Кто такая Элли?

Все сомнения, от которых тускнела радость первого пути и казался блеклым яркий летний день, теперь развеялись без следа, оставив лишь легкую память о несбывшихся глупых тревогах. Все страхи остались позади, на залитой солнцем лесной прогалине, среди колышущейся зелени и дурманяще-медового аромата пышных соцветий. День, словно вовсе собравшийся остаться на целый год, не спешил заканчиваться, тропинка гостеприимно стелилась под ноги, уводя, как и прежде, все дальше на юг, и все в огромном зеленом мире вокруг, казалось, разделяло счастье двоих близких существ, наконец-то воссоединившихся после долгой разлуки. Теперь Элли не нужно было в страхе замирать перед лицом безграничного неведомого мира: Кано, словно высказав давно уже известное ему решение, сам избрал нужную дорогу и лучшую цель для ее первого странствия. — Я даже не знаю, на что бы решилась, если бы не встретила сегодня тебя, — честно призналась Элли, зная, что приемный отец никогда не осудит ее выбор, пусть даже так и не сделанный. — После встречи с Инниро я совсем не знала, что делать дальше, на какую подсказку опереться и чему верить… Представляешь, думала даже повернуть назад, домой, и плевать, что бы там болтала Элис. — Дом — он на то и дом, чтобы в трудное время хотелось туда вернуться, обрести силу и опору, — рассудительно ответил Кано. — Я уверен, что ты смогла бы с честью выдержать любые испытания и трудности дальнего странствия. Но добрая память о родном доме не может быть слабостью, и не нужно искать в ней что-то постыдное. В твоем случае верным было бы любое из этих решений, и никогда не поздно будет, если что, передумать и выбрать другой вариант. Обычай — не закон, и никто не смог бы указывать тебе жить так, как ты сама не хочешь. Если Элис всю жизнь проводит в дороге, это не значит, что ты обязана непременно поступать так же. — Я и сама думала об этом, особенно когда разбирала дома вещи и думала, не стоит ли остаться, — благодарно взглянула на него Элли, невольно сбрасывая нахлынувшие воспоминания о том времени, казавшемся теперь невероятно далеким, пусть на самом деле прошло лишь несколько дней. — Но сейчас прощание совершилось, путь начался, и глупо отказываться от того хорошего, что мир являет нам, когда указывает дорогу. — Думаешь, его указания окажутся для тебя добрыми? — серьезно спросил ее Кано, чуть наклонив голову набок, и глаза его в этот миг показались Элли необычно темными. — Как же мне сомневаться в этом, если он привел меня к тебе? — вопросом на вопрос ответила лейри. — Или ты знал, где меня искать? — ухватившись за внезапно мелькнувшую догадку, продолжала она. — Не знал, — чуть качнул головой эльф, пошевелив ушами, как будто уловив среди множества тихих лесных звуков что-то необычное. Впрочем, Элли, тоже прислушавшись, ничего тревожащего не различила. — Я все же не лейри, так что привык только надеяться на будущее, а не узнавать его заранее. Но тем радостнее, когда самая безумная надежда вдруг сбывается. К легкому разочарованию Элли, Кано пока не спешил поделиться занимательными историями о собственном путешествии, а также о тех существах, что были его спутниками. Он пообещал лишь, что чуть позже, в спокойном и безопасном месте, у них будет достаточно времени для захватывающих рассказов и воспоминаний. Как лейри догадалась сама или с немногих слов друга, нынешняя встреча обернулась для него не только нежданной радостью воссоединения их маленькой семьи, но еще и ощутимой пользой. Возвращаясь в здешние края, Кано не мог сначала решить, какая из двух его целей важнее: Земля Каменного Круга или находящийся немного южнее Ривенделл. В обоих этих местах его ждали близкие и любимые существа, и ни одна из обещанных встреч не имела твердо оговоренного срока. Посомневавшись и хорошенько пораздумав в дороге, эльф попросил своих товарищей спешить в Ривенделл без него, а сам решил сначала хоть ненадолго вернуться к приемной дочери. Так что неожиданное начало первого пути Элли позволило Кано выиграть хотя бы несколько дней, а еще — подарило ему давно ожидаемый повод позвать ее с собой. ***  — Островов в южных морях и вправду как тлей на цветке, — согласился Кано, когда Элли, решив добавить лишней радости и без того прекрасной дороге, пересказала ему случившееся на празднике Солнцестояния. — И что за чудеса могут скрываться на любом из них — даже за десять жизней не узнаешь. Да и все эти боги, о которых рассказывают легенды тамошних племен… Я почему-то думаю, что это могут быть какие-то иные