Байки из подворотни

Конечно, сказать проще, чем сделать. Финн много раз пробовал выйти на кого-то из Гильдии, но скрываются они слишком хорошо. Нет, никто из воров не сидит за каменными стенами, однако они умеют хранить секреты и делают все, чтобы не выдать ни себя, ни товарища. Говорят, что даже связные не всегда знают в лицо своего работодателя. Финн хорошо понимает причину такой осторожности: когда промышляешь крупными кражами в такой дыре, как Причал Абы, тобой очень скоро начинает интересоваться не только стража, но и наемные убийцы. Члены Гильдии воров сохраняют анонимность, поэтому просто узнать о них от кого-то не выйдет. Финну остается только положиться на свою наблюдательность. Проводя довольно много времени то в одной части города, то в другой, он внимательно прислушивается к разговорам, собирает свежие сплетни, неосторожные оговорки и, конечно же, проверяет содержимое карманов, когда представляется такая возможность. Связь между ссорой двух торговых лордов, облавой на старый склад в портовом районе и арестом нескольких мелких торговцев обнаруживается почти сразу же. Финн проходит по следам вчерашней бури из обвинений и открытых свету неприглядных подробностей и узнает руку, причастную к этим событиям. Именно она забрала со склада нечто ценное, взломав замок на двери в достаточно характерной и узнаваемой манере - оставив несколько царапин на левой части замочной скважины. Выглядит так, будто у новичка несколько раз соскользнул щуп, однако Финн склонен думать, что дело, скорее всего, не в опыте, а в острых когтях на руках этого вора. Мелочь, но однажды она может пригодиться… Этим вечером Финн хорошенько прикладывается к украденной у какого-то пьянчуги бутылке мацта и направляется в торговую аллею, где под пестрыми, истерзанными ветром и песком навесами привычно собираются уличные музыканты, рассчитывающие на щедрость захмелевших гуляк из верхней части города. Здесь всегда довольно многолюдно, несмотря на поздний час. Кто-то играет, кто-то танцует, а кто-то ведет неспешные разговоры, полулежа на цветастых коврах и раскуривая кальян. Финн пару раз хрустит шеей и кривится от того, как это простое движение отдается тянущей болью в спине. В памяти всплывает очередной… урок Радиба, на котором из него едва не выбили все дыхание, но Финн почти сразу отбрасывает неприятные воспоминания, позволяя мыслям растаять в густой скуумной дымке и барабанном ритме. Слишком часто за последнее время он отстранялся от своего тела, лишаясь способности чувствовать, и сейчас оно мстит, заставляя чувствовать все сразу - дрожание воздуха, когда широкая ладонь с силой опускается на обтянутый козьей шкурой барабан, гудение струн, сердце, вторящее заданному ритму, боль в ноге, на которой саднит воспаленная рана, ушиб под правым ребром, благодаря которому Финн узнает каждое движение своего спонтанного, неумелого танца... Кажется, никогда и не было такого, чтобы у него вообще ничего не болело. Красивая темнокожая девушка начинает петь, и ее песня струится по всей аллее то затихая до глубокого дурманящего шепота, то взлетая к звездной россыпи на небе. Финн вслушивается в эту песню с каким-то особенным восторгом, позволяя каждому звуку проникать в самое сердце. На некоторое время он забывает об окружающем мире, сосредоточившись лишь на музыке и танце, однако воровское чутье дает о себе знать: почти рефлекторно подмечает торчащий из-за пояса кошелек у одного из прохожих. Присмотревшись же повнимательнее, с удовольствием констатирует, что его обладать ужасающе пьян. Нечасто можно увидеть альтмера в подобном состоянии, а потому Финн решает не упускать шанс: следует за изрядно шатающейся фигурой в переулок. Одежда и загар выдают в незнакомце моряка, однако выглядит он гораздо аккуратнее, чем Финн привык видеть - благородного каштанового цвета волосы не острижены, пояс не протерт от долгой носки, а серебряная бляха с изображением грифона тщательно начищена. Привык к другой службе? Что ж, было бы гораздо проще, если бы кошель просто выпал, но на такое везение рассчитывать не приходится. Дождавшись, пока альтмер справит нужду, Финн заворачивает за угол и нарочно врезается в него, старательно делая вид, что сильно пьян. Смеется, игриво водя ладонями по телу моряка, но почти сразу же отстраняется, извиняясь за неловкость. Добытый всего за несколько мгновений кошель тут же улучшает настроение, оттягивая поясную сумку. Расчет прежний - любой альтмер в подобной ситуации тут же оттолкнет его, выкрикивая что-то про грязных небарра. С таким напутствием останется лишь примирительно поднять руки и спокойно вернуться на торговую аллею... Однако планы меняются, когда альтмер внезапно обнимает Финна за талию и снова притягивает к себе, не давая сделать шаг назад. - Уже уходишь? - ухмыляется он, оставляя на пепельной коже несколько жарких поцелуев с запахом вина. - А ты красив. Для эфема, - слышится пьяный шепот над самым ухом. - Может, останешься, и мы х'ршо проведем вр'мя? Между тем его руки оказываются более ловкими, чем заплетающийся язык: немного шершавые, но невыносимо горячие ладони проникают под одежду и начинают своевольно гулять, где им заблагорассудится. Финн внутренне сжимается, больше всего на свете желая исчезнуть. Накатившая паника побуждает сбежать, однако первая же попытка оказывается слишком слабой, словно из тела разом исчезли все силы. Все, на что Финн оказывается способен - дышать, втягивая воздух через плотно сжатые зубы. Он чувствует каждое прикосновение альтмера с такой болезненной остротой, словно гладящие его ладони пропускают разряды молний. Мысли погружаются в густой туман и происходящее начинает казаться все менее и менее реальным. Этот мер и в самом деле существует? Бирюзовые глаза с сильно расширенными зрачками пьяно поблескивают в полутьме. Финн замечает, что кожа моряка хранит следы давней болезни, а под левой скулой белеет небольшой шрам. Ноздри щекочет стойкий запах скуумы, перебродившего вина и смолы. Финн уверен, что и сам не благоухает, но сосредотачивается на запахах, словно это последняя частичка реальности. Не замечает, как его пальцы вцепляются в рукава моряка и тянут, словно прося отодвинуться и как саднит прокушенная от напряжения нижняя губа… Весь его мир сужается в этот момент до единственной точки, в которой он стремится вернуть себе контроль над телом и разумом. Внезапно громкий треск и яростное шипение прорезают ночную тишину, когда что-то большое падает с крыши прямо на стоящие рядом ящики. Это действует на Финна отрезвляюще. Он тут же выкручивается из объятий и бросается бежать, краем глаза замечая барахтающегося в обломках ящика аргонианина, но не придавая этому особого значения. Сердце в груди звучит громче любых барабанов, и от этого гула путаются мысли.