Исчезновение
27 декабря 2021 г. в 08:00
Над городом стояла прекрасная погода, шумел прибой, и люди вели праздную повседневную жизнь. Утомлённая, но счастливая, что смогла разобраться с проблемами и поручениями Константина, Лилиана готовилась предстать перед кузеном. Только её радость начала меркнуть, стоило прислушаться к обрывкам разговоров ходящих по городу людей, она успела уловить: «скандал во дворце», «похищение», «пропажа». И чем ближе они подходили к площади д'Орсея тем больше и громче звучали эти разговоры, даже караульные перекидывались репликами, когда заметили приближение Лилианы.
– Солдаты, что происходит? С чего разговоры на посту? – строго спросила девушка.
– Так ведь явился рядовой из свиты его сиятельства, – пожал плечами один.
– Сказал, что хочет видеть начальника караула и надо послать за помощью к наместнику, – вторил другой.
– Ничего не понимаю.
– Может, лучше подняться наверх и узнать? Сама знаешь, Монетная Стража немного может рассказать, – вмешался Курт.
– Хорошо, тогда идём.
– А мы думаю, лучше пойдём под крышу, – сказала Альфра и добавила в ответ на недоумевающие взгляды. – Незачем вламываться толпой, уверена, там сейчас тот ещё клубок змей.
С ней было тяжело не согласиться. Хотя Сиора было сделала шаг, но Курт покачал головой, останавливая её. Удивительно, но островитянка согласилась и пошла к дому. Васко только незаметно кивнул Лилиане, только направился к порту, а Петрус решил посетить посольство.
– Твой выбор я одобряю, – заметила телохранителю Лилиана, пока они поднимались по лестнице к парадным дверям.
– А я вот твой не особо, но кто же меня когда-то слушался? – ворчливо заметил он, открывая перед ней двери.
По поводу клубка змей Альфра оказалась абсолютно права, на проходной толпилось такое количество людей, будто сегодня назначили грандиозный бал или торжественный приём. Только повседневные наряды придворных говорили о том, что это далеко не так.
Увидев Лилиану, представители различных семей двинулись к ней, но та грубо выставила руку, приказывая держаться подальше. Этот грубый жест тут же вызвал тяжелые театральные вздоху у экзальтированных барышень, ей такого не простят, но сейчас девушке хотелось выяснить что происходит, а не слушать фальшивое кудахтанье этих надушенных павлинов и клуш. Опасения подтвердились, когда из парадной залы послышался громкий хорошо поставленный голос леди Лорин де Моранж. Она стояла в окружении свиты – видных торговцев и друзей её семьи, через которых девушка едва протолкнулась к ней самой.
– Лейтенант, я требую объяснений! – хорошо поставленным голосом говорила она начальнику личной охраны наместника. – Объясните нам что происходит! Мы уже несколько дней не получали сведений о господине д'Орсее и это очень беспокоит нас.
Лилиана про себя подумала: «Скорее вы уже начали делить власть». Но между тем тревога за Константина росла и будто в этот момент по натянутой внутри струне, словно кто-то ударил, вызвав слабую боль и заставив замереть на мгновение.
– Тут появляется ваш солдат в панике. Хотя должен был сопровождать наместника в его поездке, о подробностях которой нам так и неизвестно, – продолжала меж тем она.
– Миледи, я прошу, позвольте прояснить…
– Ваш солдат не более чем трус, покинувший его светлость!
– А теперь будьте любезны рассказать, что происходит, – обратила на себя внимание Лилиана, прерывая поток обвинения.
Леди Моранж не стала бы устраивать такое представление без серьёзной причины. А уж тем более устраивать такой публичный разнос караулу Константина. Конечно, неизвестно, чем именно она руководствовалась – беспокойством или же желанием поскорее занять его место на законных основаниях. Но подобное поведение для такой опытной в управлении и интригах женщины было нетипично.
– Этот солдат рапортовал, что нужно отправить подкрепление к господину д'Орсею, – взял слово лейтенант, показывая на вытянувшегося струной молодого парня. – Ему кажется, что на него напали.
Тот был явно вымотан, на лице виднелись потёки грязи и пота, он явно торопился оказаться в стенах дворца.
– Ему кажется? – Лилиана теперь уже сама была готова вытряхнуть из солдата всё, не стесняясь присутствия посторонних. – Он прибежал сюда даже не зная, что произошло?
– Миледи, простите, меня отправили в патруль далеко от лагеря, но когда я возвращался, то слышал крики людей и рёв зверей, выстрелы, – торопливо пояснил солдат. – Я побежал туда, но услышал грохот камней, будто произошёл обвал! Я был один и подумал, что лучше позвать на помощь.
