***
Осенние каникулы в девятом классе были полноценно проведены всей компанией в Мышкине, ибо кое-кто не сваливал в секрете от всех в Штормград, чтобы немного помочь уже слышащей девушке с её делами, не сбегал в то же самое место, что помочь своей бабушке, и не уходил в миссию. Абсолютно свободные выходные, когда вы просто гуляете под красивыми жёлтыми деревьями, устраиваете пляски под лёгкими дождями и учите Влада пить какой-либо кофе, помимо обыкновенного чёрного, когда человек вообще не зреет никакой разницы между латте, капучино и остальным «псеводвидами» шикарного напитка, называя их лишь пылью робусты и мелочёвкой с Угандских троп. Даже странно, что идиллию из огромного гуляющего коллектива решила разрушить именно принцесса волшебного мира, позвав своего верного товарища на прогулку в парк, чтобы покормить белочек. Весьма странным и своеобразным способом. — Фигня идея, — промямлил Саша, когда носительница веснушчатого личика стремительно подобралась к дереву, пытаясь взобраться на него прямо к дуплу, где жило необходимое ей зверье. — Да всё хорошо… Конечно нет. Она не умела забираться по канату на уроке своего самого любимого преподавателя — осилить огромный ствол дуба ей просто непосильно. Поэтому, было очевидно, что так сильно уважающий чужие интересы факир её подсадит, чтобы она могла забраться и подняться хотя бы на первую ветку. Именно в тот момент он понял, почему в отличии от двух других знакомых ему принцесс, его самая любимая не носила аккуратные пальто с обувью на шикарном каблучке, а предпочитала короткие до пояса толстые куртки да утеплённые кроссовки — вряд ли в шмотье Штормградских наследниц можно полазить по деревьям в поисках белочек. Парнишке оказалось морально больно глядеть на то, как принцесса старается лезть всё выше и выше. Конечно, он прекрасно понимал, что, если она споткнётся, то он точно побежит туда, в попытках спасти её, чтобы она не поранилась. Но, чем выше она забиралась, тем сильнее он боялся, что попросту не сможет выдержать этой силы, что на него упадёт. Дупло располагалось не так высоко, но лезть туда с тяжеленым треском ломающихся под её небольшим весом веток, а также тяжёлыми уставшими возгласами самой покорительницы высот, казались Александру вечным путешествием, которое никак не могло получить своё завершение. Наконец-то, фигура неостановимой дамы оказалась совсем рядом с обителью беличьего народа. Печально осознавая две вещи: белочек внутри не жило, а во-вторых… — Ты не взяла им покушать, — выкрикнул не маг, вытаскивая из кармана пакет с вкусностями для зверей, о котором совсем забыл. — Чёрт! — выпалила рыжая бестия, зрея на ствол дерева и просто боясь опускать глаза вниз. Точно помня, сколько она прошла, она вполне ожидала, что знакомые карие глазки да добрая улыбка сейчас очень далеко от неё. Ногтями она вцепилась в дерево, уже абсолютно не волнуясь о том, что подпортит сделанный лидером команды маникюр. Куда больше её беспокоило вопрос о том, как снова оказаться на земле. В тот же самый момент её друга волновало ещё и то, что паника, полноценно накрывшая царицу пожаров, могла с лёгкостью поджечь дуб, на котором она стояла, и вызвать возгорание целой прекрасной рощи. В любом случае, спускать её нужно вниз как можно скорее. — Может, перевоплотишься? — предложил душа компании, испуганно размышляя над вариантами спасения, понимая, что будь здесь хоть кто-то из патруля, проблем бы с решением этой проблемы вообще бы не было. — Тогда я буду в боевой форме, но всё ещё на дереве. «Отлично. Ещё и замёрзнет» — подумал Саша, откладывая и эту идею куда-то подальше. Зная то, насколько принцесса являлась неловкой, активной, но при этом и неуклюжей, он точно понимал, что весь путь назад она не пройдёт, ибо обязательно где-то споткнётся. Недалеко грёб граблями уборщик, что убирал опавшую с деревьев листву. Оглядев эту кучу, факир решил мгновенно воспользоваться ею, создав из них некий спасательный матрас. Сказать, что работник оказался в шоках, когда какой-то юный мальчишка с широкой улыбкой на лице начал переносить его труды куда-то под дубы, — это значит не сказать ничего. Ему хотелось как-то поругать ребёнка, но, увидев наверху принцессу волшебного мира, ради которой и совершался этот перенос листвы, он решил просто не вмешиваться и ушёл в другую часть парка, убирать дары осени уже там. — Саша! — жалобно запищало солнце, впервые посмотрев вниз. — Так, только не плачь! — приказал Абрикосов, сам находясь на грани паники, и, проверив мягкость созданного батута, убедился, что шанс на спасение есть. — Спускайся только по этой стороне! Так рухнешь сразу на кучу! Пытаясь совладать со своим страхом, рыжая бестия в действительности сумела спуститься на несколько веток вниз, под множественные советы своего друга, говорившего крайне волнующимся и дребезжащим