Будни пионерлагеря

Его взгляд бегает по полупустой автомобильной трассе, сзади него простираются блоки жилых домов, а дальше — пустота. Неизведанная, пугающая пустота. Пыль поднимается в воздух, пахнущий автомобильным бензином, запах которого Харитон просто не мог терпеть. Вдаль простирается голубой горизонт, заботливо окруженный золотыми полосками ржи. Чем только не обклеены остановки — от объявлений до цитат Ленина. Красные плакаты отлично сочитаются с серыми, грязными и заляпанными стенами. Он слышит звук надвигающегося автобуса — скрежет мотора, характерный, ещё более усилившийся запах бензина (какая мерзость!), еле заметные потеки машинного масла внизу транспорта. Хватов вздыхает, крепче сжав ручку чемодана. Автобус номер один — но вовсе не первого качества. Электрички не едут в такую глухую деревню, линии ещё не успели провести. Довольствуемся тем, чем есть. Его ноги медленно шаркают, пачкая лакированную, только недавно намазанную лаком обувь камешками и коричневатой пылью. Он подходит ближе, слыша громкие голоса, идущие из автобуса. Чёрт, почему его забрали последним! Так не хочется оказаться в центре внимания… А что поделаешь? Не он виноват, что родился и вырос на окраине и без того небольшого городка. Мама была безумно рада, что её сынок попадёт в лучшую школу городка — школу номер шестнадцать. Нашла, чему радоваться… Мысли, словно кадры художественного фильма, просматриваются одна за другой, образуя самые необычайные комбинации. Харитон волнуется. По его лицу течёт пот. А здесь достаточно жарко. Но не в жаре дело… Ну же, соберись и войди в этот автобус! Не робей, воробей! — Кого ждём? Быстрее, молодой человек! — слышится грубый мужской голос с некоторым странным, неизвестном для Хватова акцентом. Брюнет вздрагивает, инстинктивно дёрнув дверь. Его засаленные волосы блеснули на солнце, после чего слаженная фигура парня прошмыгнула внутрь, почувствовав невероятную тоску на душе. Здесь куча ребят. Самых разных ребят. Они о чём-то оживленно болтают, рассказывая истории и факты из своей обычной, ни чем не примечательной советской жизни. Они чём-то увлечены. Но Харитон не может понять, чем. Здесь витает странная атмосфера, пахнущая потом, машинным маслом и колбасой. Выпускник школы проходит по не очень длинному коридору. Он видит всего шестнадцать мест… И каждое из них занято чьим-то телом. Никто не обращает внимания на него, Хватов от отчаяния опускает взгляд вниз, понимая, насколько он одинок. Зря, зря он приплелся в это ужасное место! Никому не удастся наладить отношения с таким жалким человеком, как Харитон… Уж лучше бы он остался дома, чахнуть над задачками по математике все же лучше, чем разговаривать со сверстниками. От одной лишь этой мысли вскипает кровь, а сердце начинает биться все сильнее. Он пытается сдержать наступающие слёзы. Тщетно пытается себя успокоить… — Эй, новенький! Иди сюда! Опять он замечтался. Вечно погружается в свои мысли забывая о том, что происходит вокруг… — Я с тобой разговариваю! Высокий, звонкий голос девушки вывел его из странного ощущения. Харитон облизнул губы, и сжав кулаки, с жалостливым скрипом потащил за собой чемодан, чувствуя толчки уже готового выехать из этого маленького городка автобуса. Хватов неуверенно садится на задние ряды, там обычно бывает по четыре места. Зачем он согласился на эту авантюру? Ему так не хочется ввязываться в пустые юношеские разговоры, так не хочется разбирать страсти, мысли и догадки о чем угодно. Хочется просто закрыть глаза и уснуть на веки вечные, словно парень, сидящий возле юной и громкой особы. — Ну, чего молчим? Язык проглотил? Девушка явно дурачится, привлекая к себе внимание, словно капризный ребёнок. Как её сосед рядом ещё не проснулся от этого оперного театра, оставалось нерешённой загадкой. Да она громче любой аудио-кассеты! Харитон