Игра в человечность

      Дольф проснулся от нестерпимой жажды, прямо-таки выжигающей его глотку. Он с трудом разлепил веки и обнаружил над собой уходящую вверх лестницу, под которой покачивалась тусклая лампочка. Пахло пыльными бумагами и прогорклым табачным дымом. Мужчина болезненно поморщился — от перенесённых побоев и этих запахов его сильно мутило. Всё тело ныло, словно клеймённое, а самое пугающее, что он обнаружил — его рука была прикована наручником к корпусу койки. Дольф дёрнулся от этого внезапного открытия и попытался вытащить запястье, но тщетно.       — Не выйдет, — изрёк уже печально знакомый хриплый голос откуда-то из-за спинки кровати.       Узник пересилил головокружение и задрал глаза. За ним была стена, сложенная из потёртых бетонных блоков, у которой мрачным силуэтом вырисовывался скрестивший на груди руки синт-детектив. Всё те же жёлтые глаза-индикаторы прожигали душу, словно высасывая её из костей наживую.       Такой взгляд мог быть только у робота, подумал Купер. Человеческие глаза, как правило, совершали сотни мелких едва заметных колебаний, рассматривая даже один и тот же предмет. Щурились или широко распахивались, а мешки век всегда сжимались, каждым движением слегка меняя мимику лица. Взгляд Валентайна казался застывшим и холодным, как призрачное свечение неоновой лампы ноябрьским вечером. Дольфу стало не по себе от этого наблюдения. Что механический хищник собирался делать с пойманной в капкан жертвой, обездвиженной и бессильной?       — Пожалуйста, выпусти меня, — под ритм дикого сердцебиения попросил прикованный, в глубине души надеясь, что робот всё же послушается приказа, как обычно поступали всякие домашние мистеры Помощники, заточенные под служение человеческому хозяину.       — Чтобы ты снова куда-то рванул и убился? Нет уж, — усмехнулась серая маска. — Сначала расскажешь мне, кто ты и какая погань прислала самозванца в Даймонд-сити. И ещё: я настоятельно советую не лгать в твоём нынешнем положении.       — Эй, это что, допрос? — возмущённый Купер проводил взглядом обходящего койку синта, который тут же грозно склонился над ним.       — Да, именно допрос, — хрипло ответил тот, разглядывая сверху вниз нервно сглатывающего ком в горле мошенника. — Так что в твоих интересах сотрудничать со следствием. Ну, что скажешь?       Дольф тяжело вздохнул и отвёл взгляд, чтобы не видеть это безобразное резиновое лицо детектива. Ему казалось, что оно вот-вот отвалится и шлёпнется прямо на него, а от подобных мыслей мутило ещё сильнее. Лучше бы его схватил обычный охранник, а не это чудовище. Отвечать на вопросы робота, возомнившего себя служителем порядка, казалось абсурдным спектаклем, которому, увы, приходилось подыгрывать.       — Никто меня не присылал, — еле слышно отозвался арестованный. — Я сам пришёл.       — «Кошка, которая гуляет сама по себе»? — Ник ему явно не поверил, продолжая таращиться в упор. — Я так понимаю, это не первая твоя финансовая пирамида. Такие вещи не проворачивают в одиночку.       — В этот раз я даже начать не успел, — нехотя пробурчал парень. — Поэтому один. Приглашения раздаю.       — То есть, в тюрьму кидать тебя пока ещё не за что, — не без удовольствия отметил синт. — Тогда я хочу узнать, чем завершились «прошлые разы». Почему вас, гадов, вечно заносит именно в МОЙ город?       Допрашиваемому на секунду показалось, что тон разговора стал несколько мягче. Голос синтетического детектива Ника Валентайна звучал уже не так разъярённо, как раньше, скорее едко и строго. Однако радоваться было рано — Дольф всё ещё оставался пойманным на горячем преступником. Поэтому он нехотя попытался ответить на вопросы, срываясь на сиплый кашель от прожигающей горло жажды.       — Нормально завершились, робот. Да я бы и не уезжал никуда, просто меня там… пытались убить. Очень пытались. Пришлось перебираться в новое место, а потом ещё и ещё. Теперь это всё уже без разницы, как я понимаю. Слушай, отпусти, а? Я скоро сдохну тут без воды.       — Давайте я налью, — раздался новый голос из коридора, на этот раз — женский. — У меня графин с собой.       — Элли, он не заслужил, — Ник хмуро смотрел в сторону подошедшей собеседницы. — И не врывайся, пожалуйста, посреди допроса… с этим графином. Он протекает.       — Мистер Валентайн, так нельзя! Это Вам вода не нужна, а раненому человеку — жизненно необходима, — девушка с аккуратно уложенными тёмными волосами появилась возле кровати Дольфа и возмущённо взглянула в глаза синту. — Пусть он и нарушил закон, но Вы же сами не раз говорили, что мы — детективное агентство, а не садисты.       — Хорошо, хорошо, — сдался следователь, и, мягко улыбнувшись напарнице, направился из комнаты. — Я пока заберу бумаги, а вы тут разберитесь с жаждой.       Наблюдавший это Дольф про себя подметил, что девушка явно имела некое влияние на непреклонный механизм. А в это время та присела возле койки с прикованным к ней мужчиной и тихо произнесла, вливая воду в стакан:       — Вы не пугайтесь, он на самом деле добросердечный человек, просто очень волнуется за благополучие города. Да и дела у нас последний год идут так себе, нервничает сильно. Вот, открывайте рот, я помогу, а то у Вас, кажется, лёгкое сотрясение. Парень послушно приподнялся над матрасом, поддерживаемый миловидной незнакомкой, и с наслаждением пригубил воду. Долгожданная влага наконец уняла жжение во рту, поэтому парень залпом осушил весь стакан и попросил новую порцию.       — Спасибо огромное Вам, мисс…       — Перкинс. Элли Перкинс, секретарь. А Вас как зовут?       — Дольф Купер, — покорно сообщил арестованный, разглядывая девушку с нескрываемым любопытством. — Но… Вы только что назвали робота «добросердечным человеком», разве это правильно?       Элли взглянула в его глаза с лёгкой укоризной. Наливая ещё воды, она на мгновенье обернулась, чтобы удостовериться, что Ник не рядом, после чего наклонилась ближе и прошептала:       — Знаете, на самом деле, мне всё равно, синт он или нет. Мистер Валентайн заслужил доверие и признание в Даймонд Сити честным трудом и помощью людям, поэтому многие считают его хорошим человеком.       — Но он — не человек, — настаивал на своём удивлённый Дольф. — Робот… Просто терминал на ножках!       — Пожалуйста, постарайтесь поменьше упоминать это при нём, мистер Купер, — секретарь нахмурила лоб. — Вы только расстроите детектива своей бестактностью.       — Разве Вам не страшно?.. — преступник, ждущий человеческого понимания и поддержки своих опасений, совсем растерялся от противоположной реакции.       — Страшно? — приподняла одну бровь девушка. — Как раз-таки с ним рядом не страшно ничего. Ник всегда приходит на помощь в беде, он очень порядочный.       — Ты закончила, Элли? — вернулся предмет обсуждения с большой папкой в руке и сел на край кровати. — Вот, запиши: финансовый мошенник, действует под именем «Дольф Купер», прибыл в Даймонд сити… когда?       — Сегодня утром, — пробурчал Дольф, меряя синта исподлобья недобрым взглядом.       — Прибыл 21 августа 2288 года, — продолжил диктовать тот. — Попытался организовать нелегальную преступную пирамиду путём обмана мирных горожан. Для этой цели использовал самопечатные листовки с текстом, вводящим в заблуждение неподготовленного гражданина…       Какой же он был странный, этот чёртов детектив Ник Валентайн. Страшный, как чума. От него так и веяло эффектом зловещей долины из-за всех этих покрытых грязью и царапинами резиновых черт лица, от жуткого вида рваных дыр на щеках, сквозь которые проглядывал металлический корпус и проводка. А глаза-светодиоды? Два светящихся кольца с перемычкой снизу на металлическом вращающемся шаре, имитирующем глазное яблоко. Нереально подобное существо назвать человеком, ну просто смешно! О какой добросердечности можно вести речь, когда у этой машины, нелепо напялившей на себя людские шляпу и галстук, даже сердца нет? Неужели глупышка Перкинс не замечает очевидных фактов?..       — Ты меня вообще слышишь? — раздражённый голос синта вытащил Дольфа из мрачной задумчивости. — Лет, спрашиваю, сколько?       — Двадцать пять, — скрипя зубами ответил тот на вопрос и отвернулся к стене.       После двух стаканов воды тошнота стала слишком уж заметной и напрягающей. Да, пить больше не хотелось, но желудок принялся выплясывать внутри тела сальсу. Голова кружилась, лестница сверху то и дело куда-то подёргивалась, а свет лампочки вызывал боль в глазах и желание свернуться под одеялом. Всё же, побои и падающие доски давали о себе знать, и, как бы мужчина не старался держаться с самодостаточной гордостью - скверное физическое состояние так просто не скроешь. Монотонное бубнение детектива, надиктовывающего своей секретарше текст для досье, вгоняло в мучительный транс. Покусывая разбитую сухую кожу губы, Дольф даже не заметил, как закрыл глаза и от усталости провалился в тяжёлую, болезненную дремоту.