– Хорошо, – кивнула девушка, немного успокаиваясь, но видела, что это ещё не всё. Таких сведений леди Моранж будет достаточно, чтобы не раздувать слухи о безвременной кончине Константина. Лучше пусть все будут думать, что он пропал, чем то, что его убили. – Свободны, лейтенант.
– Слушаюсь, – он отошёл на своё место, солдат даже не сдвинулся уловив тяжёлый взгляд Курта.
Ну да, к нему-то этот приказ не относился и уставший, явно вымотанный парень паниковал всё сильнее.
И его можно понять, за оставление поста и не оказания помощи наместнику его могли приговорить к смертной казни. Он не мог этого не знать, но всё равно побежал в Новую Серену, значит, на то были весомые причины.
– Миледи, – подозвала Лилиана Лорин де Морнаж. – Я прошу, проводите господ в переднюю.
– Конечно, – так же тихо ответила она. – Простите за этот скандал, но по-другому из них информацию просто не выбьешь. Ваш кузен отобрал себе в охранники не болтливых людей, что иногда приносит и вред. Господа, идёмте, её превосходительство во всём разберётся.
Её спутники не слишком хотели уходить, ожидая новую порцию информации. Лилиана не сомневалась, что сейчас может начаться передел власти и следовало его остановить в зародыше. Искать по своей инициативе даже свои сограждане не станут, слишком губительная для Константина репутация повесы и потому, многие воспримут его исчезновение с неподдельной радостью. Но об этом Лилиана поговорит потом с самой Моранж и мэтром де Курсийоном.
– А теперь рассказывай, всё, что тебе известно и не советую забывать, что от этого зависит твоя жизнь, солдат, – процедила сквозь зубы девушка, глядя на него холодным взглядом.
Парень сглотнул, понимая, что разъярённая кузина принца не шутит и стал тихо говорить, поскольку аристократы покидали зал крайне медленно.
– Ваш кузен приказал сопровождать его за город. Островитянин надоумил его куда-то пойти, но точного места назвать не мог, да и не умел он обращаться с нашими картами.
– Doneigad Катасах? – удивилась девушка.
– Да, странный тип, никогда он мне не нравился. Простите, – кашлянул тот и продолжил. – Во время привала мне приказали патрулировать маленькую тропу в отдалении от лагеря и устранять всех, кто к ней подойдёт. Островитянин сказал, что это – единственный путь, и я довольно долго её караулил. Но вдруг услышал крики и побежал на помощь… А потом раздался грох, будто сошёл камнепад, ну я и повернул обратно…
– И где же были остальные? Подозреваю, Катасах намеревался идти дальше?
– Понятия не имею, но могу сказать, где находился мой пост и сам лагерь. Островитянин сказал, что они пойдут по тропе вверх, но я быстро потерял из виду.
– Ничего не понимаю, Константин ведь был слаб. Почему он решился куда-то поехать с Катасахом?
– Его светлость чувствовал себя намного лучше, – оживился он. – Видимо, ядрёные зелья ему давал этот мужик. Я уважаю его светлость, но островитянин имел на него большое влияние… Причину не знаю, нам об этом не сообщали, лишь приказали спешно собираться и отправляться в путь. Ваш кузен был очень бодр и торопил нас, хотел сорваться с места чуть ли не немедленно.
– Как же это на него похоже, – в сердцах выдохнула девушка и кинула взгляд через плечо, удовлетворённая тем, что двери в зал наконец-то захлопнулись, и осталась только охрана, да она с Куртом. – Но я всё ещё не понимаю, почему вы не проверили, что там произошло? Вдруг их действительно накрыло обвалом?
– И чтобы я сделал в одиночку? – не сдержался тот, но быстро взял себя в руки и выдохнул. – Я посчитал, что лучше привести подмогу…
– Никак не могу определиться, чего в тебе больше – здравомыслия или трусости. Вольно, солдат, иди, отдыхай, придётся мне снова размять ноги…
Солдат поклонился и прошёл мимо, исполнять поручение.
– Что он задумал?
– Ты о Константине или Катасахе? – осторожно спросил Курт.
– Об обоих, – устало сказала Лилиана. – Но сейчас надо заняться другими делами, следует успокоить этих змей, пока они не начали междоусобицу и не стали делить место наместника. Не хотелось бы по возвращении Константина показать ему разрушенную ядами колонию. И надо успокоить союзников.
