***
Несмотря на то, что груша для битья уже качалась из стороны в сторону, измученно осыпаясь через пробитую дырку, сумасшедшие пляски в её голове не утихомиривались. Богиня ветров то и дело отходила, подтирая рукой, на которой располагалась бойцовская перчатка, свой шмыгающий нос, уже покрасневший от столь частых прикосновений. Но ни удары, ни вздохи, ни еле слышные выбросы матных слов — абсолютно ничего не позволяло ей выпустить этот язвительный огонёк внутри неё. Ей казалось, что ещё чуть-чуть и она блеванёт его, словно кошка комок своей же шерсти. Только тут она подавилась неприятным изображением, реакция от которого для тела оказалась максимально ломающей. Единственное, чего она не хотела признавать, так это то, что её это заботит. Что ей не наплевать, что этот комок появился от вида двух болтающих людей, и что лишь от него сейчас она безостановочно, в полной темноте, в полночь в спортзале дубасила по ни в чем неповинной, уже непригодной для борьбы груше. До последнего не в силах вытащить этот чёрствый комок, что запрещал ей дышать, она насиловала бедный школьный инвентарь, может быть, в какой-то степени, надеясь его разрушением подранить того, кто умело ранил её, и до неё никак не доходила простая истина, что комок — не комок, а банальная дыра. Просто прожжённая где-то внутри, может в лёгких, а может прямо в разогнавшемся до дикого ритма сердца, стук которого отражался в её ушах, и приводил ещё в большее бешенство. Стиснув зубы, она ударила по груше ещё раз и из-под ткани полилась очередная струя песка. — Эй, Колючка! — этот голос. — Хватит ломать мой инвентарь! Этому голосу лучше ближе не приближаться, а ей, лучше вдохнуть-выдохнуть, наполнить дырявые лёгкие воздухом, а сумасбродное сердце тем, что люди называют безразличием. И ещё желательно выдавить улыбку. Не успев даже дойти до девушки, он остановился, заволновавшись о её самочувствии: — С тобой всё хорошо? Не знай, то ли её красные глаза, где помимо аметистов красовался шикарный красный отлив, не столько от слёз, сколько от капилляров, лопнувших от этих боев с подушкой, то ли само нахождение царицы воздуха в стенах спортзала в столь позднее время смутили древнего князя, но он довольно быстро осознал, что ответом на его вопрос никак не будет служить утверждение. А, если и будет, то явно лживое. — Да, всё отлично. Какая же плохая ложь. Сдавленный голос, смешанный с соплями и сбитым дыханием — это худшее, чем Варвара могла подкрепить своё «прекрасное» эмоциональное состояние. Но именно это она умело сделала, выдав реплику, не успев нормально успокоиться. Решив, что свет будет лишним, и тьма здесь, как элемент чего-то скрытного и тихого, властитель спортивного зала не включил лампы, и лишь приблизился к той, кто уже отодвинулась от груши, пытаясь всеми силами спрятать своё измученное личико. — Ты так из-за ссоры с Алёнкой переживаешь? — задал вопрос Влад, подумав о чём-то максимально очевидном. Насколько же в сильной истерике находилась принцесса Штормграда, раз на его реплики не сказала короткое слово, отрицающее это, а просто расхохоталась, задыхаясь то ли соплями, то ли слезами. — Нет, Саша нас всех помирил, — оповестила она того, кто по бесящим её причинам давно не располагался подле патруля. — Как всегда пришёл и принёс с собой мир. — А что тогда? То и дело отводя свои аметистовые зрачки в сторону, будто просто боясь смотреть в его сапфировые заботливые очи, девушка в очередной раз вдохнула. А дыра в лёгких, в сердце, где бы она не располагалась, она губила всё сильнее и сильнее. Брюнет в действительности не понимал, от чего так тяжело дышит и чуть ли не задыхается пред ним та, что обычно одаривает его лишь презрительным взглядом да острыми комментариями. Заметив, что на