Моменты спокойствия
9 декабря 2021 г. в 08:00
Он шёл по лестнице в её комнату тихо, стараясь, чтобы сапоги не скрипели и каблуки не стучали по доскам. На улице бушевал ливень, и, похоже, только Альфра осталась в доме, снова увлёкшись опытами в лаборатории. Пускай, так будет даже лучше. Увлечённая работой учёная мало обращает внимание на внешние факторы.
Дверь в покои Лилианы были приоткрыты, оттуда лился едва видимый свет, и было до ужаса тихо. Васко старался унять колотившееся сердце, успокоиться и даже ругал себя – как подросток, честное слово.
И сейчас стоя в коридоре и, видя едва различимую тень в комнате, размышлял над всей этой ситуацией. С годами Васко понял – навты для любви не созданы. Их жизнь – это бесконечный океан, в котором они проводят всё своё время. Редкие недели, когда те пристают к берегам, тратятся на удовлетворение насущных потребностей, а именно голода в самых разных его проявлениях.
Им хотелось общения, потому они ходили в трактиры, узнавали новости, ведь за месяцы в открытом океане могло случиться что угодно: Телема снова сцепилась с Мостовым Альянсом, одна из сторон наконец-то склонила вечно нейтральное Содружество на свою сторону, Монетная Стража страх потеряла и прочее.
Им хотелось эмоций и веселья, потому они часто напивались, чтобы урвать крохи свободы и беззаботности, чтобы потом снова вернуться на корабль и тянуть лямку, как и все. Иногда попойки перерастали в драки и потасовки между местными пьянчугами, пришедшими после смены стражниками и шулерами, которых хлебом не корми дай обчистить кого.
Им хотелось секса, просто секса, не любви, не ласки, а просто возможности удовлетворить инстинкт и не губить здоровье. Потому все бордели в подвалах Монетной Стражи значительно обогащались, когда к берегам приставал корабль. И, как в Новой Серене, некоторые сутенёры присылали девушек прямо в порт, голодные и неудовлетворённые моряки всегда щедро платили.
Конечно, у многих капитанов есть постоянные подруги, даже у Васко они были. Капитан знал, что привлекателен и откровенно этим пользовался, это было само собой разумеющимся. В его постели были разные женщины и все ему платили страстью в ответ на его страсть. И эти ненапряжённые отношения всегда ему нравились, никаких обязательств или морали, просто секс и ничего больше. И годами его это устраивало… До этого назначения.
Лилиана Де Сарде… Островитянка по крови, навт по рождению и дипломат Содружества по воспитанию. Наверное, именно это и привлекло его, в хрупкой тонкой девушке сочеталось не сочетаемое. А Васко решил поиграть, как резвится дельфин в волнах. У него никогда не было возможности так вести себя с женщиной, никогда не было времени играть в поддавки и провокации. Никогда капитану не хотелось смотреть на реакцию девушки, когда она понимала, что её разыгрывают. Никогда не пытался заставить её краснеть, когда слова начинали приобретать двойственный смысл. И он бы врал себе, если бы ему не нравилось, как в такие моменты Лилиана переходила на официальный тон, обращаясь к нему «капитан».
Эта игра увлекала, и он сам не заметил, как попался в собственную ловушку. Как из игры это превратилось в нечто большее, и то с какой готовностью отвечал порой на её провокации.
Дверь едва слышно отворилась. Лилиана стояла возле трюмо, чёрные волосы её были слегка влажные после ванной. Чистая рубашка явно была ей слегка великовата, и трепещущий огарок свечи освещал лишь скудное пространство стола, брюки же она закатала до колен. Весьма, даже можно сказать, предельно откровенный облик, который только могла себе позволить женщина её положения.
– Ты пришёл, – тихо сказала она, и голос её слегка дрогнул. Он успел заметить, как она выпила какое-то зелье. И поспешила успокоить: – Не волнуйся это не яд.
Она наконец-то повернулась к нему и едва заметно улыбалась, хотя лицо и скрывали длинные чёрные волосы.
