Кто такая Элли?

За длинные дни лесного пути, на удивление безопасного, и короткие ночи привалов спутники все лучше узнавали друг друга, нажив право зваться если не друзьями, то хорошими приятелями уж точно. Элис, приглядевшись к эльфу и для надежности погадав несколькими разными способами, сумела узнать что-то, чем осталась весьма довольна, хоть и не рассказала об этом ни дочке, ни самому Кано. Дождавшись удобного случая, старшая лейри без лишних пустословий пригласила нового знакомого в свой будущий дом, в заповедный край иных, где прежде никому из остроухих бывать не доводилось. — Каменный Круг — не крепость и не купленная земля, мирного гостя там не обидят, — просто объяснила Элис в ответ на его удивление. — Я поручусь за тебя, этого будет достаточно. Да и Элли ты понравился — смотрю, виснет на тебе, как мышь на листе, а ты и слова поперек не скажешь. — Но если я вдруг окажусь не мирным, тебе несладко придется с этим поручительством, — прищурился Кано, едва скрыв недоверчивый смешок. — Ты ведь и сама не хуже меня знаешь, как опасно доверять случайным знакомым. — Я знаю, что не ошиблась, доверившись тебе, — не смутившись, ответила лейри. — Если бы ты хотел причинить нам вред, мы бы ощутили это и не стали выдавать себя. — Снова пророческий дар? — шевельнул ухом эльф, за внешним насмешливым недоверием искусно скрыв настоящие чувства. — Если твой народ им не обладает, не думай, что такие способности недоступны никому другому. Может быть, умей вы предвидеть опасность — перестали бы подозревать ее в каждом без разбора. — Если бы я и вправду подозревал каждого, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали, — не остался в долгу Кано. — А если бы не был разумно осторожен — не прожил бы столько. — А сколько? — заинтересовалась Элли, подергав его за рукав. — Сколько? — Ну… — Не возражая, когда маленькая лейри заползла к нему на колени, эльф снова шевельнул ушами, чуть задумался в усилии что-то припомнить… — Еще б мне самому точно знать! — смех смешался с резким досадливым вздохом. — Думай что хочешь, но и правда не могу сейчас подсчитать. Слишком уж давно не думал о таком, да никто и не спрашивал. — Ладно уж, храни свои древние ушастые тайны, — взмахнула хвостом Элис. — Знаем мы вас: с виду двадцать, за душой двести. Однако же о моем предложении хорошо подумай, сам ведь сказал: идешь куда захочешь, останешься где понравится. Земля Каменного Круга тебе точно придется по душе, так что остается лишь твое собственное желание. — Еще того не легче — мои же слова… Ой! — Кано от неожиданности едва не слетел с обсиженной коряги, когда Элли из любопытства пощупала его за ухо. Что поделать — необыкновенные эльфийские уши, заостренные кверху и подвижные, почти как у кота, давно интересовали ее. — Не надо уши отрывать, они мне еще не надоели! — мягко пожурил он, встав и привычно-бережным движением подхватив девочку на руки. — Красивые уши, — слегка застеснявшись, только и сказала Элли. — А зачем ты ими шевелишь? — спросила она, увидев одно из них едва ли не перед своим носом. Не удержавшись, маленькая лейри вновь, уже более осторожно, пощупала ухо, щекотно шевельнувшееся под ее пальцами. — Вообще-то помогает немного лучше слышать. Но чаще всего — просто привычка, — слегка пожал плечами эльф. — Если не следить за этим, трудно даже заметить, что они двигаются. Наверно, он был бы почти рад свести ставший неудобным разговор к обсуждению подвижности его ушей, однако Элис, не желая расставаться с тем, что обещал ей предсказательский дар, уговаривала ласково и настойчиво. Как будто случайно и почти незаметно намекала, что Элли будет счастлива подольше не расставаться с новым другом, но слишком еще мала для странствий… Старшей лейри не требовалось проникать в тайны прошлого или грядущего, чтобы заметить, как их новый спутник, может, и сам того не замечая, все больше привязывается к Элли. Кано не очень-то много болтал о себе, полагая недавнее знакомство еще недостаточно для этого близким, однако множество едва приметных мелочей — движений, взглядов, оттенков звучания красивого голоса — выдавало то, что не было сказано словами. Что бы ни говорил он о судьбе «самого себе хозяина», проводящего жизнь в путешествиях, под этой зыбкой удобной личиной таилась душа, открытая для самой нежной