You are here

Ему тоже тяжело. Может, Т/и этого не замечает, но все чаще Коко срывается. Казалось, работа не раздражающая, вроде та, которую он любит, вроде бы к чему все это? К чему его редкое плохое настроение, к чему эти ужасные слова, сказанные в ее адрес, к чему вся ругань? Что-то делает не то? Т/и давно замечает эти изменения в парне, иной раз хочется убежать далеко-далеко, но что, если это будет грубой ошибкой? Она задается этими вопросами уже давно, хочет поскорее выяснить всю эту чепуху, которая творится. Плохое настроение. Оно у него после долгой рабочей смены, когда он приходит. Иной раз, очень голоден и уставший, но Т/и он, уже как прежде, не замечает. Он устал приходить в темную квартиру, где она спит, может, где-то в гостях у подруг, может, где-то еще. Он не знает, что творится в ее маленькой головушке, он не понимает ее действий, ведь что же он такого делает, что навлекает на себя такое ее поведение. Хаджиме злится, когда она полупьяная приходит от подруг (или бог знает откуда), злится, слыша ее бессвязную речь и вечный хохот, он злится, когда Т/и вешается на него, не имея возможности опереться на что-то другое. В его голове не укладывается, как так получается. Он работает, зарабатывает чертовы деньги, обеспечивает, покупает любую глупость и наслаждается ее просто радостным выражением лица, но сам он ничего не получает взамен. Где то внимание, которое дарят любящие девушки, где та любовь, которая проявляется в приготовлении новых блюд, уборке, новым и чистым бельем? Где запах заботы и уюта, который она дарила по началу, а где же та заинтересованность, а где же сама… она.? Вероятно, она уже потеряла интерес к Коконою. Его жизнь ее мало интересует. Деньги лишь малая часть того, что Т/и берет. Как так получилось? Она нашла другого. Того, кто не будет просиживать всю жизнь за работой, того, кто скажет ей грубое слово и не будет чувствовать вину за это, а она не будет чувствовать дискомфорт. Ей хочется немного пожить, понимаете? Эта тихая и однообразная, по ее мнению, жизнь ее не интересует. Ей хочется чего-то больше, хочется кричать во все горло, хочется бегать под проливным дождем, хочется все также бездумно тратить последние деньги, а после кое-как доживать на остатки. Просто она хочет почувствовать ветер в волосах и горячий песок под ногами, увидеть яркую радугу после дождя и вдыхать аромат сирени. Но ей не нравится запах утреннего кофе, тепло глаженной одежды, запах кондиционера, которым все белье пропахло. Не нравятся ей утренние новости, не нравятся совместные походы в магазины, не нравится ждать вечера, не нравится готовить, гладить его рубашки, целовать на прощание. Не хочется быть вечно спасателем, не хочется быть верной, не хочется быть его. Она уже давно решила уйти, но медлит, будто вынуждая Коко самому ее бросить. Т/и лишь иступлено ждет и точно знает, что этот вечер будет совсем скоро. Она словно дикарка. Никто иной, ведь ну как можно так изводить бедного человека? Хаджиме снова приходит домой, но в его глазах двоится, четверится — это не важно. Он кое-как снимает пальто, опираясь о стену. Промахивается несколько раз, вешая его, разваливает все ботинки, роняет случайно лампу, которая, слава богу, не разбивается. Т/и выходит из комнаты на шум, что устроил ее молодой человек и оглядывает его с великим удивлением. Он осматривает, пытается ощутить что-нибудь, но не чувствует ее прикосновений, которые бы в попытках помочь ерзали по рукам и торсу, придерживая. Хаджиме лишь тяжело вздыхает. — Ты напился? — Да, — четко говорит Коконой, — а что? Что тебя не устраивает? — Уже время позднее, ты должен был прийти раньше. — Позднее? Должен? — Хаджиме удивленно вскидывает брови, — это говоришь ТЫ мне? — Это говорю я. — Да какая тебе то разница, а? — он чуть опирается о стену, поворачиваясь к ней, — ты вечно шатаешься где-то, а я права такого не имею? — Имеешь. — Правильно, имею, — его брови чуть хмурятся, — в этом доме, — он разводит руками, чтобы показать масштаб, — практически ни разу не было приготовлено что-то. ТЫ хозяйка и ТЫ не в состоянии приготовить даже простецкое блюдо, черт тебя дери! Не интересуешься ничем, не делаешь ни одной малейшей попытки проявить хоть какие-то чувства ко мне, да ты даже со мной не разговариваешь, — он подходит к девушке с грустной улыбкой, — это что для тебя, какой-то отель? На ночь переночевать я тебя пустил, да? — Нет. — Тогда я не пойму, что ты, блять, здесь делаешь?! — он сразу же расходится на крик. Т/и удивлена таким словам, ведь все таки что-то она для него делала, но, видимо, в малых количествах. — Если ты, — начал спокойно Хаджиме, — имеешь место, где могла оставаться на столько ночей у других людей, тогда оставаться тебе тут незачем. — Хаджиме, я… — Я хочу, чтобы ты ушла. — Коконой, я хочу поговорить… — У тебя было столько возможностей по тихой уйти, но у тебя совсем совести нет. Приходишь, приходишь, приходишь, приходишь. Уходи прочь, я сказал. Говорить ты будешь в другом месте и не со мной вовсе. Девушка совсем не представляла, каково будет расставаться с ним. Совсем не понимала, какие горячие слезы именно от этого мужчины. Ступор, отойти от него не может и хочется вцепиться в эту рубашку, хочется остановить его, переубедить, но внутреннее противоречие говорит «нет» и «стой». Она понимает, что если сейчас не уйдет, то закончится все не так счастливо, как могло. Т/и, утирая слезы, идет к гостиной, где собирается переждать ночь где-то у подруги или черт знает где, а после уйти насовсем, забирая все свои вещи. Как только закрывается дверь за ней, следом летит какая-то фигурка, стоящая рядом, разбиваясь о уже закрытую дверь. Она явно испугалась, она явно сейчас прикрывает рот рукой и спешит уйти. Он будет швырять все, что попадется под руку, об стены, сидеть в этой разрухе и бесконечное количество раз винить, винить, винить, винить, винить себя и только себя в том, что произошло. Ей просто нужен был другой мужчина, а не Коконой.