You are here

Может быть, ты слишком хороша для них? Может, ты просто оказалась не в то время, не в том месте? Не познавши насилия, мы не можем судить, тяжело ли жертве. Со стороны это может выглядеть безобидным. Разные колкие клички, незначительные замечания среди сверстников, незамысловатые стычки после уроков. Это все похоже на дружеские отношения, где все воспринимается как ирония и то, над чем можно потом посмеяться. Но ведь на деле это не так. Невооруженным глазом видно, что у вас точно нет дружеских отношений. Вы не знаете друг о друге ровным счетом ничего, а весь этот фарс для потехи лишь с одной стороны. Так правильно ли судить со стороны? Возможно, ведь ты не заставишь издеваться над собой, да и кому такое в голову придет? Оступилась. Запнулась. Ударилась. Главное слово «оступилась». Совершила ошибку, из-за которой теперь ты — объект издевательства. Вела себя слишком вызывающе? Или наоборот, совсем как крошка-мышка? Ты была сама по себе, училась и мечтала сдать экзамены. Просто хотелось спокойной жизни, какая она у тебя и была. Девочки, которые ходили небольшой компанией, хотели подружиться с тобой, но ты не сильно была в них заинтересована. Нет, дело не в том, что они тебе не нравились. Даже сказать, они были неплохими. Но ты считала, что одной быть не всегда плохо, не всегда одиночество — убивает. А придает сил, чистит эмоции, восстанавливает настрой и дает передышку. Ты устаешь ото всех. От одноклассников, от учителей, от той назойливой компании. Но не устаешь от него. Это был парень, который всегда помогал тебе. Он не оставлял в беде, сколько ты себя помнишь. Человек, знающий тебя «от и до» всегда был рядом, даже если казалось, что нет. Пусть он и выглядит серьезным, может иногда и грозным, но ты знаешь, что он не всегда носит маску «плохого парня». Кто-кто, но тебе известно, что он повзрослел довольно быстро, и все его советы, его помощь из добрых побуждений, все это без всякой шутки. Дракен серьезен, если это касается тебя. Конечно, практически все его время занимает Тосва, но даже так он находит его и для тебя. Не бросит же он тебя одну, когда ты в нем так нуждаешься, если ты расстроена или еще хуже, поссорилась с родителями. Такие моменты не были редкостью, но ты всегда знала, что сможешь спокойно отойти от истерики рядом с Дракеном. Пусть даже обстановка не всегда располагала, а щеки твои пылали от смущения от внешних звуков. Он часто встречал тебя где-то по пути, будто точно зная, что ты придешь сегодня. Часто вы гуляли вечерами. Снег спокойно падает на землю, создавая белый ковер, воздух чуть морозит нос, а ты утираешь слезы. Рюгуджи тебя молча выслушивает и комментирует, помогая избавляться от влажности на лице. Девочки, которые за тобой ходили, начали вести себя не так дружелюбно, как было до этого. Часто ты слышала специально громкий смех, где даже не старались скрыть того, что смеются не над какими-то шутками, а над тобой. Ты искренне не понимала этот жест, потому что ничего смешного ты не делала. Не шутила, не выплясывала чечетку, не корчила лица. Тогда в чем проблема? Просто им так хочется. Хочется выставить тебя в плохом свете? Но ведь окружающие не слепые и они видят, что их смех — пустой. В любом случае, этот спектакль не для окружающих, а для них. Случаи, что тебя ждали где-то около твоего дома и могли налететь, словно голодные псы, стали чаще. Придя домой, ты молча стираешь вещи, мажешь синяки мазями, чтобы побыстрее прошли, а царапины заклеиваешь. Все просто. Молчать ты можешь, но почему так обидно? Сейчас не до молчания, не до тишины и нужно это предотвратить. Хватит терпеть. — Пожалуйста, защити меня, — говоришь ты с опущенной головой. — Прости? — Дракен чуть наклоняется к тебе. — Говорю, помоги мне, — ты резко поднимаешь голову, смотря на Дракена, от чего тот вздрагивает и поднимает брови, — последнее время надо мной начали… издеваться. — Кто? — Одноклассницы. Просто… проводи меня до дома. Многого не нужно. Вопросы в голове парня копились со скоростью света. «Ее обижают в школе? Как долго? Почему я раньше этого заметить не мог? Кто эти люди? Насколько сильно над ней издеваются? За что?» Вопросов много, а ответов слишком мало. Мало, чтобы понять, как действовать. Как защитить так, чтобы больше не приближались? В голове крутилось много вариантов исхода, много сценариев, где все же продолжат издеваться и еще с большей силой, а где-то есть сценарии, где от тебя отстают. Но каким же путем пойти? Все так сложно. Хочется найти и растоптать. Растоптать подобие людей, которые только прикидываются хорошими, а на деле в них пусто. Внутри, снаружи. Лица не изображают ничего, они безжизненные и полые, не хочется даже марать руки о такой скот, чьи забавы — это издевательства. Конечно, парень не отказал тебе в такой просьбе. Он осматривал тебя на выходе из школы, проверял руки, спрашивал как твое самочувствие. Ты на это лишь хихикала, ведь никто так не позаботится, как он. — Да все в порядке, Кен, — ты снова смеешься, одергивая юбку чуть ниже колен, — просто пойдем. Дракену мешает этика, чтобы взглянуть на все твое тело. Не с побуждениями посмотреть на формы, а осмотреть. Он хочет знать, что ты не врешь, хочет, чтобы его опасения не были правдой. Доведя до самой двери, он пару минут стоит у твоей квартиры и прислушивается. Слышны были шаги, когда вы поднимались на нужный этаж, но теперь все тихо. Как только он начинает спускаться, то шажки становятся энергичнее, идя куда-то к выходу. Парень поторопился, чем застал врасплох девушку. — Ты кто? — не церемонясь спрашивает блондин. — Соседка Т/и, — она улыбается, — просто недавно зашла. Почему так невежественно? — Потому что ты не соседка Т/и, — он улыбнулся ей в ответ. Дракен понял, что если сейчас перегнет палку, то она просто убежит, поэтому встает к ней ближе, ставя руки по бокам — отрубив пути отступления, и наклоняется к лицу, даже ощущая ее сбивчивое дыхание, — ты — монстр, который не дает жить моей Т/и, поэтому если ты со своей шайкой-лейкой не прекратишь эти чертовы издевательства, то я приму меры. Дракен говорит это особенно спокойно, хотя в мыслях он уже вжал голову девушки в стену, глядя на эту картину с отвращением. Внутри бушевала ярость, которая оставалась лишь при нем, что говорило о внутреннем самоконтроле.