земле валяется куча песка из-под израненной груши, он решил убрать эту грязь и, потянувшись за резинкой на руке, которая была всё та же, что он когда-то стырил у ветра перемен в волшебном мире, он секундно расширил дыру, заставив её просто поглотить всё то, что располагалось внутри его собеседницы. — Почему она?! — выпалила она, впервые глядя прямо на его лицо и скулы, к счастью, видя всё размытым, из-за слез на её ресницах. — В этой школе миллион девушек, но ты выбрал эту ядовитую жабу! Это замирание. Остановка. Скорее инфаркт. Молодой человек попросту обомлел, обратившись в статую и пяля, несмотря, а именно пяля поражённо на рыдающую девушку, которая только что разбила его оборудование из-за… Него. Варя только что разбила грушу из-за него. Кому расскажешь не поверят. Он сам не верил. Да и она тоже. — Жабу? — промямлил он, скорее не ожидая ответа, а пытаясь убедить себя, что он мозгом не тронулся. — Любаву, — коротко произнесла имя лидер патруля, не столько сказав, сколько выплюнув его. Её бойня, её тошнота, этот грёбаный комок ничего, чёрт знает, чего… Это всё из-за её соперницы-блондинки и парня, которого она ненавидела. Из-за того, что два человека, кого она не терпела, сидели рядом, общались, вместе занимались… Она только что припёрлась в спортзал ночью с бойцовскими перчатками, потому что её враги вместе. А, вернее, потому что её прекрасный театр, где она шикарная притворяющаяся актриса, которой на всё плевать, развалился, и ту суть, раньше виданную лишь тёмным князем, какую он пытался не замечать, теперь с лёгкостью могли узреть все. Упавшие шторы, разрушенный подиум и софиты, валяющиеся где-то на полу. И посреди кавардака стоит принцесса Штормграда, которая задыхается из-за Морока. Красиво. — Колючка, она — не жаба, — произнёс он, сделав дополнительный шаг навстречу к трясущейся шатенке с запутанной косой. — Она не ядовитая, — Влад протянул ладонь, беря её запястье и аккуратно поднимая вверх её ладонь с перчаткой. — А ты — криворукая, которая не умеет нормально надевать бойцовские перчатки. Действительно, розовое сияющее спортивное оборудование оказалось натянуто не до конца, из-за чего спокойно тряслось при каждом ударе. По линии ладони он узрел растёртую красную линию и даже побоялся снять их до конца, ибо был убеждён, что костяшки там сбиты в мясо, а вся ладонь в крови, что и вправду оказалось так. Посмотри он на них, ему бы стало ещё хуже от знания, что эта саркастичная королева сделала это всё из-за него. Пока он затягивал перчатки сильнее, Варя любовалась тем, как его черные локоны еле заметно блестят на лунном свете, исходящим от окон, продолжая бормотать что-то травящее. — Ядовитая, злобная, противная, некрасивая, — цедила она, уже просто придумывая недостатки в гадюке, в которой итак знала миллион минусов. — Тошнотворная манипуляторша. Чёртова змея. И из всех девчонок, нормальных девчонок, — сделав сильный акцент на слове «нормальных», она заставила князя на секунду улыбнуться, — Ты выбрал её. Не убирая глаз с перчаток и продолжая закреплять их на ладонях, он внезапно решил выдать то, чем хотел мгновенно разбудить реальную злобную властительницу ветров, которая его ненавидит и не терпит, чтобы завершить эту истерику. — Я не выбирал её, Колючка, — шептал он, завязывая последний узелок. — Просто это ты не выбрала меня. Сапфировые глаза поднялись вверх, столкнувшись с холодными аметистами, и окончательно исправили крошечную щель. Обратив её в грёбаную чёрную дыру. Добро пожаловать, КО-ЛЮ-ЧКА. Твой мозг наконец-то проснулся, и теперь ты полноценно осознаешь всю проблематику ситуации. Да, ты припёрлась в спортзал ночью с бойцовскими перчатками из-за этих двоих. Да, ты выпотрошила грушу из-за Влада. Да, ты только что устроила