***
Молчание было столь напряжённым, что казалось практически ядовитым. Глаза становились красными, руки трясучими, и, казалось, что двух из членов патруля необходимо отправить к врачу, ибо иметь такую реакцию на человека точно нельзя. — Что он здесь делает? — шептала Маша, всё ещё глядя на стеснённую фигуру и тяжело, после каждого слова, сглатывая воздух, который старалась возвратить обратно в свои лёгкие Тоненькие руки с множеством синяков, худенькие измученные ноги, и полностью израненное лицо. Даже эмоции страха, некой потерянности остались такими же, что и три года назад, только она не верила в них. Ни ему, ничему. — Пришёл помочь, — коротко заключил Влад, уже готовясь отправиться в стену. Остальная часть друзей молчаливо стояли, кто-то, пребывая всё ещё в шоке, а кто-то, точно зная, что лезть сейчас попросту запрещено. — Нет, — буркнула властительница земли, спиной идя к выходу из библиотеки. — Кто угодно, но не он! Резким разворотом, она ринулась вперёд, огромными шагами пытаясь покинуть это ядовитое помещение. — Маша! Маша, стой! Одним взглядом пояснив Варе, чтобы она следила за новым предателем в стенах колледжа, тёмный князь двинулся следом. — Давай поговорим! — нагнав её в одном из закутков коридора, предложил он. — Кажется, что я этого хочу? — нервно, взбалмошно, резко выпалила гений. Трясучка будто перешла с тела этого неуклюжего преступника на нее, она не контролировала себя, дёргаясь словно человек в конвульсиях. Картина пугающая, особенно в случае, когда это та же самая дама, для которой слово бесконтрольность приравнивается к смерти. — Нам нужна его помощь, — начал говорить брюнет всё те же пункты, каковыми подкупал совет хранителей. — Он прочитал почти все редкие рукописи, что сокрыты в этой библиотеке… — Тебе напомнить для чего?! Вот только убеждение таковым здесь бы никак не сработало. В этом обсуждении по ту сторону находился лишь один человек. Здесь не было беспечной Вась Вась, которая отчего-то всегда крайне быстро соглашается на риск, ибо страшится дальнейшего возможного. Тут было иначе. А точнее, для всех людей Астер был одним персонажем, а для волшебницы абсолютно другим. - Прости, что подумал, что это - нормальная идея, — весьма смягчившись в голосе, начал извиняться её собеседник. — Просто я увидел кулон и подумал… — Ты издеваешься?! — вспылила шатенка, чувствуя, как её голова начинает болеть, создавая впечатление, будто там кто-то разгуливает, ударяя по несчастному черепу. Она прижала ладони к вискам, заглушая этот несуществующий трезвон. — Я ношу его, потому что он - прекрасный щит, а этого… Гада я всё ещё всем сердцем ненавижу! Да, давай, Машенька. Подбери слово к человеку, из-за которого изменилось всё. Расскажи о том, как он поел твою смелость, слопал без остатка уверенность в себе, раскрошил к чертям доверчивость, обратив это в сомнение к каждому, каковым обладала лидер команды. Давай! Просто выдай то, как он затоптал твоё спокойствие, как погубил бардак, что сам же и сотворил, заставив мозг искоренить его, ибо тот сравнивал его лишь с одним человеком. — Он здесь, чтобы помочь, — вернув твёрдый голос, добавил саркастичный король, устав от постоянных изменений планов, к которым приводили беседы с командой патруля. — Такие люди, как он, не помогают! — снова закричала Маша. — Они используют, предают и… — Разбивают сердце? Напомни себе, как ты сдохла. Как он тебя убил, при этом спасая. — Заткнись! Насколько же болезненно душила её эта фраза, практически, как бассейн для утопленника. — Он всегда будет подле меня! Да, может, он и изменится! — тоже прибавил громкость преподаватель боевых искусств. — Злодеи вроде него не меняются! — затараторила девушка. — Они просто пополняют свой список ещё большим количеством преданных людей! — Злодеи вроде меня. Нет. Пусть он даже не смеет пытаться сводить этот конфликт в ту