пялится на неё как дурак, пытаясь подобрать слова. Он чувствует, как обладательница больших, смольных глаз таращится и на него, словно на товар из заграницы. — Меня Инна Миронова зовут, а тебя, товарищ-пионер! — хихикает новая знакомая, забавно ухмыляясь. В этом юном тельце заложено столько энергии! В неё будто взрывчатку положили! Забавная девчушка протягивает руку, на ней болтаются странные, аляпистые браслетики. Они совершенно не вписываются в её образ но она старается выглядеть словно модель из иностранных журналов. Неужели нельзя одеваться, как все! Нет, эта новенькая Инна любительница повыпендриться… — Х-Харитон… Хватов, Харитон… — еле слышно произносит парень, но к счастью, у Инны был отличный слух. Она всё прекрасно услышала, не задав ни одного лишнего вопроса. — Имя, как у деревенщины. Кстати, вот его Фёдор зовут. Фёдор Козырьков. А вот этого, с острыми зубами, выпирающими наружу — Костя Сода. Да, у него такая фамилия! Какая смешная! Как пищевая сода. Ты любишь соду? — девушка пальцем показала на спящих друзей, которые ни о чем не беспокоились. Сзади них, через маленькие, заслонённые пыльными занавесками окна виднеется кусочек прекрасного вида на пшеничное поле, бесконечное, золотое поле, в котором царит беззаботность, свобода и независимость от рутинной, скучной и никому не интересной жизни… Ему уже все равно на то, что Инна назвала его имя «деревенским». Харитон облегченно вздыхает, потирая переносицу. Становится прохладнее. Его грудная клетка поднимается, вдыхая все больше воздуха. Этот момент прекрасен. Хочется просто улететь куда подальше, погрузившись в свои мысли, словно космонавт. Хватов мечтает покорить звезды. — Я люблю соду. Он ляпнул что попало, лишь бы поддержать и без того бессмысленный диалог, начатый Мироновой. На его лице появляется легкая улыбка, и всё благодаря Инне. Она просто мастерица бессвязных диалогов, таких глупых и странных, но тепло греющих душу. Миронова захихикала, заправив чёрную свисающую прядь волос за уши. На её лице виднелся странный макияж, такой неестественный и неправильный… Так красятся взрослые женщины определённой профессии, но никак не юные девушки. Зачем она губит свою естественную красоту, пытаясь подражать западу? Инна, я тебя просто не понимаю… Её смешок прерывается сопением Константина и храпом Фёдора. Такой маленький, похожий на шестиклассника парень храпит, как старый дед после рабочей смены. Его блондинистые, сбритые под «ёжика» волосы придают ему ещё больший вид капризного и злого ребёнка. Эти порезы на его ногах, наклеенные пластыри и бинты… Он обожает драться, и это сразу понятно. Взрывной мальчуган, Харитон был уверен, что весь двор, а может, и вся школа боится его. Теперь он знает, кого стоит остерегаться в этом летнем лагере. — Ты когда нибудь ездил в «Тигрёнок»? — вновь спросила Инна, также странно покосившись на Харитона. — Нет, я в первый раз сюда еду. Вообще никогда в лагере не был… — вздохнул Хватов, шурша бумажным пакетом. — Бедняжка. Зрачки Инны убольшились от одного лишь аппетитнейшего вида наспех приготовленного бутерброда. Криво нарезанная колбаса, огромные ломтики сыра и скомкавшееся масло — вот оно: идеальное сочетание самого вкусного в Советском Союзе перекуса. Миронова нескромно вытерла наступающую слюну, после чего взглянула на Харитона, приблизившись к нему своим жалостливым личиком, просящим поесть. — Можно? — Конечно. Хватов, как истинный пионер, готов делиться со всеми. Не важно, насколько отвратителен в твоих глазах человек, главное не опускаться до его уровня. Он слышит, как его новоиспеченная подруга с особым аппетитом уплетает бутерброд, запивая перекус чаем из термоса. Слава богу, что она взяла его с собой. Ещё чего, делиться чаем Хватов точно не намерен. Харитон подносит горячий термос грязно-красного цвета, делая