/комната Рафаэля/
— Алессио! Я резко сажусь на кровати, и имя слетает с моих губ. Боясь вот-вот забыть сон и потерять нить происходящего, я повторяю: — Алессио. Алессио… Это он! Я узнала его! Сон сняло как рукой. Это точно тот мужчина, что был в клубе и в саду! Может, он гораздо бледнее и выглядит как-то… иначе, но эти сиреневые глаза… И всё же образ смешливого молодого мужчины, почти юноши, сильно разнился с той страшной мрачной фигурой, которую я видела прежде. И почему его имя кажется мне знакомым? Может, по телевизору слышала или в книжке читала? Или этот сон что-то значит? Что за бред… Я скинула с себя шерстяное одеяло и только в этот момент осознала, что нахожусь не у себя. Это же комната Рафаэля, точно! Он привёл меня сюда и уложил спать, после того как… Господи! Воспоминания нахлынули потоком, выбив из лёгких воздух. Как было сладко, как было страшно. Рафаэль помог мне успокоиться и пережить кошмарный вечер, мой милый, мой любимый Рафаэль… Жаль, сейчас его нет рядом. Я прижимаю его одеяло и вдыхаю запах. Наверняка со стороны это выглядит так, словно я извращенка… Нет! Не дури, Элоиза. Подумаешь, что ты в постели Рафаэля, здесь же никого нет. И вообще, он сам тебя впустил… И чисто теоретически, ты имеешь право делать в ней всё, что захочешь. Я опустила босые ноги на пол, оказавшийся ледяным, и дёрнулась. Ух! Как же здесь не хватает ковра! И ремонта. Платье, аккуратно сложенное, оказалось на платяной тумбе, и я поторопилась его натянуть, чтобы избавиться от некомфортного ощущения наготы. Туфли стояли рядом. Было бы любопытно сейчас заглянуть в зеркало, но, боюсь, от моей вчерашней красоты не осталось и следа. Зато вместо зеркала в комнате был целый антикварный магазин. Мне бы поторопиться привести себя в порядок и найти Рафаэля, но я не смогла проигнорировать необычную обстановку: твёрдая двуспальная кровать, стол, стул, тумбочка, шкаф, книжный стеллаж, многочисленные полки и… Аквариум в центре комнаты. Пустой, к сожалению. Впрочем, много ли проку было бы Рафаэлю от рыб? Смею заявить, что никакого. Чем дольше я рассматривала различные скульптуры, фигурки и вазы, тем чаще ловила себя на мысли, что, несмотря на музейный вид, здесь был определённый уют. Стоит только представить, как Рафаэль сидит за столом, читая книги на шрифте Брайля, отдыхает на кровати или касается своими чувствительными пальцами керамических фигур и кристаллов, как помещение наполняется согревающим теплом. Верно, всё-таки человек красит место./коридор/
Я осторожно покинула комнату Рафаэля и поспешила вернуться в свою./розовая комната/
В розовой комнате оказалось едва ли не холоднее, чем у Рафаэля. Я прошла вперёд, с удивлением отметив, что букет лилий, оставленный вчера на столике, сейчас стоял в вазе подле кровати. Цветы выглядели немного завядшими, и всё же цеплялись за жизнь, какой бы короткой она ни обещала быть. Отчего-то я не сомневалась, что здесь был Рафаэль и именно он поставил в воду цветы, о которых я совершенно забыла, увлечённая предстоящей вечеринкой. Мне стало противно от самой себя. Я взяла своё привычное платье и поспешила в ванную.*вариант диалога при достаточном количестве баллов*
Проходя мимо зеркала, я всё же отважилась взглянуть в своё отражение. Растрёпанная, растерянная, и всё же великолепное бархатное платье по-прежнему вносило свою лепту в образ. Было бы здорово вспомнить вчерашний вечер, мой так называемый выход в свет, если бы он не закончился смертью. Тряхнув головой, я отогнала навязчивые мысли.*вариант диалога при малом количестве баллов*
Я торопливо прошла мимо зеркала, словно могла увидеть там не собственное, я уверена, паскудное отражение, а образ убийцы или страшную тень, которая заставила меня проснуться той кошмарной ночью. К чёрту!*основная ветка*
/ванная комната/
Быстро ополоснувшись, я подошла к раковине, тщательно смывая остатки водостойкой косметики. В зеркале вновь отразилась привычная мне Элоиза. Казалось, моргнёшь — и тут же окажешься в детдоме, а за тобой будет очередь девочек, шушукающихся на то, что нечего мне там разглядывать в своём отражении. Я отмахнулась. Всё! Хватит возиться. Я должна найти Рафаэля и узнать подробности произошедшего, а ещё рассказать сон. Вдруг… Нет, ерунда. Но поделиться с ним этим я всё равно хочу. Где же он? Я закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям, как он учил меня. Мир стал тёмным, но усилием я проигнорировала нарастающую тревожность этой тьмы и услышала заглушённый голос, исходящий из библиотеки. И всё. Ни шагов, ни сторонних голосов, ни прочего шума. Похоже, он единственный из вампиров сейчас не спит. Или они ушли?/коридор/
Стоит признаться, пользоваться способностями с каждым разом всё легче и уже не так страшно./вестибюль/
Когда я вылетела на лестничный проём, мне в глаза сразу же бросилось то, насколько в замке светло. Ого! В лучшем случае сейчас начало вечера, и солнце сядет ещё не скоро. Но почему Рафаэль не спит? Неужели из-за того, что я заняла его кровать? Тогда нужно извиниться… Чем ближе подходила я к библиотеке, тем отчётливее слышала надрывный голос моего вампира: — Requiem aeternam dona ei… Что это? Я осторожно, как можно тише, на цыпочках подошла к двери библиотеки. Сквозь узкую щель между дверью и косяком я увидела коленопреклонённого Рафаэля, обрамлённого мягким, цветным от витражей, светом, и тут же отпрянула. Мне показалось, что я вторгаюсь в нечто очень личное, чем он бы не хотел делиться с другими. Даже со мной. Тем не менее я замерла, боясь выдать себя даже излишне громким дыханием, и прислушалась. Я не понимала ни слова, но посыл был ясен, точно солнце, что медленно терзало мою кожу… Неужели Рафаэлю не больно? — Domine, et lux perpetua… luceat ei. Requiestcant…in pace. Amen. Рафаэль поклонился, прижавшись лбом к сложенным вместе ладоням. Он… Он плачет? — Amen…*ветка диалога, если рассказать о том, что пробудилась от взгляда*
