Возвращение домой

      По счастью doneia esgregaw не были последними ублюдками, хотя и не горели желанием продолжать общение со странным отрядом. Сиора смогла убедить Дарен выделить проводника и показать кратчайший путь до Веншаварра. Видимо, то была одна из небольших охотничьих тропок, которыми пользовали изгнанники, для преследования дичи и слежения за патрулями колонистов.       Путь оказался не такой уж и далёкий спустя пару часов они уже были возле нужной деревни. Да, выделенная в провожатые охотница не отказала себе в удовольствии вести их самой неудобной тропой, музыкой слушая маты Курта, тяжелое пыхтение Петруса и чертыханье Васко. И было из-за чего, тропа то резко углублялась, то внезапно показывались корни деревьев, то ветка очередного высокого кустарника хлестала по лицу не хуже плети. Но Лилиана стойко держалась и готова была претерпеть любые унижения лишь бы спасти кузена. Оставалась надежда, что он всё ещё жив, и Винбарр его забрал с собой, но зачем – так и осталось непонятным. Что он хотел с ним сделать, когда придёт к месту силы и обратиться в nadaig?       Как бы то ни было, они оказались в небольшой долине, спрятанной в предгорьях между скал. Сверху спускался ручей, обрушивающийся водопадом в чашу озера, а оттуда снова становясь ручьём и прокладывающим себе путь к океану через деревню Костодувов.       Люди клана и, правда, смотрели на них больше с интересом, чем с опаской. Подходить первыми не решались, но и не проявляли открытой враждебности, не шипели и не старались уйти. Возможно, сюда не дошли люди Асили или же другие колонисты из-за расположения деревни. Деревня очень удачно сливалась с местностью, прячась среди скал и деревьев, если бы не проводник, то искали бы они вход сюда как минимум пару суток, а их в запасе сейчас не было.        – Beurd tir to mad, – услышали они женский голос. – Нечасто у нас встретишь renaigse, вам здесь что-то нужно?       – А я впервые вижу, чтобы островитяне первые подошли, – аккуратно сказала Лилиана, участливо улыбаясь.       Да, следовало узнать о близких Винбарра или о нём самом как можно скорее, но о приличиях забывать не стоило. К тому же агрессивный напор может только оттолкнуть этих островитян и заставить закрыться в себе. А у Лилианы сейчас не было времени, чтобы доказывать обратное или проходить для этого какое-нибудь испытание.       При этом девушка с интересом всмотрелась в рисунок на костистом лице и он очень напоминал очертание птицы. Белой краской было вымазано практически всё лицо, но глаза оказались обведены в красный цвет. Хищными линиями уходя к вискам и образуя на концах силуэт перьев. На носу был нарисован треугольник, будто острый клюв, красная полоса шла посреди лба и по центру подбородка.       – Ты – on ol menawi, с тобой можно говорить как с равной, – заметила женщина. – Это очень странно, ведь мы никогда не видели renaigse со знаком связи, но знаем, что вам что-то нужно здесь.       – Да, нам нужен ваш вождь Винбарр, – сказала ей Лилиана. – Я бы хотела получить аудиенцию у en ol mil frightimen, но другие вожди сказали, что только верховный король может провести меня к нему, только уже несколько месяцев не видели его. Потому и пришла сюда, может, вы его видели или хотя бы подскажете в каком направлении двигаться, чтобы самой его разыскать.       Она решила ничего не говорить о Константине, вдруг они воспримут эти известия враждебно, следовало начать с нейтрального. Островитянка с сомнением посмотрела на находящегося рядом Петруса, видимо, слухи о помутителях всё же долетали до этого уединённого посёлка.       – Это так, наш mal ушёл на встречу с богом и вот уже много месяцев никто не знает о его судьбе.       – Может, вы хотя бы укажете, откуда начать или же с кем он общался?       – Кера может тебе помочь, но не знаю, здесь ли она, после стольких месяцев одиночества она решила, что гора должна забрать и её, вслед за Винбарром.       – Где нам её найти?       – Вон там, – она указала на небольшую возвышенность, где стоял большой дом, его было почти не видно, поскольку вход сливался со скалой. – Она хотела взять только клинок, да немного припасов, чтобы идти к горе.       – Спасибо, – спешно поблагодарила её Лилиана, надеясь застать женщину на месте.       Искать её по горам и лесам они будут вечность, но по счастью именно в этот момент Кера покидала дом и нос к носу столкнулась с их отрядом. Это была высокая жилистая женщина средних лет со светлыми зелёными глазами. Рисунок, напоминающий птицу, делал острые черты её лица ещё более выраженными.       – Renaigse, что вам нужно, я тороплюсь? – в отличие от её соплеменницы Кера была явно не рада их видеть.       – Кера, я прошу вас о помощи, мне стало известно, что вы направляетесь к горе к Винбарру…       – И ты хочешь, чтобы я тебя к нему провела, не бывать этому! Вы, renaigse, можете только охотиться за нами и никак иначе! Убирайся и если я увижу, что ты идёшь следом, то горько пожалеешь об этом.       – Кера, – позвала её Сиора.       – Siora? Doneigad Gais Rad?       – Si. Мы пришли за помощью, потому что… Винбарр убил tiern Катасаха.       – Этого не может быть, – выдохнула та и даже отступила на шаг, видимо, уже хотела обвинить их во лжи, но быстро поняла, что перед ней стоит одна их них, сама имеющая связь с островом и та не стала бы врать.       – Боюсь, это так. Tierna harh cadachtas провела обряд anatelas fer и увидела последние мгновения его жизни. Это был Винбарр, мне очень жаль.       – Этого… этого просто не может быть. Зачем Винбарру это делать?       – Потому мы и хотим с ним встретиться, tiern помог кузену этой on ol menawi, она хочет узнать, почему так произошло.       – Нет, – выдала спустя время та. – Это против правил, я не могу их туда пустить, ты же…       – Я знаю, что ты хочешь пойти к пещере знаний вашего клана, но ты – не on ol menawi, и даже не voglendaig, потому и твоё присутствие там нарушение всех запретов.       Кера долго думала, а Лилиана старалась не показывать своего волнения. Сиора ведь намеренно не сказала ничего о Константине, не соврала, но и не договорила. С одной стороны, девушка порадовалась, эта по-своему наивная островитянка училась. С другой – тому ли ей следовало учиться… Хотя, имея дело с колонистами нужно в первую очередь применять подобную змеиную изворотливость.       – Хорошо, я проведу вас по тропе, но только из-за Катасаха и предупреждаю, если вы обманули меня, гора отомстит.       Её слова можно было счесть пророческими, поскольку пройти к пещере у них получилось не сразу. На дороге мирно храпели леволаны, чуть выше по бурной реке, которая и падала водопадом в чашу озера у Веншаварра, устроили гнездо парочка левольгов. Встречаться с этими ящерицами никому не хотелось, ещё неизвестно выйдут ли они из этой схватки живыми. Едва заметная тропа петляла среди острых скал, выматывая ещё больше. На лоб стекал липкий пот, а солнце как на зло нещадно жарило с каждым шагом.       По счастью Кера знала дорогу и даже прихватила с собой нужные семена для прохода внутрь. Нашла последнюю горстку в запасах Винбарра, видимо, он ещё планировал возвратиться домой, но что-то нарушило его намерения.       Снова предстали тяжёлые, обвитые толстыми корнями створки, снова священное место отдалось в груди ноющей болью. Это всё больше беспокоило Лилиану, поднимаясь выше по горе, она ощущала беспокойство, отраву, сочащуюся по венам. Но была уверена, что это не её боль, не её слабость, не её страх. Здесь было что-то другое, глубинное и древнее, почему-то слишком податливое для проникшего в его тело яда.       