истерику из-за того, что они вместе. Да, ты сделала это всё, из-за «такого, как он». Из-за Морока. Дырявым лёгким не нужен воздух, в организм он больше не поступал. То ли так плохо действовал не разминаемый зрительный контакт или же внезапное полноценное осознание ситуации. Сапфиры, аметисты. Как же холодно и душно одновременно. — Давай, нападай, — встав в позу, приказал тёмный князь. — А то груша уже совсем непригодна. Пока он давал приказы о начале боя, принцесса пыталась дать сигналы телу, чтобы оно хотя бы начало шевелиться. Ну пожалуйста, блин. Её нога сдвинулась вперёд, пытаясь поддаться на уговор и действительно устроить бой. Стойка приготовлена, перчатки зацеплены, мозг работает. Он работает. Сейчас он отключит болезненное сердце, починит лёгкие и напомнит, что всё это глупость. Руки вниз. — Да пошёл ты, — буркнула Варя сдавленным голосом, проглотив комок в горле. Знаешь, мозг всё обдумал, и вместо адекватности принял позицию разрушения. Он не вернул сердце, он с ним согласился. Он не починил лёгкие, он лишь дал им немного кислорода, чтобы она могла выпалить эти реплики, пред тем, как болезненно, всё признав, покинуть спортзал. Прижимая ладони в перчатках к груди, не оборачиваясь, она отправилась к выходу, слыша, как тёмный князь продолжает звать её вначале по прозвищу, потом по имени, а следом всё затихло. А может она просто уже оглохла. Кто знает. Удивительно, как она не зарыдала, пока шла по коридорам, сжимая ладони в плотно привязанных перчатках. Слезы не побежали даже, когда она уже пришла в комнату, где все спали, и уселась безмолвно на свою кровать, пялясь в потолок. Зато больше не тошнило, не рвало. Дышать, правда, всё ещё нечем, но, по крайней мере, поставлен диагноз. Какой же, чёрт его подери, это отвратительный диагноз. Вот подпись вымерших лёгких, отметка от красных глаз, и печать от раздробленного сердца. Поздравляю. Вам нравится Влад.***
Спал астроном всего ничего, то и дело ночью приподнимаясь, возвращаясь к присланным книгам и пытаясь найти чёткую взаимосвязь между ними и выдвинутой теорией. Именно сама глупая затея туманила его рассудок даже сильнее, чем его банальная бесконтрольность действий. Его сводило с ума попросту само понимание, что это всё куда шире, чем могло показаться на первый взгляд. Невзирая на это, тест на профориентацию он проверил, на следующее утро позвав рыжую бестию снова в библиотеку для разбора данных бумаг. Конечно же, очевидно, что её извечный опекающий тоже припрётся и спокойно спрячется за дверью, чтобы не мешать. Как же это было смешно, когда за соседнюю дверь встал тёмный князь, хохоча глядя на собственного друга. Данная ситуация выглядела по сумасшедшему глупо. Эти двое, как, впрочем, и всегда, стояли подле своего динамита, чтобы, в случае чего, оказать ей помощь. Несмотря на наличие у принцессы семьи, им иногда мерещилось, что они — её родня, ибо эта любовь к её опеке будто бы текла по их венам вместе с кровью. Саркастичные короли смотрели друг на друга, посмеиваясь от того, как два бугая прячутся за дверью, словно маленькие дети, играющие в прятки, но это полноценная суть их личности, от которой они никак не собирались отказываться. — Круто стоим, — заметил фокусник, не прекращая свой хохот. — Как всегда, главные герои спасители, — произнёс тёмный владыка, осмысливший полноценно вчерашний диалог. Это просто поразительно, насколько хорошо Герой знал Сатанинскую тушку, коли не сомневался в том, что её добрая натура захочет провести такой диалог, тронувший его лучшего друга, и насколько же она хорошо осознавала, на какие точки давить, что без всякого труда снова сумела заставить Влада самого возвратить дружбу. Наслаждаясь этим моментом их братства, Александр не выдержал: — Прости, — коротко вымолвил он, абсолютно не думая, что услышит в ответ что-то подобное. — Нет, это ты прости, — говорил мрачный правитель, стараясь болтать шёпотом. — Ты всегда всем помогаешь, иначе никак, а чужие секреты — это и вправду чужие секреты. Сделав сильнейший акцент на слове «чужие», он поставил точку в ссоре двух саркастичных королей, всё ещё думая о том, как простить ещё одного своего близкого человека. И, пусть разум уже понимал многое, сердцу всё равно было больно от осознания, что его прелестная Колючка скрывает от него секреты. Пока любитель звёздного неба проверял тесты, динамит команды прогуливалась подле, заглядывая в его многочисленные книги, порой задавая вопросы, словно маленький ребёнок своему родителю. Это не слабо бесило Астера, но радостное понимание, что она хотя бы с ним разговаривает после произошедшего, его радовало. Хотя в её тесте прекрасно было сказано, что она — всепрощающее создание, способное довериться практически всем. — Что такое Византийская Империя? — внезапно зачла она строчку из ещё одной из устроившихся на столе книг. — Это такое государство, некогда включающее в себя нынешнюю Грецию, — не отвлекаясь от теста, пробубнил астроном. — У них народом управляли советы? Изображение в огромной книге, полноценно посвящённой истории развития и падения Византии, крайне привлекло будущую принцессу, восхищённо зревшую на этот римский народ, что восседал в большом зале, восторженно что-то обсуждая. — Да, это форма правления — Республика, — будто бы начав урок, затараторил разрушитель колледжа. — Они собирали людей в сенат, причём различный народ, и они проводили голосование, чтобы найти наиболее верное решение проблемы. — Это имеет смысл, потому что правитель должен принимать решения, которые понравятся именно народу. Вначале люди, потом сам король. Сказать, что подобные реплики смутили Астера — это ничего не сказать. Его уже больше не интересовал тест, результаты которого говорили о «открытости всех дорог», куда больше его интриговало то, что скажет юная наследница всего волшебного мира. — То есть ты считаешь, что когда решение принимает только король, то это — неправильно? — Это было бы правильно, если бы его приближенные тоже имели право как-то помогать, — не смущаясь, продолжала говорить богиня огня. — Люди двигают время, но правитель указывает, в какую сторону его двигать. То, каковой запомнил библиотекарь будущую представительницу власти несколько лет назад, никак не вязалось с её нынешними крайне умными мыслями, которые, пусть и были лиричными, но отражали весьма правильные идеи. Он приподнял брови, восхищаясь юным веснушчатым дарованием, при этом поражённо глядевшую на него, не понимая, что же его так восхищает. Он нашёл нужную к изучению стезю. Но чтобы начать изучение, ему нужно было эту мыслю кое с кем обговорить. — Позови героев, — попросил он, ожидая, что рыжая бестия уйдёт прочь из зала. — Саша! Влад! Бедный хиленький мальчишка аж подпрыгнул от этого громкого крика, ибо, в отличие от извечной батарейки компании не знал, что спасители всея мира — извечные следователи за её спиной. — Она знала, что мы здесь? — испуганно промямлил Абрикосов, заходя в кабинет. — Она просто догадалась. Зашли внутрь они так быстро, что даже не дали бедному исследователю отдышаться от такого крика. Он пытался сказать принцессе, что она пока может идти, но у него никак не поворачивался язык. Зато, говоря об этом на пальцах факиру, тот сумел всё осознать, и попросил своё излюбленное солнышко где-нибудь погулять. Недовольно бубня, властительница пожаров согласилась. — И что же? — обратились к нему герои, снова став двумя парнишками, что повторяли друг за другом каждое движение. — Её дело — это политика, — выпалил Астер, наконец-то