сторону, где виноватой за сказанные в гневе реплики станет она. Не важно, тревожит ли его это в самом деле или нет, она не согласна в данной ситуации оправдывать добродетель бывшего врага, каковым являлся ныне её друг Морок. — Не своди это к себе. Ты - другой случай, а он - иной. — Он здесь, чтобы помочь. Как попугайчик, который выучил лишь одну фразу, мальчишка с сапфировыми глазами глядел на волшебницу, сожалея о своём решении, но продолжая настаивать на верности и возможной приносимой благодетели данной идеи. — Хорошо, пусть помогает! — вновь взбесившись, затараторила Маша, со сбивчивым дыханием. — Пусть! Но моей помощи тогда не жди! — Говоришь так, будто был выбор между тобой и им. Молчание, осознание, принятие. Да ну не… — Считай, что был, — объявила властительница земли, начиная отступать. — И ты выбрал не меня. Выкинув последнюю фразу ему в лицо, будто приговор к исполнению, она развернулась и направилась обратно в комнату, рассудив данный конфликт и оставив друга одного. Влад был виноват, а она была пострадавшей. И снова разрушенной, снова сломанной и снова страшащейся… Страшащейся этой гребанной отвратительной библиотеки и её извечного жителя.***
Вернувшись в книжную обитель, он узрел весьма очевидную картинку: Алёнки нигде не было, ибо она терпеть это оказалась не намерена, Снежка преспокойно сидела за столом, читая необходимую литературу, которую ей любезно предоставил вновь вернувшийся библиотекарь, мирно расположившийся на другой стороне стола и читающий какие-то старые блокноты, больше похожие на комки измятой и порванной бумаги. Властительница ветров стояла, облокотившись на один из книжных шкафов, и наблюдала за этой, на первый взгляд, совсем не примечательной картиной. — Ну, что? — спросила она, когда Влад подобрался к ней вплотную, стараясь при этом не смотреть на нее. — Крики, слёзы, — попытался он сделать вид, что ему, в целом, это до лампочки. — Всё, как и ожидалось. Поставив руку прямо подле ушка своей ненаглядной, тёмный князь навис над ней, при этом всё ещё не подходя ближе. В ответ принцесса Штормграда тоже ни на шаг не сдвинулась. — Хочешь знать моё мнение? — предложила она, глядя вверх, из-за их разницы в росте. — Как будто, если я скажу «нет», ты промолчишь, — заметил он, в какой-то степени любуясь этой тишиной и отсутствием двух разгорающихся подле юнца спичек. — Это плохой план. Аметистовые глазки сверкнули, будто пытаясь запугать или что-то объяснить, а следом, не обнаружив ответного взгляда, начали глядеть на мирного, некогда, волшебника. — Воспользуюсь фразой героя, — решил уйти в метафоричные и эстетичные рассказы бывший князь, — «Не бывает хороших и плохих планов, всё зависит от итога.» — Тут будет плохой итог, — мгновенно не согласилась Варя. — Просто хочу напомнить, что этот человек три года назад пытался разрушить нашу школу. — Не прибедняйся, Колючка, — впервые он повернулся к ней, одарив её своей короной грустной ухмылкой, а после аккуратно убрал прядь тёмно-каштановых волос, выпавших из очередной усложнённой причёски. — Он хотел разрушить мир, а не только школу. — О, спасибо. С твоим комментарием я аж начала радоваться его пришествию. Предприняв попытку, будучи по-прежнему немного обиженной за то резкое движение, лидер команды схватила брюнета за его мягко гладящие её личико пальцы и потянула вниз, сама того не заметив, как оставила их ладони в крепком узле. — Как ты то ни было, нам нужна его помощь, — вымолвил Влад, не освобождая руки. Наблюдая за этим мальчишкой, который сидел и мирно перечитывал рукописи, он всецело верил в то, что с каждым потёртым листком, что трогают его исхудавшие пальцы, они приближаются к истине. — Хорошо. Твоё дело, — буркнула богиня ветров, — Но советую быть аккуратным. — Ты всё равно меня спасёшь, в случае чего. — С чего бы это? Состроив наигранное удивлённое лицо, принцесса