Тяжёлые двери распахнулись, и дали пройти в прохладу и сырость старой пещеры, где между тем пахло свежей краской, но не такой, какую делали на континенте. Та разносила отвратительный запах химикатов, что щипали нос и заставляли першить горло, потому рабочие постоянно заматывали лицо тряпками, и открывали окна домов, чтобы не задохнуться от этого запаха. Здесь же стоял запах перебродивших ягод, сушёных грибов и влажной извести. Каменный проход освещали уже знакомые ловушки с роящимися светлячками на острых выступах корней, заменяющих чадящие огнём факелы.       – Предупреждаю, ничего не трогать, – строго заявила Кера.       На её лице всё больше отражалось сомнение, правильно ли она поступила, согласившись провести сюда чужаков, но присутствие Сиоры не дало ей высказать это вслух, если таковые мысли вообще присутствовали.       Петрус и Альфра заворожено глядели на открывшийся перед ним вид огромного зала, наполненного звуками падающих капель, сетью переплетённых корней, свисающих со стен. А потом их взору предстали яркие рисунки, выполненные точно в такой же стилистике, что и виденные в убежище святого Матеуса, разве были намного ярче. Правда, восхищаться, проявлять эмоции или вступать в дискуссию не решались, тоже чувствуя нервозность сопровождающей их женщины.       На первом рисунке стоял мужчина в древесной короне, перед ним возвышалась громада вулкана, только вместо вершины виднелись очертания лица. Точно такого же, какое было изображено столетия назад в пещере Святого Матеуса. Вот только тропой ему служили не камни или земля, а облака.       – Похоже, это Винбарр, – заметила Сиора. – И он идёт по небу к en ol mil frightimen.       – Значит, сердце меня не обмануло, – Кера кажется даже забыла о присутствии чужаков, настолько несчастной она сейчас выглядела. – Он хочет объединиться с ним.       – Потому ты пришла сюда, чтобы убедиться в этом? – не понимала doneigad.       – В последние годы мой munundhamen стал отдаляться от меня. Но я всегда считала, что дело в его обязанностях и нашествии renaigse. А теперь оказывается, всё это время он слышал зов горы…       Кера крупно вздрогнула, словно, от поднявшегося мороза и с нескрываемой болью и навернувшимися на глаза слезами посмотрела на рисунок ещё раз.       – Почему ты мне ничего не сказал?       Лилиане хотелось её одёрнуть, поторопить, ведь по этой пещере они могут долго блуждать, пока не найдут ответы. Но девушка понимала её, сейчас она осознавала, что тоже в любой момент может лишиться дорого человека.       – Идёмте, – раздражённо бросила Кера, оттолкнув так некстати подвернувшуюся под руку Альфру.       Учёная от неожиданности чуть не упала в грязь, но смогла удержать равновесие и не плюхнуться позорно в лужу.       Кера провела их дальше по узкому проходу, где было не так много света, постепенно коридор поднимался, между каменными плитами, испещрёнными священными символами снова появились ловушки со светлячками и вот они нашли ещё один рисунок – огромная птица, но с человеческим лицом.       – Nadaig Meneimen, – с придыханием сообщила Сиора. – Хранитель гор.       – Он идёт этим путём, я всегда считала, что этот процесс занимает долгие годы, но… Почему? Почему он не сказал мне?       – Тут ещё один! – эхо разнесло по пещере окрик Курта из соседнего помещения, где было нарисовано что-то вроде карты.       – Похоже, это проход к горе, путь по которому шёл Винбарр, – заметила Лилиана, стараясь запомнить извилистую тропку среди схематичного изображения камней. – Похоже, это путь сквозь пещеру… Надеюсь, с Константином всё хорошо.       – Что за Константин? – тут же вскинулась Кера.       – Мой кузен, – призналась девушка, отругав себя за несдержанность. – Винбарр забрал его в горы, и я хочу понять – почему.       – Ясно, – женщина отошла на пару шагов, а потом припустила вперёд к проходу за картой. – Я так и знала, что ты что-то скрываешь, но тебе больше не удасться меня обмануть!       – Kera, na! – крикнула Сиора, но женщина дернула один из корней и земля сотряслась.       