***

Конец октября. Выдалось оно, конечно, на пятницу. Получив сообщение от Дракена, что он задержится, а причина тому Тосва. Сказав, чтобы ты не шла домой, а шла к нему, он ушел и больше не отвечал на телефон. Конечно, ты, предупредив родителей, пошла не по тому маршруту, что обычно, но даже тут неудача настигла вновь. Толпа парней, девчонок обволокли тебя, создав нечто подобие круга. Смех был громким, а свет от вспышки камеры слепил глаза. Ты почувствовала себя крохотной, по сравнению с этими животными. Сзади тебя вышла та самая девочка, которая отвечала за весь этот балаган. — Т/и-ша, — протянула девушка, — у тебя что, парень есть? — У нее и парень? Заливной смех резал слух, а ты оборачиваешься и с жалостью смотришь на нее. Кто-то отобрал твой рюкзак, начали вытаскивать книги, тетради разваливать пенал. С другой стороны грубо хватают за одежду, мотая из стороны в сторону, заставляя тебя упасть на грязную дорогу. Ты пытаешься встать, но перед тобой встает ответственная и кладет руку на плечо, толкая вновь в грязь. Слышишь звук рвания тетрадей, от чего подрываешься к источнику звука. — Оставь в покое мои тетради! — Куда собралась? Тебя снова тянут за одежду. В этот раз слышишь, как расходится по швам рукав куртки, а за курткой и блуза, которую зацепили. Девушка смотрит по сторонам и ловит одобрительный свист, крич и смешки, что подталкивали ее на дальнейшие действия. Она с озорством дает тебе звонкую пощечину, чем сигнализировала остальным, что пора начинать брать быка за рога. Все тот же свет от вспышек телефонов, все тот же смех и боль, которая отдавалась во всем теле. — В следующий раз будешь знать, как рассказывать кому-то про это! Будешь знать, как натравливать на меня своего парня, понятно? Пинали будь здоров. Так, будто ты сама лично им всем разом насолила. Будто ты злодейка в этой ситуации, будто ты заслужила все это. — Юри у нас профессиональный парикмахер! Давай, Юри, сделай нашей подружке модную стрижку! Какой-то девушке вручают канцелярский нож, которым она в силу своих возможностей старалась одновременно не задеть твоей головы ножом, не рассечь, но отрезать волосы так, чтобы было с чего потешиться. Волосы падали прямо перед твоими глазами, вызвав новую волну слез, которые катились не переставая. — А у нее и фигурка вроде ничего, да? Снова крики. Ты ощущаешь теперь не только боль, но и отсутствие тепла. Куртка уже точно не на тебе, а лежать на холодной земле неприятно. — Давайте разденем ее и посмотрим, на что она вообще годная, а? Ты ведь уже трахалась с ним, да? Истерика накатывает, хнычешь. Где справедливость в этом злом мире, где не осталось ничего святого, хорошего и светлого? Ты, перестав бороться, роняешь слезы, когда сильные руки каких-то парней насильно рвут сарафан, отрывают пуговицы на блузе и раздевают на улице под дикий смех и крик всех, кто находился в этом злосчастном кругу.

