Возвращение домой

      Убедить Катасаха сняться с места оказалось довольно легко, видимо, целитель не видел различий между своими и чужаками. Он был дружелюбен и легко шёл на контакт в отличие от Мев, правда, на неё охотились, а вот на него – нет. Альбу пришлось тайно проводить в город, чтобы навты её не заметили, поскольку Рубен вполне мог быть или сообщником шпиона или сам таковым являлся. Васко не желал рисковать жизнью девушки, к тому же не имел представления с чего начинать, да и вестей о таких событиях у него не имелось. Да, он слышал от своей бывшей команды, что те недовольны отношением Рубена и в курсе его амбиций, но не мог уложить в голове, что тот готов предать всю семью только из-за отказа адмирала делать его командующим флота. Это же уму непостижимо!       Убедить помутителей уйти от Веншагано не составило труда, особенно после того как Петрус предъявил им записку и пригрозил прислать солдат для обыска лагеря. С учётом впавшего в немилость Ордена Света для этих посланников инквизиции дело могло закончиться несладко. Корнелия сейчас будет делать всё, чтобы инквизиторы не могли поднять головы и заручиться хоть какой-то поддержкой и новой паствой.       Безо всяких церемоний Лилиана в сопровождении Катасаха ворвалась в комнату Константина и как раз вовремя. Кузена начали мучить боли, он сидел за столом и с силой сжимал подлокотники кресла так, что дерево казалось сейчас треснет, хотя уродливых чёрных потёков на лице не наблюдалось пока. Стоило целителю приложить руку ко лбу кузена, как тот вскричал от неожиданности и сказал с придыханием:       – Боже! Ваша рука! Она холодная, как лёд.       – Твой кузен горит, – выдал Катасах, после чего Константин заметно расслабился и перестал судорожно сжимать подлокотники кресла, а потом и облегчённо выдохнул:       – Мне… мне легче. Не уходите, прошу вас.       – Я не уйду, renaise, пока не найду способа облегчить твои страдания, – сказал ему Катасах и отогнул ворот камзола.       Там он увидел подтверждение слов Лилианы. Язвы уродовали белую кожу шеи, а дорожки артерий и вен потемнели, став серыми, а скоро будут чёрными, потом это уродство дойдёт и до лица. Сорвав перчатки с его рук, он увидел, как кожа там посерела, став пергаментной и снова – мелкие бубоны язв и темнеющих прожилок вен.       – Я никогда ничего подобного не встречал, – заметил Катасах, обращаясь к Лилиане. – Боги вашей земли, видимо, очень разгневаны, раз наслали на ваш народ такое бедствие.       – Спасибо вам, – тихо прошептал Константин.       – Я займусь им, у меня есть всё необходимое, когда ему станет немного легче, то вы сможете поговорить, но не сейчас.       – Хорошо, делайте, как посчитаете нужным, я буду ждать вестей.       Ей не хотелось оставлять Константина наедине с Катасахом, но пришлось. Тиерн вряд ли станет показывать секреты посторонним, исключение он сделает только для пациента. Пройдя в приёмную залу, она нос к носу столкнулась с взволнованной Лорин де Моранж, сил спорить с ней не было, но и отмахнуться от миледи нельзя. Несмотря на подлеченную Катасахом и Сиорой ногу, та всё ещё отзывалась болью при ходьбе или стоянии, и тем не менее, Лилиана нацепила на лицо дежурную улыбку и вежливо, как подобает высокородной леди, поздоровалась с ней.       – Это правда? Вы отдаёте наместника в руки дикаря? Ваше превосходительство, надеюсь, понимает, чем это может обернуться для нашей репутации в лице других государств?       – Моё превосходительство прекрасно понимает, чем может обернуться немощный, страдающий от диких болей наместник, – холодно и очень твёрдо заявила девушка, не собираясь обсуждать присутствие Катасаха подле Константина. – Все наши методы бесполезны, ни магия ни алхимия здесь не помогут, если тиерн сможет облегчить страдания кузена, то я готова на это пойти. Лишь бы он не сошёл с ума, пока мы ищем лекарство.       – Вы мыслите слишком узко, я же забочусь о нашей репутации…       – Для нашей репутации выгодно иметь здравомыслящего Константина, а не обезумевшего от боли самодура. И если ради этого придётся потерпеть возмущения Бурхана и Корнелии, то мы готовы на это пойти. Кроме того, вы не думаете, что это можно использовать и для выгоды Содружества? Уже второй doneigad принимается в стенах этого дворца. Один из них является величайшим целителем и одним из самых влиятельных вождей на этом острове. Другие государства вряд ли могут похвастаться такими тесными контактами с местными. А теперь извините, но мне надо идти, как только Константин пошлёт за мной, дайте знать.       Ей было тяжело твёрдо ступать по лакированному полу, но никто не должен увидеть, насколько тяжело это даётся. Только придя домой, она не увидела ни Альбы ни Васко. Чувство тревоги трепыхнулось внутри, но выбежать наружу ей не дала подскочившая Альфра.       – Не надо, он потому и ушёл, пока тебя не было, – сказала ей учёная.       – Почему?       – Да потому что ты кинешься помогать, а ему не надо, чтобы Рубен или кто другой понял о том, что его подозревают во лжи. Успокойся, он взрослый мужик и знает, что делать. А у тебя нога ещё не зажила, так что тебе прописан покой и процедуры.       – Ладно, может ты и права, – выдохнула девушка, тяжело опускаясь на стул и снимая походную шляпу.       Оглядев себя поняла, что чистка снаряжение уже не спасёт, надо покупать новое, чтобы выглядеть пристойно в глазах окружающих. Но все мысли сейчас занимал Васко и страх за него. Лишь бы с ним ничего не случилось и он, действительно, знал что делать.              Альба попыталась высвободиться из пут, но у неё ничего не вышло, капитан связал её крепко. Подходя к ставке адмирала, где она говорила с Рубеном и его штурманом, в последний раз попыталась сбежать, но Васко дёрнул её назад, отчего девушка зашипела.       – Васко? – Рубен выглядел удивлённым, но заметив Альбу, нахмурился.       – Вот привёл нашу беглянку, – Васко вытолкнул девушку вперёд, и та опустила глаза, стараясь не встречаться с адмиралом взглядом. – Мне сказали, что она украла сведения, а сама сказку рассказывает об отце.       – Но это правда! – возмутилась она, едва не плача.       Альба не понимала что происходит, капитан увёл её из дома миледи и попросил довериться ему, а потом прижал к стене, завёл руки назад и сноровисто связал их. Хотелось выть от бессилия и осознания того, что ей не поверят просто потому, что она из дарованных морю, но пришла добровольцем всего несколько месяцев назад ещё из Телемы. Ни у кого не будет сомнения, что она шпионила, хотя всего лишь старалась спастись от отца, да показать себя нужной, преданной своему делу и осознанности выбора.       – Хватит, Альба! – взъярился Рубен. – Я доверял тебе, как и всем, хвалил твою расторопность, желание учиться и что получил взамен? Предательство!       – Но я ничего не делала, никому ничего не продавала!       – Тогда у тебя есть доказательства невиновности? – строго спросила её адмирал не меняясь в лице. – Видят волны, я не хочу тебя обвинять, но всё против тебя, даже команда заметила, что ты изменилась в последнее время, а потом вдруг исчезла, когда узнала о начавшемся расследовании. Если ты невиновна, то почему сбежала?       – Капитан Рубен убедил меня, что надо бежать, чтобы спастись от отца, и я сбежала в Сан-Матеус, чтобы сесть на ближайший корабль.       – Из Сан-Матеуса не отходят корабли в ближайшие недели. Если бы он действительно хотел тебе помочь, то не стал бы отправлять в телемский город.       – Правильно, – зашипела она сквозь удушающие слёзы. – Потому что ему надо было выставить меня шпионкой. Вы ведь не поверите мне!       – Следи за языком, ты обвиняешь меня во лжи? Уважаемого капитана? Я не намерен это слушать, адмирал, и хочу только знать, где мой судовой журнал!       – Я не брала ваш судовой журнал!       – Альба, – покачала головой Кабрал. – Если ты нам его отдашь, то гарантирую снисхождение, и наказание не будет жестоким, даю слово.       – Я, правда, ничего не брала. У меня его нет!       – Тогда прости, ты не оставляешь мне выбора. В тюрьму её! – приказала адмирал.       Альбу схватили за руки и потащили в маленькое здание неподалёку от ставки Кабрал. Девушка извивалась и кричала Васко обидные слова, требовала отпустить её, ведь она невиновна, но вскоре звуки потонули за закрытыми дверями.       – Остаётся только надеяться, что она не успела его продать и спрятала в таком месте, где невозможно его отыскать, – покачала головой Кабрал. – От этих добровольцев одни неприятности, как ты и говорил, Рубен. Спасибо тебе, Васко, что смог помочь, несмотря на своё задание.       – Нет проблем. К тому же у меня есть о чём поговорить с вами, адмирал.       – Тогда не буду вам мешать. Осмотрюсь на корабле, вдруг Альба ещё что-то украла, не хотелось бы потом получать сюрпризы, – Рубен ушёл вполне удовлетворённый этой сценой.       – Адмирал, у меня правда есть о чём с вами поговорить, но лучше это сделать не здесь, – таинственно сказал ей Васко, когда Рубен отошёл достаточно далеко.       – Я догадалась, что это представление было разыграно не просто так. У тебя никогда не было склонности к публичным поркам.       С этими словами она жестом поманила его за собой.              Рубен сидел в этом чёртовом котловане уже час. Его достали комары, достала чавкающая под ногами земля и тяжёлый дух цветов, которые росли здесь, раздражала пляска светлячков над кустарниками. Он уже хотел плюнуть на всё и уйти. Но тут среди деревьев наконец-то появилась делегация, которую он так ждал.       Закованные в броню люди, среди них один из алхимиков Мостового Альянса и офицер Монетной Стражи. Рубен не смог удержаться и назначил встречу обоим, поскольку вся эта возня затянулась, идиот Васко подыграл ему и теперь адмирал успокоиться до поры до времени. А когда поймёт, в чём подвох он уже будет в Аль-Саде, жить как король и иметь неплохую должность. Оставалось понять, кто больше ему заплатит за судовой журнал и чертежи изобретений.       – Мы так не договаривались, Белая Роза, – тут же выставил претензии алхимик. – Я предполагал получить чертежи за справедливую цену, а ты решил устроить аукцион.       – Планы поменялись, меня ищут, и я очень хочу знать, кто готов заплатить прямо сейчас? – заявил Рубен.       – Ты сдурел?! – вторил алхимику майор. – Ту сумму, которую ты запросил, с собой не таскают. И потом мы хотим увидеть товар лицом, пока что ты нас кормил только обещаниями.       – От себя могу сказать, что правительство Аль-Сада не только заплатит оговоренную сумму, но и даст вам должность при дворе. Сомневаюсь, что Монетная Стража сможет такое сделать, – включился в спор алхимик.       – Зато мы можем гарантировать безопасность в случае чего, – попытался сказать офицер, но вышло неубедительно.       – Безопасность вам самим понадобиться! – послышался командный женский голос.       – Ах, ты, ублюдок! – заверещал алхимик и потянулся к пистолету, но небольшую компанию уже окружили около десятка навтов во главе с адмиралом. Ссориться с мореходами ему явно не хотелось, умирать – тем более, потому он умерил пыл и попросил: – Прошу, я всего лишь хотел купить сведения, я ни в чём не виноват.       – Это не мне решать, – заявила подошедшая адмирал. – Убирайтесь отсюда, и чтобы я больше вас не видела!       Алхимик и солдаты тут же растворились в ночной темноте, оставив Рубена на произвол судьбы, впрочем, сдаваться он не собирался. Понимая, что такого ему не простят, выхватил пистолет и направил себе в грудь, но его толкнули, и потому пуля прошла по касательной, разорвав капитанский бушлат и оставив уродливую рваную рану на груди, но опасности для жизни она не представляла.       – Ради чего? – спросила его Кабрал. – Ради горстки монет ты хотел предать всю семью?       – Да пошла ты, сука, – зашипел на неё Рубен, которому тут же ударили по челюсти, отчего он упал на колени и сплюнул кровью. – Я всё делал для того, чтобы стать командующим флотом, и обязан был получить эту должность! А что сделала ты? Отправила меня на другой корабль?!       – Командующий флотом должен относиться уважительно ко всем членам экипажа, – напомнила ему она. – Мы – семья и должны уважать каждого из нас, в каком бы звании он ни был. Ты же относишься к своим матросам, как к прислуге и лезешь наверх только чтобы потешить своё эго и амбиции.       – То есть этот выскочка Васко не такой, да? Думаете, никто не понимает, что контрабанда – всего лишь предлог, чтобы поставить его рядом с миледи де Сарде?! А лучше, чтобы они оказались в одной постели. Он ведь ваш любимчик, вы бы ни за что не отстранили его от плавания, если бы не веская причина.       – Твои слова отныне для нас ничего не значат, Рубен, – зашипела на него Кабрал, стараясь не показать, насколько он был прав. – Мы отправим тебя на наш остров, где Совет адмиралов решит твою судьбу, ты лишаешься всех званий и регалий за предательство. Увести его!       Васко сидел всё это время возле камеры Альбы, прислушиваясь к происходящему на улице. Девушка вела себя тихо, только всхлипывала и утирала сопли, но не решалась заговорить с тем, кто её предал. Ей показалось, что капитан поверил ей, а вместо этого тоже решил обвинить во всё её. Как он мог? Он ведь тоже дарован морю, пусть и не сам выбрал эту участь?       Отборный мат заставил Васко оживиться и встать со стула. Сидевшая в углу Альба тоже заинтересованно поднялась и подошла к железной решётке. Она была одновременно и удивлена и напугана, когда навты ввели внутрь закованного в кандалы Рубена. Девушка не могла поверить, что её капитан, которому она так доверяла мог столь жестоко с ней поступить.       – Повезло тебе, шлюха телемская, – после этих слов Рубена втолкнули в клетку и заперли на засов, а Альбу выпустили.       Девушка в последний раз глянула на капитана и нерешительно двинулась на свежий воздух в сопровождении Васко, всё ещё не до конца веря в произошедшее. Она не сразу пришла в себя, потирала ноющие запястья, стараясь избавиться от фантомного ощущения кандалов и верёвок. Подошедшая адмирал тепло ей улыбнулась и произнесла:       – Прости меня, Альба, я должна была больше тебе доверять.       – Вы не виноваты, – тут же заверила её немного успокоившаяся девушка. – Рубен очень грамотно выставил меня шпионкой, сыграл на вашем недоверии к добровольцам и к телемцам в целом.       – Именно поэтому нам следует пересмотреть наши принципы…       – Адмирал, – вмешался Васко. – Давайте об этом поговорит командование, а Альбу уже полчаса кое-кто караулит. Пусть девушка немного отдохнёт.       Они не сразу поняли слова капитана, пока он не кивнул в сторону арки, ведущей к порту. Там они не сразу увидели воровато выглядывавшего островитянина, в котором Альба узнала Валена. Она уже хотела побежать к нему, сделала шаг, но вовремя вспомнила о субординации и робко попросила разрешения. Кабрал улыбнулась и кивнула, тепло провожая взглядом упорхнувшую в объятия охотника девушку.       – Что ни говори, люблю я такие моменты, – расчувствовалась адмирал, когда влюблённые скрылись из виду. – Но ты хотел со мной о чём-то поговорить, и это не касалось Рубена.       – Да, вот, – он вытащил из-за пазухи судовой журнал «Штандарта» и передал его адмиралу.       Название корабля, вытравленное на корешке, размылось от воды, но его всё равно можно было различить. Адмирал нерешительно взяла его, будто ей только что вручили давно утерянную семейную реликвию или ядовитую змею. Она смотрела на пухлую записную книгу капитана корабля со смесью облегчения и страха, уже зная, какая участь постигла корабль и команду.       – Откуда он у тебя? «Штандарт» отправился в плавание пару дней назад в Аль-Сад, – следовало выяснить всё, хотя ответ уже и был известен.       – Корабль разбился неподалёку от скалистых утёсов, страницы в журнале намокли, но последние записи можно разобрать. Они перевозили надайга, судя по всему хранителя воды или как-то по-другому. Зелья алхимиков подвели, как и в Серене. Вот только в отличие от того случая наши братья и сестры оказались в ловушке с разъярённой тварью на борту. Они попытались пристать к берегу и скрыться, но чудовище вырвалось на свободу, убило животных в трюме и разорвало на куски экипаж.       – Никогда, – спустя какое-то время процедила она. – Мы больше никогда не будем перевозить островных тварей на своих кораблях… Надо похоронить павших.       – Я бы не стал идти туда, лучше почтить их память заочно, как мы делаем всегда, когда наши корабли пропадают в море.       – Васко!       – Адмирал, поверьте, я знаю, о чём говорю. Хранитель окопался в том месте, он жив и мы имели сомнительную честь сражаться с одним из них. Победа далась нелегко, лишь чудом никто не погиб. Я не хочу так говорить о своих братьях и сестрах, но… мертвым мы уже ничем не поможем, надо думать о живых. К тому же, они не первые, кого унесли волны.       – Не зря я отправила тебя в компанию к миледи, ты научился у неё находить компромиссы. И ты прав. Да примет их море, и мы всегда будем их помнить. За то, что ты для нас сделал, тебя ждёт награда, ты помог снять обвинения с невиновного человека и принёс безрадостные, но решающие в отношениях с алхимиками вести. Третьего инцидента с островными монстрами наше командование не потерпит. Идём к татуировщику, но пока что на «Морской Конёк» ты не вернёшься, прости.       – Если честно, я не собрался об этом просить.       – Вот как? – ему показалось или её удивление было наигранно-весёлым.       – Это задание мне помогло на многое посмотреть по-другому, в том числе и на свою жизнь. А после истории с Рубеном я понял, как важна для меня моя семья. Когда я увидел тела на берегу и чуть не погиб в пасти этого чудовища, то осознал, что не хочу, чтобы кто-то из нас пострадал из-за чёртовых экспериментаторов из Альянса. Оба раза они дали просто зелья, а сами не поплыли, то есть рискуем жизнями мы, а не они, и я не желаю, чтобы так продолжалось и дальше. Всё, что творится на берегу потом находит отражение и в море, как бы ни хотели от этого откреститься.       Кабрал улыбнулась ему и кивнула в знак одобрения, а потом повела к татуировщику, Васко это заслужил как никто другой.       Вернулся он в особняк уже ночью, там царила тишина, нигде не горел свет, потому он постарался пройти тихо и никого не разбудить, когда наверху послышался звук падения. Испугавшись, что в дом кто-то проник он достал пистолет и ступил на лестницу, надеясь, что никто не постарается убить во сне Лилиану. Она уже многим перешла дорогу, потому не будет сильно удивлён, если застанет тут убийцу.       Только оказалось, что шум был от упавшей в библиотеке книги, дверь была чуть распахнута и за столом сидела девушка. Она уснула, огонь мерцающей и почти угасшей свечи делал её призрачным видением. Упавшая книга валялась у ножки стола, видимо, Лилиана уснула прямо над ней в ожидании вестей от Константина.       Васко осторожно поднял увесистый том и тронул девушку за плечо.       – Что? Константин? – тут же очнулась она, подтверждая его догадки.       – Нет, это я и не от Константина, – сказал ей Васко.       – Сколько времени?       – Ночь уже. Сомневаюсь, что раньше утра ты с ним увидишься.       – А что с тобой? – поинтересовалась она, когда всмотрелась в его лицо. Угасающий свет не давал разглядеть капитана нормально, потому она встала со стула и прищурилась, чтобы лучше разглядеть рисунок татуировки. – Эти рисунки, их раньше не было.       Вдоль скул Васко теперь красовалась дополнительная линия, переходящая в изображение щупальца. Да и небольшое воспаление говорило о том, что сделали их от силы пару часов назад.       – Это благодарность от адмирала за разоблачение Рубена и правду о «Штандарте».       – Значит, это был он?       – Да, провокация сработала на все сто. Он настолько осмелел, что на встрече с покупателями решил устроить аукцион.       – Я рада, что у тебя всё получилось, – грустно заметила девушка. – Константин так и не послал за мной, я очень за него боюсь.       – Может, я не слишком хорошо разбираюсь в людях, но не считаю Катасаха убийцей. Он ведь мог просто отказаться ехать, но, тем не менее, подверг себя этому риску.       – Знаю, только от этого не легче, я бы хотела передохнуть несколько дней, а то слишком много беготни по острову. Хочу хоть немного спокойствия.       – Согласен, тебе надо расслабиться.       После этих слов девушка посмотрела на него странным взглядом. В светлых глаза плясали огоньки, он уже видел их, и казалось это было так давно, как же соскучился по ним.       – Вы даже можете предложить что-то, капитан?       – Я не только могу предложить, – он надвинулся на неё, отчего Лилиана непроизвольно отстранилась. – Но и показать.       Несколько мгновений он пронизывающе смотрел ей в глаза, а потом плавным броском кинулся вперёд так, что девушка не успела его остановить, подхватил под бёдра и усадил на стол. Лилиана схватилась за его плечи, чтобы не упасть от сильного толчка, и вскрикнула от неожиданности. Свеча от резкого порыва воздуха окончательно потухла и упала на пол, медленно тлея погасшим фитилём. Только потом девушка поняла, в каком недвусмысленном положении они находятся, и щеки предательски вспыхнули.       – Что вы себе позволяете? – она попыталась напускной строгостью оттолкнуть его, но голос предательски срывался, воздуха резко стало не хватать, а сердце натужно билось в груди. Даже боль в потревоженной ноге отошла на второй план.       – Я позволяю себе то, миледи, – он бесстыдно потёрся пахом меж разведённых бёдер, давая понять, насколько серьёзно он настроен. – Чего вы не осмеливаетесь запретить. Или не хотите?       – Вы пират и разбойник, – прошипела она.       – Странно, что вы поняли это только сейчас.       Он наклонился к ней, медленно целуя, захватывая губы, прижимая крепко, чтобы та не смогла упорхнуть. Через секунду он почувствовал ответное объятие, скрип ногтей по ткани бушлата. Он пил горячее дыхание, не желая отпускать её, а продолжать чувствовать этот откровенный, влажный и терпкий поцелуй.       Лилиана хоть и была неопытна в этом, но отвечала с жаром, страстью, сорванным дыханием, с силой голодного зверя она цеплялась за его бушлат, будто хотела увериться, что всё это не сон. До зубового скрежета хотелось сейчас сорвать с неё одежду и просто взять прямо здесь, пока весь дом спит, а она во власти чувств. Она уже неосознанно обхватила его ногами, сама подавалась навстречу, требуя продолжить, пойти дальше в ласках.       Одному морскому дьяволу ведомо, чего стоило Васко оторваться от её губ и не дать себе утонуть в этих ощущениях. Разгорячённая, едва дышащая девушка в темноте казалась лишь неясным видением. Такая хрупкая и расслабленная сейчас, во власти горя и неопределённости, страха за близкого человека, она бы позволила сделать с собой всё, что угодно. Но навт чётко понимал – не с ней, он просто потом не сможет смотреть ей в глаза. Одно дело играть в поддавки в этой увлекающей игре на грани и совершенно другое – воспользоваться тем, что ей сейчас до боли требовалась поддержка и эмоциональная разрядка. Он слишком уважал её для такого гнусного поступка, это должна решить только она сама и никто другой.       – Я хочу встретиться с вами завтра вечером, – жарко прошептал он ей. – Когда вы решите всё для себя.       Он резко отстранился и едва не выбежал из комнаты, поскольку опасался продления этих откровенных объятий. Не хотел потерять контроль и причинить ей боль, превратившись из соратника в чудовище, могущее только брать и пользоваться моментом слабости.