привязанности, и неизжитая привычка заботиться. Должно быть, Кано был чудесным, ответственным и любящим отцом для своих детей, и лишь после того, как они повзрослели, отправился странствовать по миру, исполнив давнюю мечту или случайную рискованную прихоть. Как знать — может быть, именно в Ривенделле, который он недавно покинул, как раз жил сейчас кто-то из этих теперь уже взрослых детей. Еще больше Элис понравилось, что их новый друг ни единого раза и ни в единой мелочи не выказал того пренебрежения к существам иной породы, которым так часто отличались его соплеменники. Две лейри даже при самой первой встрече не были для него подобием неразумных животных или диковинкой, пригодной лишь для бесцеремонного разглядывания и ощупывания. А маленькая Элли, по-детски ясно ощущавшая доброе отношение, отвечала взаимностью, в этом ничем не отличаясь от эльфийского или людского ребенка: задавала множество вопросов обо всем, что видела, слышала, помнила или смутно предвидела, делилась своими пока еще нехитрыми историями, спрашивала о смысле незнакомых слов, подслушанных в разговорах старших… Элис, до того остававшаяся один на один с неуемным любопытством дочки, теперь мысленно радовалась, что нашелся еще кто-то, способный дать ответы, неизвестные ей, научить Элли тому, чему не могла научить ее мать. Кано, восприняв детское любопытство как что-то само собой разумеющееся и даже приятное, не отталкивал девочку молчанием или холодностью, а старался лишь поощрить ее любознательность, делился полезными и занимательными сведениями, рассказывал невероятные истории, из которых много можно было узнать о мире, но очень мало — о самом рассказчике. Даже не обладая даром предчувствовать опасность, он ухитрялся всегда знать, где Элли и чем занята, при случае ненавязчиво подсказывал ей идеи для новых забав, успевал вмешаться всякий раз, когда ей, по его разумению, что-то угрожало, старался утешить, когда ощущал, что ей отчего-нибудь грустно или страшно… Элис была довольна еще и тем, что втроем им удавалось идти намного быстрее: когда Элли уставала, Кано без особых трудностей мог подолгу нести девочку на руках, что для самой Элис было бы уже тяжело. В какой-то момент мать думала даже тайком от эльфа подучить дочку, чтоб та попросила нового друга остаться с ними подольше, однако, к ее удовольствию, не потребовалось даже этой мелкой хитрости. Нужную просьбу Элли высказала сама, лишь по велению своего маленького неопытного сердца, неведомо как отыскав нужные слова и прошептав их так тихо, чтобы услышал только тот единственный, кому они были предназначены. *** Земля Каменного Круга и впрямь не была крепостью. Возле границы, отмеченной лишь обомшелыми древними камнями, затерявшимися в густой зелени, путников встретили лесные стражи — молчаливые бесформенные существа, обликом больше всего похожие на зеленоватый туман с мерцающими бледными огоньками в глубине. Стражи с давних времен оберегали владения иных от незваных опасных чужаков: обманными тропками отводили врагов в сторону от хранимой границы, заманивали в темные овраги со склизким дном или в болотистые низины, без следа поглощавшие неосторожных, а бывало, и просто заставляли повернуть назад, собравшись плотной сырой преградой и не давая ступить ни шагу вперед. Впрочем, самостоятельно убить какое-нибудь крупное существо туманные стражи вряд ли смогли бы, за неимением для этого подходящих приспособлений. Несколько самых смелых стражей скользнули к эльфу и обвернулись вокруг него колышущейся туманной плотью, не обращая внимания на то, как его рука привычным движением скользнула к рукояти кинжала. Впрочем, поразить стальным лезвием ползучий туман вряд ли удалось бы, и эльф понимал собственное бессилие, однако не поддаться въевшейся привычке не смог. Прикосновения стражей не причиняли вреда: таким способом они исследовали любое существо и любой предмет, который их чем-то заинтересовал. Подивившись существу незнакомого вида и украдкой насладившись теплом, недоступным прохладному туману, хранители границы все так же беззвучно отхлынули в стороны. Туманная преграда, до того сплошной стеной зеленоватой дымки перегораживавшая путь, распалась на многочисленные бесформенные облака, расцвеченные изнутри светлыми искрами, как будто стражи наглотались болотных