Штормграда надула губки, впервые чётко зрея в сапфировые глазки, которые попросту помешались на её аметистовых зрачках. Словно решив выдать ответ не словами, а действиями, тёмный князь наклонился ближе к её лицу, и, секундно соприкоснувшись щекой к щеке, потянулся губами вперёд, быстро чмокнув ангельский носик. — Потому что ты любишь, когда тебя целуют в носик, — добавил он, выгнув спину и вернувшись в свою обыкновенную позицию. — Эх, аргумент, — улыбаясь, согласилась его любимая, видя, как кривоногая фигура медленно приближается к ним. Даже не пытаясь сменить позу или отцепить ладони, ребята преспокойно отреагировали, когда предатель-помощник предоставил внезапно новую возникшую информацию. — Карта белая уже когда-то светила, — затараторил он, как и всегда, путая слова. — Это было в пятнадцатом веке, и ошибки не выдавало тоже тогда. — Но что это? — потребовал более чёткого ответа преподаватель боевых искусств. — Неизвестно, — смущённо ответил мальчишка, почесав себя за запутанные лунные локоны. — Но выгоревшие пятна были и тогда. Это огромные всплески магии. Почему-то властительница ветров буквально с уст сумела снять последующие слова, точно зная название потаённой силы, что заставляла карту беспричинно выгорать. В последнее время это запрещённое нечто слишком часто вертелось подле неё. — А, точнее, невероятный выброс эмоциональной магии. Бинго. Сто очков даме, что знает все оттенки каждого возможного цвета планеты, но по-прежнему верна исключительно фиолетовому. — Это кто-то её использует? — задал ещё один вопрос брюнет, даже не заметив, как его вторая половинка резко прикусила губу и не слабо так похолодела. Ничего хорошего не скрывалось за этим отвратительным словосочетанием. — Знаю не, то есть, не знаю, — буркнул мальчишка. — Но идея — месту отправиться. — На место, в смысле? Как же сильно Владислава раздражали эти перепутанные реплики. Конечно, после общения с многословным и лиричным героем, полный бардак мыслей мерещился ему гибелью и адскими мучениями. — Именно, — согласился Астер. — Подсказка быть может там. — Тогда собираем команду! Произнеся приказ в пустое помещение, саркастичный король вышел из своей позы, опустив тоненькую слабую ручку из ладоней, чем привёл витавший в облаках ветерок в чувства. От того, в момент, когда он распрямился, изображая из себя героя, она пододвинулась ближе, обвив своими маленькими ладошками локоть его руки. — Вот этот план точно гавно, — не постеснялась сделать вывод она. — Не знаешь куда, да с кем, — она презрительно осмотрела смущённого мальчишку с ног до головы, будто в очередной раз напоминая, что ему здесь не рады, и при любой возможности она выкинет его обратно через окно прямиком до самой темницы, в которой он и отбывал свои наказания. — К новым приключениям! — радостно выдала впервые поддавшая голос Снежка, подобравшись на пораненной ноге поближе к беседе. — Или к неминуемой гибели, — заметила Варя, немного потянув рослого парня за рукав, будто напоминая о том, что в силу их отношений он должен к ней прислушиваться. — Но важно есть деталь, — коряво продолжил выдавать материал неуклюжий учёный, явно опасаясь хоть каких-либо движений со стороны патруля, — Это - не причина, отчего карта горит. Это - лишь призыв. — Игра по станциям! — снова озорно улыбаясь, предположила ледяная колдунья. — Близко. Сапфиры посмотрели в сторону уставшей спортсменки, а потом на головушку темно-каштановых волос подле себя, и, точно приняв, что дальше им здесь места нет, решили попытаться отвадить их. Согнув локоть и за талию приблизив девушку к себе, он поцеловал её в лобик, чем не получил на её лице ни единой эмоции, будто это - что-то обыкновенное и извечное. — Идите спать, — прошептал он, всё ещё говоря в её висок и тихонько поглаживая за бочок подле талии. — Завтра тяжёлое занятие. — Как с маленьким ребёнком, — укоризненно