***
Падение было коротким и неприятным. Стол сначала напоролся на край разбитого бетонного тоннеля, потом громыхнулся под углом вниз, ломая хлипкие колёсики. Дольф очень больно шаркнулся плечом и лбом обо что-то, чего даже не успел заметить, но не перестал обвивать лежащего руками и ногами. Он чертовски боялся отлететь и потерять в темноте тело синта, поэтому, кряхтя от боли, всё же вытерпел мощное приземление, затем вместе со столешницей повалился набок. Он услышал, как ноги Ника съехали в воду, благо та оказалась неглубокой, но всё равно перепугался не на шутку. Мочить синта было категорически нельзя — Купер ещё помнил их бег под ливнем и прятки в сгоревшем автобусе — Валентайн тогда вполне ясно объяснил, чем это грозит. Тем более, сейчас металлические детали даже не были защищены водостойкой резиновой оболочкой, поэтому парень поспешил поднять и стол, и стальные конечности. Когда подмоченный синт оказался на более-менее безопасном расстоянии от воды, Дольф замер, натужно хрипя и втягивая ртом сырой зловонный воздух канализационной трубы. Он не видел ни зги, настолько темно было тут, зато слышал доносящиеся сверху копошение и ругань. Сюда слова просачивались уже искажёнными, глухими, так что смысл читался с трудом. Но одно он понял точно — гнаться за ними никто не собирался. Выдохнув с облегчением, Дольф принялся изучать место, в которое упал. Бетонный тоннель оказался не таким уж и широким, во всяком случае, идти по нему было возможно только сильно пригнувшись. Грязный поток воды струился по сапогам, но, к счастью, те не пропускали ничего вовнутрь. Мельтешащие от погони мысли постепенно унимались, зато теперь в сердце проникал новый скользкий и неприятный страх. Он сидел на карачках посреди чёрной узкой неизвестности, вперёд и назад от него расходился тоннель, заполненный чем-то малоприятным. Оставалось просто ползти наугад в кромешной мгле и надеяться на лучшее. Единственное, что выделялось из окружающей тьмы — тускло мерцающие зрачки Валентайна, похожие на две почти потухших гнилушки. — Эх, Ник, ну и влипли же мы с тобой, — Дольф разбил тишину своим печальным шёпотом, пытаясь совладать с подступающей тревогой. — Жаль, ты не видел своего безумного спасения. До сих пор не могу поверить, что действительно взял и спрыгнул в эту пропасть. Ладно уж, чего сидеть, пошли, что ли… Он попробовал толкнуть стол перед собой. Разломанные колёса издали противный скрип, застревая в грязи, но всё же немного сдвинулись вперёд. Повезло — с течением им было по пути и оно помогало потихоньку перемещать Ника. Купер обречённо вздохнул, понимая, насколько тяжким предстоит дальнейший путь... Они двигались медленно, но всё же двигались. Дольф шаркался спиной и затылком о стены трубы, то и дело поскальзывался, падал на колено, но вставал и продолжал путь. Тревожная тишина, разреживаемая лишь переливчатым журчанием воды и скрипом застревающих колес по бетону, ужасно давила на мозг. Всё казалось, что сейчас произойдет нечто ужасное, что вылезет какой-нибудь грязевой монстр и набросится, впиваясь острыми зубами в спину. Из-за подобных мыслей по коже афериста не переставали бегать мурашки, а на каждый непонятный звук он дёргался и вертел головой. — Хочешь прикол, шеф? Я на самом деле боюсь темноты, — дрожащим голосом признался Дольф. — Мама знала об этом, она специально запирала меня в шкафу, чтобы я плакал и умолял ее выпустить. До сих пор всякое мерещится, когда оказываюсь вот так один без света. Естественно, металлический череп синта и не думал отзываться. Ник по-прежнему лежал на поверхности стола безвольной куклой, пустой и безучастный ко всему. Купер погладил рукой его холодные роботические пальцы, глотая вновь наворачивающиеся слёзы. — Прости, опять я о себе. Ты-то побольше меня натерпелся: наверное, попасть в электроловушку безумно больно, — заметил он вслух. — Я надеюсь, ты не сильно мучился в тот момент, просто выключился, как терминал, и всё… А то представляю, каково ощущать, что тебя парализуют, а потом наживую сдирают кожу… Где-то далеко впереди раздался плеск, словно кусок грязи шлёпнулся в воду. Дольф сглотнул ком в горле и вернулся к перемещению стола вдоль течения. — Я схожу с ума, — продолжил говорить он, выждав некоторую паузу. — Может и нет никакого тоннеля, никакой воды и тебя тоже нет, а я лежу в бреду, отравленный радиацией и галлюционирую. Ведь такой вариант имеет место быть, как считаешь? Тишина вновь