***
Медпункт был на окраине лагеря. Не самое лучшее решение для расположения, честно говоря. А вдруг действительно произойдёт что-то серьёзное? Вдруг случится что-то пострашнее, чем головная боль? Николай в таком случае мог бы сразу откинуться, оставшись калекой на всю жизнь… Здесь было тихо. Слишком тихо. Лишь изредка слышались чириканья птичек, залетающих в эту территорию из трёхметровой металлической ограды, посаженной вдоль всей территории лагеря. Даже если очень постараться, то выбраться отсюда не получится, только ноги себе все переломаешь. — Сколько нам ещё идти… — изнемогая от жары, спросил Хватов. — Столько, сколько нужно! Не ной! Ты мужчина или кто? — фыркнула Хельга, заглянув в пустой термос. — Я очень хочу пить. — глотая собственную слюну, всхлипнул Харитон. — В медпункте напьёшься. Там с крана наверняка течёт очень вкусная и освежающая вода! Ещё я слышала, что в коробке наверху есть аскорбинки и гематоген! Разве это не отлично? — захихикала Самойлова, вытерев стекающую слюну. Хватов только хотел возразить, что терпеть не может гематоген, но увидев небольшое здание на окраине опушки, оставил эту затею на лучший день. Здесь было достаточно чисто и опрятно. Никаких признаков цивилизации, кроме электрощитка да пары бинтов и разбитых алкогольных бутылок, разбросанных тут и там. Видимо, медсестры любили развлекаться в свободное время, заливая всю тоску алкоголем. Тут виднелась и пятидесятишести процентная водка, и советский сорокапяти процентный ром, в общем, целое сборище пьяниц, а не образцовый медпункт. Фраза «напьёшься в медпункте» тут же обрела новый смысл, и Хватов не знал, радоваться ли ему или плакать. Хельга надеялась на то, что внутри никого не будет, обычно медпункт оставляли закрытым, а тут дверь была слегка распахнута, всем своим видом намекая, что нечего бояться. — Валим отсюда поскорее. — шепнула Хельга, потащив двух парней за собой. — Кто там? — раздался спокойный мужской голос за дверью. — Идём… — продолжила Самойлова, пытаясь избежать кары. Послышался дверной скрип, и на пороге виднелся Борис, прижавший к груди газету прошлогодней давности. Он совершенно не понимал, чего тут бояться. Троица обернулась назад, спокойно войдя внутрь. Помещение было вычищено отлично, но в воздухе витал запах свежей хлорки и прочих химических веществ, от которых начинала кружиться голова. В целом, здесь было настолько тесно, насколько можно, но в то же время уютно, как бы это странно не звучало. Обилие вещей, распиханных по полочкам лишь усиливало это ощущение. — Зачем пришли? — спросил Табунцов, вписав букву в нуднейший кроссворд. Хельга потёрла носком деревянные половицы, будто пытаясь отойти от ответа, но не придумав ничего лучше, как сказать половину правды, сдалась. — Нам мука нужна. — произнесла она, наклонившись к шкафчику цвета морской волны, на котором уже начала облупляться краска. Раскрыв шкафчик полностью, ловкие ручонки увидели небольшую жестяную банку в горошек, в которой этой муки было хоть пруд пруди. Самойлова была уверена, что этого вполне хватит на большой и вкусный торт. — А чего в столовую не зашли? Там этой муки ещё больше, да и Тимур помог бы без особых проблем… — начал Борис, поправив очки. — Только жизнь себе усложняете. — Я терпеть не могу этого Т-Тимура… Ты с ним вообще общался? — сжавшись в комок спросила Хельга. — Знавал я этого типа. Хоть у него и одно на уме, он вполне добрый парниша. Без проблем поможет с готовкой, но если тебе настолько нужна эта мука, бери без проблем. — Благодарю от всего сердца. Мы обойдемся сами, без чьей-либо посторонней помощи. — прижав банку к груди произнесла Хельга, кивнув головой на прощание. — Только не сдавай нас, хорошо? — Конечно не сдам, к чему мне это? — усмехнулся