существа, редкие и с необыкновенными свойствами. Ну, а людям, конечно, только дай повод насочинять сказок. Вот ты, например, — он шутливо подергал Элли за торчащую прядку волос, — вполне сошла бы за какую-нибудь богиню пышных джунглей и тропических птиц. — Тогда уж не птиц, а ящериц, перьев-то нет! — рассмеялась лейри. — Значит, и эта упавшая звезда тоже может быть каким-то очень необщительным иным? — Вполне может, — кивнул Кано, за свою бурную и беспокойную жизнь наверняка не единожды встречавший таких странных отшельников. — Или даже не одним существом, а целой колонией, вроде мелких океанских медуз или водорослей. Среди них, кстати, много кто умеет светиться, чтобы приманивать добычу, и выпускать яд для защиты или охоты. Так что, даже если на этом Тлалитойни действительно так красиво, как рассказывал Арно, вряд ли такое место — единственное на свете, да и риска не стоит. — А Ривенделл? — чуть поразмыслив над услышанным и вспомнив о новой цели их пути, спросила Элли. — Он тоже так красив, что о нем можно рассказывать сказки? Но уж, надеюсь, никакого жгучего яда там опасаться не нужно? — Опасаться там стоит разве что закиснуть от скуки, — улыбнулся эльф. — А сказки неплохо получаются о чем угодно, было бы желание и воображение, — он слегка пошевелил ушами, вспоминая дом своих родичей и подбирая самые подходящие слова, чтобы рассказать о нем. — Ривенделл… Ну, странно было бы сравнивать его с тропическим островом, который мы вдобавок никогда не видели. Как по мне, он красив настолько же, насколько и другие эльфийские поселения, не меньше, но и не больше. Кому-то покажется лучшим местом в мире, а для кого-то будет слишком причудливым, тусклым и застывшим. Сама понимаешь, красота слишком уж своя для каждого, так что невозможно нравиться сразу всем. — А тебе самому нравится там? — не отставала Элли, поняв, что за верными словами о красоте Кано старается скрыть собственные мысли, избегая и правды, и прямой лжи. — Мне нравится, что там живут мои близкие, — чуть замедлив ровный шаг, негромко произнес эльф. — Но не больше этого. — Остановившись, он обернулся к Элли, плавно-осторожным движением обняв ее за плечи и пристально смотря ей в глаза. — Вспомни, за все эти годы я почти не оставлял тебя, разве только на несколько дней наведывался туда в гости. Земля Каменного Круга стала мне домом гораздо больше, чем Ривенделл, и ей для этого не нужно было сотен лет. — Значит, ты и в этот раз не останешься там надолго? — Элли не знала точно, сумела ли угадать его затаенное намерение, или же этими неосторожными словами заговорил лишь ее собственный страх. — Только познакомишь меня со своими родными, а потом? Оставишь меня с ними, а сам снова уйдешь, и я еще дольше не смогу ничего узнать о тебе? Или все же перестанешь вечно скрытничать и позволишь мне путешествовать вместе с тобой? — Ну что ты, милая, — выдохнул Кано, ошарашенный ее внезапной вспышкой. — Если бы я знал, что ты так обо мне тревожилась, то постарался бы вернуться хоть немного раньше, или хотя бы передать с кем-то весточку. Я надеялся, что твой гадательный дар убережет тебя от лишних страхов, но, видимо, даже у него есть свой предел расстояния, или какие-то другие причины, помешавшие тебе узнать правду. Клянусь, я не собирался снова оставлять тебя одну, хоть и не загадывал заранее, что мы станем делать после того, как доберемся до Ривенделла. Ты сама увидишь и это место, и его обитателей, отдохнешь немного и решишь, насколько тебе все это нравится. Да и мне все равно предстоит задержаться там дольше обычного, так что торопить с выбором тебя никто не будет. — А если все же не захочу остаться и выберу пойти куда-нибудь еще, — вслух задумалась Элли, уже немного стыдясь недавней потери самообладания, — то это получится уже не часть первого пути, а самый настоящий второй? — Именно так, — теплые пальцы скользнули по ее руке, потом чуть коснулись края полусложенного крыла. — Но опыта и уверенности у тебя тогда будет уже немного больше, а страхов и сомнений — гораздо меньше. Взгляд эльфа, не в первый уже раз, вернулся к широкому браслету, который, ловя морскими стеклышками солнечные лучи, украшал руку Элли. — Когда снова встречу Агату — надо будет поблагодарить ее, — заметил он, как показалось Элли, с едва уловимым оттенком ревности. Этого странного чувства, если оно, конечно, не было лишь игрой воображения, лейри понять не могла: Кано и Агата были ей словно отец и мать, и глупо было требовать, чтобы приемная дочь твердо предпочла кого-то одного из