Мои стены видели реки слез. Мои стены слышали моря со слов. В стенах зародилось мое «Я». Там бежали реки в мои моря.
***
В тенистой мгле сокрыта красота. Но Тэхён её больше не видит. Он словно ослеп, при этом оставаясь зрячим. Он — красивая иллюзия правильной жизни. Тот, кем принято гордиться родным и близким. Идеальный человек с полностью сгнившим нутром и порочной грязью в мыслях. Идол. Будущий вождь своего личного ручного племени в стенах одной конкретной колонии. Церковь с резными массивными куполами, виднеющимися издалека. Искусная икона ручной работа. Такой безупречный и восхитительный, что аж блевать охота. Но вот только купола — это отнюдь не крыша Бога. Да и свет несёт только та церковь, которая горит. А Тэхён не просто горит, он полыхает! Ещё немного и обуглится весь, словно тот несчастный, попавший под поток раскалённой лавы извергающегося вулкана. Обуглится и навечно замрёт на одном месте. Некрасивая картина настоящего себя. Этакая «свеча» в конце туннеля. Задул бы её уже кто, наконец. Сигнал тревоги звучит слишком громко и непривычно долго. Гул, со звоном отлетающий от стальных стен, больно бьёт по ушам, заставляя невольно морщиться. Да когда же это уже закончится? Какая это атака видоизменённых за последнюю неделю? Десятая? Вот же настырные. Когда этим «сверхлюдям», наконец, надоест? Другого досуга у них нет? Донимание людей — любимое хобби? Видоизменённые, звери, нелюди… Как же тогда сказал про них дорогой его сердцу и памяти Юнги? Отмороженные настолько, что не чувствуют холода? Да, именно так. Идеальная характеристика для этих чудовищ извне. На улице минус восемьдесят, а они все поголовно в шортах и майках. Смотрится всё это так нелепо. Нелепо и отталкивающе. Окажись он вне стен колонии в таком виде, умер бы за считанные минуты. А этим… «гостям», хоть бы хны. Майка и шорты. Чёрная майка и такого же цвета шорты. Кеды тоже в тон. Волосы до плеч, чернее самого дна Ада. Улыбка хищная и недобрая… Тэхёну очень бы хотелось забыть этого видоизменённого. Забыть, как страшный сон. Забыть и никогда не вспоминать, ни его, ни перепуганного хрупкого Юнги, раненным зверем бьющимся в руках этого чудовища. Он не должен был нажимать ту кнопку. У Юнги был шанс вернуться живым, но… устав одинаков для всех? Вздор! Это не так. Все люди колонии имеют свой ранг. Кем-то пожертвовать можно, кем-то нет, а кого-то придётся защищать даже в урон жизни остальных. Ранг Юнги был довольно высок. Доктора — почти элита. Докторов никогда не посылают на поверхность. Это слишком опасно и нецелесообразно. Юнги не должен был оказаться там, не должен был, но… Безболезненный урок не имеет смысла. Тот, кто ничего не потерял, не сумеет ничего достичь — именно это было первым, что сказал Тэхёну отец, аккурат, в тот момент, когда видоизменённый, особо никуда не спеша, уволок Юнги за пределы видимости камер колонии. Вот так жестоко и без капли сожаления. Лишь голая констатация факта. Юнги — его персональный урок. Первая кровь на руках. Первое осознание того, что сопротивляться бессмысленно. Всё будет именно так, как отец скажет. То, что человек должен быть писателем своей судьбы, а не читателем чужой, тут никого не волнует. Ким Вонхо — единственная истина и правда. Тэхён урок усвоил, да. На все сто процентов. Усвоил и обзавёлся персональным триггером. Персональным ночным кошмаром, в котором никогда ничего не менялось. Там всегда две до боли знакомые полуфигуры стояли на берегу самого тёмного и глубокого озера, объятого холодной пеленой тумана, а юркое чужое ледяное потустороннее дыхание сдувало пожухлую листву вокруг них. Старые чёрные деревья, раскинув свои давно умершие руки, будто желая стиснуть их в своих колючих объятиях, беспрерывно раскачивались туда-сюда, громко при этом хрустя корой. Дурно. И так проснуться хочется. В какой-то момент, резко так, души мёртвых безликих людей начинали звать их сквозь мутную гладь воды, и они, без слов и возражений, покорно спускались в самую холодную пучину. Спускались и тонули, как те корабли