первый глоток. Разжижающий стенки горла чёрный чай ощущается как нельзя лучше в этот прекрасный день. Он проглатывает кусочки горькой заварки, запивая чёрствый хлеб этой жидкостью. Хватов пил чай везде — он просто обожал его пить время от времени. Парень был влюблён в его аромат, такой горький, но в то же время приторно сладкий одновременно. Он запрокидывает голову, изредка поглядывая на задумавшуюся Инну. Она уже достала книжку. Сидит, листает роман. Наверняка он какой-нибудь сопливый и невероятно нудный, разве кому-то адекватному взбредёт такое читать? Харитон предпочитал что-то мрачное, серьёзное и понятное, без лишней абстракции и сентиментальных описаний книги. Просто. Понятно. Практично. Как забавно она перелистывает желтоватые страницы! То мнёт, то мочит палец, чтобы прочитать следующий абзац. Она входит в резонанс с произведением. Она получает небывалое удовольствие от его прочтения… Вот бы мне тоже получать удовольствие от таких простых вещей, как строчки из книжки. — Интересно? — спрашивает Харитон. Ему не важно содержание книжки, парню хочется узнать, что чувствует его новая знакомая. — Очень… — усмехается она, забавно болтая ножками. За окнами вместо пшеничных полей уже виднеется лесополоса, заменившая золотой пшеничный рай зелёными просторами, а эти дурачки до сих пор спят, крепко прижавшись друг к другу. — Я вижу, что ты любишь читать. — Время от времени… Обожаю, когда проявляют инициативу. — Что? Харитон удивленно смотрит на Инну, не понимая, к чему она клонит. Девушка захлопала своими размазанными тушью глазами, отложив книжку в сторону. — Люблю, когда инициативу проявляют. — Миронова тихо, кле слышно хихикнула, повернув голову вбок. Харитон до сих пор не понял эту чудачку со странным макияжем. Он обвивает пальцами округлый термос, задумываясь над словами Инны… Их лица освещает солнечный свет, они слегка покачиваются от резких толчков автобуса, продолжая прорезать всхлипы машинных механизмов своими юношескими голосами. — Ты в какой школе учишься? — спросил Харитон, прислонившись лицом к коленкам. — В школе номер семь. Та, которая возле главной городской библиотеки. — ответила Инна, стряхнув пыль с нескладной юбки, которую она наверняка считает самой красивой и модной во всём городе. Купила её в универмаге за пол рубля, сидит, любуется нелепыми складочками, подчёркивающими её худощавую фигуру. — Номер семь… А я из шестнадцатой… — вздохнул Харитон, почувствовав аромат сигарет, явно идущий от Фёдора. — Уже девчонку подцепил? — спросил блондин, закуривая сигарету. Он держал в руках пачку «Явы», явно украденную с ящика отца. С его рта идут клубы дыма, дурманящие сознание. Да, Фёдор был очень плохим мальчиком… Не стесняться курить в общественном транспорте ещё надо уметь… — Никого я не подцепил! — Харитон прижался поближе к окну, отвернув взгляд от курящего задиры. Но Козырьков лишь издал издевательский смешок, сунув зажигалку в бездонный карман кое-где порванных шорт. — Я из пятой школы. — произнёс он, делая затяжку. Харитон поморщился, закрыв нос рукой. Он терпеть не мог запах бензина, но табачный дым выбешивал его ещё сильнее. Разве это круто — держать в зубах какой-то свёрток, напичканный всякой дрянью? Неужели людям настолько не везёт в жизни, что они ищут утешение в такой ужасной привычке, как курение. — Я читал, что курить вредно. — шикнул парень, с неким презрением взглянув на товарища. — А я читал, что с занудами никто не водится. Попробуй. Козырьков вытянул вперёд дорогущую сигару «Казбек». Блондин с сбритыми по бокам волосами взглянул на товарища, словно подавая ему знак. — Это тебе. Подарок от меня. Харитон дрожащими руками взял сигару. Что он будет с ней делать? Фёдор вновь прижался к Константину, продолжая курить в таком неудобном и странном положении. Ему невероятно хорошо сейчас. Запрокинул ноги, расправил плечи — и всё отлично. Парень сжал подарок и сунул в его самый дальнее отделение чемодана. Когда он приедет в лагерь, он обязательно выбросит эту дрянь на улицу, хорошенько стоптав её на месте. Ишь чего, курить он не собирается, но знак внимания, оказанный со стороны задумчивого Фёдора стоит того… Он выглядел таким спокойным и умиротворённым, когда курил…

