Летний рассвет

      Удар. Уклониться. Еще удар. Обойти Цзян Чэна. Еще удар. Мимо… Уклонилась. У него тоже промах.       Мы уже минут тридцать гоняли друг друга по тренировочной площадке, но все еще была ничья. Наш бой был больше похож на состязание выносливости. Мы оба тяжело дышали, руки и ноги плохо слушались. Тренировочную одежду можно было выжимать. Но сдаваться ни один из нас не собирался.       - Ся Сяомин! Ты что это устраиваешь!? – послышался резкий окрик со стороны моста. Я отвлеклась и оступилась. Этого хватило, чтобы кузен достал меня. По-моему, он и сам не ожидал, что я пропущу удар, поэтому несильно задел плечо. Потекла кровь. Мы остановились. Я зажала плечо рукой, чтобы остановить кровотечение.       - Сяо-эр, - выкрикнул Цзян Чэн, в панике подбегая ко мне. – Прости пожалуйста. Я не понимаю, как так получилось! Больно? – испуганно тараторил он.       - Все в порядке, братец, - убирая выбившиеся из хвоста пряди, ответила я. – Это не ты виноват. - Раздраженно заметила я, поворачиваясь к виновнику этого неприятного инцидента.       Бабушка вместе со своей свитой быстро приближалась к тренировочной площадке.       - Видишь, к чему приводят твои действия! Посмотри на себя! Волосы растрепаны, одежда потная и грязная, руки в мозолях! – с ходу начала отчитывать меня она. – И что? Теперь останется шрам. Это же позор для девушки! Такой по-твоему должна быть Молодая Госпожа? Что за варварство? А все потому что твоя тетушка за тобой совсем не следит! Ты что, мужчина?       За последние пару недель наша размеренная жизнь превратилась в сущий кошмар! А все потому, что приехала бабуля.       Ей не нравилось абсолютно все. Она была возмущена едой; тем, как работают слуги; как ведется хозяйство; тем, что слишком громкие звуки доносятся с тренировочной площадки. А ее внуки, по ее словам, это чуть ли не главное разочарование ее жизни. Наши занятия она считала глупостью, разработку артефактов и талисманов полной чушью. А Цзян Янли и мне досталось за косметические лавки и приют. Мол, этим женщины заниматься вообще не должны. Думаю, становится понятно, что отношения с ней у меня не складывались. Обычно я просто молчала в ответ. Иногда соглашалась. Но чаще просто скрывалась от общества любимой родственницы в своем дворе. Туда путь ей был закрыт, что ее ужасно раздражало. Тетя вообще чуть ли не переехала ко мне, потому что бабушка своими наставлениями мешала ей работать. А нагрузка у неё была очень большая. Цзян Чэн, Вэй Ин и дядя просто зависали на тренировочной площадке, предпочитая появляться только на ужине. Доставалось по началу Цзян Янли, но и та, устав от общества бабушки, просто больше времени начала проводить в лаборатории. В общем, ничто так не способствовало совершенствованию и повышенной трудоспособности, как приезд бабули.       Поэтому сейчас я просто обошла бабушку, ничего не отвечая на ее нелепые возмущения, и направилась к лекарю.       - Остановись! Я с кем разговариваю? Что это за отношение к старшим? Так ты меня уважаешь? – возмущенно воскликнула она.       Я остановилась. Сделала глубокий вдох и повернулась. И, чуть прищурившись, ответила:       - Что именно, вы в этот раз считаете чушью? Совершенствование? Боюсь, большая часть мира заклинателей с вами не согласиться.       По-моему, бабушка слегка опешила от этого ответа. Цзян Чэн жестами просил меня успокоится. Но я уже завелась. Я три недели терплю этот бред. Давайте начистоту, я эту женщину вижу первый раз в своей жизни. Ужасно раздражает, что при этом, она считает, что вправе вмешиваться в мою жизнь, ничего о ней не зная.       - Это так тебя учит твоя тетя? – хмыкнула она. – Зачем я вообще соглашалась оставлять тебя здесь? Посмотри, во что ты превратилась?       - Довольно! – холодным тоном ответила я. – Если бы я воспитывалась под вашим чутким руководством, я бы превратилась в самую настоящую размазню. К счастью для меня, именно в Пристань Лотоса меня отправили покойные родители. – бабуля возмущенно хотела меня перебить, но, подняв руку, я ее остановила. – Кроме того, я думаю, что женщина, появившаяся в моей жизни всего лишь один раз за восемь лет, даже не имеет права что-то подобное говорить в адрес моей тетушки, занимающейся моим воспитанием с полнейшей самоотдачей. Если вы, бабушка, не возьмёте на себя труд изменить собственное мнение, то я думаю, нам с вами не стоит продолжать столь обременительное для нас обеих знакомство. – поклонившись, я развернулась и отправилась на перевязку.       