вынудила его поёжиться и пугливо обернуться. Обволакивающий со всех сторон мрак беспощадно давил, вселял панику и чувство максимальной незащищённости. Из-за этого Дольф совсем потерялся в своих мыслях. Он не соображал, сколько уже идёт вперёд, погружённый в воду. Может быть, целый час, а может и день — само понятие времени исчезало здесь, полностью лишаясь смысла. — Мне так страшно, Ник, — вдруг затрясся в неконтролируемых слезах Купер. — Я ведь даже не уверен, что ты жив и когда-нибудь очнёшься!.. Что, если я сейчас абсолютно один в какой-то грёбаной мерзкой трубе, бессмысленно толкаю перед собой твой труп?! Что мне делать, Ник?.. Конечно, я тогда кричал Элли, что умру, спасая тебя, но на самом деле умирать не хочется… Тем более вот так — один под землёй в слезах и дерьме, и никто никогда даже не найдёт мои останки... Он положил грудь и лицо на столешницу, прижимаясь к холодному металлу, но продолжая отталкиваться вязнущими в склизкой грязи ногами. Слёзы лились на ржавые детали синта, а Дольф не мог остановиться. — Все думают, что я весёлый и наглый, что я люблю риск и спокойно заболтаю хоть самого дьявола, но это вовсе не так, Ник. Я ужасно боюсь всего на свете, я беспомощный слабак, который трясётся от любого шороха и постоянно вляпывается в проблемы из-за этого страха. Не знаю, где ты во мне тогда увидел хоть что-нибудь хорошее?.. Это и правда огромная ошибка. Сейчас я готов кричать просто как маленький ребенок; я уверен, что ты мёртв, мёртв из-за моей слабости и лжи, да и я тоже вот-вот сдохну!.. Его нога попала в яму, Дольф крякнул и, соскользнув со стола, упал в воду, моментально промокнув до самой груди. С трудом поднявшись на неслушающих ногах, дрожащий и грязный, он просто сел посреди тоннеля. Вода обтекала его по животу и пояснице, заливаясь под одежду, но толку бояться её уже не было — парень итак вымок насквозь. Поэтому он просто облокотился головой на стену и сидел, таращась в тёмное ничто, молча глотая солёные слёзы из-под разбитых очков. Рука Ника свешивалась с края стола, случайно касаясь его колена, и Дольф от отчаяния взялся за неё своей измазанной в грязи ладонью. — Как же мне не хватает тебя, детектив, — прошептал он с тоскливой безысходностью. — Твоих чётких приказов, твоей заботы и успокаивающего голоса. Ты всегда знал, что делать, чтобы вышло правильно, ты помогал мне и выручал даже в самые сложные моменты, несмотря на то, что я был просто вороватой шпаной с улицы, не умеющей честно жить. Сморщенные от воды пальцы крепко втёрлись между стальными фалангами, сжимая их, пытаясь впитать хотя бы подобие былого тепла. Шмыгнув носом, Дольф даже подполз ближе и положил синтетическую ладонь на свою щёку. Он закрыл глаза и с нежностью прижался к руке Ника, поглаживая её своей. — Я не успел сказать в тот вечер, что решил порвать со всеми аферами и начать новую жизнь. Поселиться в Даймонд-сити неподалёку от тебя, приходить к вам с Элли в гости, помогать с делами. Может быть и правда бы устроился на радио, — не унимал меланхоличной исповеди Купер. — Я наконец понял, чего хочу, впервые в жизни почувствовал себя… Ну-у... Дома что ли? Нечто волшебное для сироты, который вечно в бегах. Никакие финансовые пирамиды никогда не заменят это чувство, Ник. Прости, что так и не признался в обмане, я как всегда боялся ошибиться… До меня вечно слишком долго доходит, как до бревна, ты же знаешь. Вот и тянул с этим, а другое… Другое — самое важное — вообще не сказал. А теперь уже нет смысла. Он тяжело выдохнул, втираясь солёной щекой в колючие металлические пальцы, вдыхая аромат стали и табака. На мгновение темнота словно отступила. Закрыв опухшие веки, Дольф увидел солнечный полдень в Даймонд-сити, увидел плывущую над домами лёгкую дымку и гуляющих среди улочек горожан. Ему померещилось, что они сидят с Ником на крыше агентства, болтая ногами. Из включенного радио доносится расслабленный джаз, а рука детектива гладит Дольфа по щеке, по голове, ласково касаясь кожи и волос кончиками блестящих пальцев. Самые приятные мгновения на свете. Бедняга прижимается к плечу синта, зарываясь носом в воротник песочного тренча, а тот заботливо и слегка неловко приобнимает его, касается сухими резиновыми губами зелёного затылка. Солнце продолжает наполнять небо сиянием, золотистые зайчики скачут по ржавой крыше и по блаженно улыбающемуся лицу Купера, подсвечивая веснушки на щеках. — Я очень сильно люблю тебя… — шепчет счастливый мальчишка, наконец нашедший своё место и человека, с которым готов без единого сомнения остаться навсегда.***
