«20 февраля 1880г.
Сегодня Люций помог сделать все дела по дому, и всё оставшееся время мы играли в шашки. Казалось, что мужчина нарочно мне поддаётся, но он лишь отшучивался на мои подозрения. Уму непостижимо, как у такого деспота, как мистер Хилл, мог вырасти такой сын. Люций очень интеллигентный и заботливый джентльмен, и всегда так добр ко мне. Он таит в себе столько нового, притягательного, а один только взгляд его глаз способен мгновенно поселить в душе чувства умиротворения и счастья».«1 марта 1880г.
Я мыла пол в передней, когда мистер Хилл явился с работы. Во вторник что-то стряслось в мэрии, и с тех пор он зол, как дьявол. Я старалась не обращать внимания, и мне это удавалось, пока супруг не толкнул ногой эмалированное ведро и не схватил половую тряпку, тряся ею у моего лица. «Кто ж так полы моет?!» — гремел он. Не зная, что ответить, я просто сказала, мол, Вы не предупреждали, что в этом доме полы нужно мыть каким-то особым способом, и тут же пожалела, что позволила себе такую дерзость. Побагровев, выкрикивая «Самой соображать надо, корова неуклюжая!», муж уже собирался кинуться на меня. Люций подоспел вовремя, отвлёк отца на какие-то свои дела, и мне спокойно удалось собрать воду с пола. Боюсь представить, что будет, когда он покинет дом. Он будто всегда был рядом. Никогда прежде такого не чувствовала. Наверное, это и есть родственная душа».«15 марта 1880г.
Люций сказал, что готов на всё ради меня. В ответ на моё «почему» он молча потянулся к моим губам и поцеловал. Сердце колотилось от счастья, казалось, что оно вот-вот пробьёт грудную клетку и вырвется наружу, выдавая меня с головой. Я парила в невесомости, не чувствуя своего тела, но сладостно ощущая запретный вкус первого поцелуя. Касания его губ такие нежные, почти невесомые постепенно становились жадными, обжигающими. Моя кожа вспыхивала, звенела, плавилась от каждого его прикосновения, требуя большего. Стыдно и неправильно думать о таком, но не думать я уже не могу…» Вики захлопнула дневник, сунула его обратно под простынь и слезла с кровати. Девушка не понимала, чем некоторые заслуживают такого отношения. Собственно, сейчас это могло сыграть ей на руку. Теперь она должна была собрать всю волю в кулак и заставить мысли закрутиться в нужном направлении, чтобы найти выход из сложившейся ситуации. Тихо открыв дверь и пробравшись сквозь полумрак коридора, Вики спустилась на первый этаж. Стол был чист. Видимо, Люций убрал почти нетронутые блюда и грязную посуду. В ведре лежало заветренное мясо, накромсанное неровными кусками, что любезно подавала Лилу накануне. Девушка склонилась над тазиком в посудной, провела ладонью по виску и смотрела рассеянно, как тёмные струйки, заскользившие по руке, мгновенно окрасили воду в розовый цвет. Затем подошла к окну, уткнулась головой в стекло и стояла так минут десять, вглядываясь в темноту улицы, будто пытаясь прозреть своё ближайшее будущее. И виделось оно ей не слишком хорошим. По крайней мере, сейчас. Она пыталась понять, почему её жизнь вывернулась наизнанку, и как Малкольм замешан во всей этой чертовщине. Её внимание привлёк дом напротив. В комнате горел яркий свет, и чёрный силуэт сидящего в кресле человека чётко вырисовывался на освещённой изнутри опущенной шторе. Затем ткань шелохнулась, и взору предстала девушка, смотрящая прямо на неё из окна дома с другой стороны улицы. Уокер не могла точно рассмотреть её внешность, но было ощущение, что та улыбается. Вики обернулась, услышав тихие шаги за спиной. Люций оглядел её, потянулся и, открыв шкаф, вынул оттуда сосуд с мутным раствором. — Сядь, — сказал он как-то отстранённо, — пожалуйста. Она