***
Каток оказался абсолютно свободным, а лёд казался идеально ровным, будто залитым совсем недавно каким-то человеком с божественными умениями в данном деле. Быстро переодевшись и всё ещё страшась, что в зал явится староста, прелестная девчушка, не любящая встревать в конфликты, выпорхнула на своё излюбленное поле, готовясь репетировать заготовленный танец. Болящая со вчерашнего дня нога предпринимала многочисленные попытки сравнять её идеально отточенное выступление в представление о гибели умирающего лебедя, но сумасшедшее стремление к целям не позволяло малышке дать волю этой слабости и охватить ею полностью. Бесстрашно продолжая преодолевать ледовый каток, она вытворяла многочисленные па и верчения, утопая в каждом движении и полноценно поддаваясь ритму, звучавшему в наушниках. Видимо, именно полное поглощение в музыку, не позволило ей ощутить присутствие ещё одного лица в пределах помещения. Того самого миленького личика, чего она боялась, как самого страшного кошмара. Будь на троне более мировая личность старосты, быть может, она бы попросту вспылила, что-то выкрикнув, лишь эмоционально угнетая девчонку, так усердно пытающуюся забрать её золотую медаль прямо из-под неё носа. Но, пробуждение её темноты желало поиграться с её излюбленной командой, в лице которых она видела не больше, чем забавных кукол театра. Прислонившись к стене, и продолжая наблюдать за тем, как властительница водной стихии пролетает мимо, окрылённая фигурным катанием, Любава осознала, что благодаря крайней увлечённости соперницы, попросту её не заметившей, у неё есть прекрасный шанс поиграться. — Просто немножко потеряемся, — прошептала она, говоря свою самую любимую фразу. Еле стукнув по шершавой стене ладонью, со своими невероятно длинными ногтями, она наложила тёмный щит на свет, практически оставляя помещение без освещения, а пляшущую на поле фигуристку без ориентирования. Конечно, испугавшись столь резкого изменения, Снегурочка заметно замедлилась, остановившись прямо посреди катка, начиная звать кого-то, будучи уверенной, что свет выключил кто-то из работников, пока ненасытная змейка испускала на свою жертву всё больше и больше иллюзий. Еле слышно исполнив хлопок, она заставила стены безостановочно гоготать адские мелодии, заглушающие позитивные и нежные песни, звучавшие в крошечных наушниках. То ли это крики, то ли молитвы с завываниями, не особо важно. Они глушили и пугали, заставляя испуганную блондинку рухнуть коленями на лёд. Дрожащими руками она старалась зажать свои уши, будто обезопасить её от этих вездесущих и губящих звуков. На секунду королева спектакля узрела в этом что-то до глубины души знакомое, от чего комок стал в горле. Верно, это тихий писк из пухлых розовых губок напомнил ей, как трескались её миры, пока она медленно слышала адский болезненный крик, а следом неимоверную душащую тишину. Это горькое воспоминание могло бы остановить ее, ибо представлялось некой удавкой на шее, всё ещё душащее её, но нет. Золотая медаль привлекала её сильнее, чем внезапно вылетевшее вновь наружу пережитое прошлое. Единственное, что она высекла из этой картины, что некогда стоит попробовать воплотить и иллюзию её пережитой трагедии. Страдания, конечно, это красиво. Они прибавляли Бабейл сил, подобно энергетикам, но ни ради красивой и наслаждающей картинки она выстраивает пыточную камеру на территории катка. Ей нужна победа. Ей нужно разрушение. Лишь моргнув глазами, она запустила очередную иллюзию с катком, раскалывающимся на части. Лёд откалывался кусками, а под ним, о удивительно, оказывалась водяная гладь. Ничего подозрительного, что залитое в одном из залов ледовое покрытие под собой содержит глубокий пруд, но диссонансов её прелестная жертва обнаружить уже не могла. Слишком запуганная прошлыми глюками, она испуганно побрела на коньках к выходу с катка, всё ещё продолжая плестись в темноте под адские звуки в никуда. Последний этап самый простой и не требовал особых усилий от хитрой змеюки с белокурыми кудрями. Лишь перекинув прядь распущенных локонов назад, та затемнила всё, что окружало территорию льда. Поэтому, когда фигуристка, сумевшая встать на ноги прямо у самого выхода катка, крайне испуганная от всех этих насланных невзгод, попросту позабыла, что при выходе есть лестница, и ожидаемо полетела вниз, Любава лишь выдавила слабенькую улыбку. Это оказалась слишком лёгкая иллюзионная победа. Ловким щелчком вернув всё в зале на места, пока израненное тельце валялось в самом низу ступеней, гордая и властная змея совершила телепортацию. Она точно знала, что доверчивая малышка, так легко поддавшаяся иллюзиям, её не видела, но и выдавать своё участие, всё равно скорее всего скоро распознанное, ей не особо хотелось. Поймав одну из своих прислужниц, она рассказала Настасье о том, что только что видела израненную Снегурочку при входе в спортзал и, тут же отправив её в кабинет, отправилась в маленький пустой кабинет, будучи счастливой от того, что так ловко избавилась от соперницы.***