Васко слегка улыбнулся. Да, её учили пользоваться и внешностью, всё-таки несмотря на зелёное пятно на подбородке, Лилина была симпатичной девушкой. Учили пользоваться голосом, жестам, флирту и прочему, что могло пригодиться в жизни. Как сказал не такой уж благочестивый отец Петрус, дипломатия и политика – это не только официальные встречи и званые ужины. Это грязные игры и умение выбраться из них чистыми, и есть признак настоящего мастера.
За эти недели проведённые с ней бок о бок, он успел изучить её лица, маски и тон голоса, которым она пользовалась для каждой ситуации. Но сейчас ни этот взгляд, ни тембр ему были незнаком. Ему очень хотелось увидеть её настоящую, такую, какой она никому не осмеливалась показываться.
Лилиана пригладила чуть завившиеся от влаги волосы. В неясном свете единственной свечи, было трудно понять, она покраснела или нет, но капитану хотелось думать, что да. Только смущённая, хотя и понимающая всё девушка боялась поднять глаза.
Он закрыл дверь, задвинул щеколду, Лилиана вздрогнула от резкого щелчка, нервничая, но не пытаясь выставить его.
– Ответьте мне, – осторожно спросил он, подойдя ближе и кладя руку её на плечо, чувствуя, что под лёгкой рубашкой у неё больше ничего нет. – Вы всё ещё хотите быть со мной?
Он спрашивал не из праздного любопытства. Васко понимал, что эта девушка стала для него чем-то большим, чем береговая подружка. Иначе он давно бы уже воспользовался тем, что нравится ей, не стал бы оставлять ей возможности подумать ещё раз, прежде чем решиться. Сколько раз он прикрывал ей спину, сколько раз это делала она. И поступить с ней, как с временной девочкой с пристани он просто не имел права. К тому же за этот день, она могла передумать несколько раз. Не после всего пережитого, не после всех ужасов, которые пришлось испытать на землях Тир-Фради. Тем более не после вести о болезни Константина, пожалуй, единственного близкого ей человека за всю жизнь. И потому он дал ей это время подумать, не тревожил целый день своим присутствием, чтобы она смогла сама решить, хочет видеть его рядом с собой или нет.
– Да, – твёрдо ответила она. – Хочу.
Лилиана сделала шаг вперёд, положила руки ему на плечи, зарылась пальцами в волосы. Поцелуй, такой долгожданный и откровенный перехватил дыхание, заставляя стиснуть девушку в объятиях, прижать сильнее. С трудом удавалось сдерживать себя, чтобы просто не подхватить её под бедра и не уронить на кровать.
Она вдруг отстранилась, голубые глаза сверкнули озорством. Васко прищурился, не понимая причин её веселья, а потом она толкнула его. Спинка кровати оказалась как раз под ногами, и он повалился на мягкое покрывало, услышав позабытый озорной смех. Он слышал его только на корабле, когда она поцеловала его впервые. Как же это было давно, казалось, прошла целая вечность.
Ему даже стало интересно, а был ли у неё любовник в Серене? В конце концов, иногда девушки идут на это в качестве эксперимента. Когда Лилиана залезла на кровать, он решил пока оставить всё как есть.
Над ним, обнимая, касаясь плеч, и рисунка татуировок выгибалась красивая девушка, которую, как оказалось, он желал гораздо больше, чем чего-либо в жизни. Дыхание коснулось шеи, уха, Лилиана дразняще и осторожно потянула за серьгу. Затем снова отстранилась и стала расстёгивать пуговицы на рубашке, вот только снимать её не торопилась, открывая лишь узкую полоску кожи.
– Вы не боитесь утонуть, миледи? – строго сказал он ей, плавно проведя пальцами по её животу к груди.
– А вы, капитан? – девушка чуть отстранилась и качнулась ему навстречу, и это стало последней каплей.
С коротким вскриком она упала на покрывало, когда Васко мягким перекатом оказался сверху. В глазах снова блеснул страх, так было неожиданно видеть этот контраст. Только что она изображал коварную соблазнительницу, и мигом превратилась в испуганную девочку. И, наверное, эта мгновенная смена личины сейчас будоражила сильнее всего.
– Вы любите играть, – выдохнул он ей в губы. – Вот только не все игры заканчиваются так, как хотите вы, миледи.
Он мягко развёл полы рубашки, дотронулся до груди и затвердевшего соска, вырвав несдержанный вдох. В теплом свете догорающей свечи, она казалась неясным видением, но от её запаха можно было сойти с ума: вязкого, тягучего и почему-то сладковато-пряного.