Точно, Рафаэль упоминал, что иногда молится. Говорил, что это помогает ему справляться… Похоже, что именно с такими моментами.*основная ветка*
Его голос затих. Наверное, закончил. Или я всё-таки его прервала своим присутствием. Может, стоит сказать, что я тут? (Уйти. Я помотала головой. Нет, не стоит. Едва ли он хотел бы, чтобы я видела его таким. Любой уважающий себя человек бы не хотел. Будь у него желание разделить горе со мной — оставил бы записку или подождал, пока я проснусь! Чего он не сделал, и я должна уважать это решение. Ну, допустим, войду я сейчас и что дальше? Я совершенно не умею утешать и не знаю молитв, чтобы составить компанию в его поиске утешения. Как ни посмотри, я только помешаюсь. Решившись, я развернулась на каблуках, собираясь провести ещё немного времени в постели. Ему нужно дать время побыть одному. По себе знаю. Я почти дошла до лестницы, когда услышала, как открывается дверь библиотеки. Рафаэль сделал шаг вперёд, не отпуская ручки. — Сокровище моё, ты что-то хотела? Извини, что заставил тебя ждать. — Ах, я… Вообще-то, да. Но ты всё равно пока занят, и я не хотела тебя отрывать от дел. — Всё хорошо, я уже закончил. Пойдём в библиотеку, пока ты не повредила себе кожу на свету — это может быть довольно болезненно. Ощущая неловкость за свой побег, я подошла ближе к вампиру и заметила, что его щёки влажные от слёз, а скулы будто стали острее. Повязка выглядела сухой, видимо, он снимал её, пока плакал. Рафаэль взял меня за руку и притянул, крепко обняв и что-то мягко прошептал на итальянском, и я тоже обняла его в ответ как можно крепче. Похоже, он успокоился и готов меня выслушать — это хорошо. — Если бы ты только знала, как я счастлив, что с тобой всё в порядке. — Но как же ты… С тобой точно всё хорошо? Рафаэль поцеловал меня в губы, и воспоминания о лучших моментах вчерашней ночи вновь накрыли меня. Щекой я ощутила влажные дорожки слёз. Наверное, стоило быстрее уйти и дать время Рафаэлю привести себя в порядок. Но… Как же хорошо рядом с ним. Прижавшись к его груди, я впервые ощутила, как мучительно медленно бьётся его сердце. И всё-таки бьётся. Он жив и рядом со мной. — Ничего со мной не станется, моя дорогая. Прости эту мою слабость. Обещаю, однажды настанет момент, когда ты больше никогда не увидишь меня таким. Я радостно улыбнулась. Мы прошли вглубь библиотеки.) (Подождать. От его молитвы, прерываемой плачем, сердце разрывалось на части, и я прижала руку к груди, до боли сжимая ткань платья. Боже, мой бедный, мой любимый Рафаэль… Как бы мне хотелось, чтобы твоя жизнь не была омрачена таким горем. Чтобы ты знал в ней только радость, счастье, гармонию и любовь. А не… Вот это! Сердце сжалось с такой глухой и невыносимой болью, что я не могла вздохнуть. Дверь библиотеки отворилась, и я увидела испуганного вампира. — Сокровище моё, что случилось?! Вместо ответа я бросилась на шею Рафаэлю, крепко его обняв. Он сделал то же самое, уткнувшись мне в плечо и что-то мягко прошептал на итальянском. Как же я рада его видеть! И как же не хочу отпускать! Прижавшись к его груди, я впервые ощутила, как мучительно медленно бьётся его сердце. И всё-таки бьётся. Он жив и рядом со мной. — Со мной всё хорошо. Просто я услышала, как ты… И я… — Тшшш. Твоя боль разрывает мне сердце пуще самых острых кинжалов. Пожалуйста, не плачь. Я рядом. Но не позволяй мне стать причиной твоего горя, хорошо? Улыбнись. Бог мой, если бы ты только знала, как я счастлив, что с тобой всё в порядке! Я кивнула, и Рафаэль поцеловал меня в губы. Воспоминания о лучших моментах вчерашней ночи вновь накрыли меня. Щекой я ощутила влажные дорожки слёз, и внутри снова всё сжалось. — Пойдём, не то солнце тебя обожжёт, а это может быть весьма болезненно. Рафаэль медленно повёл меня вглубь библиотеки.) (Попросить войти. Рафаэль... Его голос так дрожит и боль в нём почти осязаема. Сердце болезненно сжалось. Эта сторона любимого мужчины была неизвестна мне прежде. Была ли единственной причиной этому вчерашняя трагедия, или здесь есть что-то, лежащее в глубине? Я приосанилась, собирая решимость. Рафаэль всегда поддерживал меня, когда было трудно, и окажись я по ту сторону двери в слезах — непременно ворвался, чтобы меня утешить. Почему я должна поступать с ним иначе? Я осторожно постучалась. — Рафаэль, с тобой всё хорошо? Могу я войти? Я услышала приближающиеся шаги. Рафаэль показался из дверного проёма библиотеки и вместо слов крепко обнял меня, прижавшись лицом к моей шее, и что-то мягко прошептал на итальянском. Затем последовал поцелуй и лучшие чувства вчерашней ночи вновь вскружили мне голову. Я обвила руками шею, углубив его, и Рафаэль сдержанно ахнул. Как же я счастлива быть с ним! Щекой я ощущала влажные дорожки слёз, но — знаю, сегодня ему больше не придётся испытать печали. Не позволю! Я вытирала его слёзы, а Рафаэль ловил и целовал мои пальцы. Прижавшись к его груди, я впервые ощутила, как мучительно медленно бьётся его сердце. И всё-таки бьётся. Он жив и рядом со мной. — Если бы ты только знала, как я счастлив, что с тобой всё в порядке. — Я не оставлю тебя. Рафаэль улыбнулся. — Пойдём быстрее внутрь, в вестибюле слишком светло. Ах, какой я негодяй! Тебе, наверное, уже больно. Ну же, идём, в тени станет гораздо лучше. Вампир провёл меня вглубь библиотеки.)*основная ветка*