Патрулю не понадобилось много времени, чтобы, услышав о трагедии, бросить всё ради спасения подруги. Конечно, нельзя сказать, что Звездочёт оказался рад такому варианту, но без его разрешения они сбегали куда чаще, так что, применив обыкновенную телепортацию, ребята прибыли к раненной волшебнице спустя всего несколько минут. Новый рывок магии перенёс их в медпункт, где у самого входа их, уже как постоянных посетителей, встретила извечно работающая медсестра, проводившая их до койки, произнёсшая что-то о том, что подростки совсем не любят учиться, а куда сильнее любит получать травмы. Пара глаз двух принцесс, быстро пристыдившие старенькую женщину, заставили её замолкнуть и попросту довести девушку до койки. Только там ребята осознали, что леггинсы водяной волшебницы оказались полностью в крови, и, когда они приподняли их, то почти вся команда от отвращения отвернулась в другую сторону. На ноге, чуть ниже колена, сильно распухла и стала куда шире нога, указывая на явный внутренний перелом. Синяков, как и крови, здесь имелось очень много, но явный перелом, устрашающий и без диагноза, пугал всех куда сильнее. — Всё не так плохо, — буркнула вечно позитивная блондинка, из последних сил держащаяся, чтобы не зарыдать и не испортить до последнего и свой облик, и настроение ребят. — У тебя там явный перелом! Испуганно выкрикнутая фраза Васи, явно волнующегося чуть ли не до потери мальчишки, лишь заставила властительницу льда повторить свою фразу снова. — Как ты умудрилась так с лестницы упасть? — обратилась к ней земляная волшебница, пока остальные взволнованно глядели на девушку, а рыжая бестия, прикоснувшаяся к ноге, и услышавшая, как хрустнула только что сломанная кость, нервно затряслась, находясь на грани выблевать содержимое сегодняшнего завтрака, представляя, как внутри, вместе с мясом и кровью смешались части тела её подруги. Сразу же поднеся к динамиту пакет, Александр встал рядом, нервно посмеиваясь от мысли, что профессия «врач» — это самое смешное, что мог написать человек с её крайне яркой фантазией, сумевший представить месиво без каких-либо внутренних фото. — Я каталась и выключился свет, — начала рассказывать прелестная милашка. — Наверное, перебои. Потом вместо моей музыки начала играть другая, — уже сумев качественно подобрать к каждой из иллюзий качественное объяснение. — Глюки телефона, скорее всего. Потом каток ломаться начал, а под ним пруд… — Каток, который находится в спортзале? Тут адекватного объяснения уже не находилось, зато имелось одно довольное чёткое, до которого мгновенно дошли два мозга ни раз сталкивающиеся с подобным. Пока остальные просто молчали, дослушивая историю, ибо никогда не встречались с самой невероятной стороной силы их гадкой, но ранее не кажущейся им столь опасной старосты, лидер резко сдвинулась с места, до крови кусая свою губу. — Варвария! — успел перехватить её у входа факир, схватив прямо за запястье. — Куда ты попёрла?! — Говорить, ты же хотел! Очередная попытка сделать шаг не удалась, ибо шатен вновь потянул богиню ветра на себя. — Ага, нашла лучший момент! — цедил сквозь зубы он, указывая на израненную девушку и команду подле нее, от которой они удалились на достаточное расстояние. — Там сейчас явно не добрячка бодрствует! Там то самое адское воплощение зла! — Плевать! Иду болтать с Сатаной или её Приспешником! Потому что это, — Варвара ткнула пальцем в сторону подруги, измазанной в крови, — Уже совсем грань! Ей пора прекращать! — Сейчас потеряешься. Напомнив ей о знаменитой фразе, он не усмирил волшебницу, а лишь больше прибавил уверенности в необходимости этого диалога. — Мы с ней поиграемся! Резко вырвав своё запястье, принцесса Штормграда ринулась в место, где н сомневалась найти свою главную соперницу, и, конечно, чуйка и её полное знание не подставило ее. Раскрыв дверь с ноги, уподобляясь своему нынешнему и её бывшему парню, она, даже не глядя на разминающуюся блондинку, начала громко и без разбора кричать. — Это было жестоко, некрасиво, неправильно! Каждое слово звучало громче предыдущего, пока волшебница воздуха преодолевала расстояние до другого края зала, где и располагалась организаторша пыточных испытаний. — А это было громко! — громко выкрикнула в ответ староста. Тут же перед глазами вместо обычного паркета и кирпичных стен возникли огненные пластины и неиссякаемая, стекающая отовсюду лава. Казалось, что это место — само жерло вулкана. И пусть мерещилось, что иллюзия весьма хороша, аметистовые глаза, пред которыми играли этот спектакль, уже такое видали не раз. — Знакомая лава… Какая же ты всё-таки примитивная! Картина мгновенно сменилась морской гладью, тоже