светлячков. Самый большой страж на мгновения окутал дымчатым телом сразу обеих лейри, перехватывая дыхание стылой густой влажностью и оседая холодной росой на лиственно-зеленой коже. В этом случае не могло быть сомнений и опаски, но не было и повода для любопытства: за долгую жизнь туманные стражи не один раз встречали крылатых иных и отлично знали, что от них нечего ждать угрозы и беспокойства. — А ты знаешь, что здесь написано? — тихо спросила Элли, подергав Кано за плащ и указав на таинственные полустертые знаки на шершавом боку ближайшего камня. — Это на каком языке? — Ну-ка, дай посмотреть, — заинтересовался эльф, приглядываясь к древним письменам, откопанным из-под слоя пушистого мха. Он чуть коснулся пальцами почти сгладившейся резьбы на камне, тонких угловатых линий и точек, образующих причудливые фигуры, смысл которых не получилось бы угадать даже самым острым зрением и разумом. — Красивые знаки, но прочитать их я не смогу, прости. — Но это буквы? — не отставала Элли, заметив, что ее другу тоже любопытно. — Ты их уже где-то видел? — Видел очень похожие, хотя и не точно такие же. Некоторые народы пишут такими знаками, но живут они далеко отсюда, — стал объяснять Кано, все же вытащив кинжал и, чтобы не пачкать попусту руки, подцепил концом лезвия еще один кусок мха. — Это не совсем буквы: один знак обозначает не звук, а целое слово или даже несколько слов. Я, правда, не знаю того языка, что использован здесь, но сходство заметить легко. — Но если здесь нет таких народов, тогда кто написал эти знаки? — Камни с виду очень древние. Может быть, много лет назад здесь жил кто-то, владевший этим языком, и сделал надписи, на память или как чары для охраны границы. Сам он давно забыт, а камни и знаки остались, хоть и некому больше прочитать и понять, что тут написано. — Вот только, сам знаешь, те народы, которые пишут такими знаками, живут далеко на востоке, и здесь им делать нечего, хоть в какие времена, — вмешалась Элис, выскользнув из-за густых занавесей вьющейся лозы, сплошным покровом оплетавшей ближние деревья. — Даже самые старые из наших не помнят, чтобы в этих краях когда-нибудь были большие людские поселения. — А ты сама знаешь, что никакая жизнь и память не может охватить все эпохи от начала мира, — нимало не смутился эльф. — И даже самое ученое существо не сможет разгадать всех его тайн. А если без шуток, то народа и не нужно: достаточно было бы даже одного человека или иного, владевшего нужным языком и способного высечь знаки на камне. Элли, внимательно слушавшая разговор старших, поглядела на них с вершины камня, на который только что залезла. Высота была небольшая и не грозила опасным падением, но даже с нее привычные предметы виделись неожиданно по-другому. Маленькая лейри подумала невольно: должно быть, почти так, только еще более странно и непривычно, она увидит мир, когда ее крылья с возрастом обретут полную силу и выносливость, чтобы удерживать тело в полете. С тонких лоз лианы, пышно вившейся вокруг и пологом стелящейся по нижним веткам деревьев, свисали тут и там длинные плотные гроздья еще зеленых мелких ягод. Ощущая безопасность растения, девочка осторожно сорвала три ягодки, удачно оказавшиеся прямо под рукой, и размяла их, вдыхая приятный островатый запах. Прозрачно-зеленоватый сок невидимо размазался по ладони. С легким шорохом, едва различимым среди других лесных звуков, скользнул над головой кто-то, своей расцветкой почти сливавшийся с переплетением стеблей и листьев вокруг. Элли сумела рассмотреть длинное гибкое тело, покрытое пушистым мехом, впитавшим в себя все оттенки листвы и лесных теней. Незнакомого иного с первого невнимательного взгляда можно было бы принять за какого-то очень дальнего родича змей, если бы не тонкие лапки, которыми он ловко цеплялся за побеги своей лианы. На мгновение перед самым носом Элли оказалась острая мордочка с кожей цвета древесной коры. Бледные глаза-цветы с незлым любопытством взглянули на лейри, поморгали, темный нос-клюв шевельнул небольшими ноздрями, принюхиваясь… А в следующий миг хозяин лианы уже скрылся из виду — лишь извитые лозы легким покачиванием напоминали о том, что здесь только что кто-то был. — Элли, слезай оттуда, нам нужно дальше, — позвала снизу мать. — С лимонниками потом успеешь