села. Тряпкой Люций смахнул вновь выступившую кровь, затем опустил лоскут в склянку с жидкостью и прижал к окровавленному виску. Девушка с шумом втянула воздух сквозь сжатые зубы. — Потерпи. Ты вся в крови, — с горечью в голосе произнёс он, прикоснувшись к её щеке. Его рука была горячей, обжигающей и в то же время нежной. — Если не остановится, пойдём к мистеру Осборну. Думаю, это весомый повод, чтобы разбудить его среди ночи. — Что ты знаешь о сыне мэра? — она мгновенно переключилась на более волнующую её тему. — Смею заверить тебя, что мне известно не больше, чем всем остальным, — спокойно ответил он, однако губы на секунду предательски скривились. — Занимается правительственными делами вместе с отцом, увлекается конным спортом, вроде у них даже есть собственная конюшня при городском ипподроме. Люций сел рядом, откинулся на резную спинку скамьи и закрыл глаза. Они молчали. Долго. В тишине слышалось лишь равномерное дыхание и завывание ветра за окном. — Ты изменилась. — Людям свойственно меняться. — Возможно. Но не так кардинально, — поколебавшись, он взял её за руку, которую она не отнимала. — Ты словно чужая, даже разговариваешь иначе. — Тебя это беспокоит? — Очень. Ведь ты отдалилась, стала холоднее, чем обычно. Не только ко мне, вообще. Даже сейчас я держу твою руку, а она как ледышка, — он крепче сжал её ладонь. — Я не хочу потерять тебя. Ты самое дорогое, что у меня есть. Хотя… ты единственная, кто у меня есть… Не считая отца. — Твой отец — конченый ублюдок. — И всё же, я люблю его по-своему, горько и тяжело, как все дети любят родителей, — Люций несколько секунд смотрел в пол, что-то напряжённо обдумывая. — Он плохо обращался с матерью, а когда та умерла, даже не устроил достойные похороны. — Он убил её? — Что ты! Нет, мама умерла от холеры. Отец тогда запер её на чердаке, боясь, что может заразиться. Так она оттуда и не вышла, — молодой человек с трудом сглотнул подкативший к горлу горький комок. — Мне тягостно это вспоминать. Мама всегда говорила, что жизнь для того, чтобы быть счастливым, хотя сама никогда не придерживалась этого правила. Моё счастье рядом, и я хочу сберечь его. — Видишь ли, я не верю в любовь, — слегка усмехнулась Вики. — Да, возможно, существует симпатия. Влечение. Но когда кто-то говорит о любви, со стопроцентной вероятностью он просто хочет залезть собеседнику в трусы. — Что за глупости? — насторожился он. — Где ты этого набралась? — Простое наблюдение, — её руку обдало холодом, когда он убрал свою ладонь. — Лучше так прямо и сказать, а не утруждать себя всей этой мишурой. — Это безнравственно! — Судишь, как девственник. Его брови ошарашенно поползли вверх, и он удивлённо уставился на неё. — А, понятно, — она не сдержала смешок. Мужчина резко поднялся на ноги, словно вздёрнутый невидимыми нитями. — Кровотечение остановилось. Я пойду. Завтра трудный день, — сдержанно произнёс он и направился к выходу. Но Вики окликнула его, и он так же резко замер. — Твоё предложение уехать вместе ещё в силе? Люций кивнул. Тогда она отметила, что он предсказуем, и что им можно легко управлять. В следующий момент Вики медленно, словно надвигающийся шторм, подошла к нему вплотную и коснулась его шеи. Тонкая кисть скользнула дальше, зарываясь в волосы на затылке, чуть сжав, не позволяя отвернуться. — Хорошо, мне нравится твой план. Когда отправляемся? — Я говорил. Через месяц. — Слишком долго. — Раньше никак. Контракт начинается в июне. — Я уверена, — выдохнула она, потянувшись к его уху и невзначай коснувшись мочки губами, — ты что-нибудь придумаешь. Либо мне придётся уехать одной. Она отстранилась от него, даже не пытаясь прятать довольной улыбки. Потеряв дар речи, Люций нащупал дверную ручку и быстро вышел из комнаты. Он не оглянулся. Боялся, что в таком случае не сможет сейчас уйти. Уже лёжа на своём узком ложе, Вики подумала, что завтра её ждёт новый день, несущий в себе абсолютную неизвестность. Но и над этим долго размышлять не смогла — не заметила, как уснула.***