Борис, удобно расположившись в кресле. — Почему ты сидишь тут? Как же литературный кружок? — спросил Хватов, разрушив все планы Хельги. Табунцов поправил очки, отложив газету в сторону. Его тучная фигура стала ещё более грозной, когда тот сурово наклонился. История пошла своим чередом, и блондин без проблем рассказал о том, что его просили. — Дело в том, что медсестра уехала в соседний посёлок, ведь там находится ближайшая аптека. Мне сказали сторожить здесь, а если случится что-то серьёзное. — Борис достал тяжёлый многотомник. — То, как лечить описано здесь. В самых мельчайших подробностях. — Интересно, а зачем ей ехать в аптеку? Вроде всё есть… — задумался Хватов, второй раз оглядев тесное помещение. — Ей нужны были бинты и спирт, ещё пару пачек аспирина. Ничего необычного, но я она очень запасливая женщина, может скупить хоть полгорода в панике. — закончил свою речь Табунцов. — Забавно, что оставили именно тебя, а не Милу, я слышал, что она неплоха в медицине и… Хельга зашипела, пронзив взглядом Николая. Ещё раз он назовёт это имя перед ней, ему уж точно не поздоровится! — Берите аскорбиновую кислоту, муку или что вы там ещё набрали и проваливайте, а то из-за вас у меня могут быть проблемы. — шикнул Борис, чувствуя, как атмосфера здесь медленно, но верно накаляется. Выставив троицу за дверь, тот помахал рукой на прощание и закрыл дверь на ключ. Какой же он всё таки странный! — А где мы остальные ингредиенты возьмём? Яйца, молоко, ягоды?… — спросил Хватов, чувствуя, как злость внутри Хельги постепенно вываливается наружу. — Точно! Вот я дура! — взвизгнула она, схватившись за волосы. — К чему был этот поход! — Зато аскорбинки вкусные. — заключил Николай, разжёвывая фруктовое драже.***
— Всегда есть запасной план. План Б, если говорить простыми словами. — начала Хельга, пытаясь не попасться на глаза сотрудников лагеря. Николай и Харитон кивнули вслед её словам, проходясь по выложенной асфальтом дорожке. Хоть она и находилась на видном месте, никто не обращал на гуляющую вместе троицу внимания, ведь те были слишком погружены в свои дела, в свои мысли, в свои проблемы. Хельга надеялась. Надеялась на то, что успеет сделать отличный подарок. Она сделает такой подарок, который Инна запомнит на всю жизнь, который она будет вспоминать по холодным зимним вечерам. Когда-нибудь они наверняка встретятся, совершенно случайно, их встреча будет такой внезапной и смущающей, что после тёплого приветствия ледяная стена между ними тут же растает. Уже ярче чувствуется этот привычный запах столовой, хотя до неё и не так уж и близко. Ещё каких-то десять минут спокойной ходьбы… — Сейчас весь персонал на отдыхе. Нам надо поторопиться. — произнесла Хельга, как будто без неё это не было так очевидно. Проскользнув внутрь здания, те обнаружили абсолютно пустое помещение, наспех убранное буквально за две-три минуты. В специальной ёмкости виднелись отходы, в огромной десятилитровой кастрюле — остатки манной каши, не съеденной на завтраке. Хельга не стала зря терять времени, тут же нырнув в холодильники «ЗИЛ», расположенные по всем углам кухни. Хватов и Николай ушли в другую сторону, рассматривая банки, мешки с подземными овощами и посудой, лежащей в огромных, грубых раковинах. Самойлова вздохнула, пытаясь унести два пакета молока и десяток яиц. В другой руке виднелась тарелка, битком набитая аппетитной, только что сорванной с кустов малиной. Блондинка вывалила всё на стол, пытаясь измерить все точные пропорции в голове. Парни тут же начали строить занятой и важный вид, чтобы не попасться в поле её строгого взгляда. — Как ни странно. — начала Хельга. — Мука нам очень даже пригодилась, а то она закончилась в такой неудобный момент. После обеда должны