– Не в обиду, но ты уверена, что с ним всё в порядке? Если там и, правда, произошёл обвал…
– Он жив! – прорычала ему девушка, прерывая его вопросы. – О другом даже думать не смей!
– Миледи, смею вас заверить, что это распоряжение не отражает реального положения дел, – вкрадчиво сказала леди Моранж, когда к вечеру они собрались у мэтра де Курсийона.
С помощью него девушка смогла подготовить указ о назначении Лорин де Моранж временно исполняющей обязанности наместника. И так же определила пункт, по которому та отказывается от всех полномочий, как только Константин будет найден. Кроме того она не имеет права перезаключать уже имеющиеся договора и сделки как с торговцами Содружества, так и с союзниками.
– Всегда может случиться неожиданность, и как же мне тогда быть? – вопрошала она.
– Госпожа Моранж, вы сами стали советницей моего кузена по личному желанию, и прекрасно знаете, как ему пытались подсунуть взятки. Я не собираюсь, чтобы по его возвращении люди стали роптать и говорить, будто другого наместника им не надо. Нисколько не умаляя ваших достижений, я знаю, что многим нашим соотечественникам вы вынуждены были идти на уступки и заключать кабальные сделки, поскольку три года назад эта колония была лишь прибрежной деревушкой. Мой кузен был от этого избавлен, а вот с вас они тут же стребуют все долги. Вы уверены, что это поможет нашей репутации и не сведёт на нет все усилия, как Константина, так и мои?
– Да, вынуждена признать, с меня стребуют всё.
– В таком случае, ставим печати и подписи, в трёх экземплярах, – сказал мэтр и протянул бумаги госпоже Моранж и Лилиане де Сарде.
Это положение дел Лорин Моранж сама прекрасно знала, но соблазн вернуть себе полноценную власть не отступал. Она руководила этим городом целых три года и благодаря ней он теперь в том виде, в каком есть. Отстроен порт, выделен квартал мастеровых и торговцев, обустроены дома для знати. Именно она сделала так, чтобы здесь было комфортно жить, а не Константин. К тому же все прекрасно знали, что он слаб здоровьем, а с малихором он долго не продержится, и потому спали и видели, как леди Моранж снова встанет во главе колонии.
– Отлично, один экземпляр остаётся у меня и по одному у каждой из вас, леди. А теперь всего наилучшего, – попрощался с ними мэтр и снова сел за стол изучать записи в своей личной библиотеке.
Стоило им выйти за дверь, как миледи остановила Лилиану вопросом:
– Позвольте последнее слово, миледи? – и дождавшись кивка Лилианы, продолжила. – Я не одобряю вашей инициативы, но… уважаю вашу преданность кузену. Однако, всё же хочу напомнить, ваша жизнь и ваши решения не всегда должны совпадать с его сиятельством.
– Я знаю, миледи, а теперь прошу простить, день выдался долгим, и я бы хотела отдохнуть.
Девушка вежливо раскланялась с Лорин де Моранж и пошла домой, мысленно благодаря судьбу, что сейчас у неё есть человек перед которым она может быть самой собой.
Светлячки плясали над красными листьями, роясь в диком танце света и теней. Сиора ощущала страх, так боится мать за своих детей, так трепещет раненый зверь перед охотниками, истекая кровью. У него ещё есть силы, но они утекают с каждой каплей крови, сочащейся из раны.
Островитянка силилась найти эту рану, природа трепетала, застыла в ожидании чего-то страшного, но не могла отыскать. Как маленький паразит засел в теле, он пока ещё не виден, но его губительное влияние ощущается уже сейчас. Он растёт медленно, пробуя на зуб живительные соки и пока ещё не страшен, но его яд растекается дальше, отравляя всё тело.
– Почему-то не сомневался, что найду тебя здесь, – послышался голос Курта из-за спины.
– Ты хорошо учился скрываться среди леса, но слишком громко топаешь, а лес тебя видит, – безразлично ответила она, не отнимая рук от земли и не поворачивая головы.
Результата не было, как бы она ни старалась, не могла помочь природе, не в силах выявить паразита, присосавшегося к ней. Уже понимая тщетность этих попыток, девушка выпрямила спину и покачала головой. Она ощущала себя беспомощной, неуверенной и впервые задумалась, а правильно ли мать убеждала именно её стать doneigad. Может, лучше это была бы Эсельд? У неё больше решимости, жажды и силы, чем у Сиоры. Ведь остров щедро делится с ней, а та не может помочь даже найти источник заразы, только подспудно ощущает его присутствие.