Настырный солнечный луч щекотал нос, забирался под сомкнутые ресницы, заливая веки горячим красным сиянием. Вики открыла глаза. Вместе с ней проснулась пульсирующая боль в области виска. Она слегка поднялась и увидела засохшую кровь на постели. Затем оглядела царапину на плече, которая осталась от осколка, когда она пыталась выбраться из того дома. И всё это спокойно можно было списать на ночной кошмар, если бы наяву после него не оставались вполне себе реалистичные отметины… Но когда во сне тебя приложили об стену, а утром обнаруживаешь, что подушка в крови, голова разбита, а на руке действительно свежий порез на том самом месте, то тут стоит о многом задуматься. «Нужно во всём разобраться. Встретиться с этим шотландцем и всё разузнать». Эта мысль всё ещё крутилась в голове, когда спустя несколько минут зазвонил мобильный телефон. Высветился номер Мисселины из клуба анонимных алкоголиков, который Вики посещала уже несколько лет. — Здравствуй, Вики, что-то случилось? Ты не пришла на встречу. — Знаешь, я думаю, они мне пока не нужны, — девушка с трудом встала с кровати и, слегка покачиваясь, направилась в ванную. В трубке повисло молчание. Потом Мисселина заговорила, осторожно подбирая слова. — Обычно, когда люди, страдающие алкогольной зависимостью, так говорят, они, сами того не осознавая, находятся на грани срыва, либо уже употребляют. — Всё в порядке. Просто у меня возникни неотложные дела, — ответила Вики. — Очень надеюсь, что твои дела не выдумка, за которой ты скрываешь свой срыв, — голос Мисселины звучал печально, без малейшей претензии. — Я же сказала, что всё в порядке! — резко ответила девушка. — Если что, звони, я всегда на связи. Закончив разговор, она опёрлась на раковину, рассматривая себя в зеркале. — Ну и видок, — протянула она. Девушка торопливо привела себя в порядок, обработала раны, натянула джинсы и первую попавшуюся футболку белого цвета. Головные уборы она не носила, благо хоть Энди оставил свою бейсболку, тёмно-коричневый козырёк которой был покрыт несколькими жирными следами от пальцев. Вики всегда поражалась тому, что брат ест бургеры, перекусывает чипсами, пьёт колу и употребляет другую химию, но при этом остаётся в хорошей форме. Как-то раз он водил её в Taco Bell, где они сидели в деревянной кабинке за высокими спинками кресел и ели картошку фри под сыром с беконом. Вики кривилась от одного вида «блюда», а Энди заказывал ещё два тако: один жадно умял сам, а вторым накормил бездомную собаку возле той забегаловки, пока сестра, закатывая глаза, шагала к машине в желании побыстрее убраться оттуда. Честно сказать, собак она не любила с самого детства. Не складывались с ними отношения. И даже сейчас, открыв входную дверь и выйдя на лестничную клетку, она не удивилась, когда соседский тойтерьер яростно вцепился в её штанину и принялся мотать головой из стороны в сторону. — Пошла прочь, крыса! — не раздумывая, она дёрнула ногой, пёс зарычал и попятился. — Перчик, иди скорее к мамочке, — из соседней квартиры к ним уже неслась Ости, да так, что её грудь грозилась выпрыгнуть из декольте. В конце концов собака сдалась и отбежала своей к хозяйке. Несмотря на поражение, она победно лаяла и, когда Ости взяла её на руки, принялась радостно лизать её шею и