Я пыхтела, как закипающий чайник, широко шагая в сторону покоев лекаря. Плечо ныло и кровь все никак не останавливалась. Как меня злила вся эта ситуация! Больше всего в жизни я не любила разочаровываться в людях. А уж тем более, в собственных родственниках. Бабушка меня неприятно удивила. Несомненно, они были очень похожи с тетей. Тётя тоже была властной, любила, чтобы ее мнение учитывалось в принятии решений. Но в то же время, одно существенное различие между ними было. Тётя скромно признавала, что она не является истиной в последней инстанции. Так же, сейчас она хорошо понимает, что не вправе принимать важные решения за своих детей. А вот бабушка считает себя чуть ли не вершителем судеб.       Суть проблемы была очень проста и понятна: бабуля хотела, чтобы её дети и внуки были похожи на глину, из которой она бы могла слепить все, что угодно. Мы же имели собственное мнение на то, какими должны быть. Надо сказать, это достаточно распространенная ошибка всех родителей. Они хотят сделать из ребёнка то, что не получилось из них самих. Не принимая во внимание, что ребёнок тоже человек со своими собственными желаниями. К сожалению, пытаясь перекроить своих детей, бабушка мало учитывала их природные склонности характера. Женщины нашей семьи обладали воистину ослиным упрямством. А к упрямству Сяомин вообще добавилось упрямство Елизаветы Павловны. Упрямство в квадрате, я бы сказала.       Занятая такими мыслями, я добралась до лекаря. Он был занят сортировкой трав, поэтому не заметил входящую в его покои нерадивую ученицу.       - Учитель, ваша ничтожная ученица просит о помощи! – жалобно запричитала я.       Дойдя до ближайшего стула, я грузно опустилась на него. Голова слегка закружилась от небольшой кровопотери. Что там такого задел Цзян Чэн, что я не могу остановить кровь? Я нажала на парочку акупунктурных точек на плече.       Лекарь Чжан осмотрел ранение и, перевязав, отпустил к себе, снабдив мазью для заживления.       В итоге, до своих покоев я доползла еле живая. Хорошо еще не встретила по пути любимую, с недавнего времени, родственницу. У меня было как всегда тихо. Зайдя за ширму, я сначала привела себя в порядок, а потом пошла сдаваться тётушке.       Она заняла один из свободных столов в лаборатории. Хорошо, что мы последнее время не варили здесь ничего мерзко-вонючего. Она тихо что-то диктовала своему секретарю. Интересно, как стол еще не рухнул от количества документов? Она оторвалась от своего занятия и коротко посмотрела на меня. Я поклонилась и смиренно сказала:       - Ся Сяомин просит тётушку о наказании.       - Что случилось на этот раз? – чуть приподняв бровь, спросила она.       - Сяомин была очень груба к бабушке.       - А я все гадала, когда тебе надоест прикидываться? – насмешливо сказала она. Я пока правда не могла сказать, как она к этому относится. – Ну и? Что ты такого сказала, что пришла за наказанием ко мне?       - Бабушка посетовала на моё неразумное воспитание. На что получила ответ, что если она не пересмотрит свои взгляды на него, то нам нет смысла продолжать столь обременительное знакомство.       - Ха-ха-ха-ха! – звонко захохотала тётушка. – Впервые, на моей памяти, кто-то вообще осмелился что-то подобное сказать моей маме. – она встала из-за стола, протянула ко мне руку: - Давай выпьем с тобой чаю. И побеседуем.       Мы отправились ко мне в покои. Инь Чжу разлила чай и удалилась. Тётушка, отпив из чашки, задумчиво вертела ее в руках.       - Сяомин, ты ведь лучше меня понимаешь, что нельзя говорить чего-то подобного старшим, иначе бы не пришла ко мне, каяться.       Я виновато опустила голову. Естественно я понимала, что подобное поведение просто недопустимо в обществе, где очень большое значение придавалось традициям почитания предков.              - Моя мама – очень сложный человек. – Продолжила она, переведя взгляд на меня. – Я думаю, что, если бы у меня на попечении не появилось еще двое весьма своеобразных детей, я бы вскоре стала такой же.       - Простите меня, тётушка, за то, что опозорила вас. – Мне действительно было стыдно. Прежде всего, потому что этим поступком я бросила тень на тётушку.       - Я все понимаю. С твоей бабушкой очень трудно. Я всегда размышляла о причинах того, почему она ведет себя с детьми таким образом. И мне кажется, что так она проявляет свою заботу о нас. Поэтому постарайся её понять. И принять. - она протянула руку и положила мне ее на плечо. - Милая моя племянница, ты лучше других знаешь, когда человек искренен в своих эмоциях. Подумай, слегка абстрагируясь от возмутительного поведения, какие эмоции и намеренья были у твоей бабушки?       Я задумалась. А ведь действительно. Несмотря на то, что бабуля несла откровенную чушь утром, она беспокоилась за меня и мою рану. А ещё чувствовала себя слегка виноватой, видимо за то, что отвлекла меня во время боя. Поразительно! Обращая внимание на то, что именно было сказано, я упустила из виду намеренья, с которыми это говорилось. Если даже я, ощущая все эмоции людей, введена в заблуждение, то как же тяжело порой приходится людям в том, чтобы найти взаимопонимание друг с другом!              Видя, что племянница погрузилась в свои мысли, Мадам Юй допила чай и встала. Потрепав Сяо-эр по голове, она вернулась к работе. Конечно, она понимала свою семью. Мама сможет достать даже Лютого мертвеца, не то, что людей. Даже ей, привыкшей за всю жизнь к такой манере общения матери, было нелегко. Куда уж Сяо-эр, которая в уже сознательном возрасте познакомилась с бабушкой. Она, конечно, подозревала, что конфликты между этими двумя будут, но то, что Сяомин вообще может отказаться общаться с бабушкой, точно не ждала. Следовало поговорить и с мамой. Хотя, больше, чем поговорить, она хотела что-нибудь разбить. Она глубоко вздохнула и принялась за работу. Ведь она же здесь взрослый человек. Значит она и займется примирением этих двоих. К счастью, Сяомин, несмотря на то, что ей было всего восемь, была на редкость здравомыслящей личностью. Как бы странно это ни звучало. Госпожа Юй была уверена, что сейчас легче будет убедить Сяомин, чем собственную мамочку, которая, скорее всего, смертельно обиделась на внучку. Что за упрямая неразумная женщина! С ребёнком было проще, чем с ней!              Цзян Чэн в ужасе смотрел, как кузина, развернувшись и придерживая рану на плече, направилась в покои лекаря, наговорив гадостей бабушке. Ну как гадостей? Кузина была права в своем возмущении. К сожалению, Сяо-эр даже не потрудилась придать своему высказыванию более вежливую форму. На бабулю было жалко смотреть. Её, кажется, впервые в жизни так оскорбили. И кто? Собственная внучка, которая предпочла с ней не общаться, чем прислушаться к ее мнению. Такого пренебрежения к себе, бабуля точно никогда не видела. И, как назло, Сяо-эр била всегда по больному. Бабушку очень беспокоило то, что она не смогла навестить её сразу после смерти родителей. Цзян Чэн однажды подслушал их разговор с мамой. Сяомин и знать не знает, какая война разразилась у дедушки с его родителями из-за нее. Мама даже некоторое время не общалась со своей семьёй. Из-за этого, бабушка не могла приехать. Но от Сяомин это тщательно скрывали. Теперь же Цзян Чэн стоял в растерянности и не знал, что ему делать: то ли догонять Сяомин, то ли успокаивать бабушку, то ли бежать за мамой.       В итоге, он решил проводить бабулю до ее покоев, а затем разбираться с последствиями. По дороге, она говорила очень мало. Видимо, всё еще находилась в шоке. Проводив её, Цзян Чэн решил справится о самочувствии Сяомин и пошел в лазарет. Лекарь Чжан заверил, что с её плечом все в порядке. Если не будет напрягать руку, то через пару дней уже сможет практиковаться. Облегченно выдохнув, он решил поговорить с кузиной. Дойдя до ее двора, Цзян Чэн услышал, что мама сама решила прояснить ситуацию. Видимо, все скоро снова будет в порядке. Но расслабиться он все еще не мог. Цзян Чэну никогда не нравилось, когда в его семье происходили конфликты: его раздражало, когда мама не находила общий язык с отцом; а также, когда она ругала Вэй Ина; когда Сяомин находилась в состоянии апатии или Янли переживала из-за своего избранника. Он был очень привязан к каждому члену своей семьи, поэтому, когда происходило что-то подобное, он не находил себе места, пока недоразумение не было разрешено. Ему очень хотелось с кем-нибудь поговорить об этом. Обычно это была старшая сестра, но сегодня Цзян Янли уехала проверять ближайшую лавку. Он решил найти Вэй Усяня. Хотя, его нельзя было назвать внимательным, но к чувствам членов своей семьи привык относиться с чуткостью.       Вэй Ина он нашел на пристани. Он, кажется, не оставлял надежды поймать своего первого в жизни гуля. Но удача была не на его стороне, потому что близлежащие к поместью пристани очищались от нечисти в первую очередь. Цзян Чэн тихонечко подкрался к Вэй Ину, который внимательно вглядывался в темную гладь воды, и столкнул его с пристани.       