– С тобой всё хорошо? – Курт подошёл ближе, но не решался пока прикоснуться к ней, зная, что она не любит, когда отвлекают от обрядов.
– Нет, природа беспокоится, в ней что-то поселилось, похожее на паразита, а я не могу понять что, определить источник заразы. Я бесполезна!
– Перестань, у всех бывают осечки, а иногда мы слишком уверяемся в своих силах, – заверил он её.
– Это не оправдание!
– Нет, но все мы люди и всем нам свойственно ошибаться.
Сиора поднялась на ноги, внимательно всмотрелась в него и, подойдя ближе, спросила:
– И когда же ты ошибся? – она провела кончиками пальцев по его лбу, опускаясь к виску и очерчивая контуры грубого лица
– Много раз, ты же знаешь, я бывал во многих воинах, – ответил он, неосознанно потеревшись щекой о её ладонь.
Такой несвойственный для него жест был удивительным даже для него самого, ведь никогда к нему так не относились. Никогда рядом не стояла милая и безумно наивная девушка, так желавшая заглянуть ему в душу. А ему впервые в жизни хотелось поделиться чем-то кроме пошлых солдатских баек или же оттолкнуть цинизом.
– Перед тем, как меня назначили во дворец д'Орсеев, я побывал на последнем задании. Командир отправил меня отряд патрулировать холмы слева от лагеря главных сил. Выдали новобранцев, которые только вчера научились меч в руках держать, совсем ещё мальчишки, которые даже бриться-то ещё не начинали. Наше командование было уверено, что там никого нет, но это было не так.
– Что произошло?
– Альянс отправил туда смертников со взрывчаткой, чтобы перекрыть проход по которому нам поставлялись припасы. И вот мы наткнулись на них, выбор был невелик – вступить в бой и погибнуть или же позвать помощь, но тогда эти ребята дошли бы горного прохода и подорвали его. Наши силы остались бы и без припасов и без подкреплений. И чтобы спасти всех, я принял решение идти в атаку. Схватка была быстрой, звучали выстрелы, лилась кровь. И вот в конце остался я, да парочка мальчишек.
– Они выжили?
– Нет, их забрали в полевой госпиталь, но там они скончались от ран. Умом я понимаю, что спас остальных, пожертвовал десятком, чтобы остальные не погибли или от голода или же не были убиты превосходящим силами врагом.
Это была одна из немногих историй, которые не рассказывают никому. Одна из тех, где приходилось выбирать жизнь нескольких против жизни большинства и своей в том числе. Подобных в его биографии было немного, но достаточно, чтобы понять, либо ты обрастаешь цинизмом и перестаешь пропускать через себя чувства, либо превращаешься в злобное чудовище.
Пословица говорит: «У каждого доктора есть своё личное кладбище». Вот только доктора всё-таки спасают жизни, но они не боги и им не дано спасти всех. У солдат же тоже есть свои кладбища, и они несоизмеримо больше, чем у докторов. И разница в том, что свои кладбища они пополняют по своей воле.
Бывали случай, когда приходилось отправлять людей на верную смерть, прекрасно понимая, что они не вернутся с задания. Или же командуешь – удерживать позицию столько, сколько сможешь. Это означает следующее: «Огрызаешься и дерёшься до тех пор, пока не кончится последний солдат». Их жизнь стоит всего пару десятков медяшек, потому, когда Торстен в своё время рекомендовал Курта на пост личного телохранителя и учителя двух до невозможности капризных сорванцов, порадовался. Ему не придётся больше никого отправлять на смерть, хотя бы в ближайшем будущем.
– Тебе тяжело это вспоминать, но не показываешь этого, – заметила ему Сиора.
– Я просто привык относится к этому, как к данности, если нет, то ты быстро сойдешь с ума или же станешь, как Герман, относиться к солдатам, как к расходному материалу, – он явственно вздрогнул, когда назвал это имя.
Для него оно навечно ассоциировалось с болью, которую он вынес так много лет назад и эту рану ему никогда не залечить. Она болезненным шрамом всё равно останется до конца дней.
Сиора обняла его, прижимаясь крепко и сильно. А Курт всё никак не мог понять, что она в нём нашла, и всё равно считал себя недостойным такого чистого создания.
– Всё будет хорошо, – заверил он её. – Ты всё выяснишь, обязательно. Петрус же своё испытание прошёл, может, и тебе теперь надо своё пройти.
– Может быть.
Но этих словах, она поднялась на носочки и поцеловала его, снова цепляясь за плечи и с дикой энергией царапая ему затылок. С его стороны отказать такой девушке было преступлением.