силиконовые холмы. — Выглядишь паршиво, — соседка скривила свои губы, накрашенные алой помадой, в презрительной усмешке. — Бледная до чёртиков. А эти синяки под глазами… В этот момент Вики хотелось запихнуть её длинные чёрные волосы ей же в глотку, чтобы почувствовала всю прелесть жизни. Красивое, но испоганенное гримасой высокомерия лицо не смягчилось, когда Уокер, закрыв дверь, подошла к ней. — Утомилась на работе. Видишь ли, я, в отличие от тебя, зарабатываю честным трудом и не ищу лёгких денег, — сказала Вики и стремительно направилась к лифту, но вдруг резко остановившись, добавила: — И моё бельё не видел весь город. Брови Ости дрогнули, губы плотно сжались, а на лицо легла непроницаемая маска. — Ты ничего не знаешь, ясно?! И передай своему братцу, чтобы перестал писать мне в Инстаграм! — крикнула она вслед. Выйдя из дома, Вики некоторое время шла по тротуару, каждый раз ловя своё отражение в глади витринных стёкол. Потом несколько раз обернулась — просто так, чтобы убедиться, что всё в порядке. Городской шум действовал на неё успокаивающе, он напоминал, что жизнь идёт своим чередом, что многомиллионный город дышит, работает, отдыхает. Её привычный маршрут сегодня терпел изменения. Кофейня осталась позади, ноги сами привели её в другое место. Девушка ещё раз посмотрела по сторонам, потом толкнула тяжёлую дверь бара, на которой светилась неоновая вывеска «The Windsor». Внутри бар напоминал антикварную лавку, все стены и потолок были завешены разными тарелками, горшками, кружками, а также картинами и старыми фотографиями, которые терялись во мраке. В безлюдном зале мягкий приглушённый свет падал лишь на барную стойку, и тихо звучала музыка из динамиков музыкального центра в углу. Большинство стульев были перевёрнуты и поставлены на столы. Бармен и по совместительству хозяин заведения, за огромной, на всю ширину зала, полукруглой барной стойкой натирал бокалы. — Мы ещё закрыты. Открываемся в полдень, — кинул он, не оборачиваясь. — Я только выпью и уйду, — ответила Вики, пройдя на место с левого края барной стойки, и тяжелым движением опустилась на жёсткий стул. Он обернулся. На неё смотрел рослый мужчина с весьма типичными для этих мест чертами уже немолодого лица. — Чего Вам? Есть несколько сортов отменного эля и сидра, — уточнил он, смахивая со лба прядь поседевших волос. — Фенцио, налейте мне просто хороший виски, — прочитав его имя на бейдже, ответила она. — Интересное у Вас имя… Редкое, но будто я его уже где-то слышала. — Чивас или маккалан? У меня настоящий шотландский виски, а не те выжимки, что подают за десять пенсов в здешних кабаках, — Фенцио достал начищенный до блеска хайбол. — А что до моего имени — мало ли на земле странных имён. — Чивас. Двойную порцию. Он откупорил золотистую бутылку с разноцветной наклейкой, и вскоре перед Вики стоял запотевший от холода бокал с янтарной жидкостью, на поверхности которого покачивались три кубика льда. Посетительница вымученно улыбнулась и с благодарным кивком принялась неспешно потягивать крепкий алкоголь. Напиток обжёг горло, и на душе словно стало чуточку легче. Достав из кармана смартфон, она набрала сообщение. 10:50 Вы: Отправь мне номер мистера Бонда.10:51 Энди: Доброе утро. +4420 73 93 7386 Кстати, он подписал договор. Я выслал тебе на почту.
10:51 Энди: Кажется, ты ему понравилась 🙂 Вчера всю дорогу о тебе расспрашивал.
10:52 Вы: И что ты ему рассказал?10:52 Энди: Не переживай, всё только хорошее) У родителей сегодня годовщина, если ты помнишь. Мама будет готовить индейку и ростбиф с овощами. Приедешь на ужин?
10:53 Вы: Нет.10:53 Энди: Да брось, они будут рады тебя видеть.