познакомиться. — Девочка не знала пока, что это за лимонники такие, но, подумав, предположила, что именно так могло зваться существо, которое она только что видела. — Видишь, стражи расползлись — это значит, что дальше нас задерживать не станут, — пояснила старшая лейри, уже обращаясь к Кано. — Лучше до вечера пройти вглубь от границы, даже если до самой Скалы сегодня не доберемся. — Ты ведь еще даже не рассказала, что такого особенного в этой Скале и в Каменном Круге, — напомнил ей эльф, помогая Элли спуститься с камня. — Веришь или нет, — собравшись с мыслями, заговорила Элис, показывая дорогу, которую она, впрочем, с трудом припоминала после стольких лет, проведенных вдали отсюда, — но Скала и Круг — это просто Скала и Круг. Сердце этого края, незримая древняя защита, неведомо кем и как созданная, а заодно и удобное жилище для самых везучих. Возле Скалы все собираются на праздники во время солнцестояний и равноденствий или на общие сходки для решения каких-нибудь важных вопросов. Иногда в пещерах на Скале селятся самые умные и уважаемые, которых выбирают старейшинами, хотя они не нарушают чужой воли, а только помогают советом и знанием. Мы, скорее всего, будем жить где-нибудь подальше от нее, на берегу речки или озера, где поспокойнее и поменьше ненужной толкотни. Хорошая компания, конечно, приятна, но когда друзья по десять раз на дню заглядывают в твое окно — это уже немного перебор. — Уговоришь кого-то из местных приютить нас, пока не обустроим свое жилище? — не понял эльф, пытаясь представить себе такое доверие и гостеприимство, незнакомое большинству известных ему народов. — Если даже вы тут сойдете за своих, то с чем придется столкнуться мне? — Уговаривать придется только в самом крайнем случае, но предчувствие говорит мне, что все обернется гораздо лучше, — успокоила его Элис, которая и сама не привыкла без крайней надобности долго делить с кем-то жилище. — Обычно в окрестностях Скалы больше домов, чем постоянных жителей. Кто-то зимует здесь, а в теплое время года путешествует или просто живет в других местах, к кому-то наведываются друзья или родственники, которым тоже нужно где-то разместиться. Не забывают и про новоселов — например, таких, как мы, кто пришел сюда после долгих странствий и хочет вести оседлую жизнь. Тут всегда найдется пара-тройка неплохих местечек, которые нужно лишь чуть облагородить и привести в порядок, а не строиться под зиму на пустом месте. А на будущее лето, если приживемся, вместе с соседями и друзьями построим еще парочку домов, для тех, кто придет сюда после нас. — Любопытный, однако же, у вас тут закон, — хмыкнул эльф, и по его лицу невозможно было понять, одобряет он рассказанное или считает чужой обычай бессмысленной и невыгодной блажью. — Заранее скажу — вить гнезда и строить плотины я не умею. Пограничные камни и туманные стражи незаметно остались далеко позади, верная тропа стелилась под ноги, постепенно превращаясь в самую настоящую исхоженную дорожку, и все чаще в разные стороны от нее отходили тропинки помельче, терявшиеся в зеленых зарослях. Возле многих из них на деревьях болтались яркие указатели, по большей части просто разнообразные картинки на светлой коре или древесине, нарисованные более или менее искусно и выразительно. Эти таблички указывали новичкам и местным жителям, чье обиталище скрывается на другом конце тропинки, чтобы друзья не заблудились по пути в гости, а те, кто не питал к хозяину приязни, могли избежать встречи с ним. Надписи для таких целей были гораздо менее полезны, поскольку очень многие иные никогда не учились читать и писать. Чем ближе к Скале Каменного Круга, тем больше самых разных существ попадалось навстречу пришедшим. На лейри поглядывали со сдержанным любопытством, на эльфа — с изумлением и некоторой опаской. Отступали, встречая помрачневший взгляд золотисто-карих глаз, сейчас казавшихся необычно темными. Элли, ощущая чужую тревогу и недобрые ожидания, не отцеплялась от Кано, желая не то уберечь его от какой-то неведомой беды, не то удержать от неразумного риска. Элис, всеми силами пытаясь сделать вид, что ничего необычного не происходит, обменивалась приветствиями с местными, вежливо отвечала на вопросы, напоминала особо бесцеремонным, что иные не враждуют с эльфами, а обычаи Земли