голосом, но всё свои нервы направившего на то, чтобы его дорогой огонёк спокойно оказался на земле. Парнишка мельтешил внизу, то и дело бегая возле этой лиственной кучи, чтобы, в случае чего, всё-таки поймать падающее тело. Когда до конца пути оставалось совсем ничего один из представителей саркастичной тройки даже успел поверить, что никто так и не упадёт. Но как будто бы его вера могла здесь помочь. Ровно на последней ветке извечный динамит патруля не смогла удержать равновесие и полетела вниз, к счастью, прямо на созданную вручную защитную подушку. Приземлившись на неё спиной, она распахнула руки, но не почувствовала ни боли, ничего. Листья действительно смягчили падение, не давая принцессе поранить её мягкую пятую точку. Пока она довольно распласталась на куче, наслаждаясь своей целостностью, к ней подбежал испуганный факир, боясь, что план был не рабочий. — Ты в порядке?! — испуганно обратился он, думая, что царица огня не поднимается, ибо что-то себе повредила. В ответ он получил громкий счастливый хохот, девчушки, что упивалась этим мгновением. — Ляг! — предложила радостно она, приподнявшись с места и потащив парня за руку. — Как будто на облачке лежишь! Поддавшись предложению, а точнее следуя за своей ладонью, он прилёг рядом на лиственную постель, глядя на деревья и их чудные, практически уже голые ветки, за которыми располагалось красивейшее голубое небо с иногда проглядывающим солнцем. — Это был хороший план, — прошептала Алёнка, прикрывая своими красными ладошками глаза от прямых лучиков. — Ты чуть не рухнула с дерева! — Но не рухнула же, — воспротивилась девушка, переводя взгляд на личико своего лучшего друга и снова наблюдая за этими шикарными карими глазами, которые даже не скрывали, что они растворялись где-то непонятно где, пока просто смотрели на её веснушчатое личико. — Ты же спас! — Эта жизнь в моменте красивая на словах! — внезапно выпалил он абсолютно серьёзно. — Действия имеют последствия, и, если бы ты упала, то, всё отнюдь не было бы очень хорошо… — Ты меня бесишь, когда ты слишком серьёзный! — Так, а ты меня бесишь, когда подвергаешь себя опасности просто из-за секундного желания, будто не понимая, что тут есть гигантский шанс пострадать! Казалось, что Саша в действительности сильно раздражён из-за произошедшего и из-за того, как он снова испуганно зрел, что кое-чья неостановимая попка стремилась обнаружить миллион проблем, ибо спокойная жизнь её абсолютно не устраивала. Жизнь в моменте уже итак миллион раз разбивала его сердце, и ему совсем не хотелось, чтобы эта политика мироздания ещё и разбила кое-чью рыжеволосую головку. — Я тут бегал как сумасшедший, блин! — он всё бормотал и бормотал слово за словом, пытаясь тем самым утихомирить ещё играющий страх, полноценно затуманивший его рассудок. — Вот упала бы ты, и чтобы делал я?! — Ну, явно бы не кричал на меня! — выпалила властительница огня, не чувствуя вину за свой поступок. — Как я не могу кричать?! У меня тут чуть вся жизнь пред глазами не пронеслась! Какие же эти мальчишки серьёзные, гордые, этакие прям реальные герои… Ровно до моментов, пока их дикарки не попадали в ситуации, где могли бы пострадать. Вот тогда мозг у товарищей мгновенно отключался, и они полноценно выводили наружу всё свои чувства и страхи, просто выкидывая в мир эту любовь. — Прости. Короткий шёпот заставил факира повернуть голову, глядя на медовые виноватые глазки и покрасневшие щёчки, которые смущённо смотрели на парня, прося прощения. Увидев эти печальным блёстки в очах, Александр даже смутился, что так накинулся на свою любимую рыжую бестию, но забирать слова обратно он точно не хотел. — Ладно, пошли! Он поднялся с листвы, следом стаскивая оттуда и огонёк, которая всё ещё стыдливо кривила лицо, смущаясь за страх и беспокойство, что доставила. — Все волосы в листьях! — недовольно выпалив это, фокусник начал скидывать с кучерявых локонов зацепившиеся за них дары осени, пока его солнышко тоже старательно пыталась убрать всё со своих прядей. Схватив один из дубовых листочков, он заправил его за ушко принцессе, заставив её улыбнуться этому нелепому подарочку. — Ммм, какая романтика, — протянул стоящий и глядящий на это уборщик, сразу же включив типичную реакцию принцессы. Сжав щёчки и мгновенно надев маску безразличия, она ринулась прочь, делая вид, что ничегошеньки милого или прелестного в этой ситуации нет. Её извечный режим ретироваться работал безупречно, кроша сердечко Героя вдребезги.***