Рафаэль вежливо подвёл меня к креслу и сел напротив. Мы много раз проводили время здесь, но впервые — днём. И всё же в библиотеке не должно быть так темно. Я посмотрела на витражные окна. То, что находилось рядом с нами, было плотно завешано. Вот как… А ведь шторы были бы тут куда уместнее. Интересно, почему их просто не повесят? Владимир экономит? — Извини, что оставил тебя одну в комнате, но мне было важно уйти. Надеюсь, ты не огорчена? Если да, пусть я окажусь тобой наказан. — Было действительно грустно, когда я не увидела тебя рядом. — Честно говоря, я не ожидал, что ты проснёшься столь рано. Ты вчера сильно устала и так сладко спала, что, я подумал, сможешь отдыхать весь день. — Мне хватит сил. Но ты же, выходит, совсем не спал? Рафаэль игриво улыбнулся и парировал: — Мне хватит сил. Я вновь подумала о том, что слышала перед тем, как войти. Латынь, это же была она? Мёртвые языки не изучают в школе, но слово "Реквием" говорило само за себя. — Ты ушёл так рано, чтобы помолиться... за ту мёртвую девушку? Это ведь была молитва, правда? Рафаэль серьёзно кивнул. — Возможно, тебе покажется это странным, особенно со стороны вампира, но кому-то должно было помолиться за упокой её души. Почему бы и не мне? Родные и близкие не сразу узнают о её смерти, да и в нынешний век стало слишком много атеистов. Эта девушка заслуживает того, чтобы как можно скорее попасть в рай. Особенно... "...если учесть, что она умерла от клыков вампира". Рафаэль так и не закончил фразу, но несказанные слова буквально повисли в воздухе. Я помолчала, не зная, что на это ответить. — По крайней мере, в отличие от меня, у неё есть на это надежда. Что он имеет ввиду? И хочу ли я это знать? Но вампир, встрепенувшись, уже сменил тему: — Стыдно, что я предстал перед тобой в подобном виде. Не подумай — я нечасто бросаюсь в слёзы. Но иногда…всё катится в Тартарары. (— Просто забей. — Прости, что я должен сделать? — А, живи так, словно ничего не случилось. Я откинулась на спинку кресла и деловито сложила руки на груди. — Это моё кредо в последнее время! Иначе как бы я справилась со всем, что на меня свалилось? Рафаэль вздохнул и покачал головой. — И в который раз я ощущаю себя глубоким стариком. К сожалению, то, что ты предлагаешь — невозможно. И сейчас у меня нет права поступать подобным образом. Когда-то и я был легкомысленным и жил так, словно никакие горести мира не могли меня коснуться. А я парил над землёй и видел только божественный свет. Но расплата была слишком велика. И теперь, если стану придерживаться такой позиции, рискую потерять себя.) (— Сейчас всё действительно туда катится… Я понимающе кивнула. Чем дальше, тем больше неприятностей приходилось на наши плечи, а всё, что мы пытались построить — рисковало быть сломленным и разрушенным. И хуже всего было то, что мы оставались бессильными в своей тревоге и горе. В такие моменты не грех плакать даже самым сильным людям. Рука Рафаэля скользнула по моим волосам, и, осторожно взяв за подбородок, он приподнял мою голову. — И всё же не позволяй горю безраздельно властвовать над твоим сердцем. Даже после самой тёмной ночи бывает рассвет. Мда, странно слышать это от незрячего вампира.) (— Мы можем плакать вместе, чтобы тебе не было стыдно. Рафаэль тихо рассмеялся. — И создадим клуб плакальщиков наподобие существующего клуба ненавистников Этана? — Что? Тебе Иван рассказал? — Нет. Ох! То есть да, Иван! Иначе откуда я бы мог об этом знать? — Так ты подслушивал?! — Нет-нет! Я случайно! Честное слово! Вампир примирительно поднял руки и даже шутливо прикрылся от меня, словно я могла как минимум шлёпнуть его. Впрочем, сейчас мне очень захотелось это сделать. Ух, иногда он ведёт себя как ребёнок! Будто бы я поверю в его «случайно»!)*основная ветка*
Тяжело вздохнув, я оглядела библиотеку, и сейчас она выглядела гораздо прекраснее, чем ночью. Словно калейдоскоп. Но этот свет… — Рафаэль, а почему ты пришёл сюда, где светло, а не остался, к примеру, в своей или моей комнате с плотными шторами? Не знаю, насколько сильно я переняла чувствительность, но быть на свету действительно неприятно. И выматывает. — Ну, это мой способ убедиться, что солнце всё-таки не исчезло с лица земли. Впрочем, отныне он не единственный и у меня теперь есть другой… Гораздо более приятный, который я теперь могу в любой момент поцеловать. Так ведь? Я покраснела и отвела взгляд. — Да, можешь. Сколько хочешь, наверное. — Чудесно. Кто бы мог подумать, что я однажды стану так сказочно богат. Я внезапно для самой себя вспомнила слёзы Рафаэля и его надрывную молитву. —…главное, чтобы ты был счастлив. — Да, конечно. Сейчас, спустя долгие столетия, я чувствую, что на это у меня есть шанс. Но сперва нам необходимо прекратить все те зверства, что творит один ненасытный монстр. — Мы остановим его! Рафаэль поднял голову, и я ощутила его удивление, вызванное