Каменного Круга не запрещают остроухим селиться здесь. Впрочем, к счастью для троих путников, никто из здешних жителей так и не решился в открытую затеять ссору: даже без таланта предвидения легко было угадать в эльфе опасного соперника. Встреченный на перекрестке лумеро — высокий иной с тонким телом, как будто составленным из осколков дымчато-белого стекла — на вопрос о свободных жилищах предпочел не отвечать, но настоятельно посоветовал новичкам прежде всего поговорить с нынешней старейшиной по имени Агата. — Вам повезло, что вы не успели уйти дальше к Скале, — в ровном голосе звучал тихий шорох песка и зимней поземки, огромные серебристые глаза застенчиво-любопытно поглядывали то на лейри, то на их спутника. Кано, впервые видевший такое существо, тоже во все глаза разглядывал оробевшего лумеро, но в разговор вступать не спешил. — Агата живет на Опаловой Заводи, недалеко вот по той тропинке, — тонкая рука с пятью суставами плавно вытянулась на несколько шагов, коснувшись довольно большой таблички, прилаженной на крепком низком суку. Рисунок на светлом круге древесного спила изображал какую-то странную помесь женской фигурки с разлапистой метлой. Вокруг этого художества, против здешнего обыкновения, красовались надписи, исполненные яркими красными чернилами и очень красивым, хотя и понятным почерком. «Агата» — повторялось на письменном всеобщем, на эльфийском и еще на парочке языков, которые двум лейри были незнакомы. Очевидно, пока еще неведомая старейшина очень гордилась своей грамотностью и образованностью. — Спасибо за совет, мы так и сделаем, — мило улыбнувшись, ответила Элис, тут же на всякий случай потихоньку толкнув Кано, чтобы не вздумал задавать какие-нибудь вопросы, которые сейчас были бы совершенно некстати. — Агата не только очень умная, но и добрая, — искренне желая новичкам удачи, сказал на прощание лумеро. — Правда, она немного занудна и часто придирается к какой-нибудь безобидной мелочи, но вреда от этого еще никому не бывало, а иногда выходит даже польза. Просто не бойтесь ее, говорите вежливо и честно, и она охотно вам поможет. — Что ему стоило хотя бы сказать, кто эта Агата? — шепотом выразил неудовольствие Кано, когда белый иной ушел. — Если на этой заводи живет много народа, как мы ее узнаем? — Вряд ли там много народа, — проводив взглядом скрывшегося в подлеске лумеро, успокоила Элис то ли спутника, то ли саму себя. — Не самое удобное место, и в те времена, когда я бывала здесь, оно вообще не было заселено. А то, что он не пояснил, из какого вида она происходит… Возможно, он и сам этого не знает, здесь такое не редкость, а может, он-то знает, но предположил, что этот вид не знаком нам. Ну или сама Агата из собственного желания предпочитает скрывать свое происхождение, иногда находятся такие странные типы, хотя здесь не в обычае осуждать и преследовать кого-то лишь за его кровь. — Остается только надеяться, что эта Агата не слишком клыкаста и не похожа на паука с десятью ногами, — выслушав последние слова, Кано взглянул на спутницу со скрытым мрачноватым недоверием. Насчет преследования и вражды из-за крови его народ имел прямо противоположные суждения. — У пауков восемь ног, — слегка озадачилась Элли, высматривая где-нибудь рядом хотя бы одно из этих животных, чтобы уж точно не ошибиться. Рассуждения старших о том, кто и почему стесняется своего вида, она не особенно понимала и потому просто пропустила мимо ушей. Маленький серебристый паучок-сенокосец с тонкими длинными ногами — их совершенно точно было восемь — как раз прогуливался по ветке куста, свесившейся поперек тропинки почти над самой землей. — Зато с десятью — страшнее, — подмигнул Кано, тоже заметивший зверька. Наклонившись, он осторожно протянул палец к ветке, как раз в том месте, где должен был пройти паук. Не обращая внимания на то, что дорога под его ногами отчего-то потеплела и движется сама по себе, сенокосец невозмутимо продолжал свою неспешную прогулку по подставленному пальцу, потом по тыльной стороне ладони… — Хотя этот, думаю, и так был бы вполне ничего, — чуть улыбнулся эльф, вернув ничего не заподозрившее животное на его прежний путь. — Что вы там опять нашли? — поторопила ушедшая немного вперед Элис, обернувшись на смех дочери. — Не будем заставлять Агату ждать. *** — Да, теперь