Поразительно, но утром субботы никого в комнате девочек не очутилось. Они всё разбрелись по своим делам, а точнее предприняли попытку сбежать от главного настырного спортсмена, который, невзирая на ранение, заболел целью тренироваться. Просьбы о оказании помощи никак не сработали на подруг, ибо каждая из них понимала, насколько рискованно ледяной колдунье сейчас возвращаться в атлетику. Придумав разные причины для ухода, они оставили фигуристку одну, искренне веря, что она никуда не поплетётся. Но их наивность и вера в лучшее, точно, как со Снежкой, сыграли злую шутку. Факир специально брёл в девчачью обитель, ибо точно знал, что там в шкафу покоятся две другие его толстовки, а ходить по холодному колледжу в одной футболке ему вовсе не доставляло комфорта. Каково же было его удивление, когда он увидел на этом холодном мраморном полу подле самого входа в комнату раненную спортсменку, мирно сидевшую внизу. — Что ты здесь делаешь? — ошеломлённо обратился он, зрея, как щекастая волшебница старается выдавить из себя улыбку, чтобы суметь всё объяснить. — Я хотела пойти на тренировку, но всё немножечко заняты и не могут сопроводить меня до зала. Дав объяснение своим милым голоском, она буквально сумела рассказать ново пришедшему герою, борющемуся за чужие права всё, что только можно. Ему лишь секунды хватило, чтобы понять, почему ребят нет в комнате и где, вероятнее всего, каждый из них скрывается: они тихохонько спрятались по своим норкам, воспринимая позицию молодого человека холодной колдуньи за верную, заставляя её отказаться от её же желания. — И где же они? Парнишка присел, чтобы удобнее наблюдать за прелестными голубыми глазками и отслеживать их эмоциональную составляющую, которая ему, юного психолога, крайне интересовала. — Маша исследует, Варя уроками занимается, Алёнка тест пишет, а Вася занят. В этот же момент блондинчик абсолютно спокойно прятался в закромах лаборатории, зачитываясь комиксами, ибо также продолжал придерживаться позиции, что заниматься спортом его возлюбленной нельзя, а лидер команды и вовсе находилась в медпункте, сидя подле кровати тётушки, какая без остановки твердила, чтобы её гостья отключила звук, который издавался от каждого звонка своей самой доброй подруги богине ветров. Кое-что в этих очах дало Саше чёткое понимание, что малышка-милашка всё знает, и он решил не тянуть быка за рога, а сразу вытащить диалог на прямую линию. — Ты же понимаешь, что они тебя обманывают? Еле заметный кивок всё с той же наивной улыбочкой, а следом за ним оправдание некрасивого поступка своих же друзей. — Они просто заботятся обо мне… Хотят, чтобы потом всё было в порядке, — слащавый и резвый голосок. — Их можно понять…. Они желают мне лучшего, и они хотят, чтобы я не занималась. — Но ты же всё равно хочешь? — задал вопрос фокусник, точно зная, какой ответ он получит. Ещё один слабый кивок. Пока всё считали чуть ли не главными чертами характера снежной волшебницы её дорбодушность и наивность, Александр находил там ещё и сумасшедшую упорность, которая и заставляла её зазубривать множество предметов, поглощать сотни обезболивающих таблеток, и даже с раной плестись на злополучные тренировки. — Я сейчас тебя отнесу, — закончил психолог, выдавая последнюю фразу, как конечное утверждение, которое сильно развеселило уже погрустневшую спортсменку. Быстро забежав в комнату и точно помня, где лежат их с Владом одежонки, он ринулся к шкафу, забрав свою законную кофту, и ринулся наружу, чтобы помочь подруге доползти до зала. Закинув девушку на свою спину, как он обычно делал и с рыжей бестией, факир двинулся в спортивный зал, где таким ранним утром никого не ожидал встретить. В его голове тяжело собиралась картина, как колдунья будет вставать на ноги и тренироваться, но главное, что долг перед своим сердцем он исполнил, и помог душе исполнить её личные желания. Глупо задавать вопросы о том, справится ли девушка сама, ибо он прекрасно понимал, что немного треснувшая в ней уверенность в себе из-за поступка самых близких людей, наплевательски закинувших её цели куда-то на задний план, приняв свои личные решения, заставит её дать утвердительный ответ. Он решил действовать по системе «нет вопросам, только утверждения», где просто преподносил уже происходящую информацию. — Я буду на трибунах, если что. Услышав еле слышное «хорошо», сказанное тихим и скромным, но очень благодарным шёпотом, он двинулся на сидячие места, на которых собирался провести несколько часов своей жизни. Конечно, можно было подумать, что Абрикосов проведёт это время в абсолютном одиночестве. Но он слишком хорошо знал свою лучшую подругу и не сомневался, что ныне она находится в медпункте, подле своей дорогой родственницы, а также слишком хорошо знал саму эту тётушку, которая, вне сомнения, прознав про стремление своей соперницы даже с раной продолжить тренировки и о отказах в помощи со стороны других членов патруля, сразу поймёт, кто же протянет Снегурочке руку помощи. О да. Саша слишком хорошо знал Любаву, а она, в ответ, слишком хорошо знала не мага. Пока фигуристка заморозила свою нерабочую ногу, чтобы выучить и размять свою целую, саркастичный