, – повернувшись снова к Лилиане, твёрдо проговорила королева. – Кроме того, слышала, за пределами деревни остались твои спутники, одна из которых львица. Вы очень странная компания, но это не значит, что я дам ей пройти сюда.       – Я об этом и не прошу, – заверила её Лилиана. – Вы спросили, что я тут делаю, боюсь, дело касается так надоевших вам помутителей.       – Ты их союзница?       – Скажем так, моё государство занимает нейтральную позицию. Мостовой Альянс и Телема наши союзники и партнёры по торговле, но в их конфликты мы не вмешиваемся.       – Но ты здесь, – резонно заметила она.       – Да, потому что отравленного проповедника послали сюда решить проблему. И боюсь, его мал не будет к нему милостива, если он не выполнит поручений.Он попросил меня содействовать, и я согласилась.       – Впервые вижу, чтобы на такое задание отправили старика, но, так понимаю, ты в курсе его поручения.       – Именно, вы ведь знаете, что небольшая группа поселенцев обосновалась неподалёку?       – Ты называешь «обосноваться» – захват деревни? Эти солнца проповедуют свою веру, но отказываются принимать тот факт, что есть вещи за гранью их понимания. Они задают вопросы, но не ищут ответов, они лишь хотят добиться подтверждения своих слов и предположений. Лер предатель не только своего клана, но и всего нашего народа.       – Знаю, увы, в этом плане с ними невозможно разговаривать. Тогда во что же верит ваш народ? Почему священники так ополчились против вас?       – Мы считаем себя частью этого мира и ценим баланс, от которого всё и зависит. Нам даёт силу то, что мы защищаем… то, что нас окружает. А то, что нас окружает, кормит нас и защищает.       – Весьма туманный ответ, теперь я понимаю, почему солнца ими недовольны. Они хотят услышать имя, то к чему можно обращаться, – мягко заметила девушка, видя в этом прекрасный шанс расспросить женщину о признаках секты или появления тут демонов. – Впрочем, они обеспокоены скорее обрядами, которые вы проводите, до меня дошли слухи, что в Ведлог лучше не соваться не только из-за доблести ваших воинов, но и потому что вы практикуете связь с тёмными силами. Хотя ничего подобного не вижу.       Сиора опасливо сдвинула брови к переносице, но взгляд Дердре был сосредоточен больше на Лилиане, и потому не она заметила подобной перемены настроения соплеменницы.       – Наши обряды не понять renaigse, они созданы для doneigad. Для них они в лучшем случае бесполезны, в худшем окружающая нас действительность, к которой обращаются непосвященные, может на них разозлиться: не дать прорасти семени, наслать стаю дантригов или леволанов.       – Ясно, но, увы, скоро сюда могут прийти солнца, чтобы потребовать свои реликвии обратно.       – Какие ещё реликвии? Мы ничего у них не крали! – возмутилась она, складывая руки на груди. – Клан Воинов Бури ни за что не стал бы подло и трусливо красть у renaigse, мы бы встретились с ними в бою.       – Это реликвии Vigsoneigad, некие каменные таблички со священными письменами, – включилась Сиора.       – А, слышала об этом, их doneigad сейчас находиться в доме нашего клана. Эти таблички были реликвиями нашего народа, оставленные нам старым мудрецом, но солнца с чего-то решили, что они принадлежат им.       – Мы могли бы с ней поговорить? – поинтересовалась девушка.       – И убедить отдать их?       – Mal, – снова вступила в разговор Сиора. – Они считают, что письмена были написаны основателем их родины, культуры и веры, человеком, приплывшим на эти берега до великой войны с людьми с моря. Однако мы не знаем, что написано на этих табличках, но они, судя по всему, в состоянии это выяснить. Вдруг история острова напрямую связана с историей renaigse? Что если мы тоже часть них? Ведь Лилиана – renaigse, но при этом она onolmenawi. Вдруг помутители хотят восставить свою память, вернуться к истокам и узнать истину о себе?       – Я не одобряю подобного, однако, пусть ты и не из моего клана, но ты дочь моей подруги и doneigadGaisRad, твои слова – это слова острова. Хорошо, она живёт в самом дальнем доме, неподалёку от родника. Эти реликвии принадлежали её клану, и если та даст разрешение их отдать, я препятствовать не стану, но и помогать убедить в обратном не буду.       – Спасибо вам, – поблагодарила Лилиана. – Уверяю, мы не задержимся здесь дольше нужного.       –Kwa awelam seg, on ol menawi, –попрощалась Дердре.       Девушка кивнула, не склоняя спину, всё-таки не следовало изображать подобострастие перед ней, хотя та вряд ли поймёт подобное. Но привычки и вбитое воспитание не так-то легко вытравить.       В деревне, казалось, ничего не поменялось за время короткого и напряжённого разговора. Всё так же разрядами сквозили недоверие и подозрительность. Всё так же стоящие то тут, то там воины провожали их внимательными взглядами. Правда те делали это очень непринуждённо, будто смотрели совершенно в другую сторону и тут же отводили глаза, когда Лилиана попадала на взор другого члена племени. Выучка у них была хорошая, Монетная Стража могла бы взять пару уроков у этого клана.       Самый дальний дом стоял чуть в стороне от основного поселения. Видимо, там когда-то жил охотник и потом в нём никто не селился. Поскольку половина перевёрнутой чаши каменной хижины была в земле, а корни будто подпирали её, вытолкнув наружу. Спросить Сиору об этом ещё представится возможным, потому девушка постучалась в дверь, но никто не ответил.       Стук она повторила уже настойчивее, оттуда донеслось ворчание, и на пороге показалась немолодая женщина. Её лицо было выкрашено в другие цвета, нежели у клана Дердре. Глаза были обведены чёрной краской и по щекам будто скатывались две тонкие дорожки чёрных слёз.       Судя по недовольному виду, донеигад не желала никого видеть, потому не стала приветствовать и с порога заявила.       – Уходи отсюда, я не принимаю никого. Если тебе нужна помощь, то спрашивай doneigadValan, – она попыталась закрыть дверь, но Лилиана просунула сапог между створками и не дала этого сделать. – Да что ты себе позволяешь, renaigse?       –Beurd tir to mad, doneigad, – поспешила поприветствовать её Сиора, которую престарелая женщина не заметила из-за двери. – Прости мою спутницу, но она пришла поговорить о реликвиях вашего племени – табличках старого мудреца, что ты хранила.       – Я отдала их помутителям, о чём жалею, это всё что вам надо знать! – она снова попыталась закрыть дверь, но Лилиана снова не дала ей этого сделать, просунув руку и заблокировав плечом. Раздался треск ткани, рукав походного камзола порвался, но это не беда. – Убирайся из моего дома.       – Скрижали украдены и мы знаем, что вы к этому причастны. Но скоро об этом догадаются и помутители, – повысила голос девушка, стараясь натурально изобразить блеф так, как никогда этого не делала за карточным столом. – Лер подставил свой клан и вынудил многих уйти из Вигсонегада. Неужели вы хотите подставить и Дердре? Хотите смерти воинам её клана?       Старуха пострела на неё выцветшими серыми глазами и отпустила створку. Значит, она правда была к этому причастна, Сиора хотела было узнать, как Лилиана догадалась, но та покачала головой. Нельзя сейчас выдавать, что сказано это было наугад, и то просто очередная уловка, чтобы добиться цели.       В домике было очень сыро и влажно, пахло землёй и глиной, из пола торчали толстые корни. Приходилось ступать осторожно, чтобы споткнувшись не полететь вперёд, размахивая руками в попытке восстановить равновесие.       – Я не собиралась опускаться до этой позорной кражи, – с тяжёлым вздохом сказала она.       – Не нам осуждать, мы лишь хотим знать, что там произошло, – выступила Сиора. – Я знаю, что doneigad никогда бы просто так по доброй воле не отдала реликвии своего племени. А теперь ты украла их, почему?       – Потому, Сиора, что я боюсь за них, – сказала та, присаживаясь у костра и наблюдая за пляской огня. – Когда первые поселенцы пришли, среди них была женщина, которая отличалась от них. Она задавала вопросы, много вопросов, но в отличие от остальных, не пыталась задурить голову своими взглядами или отвергала ответы, она обсуждала, беседовала. Я поняла, что она правда хочет найти истину, узнать о нашем и своём народе. Все doneigad хранили эти таблички, но что на них написано так никто разгадать не смог, ведь эти символы не нашего народа. Я отдала их и ушла из деревни, когда Лер решил дать помутителям возможность построить там свои дома.       – Но вы не потеряли связь с оставшимися людьми, ведь так? – поинтересовалась Лилиана. – Что-то очень серьёзное побудило вас организовать эту кражу.       – Дердре и её воины страстно желают выбить поселенцев оттуда. Им не нравится их присутствие, в итоге нападения привели к тому, что эти люди призвали saul lasser. Мне сказали, что среди них был ещё один богослов и тот постоянно спорил с этой женщиной, не помню имени только.       – Сестра Евгения?       – Да, именно она. Этот мужчина не хотел, чтобы Евгения узнала перевод слов на табличках, говорил, что сам факт их находки достаточен, чтобы объявить остров своим… Я испугалась, что он может уничтожить их, эти реликвии ценны для нашего народа так же, как и остальные. Когда я встретилась с жителями деревни и выспрашивала всё, этот богослов сам к нам подошёл и сам предложил украсть скрижали. Сказал, что так будет лучше для них всех.       – Значит, это правда, он сам пустил воров, как вы и думали, – заметила Сиора.       – Я просто хотела защитить реликвии своего народа, – возмутилась старуха и вскочила с места, довольно прытко для своего возраста. – Не следовало доверять этому человеку, я знала, что тот обманет и всё равно обвинит нас.       – Тогда лучше его наказать, – заметила Сиора.       – Это было бы хорошо, но, увы, словам островитян веры нет, даже если донеигад его опознает, – с сожалением опустила голову Лилиана. – Сестра Евгения не сможет помочь, её саму могут обвинить в ереси, а в Телеме такое обвинение – это смертный приговор.       – Вы хотите, чтобы я вернула их? Но где гарантия, что они, правда, не попытаются их уничтожить?       – Есть вещи, которые преступить даже самые упорные фанатики не смогут. Эти реликвии так же ценны для них, как и для вас, возможно, даже больше. Уверена сестра Евгения приложит все усилия, чтобы не ставить на стражу того богослова.       Донеигад надолго задумалась, не решаясь принять такое тяжелое решение. Она боялась не справиться со своими обязанностями, но любопытство и невысказанные поколениями вопросы жгли её душу, а больше всего она боялась за тех, кто осуществил «кражу».       – Я бы вернула, но ведь помутители могут казнить «воров».       – Об этом можете не волноваться, – заметила Лилиана. – С нами прибыл богослов по приказу их вождя, он должен разузнать об этих скрижалях и вернуть в Эдем.       – Куда?       – Так они прозвали своё поселение. Так что можете передать их ему, пока он без сознания. На подступе к деревне напали досантаты, и его сейчас выхаживает донеигад этой деревни.       – Хорошо, я поговорю с теми, кто мне помог. Но учти, renaigse, если я замечу, что ты шпионишь за мной, то никто больше эти реликвии не увидит, ни вы, ни мы.       – Я согласна на эти условия, можете не сомневаться.       С этими словами донеигад попрощалась с ними, видимо, решив прийти на встречу или дождаться кого-то у себя дома. Сиоре и Лилиане осталось только ждать и надеяться, что ни Васко, ни Курт с Альфрой не заметят эту женщину и не пойдут за ней следом.       – Думаешь, она их уничтожит? – опасливо поинтересовалась Лилиана.       – Нет, даже угроза их потерять не позволит doneigad поднять руку на наследие предков. Скорее просто спрячет так, что их никто и никогда не найдёт, остров поможет.              На ночь они расположились на пригорке, в окружении высоких камней. Пришлось ходить тихо, поскольку опасность нападения гигантских летучих мышей оставалась. Альфра переходила от дерева к дереву, как девчонка, что-то записывала в свой блокнот, откалывала застывшую смолу и складывала в колбы. Несмотря на усталость у всех троих, сна не было ни в одном глазу. Курт всё смотрел в сторону Ведлога, потирал руки, смахивал испарину со лба, Васко его понимал и тоже нервничал. Сиору может эти ребята и не тронут, но вот с Лилианой и Петрусом стоял большой вопрос. Священника по большому счёту было не жалко, к нему все относились с настороженностью и ждали, когда же за его улыбчивым старческим лицом прорежется циничный оскал.       – Курт, сядь и успокойся. Ты мне мешаешь, – пробурчала себе под нос Альфра, что-то наливая в свои бесчисленные колбы.       Воняло от её непонятных химикатов жутко: кислота, гниль, желчь, смола. Она помимо самой смолы потом стала ещё и надрезать кору, хорошо не потребовала деревья валить. Хотя мужчины думали, скорее всего, она просто опасалась гнева островитян, которым не слишком нравится такое варварское отношение к природе, особенно, если это делается без согласования с ними.       – А мне мешает уснуть твоя химия.       – Не ворчи, тебе не это мешает спать. Готова поспорить это – единственный раз за всю твою работу на семью д'Орсеев, когда тебе надо находиться далеко от любого из них.       – Да, – чуть погодя заявил он, снова уставившись на темные кроны деревьев. Иногда ему даже казалось, что они действительно разговаривают, в воздухе скользил какой-то шёпот, но больше полагал, что всё это – фантазии.       – Курт, серьёзно, сядь и успокойся, ну не прикончат же они их, – подал голос Васко. – Иначе, какого демона мы всё ещё живы? Я, конечно, не сомневаюсь в твоей доблести, но с парой десятков человек ты точно не справишься.       – Ладно, вы правы, – сдался он и отцепил перевязь с мечом, только сейчас поняв насколько сильно у него ноет спина от долгого ношения. – Не хотелось бы подвести Константина, если что-то случится с зеленокровой, он мне этого не простит.       – Думаешь, казнит? Да чтоб тебя! – Альфра вылила немного жидкости и прожгла зелёный кафтан.       – Всё в порядке? На руки не попала? – тут же отозвался Васко.       – Нет, всё нормально, ладно. Так что там с наместником?       – Не казнит, но вот лишить жалования и написать такую рекомендацию, что меня даже конюшни чистят не возьмут – это может. Месть власть имущих она не про казни, она про жизнь на самом дне.       – То есть казнь этого генерала была для него необходимостью? – поинтересовался навт и пояснил в ответ на удивлённый взгляд Курта. – Я с ними общаюсь не так плотно, как ты, и до приезда на Тир-Фради в вашей компании был всего лишь извозчиком.       – Ну да. Да и правильно сделали, у Торстена были связи, он мог сбежать из тюрьмы, спрятаться, заручиться поддержкой в других городах или вернуться на материк, а вести туда, сам знаешь, приходят небыстро.       – Да что же там происходит? – замерла на секунду Альфра, укладывая очередную колбу на пень, где и организовала себе импровизированный стол.       – Что такое?       Васко с Куртом подошли ближе. На острове обитает множество разных тварей и не хотелось бы, чтобы из-под земли на Альфру что-нибудь набросилось, но натуралистка смотрела на разложенные колбы, где была бурого цвета жидкость до ужаса напоминающая густую кровь.       – Это вся смола, которую я собрала днём и вечером, – пояснила она.       – Да мы в курсе, – перебил её Курт.       – Слушай, я понимаю, что твоё дело мечом махать, но может, дослушаешь? – возмутилась она. – В общем, я провела опыты и… это в самом деле кровь.       – Подожди, ты сейчас хочешь сказать, что из всех этих деревьев течёт кровь?       – Нет, прости, я не так выразилась. Это – древесная смола, но обильно смешена с кровью.       – Человеческой или животной? – поинтересовался Васко, начиная волноваться за отправленных в Ведлог девушек не хуже Курта.       – А вот этого сказать не могу, мы ещё не научились их распознавать. Такое чувство, что под нами находится кровавая подземная река. Через корни деревья питаются ей, а наружу она выходит вместе с древесными соками, – изумилась она.– Вот я и гадаю, что же там на самом деле происходит?       Теперь предложение Курта пробраться в поселение рискуя жизнью, уже не казалось таким опрометчивым поступком.