моим неуместно громким криком. Я не хочу обнадёживать его почём зря, но обязана поведать о сне. То, что разговор происходил в стенах библиотеки, напомнило мне о проведённых здесь вдвоём многочисленных вечерах. Сколько откровений и историй слышали эти стены! Пожалуй, пришло время и для конспирологических теорий. Я набрала в лёгкие воздух. — Мне приснился сон, в котором убийцу звали Алессио. Рафаэль замер, словно громом поражённый, и, кажется, с трудом вернул себе дар речи. — Что же это был за сон? И я рассказала ему всё, что помнила, до последней детали. Даже некого Франческо и планы пойти на праздник не поленилась упомянуть, в чём хоть и не видела никакого смысла. Мой вампир внимательно слушал и время от времени озадаченно кивал, а я видела, как мрачнеет его лицо с каждым словом. Я закончила свой рассказ и ждала вердикта. — Рафаэль, ты думаешь, это имеет какой-то смысл? — Ты назвала и Франческо, и Алессио сразу. Описала улицы, вероятно, Флоренции с доскональной точностью. А ещё картоны, о которых, скорее всего, не могла знать, ведь эта техника давно устарела. И праздник… Я часто отпускал своих учеников пораньше в дни праздников, и иногда ходил вместе с ними. Это… Это невозможно. — Стой! Почему невозможно? И почему странно то, что и Франческо, и Алессио прозвучали разом? — Потому что я обоих их знал, когда был жив. Алессио… Я плохо помню, как он выглядел. Но высокий и худой молодой мужчина с удивительным цветом глаз — точно он, это я ещё не забыл. Он… Он был моим учеником, Элоиза. Он был моим близким другом. Я открыла в изумлении рот, и хорошо, что этого никто не увидел. Неужели?.. — Подожди-подожди! Так неужели убийца — твой старый друг? Рафаэль покачал головой, нервно кусая губы. — В это не верится. Алессио всегда был набожным, справедливым и честным. Он защищал слабых, и особенно бережно относился к женщинам. Даже ругал меня за то, что… впрочем, это неважно. Поверить, что он причастен к этим страшным убийствам… О, моя Элоиза. Знала бы ты, как холодит моё сердце одна только мысль об этом. Но, увы, сейчас ничего нельзя сказать наверняка. Я не видел его более пяти столетий и неизвестно, что ему пришлось пережить за это время, и как его изменила жизнь, особенно учитывая… Что он, возможно, тоже стал вампиром. Есть! Это было то, что нужно! Неужели мы наконец сделали шаг вперёд в нашем расследовании! Я была практически полностью уверена, что этот подозрительный тип и впрямь убийца, иначе не велико ли совпадение — встречать его после каждой смерти? Меня охватил восторг, который трудно было разделить до сих пор озадаченному Рафаэлю. Мне было непросто понять его чувства, и всё же захотелось утешить. — Слушай, Рафаэль, мы ведь ещё ни в чём не уверены. Возможно, это просто совпадение, и убийца — другой человек. Но Рафаэль внезапно отрезал: — Нет. Не имеет значения, кем когда-то для меня был этот человек, если он окажется убийцей. И, Боже правый, поверить не могу, что говорю это, но лучше бы Алессио и впрямь оказался тем, кого мы ищем. Потому что, в противном случае у нас нет ни единой зацепки. Элоиза, мы расскажем об этом на совете, где будем решать, что нам делать дальше. Признаюсь честно, я не хочу, чтобы ты там присутствовала. Опасаюсь, что это будет больше похоже на птичий базар, чем на конструктивный диалог. — Я услышу это всё, даже если и не пойду. Как в прошлый раз, помнишь? Рафаэль кивнул. — Да. Именно поэтому я и предлагаю пойти на собрание и присутствовать лично. И если тебе станет неприятно там находиться, то советую уйти в библиотеку, здесь довольно неплохая звукоизоляция. Можешь включить музыку и отвлечься. Я бы предложил сад, но… Хихикнув, я поднялась с кресла, и, наклонившись, приложила палец к губам Рафаэля. — Всё будет в порядке! Я всё-таки росла в приюте, а ты и представить себе не можешь, какие разборки там были! Поверь, тебе такое и не снилось! Рафаэль улыбнулся, поцеловав мой палец. — Верю, ангел мой. Но у меня вот ещё какие догадки… Выходит, что ты способна видеть мои воспоминания? Я задумалась. Действительно, всё складывалось именно так. — Тебя это беспокоит? — Нет, не сильно. Безусловно, есть такие аспекты жизни, которые мне бы хотелось закопать поглубже, но в целом я готов обнажиться перед тобой. — Вот как, уже готов, значит. Я посмотрела на Рафаэля сверху вниз. В ответ он прижал меня к себе, уткнувшись лицом в живот. Каждое его слово отдавалось приятной вибрацией. Не удержавшись, я коснулась рукой его мягких, чёрных как вороново крыло, волос. — Всегда был, если говорить честно. Кроме того, эта наша способность, по всей видимости, действует в обе стороны. — Что ты имеешь в виду? — Я ведь тоже теперь вижу сны. Порой их трудно понять, но думаю, и они несут твои воспоминания. Я рассмеялась. Сперва весело, а потом вспомнила жизнь в приюте, и последний смешок получился нервным, как испорченный финальный аккорд. Краска залила лицо, только я подумала о том, как меня оскорбляли всякие выскочки вроде Шарлотты и закрывали в туалете соседки. Не хотелось бы предстать такой жалкой перед ним. — Было бы что вспоминать. Рафаэль поцеловал меня в живот, и даже ткань не смогла стать препятствием для нахлынувших потоком приятных ощущений. — Поверь мне, ещё будет. Его губы скользнули ниже. — Р-Рафаэль!.. Я готова была провалиться под землю, когда пальцы вампира подцепили подол моего платья и коснулись