король наблюдал за этим действием, чуя предстоящий диалог. — Как себя чувствуешь? — обратился фокусник к возникшей подле фигуре. Ему нет надобности поворачиваться и смотреть на эту уставшую Сатану, устало восседавшую рядом, ибо, лишь услышав еле слышное шевеление, ему стало понятно, кто решил составить ему компанию. — Так, как будто во мне раствора больше, чем крови, органов и костей вместе взятых, — цедила сквозь зубы не накрашенная белокурая красотка, которая, невзирая на сильную слабость в теле, сумела создать иллюзии, чтобы в случае, если её соперница по соревнованиям посмотрела бы в их сторону, увидела бы шатена в полнейшем одиночестве. — И как в медпункте? — Попросту великолепно, — прошипела змеюка, продолжая беседу в их статичном порядке, когда пара смотрит чётко вперёд, а не на друг друга. — Ветрова приходила и принесла йогурт. — Мы поругались меж собой, — выпалил Саша. Фокусник точно не понимал, с какой целью выдал эту информацию своей знакомой. Быть может, желал её за счёт этого порадовать, или же верил в то, что она может как-то повлиять на ситуацию. Ему, верно, просто хотелось с ней поделиться, потому что он знал, что у неё нет возможности сбежать, как и обычно. — Из-за чего? — задала вопрос она, состроив свои пухленькие губки в типичную уточку. Её волосы снова располагались в прелестном хвосте, чёлка аккуратно разложена по обе стороны, а чистые локоны радостно благодарили ветряную волшебницу за оказанную помощь в возвращении причёски к приличному виду. — Из-за секретов, связанных с тобой. Сказал, как отрезал. Хотя, как будто дитя ада в действительности терпела диалоги другого вида, нежели прямые и резкие, каковые она сама и умела вести. — Как приятно, — нахально выпалила староста, даже улыбнувшись своей саркастичной улыбкой форменной злодейки. — Из-за меня значит. Всё-таки беседа оказалась начата, чтобы услаждать жителей этой сумасшедшей головки. Тех самых паразитных тараканов, что в ней обитали. — Да, — спокойно согласился факир. — И Машу подорвала, и Астера разрушила, и тройку разобрала. — Это был хороший план. Насколько же нужно являться умелой психологической давилкой, что суметь использовать фразу своего же приятеля на то, чтобы похвалить направленные во зло деяния. — Ну, для тебя — да, — не шевельнув ни единой мышцей, ответил Абрикосов. — Твоя задача — разрушить патруль… — Уродов, — поправила его принцесса, чувствуя тошноту от названия их бездарного отряда. — Одного понять я не могу, — протянул психолог, приподняв свои карие глаза на девушку, у которой веки, как всегда, падали до середины глаз, словно застав в данной нахальной позиции, — Почему ты так безжалостно уничтожаешь саму себя ради этого? Мазохизм, который легко, как должное, принимала её племянница, куда труднее принимали всё остальные, в действительности не осознавая, как же хочется терпеть свои страдания из-за чужого горя. — По факту, я делаю то же самое, что и ты, — решила выйти на лиричность Сатанинская душонка. — Жертвую собой ради других… — Только я ради спасения, а ты — уничтожения, — тут же перебил её душа компании. На самом деле, Александр уже и не помнил, когда они последний раз сидели так, просто разговаривая, а не подвергались актёрским играм и пыткам, какие в королевском доме Штормграда называли обыкновенными семейными встречами. — У всех людей разные цели и мысли, и в них другим людям не место, — красиво закончила речь Бабейл. — Я просто хотела разобрать ваши райские дали и разрушить любимую племянницу. — Ты о ней заботишься, я же знаю. Всё равно, в какой-то степени… — Блеф. Не маг являлся буквально единственным человеком, который мог пытаться что-то доказать дамочке с биполярным расстройством. Та в действительности была жестокой и расчётливой девчушкой, а не лишь надевающей извечную маску добренькой девчонкой. Она, в принципе, не звалась миловидной и светлой, но зато она умело уважать, из-за чего и общалась с огненным фокусником. — А тот раз, когда она сидела у тебя в замке, и ты создала иллюзию, когда прибыли её родители, чтобы она с ними не виделась? Проведённые в саду Штормграда времена Абрикосов помнил слишком хорошо, потому что именно там он узнал множество секретов своей лучшей подруги, а также успел прознать всё виды успокоения на случай, если тебя шлют во всё стороны. — А потом я сделала точно обратное… — Это просто твоё биполярное расстройство. Одна часть любит быть тётей. Болтать правду тоже имел право только он. Невзирая на то, что Любаву это раздражало, она это терпела. — Хватит лезть в душу, не маг! — выпалила ядовитая змея, снова начав сильно напрягать каждую мышцу лица, не позволяя выйти наружу второй личности. — Не беси мою Сатану! — понимая, что сдерживать опасную дьявольскую тушку всё тяжелее, девушка приняла решение скорее исчезнуть, чтобы снова никак не обидеть