Мобильный ещё пару раз гулко завибрировал, прежде чем пальцы выбрали нужный номер. Прослушав несколько длинных гудков, каждый из которых, как удар по натянутым нервам, затем сообщение о том, что абонент недоступен, она швырнула гаджет на стойку. — Хотите забыться? — неожиданно спросил бармен. — Алкоголь никогда не решал проблемы, но люди почему-то хотят думать иначе. — Только не надо меня учить и давать советы, в которых я не нуждаюсь! — поморщилась она. — Ваше дело маленькое, а со своей жизнью я сама разберусь. Он пожал плечами. Хороший жест, ни к чему не обязывающий. И принялся дальше звякать стеклом за стойкой. Вики сидела молча и болтала кубиком льда в почти опустевшем стакане. Затем заказала ещё, и ещё. И вот почти полбутылки осталось позади. — Вы верите в мистику? — вдруг спросила она. — В мистику? Чёрт его знает, — задумчиво проговорил Фенцио, машинально почесав затылок. — Но воронов опасаюсь. — А что не так с воронами? — Легенда гласит, что британская монархия падёт вместе с Тауэром, как только его покинут шестеро живущих в замке воронов. Возможно, это только легенда, но и по сей день в лондонском Тауэре живут вороны, которых считают частью королевской семьи. — Какие глупости, — скептически усмехнулась девушка. — Глупость, не глупость, а при Тауэре даже есть специально уполномоченный человек — смотритель воронов, который за ними ухаживает. Снова воцарилось молчание. Вики хотелось поговорить, хотя она и не знала о чём. Ей хотелось как-то провести время, чтобы хоть немного отсрочить всплеск тревожных мыслей, которые вновь зарождались в её голове. Наконец она неловко спросила: — Почему Вы работаете в баре? — Мой отец купил этот бар в 1984 году, когда я был ещё ребёнком. Всегда любил тут бывать, помогать ему, — вздохнул он. — Здесь какая-то особая атмосфера. — Значит, это семейный бизнес. А у Вас есть дети? — спросила она первое, что пришло в голову, лишь бы хоть как-то поддержать беседу. — Есть сын. Но делами бара не интересуется, он всегда мечтал стать врачом, хотел спасать жизни, — владелец бара улыбнулся тёплым воспоминаниям. — И как, стал? — Стал, только жизни не спасает. Он судебно-медицинский эксперт. — Нужно быть достаточно хладнокровным, чтобы выбрать такую специальность. — О, этого ему не занимать. Он любит свою работу, живёт ею, и я этому никогда не препятствовал. Девушка вновь взяла телефон, выпитый алкоголь давал о себе знать: буквы расплывались перед глазами. Она развернула мобильный экраном вниз и провела несколько раз им о свою коленку. Номер Малкольма удалось набрать не с первого раза, и снова гудки сменились голосом робота: «Абонент временно недоступен…». Вновь потерпев неудачу, ей в голову пришла абсолютно бредовая мысль. «Энди выслал договор, там должен быть адрес регистрации». Эта идея ворвалась в её затуманенное сознание, словно порыв ветра, и так пришлась ей по душе, что она тут же открыла электронную почту и обнаружила там его домашний адрес. «Чтобы не сойти с ума, нужно во всём разобраться». — Дайте счёт, — произнесла девушка, выпивая остатки виски. — Вам вызвать такси? — спросил Фенцио, протягивая кожаную папку. Девушка отмахнулась, оплатила заказ и под пристальным взглядом хозяина бара немного кривой походкой отправилась к выходу. Капризная лондонская погода, которая в последнее время так вдохновляет псевдоинтеллектуальных дамочек по всему миру, не нравилась ей никогда. Но сейчас всё казалось другим, будто мир приобрёл краски и заполнилась пустота в груди. Хотелось жить. Очень. Тело налилось приятным теплом, руки потяжелели. Вики подняла голову, взглянув на сгущающиеся тучи, и со свинцового неба на лицо упала первая капля дождя. Она рассмеялась. В её смехе слышались нервные нотки, но в целом он был радостным. Девушка огляделась, увидела у обочины жёлтую машину такси и, ещё раз хихикнув, забралась на заднее сиденье. — Шестьдесят три Парк Лэйн, — открыв договор поняла, что сказала не тот адрес. — Нет, пятьдесят три. Смуглый водитель в бейсболке с логотипом футбольной команды, кивнул, натянув медицинскую маску на нос, и плавно тронул мини-вэн с места. Её душа и разум покинули машину такси и летели где-то над ней, предаваясь сладкому забвению от воздействия дурманящего зелья. Дальнейшая дорога пролетела, словно её и не было. Дождь лил теперь как из ведра, непрерывный стук