ног, медленно поднимаясь к бёдрам. — Мм? — Что ты делаешь? — Ничего. Целую и глажу. Ты сама мне разрешила, помнишь? Он действительно не делал ничего иного. Только целовал и гладил. Но то, как его пальцы прошлись по внутренней стороне моих бёдер, смутило меня сильнее, чем вчерашний поцелуй. Поскольку мы находились в тени, Рафаэль предстал передо мной в интимном полумраке. Боковым зрением я заметила, что библиотеку озарили лучи закатного солнца, и цветные всполохи, разбросанные по всей комнате, стали гуще и приобрели красные и розовые оттенки. Как же красиво... Ох, я вздрогнула всем телом, ощутив, что пальцы Рафаэля под платьем поднялись ещё выше. — Я восхищён, твоё тело такое отзывчивое. Далеко не каждая женщина столь чувственна и трепетна. Моя нежная, моя сладкая возлюбленная… Как же мне тебе противостоять? Я ощущаю себя бессильным. Это я была бессильной! Когда он приспустил край белья и коснулся там, где я больше всего этого боялась и желала, мне оставалось только ахнуть и вцепиться ему в плечи, едва не навалившись всем телом. То, что он делал пальцами, заставляло меня задыхаться и сгорать заживо, не знаю, от стыда или от почти болезненного возбуждения. Рафаэль судорожно, тяжело дышал и тёрся лицом о мой живот, похоже, ему это тоже доставляло наслаждение. Не вытерпев, я застонала, тут же испуганно прикрыв рот рукой. Надеюсь, он этого не услышал… — Не сдерживайся. Я же сказал, что здесь хорошая звукоизоляция. Обнадёжил! И всё же когда я последовала его совету, стало легче, но с каждой секундой стоять становилось всё тяжелее, словно приходилось удерживать непомерный груз. Рафаэль продолжал ласкать меня, лишая последних сил и заставляя хвататься за него, как за спасительную соломинку. В конце концов, у меня подкосились ноги, и с чувством, будто всё вокруг перевернулось и взорвалось, я буквально упала ему в объятия. Дав краткую передышку, он снова осторожно поставил меня, постыдно подняв подол моего платья и коснувшись бедра уже губами, обжигающими и мягкими, оставляя влажную дорожку языком. Я содрогнулась всем телом, предвкушая ещё большее удовольствие и отчаянно в нём нуждаясь, но... Рафаэль замер и тяжело, даже раздражённо выдохнул, опустив ткань. — Прости, мой ангел, но, боюсь, что мы больше ничего не успеем. Скоро нам нужно будет идти. Вот…досада. Я пару раз моргнула, потрясённая произошедшим, и, как ни странно, его резким окончанием. Последнее казалось особенно жестоким и горьким, словно меня несправедливо обидели. И с трудом удержалась, чтобы не начать умолять о продолжении. До меня, как до башни, долго доходил смысл его слов, и когда я поняла, что скоро собрание и все вот-вот проснутся — тоже выдохнула. Пожалуй, разве что без раздражения. Боюсь предположить, чем бы это кончилось, особенно если учесть, в какую амёбу я превратилась… Я чувствовала, что краска ещё не скоро отольёт от моего лица. Дышать было тяжело, будто я пробежала кросс, даже колени дрожали. Когда я, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься, заметила на полу перчатку Рафаэля и наклонилась её поднять, то чуть не завалилась набок, не удержав равновесия. Мой вампир подхватил меня, и я снова оказалась в его руках. — Бог мой, с тобой следует быть аккуратнее. Тебе нужно присесть. — Куда? — Я бы предложил посидеть у меня на коленях, но… Конкретно сейчас, я всё-таки посоветую кресло. Ещё один неуместный вопрос в копилку позорных воспоминаний перед сном! Молодец, Элоиза! — Да, конечно! Я просто хотела уточнить — какое. Какое из двух в библиотеке, одно из которых занято Рафаэлем. Голова абсолютно не желала работать. Впрочем, ему же не видно. Может, он и не знает? Во всяком случае, он либо принял моё оправдание за чистую монету, либо решил пощадить и не указывать на вопиющую тупость. Я устало села и пригладила взлохмаченные волосы, пытаясь успокоиться. Дыхание медленно выравнивалось, но тело продолжало предательски ныть, и я старалась не смотреть на Рафаэля, ставшего этому причиной. — Прости. Я был слишком напорист. Наверное, ты думаешь, что сейчас совсем не время и не место для этого — и, безусловно, окажешься права. Это я не сдержался. Не смог. Всё утро лежал и не мог отогнать мысли, что было бы, не случись вчера столь ужасного несчастья. Хоть я и не вижу, но не мог стереть из головы твой образ. Грош цена моим словам — клялся себе сам, что буду сдерживаться и медленно проведу тебя по берегу любви всё дальше и глубже в море. А в итоге сразу топлю. — Если бы я не хотела, то сразу отказалась. Но я хочу… Рафаэль рвано выдохнул и резко откинулся на спинку кресла, прикрыв и так перевязанные глаза рукой. — Элоиза, прошу, найди здесь то, что поможет сменить тему. Я огляделась по сторонам, и поскольку вставать не хотелось — потянулась к ближайшей книжной полке, вытянув книгу с названием, которое помогло бы отвлечься. — «Как помочь больной скотине»? О, это для Этана! У меня были опасения, что столь злая шутка вызовет у Рафаэля осуждение, но он не сдержал улыбки. Мы засмеялись. — Ангел мой, это было немного грубо по отношению к нашему другу. — Хорошо, тогда вот. «Как соблазнить мужчину»? Рафаэль поперхнулся и закашлялся, но я решила быть сегодня в ударе. — Так, ладно, я воздержусь и не буду шутить, что это книжная полка Этана. Но ты, если что — всё понял. — Умоляю, только не скажи такое перед ним. Я хихикнула, глядя на улыбающегося