некогда встречавшаяся богине ветров, и, ныне, ей показалось, что иллюзия является даже ещё более слабой. Нету ощущения нехватки дыхания, какой-то глухоты в ушах, и даже выходящие изо рта пузыри слабо играли свою роль. — А вот и подводный мир! — недовольно и гневно бурчала воительница. В любом случае, как бы иронично она не относилась к возникающим картинам, волшебница точно знала, что спектакль не завершится до момента, пока она не найдёт расположение Сатаны, заправляющего балом, и не заставит её это остановить. Пусть магия блондинки и оказалась сильной, Варя точно знала, что слепых пятен у дьяволицы в магии всегда неведомая куча. Попросту нужно отыскать что-то, что выдаст ее. Тут же приподняв слегка голову вверх, она увидела, как все иллюзии слабеют к одному небольшому пятну на потолке. Конечно, мастерица постоянно забывала о сооружении глюков прямо над собой. Исполнив резкий разворот, ветер со всей силы запустила в ту сторону свою магию, заставив насылающую изображения Любаву немного проехаться на пятках назад и испарить все, что она создала. — Что выдало моё местонахождение? — поинтересовалась она, когда победившая её колдунья подобралась к ней вплотную. — Та мантия мразотной твари, которую ты так гордо тянешь за собой, — саркастично ответила девушка. — Перелом ноги со смещением кости. Ты не думаешь, что это слишком жестокое ранение за обыкновенную золотую медальку на твоей стене? Ядовитая змейка выжидала, пока пара аметистовых глаз топили её извечном взглядом мамочки, способным сработать на всех, кроме неё. В этом зале даром стыдить одними очами владела куда лучше именно несгибаемая блондинка. — Глухота за излишнюю глупость твоей подруги — это жестокая плата. Никто в колледже не считал Машу виноватой в событиях трёхлетней давности, конечно, кроме самого главного ненавистника сказочного патруля. — Но теперь ты слышишь… — Да, Ветрова, теперь я слышу, — будто выплёвывая комок из глотки, вместе с произнесённой фамилией, проговорила староста. — Но более добро к сообществу твоих упырей я относиться не стала. Игра в осуждение. Прекрасная тактика этих воюющих дам. Пока одна бессовестно давит на слабую точку, что именовалась «любимая команда, заменившая семью», вторая не стояла в сторонке, решая вытащить один из своих козырей. — Тебя аж тошнит от моей фамилии, Бабейл. Прекрасный подрыв чьей-то нервной клетки. Вложенная там бомба сработала попросту чудесно. — Она бы подошла мне больше, — схожее не столько с грубостью, сколько со страдальческой и вертящейся где-то в голове мыслью, вылетела с накрашенных блеском губ очередная фраза. — Но она не твоя. Не при каких обстоятельствах, Сатана не решится своего чувства превосходства и не проиграет в этой словесной схватке. Не она и точно не ей. — Конечно, моя дорогая, — сделав шаг к однокласснице, Любава начала прикасаться к темно каштановым волосам, что спокойно лежали на плечах ветряной волшебницы, медленно гладя, — Такое достаётся только идеальным. Запрещённые психологические приёмы пошли. Конечно, игра на самых глубоких слабостях. Будто бы это ядовитая правительница иллюзий с явным биполярным расстройством умела по-другому. Не забывай, у дьявола во владении много кругов ада, и эта готова спуститься на самый нижний, лишь бы утопить тебя на самом дне тихого океана. — Поразительно! — буркнула богиня воздуха. — У тебя даже интонация идентичная маминой! Она оказалась не готова бороться, пока эти пальцы так свободно гуляют по локонам, что она годами прятала в усложнённых причёсках. — Беру пример с лучших «бессердечных манипуляторов»! — радостно говорила староста, предчувствуя свою победу в диалоге. — Лучше бери пример со своей мамы. Как же слабо. Но зато девушка отодвинулась в сторону, больше не губя своими ноготками несчастный хвост Колючки. — О нет, моя дорогая, мне по душе разглагольствовать о недостижимой для тебя идеальности и стремлению быть лучше других. — Учитывая картину, что я увидела в медпункте, это стремление и тебе мозг проело. Тут должна быть причина для того, чтобы вытворить подобный поступок, и Варвара не приходилась столь же тонким психологом, сколько и её лучший друг, поэтому решила искать на поверхности. — Нет, таковым у нас болеешь ты, — голубые глазки воздвиглись прямо подле, топя принцессу где-то в своих пучинах. — Быть лучше других — эта мера с целью обойти в показателях физических или умственных. Но обойти кого-то — не значит стать лучшей, — пояснила змея. — Я разрушаю твоих уродов, не потому что хочу стать лучше кого-то из вас. Я просто насыщаюсь этой энергетикой и становлюсь лучшей. Выведенная биполярной Сатаной психология являлась красивой на словах, но богиня ветров даже не сомневалась, что она тонка и ломка и может разрушиться лишь одной фразой. — Я лучше тебя, Бабейл. Подавись фамилией. — А я просто самая лучшая, моя