больших капель об асфальт заглушал все прочие звуки. Козырек кепки полускрывал её туманный взгляд, а футболка из лёгкой ткани безнадёжно прилипла к телу, словно обволакивая его. Сейчас Вики вполне способна выиграть на каком-нибудь пляже конкурс мокрых маек. Нужную квартиру она нашла не сразу, пришлось поплутать по этажам, шлёпая мокрой обувью по кафельному полу. Громко постучав несколько раз, она навалилась на стену. Наконец, дверь отворилась, и на пороге появился он. Сначала удивлённо взглянул на неё, затем открыв дверь пошире, жестом пригласил войти. Он жил в просторной квартире свободной планировки, обставленной в стиле минимализма с небольшой примесью лофта. Сказать, что мебели было в избытке, невозможно. Малкольм не любил захламлённости и старался избавляться от всего лишнего. — Не ожидал Вашего прихода. Так и будете стоять? — А Вы приглашали меня сесть? — Не приглашал, но Вы ведь не отличаетесь особой стеснительностью, раз уж заявились ко мне домой. — О, надолго не задержусь. Я пришла за ответами! — резко сообщила она, едва не запутавшись в собственных ногах. — Звонки ведь Вы игнорируете. — Я бы перезвонил позже, — мужчина вздохнул. — С Вас вода течёт, дам Вам что-нибудь из одежды. — Не смей уходить! — она схватилась за единственную мысль, которая, мелькнув, как-то сложилась в слова. И вцепилась в его руку прежде, чем тот вышел из комнаты. Малкольм ловко вывернул кисть и подхватил девушку под локоть, не позволив упасть. — Пришли за какими-то ответами, но перед этим опустошили винный магазин? — он явно находился не в лучшем расположении духа. — Что Вам нужно? — Я… со мной… в общем, начало происходить что-то… странное, — от выпитого мысли путались в её голове, — после встречи с тобой. — Что, странное? — продолжил он, не отрывая от неё теперь уже заинтересованного взгляда. — Глюки какие-то… Странные сны. — Давайте Вы для начала переоденетесь? — он ушёл и через минуту вернулся вновь, с одеждой в руках. В ванной комнате оказалось просторно, мокрая футболка со шлепком приземлилась на пол. Затем и сама Вики упала туда же, запутавшись в штанах, которые не удосужилась снять полностью. «Блять». — Там всё нормально? — послышалось из-за двери. — Да… ик… Ага, нормально. Кепка слетела с её головы, когда девушка опрокинулась на спину. Нелепо, как перевёрнутый жук, она начала дёргать ногами в попытке сбросить прилипшие джинсы. После нескольких минут таких манипуляций, ей удалось освободиться от сковывающих пут. Вики сумела подняться не с первой попытки, и даже не со второй. Затем, накинув любезно предоставленный Малкольмом мягкий халат, по замысловатой траектории вышла из ванной. В комнате, которая служила хозяину дома гостиной, мужчина сел в кресло, молча указав ей рукой на небольшой диван, стоящий рядом. — Принёс чай с лимоном. Говорят, помогает при опьянении, — он придвинул чашку, стоявшую на журнальном столике. — Не хочу, — выдохнула она, откинувшись на спинку. Отяжелевшие веки смыкались, а её чудом обострившийся слух принялся вылавливать отдельные слова из потока непонятной речи. — Я постараюсь ответить на Ваши вопросы, а Вы ответите на мои. Хорошо? — Угу, — кивнула она заторможенно. — Сможете рассказать мне об этих снах? — Там какие-то… люди… и я… и ты… — Эти люди будто из прошлого? — ответа не последовало. — Мисс Уокер, Вы слушаете меня? Но кроме тихого сопения из её уст больше ничего не доносилось. В наушниках играла динамичная музыка. Мими чуть покачивала головой, сбивчиво напевая себе под нос. Девушка не была уверена, насколько мелодично звучали ноты, срывающиеся с её губ в этот момент, однако музыка играла достаточно громко, и беспокоиться о подобных мелочах не приходилось. Она мечтательно планировала будущий отпуск и с лёгкой завистью листала туристический журнал, где на глянцевых страницах густые пальмы затеняли извилистые тропы, выложенные дроблёным ракушечником, смешанным с белым песком. А потом с грустью вспоминала, что через две недели, проведённых в раю, снова окажется в секционном зале среди нержавеющей стали и без солнечного света. Сейчас она ожидала Дина Осборна. Ждала не только она, но и кое-кто ещё, накрытый белой простынёй. Европейцы привыкли воспринимать смерть, как горестное событие. Однако Мими, за годы работы с мистером Осборном научилась относиться к смерти, как к неотъемлемой