заметила лидер команды, состроив на лице обиженную мордочку, будто пытаясь притвориться взрослой и образованной. — Простите, о мудрейшая и старейшая, что так к вам относился, — подшутил в ответ брюнет. — Коли не ребёнок, то вы - не Колючка. Коля? — Иди в пень! Выпалив это, девушка расхохоталась, а после, резко вылетев из объятий, одарила парня обиженным наигранным взглядом, в ответ на который он приподнял уголки своих губ в косой игривой ухмылке. Удалившись и оставив двоих якобы позади, подруги вышли за дверь. Но не успев пройти и одного шага, Снежка начала рассказывать о новой полученной информации, со своим привычным, почти что детским восторгом, и, ожидаемо, заметила, что волшебницы воздуха снова нет рядом. Она, как и извечно, приземлилась на балконе, вернувшись в незадолго до этого покинутое помещение. Вновь она стала ушами, которые пошагово следовали за древним князем, подслушивая каждое сказанное им слово, всё ещё чего-то страшась. — Поговорим с Котом, соберём команду и отправимся завтра же, — отдал приказ Влад. — Я тоже?! Испуганные зрачки, которые и так казались крошечными, сузились ещё сильнее, став размером еле-еле, как крошечная горошинка. — Ты же наш источник знаний, — без презрения, а даже с каким-то скрытым уважением, похвалил врага учитель. — На этой точке ты будешь нам нужен. — А почему после уроков? — заинтересованно спросил неуклюжий парнишка. — Завтра будет довольно тяжёлый день для них. Довольно сложный урок предо мной, а потом его продолжение, но уже на практике. Недолго постояв и подумав, бывший аспирант довольно быстро просчитал необходимые даты и классы, мгновенно понял все. — Оу, — понимающе протянул он, сжимая руки на груди так, словно он замерзал в своей тонкой рубахе, что ему выдала Вась Вась. Этот долгий звук не предвещал вообще ничего хорошего, и оттого богиня воздуха напряглась лишь сильнее. Нередко бывало такое, что вещь, каковая появилась случайно раз, начинает постоянно всплывать то там, то сям в диалогах, будто намекая тебе о скорой встречи, когда ты столкнёшься с ней лицом к лицу. Варваре казалось, что именно к этому всё и идёт, и то, о чём говорили, как о величайшем секрете, завтра встанет на её пути. И это нечто её изничтожит.***
В голове только мат, ни одного цензурного или, хотя бы, нормального слова. Урок, когда ты видишь тему на доске, и поддаёшься какой-то неясной панике, стараясь до последнего момента держать себя в руках. К счастью, Крив Кузьмич не заметил никаких проблем: ни весьма суженные глаза одной из своих учениц, ни весьма счастливые очи другой, - ибо всё его внимание приковано к солнцу, от которого ему извечно было в физическом плане тяжело. Учитель очень хорошо знал, что она всё ещё оставляет ожоги и, если она решит применить то, что они изучили сегодня, то, вероятно, сможет прожечь всё подле себя диаметром на километров, этакий, сто. Губящий вулкан, не иначе, чей зад ныне пылал от мыслей о вчерашней нежданной встрече. Именно из-за её взвизгиваний, о пришествии второго Иисуса волшебного колледжа прознал и анимаг, кто ещё с утра заметил за своей возлюбленной неприсущую ей отрешённость абсолютно ко всему. Её бесили ручки, раздражали листы, скрип мела сводил её с ума, а от точного знания, что он здесь, коробило. Казалось, что даже цепочка, с которой она смирилась давным-давно, теперь отдавала холодом и резала горло, также напоминая о произошедшем предательстве и событиях, что ему предшествовали. Команда плелась в зал медленно, весьма неохотно. Только герой шёл туда быстро, стремясь задать лишь один короткий вопрос:«сдурел?». Приводить врага, убийцу, злодея, губителя… И миллион других синонимов, которых легко можно назвать с помощью Корвина, их ходящего словарика, но это не нужно, потому что куда больше его волновал ответ на данный вопрос. Лидер команды шла где-то позади, предчувствуя