Игра в человечность

      Внезапно очнувшись, Купер обнаружил, что за окном давно наступило утро. Можно даже сказать, что дело клонилось к полудню — назойливый свет падал ему прямо на глаза. Потянувшись в кровати и выругавшись, потому что спать прямо в куртке и рубашке оказалось скверной идеей, он принялся искать глазами знакомую фигуру синта. Тот явно находился не в комнате, и Дольф несколько огорчился.       Голова нещадно раскалывалась, словно внутри черепной коробки взрывали ядерные минизаряды. Свет раздражал глаза, в животе неприятно мутило, видимо, вчерашний бурбон решил напомнить о себе.       «Чёрт побери! Всего треть литра, а меня унесло, как ребёнка», — разочарованно отругал себя проснувшийся.       Дольф попытался восстановить в уме минувший вечер. Воспоминания казались подёрнутыми красноватым туманом, размытыми и неясными. Лишь эпизодические фрагменты отпечатались чётко — например, силуэт Валентайна в полумраке, ощущения от металлической руки, сжимающей плечо. Следом в голове всплыло улыбающееся лицо Магнолии, наклоняющейся со сцены к Нику, чтобы прошептать тому нечто личное, не предназначенное для чужих ушей.       Проснувшийся сморщился. Почему-то этот момент смущал его, хотя, по-хорошему, ничего обидного не произошло. Но Купер отчетливо помнил вчерашнее недовольство, вынудившее его переться в одиночку до «Рексфорда», пусть оно и раздулось под воздействием крепкого алкоголя. Всё выглядело так, словно ему неприятно, когда Ник про него забывает, хорошо проводя время с другими людьми.       «Что со мной не так? Я как-то неадекватно ощущаю себя последние пару дней, — недоумённо думал парень, растирая опухшие глаза кулаками. — Может, это от удара по голове? Соберись, Дольф, не будь нытиком».       Он огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы выпить. Горло горело, язык прилип к нёбу, а ещё мочевой пузырь распирало так, будто стенки сейчас лопнут. Дольф решил всё же встать и найти туалетную комнату, пока не стало совсем поздно, но, поднявшись на трясущиеся ноги, он понял, насколько нелёгок предстоящий путь. Каждое движение отдавалось в голове неприятным спазмом, но парень еле как вылез в коридор и принялся медленно шататься в поисках уборной.       При дневном свете это место уже не выглядело столь жутко и одиноко, даже напротив — излучало некий уют. Пытаясь больше не запинаться о коврики, Дольф всё же обнаружил нужную дверь и облегчил свои страдания.       От гнетущей жажды он был готов вылакать воду прямо из канализационной трубы, наплевав на радиацию и грязь, но вовремя остановился, услышав приближающиеся по коридору шаги.       Купер выглянул наружу и с трудом сфокусировал взгляд на движущемся к их номеру человеке в шляпе и плаще. Очки были жутко грязными, из-за чего окружающее пространство неимоверно мутилось. «Таинственный Незнакомец?», — спросонья встревожился болезненный разум, но силуэт вовремя обернулся на скрип двери. Светящиеся жёлтые глаза быстро развеяли обманчивый морок.       — Если обнаружишь, что меня нет в кровати, не пугайся, я не сбежал, — иронично предупредил аферист, улыбаясь сквозь боль от похмелья.       — И не думал, — пожал плечами Валентайн. — Хотя, признаюсь, идея приковать тебя наручниками мне иногда не кажется такой уж плохой.       — Смотря к чему, а то я ведь могу выскользнуть, если не понравится, — выбрался из туалета бедолага и жалобно зашипел. — Детектив, у тебя есть вода или пиво? Вчерашний бурбон решил передать мне большой привет.       — Я не сомневался в этом, — качнул головой Ник, — поэтому принёс кое-что. Только вернись для начала в номер, здесь нас могут подслушивать.       