сумев более-менее адекватно собраться с силами. Ему очень хотелось верить, что столь острая реакция на самый обычный крик произошла по причине сильнейшего недосыпа и огромных синяков под его глазами, которые были куда больше, чем оправы от его очков. — Правда? — не скрывая свой шок, обратился Влад, поглядывая то на учёного, то на лучшего друга. — А почему мы раньше не додумались учить будущую правительницу политике? — задал резонный вопрос психолог всея компании. — Потому что она сама всегда говорила, что быть принцессой — это наряды, балы и еда, — напомнил тёмный князь. За три года слишком многое в бешеном неостановимом огоньке изменилось. Теперь она видела свою должность куда более опасной, ибо осознавала, что есть кое-что более глубокое, нежели светские приёмы, соответственно с этим, поменяв и своё мнение к политике. Она много думала, о том, что лучше, и как правильнее, но она совсем не понимала, чем же конкретно занят её мозг. — Ты предлагаешь Алёнке изучить политику? — Это в любом случае будет полезно, она — будущая королева, — почти сразу согласился преподаватель боевых искусств, вспоминая, как некогда подобных уроков лишился. — Идея в том, что мы можем попросить Крива Кузьмича с ней позаниматься, — наконец-то выпалил свою идею смущённый мальчишка. — Он занимался политологией и крайне в ней хорош. — А ещё он хорош в том, чтобы выпотрошить ей весь мозг, — припомнил названный братишка царицы самой опасной стихии, которая долго и тяжело жаловалась на своего преподавателя. Всё-таки он тоже воспринимал старого учителя, как сильно уважаемого персону, но рассказы его рыжей подружки говорили, что у него к ней своё особенное отношение. — Он к ней куда более требователен, чем к другим, — тоже согласился Саша. — Даже невзирая на то, что она приняла на себя магию солнца. Но это, верно, просто желание сделать из неё достойного человека. Казалось, что парнишки буквально сдают свой излюбленный огонёк в вечное рабство, хотя, на самом деле, всё было куда проще. Это просто дополнительные занятия, на которые им всего лишь необходимо решиться. Наверное, что-то такое всё-таки стоило обговаривать с самой девушкой, которая бы, без сомнения, ответила: — Спятили?! В конце концов они приняли решение о том, что данные курсы, как минимум, не будут лишними, и, довольно быстро уговорив Кривозуба взяться за дополнительные занятия, факир с повинной явился в комнату к девочкам, чтобы сообщить неугомонной батарейки о данном решении. — Это поможет тебе в будущем управлять королевством! — Пластинология?! — Политология, — поправил он богиню огня, зная, что она делает это всё нарочно. В комнате снова никого не находилось, кроме двух принцесс, одна из которых лежала в своей кровати, наблюдая за данной смехотворной сценой, а другая бесилась с того, что ей придётся изучать что-то, помимо итак не дающихся ей школьных занятий. — Я не справлюсь, я не знаю из политики ничего! — Это наоборот показатель того, что тебе, будущему монарху, необходимо это изучить, — вставила свои пять копеек лидер команды. — Мне, как кому?! Вспыльчивая властительница пожаров не знала абсолютно ничего из терминов власти, что огорчало даже её саму, но это явно не заставило бы её отправиться под нож Кривозуба, что звался «дополнительные страдания». — Это нужно для тебя, чтобы ты могла помочь своему народу! — применил ещё один аргумент саркастичный король, взяв девушки за руку и заставив бегающую по комнату батарейку наконец-то остановиться. — Ты же хочешь, чтобы они жили лучше? Какой же хитрый это ход — давить на желание всем помочь и сделать лучше своего же любимого человека. Низко, ничего не скажешь, но Саша был уверен, что это нужно и что это будет полезно. — Ты хочешь улучшить волшебное