ровно ничего хорошего от следующего часа, а, если быть точнее, то чего-то максимально плохого, и, она была уверена, что у этого даже есть личико. Наглое, с ямочками на щеках, ярко-синими глазками с приспущенными веками и статично перекрашенными щёчками. Снежка хромала со своей перевязанной ногой, опираясь на шедших подле Алёнку, которая продолжала возмущённо, но уже гораздо тише, жаловаться на пришествие бывшего жителя колледжа, и своего молодого человека, который заботливо придерживал ее, терпя каждую секунду, когда её тяжеленая повязка со специальным грузиком стукалась об его ступню. Влетев в кабинет, невзирая на какую-то там школьную этику, Герой сразу ринулся к саркастичному другу. — Сдурел?! — выпалил он прямо ему в лицо, пока остальные рассаживались на трибуны, подле выведенного в центр зал расширенного ринга. — Решение было общим, — ожидая такой реакции, спокойно ответил князь, смотря в сторону от своего кареглазого друга. — Сдурели?! Факир был не столько разъярённым, сколько пробуждённым. Он, как и Маша, откопал чертят, что породил этот неловкий мальчишка с волосами цвета луны, и теперь, в попытках их затоптать обратно, понимал, что это невозможно, и потому начал изливать накопившиеся эмоции. — Поговорим после, ты всё равно будешь мне нужен, — усмирил он лучшего друга, указав пальцем на место на скамье, напоминая, где ему сейчас стоит быть, и как себя вести. Находящаяся абсолютно не здесь, а где-то в облаках Варя, даже не заметила, что не поздоровалась со своим же молодым человеком, который, быстро осмотрев её потерянную с ног до головы, мгновенно осознал, что что-то не так, но, в силу опоздания, решил провести беседу после занятия. — Итак, малявки, тема нашего сегодняшнего урока, весьма, — подбери правильное слово, и чтобы не матное, — Острая. Это запрещённая эмоциональная магия. Только что на теоретическом уроке вы разобрали, что вся исходящая от вас магия должна создаваться исключительно на основе полного контроля своих эмоций, всё то, что выходит под контролем, но с направлением на это эмоций, является порождением сильнейшей всплеска энергетики — эмоциональной магии. Гнев, злоба, печаль, любовь — это сильнейшие катализаторы всплесков. На эмоциях попросту запрещено концентрироваться, потому что полностью зафиксированный на секундном помутнении мозг, приведёт к тому, что всё тело и магическая сущность полноценно станут зависимыми от этой эмоции. Ты оглохнешь от злобы, ослепнешь от горя, сойдёшь с ума от любви, а следом выпустишь это всё через свою магию, чем можешь попросту привести к катастрофическим последствиям. Сильный маг — это тот, у кого всё под управлением. Но как бы продолжил один из учеников: «Сильнейший маг — это тот, кто даже в бесконтроле, находит контроль». — Оттого сегодня мы проведём первый и единственный урок эмоциональной магии, где на ринге сразятся несколько учеников, пытаясь полноценно отдаться своим эмоциям и тем самым ранить соперника, — объявил тёмный князь, сам про себя начав молиться, чтобы в медпункте было достаточно места. –Кто хочет быть первым? — Я. Аметистовые глаза поворачивались в сторону голоса неохотно, с явным диким страхом. Конечно, она узнала голос, да и в принципе ожидала, что именно она решится на такое, но верить в чудо иногда любит даже неспособная на это пессимистка. — Любава, — позвал её на ринг преподаватель. Дамочка, которая почти год была главной бедняжкой и жалобной страдалицей, гордо перебросив свои длинные локоны, расположенные в модной причёске, назад и, хвалясь своей модельной походкой, двинулась на поле для боя. — А твоим соперником будет… — Можно я выберу сама? — прозвучал нахальный и писклявый, но столь просящий голосок Сатаны, который на корню срубил не поддающийся под подобное брюнет. — Нет, — тут же завершил её попытки он. — Нет. — Почему же? — Мы все знаем, кого ты выберешь, — не