Будни с педиками в 10А

5 сентября

Это утро изначально не обещало начаться по доброму и не началось, как бы намекая, что пора забывать предшествующие ему три месяца отдыха и полной свободы. Оно со всей грубостью и беспощадностью толкало несчастных школьников в начало первой полноценной учебной недели и старалось ткнуть в самое больное место. Так, сразу у половины класса будильники звонили с 5 утра, прерываясь лишь на промежуток в пару минут и снова приступая к своим издевательствам. А у второй, менее везучей половины класса, все было с точностью наоборот, и эти несчастные, такие же невыспавшиеся, как и первые, но ещё и опаздывающие, старались успеть собраться за 15 минут, потому что будильник прозвенел лишь один раз, и этот раз был в 7:50. Так и началось это утро, следом за которым должен был тянуться очень длинный ряд идентичных, серых будней, как один похожих друг на друга. Последний учебный год. * * * Кейа бежал во весь опор, забывая дышать и только успевая перехватывать, раз за разом наровивший свалиться на землю и остаться там, портфель. В груди уже болело, но больнее будет опоздать на первый урок в первый учебный день, и Кейа это прекрасно понимал. Лучше сдохнуть уже за партой от боли в лёгких, чем в кабинете нового классного руководителя, который ещё неизвестно, как отреагирует на опоздание. Вдруг запомнит его как прогульщика или что-то похуже, и как потом можно будет очистить своё имя? Нет уж, если умирать, то только героически. К счастью великого атлета Кейи, учителя ещё не было в классе, да и сам он пришёл далеко не последним. В течении ещё 10 минут, а может и более длительного промежутка, в кабинет на полной скорости влетали такие же олимпийские чемпионы, как Альберих, и, выдыхая от облегчения, что учителя еще нет, переходили на шаг. Кейа прям чувствовал, насколько большой груз они сбрасывали со своих плеч, как они мысленно смеются над речью, которую собирались сказать учителю, чтобы оправдать опоздание в первый же день. «Может быть, это утро было не таким плохим, как казалось сначала?» — последние мысли, мелькнувшие в голове Кейи, прежде чем в класс зашел учитель и начал урок. * * * Чтож, главное правило, которое стоит запомнить — никогда не делать поспешных выводов. Утро все-таки и правда было полностью против них всех, и раз за разом, даже создавая видимость помощи, по итогу толкало их в какую-то жопу. Учитель, пришедший почти на 20 минут позже начала урока, был явно не в настроении, и все находящиеся в классе в целом поддерживали его в этом, но это не спасло их. И вот так, весь остаток урока, который вроде составлял всего 25 минут, но по ощущениям шёл несколько сотен лет, Синьора с особой жестокостью и пристрастием пыталась воскресить в памяти учащихся формулы по физике, даже не задумываясь о том, что чтобы что-то вспомнить, нужно для начала это что-то заучить, а в этом классе большинство людей верили в то, что троешники намного успешнее этих лохов отличников, потому что в их голове нет всяких бесполезных знаний… Да и знаний в целом, как уже много раз показывала практика. В конце концов всех спасла Аяка, которая, в отличии от «невероятно особенных и, в будущем, обязательно успешных троешников», все лето готовилась к ЕГЭ (хотя до него ещё достаточно времени), да и в целом не давала себе забывать пройденный материал. Она решила задачи, которые для других казались чем-то типо рукописей на латыни, но самое главное, она заняла собой весь эфир, и звонок прозвенел раньше, чем к доске вызвали следующую жертву. Это было чудесное спасение, и Синьоре было нечего сказать подросткам, пулей вылетающим из кабинета физики и молящимся, чтобы следующий урок не настал. * * * Два следующий урока не представляли такой угрозы, как предмет Синьоры. Физкультура, которой не было по итогу, потому что никто не принёс форму (и в этом не было ничего нового, Бей Доу и сама любила просто посидеть), и литература, на которой тоже потребовались бы хоть какие-то знания, но ее вела Лиза, а она сегодня (да и в целом), как и большая часть класса, не выспалась и предложила просто посидеть тихонько, пока сама она будет в своей лаборанской. Все согласились и, тихонько отсидев 45 минут, собрались и потопали на следующий урок. Оставшимися четырьмя уроками были химия, история (как раз с новым классным руководителем), алгебра и обществознание. Все было плачевно, в особенности на химии и алгебре, но вот история с обществознанием прошли очень хорошо, ведь на них пока что велись только светские беседы. * * * По итогу первого рабочего дня все поняли, что не тянут. Возможно, проблема была ещё и в недосыпе, ведь все ложились поздно, и пока что не смогли перестроиться на учебный режим. Но в любом случае, выглядели все крайне плачевно, кроме, возможно, старосты, которая была очень бодренькой, Дилюка, Альбедо, который оживился только к химии и резко прекратил зевать, Барбары и Син Цю. Остальные же могли лечь спать прямо на пол и для них это бы было раем. Но, к сожалению, классный руководитель позвал всех к себе в кабинет, ему нужно было сообщить какую-то информацию и просто поинтересоваться, как мы там. Поэтому, собрав остатки сил, 10А дополз в почти (Альбедо немного задержался в кабинете химии) полном составе до кабинета Чжун Ли. Они быстро зашли и расселись по свободным местам, выжидающе глядя на преподавателя. Кейа с Тартальей и Венти сели на последние парты, поэтому, пока в классе ещё слегка шумели рассаживающиеся люди, синеволосый начал тихонько пихать Венти ногами. Когда тот все таки обернулся к нему, Кейа прошептал: - Ты, надеюсь, помнишь, что с тебя была бутылка пива. Ты обещал. Меня почти что убили за этот стакан, так что долг вернешь обязательно. Венти сделал удивленное и максимально невинное лицо. Казалось, он сейчас рот ладонью прикроет, чтобы не выдать свой глубочайшие шок. Все в его виде показывало, что он ну точно не знает, о каком там долге говорит этот странный незнакомец, с которым они, неожиданно, учатся уже 10-ый класс вместе и дружат ещё с детского сада.. Венти слегка склонился к чужой парте и зашептал: - Я не знаю, какое пиво, Кейа.. Ты о чем? Но Кейа уже не первый и даже не пятый год знал Венти, который чувствовал халяву за 10000 километров, но в жизни не отдавал ни копейки из тех денег, который "ну через 2 дня верну я тебе их, сейчас просто срочно", поэтому просто укоризненно взглянул на него и, фыркнув, отвернулся, чтобы показать своё возмущение этому наглому... Венти короче.