в шторм. Несчастные призраки утопленников глядели на них с дальнего берега и довольно улыбались. Да, да, да, именно здесь вам и место. Однажды, Тэхён с дуру зачем-то взялся вести свою жизнь в танго, не учтя при этом того, что танцевать он не умел, вот теперь всё время и ведет себя куда-то не туда. Вернуться бы на изначальную точку, да нельзя! Ведь лапы страха неутомимо преследуют его, он всё ещё чувствует то дыхание на своей замершей шее. Некогда его уже щедро одарили «божественной» «исцеляющей» болью и теперь его голоса больше не слышно на небесах. Теперь он словно обезумевший в вечном поиске пары для своего «цветка» души. Рискуя собой, живёт без «воды», напрочь позабыв о том, что цветы и в одиночестве поют. Они всегда поют. Даже если люди их не слышат. Месть родная сестра бумеранга. Как не старайся, а возмездие всё равно тебя настигнет. Око за око. И Тэхёна оно настигло. Одиночество — его дом. Проклятый старый дом без окон и дверей. Никому не зайти, ему не выйти. Верхний уровень колонии самый холодный и громкий. Тэхёну здесь никогда не нравилось. Ни цветов, ни пальм, ни какой-либо зелени. Всё строго, серо и официально. Зачем? А кто его знает? Не для гостей же. Единственная «достопримечательность» этого места — большое служебное помещение. Там всё, что нужно для функционирования жизни колонии. Тысяча кнопок, рычагов, проводов, соединений. Нажми куда-то не туда и всё остановится. А остановка — это смерть. Тэхён знает каждую кнопку, помнит её предназначение и скрытую опасность. Он может за считанные секунды исправить любую поломку и ловко заменить сломавшуюся деталь. Жаль только, что самого себя починить он не в силах. Войдя в просторный зал, от пола до потолка завешанный разными мониторами и таблицами, он, прокашлявшись, проговорил: — Что стряслось? Тревога уже больше часа. — Вот именно, Тэхён, — злобно прорычал Ким-старший, нехотя отвлекаясь от одного из мониторов. — Больше часа, а ты пришёл только сейчас. — У меня сегодня выходной, — как можно спокойнее проговорил Тэхён. — Если случилось что-то срочное, почему не позвали? — Не до тебя было. Видоизменённые перекрыли клапан кислорода. Как они про него узнали — ума не приложу! — повысил голос Ким-старший, переключая между собой ручники и клапаны, отвечающие за очистку воздуха. — Запасов у нас практически нет. Меньше, чем через час нижние уровни начнут ощущать нехватку кислорода. Запустить искусственную выработку О2 мы не можем, ибо клапан ещё и служит выходом для отходов этого процесса. Мы в тупике! — Они уже выдвинули свои требования? — задумчиво осведомился Тэхён, стараясь не паниковать. — Чего хотят? — Да, открыть двери колонии и впустить их. Но это исключено. Мы умрём. — Мы и без этого умрём, — равнодушно выдохнул Тэхён подходя к монитору, на котором с камер транслировался вход в колонию. — Переговоры? — С кем? С этими неандертальцами? — фыркнул Ким-старший посмотрев на сына, словно на душевно больного. — О чём с ними вообще можно говорить? Они же тупые, как пробки. — Спорное утверждение. Об их развитии мы не знаем ровным счётом ничего, — хмуро промолвил Тэхён, с прищуром оглядев на мониторе крупного мужчину с яркой табличкой, на которой жирным шрифтом было аккуратно написано: «Сдавайтесь, мы вас не тронем. В противном случае дождёмся вашей смерти и просто подорвём крышу колонии». — Писать, как я погляжу, они умеют. Угрожать тоже. — Это просто пустые слова! Ничего они не подорвут. — Не факт, что их остановит? — Мы их остановим, — начал терять терпение Ким-старший. — Отряд охраны уже у выхода и готов в любую секунду вступить в бой. Тридцать вооружённых до зубов солдат. И десять человек из технического отдела. Пока бойцы будут отбивать нападение, техники разберутся с клапаном. — Или мы потеряем сорок человек. — У тебя есть идея получше? — Нет, — не стал спорить Тэхён. Да и смысл? Отец всё равно поступит именно так, как решил. — Попытка не пытка. — Тогда начинаем, — включая микрофон проговорил Ким-старший. — Минутная готовность! Главные двери откроются