привезти еще несколько десятков мешков… Я ещё тут ягод понабрала, чтобы Инне было вкуснее есть торт! Взгляд Николая упал на те самые ягоды, аппетитную розовую малину, после которой пачкаются руки. Надеждин редко ел что-то подобное, его пичкали лишь кашами и белым хлебом, заставляя запивать это всё водой. Он даже самого дешёвого лимонада толком не пробовал, что говорить о натуральных фруктах и ягодах? Лишь полусгнившие, невкусные подобия всеми любимых плодов… — Я тоже надеюсь, что ей понравится твой торт! — энергично замешивая тесто, произнёс Хватов, выведя Николая из полусонного состояния. — Как же вы успели… — удивился Надеждин, наблюдая, как же слаженно работают Хельга и Харитон, делясь друг с другом советами и впечатлениями от готовки. Здесь ничего такого нет. Они ведь просто готовят вместе, так ведь? Не для друг друга, не для себя, а для другого, чужого для Николая человека, но это чувство никак не покидает его бренное тело, заставляя грудную клетку сжиматься от тяжёлого дыхания. — Выкинь яйца и пакеты от молока, пожалуйста. — произнесла Самойлова, худо-бедно украшая коржи сметанным кремом. Николай сначала проигнорировал её, наблюдая за растрескавшейся яичной скорлупой, но она была упёрта и до конца стояла на своём, пытаясь подогнуть всех и вся под себя. — Я с кем разговариваю! — крикнула она, не повернувшись лицом к Николаю. — У нас мало времени, через два часа сюда придут повара и будут нам готовить обеды, а надо ещё допечь торт, убрать за собой мусор… Не прослушав перечислений Хельги, Николай вздохнул и взглянув на кучку отбросов, тяжело вздохнул. Он увидел в этой массе что-то знакомое, очертания самого себя. Его существование настолько вторично и неоригинально, словно этот мусор, и рано или поздно он станет удобрением для земли, растворившись в ней полностью. Хватов был единственным, кто относился к нему хорошо. Он не считал его странным или отталкивающим, напротив, милым и интересным собеседником. Но иногда казалось, что их отношения заходят как-то слишком далеко… Между ними ничего такого не было, но эмоции были гораздо страстнее самых нежных проявлений любви и гораздо нежнее самых страстных поцелуев и объятий. Они ощущали все на ментальном уровне, и им этого хватало? Николай не чувствовал вину за свою влюблённость, напротив, лишь лёгкое похмелье после напитка под названием «любовь». Беловолосый попытался изо всех сил не ревновать. Подумаешь, разве у него нет права на дружеское общение с девушками? Зачем так волноваться? Они всё равно никогда не увидятся после лагерной смены… Никогда не увидятся. — Наконец-то ты сделал то, о чем я тебя попросила. Молодец. — произнесла Хельга, открывая дверцу повидавшей жизнь духовки. Торт выглядел даже лучше, чем в прошлый раз, и Хельга была полностью довольна проделанной работой. Уверенно захлопнув дверцу, та похлопала в ладоши, чуть ли не улетев на седьмое небо от счастья. Вряд ли она бы справилась без помощи Хватова, ведь тот проделывал работу с особенной душой, следя за каждым движением. — Не думал стать поваром? — спросила Хельга, усевшись за буфетную стойку. — Как-то нет. — ответил брюнет, выбрав удобное местечко рядом. — А на кого поступать собираешься? — вновь спросила блондинка, наклонив голову вбок. Харитон задумался. А действительно, на кого? Были варианты лётчика, чтобы ездить в другие страны и узнавать мир, геолога, дипломата и даже радио-ведущего. Но это слишком интересные и мудреные профессии для такого обычного и невзрачного паренька, как Хватов. Ему это не по силам. — Наверное, на инженера. — спокойно ответил он. — Думала ты очередной мечтатель-романтик, грезящий стать космонавтом. Молодец, что думаешь головой, а не сердцем. — Хельга похлопала друга по плечу, засмеявшись. — Я