и фундаментальной составляющей жизненного цикла. Наконец, дверь отворилась. Вошедшего поприветствовали знакомые запахи формальдегида, детергентов и дезинфицирующих средств. Мими отложила журнал и улыбнулась. — Доброе утро, мистер Осборн! — жизнерадостно поздоровалась она. — Доброе. Элтон Джон? — обработав руки санитайзером, он кивнул на наушники. — Не-а. Робби Уильямс, — девушка убрала гарнитуру и поднялась с места. — Вы рано. — Не раньше Вас, — облачённый в костюм для аутопсии он принялся надевать прорезиненый фартук и перчатки из плотного латекса. — Кто у нас? — Политик Бастер Хилл, сорок пять лет. Вероятная причина смерти — множественные механические повреждения. Ждёт вскрытия. Дин снял простынь с тела, лежавшего на металлическом столе и, встав возле тележки с хирургическими инструментами, притянул поближе висевший над головой софит. — Ладно, приступим. — Череп будем вскрывать? — сказала Мими, взяв блокнот и вытащив ручку из пучка чёрных, словно антрацит, волос. — Не думаю. Видишь эти трупные пятна? Они слишком бледные, это свидетельствует о том, что умер он от потери крови, либо о том, что смерть наступила несколько суток назад. Но трупное окоченение нижних и верхних конечностей присутствует, поэтому первый вариант наиболее вероятен, — мистер Осборн, скользя профессиональным взглядом по покойнику, продолжил, — Соединительная оболочка век и глаз бескровна, роговица тусклая, зрачки равномерно сужены, наружные слуховые проходы, ноздри и губы чистые. На левой стороне между четвёртым и пятым ребром ранение острым предметом, длиной в пять сантиметров. Аналогичные травмы имеются в брюшной области и шейном отделе. Сонная артерия повреждена. Проведя наружный осмотр, Дин взял со столика с инструментами секционный нож и наработанным чётким движением провёл остриём от щитовидного хряща до паха. Звук вспарываемой кожи и мышц напоминал разрыв дерматинового кресла. Но тут не старый кожзаменитель, а самая настоящая остывшая плоть. Кожа разошлась в стороны, краснея на разрезе, подкожная жировая клетчатка заблестела в лучах лампы. Мими, как бы странно это ни звучало, даже обрадовалась, что труп «свеженький», и при вскрытии не сопровождается характерным звуком «ш-ш-ш…», когда гнилостные газы покидают его, наполняя зал слезоточащим запахом, и тело сдувается словно воздушный шарик. — Мочевой пузырь пуст. Желудок умеренно расширен, в полости около стакана жидкости, — продолжил он, перерезая плёнки и соединительные ткани малым секционным ножом, — Также присутствуют непереваренные остатки пищи. Возьмём на анализ. Сменив секционный нож на хрящевой рёберный, он прошёлся по тканям, соединяющим рёбра с грудиной. И клетка, охраняющая самое сокровенное, раскрылась в обе стороны, как ларец, открывая своё внутреннее наполнение. — На левом лёгком имеется опухоль, — добавил он, перевязав трахею хирургической нитью. Скальпелем отрезал кусочек органа и отправил в стеклянную колбу для проведения экспертизы. — Сердце болезненных и механических изменений не представляет. На обеих почках имеется кровоизлияние, предположительно от колото-резаной травмы. Мими любила слушать его голос с незначительной, но всё же заметной хрипотцой, любила наблюдать за ним, что бы он ни делал. Даже стоя над трупом, он казался ей каким-то особенным. Но мистер Осборн будто дышал железным спокойствием и холодом, что лишало её всякой надежды на что-то большее, чем совместная работа. — Всё записала? — поднял на неё взгляд. — Записала. Составлю отчёт. Судебные медики не устанавливают род смерти, посредством осмотра они лишь могут дать следователю основания для констатации рода насильственной смерти. Потому их работа была окончена, далее уполномоченное лицо примет окончательное решение на основе совокупности всех собранных данных. — Не забудь взять кровь на анализ, — проговорил Дин, скидывая окровавленные перчатки в бак для отходов. И уже было собирался покинуть зал вскрытия, как вдруг Мими окликнула его. — Мистер Осборн! — почему-то именно сейчас, при мёртвом свидетеле, она решилась пригласить его на свидание, но быстро стушевалась, понимая всю неуместность данного предложения. — Вы были на высоте… — выпалила она, прикусив свой язык. Дин странно взглянул на неё. Помолчал какое-то время. Его замешательство ощущалось слишком явно. Затем ответил сухое: — Спасибо.