дорогая. А ты взамен задохнись от тошнотворной манипуляторской структуры, ставшей похуже ремня или кнута. Поняв, что победителей в схватке нет и ничего от этого диалога не изменилось, тряхнув своим пышным темно-каштановым, ныне уже проклятым хвостом, наследница Штормграда пошла к выходу. — Лестница, шары, инвентарь, и потолок, — перечислила она, не сдержавшись и обернувшись на блондинку. — У тебя всё ещё с миллион слепых зон, что ты не поддаёшь иллюзии. Это не лучшая работа. Победа? — Но явно сделана лучше, чем у тебя, — конечно, нет. — Как ты, со своим обществом регрессирующих придурков можешь что-либо от меня требовать? — Никак, но я потребую, — злобно цедила Варя, развернувшись полностью и давя ядовитую даму своими грозными приспущенными бровями и опасными аметистовыми глазами. — Я требую честного соревнования. Честной игры. Мы будем играться, — произнеся последнее слово, чуть ли не по слогам, она на секунду кинула прогнивший мозг в беззаботное детство, а потом обратно. — Не теряться, Любава. Хочешь победы, сделай честную игру. Не дожидаясь едких комментариев такой прекрасной давилки через её же собственные эпичные реплики, властительница ветра поспешила к выходу, оставляя пробудившегося приспешника главы ада одного.***
Сильно ли разочаровалась исследовательница после информации о возникновении двух точек, точно зная, что её предположение о единичном случае теперь неверно? Да не, не слишком. После прочтения записей предателя она довольно быстро решила признать его идеи за правду, поэтому теперь упивалась остатками сборников о античности в библиотеке, пытаясь выявить хоть что-то новое. Она точно знала, что ныне собиралось две команды на путешествие, и не особо хотела в это лезть, но, в момент, когда она уже пыталась отстраниться от обсуждающих что-то героев, её остановил её близкий друг. — Хочешь играть обиженку, играй, — прошептал тёмный князь, глядя, как сильно рассерженной мимикой земляная волшебница схожа со своей лучшей подругой. — Но от себя не отказывайся. Ты пойдёшь и твой чванный мальчишка тоже. Он не спрашивал, но при этом и не приказывал. Это, скорее, похоже на дверь, открытие которой она трепетно ждала, а он так заботливо, как верный друг, распахнул, точно зная, что она мечтает за неё заглянуть. Буквально сразу после занятий она посадила свою новую изящную юбку, подшитую заботливой модницей их команды, на стул, с которого так и не встала до самого вечера, зачитываясь множеством книг о древней истории, легендах, стараясь сохранить в своей голове как можно больше. Ближе к вечеру её прервала внезапно ворвавшаяся туда парочка, бурно что-то обсуждающая. — Ты знаешь, что это опасно… — И как ты себе это представляешь?! — злобно кричал Влад. — «Герой ты никуда не пойдёшь, потому что на прошлой миссии по твоей вине мы чуть не умерли?!» — Так и скажи! Казалось, что пылкая особа, как и её товарищ, некогда переведённого по её воле на добрую сторону, совсем не замечали присутствия третьего человека, пребывая в своей грозной ссоре. — И он тут же останется! — опустив брови как можно ниже к своим сапфировым глазам, правитель быстро напомнил все проделки их неугомонного извечного спасителя. — Хоть раз он на месте сидел?! Я не уверен, что такое было хотя бы в утробе! — Он родился на два месяца раньше положенного, — прошептала Мария, влезая в диалог как-то невзначай и проходя мимо, чтобы поставить прочитанное на полки. — Даже там не сидел! Все в патруле точно знали, что Абрикосов не умел оставаться на месте, и что на каждую миссию он будет рваться первым: спасение мира, помощь народу, его возлюбленной. Он побежит куда угодно, если поймёт, что где-то может помочь. И в этом и вся суть. Факира никогда не беспокоило, необходима ли в действительности его помощь там. Ему куда важнее было то, что он МОЖЕТ там помочь, а остальные пункты не играли значение. — Я знаю, что ты о нем заботишься, но, если он хочет пойти, то мы его не остановим, — затараторил саркастичный король, включая в себе старшего брата. — Тебе ли не знать. Пальцы сгорали от наплывающего гнева, и богиня огня старательно пыталась не испустить их на что-либо. Это «подвиги», совершенные во её благо, стояли ей поперёк горла, каждый раз, когда она достукивалась до сути. Конечно, руководствоваться своими целями фокусник тоже не забывал, но, будем честными, в первую очередь в волшебный мир и в колледж он стремился не ради личной выгоды. — Тогда я тоже пойду, — заявила принцесса волшебного мира с гордым видом, ещё не ведая, что её чуть ли не первой Морок записал в команду. — Но не смей говорить Саше, что это из-за заботы о нём. Бестия тыкала пальцем без остановки в пустое пространство, отдавая приказы, как взволнованная и испуганная наследница престола. Но какая же невероятно кривая. — Конечно, ведь не по этой причине, туда идёт Варвара и хотела