хотел бы стать космонавтом. — вмешался в разговор Николай, опустив взгляд вниз. Самойлова жадно провела взглядом по его исхудалому, тощему телу, мало чем напоминающее натренированное тело спортсмена. Ещё и эти уродливо выпирающие рёбра… Ужас, и как Хватову симпатизирует такой человек? — Серьезно? Твоя физическая подготовка оставляет желать лучшего. Не болтай чепухи. Харитон взглянул на явно расстроившегося Николая. Он выглядел так, будто бы пытался скрыть душевную боль слабо натянутой улыбкой. К сожалению, так и было. Хватов не мог бы просто стоять и наблюдать за тем, как его товарищ медленно замыкается в себе, думая о том, как бы провалиться под землю от стыда. Брюнет улыбнулся, подозвав рукой молодого человека. Тот, кажется не был против и нисколечки не испугался такого приглашения, сев прямо рядом с Хватовым. Он прошептал ему на ухо пару слов поддержки, после чего, как ни в чем не бывало оторвал руку от его цепких прикосновений. — Он может быть тем, кем хочет. Мы живем только один раз. — начал свою мысль Хватов, встряхнув головой. Хельга хотела бы согласиться с его мнением, но понимая, что подобные мысли неправильны и противоречат общественным нормам, возразила: — Ты можешь полностью поддаться эмоциям и полностью потратив жизнь на развлечения и веселье, упустить самое главное — стабильность и уверенность в завтрашнем дне. — А зачем эта стабильность и уверенность в дне, который может и не наступить? Пока есть возможность, надо отрываться по полной. — Хватов покрутил в руке стакан чая, стукнув им пару раз по столу. — Может, ты и прав, Хватов… Но если ты скажешь такое перед старшими, тебе не поздоровится. — усмехнулась блондинка, взглянув на часы. — Нам ещё полчаса осталось… Эти полчаса прошли за самыми обычными разговорами, хоть Хватов и не был конфликтным, ему было очень интересно беседовать с Хельгой, выставляя свою точку зрения за верную. Лучше всего у него получалось убеждать людей, притягиваться к ним, как магнитом. Казалось бы, в школе все его избегали и считали странным, а тут вокруг него чуть ли не весь мир вращается. Как жаль, что нельзя остаться в этом лагере навсегда, оставив все проблемы позади. Он обещал себе, что обязательно скажет Николаю то, о чем он думает. Надо бы подготовиться. Вроде бы он и не против, но вдруг он всё равно воспринимает их отношения как дружеские и, испугавшись возможных романтических отношений между ними, перестанет с ним общаться? Как никак, они знакомы с ним всего-лишь четыре дня. Ни больше и не меньше, слишком маленький срок для подобных признаний. Послышался звоночек, идущий из печи. Торт (скорее, его подобие) наконец испёкся, оставив за собой приятный шлейф ванильного аромата. — Спасибо вам, мальчики. Благодарю от всей души. — поблагодарила Хельга, засмущавшись. — Пойдёте вручать подарок со мной? Харитон настроил зрительный контакт с Хельгой, взявшись за её мягкие плечи. Чувствуя, как её дыхание медленно, но верно учащается, он произнёс то, что хотел: — Для нас это полный пустяк, Хельга. Всё таки это твоя идея и тебе нужно наладить отношения с Инной, не так ли? — Откуда ты узнал?! Узнал про то, что я хочу наладить с ней отношения? — спросила она, испуганно отойдя назад. — Я видел, как вам хорошо вместе. Тебе нужно попробовать. Попробовать стать с ней чуточку ближе. Вперёд. Хельга спешно вытерла наступающие слёзы, захватив с собой накрытый салфеткой торт. Она ушла так же спокойно и незаметно, как и пришла сюда, убежав в сторону женского общежития. — Да хранит её компартия. — произнёс вслед Николай, начав мыть грязную посуду. — Смелая девчушка. Убежала куда подальше, оставив нас с горой мусора… — вздохнул тот, начав помогать Надеждину. Возле раковин было очень тесно, но как-то