я понимаю, почему здесь мало кому охота селиться, — отметил Кано, внимательно оглядывая открывшееся их взорам место. Опаловая Заводь, вопреки своему поэтичному названию, была лишь обширным и довольно глубоким провалом в земле вокруг русла одной из здешних мелких речек. С одной стороны являлась из-под давно смытого слоя земли отвесная стена невысокого скального отрога, тянувшегося по лесу издалека, словно гребень гигантского драконьего скелета, погребенного тут в древние времена. С двух других нанесенные песчаные отмели переходили в плоские берега, упиравшиеся в земляные обрывы, оставленные каким-то давним наводнением или проседанием почвы в подземные пустоты. Сама речка рождалась из множества мелких ручейков, выбиравшихся через трещины в скале, широко и мелко разливалась по дну провала, а дальше, сужаясь в горловине двух сходящихся обрывов, текла по сырому овражку, становившемуся все ниже и ниже, и с его исчезновением наконец вырывалась на желанный простор лесных долинок, отлогих склонов и полян. Тонкая малохоженная тропка, начинавшаяся от указателя с надписями, привела путников точно месту, где скальная стена, пронизанная трещинами, обвалилась. Из обломков была сооружена вполне удобная лестница, ведущая на дно провала и переходящая в дорожку вдоль песчаного берега. В бледном песке тут и там взблескивали обкатанные водой искристые камни, давшие название этому месту. Осторожно ступая по вросшим в песок булыжникам, гости с удивлением замечали кое-где ярко-зеленые полупрозрачные камешки, так же облизанные течением и песком, но нисколько не походившие на здешние опалы. Подняв один такой и присмотревшись повнимательнее, Кано сказал, что это даже не камень, а самое настоящее морское стекло, хотя трудно было представить, откуда мог здесь взяться этот дар далеких южных морей. По отвесным стенам, огораживающим Заводь от зеленого мира наверху, степенно прогуливались темно-серые насекомые, похожие на крылатых сверчков размером с ладонь, но, в отличие от своих пещерных и запечных родичей, совершенно не боявшиеся дневного света. Некоторые, заметив гостей, взлетали, трепеща жесткими крыльями, на мгновения зависали перед лицами путников, заглядывали им в глаза и делали странные жесты тонкими шипастыми лапами, как будто приветствовали гостей или хотели без слов сообщить им что-то важное. День потихоньку клонился к закату, хотя по летнему времени до настоящей темноты оставалось еще много часов. Косые лучи солнца, падая на скалу и песок, пробуждали тысячи светлых искр от крохотных опалов, таившихся в простой породе и невидимых при ином свете. Под самыми обрывами, куда солнце дотянуться не могло, клубились густеющие тени. Каменная дорожка вилась вдоль изменчивого берега заводи, уводя к потаенным уголкам провала, невидимым со стороны лестницы и единственного входа. На берегу небольшой искусственной запруды под скальной стеной притаился дом, сложенный из тяжелых серых камней, с плоской крышей, укрытой высохшими пластами белого и голубого мха. Вокруг дома, на плодородной темной земле, притащенной сюда из леса, помещались чересчур аккуратные грядки с овощами и травами. Тщательно прополотая зелень чуть шевельнулась, сначала в одном месте, потом еще в нескольких, хотя спокойный воздух на дне провала сейчас не тревожил даже самый маленький ветерок. Послышался легкий шорох, совершенно точно произведенный каким-то живым существом, но через мгновение воцарилась прежняя тишина. Чьи-то пристальные взгляды, пусть даже и не враждебные, явственно ощущались сразу с нескольких сторон, однако сколько пришельцы ни вглядывались в серость камней, блеск песка и легкую рябь воды, отыскать таинственных наблюдателей не удавалось. На длинной и очень узкой грядке, среди ровных рядов зеленой мелиссы, шевельнулась маленькая тень. С интересом поглядели на гостей два бело-розоватых глаза-цветка. — И что будем делать? — Кано говорил почти шепотом, но даже этот тихий звук четким эхом разносился над спокойной водой, словно порождая еще несколько несуществующих одинаковых голосов, доносящихся с разных сторон. — Постучимся и представимся? — Может, ее дома нет? — поежилась Элис, обнимая себя полурасправленными крыльями и поджимая хвост, чтобы не намочить пушистую кисточку. — Вообще-то вот она, — просветила