через: шестьдесят, пятьдесят девять… Поближе подойдя к монитору и быстро сосчитав количество видоизменённых возле колонии, Тэхён нахмурившись, закусил нижнюю губу и, хаотично прыгая от одной мысли к другой, попытался понять, что им делать в случае неудачи. Сейчас против них двадцать четыре человека. За камерами их может быть куда больше. Двадцать четыре вооружённых «гостя» плюс вероятная подмога. Они не выстоят. Да, их люди сильны, но до видоизменённых им, ой как далеко. Силы даже приблизительно не равны. Есть ли смысл гневить зверей? Разве что за время боя, техники успеют починить и укрепить клапан, но много ли времени они от этого выиграют? Нелюдям ведь уже известно их слабое место… Без особого интереса наблюдая за тем, как видоизменённые без каких-либо усилий ликвидируют их людей, Тэхён повернул голову в сторону отца и громко спросил: — Какой процент кислорода на нижнем уровне? — Сорок два процента, — на автомате ответил Ким-старший, от стресса кусая ногти. — Почему так мало? — Сегодня было несколько сбоев. Мы не успели всё починить. — А людей там сколько? — Около двух тысяч. — Много, — отходя от монитора, проговорил Тэхён. — Я выйду к ним и попробую договориться. — Тебя тут же убьют. Я против. — Лучше уж пуля в лоб, чем смерть от удушья. Как соберусь, дам тебе знать. Откроешь двери. — Мы придумаем что-то другое, — строго прорычал Ким-старший. — Сиди на жопе ровно и не отсвечивай. — Так придумывайте, — абсолютно равнодушно выдохнул Тэхён. — Когда я выйду на поверхность, переведи второй отряд в боевую готовность. Если я сниму шарф, значит мне нужна помощь. — Хорошо, — нехотя сдался Ким-старший, не видя другого выхода. К такой подставе с клапаном они оказались совершенно не готовы. — Будь рядом с входом. Когда отряд выступит, сразу забегай внутрь. — Понял, — кивнул Тэхён, быстрым шагом направляясь к двери. Особо не думая, чтобы не передумать, Тэхён на автомате добрался до небольшой комнатушки в нескольких метрах от главного входа, и по инструкции надев на себя утеплённый полукомбинезон, длинную увесистую куртку, высокие валенки и плотную шапку на овчине, обмотал вокруг шеи яркий жёлтый шарф и, натянув на руки перчатки, неуверенно вернулся в коридор и, подойдя к главному входу\выходу, помахал в камеру рукой. Двадцать секунд и всё начнётся. Не умереть бы только. На грани обморока наблюдая за тем, как двери прямо перед его носом медленно разъехались в разные стороны, Тэхён впервые в жизни выйдя на поверхность, поднял руки высоко вверх и громко проговорил: — Я без оружия! Мы готовы к переговорам. — Быстро же вы, — надменно фыркнул высокий темноволосый мужчина, стоящий чуть поодаль от остальных. Главарь? — Всего семьдесят человек угробили. — Чего вы хотите? — как можно спокойнее спросил Тэхён, стараясь дышать через раз. Слишком холодно. — Колонию. Мы это уже озвучили, — подойдя к Тэхёну впритык, проговорил мужчина. — Или у вас с чтением плохо? — Нас не интересуют никакие контакты из вне. — Зато нас контакт с вами интересует, — прыснул мужчина, чуть наклонив голову в бок. — Я — Лилит. Глава корейского сектора. Президент Кореи, если тебе так будет понятнее. Ваша колония единственная неподконтрольная нам, и сегодня мы это исправим. С возвращением в семью, «Тэгу-5». — Я повторюсь, — прокашлявшись, промолвил Тэхён. Лилит? Что за бред? Почему у этого мужчины женский псевдоним? — Мы не хотим никуда возвращаться. Вам нужно что-то конкретное из ресурсов колонии? Что именно? Еда? — Нам нужна вся колония, — вновь повторил очевидное Лилит. — Ваш эгоизм здорово так бьёт по всему организму сектора. Создавая колонии, наши предки в каждую из них вложили свою изначальную цель. Будь то сельское хозяйство или же животноводство. Все колонии должны взаимодействовать друг с другом и обмениваться ресурсами ради комфортной жизни корейского общества. Все так и делают. Но не вы. Главное ваше предназначение — это текстильная промышленность, металлургия и машиностроение. Хоть в чём-то из этого вы преуспели? — Нет, слишком много сил и