расположившись, Хватов начал свою работу, намыливая посуду хозяйственным мылом. Более тяжёлые пятна от отмывал содой и горчичным раствором, но это не столь важно. Удивительно было то, как же слаженно они выполняли работу вместе. Слушали пожелания друг друга, старались взять на свои плечи больше, чем нужно, чтобы дать товарищу отдохнуть. Они ни на секунду не отвлекались, полностью погрузившись в работу, но несмотря на это, химия между ними становилась всё сильнее, и отрицать это было очень странно. Словно очень дружная супружеская пара они выполняли «домашние» обязанности вместе, укладываясь ровно в срок. — Николай, а ты считаешь, что муж должен помогать жене с готовкой и уборкой? — спросил тот, вымыв мыло с рук. — А почему не должен? Я за то, чтобы обязанности разделялись между собой, не очень хорошо, когда один берет на себя больше забот, чем другой. Так зачем ты это спрашиваешь? Николай уставился на Хватова, похлопав глазами. Что-то нахлынуло в его голову, те не совсем похвальные мысли, которых он так боялся. — Да ничего такого. Нам уже пора выходить отсюда. Хватов закрыл кран, аккуратно вытерев руки полотенцем с жестким ворсом. Тяжело вздохнув, он взял мокрую руку Николая и двинувшись вперёд, закрыл за собой дверь столовой. Подойдя к кружку электроники, который был совсем недалеко, те заметили идущий в сторону столовой персонал, который кажется, ничего не заметил. Они оба поработали на славу, заметя за собой все следы. Фёдор, Константин и Татьяна были удивлены, увидев перед собой парочку проказников, воспользовавшихся продуктами из столовой. Если их засекут, то им не поздоровится! — Мы уже почти закончили, зачем вы сюда припёрлись? Прогуляли значит добрую половину «урока» и теперь ходите туда-сюда, делая вид, что вы не причастны к прогулу? М? — начал Фёдор, вытащив изо рта сигарету. — Кто бы говорил? Услышать подобное от заядлого курильщика… — усмехнулся Хватов, пожав плечами. Козырьков, учуяв запах мыла приблизился к парню, вынюхав его от головы до пят. Да, этот запах был не из лучших, да и его потные, наспех вытренные ладони выдавали в нем только что мывшего посуду человека. Какой позор! — Вместо того, чтобы умничать, помог бы нам придумать новую идею для работающего на батарейках двигателя… — начала Таня, потерев макушку остриём карандаша. Федя закатив глаза, наконец выпустил из себя злосчастный дым, задумавшись над тем, как отреагируют его родители, узнав, что их сын буквально ничем не занимался в лагере, целую неделю гоняя дурака. — Занятия уже закончились. — произнёс он, взглянув на наручные часы. — Так что я полностью свободен, как птица. Блондин усмехнулся, сгорбившись так, что походил не на человека, а на подобие мягкого знака, скорчившегося по полной программе. Его изчесновение не вызвало особого ажиотажа, даже Константин будто бы был совершенно равнодушен, полностью погрузившись в работу. — Чем после обеда заниматься будете? — спросил Хватов, взглянув на Николая. — Мы? Наверное, пойдём в беседку праздновать день рождения Инны… Вроде она придумала какие-то игры и конкурсы, так что скучно не будет. — протяжно зевнув, ответила Чижикова. Конкурсы? Игры? Соревнования? Если честно, Хватов не особо любил подобное времяпрепровождение, ведь считал все эти пляски и кривлянья пустой тратой времени, не заслуживающей его внимания. Может так оно и было, но по крайней мере это ведь лучше, чем просто сидеть у себя в номере? — Вы же нас не сдадите? — спросил Хватов, заскрипев зубами. — А зачем? До сих пор ведь не сказали, что Федя дымит, как паровоз. Уж вас то точно не сдадим. А зачем нам это? — усмехнулся Костя, вскинув бровью. Николай и Харитон посмотрели друг на друга, синхронно засмеявшись. Да уж, ничего плохого они другим не сделают…