Сначала они подумали, что произошёл обвал, с потолка посыпалась земля и мелкие камушки, послышался грохот и скрежет скал. Пришлось выбежать из помещения, дабы не быть погребёнными в этой пещере навеки. По счастью обвал носил локальный характер и не обрушил всю пещеру. Но скрежет каменных плит, а потом и странный звук нарастающих корней заставил сердце сжаться от страха, мигом стало ещё темнее. Света, проникающего сквозь щели в скалах, стало категорически не хватать, испуганные светлячки ринулись прочь от ловушек, где роились стаями.       – Чёрт! Она заперла нас здесь! – выругалась Альфра.       – Идём, из этих пещер всегда есть несколько выходов, – решительно повела их в соседний коридор Сиора.       Этим проходом явно долго не пользовались, поскольку стены и пол покрывал внушительный слой мха, а по стенам ползали странного вида насекомые. Лилиана не безосновательно опасалась, что они могут спрыгнуть и проползти за шиворот. Прикасаться к этой кишащей мелкой пакостью поросли не хотелось даже в перчатках, но надо нагнать Керу, пока она не обрушила ещё какой коридор и точно не замуровала их тут.       – Озарённый благослови, что это? – выдохнул Петрус, когда они смогли выйти в ещё один зал.       Удивляться было чему. Перед ними стояло каменное изваяние, большая часть придворных скульпторов потратил бы долгие годы, чтобы добиться такой точности в деталях. Огромная фигура с длинными ногами, больше напоминающими птичьи, чем людские, смотрела на них большими человеческими глазами на крупном круглом лице. Длинные руки, тонкая поджарая фигура и распахнутые крылья придавали этому существу грозный вид. Лилиана кинула взгляд на остальных и поняла, что не одна она ждёт что эта статуя вдруг оживёт и бросится на них с постамента, настолько точно были переданы эмоции на искажённом человеческом лице       – Nadaig, мы на верном пути, идёмте, – строго сказала Сиора.       – Подожди! – остановил её Петрус. – То есть вот в это обращается ваш король?       – Да, и если поторопимся, то ещё сможем застать его в рассудке.       Спорить больше никто не захотел, и осталось только броситься следом. время уходило и чем дольше они медлят, тем меньше шансов вызволить Константина и понять, что вообще происходит. Мало того, летающий монстр мог оказаться им просто не по зубам, до сих пор им приходилось убивать только досантатов, но с огромным крылатым существом драться не приходилось.       Лилиана пошла вперёд, петляя следом за Сиорой не оборачиваясь назад, чувствуя, как саднит бок от тяжелого дыхания, но не останавливалась. Крик островитянки она не распознала сразу, лишь порадовалась, что наконец-то впереди показался просвет и её тут же смело с места тяжёлым ударом.       Кера налетела на неё, сбивая с ног, но Лилиана вцепилась в островитянку мертвой хваткой и покатилась вместе с ней по покатому склону, взметая в воздух куски травы и листьев. Шляпа слетела, плащ протестующее затрещал, зацепившись о каменный выступ, останавливая падение. Кера вцепилась в девушку и нависла, Лилиана успела только схватить её за руку в которой был зажат каменный клинок.       – Кера, прошу! – Лилиана едва дышала, поскольку второй рукой женщина схватила её за горло.       – Я не пущу тебя к нему! – прорычала женщина, надавливая на руку с оружием сильнее.       – Я не желаю ему зла, прошу!       – Нет! Ты умрёшь, renaigse.       – Но ведь он…       В этот момент Кера сильнее сжала ей горло и в глазах начало темнеть. Давление усиливалось, каменный кинжал расплывался, а сил уже не оставалось, пальцы соскальзывали по ткани туники.       – Он разбил мне сердце! Но поступил правильно! Тебе никогда этого не понять. Теперь мой долг – охранять его путь       – Прости меня, – едва смогла выдохнуть девушка, поджала ногу, и нанесла удар.       Кера от удивления ослабила хватку, чем и воспользовалась Лилиана, вывернув ей запястье и перевернув на спину. Маленький нож, вытащенный из сапога, пробил ей лёгкое, и теперь женщина медленно умирала, сплёвывая кровь. Девушка закрыла глаза, взяла её голову в ослабевшие руки и провернула шею до хруста позвонков.       