***

      Когда он открыл их, рядом никого не было. Из дверного проёма просачивался блеклый свет. Назойливая лампочка, выжигавшая на допросе глаза, была выключена. Дольф прислушался к звукам — но ни единого вздоха или обрывка голосов не обнаружил. Судя по всему, он провалялся без памяти до следующего утра, а будить никто не стал (сжалились что ли над немощным?). Теперь же желудок требовал пищи, а мочевой пузырь опасно раздулся, поэтому мужчина заёрзал на матрасе, придумывая, как ему подняться на ноги.       Наручники всё ещё крепко обхватывали запястье конкретно онемевшей руки, но теперь Дольф знал, как себе помочь. Он поспешил привести в исполнение план, вчера неосуществимый из-за присутствия синта и его секретарши. Парень с тихим кряхтением подтянул поближе ногу и свободными пальцами вытащил из носка спрятанную там шпильку. Ковырять замки Купер умел и любил — пришлось научиться в юности, поэтому расщёлкнуть простенькие наручники труда ему тоже не составило.       Ещё раз прислушавшись, не появился ли кто-нибудь в помещении, разбивая царившую тут утреннюю тишину, Дольф аккуратно сел на кровати. Он растёр освобождённую конечность, болтавшуюся на плече, как бесчувственная палка, и еле слышно простонал. Медлить не стоило — детектив или мисс Перкинс могли вернуться в любую секунду, поэтому аферист тихо поднялся на ноги, морщась от вновь накатывающих головной боли с тошнотой, и попытался на негнущихся дрожащих коленях выбраться из комнатки под лестницей. Перед ним открылся приёмный зал агентства — потёртый металлический стол, заваленный нагромождениями папок и документов, стальные шкафчики, разбросанные бумаги и поскрипывающий старый вентилятор. Здесь ещё сильнее пахло куревом, а со стены взирал строгий нарисованный красками лось в деревянной раме. Дольф показал ему средний палец и, нещадно хромая, двинулся к выходу.       Честно говоря, у него не было особых идей, куда идти — все крышки растащили те отвратные мужики, но оставаться с этим жутким роботом мужчина не собирался больше ни минуты. Голова сильно кружилась; он хотел добраться до какого-нибудь места, где можно справить нужду и надеялся, что те горожане, которые уже купились на буклеты, всё же явятся к нему с первыми вкладами. Тогда можно будет забрать их крышки и что-то придумывать конкретное. Например, нанять крепкого рубилу, способного дёшево довести до другого поселения. Или ещё что-нибудь, главное — чтобы сознание прояснилось, а то в таком разбитом состоянии мысли не клеились от слова совсем.       Как и шаги, видимо. Запнувшись о свою же лодыжку, да ещё и налетев плечом на острый угол шкафчика, Дольф с грохотом рухнул на пол и утащил за собой несколько пухлых папок с бумагами.       — Очаровательный перфоманс, — раздался ироничный голос Ника из левого угла помещения. — Сколько ещё увечий ты планируешь собрать за эти сутки?       Дольф сел на задницу посреди пыльного пола, пытаясь поджать неслушающиеся ноги и чуть ли не хрипя от боли во всём теле. Ему итак было тяжко, а теперь оказалось, что вся эта тишина - лишь неосторожная иллюзия. Просто проклятый робот не издавал звуков дыхания, не кашлял, не кряхтел и не ёжился на стуле — не делал ничего из того, что обычно сразу выдаёт присутствие живого человека в комнате. И Дольф по неосмотрительности не взял эту вероятность в расчёт.       — Чёрт возьми, ну почему?! — крикнул он в сердцах и прислонился спиной к шкафчику, бессильно взирая на приближающегося Валентайна.       