Игра в человечность

      Музыка лилась сквозь зал, она звенящей волной огибала каждый столик и каждый диван, терпкими басами вибрировала под ногами, дразнящими нотами отдавалась в бутылочном стекле. Грубоватый, сдержанный, но в то же время игривый женский голос пел о своей жизни в ритме блюза, касаясь тем любви и человеческих пороков. Источником чарующей песни являлась элегантная леди в красном вечернем платье, мягко обхватывающая микрофонную стойку пальцами на небольшой сцене в дальнем углу бара.       Дольф медленно ступал вслед за спутником, вертя зелёной головой по сторонам и разглядывая посетителей. Они здесь собрались разные — от тихих мужчин средних лет в деловых костюмах до потрёпанных жизнью работяг обоих полов, пришедших после смены пропить заработанные только что крышки. Кто-то из них с любопытством разглядывал афериста и синта, другие не обращали ни малейшего внимания на гостей, погружённые в стакан и свои неподъёмные думы.       Сам «Третий Рельс» располагался, судя по всему, внутри заброшенной станции метро — об этом свидетельствовали и оставшиеся на выложенной плиткой стене таблички, и закрытые досками пути, упирающиеся в забаррикадированные тоннели. Кто бы ни додумался до такой постройки, он явно был изобретательным малым.       За прилавком покачивался очередной мистер помощник в нелепо сидящем на круглой металлической голове котелке. Он проверял алкоголь и протирал свободными конечностями посуду. Когда Ник подошёл ближе, выныривая из тягучего полумрака, робот-бармен приветственно поднял все свои причудливые «лапы» и протяжно произнёс:       — Какие люди! Сам Ник Валентайн одарил нас своим присутствием. Что на этот раз привело сюда сыщика аж из самого Даймонд-сити? Надеюсь, не орден на арест.       — И тебе привет, Чарли, — осторожно усевшись на шаткий барный стул, отозвался Ник. — Давай без лишних лобызаний, я хочу задать несколько вопросов.       — Ну, кто бы мог подумать, — сдерживая недовольство, проворчал его знакомый. — Может, вы забыли, что я бармен, а не разносчик газет? Мне работать надо.       — Не бунтуй, — детектив нагнулся над барной стойкой с уверенной полу усмешкой. — Я не займу много времени. Скажи, знакомо ли тебе имя Инессы Филч?       Купер сидел на соседнем табурете и слушал разговор. От темноты вокруг и убаюкивающего голоса исполнительницы он начал слегка клевать носом, поэтому пришлось опереться щекой на собственный кулак. К тому же, парень сегодня скверно выспался, усталость явно давала о себе знать к вечеру. Он размышлял о том, что всё происходящее походит на какой-то нуарный фильм — и спокойный, но твёрдый Валентайн в своей шляпе, допытывающий бармена, и музыкальный аккомпанемент, вообще само Добрососедство с его узкими мрачными улочками, освещенными лишь неоном вывесок да гирляндами. На мгновение мир стал таким нереальным, до забавного искусственным, что Дольф забыл, зачем он вообще здесь. Взор лениво скользил по мутным бокам бутылок, покоящихся на прилавке, а Ник тем временем продолжал мучить непокорного Чарли:       — …Или, может быть, ты встречал Мартину Харрисон?       — Вы ужасно назойливы, детектив! — по «лицу» помощника было сложно определить, какую же эмоцию тот выражал, но раздражение в механическом голосе звучало вполне натурально. — Допустим, одну из них я знаю. И что теперь?       — Ну же, Чарли, у нас женщину убили, — выдохнул синт, заглядывая бармену в большие стеклянные глазища. — Ты же хочешь, чтобы я поскорее свалил? Сделай одолжение, поделись информацией.       — Может, мы сможем как-нибудь договориться? — решил подсобить Дольф, заискивающе улыбаясь и брякая сумкой с крышками.       — Нет, парень, — предупреждающе покачал головой Ник.       — Почему "нет"? — тут же воспрял духом Чарли и развернулся к Куперу, рассматривая того через быстро сужающиеся и расширяющиеся линзы. — А ваш напарник явно умеет правильно вести переговоры, Валентайн. Может, я лучше с ним побеседую?       — А… Ну… — тот нервно метался между детективом, недобро скрестившим руки на груди, и роботом в котелке. — У нас, на самом деле, не так уж много финансов, поэтому вряд ли я могу пообещать золотые горы. Но… Мы придумаем что-нибудь ещё, ведь так?.. Или нет? Или да? Или…       Дольф молниеносно перескочил с роли сговорчивого дельца в амплуа несчастного, затюканного начальником подчинённого, подняв на летающую железяку полные неутолимой печали щенячьи глаза. Его лицо моментально сделалось потерянным и жертвенным, плечи опустились. Чуть ли не всхлипывая, аферист принялся жалобно скулить:       — Я просто не понимаю, что делать!.. У нас остались только эти деньги на еду и койку, как нам расплатиться с господином барменом, босс, с таким чудесным роботом, наверняка уставшим от бесконечных смен без выходных и премий? В этом мире всем нужны деньги! Моя любимая тётушка погибла мучительной смертью, а мы даже не можем найти убийцу…       Теперь абсолютно весь бар смотрел на него. Женщины закрывали рты ладонями, шёпотом переговариваясь, мужчины в костюмах удивлённо поднимали брови. Магнолия продолжала петь, косясь на шумных гостей. Ник же просто застыл с абсолютно обескураженным выражением лица, таращась на постыдный спектакль, внезапно устроенный его спутником. А тот, довольный произведённым эффектом, склонился к мистеру помощнику и снизил голос до драматичного шёпота:       — Может быть… Я сделаю для Вас какую-нибудь работу руками? Вы такой прекрасный бармен. Это сразу видно по вашему доброму взгляду. Но… Если Вам необходимы исключительно наши крышки, мне придётся смириться и терпеть голод до самого Даймонд-сити, а после выпрашивать хоть какую-то еду у нашей секретарши.       — Господи боже мой, Валентайн! Что вы сделали с этим парнишкой?! — возмущённо воскликнул Чарли и всплеснул металлическими конечностями. — Он же мне сейчас всех посетителей распугает! Давайте только без драмы, а то я позову Хэма. Чёрт с вами двумя, вот: женщина по фамилии Харрисон останавливалась здесь накануне, но больше я её не видел.       — Ты не знаешь, куда она двинулась после? — Ник, чувствующий себя неловко, разговаривал с барменом уже гораздо мягче, лишь бы замять впечатление от «концерта».       — Откуда бы мне это стало известно, а? — качнулся назад робот и принялся раздражённо натирать барную стойку полотенцем; бросив настороженный взгляд на трагично шмыгающего носом Дольфа, он всё же добавил. — Могу спросить у своих людей, знают ли, куда она направлялась, но придётся ждать утра. Большего не просите, я итак пошёл на огромные уступки, ясно?       — Спасибо, Чарли, мы у тебя в долгу, — кивнул синт и повернулся к своему товарищу. — Что ж, может нам стоит снять комнату в «Рексфорде» на одну ночь. Тебе явно нужен отдых, артист, а мне — разобраться с планами на завтра.       — Как скажешь, начальник, — сонно усмехнулся Дольф, сложивший руки на столешницу и придавивший их сверху собственным подбородком. — Уже выдвигаемся?       Он пытался разглядеть во взгляде неоновых зрачков-индикаторов хоть какую-то оценку своего поступка. Честно говоря, парень очень хотел, чтобы строгий и вечно сдержанный синт похвалил его или хотя бы по-привычке растянул резиновые губы в едва заметной полуулыбке. Да, показные страдания по придуманным на ходу поводам бесили даже его самого, но всё было ради их общей цели! Неприятная большеглазая железка в котелке (у всех них что ли общая страсть к ношению шляп?) согласилась помочь, а, значит, расследование сможет продолжиться.       Но по Нику всегда сложно сказать что-то определённое — он просто смотрел на Дольфа своим немигающим жёлтым взглядом. Рад ли? Зол на него? Ненавидит за ложь? Может, всё же благодарен за помощь, но стесняется сказать?       Ироничные мотивы джазовой песни всё также лились через помещение, превращая воздух в густой сироп из музыки, табака и запахов крепкого спиртного. Посетители уже потеряли интерес к замолкнувшему страдальцу и продолжили заниматься своими делами. Ник снял шляпу, отряхнул её над полом и надел обратно на круглый, как пластиковое яйцо, затылок с трещиной поперёк.       — Погоди немного, приятель. У меня есть ещё одно желание, которое я собираюсь выполнить, — отозвался он и обернулся на микрофон с Магнолией. — Но ты можешь пока перекусить и отдохнуть, договорились?       — О-окей, — попытался проследить его взгляд недоумённый Дольф.       Детектив оправил подол перештопанного тренча и двинулся к сцене. Там он остановился, достал свои сигареты, с нескрываемым наслаждением наблюдая за выступлением певицы. Женщина в непристойно обтягивающем и пленительно коротком красном платье улыбнулась синту, продолжая петь тягучую, как топлёная карамель, песню:

We can shake it up a little We can kick it up a notch We can put it on the griddle Better get it while it's hot I'll meet you in the middle You can show me what you got If you're feeling lucky tonight

      Купер пару раз удивлённо моргнул, растерянный от того, что Ник как-то внезапно сменил точку интереса. Нет, конечно, они уже разобрались с барменом и договорились о дальнейшем шаге, впереди оставалось немного свободного времени, которое вполне заслуженно стоило потратить на отдых. Да, незнакомка в красном действительно хорошо пела, возможно даже слишком хорошо, и её несомненно стоило послушать. Но…       Сглотнув ком в горле и расстегнув воротник рубашки, который почему-то стал слишком тесным, Дольф повернулся к мистеру помощнику. Тот как раз закончил с протиркой барной стойки и теперь наливал одному из посетителей виски. Заметив вопросительное веснушчатое лицо, Чарли обернулся:       — Учтите, сэр, если вы собираетесь снова голосить на весь бар, то я буду вынужден вызвать Хэма.       — Да нет, я больше не буду. Можно мне перекусить? — виновато усмехнулся аферист, выложив на стол горсть крышек, после чего метнул взгляд на Ника и добавил. — И плесни чего-нибудь крепкого… Бурбона, например.       Робот, всё ещё недоверчиво разглядывая гостя, налил тому в стакан выпивку и подвинул тарелку с жареным кротовьим мясом. Быстренько закинув предложенные крышки под прилавок, Чарли выразительно отвернулся. Дольф вздохнул и принялся лениво ковырять вилкой слегка залежалый кусочек ужина. Бурбон тоже оказался такой себе, но в голову ударил достаточно быстро. На голодный желудок и недосып алкоголь моментально растёкся по телу горячим облаком, согревая изнутри и расслабляя напряжённые мышцы.       Огни бара словно бы стали ярче, а ощущения обострились. Парень давненько не рисковал ничего пить, потому что всё время опасался потерять контроль над ситуацией. В его непростом деле финансового мошенника такие ошибки грозили крахом, но сейчас он был слишком далеко от Даймонд-сити, от собственных вкладчиков, от Таинственного Преследователя, от всех этих нервняков, поэтому позволил себе дать слабину на один вечер. К тому же, неподалёку находился Валентайн, и случись что — можно было на него положиться. Ведь так?       Дольф вновь повернулся к сцене. Песня подошла к концу, а Магнолия наклонилась с подмостков, чтобы что-то шепнуть детективу. Тот ответил ей, оба рассмеялись. Видимо, они были давними знакомыми, и синт неспроста пришёл именно в «Третий Рельс» за информацией. Может быть, он даже являлся большим фанатом этой певицы.       Теперь та завела новую песню, лукаво посматривая на Ника и обхватывая микрофон двумя пальцами. Округлые бёдра, обтянутые красной тканью, покачивались влево-вправо. Дольф сжал губы и заказал ещё выпивки. Получив от ворчливого бармена новую порцию дешёвого горького бурбона, он продолжил накидываться и наблюдать за своим спутником исподлобья.       Валентайн выглядел чрезвычайно довольным, словно забыл о расследовании, об убийстве, даже не оборачивался на самого Дольфа. И невооружённый глаз бы заметил, как он наслаждался джазом, пропуская его через каждую деталь своего механического тела. Лицо синта улыбалось певице.       Она была слишком красивой и роковой, этакая томная леди-вамп из какого-нибудь старинного романа. У подобных героинь всегда под вуалью найдётся несколько тайн о своём мрачном прошлом, от которого они убегают. Такие пленяют мужчин одним лишь взмахом ресниц, а поутру растворяются в сумеречной дымке, оставляя терпкое похмелье с привкусом сигаретного дыма.       Ну почему ты там застрял, чёртов робот?.. Выступление можно смотреть и со стороны, вовсе не обязательно стоять прямо у ног исполнителя. Не пора ли нам уже выдвигаться до отеля? Такое серьёзное, смертельно опасное дело, ты ведь сам говорил. Да отлипни же ты от сцены!..       