королевство? — добавила Варя, уже тоже понимая, что идея замечательная. — Для того чтобы сделать его таковым, нужно понять, что конкретно нужно изменить. Медовые глазки забегали из стороны в сторону, то глядя на заботливого психолога, с доброй улыбочкой, всё ещё державшего её за хрупкие ладони, то на лидера патруля, что впервые за неделю сумела выдавить из себя подбадривающую улыбку. — Ладно, — недовольно согласилась принцесса, вытаскивая свои пальчики из рук возлюбленного и двинувшись к шкафу, чтобы собраться к первому занятию. — Уговорили. Лучшие друзья переглянулись, радуясь, что снова сумели, работая в дуэте, сделать что-то во благо команды. Пока их динамит перебирал наряды, Абрикосов присел подле своей дрожащей властительницы ветров, с лица которой снова сползла улыбка и заговорил: — Со мной Влад сегодня помирился… — Поздравляю, — прошептала она, пытаясь приподнять уголки губ, но, к сожалению, её попытка потерпела полнейший крах. Ему было попросту жалко глядеть на эти расстроенные щёчки и абсолютно печальные глазки, что ему хотелось хоть как-то подбодрить прелестную саркастичную королеву. — Он хотел бы помириться, Варь, — ух ты, он всё-таки знает, как правильно произносится её имя. — Но твой секрет сделал ему больно. — Он не столько мой, сколько семейный, — шептала властительница ветров, надеясь, что увлечённая одеждой подружка её не слышит. — Мне приходится его скрывать, потому что моя родня… — Я понимаю, — он заправил выпавший из причёски темно-каштановый локон за ушко. — Но ты тоже не без греха. Балкону в библиотеке это известно. Да-да. Недоверие. Она всё ещё болела им слишком сильно. — Это, это… — богиня воздуха старательно пыталась подобрать слово, но, так и не сумев найти правильное объяснение, попросту тяжело выдохнула. — Как понять, что я всё делаю правильно, а не просто бесконечно лажаю? — Всё зависит от итогов, к которым всё приведёт, — закончил факир своей извечной фразой. — Просто отправься к нему, якобы невзначай. Отнеси косуху, к примеру. — Я не хочу её отдавать! — Потом обратно отожмёшь! Идея мерещилась просто прекрасной, и это хороший повод, чтобы ворваться к нему в комнату. Единственная идея, которая казалось главной наследнице Штормграда хорошей мыслью. — Просто вспомни, что происходит тогда, когда ты влюбляешься снова каждый раз. Выдав знаменитую фразу их группки, некогда произнесённую самым лидером команды, он принудил приподнять на него свои аметистовые глазки и перейти к активным действиям. Они одарили друг друга своими извечными улыбками, и, после, разлёгшаяся на постели Варвара даже встала, готовясь идти на необходимый ей диалог. Как только пара огненных покинула комнату, будущая правительница небесного королевства подумала о том, что же принуждало её влюбляться прошлые разы. Именно это и заставило её достать из закромов коробку с кухонными принадлежностями и отправиться к печам, чтобы напомнить об ещё одной их общей прелестной традиции.***
Конечно, она умела стучаться, но он точно знала, что он распознает её стук, да и в принципе, вне сомнения, ожидает от неё абсолютно другого. На самом деле, ей очень повезло, что исследователи все расползлись по своим помещениям, изучая каждый свою стезю данной миссии, что заставило в этот вечер тёмного князя оказаться именно в его спальне. Сделав короткий вдох, пред тем, как телепортироваться, она закрыла глаза, крепко держа в руках необходимые для старта диалога вещицы, и переместилась прямо в необходимую опочивальню. Мрачному правителю даже не пришлось разворачивать своё кресло, чтобы понять, кто же решил почтить его своим визитом. Невзирая на то, что Варвара молчала, даже не зная, как начать беседу, продолжая сжимать в ладонях коробку. — Ты занят? — Как будто, если