отправиться Снежка, — припомнил Влад, зрея, как огонёк в толстовке покидает зал, со спины показывая ему два фака. — Вы совсем не заботитесь! Да все друг о друге заботятся, но попросту очень сильно боятся в этом признаваться. — Книжный червячок, — позвал князь запрятавшуюся среди стопок колдунью, напоминая о чем-то древнем и запрещённом некогда кое-чьим молодым человеком. Подобравшись поближе к стоящей у полок девушке он, не поднимая свой взгляд, продолжил диалог: — Иди спать. Скоро придёт Астер, а у нас завтра у всех тяжёлый день. Он даже не ждал дальнейшего ответа, а сразу развернулся, плетясь обратно к их столу для рассуждений с бывшим душегубом. — Не хочешь, чтобы я услышала раскрытые вами секреты древних легенд? — не обиженно, а скорее угнетающе, обратилась колдунья. С каких пор каждая участница патруля стала походить на его противную девушку, и никто не собирался уступать в некоторой гордости и саркастичности? — А смысл, если ты, обиженная на меня за то, что я возвратил предателя, потом подойдёшь к этому же предателю и вытащишь его книгу, чтобы прочесть? Прямолинейность никуда не уходила. Быть может, у его лучшего друга и имелась специальная чуйка на то, чтобы докапываться до самой глубины каждой души, а у него на такое умение насчитывалось триста лет жизни, за какие он учился понимать людей. Размышляя, бывший тёмный властитель даже не мог осознать, что его бесит больше, что каждый надуманный им шаг исполнился или же то, что, невзирая на её же личные нарушения правил её души, она продолжала дуться на своего дорогого друга? — Влад… — Спокойной ночи, Маша. Ты не книжный, а самый обыкновенный червячок, запутавшийся в себе настолько, что не понимает, с какого края его голова и какие поступки вытворять верно. Но чувствуя эту нотку обиды в голосе, полноценно осознавая, что сильно обидела того, кто ей так сильно помогал, волшебница молчаливо взяла пару книг и поплелась к входу, даже не поднимая своих хризолитов на рассерженного, даже скорее разочарованного друга. Но план операции ей всё равно хотелось знать, ибо учёный, живущий внутри нее, желал иметь подробный лист информации раньше завтрашнего утра. Решив принять позицию, по обыкновению занимаемую Варварой, всё ещё беспокоясь о каких-то проделках со стороны своего молодого человека, она затихла, ожидая пришествия астронома. На балконе, нависающей совсем подле потолка, при абсолютной ночной темноте её практически невозможно увидеть, и она совсем не беспокоилась о том, что её заметят, ибо за три года, проведённые здесь, лидер команды так и оставалась нераскрытой. Зашедший в помещение любитель звёзд, как всегда, сильно шаркал, но при этом ещё и шагал крайне медленно, неся с собой огромное количество различных списков, данных, таблиц и необходимых для завтрашнего путешествия вещей. — Обе команды завтра собираются в кабинете Василисы для отправки по точкам, — Астер говорил внятно и чётко, точно понимая, что пред такой тяжёлой миссией последнее, что хочет слышать его грозный напарник — так это его писклявый голосок. — Понятия не имея, что это будет, но, учитывая то, что Сады, по историческим справкам, пали первыми, мне кажется, это Храм Артемиды и Статуя Зевса. — Узнаем на месте, — проговорил князь, не особо желая слышать предположения, и достал список участников завтрашнего великого похода. — Состав твоей команды отправляется на точку на берегу Каспийского моря. Наставники — Кощей и Водяной. А состав, уху, — официальный тон куда-то исчез, как только он вспомнил, какими людьми заполонил команду бывшего врага всей школы, — Ты, Волод, Корвин, Любава и Мария. Произнеся последнее имя буквально по слогам, бывшая опасность всего волшебного мира и так прекрасно понимала, что сказанное ранее не особо блещет радостными новостями, но конечное немного пугало. — Команда не самых добро настроенных ко мне людей, — шептал мальчишка с лунными локонами, мысленно размышляя о том, насколько тяжко придётся завтра. — Не думаю, что тех, кто о тебе хорошего мнения многовато, — выпалил Влад, безжалостно рубя уверенность и самообладание и без того уже немного растерянного мальчишки. Закрыв список, саркастичный правитель двинулся к толстенной книге, якобы что-то вычитывая из нее, ожидая, когда вышвырнутый наружу вопросик решит стать разобранным. — А как же ты? — обратился астроном, почёсывая рану, недавно перевязанную стоящая на балконе волшебница. — Почему ты вступился за меня? Да и вообще предложил это всё? Хороший вопрос. К чёрту приводить человека, по вине которого два извечных героя колледжа закрывают шкафы поплотнее, умнейшая колдунья воспринимает стены этого помещения, как камеру для убийств, будущая наследница престола пребывает в кошмарных снах, а главная стерва получила своё убийственное биполярное расстройство? К чему возвращать гада, подославшего так много