них. — Искусная работа, и сразу видно, что создана она именно для тебя. Вот эти морские камешки цветом точно как твоя кожа в солнечном свете. И очень удобно получилось, что они не дают яркого отблеска: не выдадут тебя, если ты решишь спрятаться от кого-то. Невнимательному собеседнику могло бы показаться, что в его спокойной речи звучит лишь уважение к чужому искусству и мастерству. Однако лейри, достаточно привыкшая различать в его красивом голосе малейшие оттенки тщательно скрываемых чувств, понимала, что сейчас ее друг огорчен и раздосадован: не на нее и, может быть, даже не столько на Агату, сколько на последствия своего собственного промедления. — Да я ведь даже сама не знала до этого Солнцестояния, что так неожиданно сорвусь с места, — стараясь хоть немного развеять его бессмысленные сожаления, заговорила Элли, почти неосознанными движениями хвоста покачивая склоненные травинки. — И про Знак Пути почти забыла среди всех этих сборов и домашних раскопок, так что вспомнила только в последние дни. — Девушка очень надеялась, что Кано, не наделенный даром знать сокрытое, не сможет точно определить затаившуюся среди ее слов невинную ложь. «Если бы ты догадался вернуться хоть немного раньше — то сам мог бы стать для меня Направившим-В-Путь», — именно эта мысль, неуместно резкая и острая, вынырнула откуда-то из темных уголков души… Но, словно испугавшись ясной красоты солнечного летнего дня, так и осталась беззвучной тенью, не превратившись в звучащие слова и постепенно растворяясь в нескончаемом потоке новых образов и впечатлений. *** Первый путь еще не успел увести далеко от родных мест, и лесистые холмы вокруг на вид мало отличались от тех, что окружали Скалу Каменного Круга, с той лишь разницей, что тропинок здесь было поменьше, а из жителей встречались разве только мелкие дикие звери. Но для Элли в этот день весь мир был полон невероятной новизны, среди которой яркими искрами вспыхивали вдруг ожившие воспоминания давних детских дней. Невольно она возвращалась к той почти забытой жизни, что была у нее с рождения и до прихода в Земли Каменного Круга. Встреча с Кано пробудила в ней память о другом лете и другом пути по этим же зеленым нелюдным землям, и два отрезка ее жизненной дороги, разделенные долгими годами, теперь на краткие минуты переплетались между собой. Лейри невольно вглядывалась в каждое старое дерево, в каждый изгиб речного берега или заросшего склона, смутно надеясь оживить образы, за много лет почти смытые потоком новых впечатлений и знаний. Не в этом ли перелеске, в глубине пронизанной солнцем зелени, высматривала она пугливых оленей, готовых стремительно броситься прочь от малейшего шороха? Не по тому ли раскидистому ореху, по широким дорогам толстых надежных ветвей, легко и бесстрашно перескакивала парочка черных белок с пушистыми хвостами и хваткими ловкими лапками? Не на этом ли отлогом склоне, среди переплетений густых трав, пряталась маленькая лейри, в очередной раз терпеливо ожидая мать, улетевшую вперед разведать путь? Разум, ненадолго осаживая разыгравшееся воображение, подсказывал: глупо пытаться отыскать один-единственный лес, берег или камень среди многих слишком похожих, опираясь лишь на неверную детскую память. Нет смысла воскрешать образы ушедшего прошлого, скрывая за ними прекрасное настоящее и заманчивое будущее. Старые деревья умирали, освобождая место для молодой поросли, реки меняли русла, повинуясь ежегодной прихоти дождей и паводков, камни врастали в землю и превращались в песок под извечными усилиями ветра, влаги и корней, лес поглощал поляны и пустоши, чтобы где-нибудь в другом месте отступить, дав свободу цветущим травам и кустарникам. Возможно, точное место можно было бы определить по неприметным условным знакам, оставленным иными существами для мирных путников, ищущих хранимую землю. С любопытством оглядываясь и обследуя камни и древесные стволы, Элли то и дело находила такие тайные отметины, призванные направить на верный путь тех, кто знал, что именно ищет, и запутать незваных опасных чужаков. Одни из этих знаков вполне могли быть тут еще во времена ее прошлого путешествия, когда она была слишком мала, чтобы понимать их, а другие были нанесены недавно, может быть, даже кем-нибудь из ее знакомых и соседей. Однако даже если бы Элли теперь оказалась в одном из тех самых мест, по которым проходила с матерью четырнадцать лет назад, даже если бы взглянула точно в ту же сторону, куда смотрела тогда — вряд ли спустя столько времени образы из ее