вампира, и буквально с самого нижнего и дальнего угла вытащила следующую книгу с очень красивым цветочным корешком. Хм, названия нет. Это записная книжка? Какой неразборчивый почерк… Я открыла самое начало и на форзаце заметила имя своей матери. Ого! — Рафаэль, это записная книжка мамы! — Правда? Какая чудесная новость. Ты хочешь её прочитать? — Я бы хотела, но хорошо ли это будет? Возможно, это что-то личное. — На твоём месте я бы поступил так: если содержание вдруг покажется слишком личным, то просто заканчивай читать. В остальном не вижу ничего плохого в том, чтобы узнать немного о твоей семье. Возможно, там будут весьма интересные факты. Вампир поднялся, протягивая мне руку. — Похоже, понятие личного пространства и секретов тебя не слишком-то и обременяет. — Как видишь. Я взяла Рафаэля за руку и поднялась с кресла. Усталость всё ещё не покинула тело, но, к своему удивлению, я довольно крепко стояла на ногах. Прижав к груди книгу, я вышла вместе с моим вампиром в вестибюль, где сразу же наткнулись на Аарона./вестибюль/
— Хорошо, что вы здесь. Пойдёмте в малую гостиную, подождём остальных. Обсуждать, к сожалению, есть что./малая гостиная/
Я удобнее устроилась на диване, поближе к камину. Рафаэль же предпочёл постоять рядом. Наблюдая, как дрова медленно превращаются в золу, я принялась ждать. Вампиры потихоньку подтягивались к началу собрания, и как обгорало на глазах дерево, так и нарастала напряжённая атмосфера. Велиат вальяжно опустился на диван рядом, закинув ногу на ногу, а Этан уместился на широком подлокотнике. Владимир и Аарон остались стоять. Последним в гостиную зашёл Иван, и Этан, закатив глаза, развёл в сторону руки, словно опоздание последнего было критичным. Иван опустился в пустое кресло и сразу же, согнувшись, уставился в пол. Если так подумать, я не видела его на вечеринке, а Владимир поднимался проведать Ивана уже после. Неужели он был заперт всю ночь? От этой мысли мне стало очень неприятно. Все напряжённо молчали, пока Владимир не нарушил эту тишину. — У нас второе убийство. Велиат раздражённо, но всё равно элегантно отмахнулся. — Мы умеем считать, мой дорогой доктор математических наук Владимир Занудович. Увы, этот навык не помог нам избежать новой смерти. — Да, мы опять всё проеба… Владимир предупреждающе выкрикнул, ударив о пол тростью: — Этан! — Причём во всех смыслах. — Но я бы предпочёл, чтобы это, как и прежде, происходило в одном-единственном смысле. — Для этого нужно было слушать мои указания! Я же ясно вам сказал: быть в комнатах, а не таскаться чёрт пойми где и с кем! — Да, папашка?! А не потрудишься ли ты тогда пояснить, какого хера, во-первых, мы до сих пор держим балласт, от которого нет толку, а, во-вторых, почему ты не спрашиваешь это с Рафаэля?! — Потому что у него была иная задача. — Неужели?! А почему тогда мне никто не предложил обжиматься с тёлкой по углам? — Этан, заткнись! Ты и так это делал, забив на наши указания! Владимир прав, и такова была наша общая стратегия действий. И ты прекрасно знаешь, кто за что отвечал и должен был делать. Вампир сорвался с места и схватил за футболку Аарона, оставшегося неподвижным. Конечно, последний был похож на несокрушимую скалу, и ему нечего бояться, даже учитывая, что Этан гораздо опаснее, чем кажется. — Знаешь, как меня задрало потрошить для опознания и после убирать трупы женщин, инициируя хер пойми что, только чтобы скрыть разорванное зубами мясо?! Не ты же, ищейка-переросток, берёшь на себя обязательство пытаться спасти тех, кто уже вторую ногу опускает в могилу… Последние слова он буквально прошипел. Неужели та девушка была жива, и Этан не справился? Внезапно я осознала, что она умерла именно здесь — в этой самой комнате. И буквально в трёх метрах от меня лежал её труп. Как наяву я видела её бледные щиколотки и красивые красные туфельки, одна из которых слетела с ноги. Что он с ней сделал? Мне представилось её окровавленное тело, спутанные волосы, застывшее в ужасе лицо и стеклянный, лишённый живого блеска, взгляд. Её слёзы от невыносимой боли и несправедливости судьбы, как капли росы, замершие на щеках.*вариант диалога, если ослушаться Рафаэля и выйти из клуба*
А может, это чудовище также выдрало ей горло, разодрало кожу вплоть до ключиц? Или оно пошло дальше и раздробило ей сильными пальцами голову, забрызгивая ковёр и стены кусками мозгов? Вспороло живот и вытащило внутренности как в самых страшных фильмах ужасов? Сколько же она была жива, пока с ней творили это?..*основная ветка*
Я со страхом оглянулась, но не увидела следов крови на тёмно-красном ковре. Вампиры уже успели всё убрать? Мне стало жутко от нахождения столь близко к месту чьей-то смерти и, судя по всему, почувствовав моё волнение, Рафаэль подошёл и положил руку мне на плечо. Как по мановению волшебной палочки, мне сразу же стало спокойнее. И как получилось отогнать страх так быстро? Я коснулась рукой его пальцев и благодарно сжала. Аарон меж тем стряхнул с себя Этана, как надоедливую букашку. — Ты сам сказал, что её уже не спасти. Всё было даже гораздо хуже, чем с Элоизой. Ну зачем он упомянул меня! Я сразу же ощутила на себе колючий взгляд Этана. — Да, гораздо хуже. Но, возможно, от неё впервые с момента появления будет толк. Вываливай, что ты видела. Ах, простите, забыл. Элоиза, моя дорогая, вываливай, пожалуйста, что той страшной ночью ты видела