призраков? — Потому что ты — не глупый, — попытался дать объяснение тёмный князь, пытаясь вспомнить, чем руководствовался он, когда предлагал этот план. — Ты очень много знаешь и хорошо помогаешь здесь. Я против злодеев, — приподняв своё тело и распрямив плечи, властный рослый владыка продолжал говорить, — Но меньшее, что мне хочется, — это кичиться чем-то, когда рядом опасность. Из-за своей неподготовленности и незнания потерять самых дорогих людей. Бездна открывается, и ты снова ныряешь в неё с головой, готовясь выдавать много слишком сокровенного. — Знаешь, какой самый большой страх? Я боюсь, что опасность придёт, а я ничего не смогу сделать. Я боюсь узнать, что из-за своей неподготовленности, я потеряю человека, которого очень сильно люблю, — раскрываешь двери, как будто убийца, некогда заставивший пережить тебя этот страх, в действительности способен понять твои эмоции. — И она больше не поноет. Не скажет ничего грубого. И больше не изобьёт, за то, что меня не было. Это самый большой страх. Невольно от данных слов, стоящая на балконе властительница природы умилилась. Одно дело слышать что-то такое, сказанное в саркастичном тоне, и совсем другое зреть абсолютно расслабленное лицо, с лишь сияющими абсолютно искренними сапфировыми глазами и бровями, не расположенными излишне близко к глазам или криво. Абсолютно серьёзное и печальное личико. — Я выбрал вернуть тебя, потому что между дружбой с Машей и её безопасностью, я выбираю второе. И ты когда-то сделал точно такой же выбор. А вот это уже весьма внезапный поворот. Конечно, исследовательница знала, что её друг очень сильно ценил своих друзей, и его утренний поступок, когда он не требовал общения с собой, а лишь просил не топить свои желания, чудесно показывал, что он ставил своих любимых выше собственного благополучия. Но Астер… Глазки под красными очками забегали по вытянутому лицу, пытаясь прочесть в нем главное, и когда они узрели, как медленно два пальца стучат по середине меж двух ключиц, дали чёткое объяснение, что токсичному герою всё известно. — Значит, знаешь? — Кулон с осколком настоящего лунного камня, — немного укоризненно проговорил властитель мрака. — Такой мощный артефакт сложно не прочувствовать и очень сложно достать, а ещё… Он замолк, глядя на блестящие зрачки, что немного потрясывались от напряжения. — Он бы спас тебя при побеге, — завершил Влад, напоминая печальную секунду проигрыша команды черных сказок. — Но ты одарил им моего книжного червячка, — постучав пальцами по стулу, на секунду брюнет даже почувствовал, что та, о ком они сейчас так беззаботно говорили, здесь, но, решив, что она не будет столь сильно уподобляться его же собственной возлюбленной, отогнал эту мысль от себя. — Поставил своё счастье ниже, чем её безопасность. — Так тебя послушать, и я становлюсь героем, — смеясь как-то истерично, заметил любитель звёздного неба. — Герой и злодей, по сути своей, идентичны. Несут цели, имеют характеры и преследуют какую-то мысль. Но всё зависит от победы. Кто победил, тот и называет. Я бы сам себя никогда не назвал жестоким и губящим темным князем. В комнате повисла тишина, будто созданная специально для того, чтобы Мария попыталась вдохнуть полной грудью данную информацию и остудить то, какое адское, почти что сжигающее влияние на неё оказывала треклятая звезда на шее. — Я не остановился, когда она попросила, — смущённо выдал Астер, решив выдать болезненную и трепещущую частичку, разрушающую его все эти годы. — Продолжил воплощать свой план в жизнь, уже даже когда понимал, какой катастрофический урон это всё нанесёт. — Я бы тоже не остановился, — напомнив о диалоге в честь годовщины, признался тёмный князь. — Когда твой мозг полностью поглощён какими-то идеями, ему не кажется, что ты не прав. Как говорит Герой: «хороший был план или плохой, зависит только от его итогов». У нас были такие себе планы и такие себе идеи, обернувшиеся совсем не хорошими результатами. — Но ты то герой теперь. Это правда. Невзирая на то, что совет хранителей всё ещё в какой-то степени не доверял ему, они не могли не признать, что смешливые слова о своих гнилых действиях в репликах являлись уже большими шутками, нежели серьёзными поводами для долгих бесед о возможном предательстве, а медали, полученные за много сражений и весьма самоотверженное рвение идти вперёд, невзирая ни на что, как-то ловко сумело перекрыть триста лет вытворяемых грехов. — Я сказал, что героев и злодеев называют история и люди… — Нет, я в смысле, что у тебя суть геройская, — тут же перебил его астроном, затараторив без остановки. — Не считаешь угрозы жизни, просто идёшь вперёд, чтобы другие остались в порядке. Как по мне это глупо. Жизнь одна. И оканчивать её во благо других звучит как безобразный бред. Отвернувшись в сторону и сделав насмешливое личико, князь одарил