Рука его скользнула между бёдер и Лилиана дёрнулась, свела ноги, испугавшись, но быстро расслабилась. Она выскользнула из рубашки, подставляясь под уверенные ласки, дрожа в его крепких мозолистых руках. Сколько раз там была содрана кожа, когда он перетягивал канаты, сколько раз он срывал ногти в попытках удержаться за борт и не выпасть в холодные волны во время штормов, когда лопались страховочные тросы. И сейчас в его власти было нежное создание никогда ещё не знавшее мужской ласки.
Лилиана застонала, когда он накрыл губами набухший сосок, втянул его и отпустил.
– Васко, – молящее позвала она его, задыхаясь, схватив за плечи, и требовательно потянула на себя его рубашку, пытаясь её то ли сорвать, то ли разодрать ногтями.
Противится желанию леди Де Сарде он и не собрался, потому избавился от своей рубашки, обнял едва удержавшись, чтобы не впиться в девушку зубами. Ощутив кожей все изгибы её тела, Васко порадовался, что они не успели избавиться от всей одежды, иначе он бы сейчас грубо взял её, как зверь, что стремится получить своё и не более.
Она задыхалась под ним, маленькими ноготками прочерчивая спину и плечи. Ему не хотелось торопиться, впервые в жизни в его руках женщина, которой хочется отдать всего себя, а не забрать то, что причитается после долгого плавания, только для удовлетворения инстинкта.
– Васко, – в этот раз она позвала его едва слышно, хрипло, отчаянно, задыхаясь под ним.
Так стонали мачты, когда паруса ловили слишком сильный ветер, грозя обломиться в любой момент, или натужно скрипели шканцы, готовясь вот-вот лопнуть.
Вот только ему не хотелось торопиться, у них вся ночь впереди и впервые он может не красть её у своей службы, не забирать, чтобы завтра или через пару дней вернуться на борт и отплыть с очередным поручением.
А она свечой плавилась в его руках, царапалась, подставляясь под ласки. В штанах было до боли тесно, и когда Лилиана хищно вонзилась в кожу, наверняка содрав её, понял, что сам уже не может ждать, если распалит себя ещё больше, то сорвётся на грубость, причинит боль, а этого он хотел меньше всего на свете.
Её брюки полетели на пол, его штаны тоже. Лилиана поджала ноги, не решаясь, хотя сама хотела этого не меньше, но всё ещё боялась. Васко всё понимал и лишь подался вперёд, поцеловал, успокаивая, снова заключая в объятия, прося разрешения. Девушка расслабилась, позволила развести бёдра.
Стоило ему ощутить горячую влажность, как не сдержался и всё-таки грубо вошёл в неё, заставив распахнуть глаза и попытаться его оттолкнуть. Ему пришлось до крови закусить губу, лишь бы не позволить себе неуместную сейчас несдержанность.
– Прости, – выдохнул он, – не смог удержаться.
Лилиана расслабилась и просто кивнула не в силах дать хоть какой-нибудь осмысленный ответ. Васко казалось, что её запах усилился и теперь он уже тонул в нём, мягко погружаясь в её тело, такое упругое, горячее, вожделенное.
Глядя на метущуюся под ним девушку, ему пришла мысль, что ему бы хотелось делать это с ней на корабле, среди волн, бьющихся о борта, под мерную качку корабля, под звуки хлопков паруса и солёного бриза. В своей каюте, где источником света были бы только звёзды.
Но он не жалел ни о чём, сжимая в объятиях ту, которую как оказалось, ждал всё это время, выслуживался, старался пробиться, стать не просто обычным матросом, принять на себя ответственность. Вот для чего он всё это делал, а не только ради большей свободы, что крохотными кусочками матросы-навты вырывали у действительности.
Запах её волос, солоноватый вкус кожи, жар дыхания сводили с ума не меньше, чем узкое и мягкое лоно. В висках ломило, дыхание срывалось, он слишком долго этого ждал, слишком сильно её хотел. Боль в прокушенной губе не дала закончить всё быстро, но удовольствие теперь затмевало её, делая несущественной.