Что-то ударилось в отставленную ногу. Дольф очнулся от дурманящих сновидений, но не смог понять — открыл ли глаза? Темнота в любом случае наполняла всё вокруг, а его тело онемело от длительного сидения в воде. Не контролируя до конца движения конечностей, он дёрнул ногой, но неизвестный объект полез выше по штанине комбинезона. Парень вскрикнул от страха и попытался сбросить с себя невидимое существо, но то укусило его за живот, одним щелчком пропарывая всю одежду. Внезапная резкая боль окончательно вырвала Купера из оцепенения, он вскочил и крепко стукнулся макушкой о потолок тоннеля, из-за чего рухнул обратно и чуть не перевернул стол с Ником в воду. Дрожащие руки нащупали пистолет, но оказалось, что тот тоже промок, поэтому вместо выстрела лазер издал опасный шипящий плевок, лишь на долю секунды озаряя трубу алым светом. В этом зловещем сиянии Дольф увидел чёрный бугристый панцирь какой-то твари, напоминающей крупного краба. "Болотник!", — догадался он и попытался наугад стукнуть существо рукоятью пистолета. То издало противный влажный стрекот и вцепилось жвалами в трясущуюся руку. Аферист заорал, ощущая очередную волну боли, выгнулся всем телом и случайно впечатал противника коленкой в бетон. Скользкий панцирь хрустнул, раненый болотник отполз обратно в черноту тоннеля, оставляя Дольфа в покое. — Вот и правильно! Вали отсюда, тварь!.. — крикнул вслед ему парень и прижал к груди кровоточащую руку. — Ч-чёрт подери... Нельзя было засыпать здесь. Он ещё немного посидел, приходя в себя и успокаивая боль от укусов, после чего уставился на блеклые кружочки синтетических глаз, вперившиеся в потолок. Дольфу стало стыдно за то, что усталось всё же взяла над ним верх, сморив прямо в тёмной воде. Сжав зубы от обиды, он попытася собраться с духом и вновь поднялся на ноги, стараясь больше не биться головой о потолок. От окружающей вони уже тошнило, мокрая кожа под комбинезоном собралась противными мелкими складками, а тяжёлая ткань облепляла её снаружи, затрудняя все движения. Купер убрал бесполезный пистолет в сумку, уложил на столешницу свесившуюся ладонь синта и измученно зарычал. Рык плавно перетёк в болезненный стон. — Да что со мной такое? Соберись, соберись, тупая башка! — нервно рявкнул Дольф, шлёпая себя по щекам грязной рукой. — Ты и правда хочешь сдохнуть здесь?! Ты настолько жалок, что готов стать пищей вонючих болотников?.. Поднимай свою тощую задницу и вези грёбаный стол вперёд! Как следует разъярившись, он с удвоенной силой и скоростью ломанулся по тоннелю, сопровождаемый громким скрежетом железа. Ненависть к себе наполняла его отяжелевшие ноги энергией, а горячая кровь билась в жилах, разгоняя мертвенный влажный холод подземелья. — Давай, давай, давай!.. — командовал себе под нос Купер, превратив все движения в чёткий выверенный ритм. Он представлял, что тоже является роботом, стальной машиной без страха и слабостей, что его кости теперь из металла, а внутри гудит неутомимый ядерный мотор. От этих фантазий становилось немного легче, боль отступала на второй план, разум успокаивался благодаря чёткому алгоритму действий. Шаг, ещё шаг, пусть подошвы и скользили по илу и слизи тоннеля, но главное — они больше не останавливались. — ...Мы сделаем это, Никки. Мы сможем, мы всё с тобой сможем, дорогой, — сквозь зубы прошипел Дольф. — Прости, что так фамильярно, но ты ведь вряд ли сможешь возразить, да? Впереди словно бы забрезжил едва ощутимый свет — лёгкая белёсая дымка, больше похожая на видение. Сначала идущему показалось, что это всего лишь бесплотные узоры, которые иногда рождает глаз, находящийся в кромешной темноте. Но свет не пропадал, более того, он становился отчётливее с каждым пройденным метром. Дольф открыл рот от напряжения, боясь спугнуть это сияние неосторожным морганием мокрых, отёкших век. Постепенно он начал различать серебристый силуэт Валентайна перед собой и даже собственные пальцы - окровавленные, чёрные от грязи, распухшие из-за воды. Затаив дыхание, парень вдыхал этот свет, втекал в него, наслаждаясь расползающимися мраком и безысходностью. Даже такая мелочь, как возможность видеть слабые очертания пространства вокруг сейчас казалась желанным, божественным чудом. Дольф растянул синюшные губы в глупой улыбке. Это чудо он заслужил и не собирался больше упускать.