его улыбкой типа «мне кажется, ты обманываешь». — Да неужели? — прошептал он, снова указав в место середины ключиц. — Никакой жертвенности, конечно. Пребывая в определённой восторженности от происходящего, земляная волшебница поймала себя на мыслях о том, что в первую очередь, это приватный диалог, какой ей точно нельзя было слышать, а во-вторых, так это то, что геройская жилка действительно играла, и опаснейший артефакт на её шее оказывался тому чудесным подтверждением. Аккуратно выйдя через вход с балкона, она оказалась на верхнем этаже здания, откуда поплелась вниз, в сторону спален. Когда она только подходила к двери в свою комнату, из неё выползла упомянутая в недавнем диалоге лидер команды, одетая лишь в свои пижамные штанишки да майку, и явно собирающаяся идти не в ванну. — Маша! — воскликнула она шёпотом, перекидывая распущенные локоны назад. — Ты из библиотеки? — Да, а ты искать Влада? Вспоминая утро, когда та агрессивная и вечно беспокоящаяся принцесса Штормграда чуть не поругалась с парнем просто потому что, она хотела пойти в путешествие, ради его целостности, а он в обратную запрещал ей, потому что боялся за неё, — неудивительно, что она хочет просто ещё немного побыть вместе. — Палишь нещадно, — смеясь сказала богиня ветров. — Он сейчас там разговаривает с Астером? — Не знаю, я посреди диалога ушла. — Ты их подслушивала?! Включив голос мамочки, с явным укором поинтересовалась волшебница воздуха, аж смеша подобной руганью свою подругу. — Да, делала то же самое, что и ты, и даже с твоего же места. Вроде бы информация о том, что Варвара годами следит за всеми действиями своего молодого человека должна бы быть секретной, но учитывая то, как много об этом знали, ей казалось, что и её возлюбленному уже тоже всё известно. — Ладно, — приняв укор на себя, усмехнулась девушка. — Тогда я пошла, они всё равно, наверное, ничего интересного не обсуждают… — Сейчас, скорее всего, говорят о завтра. А до этого болтали о тебе… Шаг останавливается, тапочки разворачиваются. — И что же такого сказали? — Ну ты же спешишь, иди, — играя спектакль и будто мстя за все прошлые разы, волшебница плясала на слабостях лучшей подруги. — Завтра расскажу. Тут же шатенка сдвинулась с места, сверкнув хризолитами в последний раз и поспешила в комнату. — Маша! — позвала её, спешащая следом заинтересованная влюблённая.***
Никогда не существовала никакой договорённости, по типу: «придём туда-туда, во такое-то время». Нет. Это скорее обыкновенное обещание: «если ты будешь там, то значит я тоже вскоре приду». Так учёные и собирались в стенах уже приведённой в порядок библиотеки, словно стражи, охраняющие ее. Порой, чтобы скоротать время, астроном доставал карты, рассказывая интересные факты о звёздном небе, его открывателях и магах, о том, как в других измерениях существуют властители этого космического пространства и как по-разному различные вселенные относятся к этой неизведанной никем до конца глади. Неуклюжий мальчишка в действительности оказался не глупым и знал многое, в том числе и о древних, уже затерянных знаниях, порой всплывавших в его голове вместе с интересными фактами. Именно по этой причине, земляную волшебницу ни капли не смутило, когда в следующий раз он пришёл в библиотеку с тетрадью, на которой множество листов оказались заполнены древними иероглифами, списанными с заветного свитка, украденного из кабинета Вась Вась, о чём, понятное дело, его верная подруга ничего не должна знать. — Ты помочь можешь мне? — стесняясь прошептал он, кладя поцарапанную обложку на стол. — Я плох в языках, а ты в них хороша. Будь на этом месте не она, жадная до знаний исследовательница, влюблённая в новую информацию, а кто-то другой из команды патруля, то они бы вне сомнения попросили бы что-то взамен или бы, как минимум, крайне удивились тем расшифрованным данным, что получили с листа. — Тёмные сказки, — удивлённо бормотала колдунья природы, переведя полноценно лист о истории возникновения мрачной стороны магии. — Это не то, о чём нам рассказывал Кривозуб? — Понятия… Не знаю, — заикаясь ответил астроном. — Свитки из старого отдела. Ничего не сказав в ответ, девушка продолжила свою работу. То ли она в действительности не особо различала граней между обычной историей и самими настоящими опасными способами призывов, а то ли она в действительности до последнего верила, что это лишь теоретическая часть, которая интересна её хорошему другу, она продолжала читать, заменяя иероглифы обыкновенными словами и полезной информацией для любителя звёздного неба. В этом дуэте, можно так сказать, имелась даже определённая тёмная идиллия. Пока не вчитывающаяся в строчки Маша переводила шрифты, фактически двигая тёмные силы к их скорейшему выходу на свет, полностью доверяя человеку, сидящему подле, Астер сгорал от какого-то необыкновенного