Шелестя драным тренчем, он исчез в комнате. Дольф вздохнул и, всё ещё стараясь не рухнуть на пол, доковылял до двери. Синт уже пристраивал на покрывале коробку с "Готовым завтраком" и бутылку Нюка-колы.       — Что, прямо в постель? Обо мне даже родная мама так не заботилась, — присвистнул он, перелезая через порог.       — Приводи себя в порядок, — Ник уселся в своё вчерашнее кресло. — Мне тут рассказали кое-что интересное насчёт нашего дела.       По-большому счёту, Куперу не было особо важно, куда вело расследование. Все эти несчастные пострадавшие люди… Единственная их ценность в глазах афериста заключалась в том, чтобы служить наглядным доказательством вредоносности синтетических захватчиков…       Дольф откупорил рукавом крышку, сунул ту в карман, и принялся пить. Ник мягко улыбался, наблюдая за жадно хлещущим колу прямо из горла спутником. Маленькие морщины и царапины на сером лице придавали ему невероятно усталое, но по-своему харизматичное выражение.       ...Каждый человек из плоти и крови должен убедиться в том, как опасны и отвратительны искусственные формы жизни. В них нет ни грамма души, это пустые железяки…       — Так что ты думаешь о джазе, Дольф? — детектив добродушно поймал соскальзывающий с кровати пистолет и отложил его на соседний столик. — Говорят, джаз и любовь сложнее всего объяснить с рациональной точки зрения. Мало где в Содружестве теперь можно послушать его вживую, поэтому я и стараюсь заглянуть в Третий рельс. Как тебе там?       — Атмосферно. Но бурбон дерьмовый, — допив залпом до дна бутылки, буркнул парень.       ...Холодные и равнодушные машины с их непреклонной бинарной логикой, способные в любой момент выйти из строя и уничтожить своих создателей. Лишь куклы, притворяющиеся людьми. Незнакомые с сочувствием, далёкие от человечности шпионы Института…       И лишь проклятый Валентайн портил всю статистику. Он безжалостно ломал концепцию, нарушал обоснованную цепь страха и мрачной правды. Ну почему ты именно такой, детектив? Почему ты так дружелюбно улыбаешься, наблюдая за неуклюжим завтраком своего пленника? Зачем ты принёс его, зачем просидел всю ночь рядом, оберегая от коварного Добрососедства? Почему только в тени твоего присутствия удалось почувствовать умиротворение и спокойствие? Это… неправильно! Так не должно быть.       — Всё нормально? — Ник пощёлкал у глаз Купера пальцами. — Ты застыл с настолько угрюмой физиономией, что я уж подумал, будто принёс нечто несъедобное.       — Шеф? — шмыгнув длинным носом, обратился парень к синту.       — Что, Дольф? — не моргающий жёлтый взгляд упёрся в человека.       — Только честно. Как ты ко мне относишься?       Ник завис на несколько секунд, словно статуя, после чего вновь ожил и отвалился на спинку кресла, где закинул руки за голову. Собеседник вздохнул, рассматривая резиновое лицо, разорванное у висков. Лицо, раньше вызывающее лишь ужас и отвращение, но сейчас такое знакомое… Единственное в округе, которое можно было назвать комфортным, которому стоило доверять. Под этим тонким слоем полимеров наверняка гудели, испуская электрические импульсы, безликие процессоры и проводки, так пугающие Дольфа, но снаружи работа тонкая система отражалась лишь лёгким изгибом губ и внимательным взглядом. Теперь стало сложно убеждать себя, что всё это — лишь имитация.       — В данный момент — вполне хорошо, правда, не могу забыть вчерашний концерт, — хрипловатый голос Валентайна звучал по-прежнему располагающе. — Ты, конечно, та ещё заноза в заднице, приятель, но порой весьма полезная. И я за тобой присматриваю, так что не расслабляйся.       