Жаль, что нет рядом Дракена

В тот момент ты молилась всем богам, чтобы поскорее это все прекратилось. Как только им наскучило, они бросили тебя у того самого угла. Ты не спеша собирала книги и порванные тетради в сумку, поддерживаешь сарафан и несешь куртку в руках, чувствуя боль везде. В районе головы, на лице красовались ссадины, в руках, ногах, на которых останутся синяки. Ты идешь не спеша к дому Дракена, где села на порог салона, пыталась выровнять листы тетради. Ты сжала губы, чувствуя разбитую, корка чуть надорвалась и ты почувствовала металлический привкус крови. Да уж, как-то даже стыдно. Если ты дождешься парня, то скорее всего он тебя отчитает. Или начнет винить себя в чем-то. Как противно от себя. Чувство, будто ты несешь в себе все отвратительное, но тебя заставили так чувствовать. Ты видишь знакомые ботинки и поднимаешь голову. Видишь Дракена, который также в ссадинах, но его ссадины ничто по сравнению с твоими. Ты видишь его удивленный взгляд, даже сказать надо обеспокоенный, а после выражение лица меняется на гнев, который ты даже ощутила на себе. Парень оборачивается, чтобы примерно понять откуда ты пришла такая разукрашенная. В голове просчитываются все закоулки и углы, все дороги и места. После же он молча разворачивается и идет в направлении откуда ты пришла. Ты бросаешься к нему вдогонку, обнимая его со спины, утыкаясь в одежду, всхлипываешь. Но это не останавливает парня, он продолжает совершать силу и идти вперед, но ты все также удерживаешь его, оттаскивая назад или держа на одном месте. — Ты не должен! — Нет, должен, — срывается на крик. — Этим ничего не решить, хватит! — Как эти отбросы смеют так с тобой обращаться? Я не могу оставлять это как есть! — А ты оставь! Оставь это дело полиции, оставь это дело взрослым. — Они ничего не сделают! Ты будто сама не понимаешь, что это все бесполезно! — А ты лишь их покалечишь, не надо! — Когда они тебя калечили, ты молчала! Конечно, ты молчала! Я не буду молчать, не буду бездействовать. Каждого убью и пальцем не поведу. — Кен, хватит, — ты плачешь, голос дрожит, а руки зацеплены крепко в замок. Не отпускаешь ни на шаг, — пусть это будешь не ты. Парень останавливается. Он кладет свою горячую ладонь на твои холодные руки, а второй прижимает ко лбу. Ему больно от того, что не может полностью стать защитой и опорой для тебя, ему обидно, что он не в состоянии нести ответственность за это все, ему досадно, что ты — эта жертва.

***

В окне вас увидели девочки, работающие в салоне. Они распереживались и проводили вас в здание. — Эй, почему ты сразу ее не привел? Ты посмотри, что сделали! Девушка ахала, когда рассматривала твои раны и волосы, одежду. Она просила других принести полотенца, запасную одежду. — Да, подруга, твои волосы нужно постричь. Иначе в таком виде тебе не стоит выходить, — ты легко киваешь и даешься девушкам, которые постригли тебя так, насколько могли. Вышло лучше, чем было. Ты сходила в душ и переоделась. Дракену вручили аптечку и отправили в его комнату. — Сейчас ты выглядишь даже лучше, — он мажет твои руки мазью. — Ты про ссадины? — смеешься. — Без них ты бы была еще краше, — он слегка улыбается, заклеивая ранки, — вообще, мне не стоило бросать тебя. Не думал, что это обернется мне боком. — Я это пережила, а значит все переживу, — ты смотришь на него успокаивающим взглядом, мягким и нежным, — тебе не за что себя винить. — Не день, а одна катастрофа, — Дракен опускает голову, смотря на твои руки в синяках, и чувствуешь как что-то упало на руку. Теплое и мокрое. Слезы? Ты обнимаешь юношу, который совсем не смог сдержать эмоций. Гладишь по спине, когда он прячет тебя в своих объятиях.

***

Утром Дракен потащил тебя в полицейский участок, где написали заявление. В скором времени предстоит большая бумажная волокита и походы к полицейским. Эта шумиха обретет большую огласку, но издеваться над тобой отныне никто не станет, потому что Кен Рюгуджи от тебя на шаг не ступит. Будет беречь свое как зеницу ока. Впредь он не совершит той ошибки, о которой до сих пор вспоминает с болью на сердце.