***

Остальная половина дороги прошла неплохо, даже весело. Харитон мало-помалу познакомился с Костей — забавным малым, обожающим электронику. Чёрт, он был таким интересным и забавным, немного чудаковатым и безумно разговорчивым, как Инна, но всё же, оставлял хорошее впечатление. Константин. Инна. Фёдор. Остальные ребята вышли на улицу, таща за собой чемоданы, сумки и портфели. Они были одеты в белые, аккуратно выглаженные рубашки, брюки, юбки и гольфы. Их индивидуальные черты скрывались за пионерскими галстуками, все были невероятно рады попасть сюда. Все, кроме Харитона. Хотя он и пообщался со странными на его взгляд личностями, хорошего в этом было мало. Уж лучше бы он остался дома, честное слово!.. Хватов застыл. Впереди него только что прошло само очарование — беловолосый парень с худощавым телосложением и зелёными, словно крыжовник, глазами. Его движения были слегка странноватыми, они были лишены адекватности, он просто ходил туда-сюда, погрузившись в свои мысли. Харитон прижимает руку к сердцу. Какое-то непонятное чувство только что охватило его. Неправильное, выходящее за правила приличия чувство. Нет, это неправильно! Серьезно, он только что влюбился? Парень влюбился в парня? Где такое видано, где вообще слыхано? Брюнет закусил губу, почувствовав соленоватый вкус крови. Ему срочно нужно выбить эту дурь. Это всё очень странно… — Ты чего застыл? — Фёдор хлопнул Хватова по плечу, потащив к воротам лагеря. Харитон еле успел опомниться, как оказался внутри пионерского лагеря «Тигрёнок», в котором он проведёт целую неделю… Уже виднелись все те места, где он проведёт наверное самые тревожные семь дней в его скучной жизни… Все толпятся возле входа, никуда не отходя. Все ждут вожатую. Вожатая вышла вперёд. Она была симпатичной молодой женщиной лет двадцати пяти. Её лицо источало радость и понимание. Харитон нуждался именно в такой наставнице, как она. С ней эта смена в лагере точно не будет скучной и унылой, так ведь? Выпускники школы столпились возле неё, крепко держа ручную кладь, словно боясь того, что она неожиданно потеряется. Они выпрямились и направили на неё свои любопытные взгляды, готовясь к вступительной речи. Хватов пытается словить взглядом того новенького, мигом покорившего его сердце. Он стоял в конце строя, совсем один-одиношенек, изредка здороваясь с проходящими мимо него пионерами. Беловолосый будто не замечает его в толпе ничем не примечательных советских школьников. От этого становится так тяжко и грустно… Щебечут птички, слышится журчание небольшой речки, булькающей где-то недалеко от лагеря. Все покрыто зеленью, красными флажками и жёлтыми пионами, такими яркими и сочными, как это лето. Рыжеволосая вожатая усмехнулась, ей было приятно видеть уже собранных и повзрослевших молодых людей, которые уже в следующем году поступят в университет. Это лето будет последним в их беззаботном детстве. Она дала себе клятву, что сможет реализовать всю ту насыщенную программу, что она подготовила… У неё все получится… — Приветствую вас всех, мои дорогие пионеры! Добро пожаловать в «Тигрёнок»! Надеюсь, что вы найдёте новых друзей, научитесь помогать товарищам и служить во благо Родине! Я безумно рада видеть вас всех, после небольшой физкульт минутки мы начнём знакомство, вы же не против?… «Не против. Мне безумно хочется познакомиться с этим парнем» — подсознание Харитона иногда издавало самые странные и запретные желания…