Он приложил пальцы к глазам и тут же направил их на Дольфа, иллюстрируя сказанное. Парень криво усмехнулся и покачал головой:       — Возможно, это даже к лучшему. Моя жизнь всегда представляла из себя гонки на выживание, завтрашние сутки казались непредсказуемыми и сулили что угодно в диапазоне от сказочного богатства до позорной смерти в канаве. Кем я был? Что я делал?.. Теперь хотя бы точно знаю — я арестован и отрабатываю свои грехи перед Ником Валентайном, так было вчера, так будет завтра. Отныне каждый грядущий день видится мне ясным и конкретным, — он рассмеялся и спародировал голосом ведущего рекламы. — Ник Валентайн — залог вашей уверенности в завтрашнем дне! Только сегодня и только у нас, ограниченная акция, спешите воспользоваться!       — Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно, дружок, — синт отлип от спинки кресла и вновь склонился вперёд, снижая голос. — Рано радуешься, нас сегодня ждёт очень рискованное мероприятие. Помнишь мать мальчишки, которого мы нашли мёртвым?       — Та, что была равнодушной сволочью? — Дольф прищурил один глаз.       — Не проецируй собственную травму на чужих, — фыркнул Ник. — Пока точно не известно, что творилось с этой женщиной, но она совершила весьма интересные шаги после общения с нами.       — Уехала в Добрососедство? — переспросил Купер, вспоминая вчерашние расспросы Чарли в баре. — Миссис Харр… Хер… Хр…       — Харрисон, — вздохнул детектив, хлопая подавившегося завтраком парня по спине. — Верно мыслишь, но пережёвывай тщательней. Расклад таков: они с Мирной, Дареллом и Инессой дружили несколько лет. Образовали нечто вроде кружка по интересам, и этот интерес — ненависть к синтам. Ребятки давно пытаются вычислять шпионов Института среди горожан, пропагандируют более радикальные методы борьбы, открыто критикуют мэра и меня в том числе. Ты наверняка видел их всех на митинге позавчера. Именно Мартина Харрисон пришла в гости к подруге и обнаружила Инессу Филч мёртвой, а у дома — исчезающего синта второго поколения. Мы судим по её словам, потому что других свидетельств у нас нет. После произошедшего женщина быстро собралась и отправилась прочь из города. Кто-то из охранников узнал, что она держит путь в Добрососедство, опять же, не точно, но хоть какая-то зацепка.       — А я говорил, что ей верить нельзя! Она мне ещё в Агентстве показалась странной, — откашлявшись, воскликнул Дольф. — Подлецы своих чувствуют.       — Ты молодец, что первый забил тревогу, — Ник медленно кивнул, пропустив мимо ушей последнюю фразу. — Так вот. Незадолго до нашего прибытия в Третий рельс, Мартина Харрисон покинула Добрососедство и двинулась на восток. Есть сведения, что она искала здание заброшенной инфекционной лаборатории, но не брала с собой оружие, что крайне подозрительно, как считаешь?       — Видимо, кто-то встретил, иначе не вижу ни одной разумной причины гулять по Бостону с голыми руками, если ты не супермутант, — заговорщицки прошептал Дольф и засунул в рот последний кусок завтрака, после чего взглянул на коробку. — Со вкусом бекона. Надо же, ты запомнил…       — У меня есть несколько предположений касательно нашей героини, — задумчиво почесал резиновую переносицу Валентайн. — Либо она выжила из ума после смерти сына и подруги, из-за чего решила разыскать убийцу и разобраться своими руками…       — Либо сама уже давно не человек и двинула к собратьям отчитываться, — потряс пальцем Купер и поднялся с постели, отряхивая крошки. — Помнишь, как она подошла к нам у лапшичной в первый раз? Перепуганная, заплаканная. А во второй уже с каменным хлебальником встретила смерть собственного сына. Да потому что, к тому времени, он ей был никакой не сын. Задницей чую, наша беглянка — синт.       