своего хорошего знакомого. — И не тренируй её больно сильно, — выпалила она, пред тем, как переместиться, — Иначе от моего уважения к тебе ничего не останется. — Как скажите, Психея, — прошептал факир, заставив напоследок улыбнуться белокурую старосту, а следом испариться. Теперь гарпии известно о ссоре, данные о которой легко могли развернуться вообще не в лучшую сторону для их тройки, но отчего-то фокусник был убеждён, что его запасов уважения хватит для того, чтобы властительница иллюзий приняла правильно эту информацию. Пока он размышлял об этом, его подопечная фигуристка уже преспокойно училась ступать на свою больную ногу, покрытую тонким слоем льда, что позволяло ею управлять. Снегурочка совсем не чувствовала, как болезненно трещит её раненная часть тела и как же ей плохо от простых прикосновений. Она слишком болела своей целеустремлённостью, и отныне она отказывалась верить в слова о своей наивности. Это сила. Неиссякаемая и неостановимая. И она сумеет всё.***
Оккупировав подсобку спортивного зала, как свою собственную обитель для изучений, волшебница земли потратила день на расчёты и поиск другой информации, с целью обнаружить хоть что-то важное. Конечно, координаты, пройдённые расстояния и многое другое звались полезными данными, но не имели никакой взаимосвязи с перемещением садов Семирамиды, ибо ни в каком плане не находилось схожестей, так как они перелетели на разные длины и в разные стороны, что не позволяло никак сложить пазл. В целом, вся данная миссия так и называлась: никакой взаимосвязи. Это раздражало исследовательницу до дрожи, ибо всё нити должны, обязаны куда-то вести, но они будто бы попросту прекращали своё существование, становясь простыми точками в данном расследовании, которые никуда больше не отправятся. — Как твои дела? — Прекрасно, — выпалила девушка, глядя на товарища, принёсшего ей, просидевшей здесь практически весь свой выходной, немножечко еды. — Синоним «ужасно». Тёмного князя абсолютно устраивало и невероятно радовало возвращение учёной в это дело, но с другой стороны, он снова прекрасно осознавал, что раскрытие тайн для неё — болезненная тема, и что, вполне вероятно, она снова не сможет спать, пока не разгадает суть этой головоломки античного мира. — Тут должна иметься связь! — воскликнула она, глядя на доску, которую стащила у своего друга и отобрав у него пончик прямо из рук, продолжила взирать на всё расставленные кнопки. — С какого чёрта порушенные чудеса древнего античного мира вспылили?! Почему это выгоревшие точки?! Ладно, порядок — они выгорают в последовательности, как разрушались! Но вот ещё один вопрос: они разрушились, а тут, внезапно, под землёй целые! Почему?! — Я похож на человека, который знает ответы?! — пошутил мрачный правитель, отбирая свою законную булочку обратно. — Нет, — выпалила волшебница, зарывшись пальцами в корни своих собранных в хвостик каштановых волос, — Ты — человек, который ждёт ответы на эти вопросы. Иногда саркастичному королю мерещилось, что основное изучение происходит именно в колледже, и отряд хранителей теперь прилагает всё силы лишь на то, чтобы возникать в нужный момент и отправляться на эти самые места. Но присланный материал, насчитываемый в четырнадцать коробок, отправляемый ему создателями совета из разных точек планеты, говорили об обратном. Его радовало, что их исследованием будет заниматься не он, а астроном, узрев это количество работы, кажется, даже начал снова заикаться, и не только от волнения. — Надо копать глубже, — произнёс Влад обыкновенную цитату, что продвигает к раскрытию истины. — Или же наоборот, предположить одну из самых бредовых идей… — К примеру? В голове всё ещё играл диалог с тем неприятным молодым человеком из знаменитого романа Пушкина, который старательно пытался занизить девушку. Но, несмотря на излишнюю наглость господина, Марии показалась эта идея со связью семи смертных грехов и семи чудес света — чем-то, имеющим смысл. От всего другого смыслом даже не воняло. — Каждое из чудес света посвящено кому-то, — начал говорить она, пытаясь подвести к мысли, — Висячие Сады Семирамиды, Статуя Зевса, Храм Артемиды, Колосс Родосский, Александрийский маяк, Пирамиды Хеопса и Мавзолей Мавсола в Галикарнасе… — Как много страшных слов и разом. — Они всё посвящены кому-то, построены во имя кого-то! — трясущиеся руки прекратили ход, а очи, а спрятались за веками, молвя вариант. — И их семь, как семь смертных грехов! На девушку смотрела пара сапфировых глаз, выкатившихся наружу от подобной идеи, а брови, чудилось, сейчас займут позицию этих самых очей. — Ты сейчас хочешь припечатать сюда Божественную Комедию Данте? — шокировано обратился он, пугаясь такой масштабной идеи. — То есть, сложность всего лишь этой ситуации тебе кажется маленькой?! Действительно! Чего только не хватало этой