с помощью своих чудесных оленьих глазок. Прозвучало ещё хуже, чем если бы он просто нахамил мне. Я выдохнула. Иван и Велиат тут же внимательно посмотрели на меня. Похоже, они пока не были в курсе. Я во всех подробностях рассказала о случившемся с того момента, как оказалась в вестибюле вплоть до появления Аарона. Получилось немного, но мой рассказ определённо произвёл впечатление. Велиат приподнялся, когда я поведала, что в саду, как и возле клуба, видела одного и того же мужчину. — Того самого, о котором рассказывал Рафаэль? Любопытно. И не похоже на совпадение. Можешь его описать нам? — Я плохо рассмотрела, но… Он был высокий и худой, в светлой неброской одежде. Русые волосы, вытянутое бледное лицо и фиолетовые глаза. — И мы знаем его имя. Все тут же изумлённо обернулись на Рафаэля, а Велиат даже поднялся с места. Владимир оживился. Не став дожидаться, когда посыплется град из очевидных вопросов, Рафаэль продолжил: — Это Алессио Джованьоли. Мой старый друг. Этан выругался. — Так, Раф, дружок-пирожок, как ты смог понять, что это именно твой друг? Ты же говорил, что не чувствовал, не видел и не слышал. Тогда получается, перетирал с убийцей? — Я узнал его по описанию Элоизы. Или, по твоим представлениям, если я слеп, то ничего и не помню? — Элоиза, позволь вопрос. Той ночью ты описывала его довольно смутно. Да и сама сейчас сказала, что разглядела в общих чертах. Откуда же такие подробные сведения о цвете глаз? Ты явно что-то скрыла от нас. — Ничего подобного, Аарон. У неё было видение. Любезно прошу дослушать меня до конца. И я не нахожу это чем-то глупым. Все мы знаем, что чаши, подобно вампирам, обладают сверхъестественными способностями. Конечно, мне неведомо, с чем это связано, но Элоиза каким-то образом видела воспоминания о моей человеческой жизни и буквально сегодня перед собранием поведала мне об этом. Совпадений и точных описаний было слишком много, чтобы их можно было игнорировать или списать на обычный сон. Поэтому я убеждён, что мужчина, которого она замечала после каждого убийства — Алессио. Но я не утверждаю, что именно он убийца. Потому что не знаю, отчего не почувствовал его ауру и вампир ли он. Владимир задумчиво кивнул. — Это весьма ценная информация. И, увы, единственная, что у нас есть. Мы не будем откладывать в ящик другие версии, но пока остановимся на этой. Рафаэль, что ты можешь нам рассказать о нём? — Только хорошее, Владимир. Это был один из самых честных и справедливых людей, которых я когда-либо знал. Он крайне бережно относился к женщинам и детям, и всегда помогал нуждающимся. Да, он был импульсивен. Но если сравнивать, то не в пример тебе, мой дорогой друг. Убеждённый христианин с чистым сердцем. В последний раз, когда я его видел, точнее, говорил, он был человеком. Я ушёл из Рима и больше никогда его не встречал. И даже не знаю, вампир ли он сейчас или нечто иное… Иван впервые за собрание заговорил. Я замечала, что он много раз хотел что-то вставить в разговор и не решался. Но вместе с заданным вопросом он бросил взгляд на Аарона, а затем перевёл его на Велиата. — Ты имеешь в виду, что он… А что не так с ними? — Допускаю. Но и это маловероятно, потому что их присутствие я без труда чувствую. Или, возможно, дело в том, что я слишком привязан к вам. — Ясно… Аарон потёр виски. — Больше всего меня интересует, почему он пришёл охотиться именно на нашу территорию и при чём здесь Рафаэль. Я понимаю, спустя столько лет сложно что-то вспомнить наверняка, но, подумай, может, у вас были конфликты? Зная тебя, я, конечно, сомневаюсь в этом, но мне нужен точный ответ. Рафаэль глубоко задумался, опустив голову, и даже нервно сжал моё плечо, с которого всё это время не убирал руку. Не знаю, интуицией или связью чаши, но я явственно ощущала его сомнение. Он не мог ответить однозначно. — Я сказал, что он был набожным. Ты знаешь, какое огромное значение имела вера в те времена. Когда он понял, кем я стал, то пришёл в ужас. Остатки нашей дружбы позволили ему собрать волю в кулак и помочь мне уйти. В противном случае я бы оказался на костре, как и всё, чем я жил. Ещё тепла была память о Савонароле и его кострах тщеславия, которые после такого скандала получили бы вторую жизнь. Возможно, Алессио винит себя за это решение и пытается избавиться от меня сейчас. Но смысл? Кроме того, он мог сделать это, когда я нашёл тело возле клуба. Я был один и вне привычной мне среды, он бы успел. Иван взволнованно тряхнул головой. — Может быть, он знает о связи чаши и вампира, и ему нужна Элоиза? Ведь именно она видела его уже два раза. Убить чашу же...