Тот встал над ним и с вальяжным видом закурил сигарету. Изящно держа её между двумя металлическими пальцами руки-паука, синт взирал на чуть было не сбежавшего преступника с полным ощущением своего морального превосходства. И даже нотками жалости.       — Ну что мне с тобой делать? — задал он насмешливый вопрос, сверкая неоновыми глазищами из-под козырька федоры. — Ты ведь понимаешь, что попытка побега из-под ареста только усугубит твоё положение, приятель?       — Слушай, робокоп, — сжал зубы Купер и устало поймал жёлтый механический взгляд своим. — Давай как-нибудь договоримся, а? Чего ты хочешь? Может, мне твой свинцовый стояк маслом натереть и ты оставишь меня в покое, или что? Я итак не знаю, как теперь жить, меня тошнит, я хочу ссать и жрать, словно собака, я остался без крышек, а ты всё мучаешь и мучаешь больного человека.       Ник усмехнулся, присаживаясь на корточки возле афериста. Его словно бы забавляли горькие возмущения пройдохи. Скрипнули потёртые кожаные туфли. Шлейф табачного дыма с хвойными нотами опустился вслед за ним, как туман.       — Я смотрю, ты где-то успел набраться наглости, малыш, — протянул он негромко и положил металлическую ладонь-граблю тому на зелёную макушку, не позволяя отвернуться или встать.       Дольф вжал голову в плечи и вздрогнул от неприятных ощущений. Холодный металл вызывал у него страх и отвращение, но сил сопротивляться не было. Он молча ждал вердикта и пытался удержать свой несчастный мочевой пузырь в узде.       — Неплохие новости. Сильно тебя наказывать на самом деле пока не за что, — продолжил синт, не меняя тона. — Но позволять оставаться в городе и разводить местных людей — а ты точно продолжишь это делать — я также не собираюсь. Поэтому просто вышвырну тебя за стену, катись на все четыре стороны и никогда больше не суй сюда свой злосчастный зад. На том и порешим, окей?       За стену? Вот в таком состоянии, одинокого? Это было очень плохое решение. Чертовски плохое. Правда, детектив не догадывался, почему. Он явно думал, что поступал милосердно, но тени, которые мошенник прятал за спиной, прибывая в Даймонд-Сити, считали иначе. Поэтому Дольф обречённо зажмурился и ещё тише ответил детективу:       — Я не могу.       — Почему? — удивился тот.       — У меня больше нет средств на наёмника, заработать здесь ты их не дашь, а в одиночку категорически нельзя возвращаться в пустоши.       — Не пудри мне мозги, парень, — голос синта стал строже. — Я не куплюсь на эти нелепые уловки, призванные надавить на жалость. Ты явился с пустошей, значит прекрасно способен на них продержаться. Но дело в том, что тянуть финансы из невинных горожан тебе гораздо удобнее и приятнее.       — Это не уловки! Ты просто… не понимаешь, железка, — сорвался Дольф на нервный полукрик. — Я не могу пойти так! Лучше в тюрьму брось. Мне нельзя оставаться за стеной одному без напарников. Меня там ищут!.. Металлическая лапа мигом слетела с его головы и вновь ухватила за ворот рубахи, грубо прижимая к холодной стене шкафчика. Серая маска приняла злое выражение, похожее на страшную горгулью, собирающуюся откусить от слабой жертвы кусок.       — Кто и за что тебя ищет? — холодно спросили резиновые губы. - Ты мне не всё рассказал?       — Он… — вяло пробурчал Дольф.       — Кто «он»?! — ещё ближе наклонился к его лицу робот, обдавая горьким сигаретным дымом. — Говори.       