глобальной проблеме, итак занимавшей всю доску, так это прибавления повести, порождённой в 14 веке нашей эры и явно не имеющей вообще никакой взаимосвязи к чудесам света. — Зевс был похотливым мудаком, Семирамида убила своего мужа из зависти, что он правит, а она — нет, а Артемида являлась богиней плодородия, которая не могла насытиться приносимыми жертвами в виде людей! Это чревоугодие! — Мне хватает выгоревших точек, горящей белым светом карты и то, что это всё как-то причастно к давно разрушенных чудесам античности! — не выдержал бывший тёмный князь, устало поглаживая свой висок, ибо от подобной информации он начал болезненно гудеть. — Если куда-то сюда припечатать ещё и труды какого-то парнишки, решившего, что он знает, за что его покарают в аду, то у меня совсем не останется сил! От одного взгляд на нынешнюю доску с множеством приклеенных на неё листочков ему становилось душевно больно, ибо количество изучаемой информации виделось просто гигантским, что подтверждали дополнительные источники, добитые советом хранителей. Это всё сводило его голову с ума. Та итак ещё трепетно размышляла о недавней ссоре и виновности каждого в данной ситуации. Посчитав, что выдвинутое, и вправду, та ещё глупость, исследовательница смущённо запрятала выпавшую прядь за ушко и потянула рукава своей прелестной кофты, сильно нервничая. — Прости, это глупо, — прошептала она, соглашаясь с тем, что и нынешнее положение сильно перезагружено данными. — Я была в Евгении Онегине, и там мне рассказали о возможной взаимосвязи… — Ты была в романе Пушкина? — Волшебные свидания Корвина, — смеясь, ответил волшебница, понимая, что это романтичная атмосфера — это то, что ей очень бы хотелось сейчас возвратить. — Танцы, пышные наряды, светские диалоги… Поразительно, но мерещилось, что это в действительности первое, что приходило в голову абсолютно всем, когда они прознавали про такой вид сладких посиделок, но именно это произведение оказалось крайне неудачным для такого. — Ага… И типичный патриархат, когда мужчины занимаются занижением женщин, и считают, что в их диалоге им места нет, — печально и гневно пожаловалась она, точно зная, что её товарищ поддержит её. — Противный Пётр Равелин. А нет. Поддержки не будет. Скорее замершее тело, у которого лишь от имени этой персоны стало очень холодно внутри. Пара сапфировых глаз, улетевшие куда-то в небосвод брови, явно напряжённое лицо, где мгновенно высветились острые скулы, ансамблем до дрожи напугали властительницу природы, которая аж распахнула пухленькие губы, глядя на испуганного князя. — Ты общалась с кем?! — Пётр Равелин, — повторила она мягким дрожащим голосом, не получив взамен ничего адекватного, кроме огромного потока матных слов, безостановочно срывавшихся с уст саркастичного короля, пока он бродил по подсобке, ненавидя свою же родную фамилию. Неудивительно, что следующим этапом он тут же ринулся в обитель книг, а всё ещё не понимающая ничего подруга кинулась следом, уже совсем не беспокоясь о том, что есть вариант там встретиться с любителем звёздного неба, ибо сейчас её куда больше волновала психическая вменяемость её лучшего друга. Преодолели коридоры они сравнительно быстро, верно, из-за того, что ни на один вопрос исследовательницы Влад так и не ответил. В дремучую библиотеку, с единственным читающим в ней они буквально влетели, чем немало удивили раскрывшего первую коробку не мага, старательно разбиравшего полученные листы. — Что вы… — Где у нас Евгений Онегин?! — удивлённо обратился тёмный князь, улыбаясь как-то истерично и по сумасшедшему, чем сильнее напугал и так шокированного астронома. — Евгений Онегин?! — повторил за ним учёный. — Вон тот шкаф, направо! Обменявшись коротким взглядом с человеком, к которому она поклялась самой себе больше никогда не приближаться, колдунья потянула друга к нужным книжным отделам, куда приплёлся и крайне заинтересованный учёный, поражённый внезапным желанием саркастичного короля изучить классику. — Что за дикий интерес к работам Пушкина? — поинтересовался он, пока преподаватель боевых искусств искал на полке нужный томик. — Он ищет там Равелина, — кротко ответила Маша, не поднимая своих хризолитов на знакомое худенькое личико. — Тебя там нет, Влад. Теперь из орбит глаза выпали ещё и у властительницы земли, которая аж казалось поперхнулась воздухом от этой внезапной информации. — Кого там нет?! — тут она уже не могла продолжать игнорировать факт его существования, потому что другой человек, способный всё пояснить, сейчас старательно разрушал некогда созданный книжный клубом порядок в пух и прах, надеясь устроить семейную встречу. — Равелина, — повторил Астер, немного занервничав, резко осознав, что всё это, кроме некогда его роли Морока — секретная информация. — Влад Равелин. — Кем тогда тебе приходится Пётр, позволь