Ник мрачно водил глазами по комнате, размышляя над словами спутника. Парню казалось, что он слышит, как крутятся шестерёнки в голове детектива, пока тот соотносит все данные друг с другом и составляет в чертогах искусственного разума завершённую схему. Сжав губы в нитку, робот огорчённо изрёк:       — Если ты прав, значит, настоящая Мартина Харрисон тоже была убита посреди Даймонд-сити, но никто об этом не знал. Получается, убийство уже не первое, а, как минимум, второе подряд. Это отвратительно.       — Эй, не вешай нос, шеф, — легонько толкнул его в плечо взбодрившийся после еды и колы Дольф. — Так мы пойдём стрелять в синтов или нет? Мне уже не терпится погеройствовать. Хотя бы до того момента, пока я всё, как обычно, не испорчу.       Ник поднял на него сердитый взгляд и явно намеревался высказаться насчёт жестокого энтузиазма афериста, но дверь в номер внезапно затряслась от громкого стука, а через секунду распахнулась настежь. Купер испуганно подскочил на своём месте и присел возле кресла Ника. Тот, в свою очередь, поднялся на ноги, таращась на дверной проём, посреди которого красовался рослый улыбающийся гуль в багровом камзоле и треуголке конца 18-го века.       — Джон? — удивлённо поднял брови синт.       — Вот именно, Ник! — вальяжно протянул гость, шагая внутрь комнаты и рассматривая постояльцев. — Я, конечно, для вежливости постучался, но потом подумал — это ж мой город, мой отель, почему бы не навестить старого друга без лишних любезностей? Извиняюсь, что нарушил вашу интимную атмосферу, но мне не терпится узнать, какого чёрта ты заехал в Добрососедство и даже не заглянул к Хэнкоку?       Дольф сглотнул подступивший к горлу ком, разглядывая уродливое, мясистое лицо гуля с полностью отсутствующим носом. Редкие светлые пряди волос, больше похожие на строительную паклю, выбивались из-под экстравагантной шляпы, а маленькие белёсые глазки по-хозяйски взирали сверху вниз на комнату. Решив пока не высовываться из-за Ника лишний раз, парень замер в ожидании. Хэнкок же наклонился прямо к лицу детектива и стал чрезвычайно серьёзным на вид:       — Ты же в курсе, чем закончился прошлый ваш визит? — после чего перевёл взгляд на едва дышащего от волнения Купера и придирчиво прищурился. — Постой-ка, это не тот человек. Эй, старина Никки, а где твой настоящий напарник? Я собирался высказать ему пару ласковых, между прочим. У нас тут у всех неприятный осадочек остался.       — Можешь высказать мне, Джон, — Ник заметил реакцию Дольфа и слегка заслонил того плечом от громогласного гостя. — Только это уже не имеет смысла, потому как Нейтана здесь нет, зато есть два пострадавших от его действий человека. Уж поверь, не только ты чувствуешь себя кинутым.       — Да ну, не может быть, — раздосадовано протянул гуль, после чего уселся на кровать так, будто это он в ней только что спал. — Что же, получается, даже ты не в курсе, где он теперь?       — Получается, что так, — сморщил лицо Валентайн, отводя глаза куда-то в стену.       Дольф внимательно наблюдал за его мимикой и тут же вспомнил прошлый разговор на крыше. Наверняка, синт сейчас больше всего хотел уйти от неприятных назойливых расспросов касательно Нейтана, закурив где-нибудь в одиночестве, но присутствие напористого гуля в треуголке его сдерживало.       