Игра в человечность

      Ливень висел глухой стеной над мокрым, ощетинившимся Бостоном, который теперь походил на жалкого пса, выставленного на улицу за провинность. По разрушенным фасадам стекала грязная вода, а дороги походили на горные речки, несущие в упругих мутных волнах целый набор обломков и мусора.       То и дело раздавался гром, напоминающий взрыв бомбы, от него закладывало уши и слегка дребезжали осколки стёкол. В такую грозу не только рейдеры, но и голодные Когти Смерти вряд ли сунулись бы за прячущейся добычей. Поэтому, в какой-то мере, Дольф был благодарен разбушевавшейся стихии, которая прикрыла им с Ником спины, словно верный, но немного несдержанный друг.       Они забились в самый конец ржавого накренившегося автобуса, усевшись прямо на полу под единственным уцелевшим окном. Во все остальные проёмы заливался дождь, стекал по металлическому полу вниз, к водительскому креслу и выходу, игриво бурля и плескаясь среди давно истлевших останков пассажиров, не переживших ядерный удар. Лишь под вжимающимися в стену беглецами было более-менее сухо, если не считать воду с насквозь промоченной одежды.       Дольф теперь напоминал какого-то жалкого тщедушного крысёныша — мокрые сосульки зелёных волос обрамляли его худое бледное лицо, капли висели даже на рыжих ресницах, стекали по веснушкам за ворот. Рубаха и штаны стали абсолютно чёрными и тяжёлыми, они облепили всё его костлявое тело, словно вторая кожа. Бедолага тяжело дышал и зябко прижимал к себе трясущиеся колени, щурясь в полумраке.       Синтетический детектив старался сохранять невозмутимость, но окружившая их вода явно напрягала Валентайна. Он сурово озирался по сторонам, пытаясь сидеть так ровно, чтобы с тренча ничего не стекало в дыры на шее. Мокрую шляпу же держал в руках, нервно переминая пальцами.       — Блин, извини… Я, кажется, заблевал тебе весь подол плаща, — виновато прошептал Купер, повернувшись к спутнику и разглядывая лысую пластиковую, как у манекенов, голову.       Ник перевёл на него взгляд светящихся зрачков и усмехнулся уголком рта:       — Забей, дождь всё давно смыл. Главное, что мы оторвались от твоих новых друзей.       — Эй, вообще-то, эти «новые друзья» собирались прострелить мне голову, — рассмеялся Дольф и сдавленно закашлялся. — А что насчёт… Тех штуковин у тебя внутри… Они сильно намокли?       Парень покосился на разорванную резину лица и шеи, сквозь которую проглядывали металлические детали. Честно говоря, он никогда не рассматривал наполнение детектива достаточно пристально, потому что было противно и страшно. Во-первых, рваные дыры напоминали ему зияющие смертельные укусы какого-нибудь яо-гая. Во-вторых, мысли о роботах и их внутренних процессах всегда вызывали оторопь вперемешку с недоумением. Как клубок непонятных железок и трубок вообще мог ходить, говорить? В каком месте этой конструкции зарождалось сознание у машины? С человеком всё легко и просто — есть мозги, есть сердце, на них и держится жизнь организма. Искусственные создания же несли море таинственных неопределённостей, а неизвестность всегда пугала.       В случае с Ником возникал ещё и диссонанс между гуманоидной наружностью и всеми этими проводками да винтиками. Наверное, даже здорово, что его каркас покрывала резиновая, более привычная глазу оболочка, дарившая хоть какую-то иллюзорную человечность. Лезть внутрь своего спутника Дольф абсолютно точно не горел желанием, ему едва удалось привыкнуть к лицу-маске и начать видеть в ней нечто большее, чем "микроволновку" в шляпе. Но сейчас обстоятельства жёстко смеялись над желаниями несчастного пройдохи, ведь от состояния механических частей Валентайна зависело их выживание. И Купер не мог не думать об этом.       — К счастью, не успели, — тем временем ответил синт, поймав на себе этот странный боязливый взгляд. — А то, что набежало, уже вытекло через дырки в ступне.       После таких объяснений лицо Дольфа стало похоже на сморщенный финик. Ник мягко посмеялся и решил продолжить разговор о своей физиологии — то ли просто ради поддержания диалога, то ли ради подтрунивания брезгливого собеседника:       — Хочешь ещё фокус-покус? Гляди сюда, — он приподнял тренч и продемонстрировал рубашку, которая успела просохнуть на спине и боках. — Видал такое? Это от перегрева. Раскалённый воздух нагревает изнутри полимерную оболочку, а та быстро сушит тонкую ткань, словно радиатор. Так что мне повезло больше, чем тебе, приятель.       