Братец с головой ушел под воду, затем вынырнув и отплевываясь, заорал:       - Цзян Ваньин, ты что делаешь? Зима же!       - А нечего зависать над водой, удивленно её рассматривая! – видя посиневшие губы брата, Цзян Чэн сделал тупейшую вещь. Пожалел его. – Давай руку. Я помогу выбраться.       Естественно, Вэй Усянь – скотина, воспользовался случаем, и теперь уже они вдвоем барахтались в ледяной воде.       Если бы Сяомин была здесь, она бы, скорее всего, покрутила пальцем у виска. И добавила бы что-то в духе: «Жизнь тебя, милосердного дурачка, не учит ничему». И была бы права. Потому что Цзян Чэн нередко именно таким образом и оказывался в воде.       Наконец, когда они выбрались и использовали высушивающие талисманы, Цзян Чэн рассказал, чему был свидетелем этим утром.       - Серьёзно? Пирожочек так и сказала бабушке? – веселился Вэй Усянь. – Ну, а закончилось это чем?       - Чем, чем? Бабушка в шоке. Сяомин, залечив плечо, тоже отправилась к себе. Мама с ней, конечно, поговорила. Но не дело это, чтобы семья ссорилась.       Вэй Ин помрачнел:       - Ты прав. Хотя, это здорово, когда есть семья, члены которой могут поругаться, обидеться друг на друга, но потом все же помириться.       Видя, как Вэй Ин задумчиво рассматривает воду, Цзян Чэн вспомнил один случай. Однажды он стал свидетелем того, как заклинатели вернулись в Пристань Лотоса здорово потрепанные какими-то тварями. Лазарет тогда был переполнен раненными. Иногда, члены его семьи напоминали ему этих раненных людей. Только в отличии от физических ран заклинателей, у них были раны душевные. На Вэй Ина нечасто находила хандра. Почти все время он находился в приподнятом настроении, находя в себе силы сохранять положительный настрой, несмотря на внешние обстоятельства. Видимо, сейчас он задумался о своих родителях.       Цзян Чэн несильно стукнул его по плечу и сказал:       - Кто последний до высокой сосны, тот на тренировках целый месяц будет изображать нечисть. – и резко сорвался с места.       - Эй, Цзян Чэн! Так нечестно! – но сам вскочил и резво кинулся за Цзян Чэном.       Несмотря на фору, Цзян Чэн пришёл вторым. Запыхавшись, они облокатились о дерево. Цзян Чэн посмотрел на Вэй Ина и дернул его за хвост:       - Эй! Ты забыл? Ведь и у тебя есть семья! Да, жить с нами совсем не то же самое, что жить с родителями, но все же мы семья. Хотя и весьма своеобразная. - хмыкнул он. - А если тебе не хватает скандалов, чтобы прочувствовать ценность семейных отношений, ты всегда можешь что-нибудь добавить в котел Сяомин с очередной косметической гадостью. Тогда ругань тебе будет обеспечена!       Вэй Ин шкодливо улыбнулся, но во взгляде мелькнула благодарность:       - Представляю ее грозный вид! А как забавно она будет метать в меня все, что попадется по руку. Иногда это будут, какие-нибудь важные записи и формулы, над которыми она долго работала. – Он задумчиво потер нос. – Ты знаешь, я почти готов что-то подобное провернуть. Только ради укрепления семейных уз. – Он оттолкнулся от дерева. – Пойдем в деревню. Ей нужно будет утешение после сегодняшнего дня. Нужно что-нибудь поискать.       - Кому? Маме моей? Да, нужно. Её сегодня доведут. Но ей подыскивать утешение не надо. Она просто прикажет принести вино из погреба. – насмешливо заметил Цзян Чэн.       - Я бы не рискнул, что-то предлагать сегодня твоей маме, при всем уважении к ней. – изобразил ужас Вэй Ин. – Естественно я имею в виду Пирожка. Ей, скорее всего, придется извиниться, а она этого делать не любит.       Они, толкаясь, отправились на пристань, чтобы доплыть до ближайшего поселения.               Чай давно остыл. Закатное солнце приветливо заглядывало в окна. Я встала, чтобы размять ноги, которые затекли от долгого нахождения в одной позе. Ненавижу извиняться! Но и игнорировать то, что сказала тетя, я тоже не могу. Все же, я разозлилась, не имея на то, хоть какой-то адекватной причины. Время близилось к ужину. Чтобы не нагнетать обстановку, к бабушке следовало сходить до него. Я собралась с мыслями и отправилась в сторону отведенных для бабушки покоев. Коротко постучавшись и дождавшись разрешения войти, я прошла в комнату. Бабушку навещала тетя.       Я поклонилась:       - Сяомин просит у бабушки прощения за грубость, сказанную утром.       - О прекрасно! Наконец-то ты признала, что ты была неправа! - даже как-то слегка облегченно сказала бабушка.       - Боюсь, бабушка неверно поняла Сяомин. - Тётушка еле слышно хмыкнула. Видимо подозревала, что я скажу дальше. - Я не говорила, что была неправа. Я лишь извинилась за то, что не сказала вам этого в уважительной форме.       Бабуля от возмущения комично открывала и закрывала рот, как рыба в корзине рыбака.        - Мое мнение нисколько не изменилось. Но и говорить так с бабушкой Сяомин не должна была! - продолжила я.        Бабуля на секунду зависла, приходя в себя от моей наглости. Затем разразилась бранью:       - Ах ты наглая, испорченная девчонка! Кто учил тебя так говорить со старшими?! Мнение? Кому вообще интересно мнение восьмилетнего ребенка, ничего не понимающего в жизни? Взрослые лучше знают! Ты должна быть почтительной и послушной!        Голова опять заболела. Здорово раздражало, что ребенком здесь была я, но вот вела себя как ребенок бабуля.        - Почтительной - безусловно! Но Сяомин возьмет на себя смелость разочаровать бабушку насчёт послушания. Сяо-эр хоть ребенок, но все же человек. И как и каждому человеку, мне важно, чтобы мои желания тоже учитывались. К счастью, тётушка, которая занимается моим воспитанием, хорошо это понимает. И мне бы хотелось, чтобы бабушка тоже это поняла.        - Глупая девчонка! Посмотри на своё воспитание! - обратилась она к тёте. - Чего ты добилась! Этот ребёнок совсем не уважает наши правила! Вы что тут, ума что ли все лишились?! Да каждый с самого детства знает, что семья должна быть на первом месте! И главная добродетель для молодых - делать так, как хотят старшие! Сначала - мнение семьи, потом только свое собственное! - перешла на ультразвук бабушка.        - У неё нет семьи! - отрезала тётя. Ну все! Тётю закоротило. Она была в бешенстве. - Вы, матушка, видимо забыли, что из всей своей семьи, в живых осталась только она! Ни я, ни тем более вы, не имеем даже права указывать Сяомин, что ей делать.        На бабушку будто резко вылили ушат холодной воды. Гнев и возмущение сразу улеглись. Начала подниматься волна удушливого стыда. Но она все-таки решила возразить:        - Я лишь говорю, что она не должна быть своевольной.        - Своевольной? И что? Что с того, что она будет своевольной? Вы забыли, какими были её отец и мать? Оба были крайне упрямыми и своевольными. И это им не помешало стать известными и уважаемыми заклинателями! В конце концов, единственное, что ценится в нашем мире - это сила. И пока Сяо-эр делает все, чтобы стать сильной, в её воспитании я точно менять ничего не буду! И знаете, за последние три года об этом решении я ни разу не пожалела!        - Я не говорю, что она не должна становиться сильной! - воскликнула бабушка.        - О, право слово, мама, вы противоречите сами себе! За что ты там отчитала её на тренировочной площадке? За неподобающий внешний вид и мозоли на руках? Спешу тебя расстроить! Так и должно быть, когда долго упражняешься со шпагой. За последние три года, на твою внучку было совершено шесть покушений, три из которых предотвращала она сама. И все потому что этот ребёнок не жалеет сил и времени на совершенствование! И к сожалению, только такой подход поможет сохранить ей жизнь в будущем. Поэтому сделай одолжение, прекрати пытаться внушить моим детям идеалы, совершенно неподходящие под реалии сегодняшнего мира!        Обстановочка, надо сказать, накалилась до предела. Тётя была в ярости, как и бабушка. Тётя была полна решимости отстаивать своё мнение до конца. Бабушке же было стыдно, но то, как её отчитывала собственная дочь, возмущало её до глубины души. С моей стороны было наивно полагать, что простых извинений перед бабулей будет достаточно. Я оттянула на себя их злость и раздражение, и решила кое-что добавить:        - Сяомин очень благодарна бабушке и тётушке за беспокойство о моей судьбе. Повторюсь, утром я была к вам несправедлива, бабушка. Вы обо мне беспокоились, но я предпочла не обратить на это внимание, сосредоточившись на собственной обиде. Бабушка права в том, что своим поведением я могу вызвать множество нежелательных для себя проблем. Но по своему опыту скажу, что для многих важна лишь видимость подчинения всеобщим правилам. И такую видимость я создаю. - Я слегка перевела дыхание и продолжила. - Но тётя тоже права в том, что ваши, бабушка, представления о том, какими должны быть внуки, совершенно не подходят к нашим жизненным обстоятельствам. К сожалению, я не могу рассчитывать на такую роскошь, как беззаботное детство. Не в условиях постоянной угрозы моей жизни! Вам, бабушка, придётся принять Сяо-эр как девушку, вполне способную составить конкуренцию мужчинам.        - Но милая, - отозвалась бабушка, до этого внимательно меня слушающая. - С таким образом мыслей тебе будет очень трудно найти себе подходящую партию!        - Моя милая бабушка, кто вообще сказал, что главное в жизни девушки - это брак? Право слово, если заклинатели будут бояться моего мнения и уровня совершенствования, то их даже не стоит рассматривать, как достойную партию для меня.        За то время, пока мы с бабушкой говорили, тётя привела свои мысли в порядок, и напомнила нам о том, что мы должны пойти на ужин. Мы установили шаткое перемирие, которое старались не нарушать во время ужина, не поднимая тем, задевающих трех упрямых женщин за живое.        В конце ужина, тётушка сделала важное заявление:              - А-Чэн, А-Сяо, и ты, Вэй Ин, через несколько недель отправитесь на вашу первую Ночную Охоту.       За столом воцарилась мёртвая тишина, а затем грянул гром. Мы начали говорить одновременно, перебивая друг друга:       - А что с собой брать?       -А куда мы отправимся?       - А мы будем одни?       - А можно мне будет опробовать фокусировщик, когда я его доделаю?       - А на кого мы будем охотится?       - А кто с нами пойдет?       - А может мы будем сами?       Тётушка постучала по столу, призвав нас к порядку:       - Я все объясню, непосредственно, перед тем, как мы отправимся. А-Сяо, фокусировщик можно взять, если он правильно будет работать.       - А-Янь, - обеспокоенно обратилась бабушка к тёте. – Они ещё слишком малы. Это очень опасно.       - Матушка, они будут под присмотром. Кроме того, Господин Цзян, - положив свою руку на руку сидящего рядом дяди. - Последнее время внимательно наблюдал за их занятиями, они вполне готовы к этому.       - Матушке не стоит переживать. – вмешался дядя, до этого наблюдавший с улыбкой за нашим галдежом. – Мальчики и Сяо-эр, уже давно обогнали заклинателей своего возраста. Их усилия на пути совершенствования не должны пропасть зря.       Бабушка не выглядела до конца убежденной. Кроме того, она достаточно сильно переживала об опасностях, которые мы можем встретить на Ночной Охоте, будучи ещё совсем неопытными маленькими заклинателями. Её беспокойство было вполне оправдано, так как первая охота у молодых заклинателей была где-то лет в одиннадцать. Нам с Цзян Чэном было по восемь, а Вэй Ину девять. Это был возраст, когда остальные юные заклинатели ещё учились направлять собственные силы, чтобы пользоваться талисманами. У нас же троих в таком раннем возрасте было духовное оружие, которым мы уже умели пользоваться. На самом деле, ничего удивительного в этом не было. Просто мы прилагали усилий в два раза больше, чем остальные. А потому развивались как заклинатели мы гораздо быстрее.        После ужина, я направилась в музыкальную комнату. Сегодняшний день меня здорово вымотал. Споры с бабушкой не добавили оптимизма. Нужно было привести мысли в порядок, а в этом мне всегда помогала музыка. Мне пришлось приложить множество усилий для того, чтобы вспомнить произведения для фортепиано, которые я учила в прошлой жизни. Очень сильно с этим помогали медитации. Получилось накопить немаленькую коллекцию нот, в которых я сейчас увлеченно ковырялась. Искала что-то, что поможет поднять настроение. В итоге, выбрав Венгерские танцы Брамса, села за инструмент. Одно из моих любимых произведений. За Брамсом последовал Рахманинов, вот кого можно было играть вечно. Я настолько увлеклась, что не заметила слушателей, которые у меня появились. Видимо, бабушка и тётя прогуливались после ужина, а услышав мою игру решили составить мне компанию.        - Это совершенно не похоже на то, что я привыкла слушать. - бабуля была в замешательстве. Когда люди впервые слышали клавишный инструмент, они испытывали что-то похожее на шок. Никто не мог сразу сказать, нравится ли это ему или нет. К звукам нужно было привыкать, как и к мелодиям.        - Сяомин понимает бабушку. - Отвернувшись от инструмента, сказала я. - Все же, вы привыкли к звучанию струнных и духовых инструментов. Когда первое впечатление ослабевает, как правило, исполнение начинает нравится.        - Возможно ты права. Но тебе придётся мне что-нибудь ещё сыграть, чтобы это доказать.        - Сяомин не против. Мне очень нравится играть. Надеюсь таким образом, вы лучше меня узнаете. - На самом деле, я все-таки постаралась подумать о том, почему наши отношения не складываются, и как это решить. - Сяомин долго думала, из-за чего у нас не получается найти общий язык. И решила, что это потому что мы плохо знаем друг друга. - дружелюбно заметила я.        - Твоя тётушка тоже мне об этом сказала. - проворчала бабушка. - Расскажи бабушке о себе.       - Что вы хотите узнать?       - Мне интересно, чем ты занята в своём дворе. Тётя сказала, что ты наложила защиту, которая пропускает всего несколько человек, а исправить не знаешь как. Бабушке интересно, что за дела занимают так много твоего времени?       Ага… Не знаю… Чушь собачья, естественно знаю. Но личный покой я ценю больше, чем правдивость.        - Разве бабушка не знает, что мы создаем различные артефакты и талисманы?        - Что? – с ужасом спросила она. – Это же очень опасно! Множество заклинателей покалечилось в процессе создания чего-то нового. А вы еще так молоды и неразумны!        - Я уверяю бабушку, что все не так плохо, как она себе представляет. В этом деле важно избегать самоуверенности и следовать простым правилам для собственной безопасности.        - Право слово, Сяо-эр, ты говоришь не как ребенок восьми лет от роду. В твоём возрасте, еще слишком рано заниматься чем-то подобным.       Я пожала плечами:       - Сяо-эр не понимает бабушку. Что же плохого в том, чтобы развивать собственные способности?       - Ты присматриваешь за ними, когда они этим занимаются? – спросила бабушка тётю.       - Первый год с ними всегда находился кто-то из взрослых. Но они были достаточно благоразумны, поэтому теперь занимаются без присмотра.        - А-Янь, я все-таки с тобой не согласна. Если нужно её защитить, то почему бы не нанять больше охраны? Зачем же молодой девушке, у которой есть возможность сделать хорошую партию, заниматься опасными вещами?       Оф… Ненавижу эти разговоры. Я, видимо, имею через чур прогрессивные взгляды для этого времени.        - Бабушка, наши точки зрения сильно отличаются в этом вопросе. И это нормально. Но, все же, мои способности мне даны, для того, чтобы их развивать. Если я не буду этого делать, то чем же я буду отличаться от обычного человека? Зачем мне тогда золотое ядро?. Почему вообще заклинательницы, так стремятся выскочить замуж и сесть дома, сосредоточившись на семье, как наседки?       Бабушка была в ужасе. А тётушка искренне наслаждалась этим представлением.       - Гхм… Весьма прогрессивная точка зрения. Главное, чтобы ты её не озвучивала, перед будущими кандидатами в женихи.       - Не переживайте, бабушка, существует множество других способов отвадить неугодных молодых господ. И я все же думаю, что восемь лет – это не тот возраст, когда мне следует задумываться о будущем спутнике жизни. Я понимаю, что множество кандидатов будет прислано именно вами, но давайте договоримся, что это произойдет не раньше, чем мне исполнится тринадцать лет.       Тётя не выдержала и рассмеялась. Это она привыкла к моим рассуждениям большой маленькой девочки. Но у бабули, кажется, случился культурный шок. Наверное, её можно понять. Нечасто можно встретить восьмилетних девчушек, которые абсолютно серьёзно ставят условия по поводу поиска женихов.       - Я подумаю, Сяо-эр. – сказала бабуля, слегка отойдя от шока. – Мне кажется, о многом стоит поразмыслить. Этот разговор стал началом перемирия. Бабушка успокоилась, когда поняла, что её мнение для меня важно и я готова к нему прислушаться. А я была счастлива оттого, что ситуация все же разрешилась. И шаткий мир установился.              Старшая госпожа клана Мэйшань Юй, Гуй Юнхуа, уже несколько недель не могла найти себе место. Будучи родом из очень богатого клана, и выйдя замуж в не менее состоятельный клан, она привыкла, что ей везде оказывают должное уважение. Но, переступив порог клана Юнмэн Цзян, она как будто попала в совершенно другой мир. Все здесь было не так, как она привыкла. Слуги, будто забыли, что они слуги. Она попробовала поставить зарвавшуюся служанку на место, за что сразу же получила выговор от дочери. Пришлось пользоваться только своими слугами. Блюда были слишком острые для её желудка, но после того, как она поругалась с дочкой из-за служанки, обращаться к ней не было никакого желания. Как назло, её хоть и