стесняясь, озвучил правду Влад, глядя на зажатую любимую колючку. — Мы оба всегда выбираем её, у нас просто хороший вкус, — пошутила староста, наплевав на данный запрет и позвав желанную соперницу на ринг. — Ветрова, прошу. — Варвара, нет, — в противопоставление поставил тёмный князь, ожидая, что в ответ ему прозвучит привычное, сказанное родным голосом: «Варвара, да». Но следом тишина. Лишь пара испуганных аметистовых глаз, дрожащие плечи и, кажется, разбитая вдребезги внутри властительница ветра. — Ветрова, я, всё-таки, попрошу, — чуть более игриво, но при этом грозно повторила адское дитя, любясь этих нескрываемым страхом за вереницей пышных ресниц своей одноклассницы. В очередной раз показав своему возлюбленному, что вся эта ситуация не такая, как обычно, да и в принципе дав понять, что ей страшно, всему классу, лидер приподнялась с места, пытаясь держать дыхание в норме, и двинулась к рингу. Патруль и без того понимал, что здесь происходит нечто крайне неясное, но точно что-то очень даже опасное, ибо никогда раньше они не зрели столь испуганного и подавленного лидера команды, но, когда девушка быстро за спиной собрала руку в кулак, вытащив из них указательный и средний палец, все окончательно осознали, что грядёт опасность. — Маша, строй сетку! — выпалила Алёнка, вспомнив, как когда-то этим знаком они обозначали спасательные сети для её падений. Она ударила подругу, сидящую впереди, ногой по плечу, чем явно поставила там синяк, но и разбудила её от мысленного сна. — Маша, быстро! Вот и внимание всех обратилось на нескрываемый страх. Проходя мимо своего молодого человека и попытавшись показать, что она в порядке, она лишь больше убедила его, что здесь всё ни черта не в порядке. Встав по одну часть ринга, прямо напротив зазнавшейся и абсолютно счастливой старосты, Варвара, внезапно начала говорить. — Я не хочу драться с тобой, Любава. Делая сильнейший акцент на слове «с тобой», властительница ветров отдалилась на два шага, убеждаясь, что под рингом уже плетётся её возможное спасение. — Как жаль, что я с тобой хочу, Принцесса Штормграда. «Вот ведь дрянь», — подумала про себя девушка. — Три, — стойка. — Два, — подготовка. — Начали. Никто не был уверен, договорил ли тёмный князь последнее слово до конца, когда тело сильной волшебницы полетело в сетку, которую колдунья земли с трудом успела поднять. Лишь визг, лишь сильнейший поток воздуха, и тело, какое с бешеной скоростью вылетело с поля, столкнувшись с спасительным объектом и рухнуло на подложенный по случайности Владом мат. — Ой, — пискнула виновница, данного события, пока целый класс поднимался с мест, спеша к пораненной богине ветров. Естественно, первым подле девушки, а точнее её слабого, еле дышавшего тела, оказался её же влюблённый парень, который, максимально аккуратно повернув её с бока на спину, приподнял её за личико, пытаясь убедиться, что она вообще жива. — Варя, Варечка, пожалуйста! — умоляюще просил он свою девочку открыть глаза. К счастью, сверху его услышали, и она, распахнув очи, тяжело покашляла, лёжа прямо на коленях возлюбленного и, прикасаясь к его ладоням подле её лица, пыталась убедиться, что ей всё это не мерещится, и что она не мертва. Ей было тяжело дышать, мерещилось, что внутри перемешались все кости, а сердце в действительности вылетело куда-то в пятки или и вовсе ныне не бьётся. Пока они оба испуганно радовались, что волшебница, по крайней мере, жива, они абсолютно игнорировали красные ладони Влада, от крови, которая обильно вытекала из ушей пострадавшей в драке колдуньи, и такие же измазанные большие пальцы, которые уместились на её горячих красных щеках, где медленно растекалась кровь из носа. А глаза… Совсем не похожи больше на два аметиста. Они были серыми, чуть ли не белыми. Плохо видели, слишком плохо. И это всё с одного удара. Всё за одну миллисекунду.