воспоминаний могли бы совпадать с действительностью. Невозможно было противиться естественному течению жизни, вечному изменению, бесконечному циклу развития и увядания, смерти и нового рождения. Менялись земля, воды и небо, менялись все живые существа, сколько бы их ни было в мире, и Элли не хуже любого другого знала, насколько изменилась она сама за годы, отделявшие ушедшее детство от нынешней расцветшей молодости. Однако было одно существо, казалось, менее всего подвластное потоку времени, и существом этим был черноволосый эльф, сейчас уверенно-бесшумно шагавший рядом с Элли. Конечно, неизменной оставалась лишь внешность Кано. И хотя годы, прожитые в Землях Каменного Круга, должны были составлять лишь небольшую долю всей его жизни, за все время их знакомства и дружбы лейри научилась угадывать изменения его нрава и души, которые эльф обычно искусно скрывал. О них трудно было сказать словами на всеобщем или эльфийском, а еще труднее было бы отыскать в себе силу, чтобы открыто признать их. Но сейчас, когда долгая разлука увенчалась радостью воссоединения, слова уже не были нужны. И казалось, что для них сейчас сияет вся красота мира вокруг, и все волшебство этих полных солнца летних дней принадлежало лишь им двоим. *** Самый долгий день в году, казавшийся бесконечным, все же подчинялся тем же извечным законам природы, что и любой другой из дней. Яркое солнце, щедро одаривавшее теплом и светом всех живых созданий, преодолело незримую точку своего зенита, а потом плавно и незаметно скользнуло к западному краю мира. В глубине зеленых зарослей, словно запутываясь в частом переплетении ветвей, сгустился полумрак, предвестник вечерних сумерек. Лесистые холмы становились все выше и острее, сливаясь в предгорья, и узкие сырые распадки заполнялись прохладной тенью. Старая тропа, редко знавшая путников, все чаще бесследно скрывалась среди густых трав, хотя Кано, знавший верную дорогу, не боялся заблудиться. Никто не назначал им точного срока, день и близкая ночь не грозили холодом или непогодой, так что они шли без лишней спешки, перекусывая на ходу чем-нибудь из своих припасов, останавливаясь на короткие привалы или ненадолго отвлекаясь, если что-то в стороне от тропинки манило интересным видом. Элли, чутко принюхиваясь к тысячам запахов, разносимых легкими летними ветерками, отыскивала вольно растущие травы, которые в оседлой жизни использовала для гадания, лечения или готовки, и теперь радовалась им, как встрече с добрыми старыми знакомыми. Некоторых она даже решилась собрать очень понемногу, подумав, что оставаться совсем без запасов не годится, а в Ривенделле вполне можно будет досушить набранное и найти ему достойное применение. Не меньше, впрочем, встречалось ей и таких растений, подобных которым она ни разу не видела, а потому не знала их точных свойств. От некоторых ее сразу предостерегал провидческий дар, предупреждая о яде или дурмане, в других угадывалась скрытая польза, однако в этом случае доверять следовало не одному лишь предчувствию, а точным проверенным знаниям. Кано вначале смотрел на эти исследования немного снисходительно, но постепенно и сам увлекся, вспоминая, что еще интересного растет в здешних местах и для какой цели может быть применено то или другое растение. Знания его, пусть и не усиленные провидческими талантами, были обширны и разнообразны, хотя, по его собственному признанию, больше касались трав совсем других краев, южных стран, где эльф успел пожить гораздо дольше, чем в Землях Каменного круга или даже в Ривенделле. В жарких землях, щедро одаренных солнцем и тропическими ливнями, природа в изобилии рождала растения с чудодейственной целебной силой, по легендам, способные даже оживлять умерших. На обширных полях и плантациях люди могли вырастить огромные урожаи пряностей, за свой вкус ценимых выше золота и драгоценных камней. Но еще многообразнее в тех землях были растения, содержащие в себе яды: для мгновенной смерти, для медленного и незаметного угасания, для долгой страшной агонии, для имитации любого людского недуга, для помрачения души и разума, от которого жертва сама сводила счеты с жизнью… Разум и чутье иногда подсказывали Элли, что ее друг, как бы ни был он добр и заботлив с ней, за свою долгую жизнь мог натворить немало дурных и жестоких дел. Но лейри, не желая даже в мыслях отторгать от себя одно из немногих близких существ, избегала подозрений и осуждений, гнала прочь неудобные мысли и догадки, всегда стараясь думать и помнить о нем самое лучшее.