чувства вины, понимая, что сейчас приближает пришествие новой, не самой светлой эры, за счёт персоны, видевшей в нём исключительно добро. Невероятно достигнутая идиллия, на самом деле, являлась сумасбродной ахинеей. Все то время, пока правительница земляной стихии работала над бумагами, маг подле неё держал в руках научный учебник о травах, делая вид, что в действительности интересуется его содержимым, но его тело и волнение выдавало его всеми возможными способами. Он тяжело дышал, то и дело потел, а ещё крайне часто подносил пальцы ко рту, оставляя на них слюну, для лучшего перелистывания страниц, а потом так и не касался листов. Сидящая подле него шатенка старательно делала вид, что не видит странности, потому что куда больше её смущал трепетный взгляд, следящий за каждым её движением, которым мальчишка с лунными локонами нередко мог её одаривать и сводить с ума. Когда ей оставалось парочку листов, а в помещении не осталось совсем других людей, астроном побрёл за шкафы, чтобы не напрягать переводчицу в самом конце работы. — Я закончила! — уведомила она, подойдя к парню. Естественно, столь кривоногое создание крайне сильно испугалось звуку из-за спины и, испуганно пискнув, попятился назад, стукнувшись спиной об один из шкафов, а потом упав на колени прямо на пол. — Астер! — испуганно воскликнула волшебница, бросив тетрадь на пол, а потом сразу же устремив взгляд на свою сумочку. — Я за пластырем! Пока она брала все медикаменты из своей сумочки, мальчишка уже успел поднять своё лицо с пола и усесться пятой точкой прямо на него, облокотившись на один из шкафов и устало положив голову прямо на одну из полок. Подбежавшая девушка мгновенно попросила приподнять брюки до колен, точно зная, что на месте недавно зажитых синяков после этого падения появились новые, и, вылив на вату перекись, начала обрабатывать несчастные раны. — Ты вроде космос любишь, но иногда кажется, что земля тебе любимее, — пошутила девушка, даже не глядя на лицо своего друга. — Ну, кажется, моё лицо его любит больше, — продолжил он, указывая на красную щеку, на которой виднелись несколько маленьких царапин, созданные древним ковром. Пискнув ещё раз, колдунья откинула использованную ватку, и достала новую. Сев на колени, она подобралась близко к лицу, собираясь обработать царапины, но то и дело снова обращала внимание на свою чёлку, которая сильно загораживала ей зрение. Наблюдая за этой смехотворной схваткой каштановых волос и их хозяйки, неуклюжий любитель звёздного неба улыбнулся, сам потянулся к мешающим локонам и начал придерживать их так, чтобы они не падали ей на глаза и оправу очков. До последнего убеждая себя, что она ни капли не стесняется данной ситуации, носительница природного дара невольно дёрнулась, когда длинные пальчики погладили её висок. Не смущаешься совсем, обманщица. — Ты очень любишь пол, — снова произнесла она, отодвигаясь чуть назад, и, внезапно, поправив юбку тоже уселась рядом, облокотившись на шкафы. — Согласись, он удобный, — неловко смеясь сказал маг, чувствуя, как пластырь немного сковывает эмоции его лица. — У меня чешутся ноги… — Но его никто не моет. Повернув голову друг на друга и быстро обменявшись взглядами, дуэт учёных рассмеялся, связавшись на каком-то душевном уровне и мгновенно вместе поднявшись с места. Взяв в руки тетрадь и тут же спрятав её за спину, Астер попятился назад, попросив девушку немного подождать его возвращения. Обратно он пришёл уже без книги с переводами, но зато со сжатым кулачком и маленьким подарком внутри. — Это тебе. Внутри его тонкой и длинной ладони скрывался небольшой кулон звёздочка на серебряной цепочке, что блистал, отражая крошечный свет, оставшийся в библиотеке. Даже под оправой гигантских красных очков виднелось, как сильно смущается дарящий, и то, как одновременно сильно он пугается, что подарок будет не принят. Тетрадь есть, необходимо, чтобы украшение оказалось у нее. Красные щеки возникли и у Марии, но она, старательно надув их, пыталась испустить эту невероятную эмоцию стеснения. — Она прелестна, — вымолвила волшебница, даже не собираясь отказываться от подарка. — Спасибо. Передав украшение из рук в руки, она не решилась попросить неуклюжего мальчишку одеть кулон на её шею, ибо считала, что цепочка либо порвётся, либо закрепка сломается, либо украшение столкнётся с землёй, как и вечно встречается с ней тот, кто её дарил. Уже оказавшись в своей комнате она наденет этот подарок, зрея в зеркало наслаждаясь красотой крошечной сверкающей звёздочки, которую, о удивительно, не снимет никогда, невзирая на всю пережитую боль. Связав подарок больше с звёздным небом, что ей так сильно полюбилось, она сумеет проносить его все три года, никогда не думая, что когда-то он снова станет простым напоминанием о добрых временах, когда друзья — не являлись предателями.