И он снова не сдержался, двинулся резко и перед глазами вспыхнули звёзды, погрузившись в неё. Громкий стон, заполонивший комнату, сейчас казался самым сладким звуком, который он только слышал. Глупец, нельзя было так терять голову! Она ведь не девочка на одну ночь!
– Не волнуйся, – тихо сказал Лилана ему через несколько секунд и запустила руку в его волосы. – Иногда уроки алхимии приносят плоды.
Васко не сразу понял, о чём она говорит, та лукаво улыбнулась и кинула взгляд на стол. Он не понял о чём она и лишь продолжил недоумевающее смотреть на по-лисьи улыбающуюся девушку.
– Я же сказала, что приняла не яд.
– Так вот почему Альфра бормотала себе под нос о том, что видела тебя в лаборатории, – улыбнулся тот, когда понял, о чём она говорит. – Не боишься, что она тебя раскусила?
– Даже если так, то, какое это теперь имеет значение? – прошептала она, подаваясь к нему навстречу, требуя объятий, проводя пальцами по рисунку татуировок, что спускались к шее, и тихо сказала. – Спасибо, что пришёл. Ты мне нужен.
– И ты мне, моя буря.
Было так странно и даже немного обидно проснуться в пустой постели. Обычно он просыпался раньше, а тут девушка сидела за столом и рассеянно смотрела в окно. От вчерашнего ливня не осталось ни облачка, сиял яркий свет, разве что утренняя свежесть и прохлада напоминали о прошедшей вчера буре.
– Доброе утро, – поприветствовала его Лилиана, едва обернувшись.
– Доброе, – ответил он ей, чувствуя напряжённость и даже страх. Вдруг она сейчас скажет забыть обо всём и больше не вспоминать, но она, наконец, перевела на него взгляд и тепло улыбнулась.
– Не хотела будить, недавно пришёл посыльный, меня Константин зовёт, пришлось попросить сунуть записку под дверь, – она встала из-за стола и легла подле Васко. – Так что, думаю, все уже в курсе, что у меня тут кто-то есть. Вот только сплетницы теперь пока будут гадать мужчина или женщина.
– А ты бы что предпочла? – он приподнялся на локте, внимательно вглядываясь в румяное лицо, в сияющие глаза. Конечно, она чувствовала себя неловко, но старательно делала вид, будто ничего не произошло.
– Любовник – это банально. А вот любовница – это добавляет пикантности моему образу.
– Нахалка, – он навис над ней, обнял и начал целовать. Ему не хотелось отпускать её, сминая пропахшую крахмалом свежую рубашку, ему до ужаса хотелось её просто сдернуть с неё, снова зарыться в густые пышные волосы и сорвать дыхание.
– Васко, пожалуйста, меня ждут, – взмолилась она, когда он стал покрывать поцелуями её шею, касаясь с таким же трепетом и рисунка родимого пятна, на который все прочие всегда смотрели с брезгливостью.
– Твой кузен разве не может подождать немного? – он поразился, насколько обиженно это прозвучало, даже ревностно, будто Лилиана хоть раз намекала, что у них с Константином более близкие отношения, нежели как у брата и сестры. Даже после того, как выяснилось отсутствие кровной связи.
– Васко, у меня всё-таки есть обязанности, хотя я с удовольствием променяла бы их на тебя.
По взгляду он видел, что ей хотелось остаться и никуда не уходить, но Васко нехотя разжал объятия и дал ей возможность одеться для приёма. Он нахально глазел, как она надевает кафтан, причёсывается, заплетает косу, но сам не торопился одеваться.
– Только в окно я вылезать не буду, – заметил он ей, когда она закончила.
– Не вылезай, слухи всё равно быстро доползут до дворца.
– Боишься, что Константин в них поверит?
– Я же говорила, что при дворе и так уже ходят слухи, что я предпочитаю женщин. Наверное, они разочаруются. Когда захочешь выходи, с Куртом я сама разберусь, – тут же добавила она.
Васко в этом сильно сомневался, с учётом того, насколько решительно был настроен её телохранитель. Вряд ли это одобрит и благочестивый священник, у которого, как оказалось, полные шкафы скелетов. Дверь за её спиной едва слышно затворилась, навт вздохнул и решил не разлёживаться в её кровати. У них ещё будет время…