Дольф изобразил понимающее качание головой, но глаза у него были абсолютно несчастными. То, что он не успел осмыслить во время погони, сейчас накатилось в двойном объёме. Особенно воспоминания о струях горячего пара, щекочущих его бока на бегу. Хорошо, что без очков он не мог достаточно детально разглядеть то, что синт ему показывал.       Дождь всё не кончался, а, казалось, только усиливался, поэтому сидеть бок-о-бок им тут предстояло долго. Делать было нечего — оставалось лишь разговаривать, запертым посреди бушующей стихии.       — Хочешь, и тебя просушим? — пошутил Ник, на что Купер неловко фыркнул. — На самом деле, реально стоило бы согреться, парень. Не обижайся, но выглядишь как утопленник — губы синие, синяки под глазами, бледный и дрожишь.       — Всё путём, не парься, — беззаботно сплюнул Дольф, утыкаясь подбородком в колени и обнимая их руками.       — Не убедительно, — покачал головой его спутник, став вновь серьёзным. — И всё же, почему ты передумал уходить к рейдерам? У тебя так красноречиво получилось уболтать их босса, что я и сам поверил.       — Да не собирался я у них оставаться, — пробурчал Купер, стараясь не дрожать, но сырость и холод делали своё дело. — Они чокнутые, особенно Тара со своим ножом. Посмотри на меня, тощего городского плута — я и месяца в их агрессивной среде не проживу. К тому же, как мне объяснить Крису про Незнакомца? Не поверят и поднимут на смех, а то и накажут за неповиновение; никто до тебя вообще не желал меня слушать. Выставят в патруль и поминай, как звали.       — Всё же на их фоне ты не такой уж и отпетый негодяй, да? — иронично заметил Ник, на что аферист насупился.       — Вот не надо только принижать мои негодяйские способности, окей? — ответил тот слегка недовольным голосом. — Я не святоша и никогда им не был. Дольф Купер — мошенник, беспринципный разводила и в целом плохой человек. Ты это знаешь, сам ведь в дело записал, но на всякий случай напоминаю.       Валентайн снова издал свой фирменный хриплый смешок и едва заметно улыбнулся, взирая на то, как жалко смотрелся мокрый до нитки, худой и бледный парень, пытающийся отстаивать своё право называться «плохим». Он напоминал ему зверушку, которая встаёт на задние лапы и распушает хвост, чтобы казаться больше и опаснее, чем есть на самом деле.       — Слушай-ка, бандит, ну ты точно подхватишь воспаление лёгких и разоришь потом агентство на лекарствах, — Ник со вздохом снял с себя тренч и попытался накинуть его на напарника.       — Ч-что ты делаешь?! — Дольф от неожиданности подавился воздухом и принялся махать руками, не давая роботу исполнить свою задумку.       — Тебе он сейчас явно нужнее, — упорствовал Ник.       Купер попытался отползти подальше, но за пределами их относительно сухого пятачка он моментально угодил в дождевой поток. Зашипев от мерзкого ощущения заплеснувшейся в карман штанов водицы, всё же вернулся обратно. Подсохший изнутри тренч обхватил его дрожащие плечи, и Дольф наконец сдался. В конце-концов, под плотной тканью реально было гораздо теплее. Намокала теперь лишь его гордость.       — Да не нужно было, — вяло выдохнул парень откуда-то из-под широкого ворота.       — Считай это ответной благодарностью за спасение из темницы, — отряхнув примятые плечи своей некогда белоснежной рубашки, объявил синт.       Они просидели ещё какое-то время молча, слушая грохот и плотный ритм дождевых капель. Отогревшийся и усталый Дольф уже начал клевать носом, проваливаясь в нервную дрёму. Перед закрытыми глазами пестрели то обрывки каких-то замков, то металлических деталей роботов, всё это закручивалось в один водоворот изображений, обволакивающий утомлённое сознание.       Ник достал из кармана старомодных брюк пачку сигарет и принялся выискивать среди них относительно сухие. Пара штук вполне годилась для курения, поэтому детектив прилёг спиной на стенку автобуса, погружаясь в привычное облако терпкого табачного дыма. Он вспомнил несколько любимых довоенных фильмов, в которых попадались подобные по атмосфере сцены — дождь, сигаретный смог, чудом спасённые из преступного плена герои. Мысли о прошлом, в котором он жил и которое никогда не видел одновременно, пьянили синта, вынуждая того чувствовать едкий приступ ностальгии.       