я отвечу «да», — ты уйдёшь, — спокойным безэмоциональным голосом произнёс тот, выписывая что-то из преподнесённых астрономом документов. Своевольная натура ей бы просто не позволила, но именно в этот момент она столь смутилась и сжалась, что вполне могла бы всё бросить, если пара сапфировых глаз прямо сейчас не посмотрят в её сторону, ослепляя своим успокаивающих блеском. — Я принесла тебе косуху, — выпалила она, прикусывая не накрашенные губы, подбираясь с каждым шагом всё ближе к огромному столу, ещё не зная, что с каждым словом, что она вытаскивала из себя столь стыдливо и смущённо, улыбка возникает на его лице. — И ещё пирожные. Коробка приземлилась на один из краёв стола, а куртка легла рядом, что мгновенно заставило его глазки закатиться, а потом снова вернуться. — Только не говори, что на десерте написано «извини», — пробубнил он, достаточно хорошо зная свою девушку. — Нет. Это даже казалось чем-то ненастоящим. Слабый и тихий тон, отсутствие какой-то наглости и гордости, её молчаливость и отсутствие саркастичных комментариев. Быть может, любого другого человека это бы сильно обрадовало, ибо токсичная королева словно излечилась, но Влад же не в святой одуванчик влюбился. Не, ни черта. В чудесного ангела с пулемётом. — Вернула косуху, пирожные без надписи и пальчики сложены так, будто прошла урок доброты у Снегурочки, — прокрутившись на своём стуле, он осмотрел властительницу ветров, которая всё ещё чувствовала себя весьма паршиво после ссоры, но как только услышала замечание по сложение ладоней, она тут же опустила руки вниз и отвела аметисты в сторону. — Кто ты, и где моя Колючка? Вышедшая вновь наружу саркастичная интонация, его излюбленная игривая и нарциссичная улыбка в одну сторону и немного приспущенные веки будто сами сказали, что спектакль пора прекращать, ибо реальной её здесь нет. Отогнав эту испуганную малышку, богиня воздуха стала собой, начав говорить итак понятные князю вещи. — Косуху я всё равно отожму потом, а пирожные, — взяв коробку в руки и улыбаясь, будто пытаясь заинтриговать, она распахнула крышку, — Я не люблю слово «извини». Внутри ящичка лежали шесть десертов, на глазури которых вырисовывалось слово «прости», украшенное шоколадными бусинками. Не сдержавшись, саркастичный король расхохотался, сам поражённый тому, что он так хорошо знает эту ядовитую дамочку и тому, насколько же ей хорошо известен он сам. — Прости, — повторила Варя, снова начав нещадно кусать свою губу, когда смех завершился, а коробка вернулась на своё почётное место на столе. — Прости меня, пожалуйста. Я понимаю, почему тебе больно — это крайне обидно, когда ты осознаешь, что любимый человек от тебя что-то скрывает. Я знаю, каково это, — напомнила принцесса о тех 300 годах, что её молодой человек провёл в чужих телах, и о тех трёх десятков, когда он был самым обыкновенным мальчишкой, оставшимся в истории, как злобный князь. — Но ты и вправду пережил ту историю. Это я поняла по диалогу с твоим братом, когда ты всё ещё оставался собой. Не нахальным Мороком, с которым мы некогда встретились впервые, — она замерла, вбирая в себя воздух. Не романтизируй данную ситуацию слишком сильно, Колючка. А то совсем потонешь в детских и наивных сказках о любви. — А Любава… Она живёт здесь и сейчас, но я не могу выдавать её секрет в широкое распространение, — недовольно прошептала лидер патруля. — Потому что, если бы так было можно, то она бы не была Бабейл. — Это был плохой план. Воздушной богине показалось, что земля ушла из-под ног. — Согласна, извинение дурацкое… — Нет, нет, нет! — испуганно затараторил преподаватель боевых искусств, увидев, как на лице девушки мгновенно пробежало множество печальных эмоций. — То, как ты просишь прощение — это просто