ресурсов уходит на разведение животных, рыбы и выращивания продуктов питания. Это первоочерёдное. — Первоочерёдное? Животные и рыба? — громко рассмеялся Лилит. — Леса кишат дичью, а моря и реки — рыбой. Зачем разводить то, что и так в избытке? — В нынешних погодных условиях люди не способны на рыбалку и охоту. — Зато мы — видоизменённые, способны. С нами нужно дружить, а вы вечно нарываетесь. — А не много ли вы на себя берёте, а? — не сдержавшись, повысил голос Тэхён. — Чем вы лучше нас? Тем, что сильнее и холода не боитесь? Только поэтому вы главные? Забираете всё силой и радуетесь! Вы — варвары! — Когда собака ест собаку — это эволюция, а не своеобразный каннибализм, — даже в лице не поменявшись, протянул Лилит. — Откройте двери и облегчите себе жизнь, в противном случае вы умрёте. — Мы умрём, — не стал отрицать очевидного Тэхён. — Но в колонию вы так и не войдёте. — Войдём. Взорвать вашим двери проще простого. Мы уже как-то это делали, всё закончилось не очень хорошо. Для людей, — хищно оскалился Лилит. — Повредилась электроника, некоторые трубы и соединения, поступление и распределение кислорода. Мы всё починили. Конечно, после того, как вынесли трупы. Хотите повторить судьбу «Осан-2»? — Вы убьёте нас в любом случае! — Нет, для функционирования колонии нужны люди. Какой смысл убивать тех, кто знает всю работу изнутри? Да, в некоторых колониях сейчас перенаселение и мы вполне себе могли бы поселить кого-то в «Тэгу-5» после восстановления. Но на их обучение потребуется немало времени. — И мы должны вам поверить? — Не веришь мне, спроси себе подобного, — закатил глаза Лилит, оборачиваясь назад. — Хосок, сюда иди. Познакомься с… как тебя зовут? — Ким Тэхён, — осторожно ответил Тэхён, недоверчиво глядя на среднего роста мужчину, одетого так же тепло, как и он. Человек? Правда человек? — Ким Тэхён? Любопытно, — больше себе, чем Тэхёну проговорил Лилит, удивившись подобному совпадению. Так их «парламентёр» нужный шавке Чона человек? Вот так совпадение. Не забыть бы узнать о нём побольше. — Что любопытного? — не понял Тэхён. — Да так… не бери в голову, — отмахнулся Лилит. — Хосок, где ты там? — Тут я. В сугробе застрял, — весело рассмеялся незнакомец, наконец, подходя к Тэхёну. — Привет, я Чон Хосок, глава «Кванджу-1». — Приятно познакомиться, — неуверенно отозвался Тэхён, до конца не осознавая происходящего. — Далеко же вы от дома, Хосок-ши. — Всего сто семьдесят семь километров, — весело пожал плечами Хосок. — Пока до вас добрался, отсидел себе всю жопу. Ещё и замёрз по приезде. Но ничего страшного. Я здесь, чтобы помочь Вам адаптироваться к новому этапу жизни. Уверяю, никакой опасности мы не представляем. Лилит-ши может и выглядит устрашающе, но он крайне лоялен к жителям колоний. — И я должен поверить, что видоизменённые не выселят нас на улицу? Серьёзно? «Тэгу-5» не просто колония, а практически бриллиант. У нас есть всё! — Я открою Вам, Тэхён-ши, один секрет, — чуть понизив голос, проговорил Хосок. — Как мы не можем жить на поверхности, так и видоизменённые не способны жить в колониях. Плюсовая температура для них губительна. Мало кому из них под силу спуститься ниже первого уровня. — Вы шутите? — опешил Тэхён. Видоизменённые не переносят тепло? — Нет. Как видите, риски для вас минимальны. Если вы откроете дверь, в «Тэгу-5» войду я, мои люди из «Кванджу-1» и несколько бет. Остальные останутся здесь. Разве что Лилит-ши немного осмотрится на первом уровне. Но долго радовать нас своим присутствием он не сможет. А жаль. — Мне нужно подумать, — заторможено проговорил Тэхён. В колонию войдут только люди? А беты — это что? Тоже видоизменённые? Или что-то другое? — Хорошо, — немного подумав, кивнул Лилит. — Я даю вам двадцать минут. По истечению этого времени мы начнём закладывать взрывчатку. Ничего не отвечая Лилит, Тэхён заторможено вернулся в родные стены колонии и, осев на пол, в панике задрожал. Что ему делать? Какое решение принять? Поверить этому Хосоку и впустить врагов? Стоять до конца? Подсказал бы кто…