Допив нервным залпом и второй стакан бурбона, Купер почувствовал сильное головокружение и приступ решительности. Спрыгнув с высокого барного стула и убедившись, что детектив всё ещё не обращает на него ни малейшего внимания, поглощённый то ли джазом, то ли созерцанием Магнолии, раздосадованный мужчина направился к выходу. Пусть ноги стояли некрепко, но Дольф быстро преодолел высокие лестничные пролёты, нагромождения каких-то ящиков, светящихся надписей, приосанившегося гуля-вышибалу у дверей и выскочил на улицу. Жар внутри двигал его вперёд, вдоль дороги.       Очень угрюмо шатаясь из стороны в сторону, он добрёл до сияющего крупного здания с надписью «Рексфорд», провожаемый многозначительными взглядами горожан. Кое-кто даже с интересом засматривался на сумку с брякающими в такт шагам крышками.       Стараясь не тормозить и ни с кем не разговаривать, преисполненный обиженного негодования Купер ввалился в здание отеля, протиснувшись сквозь тяжёлую, едва двигающуюся дверь. Он действовал словно во сне или в колдовской дымке, не замечая, как подходит к приёмному столу, кладёт перед служащей крышки, о чём-то глупо шутит, пошатываясь, просит одноместный номер и получает ключ. Бурбон конкретно туманил сознание, но усиливал целеустремлённость, поэтому Дольф быстро добрался до второго этажа, обсуждаемый за спиной персоналом.       Однако, его шаг с каждой минутой становился всё более некрепким, а стены вокруг словно плыли и подскакивали на каждое движение головы. Сжав зубы, парень преодолел последний сегмент ступеней, подскользнулся на паре штук, но моментально поднялся. Дальше лежал тёмный коридор, освещённый лишь парой тусклых керосинок, очевидно, не справлявшихся с наступающей ночью. Дольф двигался уже медленней, то и дело хватаясь за стенки, чтобы не упасть, старательно придерживая сумку с крышками и пистолет. Отсчитывая цифры на дверях и останавливаясь, перепроверяя пройденные, он всё же споткнулся о неудачно прыгнувший к нему на ноги коврик. Пол стремительно приблизился к носу, и через мгновение мужчина оказался растянутым навзничь посреди тёмного пустого коридора.       Он предпринял несколько попыток встать, но каждый раз поверхность обманывала его, резко уходя из-под конечностей, накреняясь палубой попавшего в шторм корабля. Купер грязно выругался и решил, что надо немного полежать так, обнимая со всех сил сумку, дабы не потерять, а как только пол коридора станет сговорчивее — продолжить путь.       Потолок вращался над ним, словно карусель, отблески от окна плясали на штукатурке, напоминая маленьких едва различимых фей. Лежать ночью в таком состоянии посреди незнакомого отеля в криминальном городке под кичливым названием Добрососедство казалось нестерпимо забавным поворотом судьбы.       Пьяный Дольф рассмеялся над тем, как, наверное, по-идиотски сейчас выглядит, и обнял сумку ещё крепче, словно та была живая и норовила убежать. Так он пролежал какое-то время, посчитать которое оказалось делом невозможным в его горизонтальном и жалком положении. Ну и чёрт с ним, со временем.       Купер начал засыпать, убаюканный игрой теней и бликов на потолке, как две резко возникшие над ним ярко-жёлтые точки прервали мирное сопение. Вздрогнув от неожиданности, он испуганно уставился на тёмный, едва различимый силуэт синта.       — И что это было? — хрипло задал вопрос тот.       — Что? — вспомнив про свою решительность, гордо переспросил Дольф.       — Ты с ума сошёл, убегать один на улицу? Забыл, где мы?       — Всё под контролем, шеф. Зато я сам нашёл отель и уже снял нам номер, — фыркнув, отвернулся от него парень. — И даже почти что добрался до него. Потому что не отвлекаюсь на всяких… красоток.       — Так, — строго протянул детектив и, присев на одно колено, поднял того за плечи, словно ребёнка. — Что за выкрутасы, приятель? Боже, да ты ж пьян в стельку.       Дольф покорно болтался в его стальных пальцах, всё ещё не желая выпускать сумку из объятий. Поймав пытливый взгляд синта, он отвёл глаза и негромко произнёс:       — Я… Просто хотел быть… Полезным, — из голоса ушёл горделивый норов, оставив место искреннему огорчению. — Сделать что-то сам, не дожидаясь пинка под зад. Помочь делу.       — С чего бы это вдруг? — Ник буравил его светящимися зрачками.       — Потому что я знаю, что лишь обуза для тебя, — вздохнул Купер. — Я… не хочу быть обузой. Хочу придумать какой-то финт, чтобы ты, как тогда, сказал: «Спасибо, Дольф».       Ник слегка встряхнул его, поднимая на ноги и поднимаясь сам. Скрипнули старые механизмы под его полимерной оболочкой, словно диванные пружины выпрямились после вставания. Синт хотел было отпустить спутника из рук, но тот моментально начал заваливаться направо, даже не пытаясь как-то удержаться. Покачав головой, Валентайн вновь схватил его за худые плечи.       — Ты так сильно жаждешь моего одобрения? — спросил он задумчиво.       — Видимо, да, — честно отозвался Дольф.       — Почему?       — Не знаю я.       Парень чувствовал себя паршиво, эмоции казались более едкими и колючими из-за выпитого. Странная смесь отвращения к себе и нервозного восприятия реальности клубилась внутри него, словно рой дутней. Ник слишком пристально смотрел в лицо, он был озадачен и явно сердит. Железные пальцы вонзались в кожу сквозь куртку, удерживая пьяного бунтаря в вертикальном положении. Но, тем не менее, синт тут, а не в баре, не у сцены с певицей. Пусть он недоволен и отчитывает его, как непокорного ребенка, а жёлтые индикаторы, въедливые, будто бы химикаты, готовы прожечь насквозь, до самых костей — Дольф всё равно ощущал себя в разы спокойнее, чем раньше.       — То, что ты устроил перед Чарли — это полнейший мрак, — грозно произнёс детектив.       — Знаю, — согласился аферист. — Извини, я не придумал ничего интереснее, поэтому импровизировал.       — И всё же — это какого-то чёрта сработало, — Ник усмехнулся в темноте. — Как и с Крисом в подвале. И с Хэмом тоже. Я не всегда понимаю, что именно в твоих кривляньях имеет такое волшебное воздействие, но всё же вынужден признать — без тебя в некоторых моментах мне пришлось бы гораздо сложнее.       Парень поднял голову, осторожно взглянув на привычный чёрный силуэт в шляпе.       — Спасибо, что выручаешь, Дольф, — закончил синт свою маленькую речь. — Такое одобрение тебя устроит?       — Да, — буркнул Купер, смущённый этой внезапной мотивацией. — И сам не знаю, почему мне все верят. Ведь я часто несу полнейшую чушь.       — Ну, видимо, в тебе что-то есть, — пожал плечами Ник. — А теперь пошли в номер. Уже очень поздно, кое-кому лучше выспаться и протрезветь.       Дольф не собирался спорить. Через несколько минут он оказался посреди вытянутой тёмной каморки с большим окном, разбитым в двух местах и заколоченным в третьем. Видимо, детектив узнал у консьержа номер комнаты и нашёл в карманах пьяного спутника ключ. Как это произошло, парень не помнил. Рухнув в постель, повернул голову к Нику, усевшемуся в драное кресло под окном.       — Железный папочка прав... Мне надо уснуть, — добродушно протянул Дольф, не чувствующий былого раздражения. — А ты… Можешь дальше отдыхать. Не обращай внимания на мои «закидоны», это всё бурбон. Иди слушай музыку, классный джаз, классная певица — ей богу, не хочу больше тебя отвлекать по всякой ерунде.       — Знаешь, я пожалуй останусь и проведу пару диагностик, подкручу кой-чего, раз выдались свободные часы, — снимая шляпу, тренч и вешая их рядом с собой на спинку стула, ответил Валентайн. — Перед завтрашним днём лучше привести себя в порядок. А музыка... Её немного слышно и отсюда, не правда ли? Заодно присмотрю за тобой, пока спишь. Так что давай, лежи спокойно, ни о чём не парься, Дольф.       Тот шмыгнул носом и натянул на себя жухлое одеяло. Неоновые отблески уличных вывесок пробивались в полумрак их номера, выхватывали строгий лысый силуэт синта голубым и красным контуром. В голове всё ещё звенел крепкий алкоголь, но Купер вдруг почувствовал себя в этом чужом месте максимально комфортно. Продолжая смотреть на сидящего в кресле робота, он ощущал, как подкрадывается долгожданная дремота. Поймав взгляд светящихся немигающих глаз, Дольф широко зевнул и, растянув рот в хмельной улыбке, сказал:       — Спасибо… Ник.