спросить?! — голос стал гораздо громче, заимев нотку явной истеричности. — Родным братом, — спокойно ответил старший из рода, будто бы нынешней пробежки и вовсе не было. — Как и Алексей, — вытащив один вариант фолианта, он обратился к своей подруге. — Эта книга? — Нет, — сдавленно выпалила она, не понимая ровным счётом ничего. На самом деле, мальчишка с лунными локонами никогда не находил понятным, почему во всех книгах предупреждается только о Мороке. Верно, проблема имелась в том, что он являлся единственным Равелиным, получившим хоть какое-то физическое воплощение, ибо два других стали всего лишь определённой субстанцией, которая не сможет вас тронуть. Всё же, история благополучно стёрла двух братьев, будто их никогда не жило, оставив упоминания о них лишь в редких книгах, одну из которых некогда и прочитал предатель. — Твоя фамилия — Равелин? — обратилась, всё ещё непонимающе, Маша, глядя то на не совсем спокойного недавно преданного товарища, то на своего крайне пылкого лучшего друга. — Я не всегда носил фамилию Ульянов, — недовольно буркнул князь. — Я и её то взял ради шутки, о том, что мой батя главный вождь. Тем более мужик был хороший. — Владислав Владимирович. Беседа казалась максимально странной, ибо это — три человека, явно находящиеся в каком-то шоке и максимально старающиеся реагировать спокойно. Но ничего не получалось. — Эта? — протянул он ещё одну обложку. — Нет. Книга вообще может всё ещё быть у Корвина… — Вот откуда ты знаешь про Петра, — наконец-то дошло до учёного, который хорошо знал обо всех семейных связях своего партнёра по данному делу. — Твой дружок сводил тебя в книгу. — Ещё более презрительно можешь его упомянуть?! Саркастичные фразочки, перенятые от Варвары работали безотказно, чем мгновенно заставили и без того взволнованного парнишку замолкнуть, стараясь больше не припоминать прошедшую недавно в коридоре перепалку. То, что она действительно пришла в библиотеку, когда он находится в ней, — это уже чудо из чудес. — Отлично, значит мой братик всё ещё у него, — презрительно выпалил Влад, неприятно осознавая, что в стенах этого учебного заведения снова умудрились собраться три братья Равелиных. — Чудесная семейная встреча, пока что, отменяется. — А как же Алексей? Его же ты не видел? Астер засмеялся, будто и вправду думая, что один из темных князей попросту абсолютно позабыл о существовании среднего братца, но, к сожалению, короткий взгляд на его личико и весьма говорящая улыбка дали чёткое понимание, что он немного не прав. — В Олимпии, он пришёл туда… — Твой брат припёрся следом за тобой в одно из семи чудес Света?! — поражённо обратился к нему исследователь, чувствуя, тут нечто не хорошее. — Ондок?! — Да, — согласился тёмный князь, абсолютно не желая выдавать ещё один факт о своём братце. — И он сказал, что он следит за мной очень давно, ибо обитает неподалёку от школы. — В лесу раньше было кладбище… — Кто такой Ондок?! Теперь мальчишкам пришлось разжевать волшебнице земли всё то же самое, что так подробно объяснил совсем недавно сам призрак, нагнав своего дорогого родственничка в храме главному греческому богу. — Ондок, Морок… А кто же тогда Пётр? — Богок, — коротко пояснил некогда меняющий образы парнишка, печально потирая свою переносицу. — Младший братец был ещё тем чтецом и у волшебного артефакта, соответственно, попросил знакомства с книжными легендами. Опять же, волшебство послало нас куда подальше, и он обратился в героя этих самых бумажных историй. Он преспокойно может гулять по книгам, если они находятся в одном помещении, а иногда перелетать и куда дальше. — Получается, что сейчас он в этой библиотеке, — заключила Мария, глядя на книжные шкафы. Казалось, что сама мысль о семейной встрече никак не радует мрачного властителя, будто ещё два коронованных, пусть и не физических лица, сильно давили на него просто фактом своего существования. Преподаватель боевых искусств оказался крайне обеспокоен их нахождением здесь, и это читалось по приспущенным бровям и крепко сжатым на груди рукам. — Выглядит так, будто ты не рад их пришествию и явному воссоединению семьи, — заметила властительница природы, смущённо поправляя очки. — Мы с братьями прокляты 300 лет, — забормотал рассерженный бывший Морок. — Знаешь, сколько раз я виделся с ними за это время?! — казалось, что это больше риторический вопрос, нежели действительно тот, на который требовался ответ от двух учёных. — С Алексеем — четыре раза: на похоронах нашей матери, а потом на каждой годовщине через сто лет, и то, в последние два раза, он не знал, что это был я, — высокий и величественный князь начал сильно жестикулировать руками, будто привычка его девушки, эмоционировать и усиливаться в телодвижениях при злых эмоциях, теперь передалась ему. — А с Петром я не виделся ни разу! Ну, потому