Осознание того, что она впервые убила человека собственными руками, обрушила на неё волну эмоций от шока до злобы. Она тяжело задышала, пытаясь справиться с эмоциями и напоминая о спешке, Константин был рядом, и его следовало вытащить из лап короля Тир-Фради.       – Ты в порядке? – спросил её Петрус, когда она поднялась выше, и её подняли на тропу.       – Нет, но нам нужно спешить.       – И как можно быстрее, – отозвался Васко и указал наверх.       Над горной грядой вихрем запорхали камни, поднялся ветер, неся с собой сор и опавшие листья. Предпочитая больше не задумываться ни над чем, Лилиана бросилась туда, не сильно беспокоясь, что сейчас, прыгая по острым камням, может переломать себе ноги, стоит только поскользнуться или порваться сапогам.       Обливаясь потом, срывая дыхание и не слушая злобных окриков Курта, Васко и даже Петруса она оказалась перед широким плато, которое очерчивал круг камней. Только тогда она остановилась, перевела дыхание и постаралась унять колотящееся сердце.       Курт встал неподалёку и махнул рукой остальным. Те на удивление не стали спорить, а рассредоточились по широкому плато, лишь Сиора сделала несколько шагов следом за Лилианой. Винбарр смотрел на них из центра круга, у его ног сидел Константин и похоже был без сознания, в грязной рубахе и брюках. Лицо его уже прочерчивали уродливые чёрные линии малихора, а вокруг тела медленно складывались камни, в щели забивался дёрн, запирая кузена в этой странной тюрьме.       Сам же король Тир-Фради, был красив какой-то своей первобытной красотой. Рубленое лицо, большие глаза бледно-голубого, почти белого цвета, из светлых волос торчали отростки корней. Сам же он был высок и статен, за плечами висел длинный кривой клинок, отливающий на солнце, испещрённый символами островитян. И от него исходила мощь первобытная, дикая, необузданная, которой не в силах управлять человек.       – Винбарр, зачем?! – вскричала девушка, стараясь перекричать воющий ветер и стук камней. – Константин, всегда хорошо относился к вашему народу, никогда не желал вам зла.       Она видела в его глазах недоумение, быстро сменившееся злостью и раздражением.       – Он копает, словно, червь, – громко прорычал он, и голос его с трудом напоминал человеческий, опускаясь к бесчувственному кузену. – Ты наивна и не видишь того что вижу я! En ol mil frightimen увидел рану… с вершины вулкана… он предупредил меня… об опасности.       Он говорил часто прерываясь, видимо изменения уже начались, и ему было тяжело строить длинные фразы, хотя слова всё же выговаривал чётко.       – Тот, кто полон горечи и движим желанием… Кто берёт, не отдавая… тот приведёт нас к гибели, – и он указал на Константина, чья каменная тюрьма всё нарастала, а сам он не шевелился.       – Мой король! – вскричала Сиора. – Он не сделал ничего дурного! Он не заслужил этого!       – Teged! Ты слишком слепа и стала слишком renaigse, чтобы понять! Как и эта on ol menawi!       По мановению руки он поднял в воздух булыжники и бросил их в Лилиану. Курт успел её закрыть собой и тяжёлые удары пришлись на кирасу, зазвенел металл и болезненно застонал Курт, едва успев выпустить её из рук, когда тяжело упал на колени.       – Na! – Сиора подлетела мгновенно, как раз, когда тот сплюнул кровью.       – Займись им! – приказала Лилиана, уже понимая, без боя этот полубезумный doneigad им не дастся.       Васко выстрелил, но пуля прошла мимо несущегося на него островитянина. Тот успел уйти в сторону, когда тяжелое лезвие едва не разрубило его пополам. Сейчас его ловкость помогала уходить от быстрых и размашистых ударов Винбарра, который орудовал этим тяжёлым клинком так легко, будто тот не был размером почти с его рост.       