Правда, парня немного кольнула фраза "твой настоящий напарник", вылетевшая из уст того. А он, что, не был достаточно настоящим? Хотя, если подумать, вряд ли Ник считал его таковым, стоило признать. Какой из Дольфа напарник-то вообще? Просто обычный заключённый, отрабатывающий преступление, мальчик на побегушках, не более. Ну, иногда полезный, иногда даже вредный — успокой свои шальные нервишки, Купер и прекращай вести себя как обиженный ребёнок, которому не дали конфетку. Тебе и не положено сладкое.       Интересно, кем же был таинственный Нейтан, успевший навредить и невозмутимому Валентайну, и этому гулю с замашками актёра погорелого театра? Уже в который раз о нём поднимался разговор при абсолютно разных ситуациях, но Дольф всё не решался спросить о подробностях, просто наблюдая за моментально грустнеющими лицами окружающих людей. То, что синту было чертовски больно вспоминать о бывшем напарнике — читалось невооружённым взглядом. Захотелось сделать что-нибудь, чтобы прервать неприятный разговор.       — Может, ты нас хотя бы познакомишь? — обратился парень к Нику, стараясь скрыть свою панику и отвращение перед гулем. — А то ощущаю себя, как на чужом празднике.       — А, прошу прощения. Джон Хэнкок, мэр этого гостеприимного солнечного городка, — тут же громко представился пришедший, разводя ладони в стороны. — Надеюсь, мои ребята оставили только приятные впечатления в памяти дорогих гостей.       — Сам мэр? Удивительная встреча, — поразился Дольф. — А я — Дольф Купер, Ник меня... э-э-э...       Он замешкался, не зная, как правильнее представиться. Сообщать об аресте главе города, в который, возможно, придётся потом переехать — слишком опрометчиво. Называть себя напарником Валентайна — врать перед лицом самого Ника. Каждое необдуманное слово могло сейчас подставить его и вызвать нежелательную реакцию.       Синтетический детектив закатил глаза, выслушивая неловкое мычание спутника, Хэнкок же переводил взгляд то на одного собеседника, то на другого, после чего хитро подмигнул Куперу, растянув рот в сальной улыбочке:       — Ладно, друг, можешь не уточнять, что там "Ник тебя..", это всё ваши личные дела, мы взрослые люди... А я пришёл сюда с другими целями.       Дольф хлопнул себя по лицу ладонью, да так и остался сидеть, потрясываясь от беззвучного нервного смеха. Что же, молодец, Купер, теперь ситуация стала ещё глупее. Хотелось провалиться сквозь пол, одновременно вмазав гулю по тому месту, где должен находиться нос. С чего вдруг он мог вообще подумать о таком?! Ну, как бы то ни было, разговор переключился с Нейтана на что-то отвлечённое, и теперь синт мог вздохнуть спокойно. Хотя, без лёгких особо не повздыхаешь.       Сам детектив либо ничего не понял, либо понял, но не подал виду, оставшись с каменным лицом. Поправив край шляпы, он вкратце пересказал мэру их цель путешествия. Гуль лежал на койке, подперев голову пышным рукавом, и внимательно слушал все доводы, издавая тихое "Ага, ага..".       — Эй, старина, вы бы осторожнее расхаживали сейчас по округе, — наконец произнёс Хэнкок. — Тут целую банду на днях выкосили под корень. Причём, это не кто-то из своих делёжку власти устроил.       — Можно подробнее, — насторожился Ник. — О какой банде идёт речь?       — Если тебе знаком ублюдок по имени Крис, то речь о нём и его парнях, — зевнул гуль, наблюдая, как Валентайн и Купер синхронно выпрямили шею. — Мне доложили, что убийца вообще чистый лист, никаких связей с бостонскими. Да, Крис воевал с Чаком, это все помнят, но второй сам пересрался и экстренно ушёл на дно, узнав новости.       — Как они погибли? — задал вопрос детектив, многозначительно переглядываясь с Дольфом.       — Ну я тебе не гадалка с шаром, Ник, — пожал плечами Хэнкок. — Трупы просто лежали рядышком на дороге. В каждой башке — по дырке от 44-ого калибра, ровно по одной на ублюдка. Личные ценности остались при убитых, если не считать того, что размыл начавшийся ливень. Вот, в общем-то, и вся история.       Купер выглядел бледным, как кусок школьного мела. Нервозно озираясь по сторонам, он придвинулся ближе к Валентайну. Синт задумчиво кивнул и поблагодарил гуля за информацию.       — Слушай, если что-то узнаешь, обязательно поделись со стариной Хэнкоком, — мэр Добрососедства вскочил с койки и громко хлопнул детектива по плечам широкой язвенно-красной ладонью. — И это. Я хотел выставить вас с города за старые обиды, но, так понимаю, мы теперь все в одной лодке и дуться нет смысла. Поэтому забегай, если что, выпьем в баре, постреляем по бутылкам, наверстаем упущенное... Можешь и своего паренька притащить, я не против веселья втроём. А сейчас извини, но меня заждались в Капитолии.       — Хорошо, Джон, — Ник нехотя пожал гулю руку. — Воспользуюсь твоим щедрым предложением, когда закрою дело.       Они распрощались, Хэнкок снова подмигнул Дольфу и, пританцовывая, покинул номер. Тот сдавленно откашлялся, повернувшись к детективу:       — Ты понимаешь, что это был он? Незнакомец шёл за нами и перестрелял всех рейдеров! Он мог прикончить и нас с двух пуль.       — Тише, приятель, не паникуй раньше времени, — синт встал напротив него, вешая на плечо свой пистолет-пулемёт, всю ночь покоившийся за креслом. — В том то и вопрос — почему он не тронул нас, а вместо этого расправился с Крисом? Ты говорил, что каждый раз видел его рядом с собой, куда бы ни пошёл.       — Ну-у... Да, — сглотнул Дольф, всё ещё недоверчиво рыская глазами по окнам.       — Но при этом ты до сих пор жив.       — Может быть, он боялся наёмников? Или ждал более подходящего момента? — вяло предположил парень, испуганно глядя на спутника. — Я не знаю, Ник. Вдруг Незнакомец просто...       — ...Просто не собирался никогда убивать тебя, — железная кисть робота легла ему на плечо, пытаясь унять удушливый приступ страха.       — Не-ет... — нахмурил лоб Купер, отстраняясь. — Нет, этого не может быть. Он точно охотится за мной много лет.       — Подумай логически, — Ник придвинул его обратно за рукав куртки и заглянул прямо в нездорово бегающие глаза, чёрными пятнами выделяющиеся на бледном остроносом лице. — Этот парень с одного выстрела в затылок валит любого на бегу без каких-либо проблем. Извини, если прозвучу грубо, но прикончить тебя не так уж и сложно, малыш. Если он до сих пор этого не сделал — значит ты его интересуешь вовсе не в качестве жертвы.       Дольф поник, не зная, какие ещё аргументы привести. Спокойные, рассудительные слова Валентайна звучали, как прописные истины. Скорее всего, чёртов робот был прав, просто сам парень не мог позволить себя признать его правоту. От любых новостей о Таинственном Незнакомце сердце начинало заходиться скоростным стуком, а мысли путались в панике. Но, всё же, рядом с детективом становилось чуть легче. Своей стальной, упрямой аурой он быстрее успокаивал приступ навязчивого иррационального страха внутри слабого, подверженного сильным эмоциям человеческого сознания.       — Скажи, когда будешь готов, — синт отпустил руку. — Нам пора выдвигаться.       — Да пошли уже, — глубоко вздохнул Дольф и махнул ладонью. — Опять я своим идиотизмом торможу всё дело... Прости. Со мной происходит какая-то хрень последние сутки.       — Может, стоит обратиться к врачу? — вежливо предложил Ник, проверяющий в это время свой револьвер за поясом.       — Не бери в голову, шеф, — усмехнулся аферист из-под выбившихся на глаза зелёных прядей. — Всё нормально. Я справлюсь. Идём.