Элли ненаблюдательных старших. — Привет, Агата. — Привет, девочка, — красивым звучным голосом отозвалась старейшина, наконец перестав скрываться от посетителей и скользнув вниз с широкого скального карниза, на котором до этого пряталась. — Нет причин хвататься за оружие, мистер эльф, — почти не меняя тона, обратилась она уже к Кано, мгновенно заметив его движение. — Новички в поисках дома? — Именно так, — всеми силами стараясь сохранить уверенно-вежливый тон, ответила Элис. Кано, вопреки предупреждению, не спешил убрать правую руку от рукояти кинжала, а левой крепко схватил Элли за плечо, не давая девочке приблизиться к Агате. Обитательница Опаловой Заводи не имела больших клыков и совершенно не походила на десятиногого паука. Собственно, верхней частью своего тела она ничем не отличалась от обычной людской женщины средних лет, с приятным умным лицом и несколько мужеподобной крепкой фигурой. Короткие темные волосы без следа седины прикрывал синий шарф из поношенной, но когда-то красивой тонкой ткани; из бесчисленных карманов плотного жилета, надетого поверх платья, торчали хозяйственные инструменты, кажется, на все случаи жизни. А из-под неровного края широкой линяло-голубой юбки беспокойным темным ворохом извивались многочисленные тонкие щупальца, как видно, заменявшие Агате ноги. Теперь нетрудно было догадаться, почему на табличке в лесу нарисованная женская фигурка имела некоторое сходство с метлой: щупальца могли сравниться с прутьями если не формой, то количеством уж точно. — Собираетесь жить втроем? — скорее всего, старейшина спросила об этом лишь для того, чтобы посоветовать новичкам самый подходящий дом, хотя при большом желании в ее словах можно было вообразить и совершенно иной намек. Элли, до сих пор удерживаемая за плечо, пыталась незаметно высвободиться: Агата казалась совсем не страшной и даже очень милой, а ее щупальца шевелились так заманчиво, словно заскучали и хотели поиграть. — Да, — мгновение подумав, ответила Элис на вопрос. — Если наш эльф не передумает и не сбежит от нас. — Если я здесь, то передумывать уже немного поздновато, — отозвался эльф, вновь с непонятным подозрением поглядывая на Агату, словно чувствуя в ней что-то тревожащее и пугающее, хоть и не связанное с ее необычной внешностью. — В Скале свободен нижний дом с садом, — сообщила старейшина, пронзив каждого из них по очереди пристальным взглядом, что-то для себя решив и слегка кивнув. — Он в хорошем состоянии, но нужно будет прибраться внутри и починить забор. Еще, возможно, покрасить дверь, но с этим лучше подождать до начала осени. Внутри есть некоторые вещи, которые останутся в вашем распоряжении, прочее, что понадобится, вам придется постепенно добывать или делать самим. В доме оставались несколько каменных светильников, так что огненное освещение может быть не нужно. Сейчас вас проводят, покажут дом и его содержимое и подскажут, где найти недостающее. Мелисса! — позвала она, обернувшись в сторону своих зеленых грядок. Голос у Агаты был сильный, да и звуки тут разносились с небывалой четкостью, так что особенно напрягать глотку женщине не требовалось. — Да здесь я, здесь, — звонко и чуть насмешливо прозвучало в ответ, и с той самой грядки, взъерошив мелкие ворсистые листья, проворно метнулась над землей и песком маленькая шустрая тень. Через мгновения новое существо уже очутилось возле своей подруги или хозяйки, ничуть не выказывая недовольства от близкого соседства с извивающимися щупальцами. Когда Мелисса наконец позволила как следует рассмотреть себя, гости поняли, что опасаться ее нечего: в полном соответствии со своим именем, она была вполне мирным природным духом, травяной девой, живущей среди зеленых зарослей своего родного растения. Вполне возможно, что она была далеко не единственным таким духом в разнообразном огороде старейшины, но ее соседи по грядкам пока что не спешили объявляться перед посторонними. — Хорошо, — кивнула Агата, чуть улыбнувшись Мелиссе. — Думаю, все нужное ты уже услышала, пока наблюдала за нами, так что повторять излишне. Проводи, пожалуйста, этих новеньких к Скале и покажи нижний дом. Когда придете туда, вместе с ними сразу проверь водокачку и светильники, даже если вопросов не будет, потом скажешь мне. Забери из дома белую корзину с крышкой, она