что не умею я путешествовать по книгам! — Возможно, твои братья скучали по тебе, — предположила девушка, будто действительно веря в доброту дома Равелиных. Рода, считавшегося настолько циничным и сильно зацикленным на неисполнимых желаниях, что даже после колдовства над одним, подверг других на свои проклятья. — Это же мои братья, — сам решил перебить её предположение правитель темных времён. — Им точно что-то от меня надо. Даже Астеру стало предельно ясно, что пришествие двух духов в стены школы — это не самое лучшее событие, особенно, когда они всё исходят из рода садистских князей. — Духи тянутся к проблеме, либо к спасению, — пояснил брюнет, печально вспоминая свой период пребывания в чужих телах. — Я не просто так оказался в Мышкине, когда мне нужно было найти Алёнку. Миссия дана, а какая-то монстряческая чуйка сказала: «прийти в этот якобы сказочный городок». — Она находит здесь проблему… — Либо спасение. Исследователи старательно пытались успокоить самих себя, пока стоящая подле разочарованная во всем происходящем фигура с сапфировыми глазами размышляла о том, как могла бы снова встретить столь же структурно на него похожих парнишек. — Если совет: Вась Вась, Кощей или же Кот, — прознают, что на территории колледжа находятся Равелины, то они поднимут тревогу. — Усатому об этом вообще знать нельзя, — согласился со словами неуклюжего парнишки главный по миссии. — Иначе он наведёт панику, а вместе с его криками вылетит всякая вера в меня и мои действия, — недовольно бубнил он, добавив в конце ещё одну фразу. — Даже новую жизнь умудряются портить, гады. — То, что они здесь, спустя триста лет жизни изгоями — это очень плохая вещь. Да, больше любитель звёздного неба не заикался при диалоге и не путал слова, но это казалось ещё хуже, ибо его не спонтанные, а очень хорошо собранные реплики не увеличивали в его партнёре по заданию уверенности в счастливый конец. Он слишком хорошо знал свою родню. — Но это ведь значит, что мальчики умные… — Мария, этим мальчикам под триста лет, — поправил её астроном. — А может быть такое, что диалог Пётр начал не просто так, а очень хорошо знал, что это я? — Он живёт в книгах, но он знает о происходящем в мире, — дал ответ саркастичный правитель, вспоминая об особенностях колдовства младшего из братишек, о которых ему рассказывал на похоронах их матери другой из троицы. — Тем более, ты часто находишься в библиотеке. Он вполне знает, кто ты. — Что, если он начал диалог о семи смертных грехах не просто так, а потому что знает о том, что они связаны с нашей проблемой? Крайне слабо верилось единственному освобождённому из заколдованных, что его семейство припёрлось к его обители, чтобы оказать помощь, но идея не казалась особо бредовой, особенно если припомнить, что Алексей дал совет, когда они очутились в Олимпии, что именно камень для окончания миссии им и необходим. Словно он в действительности знает, почему карта горит. — О семи смертных грехах? — удивлённо влез в диалог Астер, поцарапавшись об один из листов от книги, когда пытался облокотиться плечом на шкаф. — Что это? — Когда Маша была на балу, мой брат завёл историю о божественной комедии Данте и семи кругах ада. — Семь вещей, за что можно попасть в ад: похоть, жадность, чревоугодие, леность, гнев, зависть, гордыня, — начала на пальцах пересчитывать девушка, в последние дни настолько поверившая в эту глупую теорию, что теперь знала прописанные Алигьери пороки наизусть. Неуклюжий мальчишка немного подвис, размышляя о данном предположении. Почесав затылок со своими лунными локонами, он вспомнил, где же раньше слышал эту идею. — Тут не при чем божественная комедия Данте, — выпалил он. — Это характеристики семи демонов мироздания. — Создавших наш мир таковым, какой он есть, — внезапно вспомнил старую легенду, рассказанную дедом, древний тёмный князь. — Что за демоны мироздания? — Это древняя легенда о сотворении мира, — тут же начал рассказывать некогда ассистент преподавателя истории. — Якобы, когда планета создавалась, то её творили демоны мироздания, каждый из которых имел за собой положительное качество, находившееся на грани с отрицательным. — Предполагаешь, что здесь они тоже играют свою роль? Какая же эта безумная и попросту сумасшедшая теория: семь чудес античного мира, некогда падшие, возникли где-то в глубинах земли, и падают снова, когда оказываются без держащего их камня. Теперь к этому безумию добавлялось ещё и какое-то причастие демонов мироздания, о которых рассказали ненавистные братья из дома Равелиных. Это всё казалось слишком запутано даже для двух самых умных ребят, поэтому, довольно быстро после громкого ноя и не веря в свою же цепочку мыслей, они разошлись по своим комнатам, полноценно за последний час забыв о том, что существуют какие-то другие проблемы, помимо этой карты.