Дымка заклятия паралича окутала короля, но он быстро сбросил с себя оцепенение, но этого хватило Васко, чтобы схватить Винбарра за запястье и ударить в челюсть, дав и себе возможность вытащить саблю из ножен.       Грохот аркебузы больше оглушил и заставил короля отвлечься, сильный ветер просто сносил пули в сторону и те не достигали цели. Лилиана подбежала ближе и бросила ему в лицо сноп искр магии света, тот выпустил клинок из рук, но не собирался сдаваться.       – Я прошу! Я не хочу этого! – попыталась в последний раз достучаться до него девушка. – Оставьте его!       Винбарр скривился и кинулся вперёд, но тут снова прозвучал выстрел, и на этот раз пуля попала в цель, ранив короля в плечо. Курт смог оправиться, целебная магия Сиоры подняла его на ноги, но тот всё ещё выглядел бледно.       Лилиана поправ все мысли о безопасности кинулась к нему и схватила за шею.       – Источник жизни… – захрипел Винбарр.       Тело прошила сила, огромная, заставив сжаться всё внутри, ослабляя руки. В следующий миг мощный удар заставил прокатиться по земле, зарабатывая синяки и содранную кожу. Король улыбнулся зловеще и с чувством превосходства, расправляя появившиеся за спиной огромные крылья. Лилиана даже успела подумать насколько сейчас одновременно и прекрасен и страшен этот человек, чье лицо сейчас до ужаса напоминало птичье.       Он содрогнулся в конвульсиях, упал на землю, крылья закрыли его, но тут же послышался треск ткани, костей и тошнотворный звук лопающейся кожи даже сквозь треск камней и завывания усиливающегося ветра. Выросли руки, оканчивающиеся острыми когтями, они нащупали выпавший клинок.       Затем огромное существо, напоминающее дикую помесь птицы и человека, взмыло ввысь. Слишком поздно.       Закружился вихрь и вниз спикировал хранитель, Петрус едва успел выставить руку и остановить nadaig у себя над головой. Однако заклятие лишь замедлило падение, а не прервало его. Альфра выдернула священника из-под клинка Винбарра и тут же получила удар крыла в лицо. Она отлетела за каменный круг и с криком перекатилась за границы плато.       Лилиана только и смогла увидеть, как искажается лицо учёной и та медленно исчезает из поля зрения, а отлетевшая в другую сторону аркебуза так и осталась лежать на земле.       – Na! Na! – пыталась дозваться до него Сиора, но разъярённый хранитель уже не различал своих и чужих. Потому среагировал не её окрик рычанием и полоснул островитянку поперёк спины, когда та бросилась бежать.       Страшный порез прошил тунику, окрасив её кровью, удивительно, что та успела отбежать и не оказалась разрубленной на две части. Лилиана тут же переместилась к ней, схватила за плечи и утащила подальше, исчезая из-под удара меча в черном облаке.       Пока тварь отвлеклась на них, к нему подбежал Курт и рубанул по крылу, раздался хруст кости, рёв раненного зверя. Ещё один взмах из-под которого телохранитель уйти уже не успевал, но Лилиана успела бросить заклятие паралича, а потом толстые корни обвили худые ноги nadaig. Сиора в её руках тяжело дышала. Но всё же старлась хоть как-то помочь победить взбесившегося nadaig. Он не отпустит их отсюда живыми, это понимали все. Нельзя ему дать подняться в воздух, иначе он их всех убьёт, насадит на меч, как бабочек на булавку.       Второй удар и Курт подрубает второе крыло, скидывая заклинание. Снова раздался выстрел Васко, на этот раз в более массивное тело он попал, но ранил не смертельно.       Даже лишившийся возможности летать, хранитель был до ужаса опасен. Его тяжёлый меч порхал легким перышком на ветру. Походить к нему было опасно даже с учётом посылаемых заклятий от Лилианы и Петруса. Тварь замедлялась, но лишь на пару мгновений, перерубала корни, которые впивались ему в кожу и не давали двигаться.       