разместили достаточно далеко от тренировочной площадки, звуки боёв постоянно мешали отдыхать. А её главная цель приезда – внучка, была абсолютно равнодушна к бабушке. Госпожа Гуй мало, что знала о её жизни. Только то, что удосуживалась ей написать её дочь в коротких письмах. Она ожидала увидеть милейшего грустного ребенка, страдающего от потери семьи. В пути она фантазировала, как они с внучкой подружатся, и бабушка станет для неё утешением. На первый взгляд девочка и впрямь казалась такой, какой её себе представила Госпожа Гуй. Но это было обманчивое впечатление. На самом деле маленькая девочка была уже абсолютно самодостаточной личностью. Она точно знала, чего она хочет от жизни. Уже сейчас она занималась тем, что не каждому взрослому под силу. И казалось, что в ничьей поддержке она не нуждалась. У Госпожи Гуй создалось впечатление, что в теле её внучки живет взрослая личность, что было абсолютно исключено. В итоге, из-за абсолютно разных взглядов на жизнь, они не могли найти общий язык.       Госпожа клана Юй попыталась надавить на неё своим авторитетом, но Сяомин просто проигнорировала её. Кроме того, она открыто признала, что считает её абсолютно посторонним человеком, который не может вмешиваться в её жизнь. Это было очень неприятно и больно.       А когда внучка первая пришла к ней извиняться, Госпожа Гуй снова почувствовала себя не в своей тарелке. Кажется, что извинения должны ставить человека в более уязвимое положение, но Сяомин сделала это так, что Госпожа Гуй почувствовала себя маленьким неразумным ребенком, к которому пришёл извиняться более благоразумный взрослый. Сяо-эр дала понять, что некоторое вмешательство в её жизнь она вполне допускает, но оставила за собой принятие решений.       Неприятно её удивила и Цзян Янли! Раньше более послушного ребенка найти было сложно. Она всегда считалась с мнением бабушки и не могла сказать и слова поперек. Теперь, выслушивая критику из её уст, она только мило улыбалась, да и продолжала заниматься своими делами.       Всё в этих детях было не так! И в мальчишках тоже. А дочь ещё и потакала этим чудовищным веяньям.       Но постепенно, чем больше Госпожа Гуй размышляла, тем больше положительных моментов начала находить. Ей все ещё трудно было смириться с тем, что её мнение вообще мало кого интересует. Но нельзя было не отметить того, что жизнь в клане Юнмэн Цзян была максимально комфортабельной. И все потому что слугам здорово облегчали жизнь артефакты и зелья, созданные её внуками. Её личные помощники тихонечко опросили слуг в поместье, и Госпожа Гуй с удивлением обнаружила, что они отзываются о своих хозяевах с любовью и уважением. А внуков чуть ли не боготворят, как и этого мальчишку, взятого на воспитание.       Затем она допустила еще одну крамольную мысль: что если то, что девочки занимаются бизнесом - тоже неплохо. Ведь уже сейчас эти лавки известны на всю Поднебесную. Их косметикой пользуется огромное количество женщин. А еще один положительный момент заключался в том, что её внучки уже сейчас являлись самыми состоятельными невестами, среди своих сверстниц.       А сколько неудобств в её клане доставляли беспризорники! Здесь они нашли интересный выход: создали приют, где за детьми не просто присматривали, а занимались их обучением. Они буквально плюнули на всю кастовую систему в обществе, и ребенок, попадая в приют, мог получить образование куда лучше, чем сверстники его сословия, живущие в семьях. Госпожа Гуй не могла поверить, что дети, одной из которых было тринадцать, а другой пять, смогли провернуть что-то подобное. Да еще и найти средства для обеспечения этого предприятия.       За несколько лет клан Юньмэн Цзян превратился в один из сильнейших кланов мира заклинателей. И в это трудно поверить, но причиной всех изменений стала всего лишь четверка маленьких детишек и их родители, которые позволили им заниматься тем, что талантливые детишки умели делать лучше всего.       Удивила Госпожу её собственная дочь, которая обладала куда более крутым нравом, чем она. Как у неё вообще получилось выпустить весь контроль из своих рук и не подавлять других людей? Однако, через некоторое время, Госпожа Гуй начала лучше понимать дочь. Нельзя противиться переменам, тем более, если они облегчат всем жизнь. Хотим мы этого или нет, а мир уже меняется. И ещё более удивительно было осознавать, что непосредственно твои внуки становятся главной причиной этих перемен.