проще, чем нападать на вампира, верно? Я не могла видеть лица Рафаэля, но была уверена, что он плотно сжал губы и помрачнел. Иван несёт ерунду, а он его ещё слушает! — Глупости! Тогда бы он уже это сделал. Зачем ему наблюдать за мной, попутно убивая девушек? Не вы ли говорили, что он голоден и поэтому ведёт себя так? — Вооот поэтому я никогда и не слушаю этого идиота. Теперь ты понимаешь, что он способен нести только херню, красотка? — Прекрати оскорблять Ивана. В его словах есть смысл. Неважно, убийца ли Алессио, желает ли мне смерти или просто безумен — в наибольшей опасности сейчас находится Элоиза. И не будь нас рядом, убийца предпочёл бы той девушке её, ведь кровь чаши... — Лучше всего утоляет голод. Владимир закончил страшную мысль Рафаэля, и малая гостиная погрузилась в гнетущее молчание. Я уже успела пожалеть, что села так далеко от выхода и не могла тихо вырваться и убежать. Всё, на что я сейчас способна — это смотреть на зловеще потрескивающий огонь и хрупкие осыпающиеся угли. Находясь всегда рядом с Рафаэлем, я не чувствовала себя в опасности, даже когда случилось убийство. Я поверила, что, будучи чашей, могу ничего не бояться, никто не посмеет меня и пальцем тронуть. А сейчас выясняется, что кровь моя лучше всего насыщает, и меня могут съесть. Так Этан тогда имел в виду только нас? И всё же нет гарантии, что Алессио пришёл за жизнью Рафаэля. Никакой. Даже если учесть, что, увидев его в саду, мне показалось, будто бы он наблюдал за замком. За кем-то, кто внутри... — Хватит пугать красавицу. Вы что, не видите, она дрожит как осиновый лист? А эти синяки под глазами? Она же совсем не спит! Бедняжка, даже твой благородный итальянский рыцарь поддался на эти домыслы. Каюсь, я ошибался, когда уверял, что вампир молодой и неопытный. Это всё-таки старый и безумный вампир. Возможно, то, что он творит, это некий способ отомстить или добраться до Рафаэля. Но, что вероятнее, он просто сумасшедший или хочет выкурить нас отсюда. — Не хочу это признавать, но Велиат прав. Но, во-первых, мы должны успокоиться. Элоиза, с каждым днём ты становишься всё менее уязвимой. Ваша с Рафаэлем связь укрепляется, и помимо появляющихся способностей, вы острее чувствуете, когда другой подвергается опасности. И не забывай про нас, мы тоже тебя защитим. Во-вторых, этот вампир по-прежнему подставляет нас, и если так и будет продолжаться, визит сюда полиции и частных детективов — вопрос только времени. Но всё уже не так беспросветно, ведь нам известно имя и внешность убийцы. — Предполагаемого убийцы, папашка. — Да прекрати ты уже называть меня папашкой! Если Алессио невиновен, он всё равно присутствовал на обоих местах преступления и должен что-то знать. В таком случае заставим его помогать в наших поисках. А сейчас нам нужно быть более бдительными. Велиат, Этан, прекращайте на ближайшее время таскаться в клуб. Вместо этого патрулируйте территорию вплоть до города. Аарон, продолжай пока что с Иваном искать улики. Хоть что-то. Рафаэль, Элоиза, попытайтесь узнать об Алессио больше. Возможно, будут ещё видения или, ты, дорогой друг, что-нибудь вспомнишь. Но будь особенно бдителен в замке. Я же переверну вверх дном весь дом и сад. Может, получится что-то найти. Аарон устало кивнул: — Тогда на этом пока что и закончим. Вау! Я ожидала, что Велиат и Этан тут же начнут возмущаться временным запретом на походы в клуб, но они отреагировали на удивление спокойно. Похоже, ситуация действительно перешла все допустимые границы. Владимир первым вышел из малой гостиной. Внезапно быстро уставшая от собрания, я поднялась, планируя уйти вместе с Рафаэлем, как перед ним возник, точно исполин, Аарон. — Рафаэль, можно тебя на разговор? Мой вампир, извиняясь, кивнул мне, намекая, что ждать не стоит, и они тоже покинули гостиную. Мы остались с Иваном одни. — Ну и вечер... — Я и впрямь чушь смолол. Честно, я не хотел, чтобы ты волновалась. Просто подумал, что могу быть прав, вот и ляпнул. Я отмахнулась и сползла по спинке дивана, прижав в груди дневник, про который уже успела позабыть. — Проехали. Ты, кстати, вчера не ходил на вечеринку? А то я тебя так и не видела. — Не, не ходил. Да и фиг с ним, не рок-фестиваль же пропустил. Вечеринки Велиата всё равно немного не моё. — Может и так, но всё равно обидно. Ты ведь и музыку подготавливал. — Ну, её я и сверху слышал. Не думаю, что слушать сверху или прямо в зале одно и то же, но, впрочем, это не моё дело. Между тем Иван тихо, почти шёпотом добавил: — Зато никто не обвинил меня в убийстве. В кои-то веки. — Под "никто" ты подразумеваешь Этана? Брось, другие бы и не подумали на тебя. А он просто срывает злость, плюнь ты уже на него. — Вообще-то, не только... Ну ладно. Давай не будем об этом. Иван встал, и я вслед за ним приподнялась с насиженного места. — Согласна. А давай сыграем в ту настолку, про которую ты говорил? DnD, или как её там? Я правда не умею, но, думаю, быстро научусь. Согласись, нам нужно отвлечься хотя бы ненадолго и после собраться с мыслями. Как тебе? Вампир смущённо почесал затылок и отвернулся, будто ему стыдно было смотреть мне в глаза. — Прости, Элоиза, не сегодня. Давай в другой раз? Я и подготовлю всё, договорились? Хочешь, попрошу даже купить чипсов и колы? Я разочарованно вздохнула. Чипсы и кола во время игры, которая состоится неизвестно когда — не то, чего я ожидала. Но раз Иван сейчас не хочет, то не буду настаивать. — Давай. Я кивнула, и угрюмо просверлила взглядом спину удаляющегося Ивана. Теперь я была совершенно одна. Впервые с момента знакомства с Рафаэлем я почувствовала себя бесполезной. Владимир всем дал задание, а какое у меня? Просто ждать у моря погоды, пока вселенная не соизволит мне поведать о некоем Алессио? Я тяжело выдохнула, и взгляд упал на мамин дневник. Мысль о том, чтобы лезть в её личные тайны до сих пор казалась мне некомфортной, но, может, Рафаэль прав? Это мой шанс узнать о своей семье. И если и впрямь там будет то, чего я знать не должна, я просто уберу книгу на место. Ну, семейные тайны, настало ваше время! Я поднялась с тёплого дивана и направилась в свою комнату ворошить давно забытое прошлое.