Поглазев сквозь причудливо изгибающиеся струи дыма на ржавый потолок автобуса, он повернулся к своему беспокойно дышащему «напарнику». Да, по факту они не были никакими напарниками — всего лишь правонарушитель на исправительных работах и детектив, за ним присматривающий, но сейчас на языке почему-то крутилось именно это слово.       Да, Ник ещё в тот проклятый вечер категорично заявил, что отныне будет работать исключительно в одиночку, в сердцах послал к чертям собачьим и Нейтана, и даже Марти Буллфинча, выкурил пачек пять сигарет за ночь, после чего две недели не двигался с места, впав в состояние болезненной гибернации. Одна Элли проверяла, жив ли он, да объясняла приходящим клиентам, что детектив Валентайн пока занят, но и она не могла ничего поделать.       Да, даже так он ни за что не перестал бы помогать людям, нуждающимся в нём, в справедливости закона, в правосудии. В работе детектива самым сложным всегда было видеть всех с дурной стороны и не поддаться искушению стать таким же — циничным, эгоистичным, равнодушным к окружающим. Не примкнуть к круговороту жестокости и боли, почитаемыми людьми, как единственный способ выживания после судного дня. Просто Ник принял решение отныне действовать в одиночку, так и проще, и спокойнее.       Дольф шевелился во сне. Синт видел, как под закрытыми веками метались туда-сюда его зрачки, а бледные губы что-то бессвязно шептали. Валентайн по-прежнему размышлял о том, что делать с задержанным, когда свою вину он искупит. На самом деле, детектив не собирался мучить того долго, просто хотел потаскать за собой с недельку, наглядно показать, что всегда есть и другой путь, не обязательно преступный. Он верил — Купер просто жертва обстоятельств, один из тех осиротевших детей разрушенной Америки, которые не нашли, куда им приткнуться, и выбрали самый очевидный способ выживания.       Ведь всё же, несмотря на реальную угрозу жестокой расправы, он вернулся и рискнул сломать все замки единственной шпилькой. Акт чего это был — наивной глупости или осознанного мужества? Если углубляться в прошлое, то Нейтан когда-то также вытащил его из плена. Но Нейтан — военный человек, способный расправиться с целым логовом рейдеров. А Дольф являлся лишь трусливым безоружным мальчишкой. Ник не мог не оценить такой поступок, и не важно, чем он обусловлен.       Дождь лил ещё два часа тридцать четыре минуты, как показывали внутренние часы синта. Всё это время он молча сидел и смотрел на спящего, погружённый в тяжёлые мысли.       Когда струи превратились в редкие капли, а барабанная дробь по корпусу автобуса стихла, Дольф закашлялся и открыл глаза. Растерянно озираясь, он искал взглядом фигуру детектива. Тот стоял у окна спиной к нему.       — Я что, уснул? — разочарованно ударил себя по лбу Купер. — Ну чёрт возьми, как слюнтяй какой-то.       — Не нужно самобичеваний, парень, — отозвался Ник. — Человеческому телу необходим отдых, слабаком тебя это не сделает. Кстати, угадай, кто сейчас стоит на взорванном цветочном магазине.       — Он? — Дольф поднялся на затёкших ногах и, всё ещё завёрнутый в широкий тёплый тренч, подошёл к синту.       — Он, — кивнул Валентайн, не сводя глаз с маленького силуэта вдалеке.       — Я отсюда никак не увижу без очков, — вздохнул разбуженный, нехотя снимая плащ и протягивая его обратно хозяину. — Это… Спасибо, в общем.       — Рад, что он тебе пригодился, — ответил тот, одеваясь. — Кстати, ливень почти кончился. Надо поскорей добраться до города, пока не стемнело, а то мы без оружия. Приготовься идти очень быстро и перепрыгивать лужи.       — Я могу их не увидеть, так что тебе придётся подсказывать, — усмехнулся Дольф, разминая тело, облепленное ещё влажной, но уже не такой тяжёлой, как раньше, одеждой.       Путники осторожно вышли из спасительного автобуса и быстрыми перебежками направились в сторону Даймонд-сити. Само собой, дорогу знал только Ник, а Купер пытался его догнать, огибая залежи кирпичей и глубокие ямы с дождевой водой. Во время погони они забрались в какие-то жуткие дебри Бостона, поэтому возвращаться приходилось весьма вычурными путями.       — Я подумал: вот здорово бы было, если мы могли взять и переместиться в уже знакомое место, а не добираться туда пешком по грязи каждый раз! — воскликнул Дольф, угодив ногой в щель с глиной и слизью.       — Это тебе в Институт надо, они как раз умеют телепортировать, — отозвался Валентайн на ходу. — А я уж как-нибудь по-старинке...       — Не хочу в Институт, там наверняка, куда ни плюнь — сплошные роботы, — фыркнул парень. — Мне с головой хватит и одного.       — А вот не надо плеваться в роботов, — перепрыгнув грязную канаву, иронично заметил Ник и схватил начавшего соскальзывать в неё Купера за локоть. — Почему ты вообще так боишься их… То есть нас?       — Ну… Вы совсем другие. Непонятные. Жуткие. Металл убивает людей, а вы целиком из металла… — ёжась в прохладном вечернем воздухе, рассуждал Дольф. — Эта потенциальная смертоносность и непредсказуемость пугают.       — Да ладно тебе, непредсказуемость? — задрал одну бровь Ник, выслушав спутника. — Такахаси кучу лет не сходит со своего места, повторяя одну и ту же фразу. Айбот послушно летает по кругу. У каждого механического существа есть своя работа, от которой оно не отлынивает. А насчёт жути… Скажи — неужели я настолько ужасающ?       — Ну… Сейчас уже не особо, — честно признался Купер. — Или я просто привык.       — Так выходит, всё дело — в привычке?       — Ещё робот можешь выйти из строя, свихнуться и начать валить всех направо-налево, — поразмыслив, добавил аферист.       — Как и любой человек, — пожал плечами Валентайн. — Даже ты.       — Звучит... Логично, — согласился Дольф, взглянув на детектива с удивлением.       — Ты лучше под ноги смотри, а то в столб влетишь, — обернулся тот.       Через один перекрёсток они свернули к центральным воротам Даймонд-сити. Кажется, на углу за ними решила увязаться одичалая собака с уродливой мутировавшей кожей, но охранник, патрулирующий периметр перед проходом в город, вовремя заметил опасность и подоспел с винтовкой. Собака убежала, а Ник поблагодарил мужчину за помощь.       — Детектив, где же ты был сегодня?! — взволнованно задал вопрос тот, когда узнал Валентайна. — У нас женщину убили, зашла соседка, увидела синта с пушкой! Такого, навроде тебя — пластикового. Мы сначала подумали, что это ты чокнулся и голышом в чужой дом полез. Я-то не поверил, но многие до сих пор так считают.       Дольф напрягся, а Ник стал очень хмурым. Он буравил охранника жёлтым взглядом, резиновые губы сжались. Повисла напряжённая пауза. Купер чертовски ненавидел именно такие паузы, поэтому решил встрять в разговор:       — Это точно не он, сэр. Мы всё это время были вместе в Бостоне.       — А, это что ли Вы, мистер Купер? — присвистнул страж удивлённо. — Не признал... В таком странном виде, да ещё и с Валентайном вдвоём.       — Твою мать, — едва слышным шёпотом выругался аферист, сообразив, как же он сейчас себя подставил.       Ник перевёл хмурый взор с охранника на своего спутника и обратно. Дольф вжал плечи и отошёл ему за спину, нервно хрустя пальцами.       Если по городу пойдёт слух, что он в настолько ужасном виде шляется где попало, хотя должен по легенде сидеть в Колониальном Баре или посещать собрания у высокопоставленных чинов, да ещё и связан с роботом, которого могут посчитать замешанным в убийстве... Это полный крах! Ну зачем он встрял в разговор?! Можно было стоять, отвернувшись, сзади, авось не узнали бы. Его изворотливый мозг тут же породил несколько прекрасных историй, выставляющих всё в лучшем свете, но эти отмазки являлись чистым враньём. А рядом с Ником Валентайном никакое враньё не сработает.       — Давайте позже разберёмся со знакомствами, — слегка помедлив, предложил синт, одарив Дольфа очень выразительным, внимательным взглядом, от которого парень захотел провалиться под землю. — Человека убили. Это сейчас самое важное. Меня пустят на место преступления?       — Не могу сказать, — отозвался охранник. — Нападение где-то на северной улице ближе к водоочистительной станции произошло. Сходи узнай. Я сам не видел, мне просто рассказали новость. Там сегодня Роб с Дэном дежурят, они вкурсе всех подробностей.       — Хорошо, благодарю за информацию, — кивнул Ник и, дёрнув зависшего в своих опасениях Купера за плечо, направился в город.       Тот боязливо шагал за детективом, скрестив руки на груди и завесив лицо волосами, которые после дождя и грязи казались больше серо-болотными, чем зелёными. В животе уже предательски урчало от голода, но Дольф предпочёл не тревожить синта лишний раз, чтобы неудобный разговор не продолжился.