должна быть на кухне, в большом шкафу в самом низу. Чашки, которые стоят в том же шкафу, можешь оставить, пусть пользуются, если им понравится. И еще, если Манора окажется дома, предупреди ее от моего имени, настоятельно предупреди, чтобы не устраивала безобразий и своих обычных шуток. Каменный Круг — не место для разборок по выдуманным поводам. — Поняла и даже запомнила, — быстро закивала Мелисса, уже порываясь без лишних промедлений отправиться в недалекий путь: то ли ей было любопытно поближе познакомиться с новичками, то ли хотелось скорее выполнить поручение и вернуться к своим обычным делам. — Если корзина окажется слишком тяжелой, не надрывайся, просто мне скажи. И подсчитай, пожалуйста, сколько там осталось чашек, вдруг кто-то что-то уже стащил, — продолжала Агата. — По пути скажи им, что надо знать про Манору. Если ее не окажется дома, можешь не искать, тогда я сама потом с ней поговорю. И не задерживайся у лимонников, а то знаю я тебя… — Зануда, — тихо пробормотала Мелисса, когда старейшина все же соизволила отпустить троих гостей вместе с их новой сопровождающей. — Вы ничего не слышали! — хихикнув, подмигнула она своим подопечным. — Договорились, — подмигнул в ответ Кано, карий глаз на миг взблеснул хитрой золотой искоркой. — А что за белая корзина, если не секрет? — Обычная такая корзина, — пожала плечами травяная дева. — В ней какое-то старое мелкое барахло Агаты. Она жила недолго в том доме, когда только пришла сюда, но потом построила свой и переселилась на Заводь, а кое-что из вещей оставила на старом месте, пока щупальца не дошли перетащить. — Чашки тоже ее, она их оставляет вам в подарок. Между прочим, отличные чашки, если их еще никто не украл и не расколотил. Агата любит такие вещички, так что у нее в доме теперь целый шкаф ими набит. Элли, слегка отстав от взрослых, почувствовала на себе уже знакомый внимательный взгляд, совсем как несколько минут назад, возле дома на берегу Заводи, и обернулась. Может быть, Агата решила убедиться, что новички, еще плохо знакомые с переплетениями здешних тропинок, выберут из них нужную, а может, просто вспомнила еще что-нибудь важное про дом или свою корзину… Плавно извивающиеся щупальца одно за другим тихо скользнули по невысокому каменному выступу возле невидимой сейчас лестницы. Поднявшись к верхней границе своего маленького потаенного владения, старейшина стояла почти неподвижно, неосознанным движением обхватив себя за плечи, словно замерзла, хотя воздух вокруг лишь чуть остыл с полудня, а внизу было уж точно попрохладнее, чем здесь. В задумчивом молчании она смотрела вслед недавним гостям, словно видя или стремясь увидеть в них нечто, ощущаемое разумом, но скрытое от обычного взора. Ее ясные глаза под длинными темными ресницами были точно такого же цвета, как кусочки морского стекла, разбросанные в опаловом песке на берегах Заводи. Странный и неуловимо-тяжелый безмолвный миг схлынул, так и не разрешившись ни единым словом. Два зеленых взгляда встретились, и Агата слегка вздрогнула, будто сбрасывая минутную дремоту или наваждение. Едва заметно смягчились черты ее лица, до того сведенные загадочной тревогой, перестали хмуриться красивые темные брови, разгладилась резкая вертикальная морщинка между ними. Старейшина чуть склонила голову набок, и Элли просто так, прежде всякой мысли, повторила это движение. Уголки тонких губ Агаты слегка приподнялись, не в настоящей улыбке даже, а лишь в слабом ее подобии, однако даже оно отчего-то вызывало желание искренне улыбнуться в ответ. — Пока, Агата, — сказала Элли, вспомнив вдруг, что там, внизу, слишком много глазела по сторонам и забыла вежливо попрощаться. — Заходи как-нибудь к нам в гости. — На лице старейшины мелькнула тень удивления и какой-то недоверчиво-печальной растерянности, на мгновение пробившись сквозь всегдашнюю сдержанность, как будто никто раньше не приглашал ее в гости. — Если Мелисса не дотащит твою корзину… Ну или просто так, если хочешь, — помахав на прощание рукой и все же чуть смутившись из-за молчания Агаты, Элли поспешила догнать ушедших вперед старших, пока ее отставания не хватились. «Пока, девочка», — и уже не понять было: мысленно ли представились неуслышанные слова, или же легкий ветерок донес их вместе с шумом листвы и водяной свежестью?