Васко в какой-то момент отвлёкся, когда в лицо ударил резкий порыв ветра и тут же получил удар когтистой лапой снизу вверх. Кровь брызнула на поляну, навт упал скошенной травой, отчего Лилиана едва не потеряла сознание, наверное, только осознание того, что ей всё ещё есть, кого спасать и вбитая Куртом дисциплина не дали этого сделать.       Мощный взрыв и лицо твари заволакивает дымка, а затем вслед летит аркебузный выстрел. Лилиана сначала подумала, что ей показалось, но нет, Альфра была цела, зелёный берет слетел, обнажив сплетённые тонкие косы на голове, кафтан оказался разорван в нескольких местах, но видимо, он и спас ей жизнь, зацепившись за выступы скалы.       Тяжёлая пуля пробила грудь, вырвав фонтан брызг и вылетев со спины. Магия света за всё это время достаточно сожгла кожу и перья, чтобы лишить nadaig защиты. В очередной раз ослабевшего хранителя накрыла чёрная дымка и Курт смог перерубить ему ноги, а потом и массивную голову.        Она не сразу поняла, что всё закончилось. Только лишь когда послышался треск камней, а ветер стих, Лилиана впервые не знала к кому броситься первому, к Васко или Константину. Последний только чудом не пострадал во время битвы, но вдруг завалился на бок, его подхватила Альфра и громко крикнула, приложив пальцы к шее парня:       – Живой, только без сознания.       Васко лежал на камнях лицом вниз, и девушка до ужаса боялась его переворачивать, но всё же смогла это сделать, услышав в ответ болезненный стон. Он тоже был жив, но когти прочертили ровные полосы от живота до плеча, оставляя кровавые разрезы. Ещё бы немного и Винбарр выпотрошил бы его, как рыбу, спасла только плотная ткань бушлата.       – Жив, – сказал она. – Надо спустить его с горы и вернуть домой, немедленно.       Ей было плевать на усталость, на ноющие мышцы и пережитые потрясения. Она была счастлива, что спасла Константина и никто не погиб, не обратив внимание на вернувшееся болезненное покалывание в груди.              Переночевать решили в пещере знаний, выбора всё равно большого не было, да и следовало залечить раны, выдохнуть и успокоиться. Альфра сказала, что Константин в глубокой коме. Девушка не слишком поняла, что это значит, но учёная пояснила, что это состояние сродни очень глубокому сну, когда тяжело понять жив человек или мёртв и скорее всего Винбарр погрузил Константина туда намеренно или зельями или магией. Им оставалось только ждать, когда это состояние пройдёт.       Девушка кивнула, хотя при взгляде на болезненное лицо кузена становилось плохо. Только на этот раз не от схожести его внешности с той, которую приобрела мать перед самым отплытием на Тир-Фради, а от ощущения глубокой подспудной угрозы. Это ощущение было сродни засевшей занозе, начавшей нагнаивать под кожей. Она не могла объяснить подобной ассоциации, решила, что это просто нервы и тяжелые переживания за него во время этой стремительной погони.       Оставив кузена одного, она направилась к Васко, которому, поправ на свою боль и рану, помогала сначала Сиора, магией залечивая раны, а потом и Альфра, перевязывая их. Они оказались серьёзными, когти Винбарра прочертили кожу совсем рядом с шеей, капитану крупно повезло, что противник не рассчитал расстояния и промахнулся едва-едва не задев артерию.       Поправ все нормы приличия, Лилиана залезла в его палатку, где тот полулежал и выглядел слишком расслаблено для того, кто едва не испустил дух.       – Не надо на меня так сочувственно смотреть, – улыбнувшись, заметил ей Васко, когда девушка села рядом. – Я жив и это – главное.       – Я сегодня чуть вас обоих не потеряла, - севшим голосом сказала она, даже боясь представить, что с ней было бы, если бы Винбарр их убил. – Не так уж и много поводов для улыбок, не находишь?       – Лили, – он протянул к ней руку, прося сесть ближе. – Мы здесь и с нами всё хорошо.       Лилиана подалась вперёд, легко его поцеловала, изо всех сих давя желание обнять его. Так она причинит ему боль, а это – последнее чего ей хотелось сейчас.       – Могу я попросить тебя?       – Всё что угодно.       – Когда всё это закончится, укради меня, – серьёзно глядя ему в глаза, заявила она. – Хотя бы на пару недель, я слишком скучаю по морскому бризу и запаху соли. Обещай мне.       – Обещаю, моя буря.              – У тебя тоже серьёзные раны, - возмутилась Сиора.       – Синяки я переживу, а вот у тебя рана на спине и ты сама до неё не дотянешься, хорошо, что хоть порез поверхностный, - заметил ей Курт.       Видимо, островитянка хотела показать свою независимость, но всё же признала его правоту и повернулась к нему спиной, села на камни. Она отстегнула застёжки туники и спустила её с плеч, шипя от неприятных ощущений. Из-за запёкшейся крови, ткань частично прилипла к ране, и девушке было неприятно.       Хорошо, здесь было достаточно воды, потому Курт без труда промыл ей рану, а потом и нанёс приготовленную ей мазь, большинство из которой та потратила на Васко. Да, он считал, что та слишком уж усердно позаботилась о моряке, выбрался бы, не настолько у него были глубокие раны. Только воспоминания о том, с какой болью смотрела на него Лилиана после боя с Винбарром, не дали сказать такие слова.       Сиора вздрагивала, а потом закрыла глаза, отчего рана потихоньку начала зарастать коркой прямо на глазах. Та поспешила накинуть тунику на плечи, запахнуть её, после чего откинулась назад, просто падая в объятия Курта, мгновенно превращаясь из независимой хищницы в маленькую девочку, которая хочет почувствовать себя в безопасности.       – И всё-таки тебя было бы нужнее, – серьёзно заметила она. – Я не так слаба, как кажется на первый взгляд.       – У нас принято защищать женщин, даже если они служат в армии, – укорил её Курт.       – Всё равно, у тебя раны серьёзнее.       – Перестань, это всего лишь…       – Я говорю не о тех, что на теле, – она приподнялась на руках, внимательно заглянув ему в глаза.       Капитан тут же отвернулся, не выдерживая взгляд её ярких зелёных глаз.       – Сейчас не лучшее время для подобных разговоров, – заметил он ей, откровенно пытаясь избежать их.       Он не умел говорить, никогда не считал нужным это делать, да и работа у него другая.       – Почему ты так боишься? – поняла его нерешительность Сиора. – Что плохого в том, что я отношусь к тебе искренне?       – Плохого – ничего, милый цветок. Только такой как я, с моими-то шрамами, не достоин тебя.       – Почему ты продолжаешь это повторять? – не понимала она и положила ладонь ему на грудь. – Я же слышу, как бьётся твоё сердце, как душа тянется ко мне. Она, словно долгие годы была задушена, заперта в темноте, а сейчас чувствует свежий воздух, видит свет, но ты так боишься её отпустить, почему?       – Потому что я – грубый, циничный, с полчищами тараканов в голове человек, чью жизнь корёжили сначала в том лагере, а потом войны, где мне приходилось постоянно видеть смерть. И ты – чистое, наивное создание, которому уготовано вести людей за собой, вдохновлять, исцелять и давать жизнь, – излишне эмоционально ответил он. – И я, видевший только смерть, знающий только смерть и больше ничего.       Сиора посмотрела на него серьёзно, так, как, наверное, не смотрела никогда, запустила руки ему в волосы, чуть оцарапав кожу ногтями.       Мигом тело Курта наполнилось легкостью. На языке почувствовался привкус утренней росы, кожи коснулось весеннее солнце, всё ещё холодное для лета, но уже слишком жаркое для зимы. В нос ударили запахи распускающихся цветов на деревьях, что сбивали с ног в моменты спокойной жизни и дарили уверенность, что всё будет хорошо.       – Если раны не лечить, они мешают жить, – прошептала она. – И я готова их вылечить.       – Ты даже не представляешь, сколько тебе предстоит работы.       – Твоя on ol menawi не ищет лёгких путей, чем я хуже?       – Здесь вы до ужаса похожи: упрямы, несносны и никого не слушаете.       – Потому мы и здесь, – прошептала ему она и крепко поцеловала.