Дольф тяжело вздохнул, сглотнул застрявшую в горле грубую брань и, стараясь не смотреть на жуткую белёсую рожу, нехотя отозвался:       — Понятия не имею, кто это. Человек в плаще, таинственный незнакомец. Я никогда не разглядывал его вблизи, хотя он шёл за мной много раз. И каждый раз... пытался меня прикончить. Клянусь, я больше ничего не знаю... Почему-то рассказывать об этом мрачном сталкере всегда было сложно для Дольфа. Что-то ему подсказывало, будто говорить о таком не стоит, что ему всё равно не поверят. Незнакомец появлялся как тень, как мимолётный фантом, он излучал почти мистическую ауру, от которой стыла кровь в жилах. Но проблема заключалась в том, что каждый раз его видел только сам парень. Наёмники считали Купера чокнутым параноиком, хотя благодаря их присутствию удавалось ненадолго отпугнуть преследователя. А какому-то городскому синту и вовсе покажется это придурью, очередным враньём, чтобы выкрутиться из лап закона.       — Таинственный незнакомец?.. — Ник резко изменился в лице и даже отпустил рубашку Купера. — Погоди, ты имеешь ввиду стрелка в коричневом плаще, шляпе и с револьвером? Он что, знает его?.. Не может быть, нет. Таких внезапных удивительных совпадений в реальной жизни не бывает.       — Этот человек одет примерно как ты, робот, — Дольф с удивлением приподнял одну бровь и неуверенно попытался объяснить. — Преследует меня и каждый раз находит, куда бы я ни пошёл. Даже если не появляется на глазах и не трогает, всё равно я чувствую его скрытое присутствие. В города, правда, он не суётся. В открытую не нападает, поэтому и прячусь за сильными наёмниками или прочными стенами. А вот в пустоши мне точно конец. Стреляю как лох, а теперь я ещё ранен и слаб.       Ник отодвинулся от арестованного и на какое-то время глубоко задумался, скрыв сияние зрачков под плотным козырьком шляпы. Дольф уже было решил, что тот завис, но синт всё же вынырнул из чертогов своего электронного разума и обратился к парню с внезапным предложением:       — Значит так. У меня есть идея, приятель. Ты остаёшься здесь, в агентстве. Без наручников, но под моим полным присмотром. То есть, крышу над головой и какую-то еду получишь.       — Серьёзно? — удивился Дольф, недоверчиво разглядывая детектива, принявшего какой-то взволнованный вид. — А с чего такое гостеприимство?       — …Взамен ты перестаёшь обманывать людей, помогаешь мне с делами и знакомишь со своим преследователем, — завершил предложение Ник, перебивая собеседника хриплым голосом, не терпящим возражений.       — Ч-что? А тебе-то он зачем? — опешил тот.       — А это уже не твоё дело, парень, — грубо отрезал Валентайн. — Сосредоточься на своей части договора. Ну, по рукам?       — Это чертовски странно… Но хорошо, — поморщился Купер, быстро взвесив все за и против, после чего сообразив, что особого выбора-то у него и нет; а вот слова механического детектива смахивали на какой-никакой план. — Только можно пожать во-о-он ту другую руку, пожалуйста? Она не такая уродливая.       — Да пошёл ты, — ухмыльнулся робот и бесцеремонно щёлкнул его по лбу металлическими пальцами. — Вали в туалет, он за углом. А я жду тебя здесь через три минуты. И только попробуй опять сбежать — вытащу из-под земли. Понял?       — Понял, — выдохнул Купер и, послушно кивнув, отправился опорожнять грозившийся лопнуть пузырь. Такого поворота дел он точно не ожидал, предложение Валентайна казалось практически идеальным. Вопрос только в том, как набраться внутренних сил, чтобы вытерпеть этого резиномордого в шляпе рядом с собой 24/7... Однако, перспектива переждать чёрную полосу в уютном агентстве за дарма — слишком уж соблазнительный компромисс. Возможно, где-то тут крылась подстава, да, но народная мудрость гласит: дают — бери, бьют — беги. Хотя бы, пока отёки с головокружениями не сойдут, и Дольф не сможет нормально передвигаться в пространстве. А там, как и всегда, посмотрим.