прекрасно. Как и всё, что ты делаешь. Мягко взяв девушку за её ладонь, он пододвинул её ближе к себе, смотря чётко в блестящие аметистовые глаза. — Сам план с другой фамилией и дополнительной принцессой — это тот ещё дерьмо план. — Теперь понимаешь, почему я сбежала из дома? — она приспустила брови, в вопрошающем виде, чем ещё сильнее взбудоражила своего молодого человека. — Ветерок перемен, — с нежностью в голосе произнёс парень. Обвив её талию обеими руками, он заставил её сесть прямо к себе на колени так, чтобы они продолжали располагаться лицом к другу, а ноги скинуть в обратную сторону, чтобы они улеглись под спинкой стола, как они довольно часто и сидели, пока тёмный князь занимался своей работой. Глаза слишком сильно химичили, даже невзирая на то, что такое сидение для них уже довольно привычное событие. Положив руки на его шею, Варвара нежно коснулась устами его губ, пока её возлюбленный поглаживал её за темно-каштановые локоны, которые, как и всегда, располагались в причёске, но не сильно замудрённой. — Ты всё это время вот так ходил? — спросила девушка, окончив поцелуй и посмотрев на распущенные длинные черные локоны своего молодого человека. — Конечно! Тебя нет, и снова стал пещерным человеком, — недовольно пробубнил Влад, подняв взгляд вверх и наблюдая за тем, как властительница воздуха аккуратно пытается сделать ему причёску, но как неудачно её план проваливается. От подобного они оба захохотали, как маленькие дети, и, внезапно, принцесса Штормграда снова осознала, почему ей всегда так плохо, когда она в ссоре с этим саркастичным эгоистом, или когда он снова отправляется на какое-то из своих заданий. Просто именно рядом с ним она твёрдо ощущала тепло, будто бы он вместе со своими объятиями и короткими жестами заботы напоминал ей, что и она может быть такой же мягкой и милой, и никто не обвинит её в излишней эмоциональности. Казалось, что тёмный князь дарил ей то самое домашнее тепло, которое так и не сумел подарить её же дворец и родные. — Ну что, ж, ссора была, время прошло… — Я не хочу драться! — пропищала властительница ветров, точно не горя желанием после подобной недели своего душевного самопоедания выходить на ринг. — Что предлагаешь? Быстренько бросив взгляд на стол и обнаружив там коробку, весьма большая выдумщица придумала идею для нынешнего оповещения новостей. — Хочешь отхапать мои пирожные? — недовольно заметил тёмный князь, когда девушка властно подтащила их ближе к ним, распоряжаясь вкусностями, как своей собственностью. — Наши, мы же пара, — решила применить свой извечный приём колючка. Тем более, это был первый десерт, который Ветрова приготовила за всю осень, и теперь ей снова хотелось отведать своего вкусного крема, невероятного бисквита и чудесного джема в начинке. — Буква — это начало для секрета или новости, я начинаю, — она схватила буковку «п», и тут же куснула её, ещё ничего не сказав. — Ты чисто есть хочешь? — Я готовила три часа, пожалей мой желудок! Естественно, мрачный правитель не воздержался, чтобы сказать ещё несколько смешливых комментариев, про голодную любимую тушку, но она точно знала, что он лишь прикалывается, когда в один момент, он аккуратно подтёр её щёчку, на которой осталось немного сиреневого джема. — П, — протянула принцесса, пытаясь вспомнить, что ж она хотела сказать до того, как начала свой поздний ужин. — Алёнка занялась политикой. — Нагло воруешь мои новости, — заявил саркастичный король, убрав свои противные черные надоедливые волосы за уши, чтобы они не испачкались в вездесущем сливочном креме. — Пусть будет «И», потому что ничего больше не подходит. Маша поругалась с Корвином и Астером, но при этом помирилась со мной. Надкусив пирожное, правитель мрака невольно простонал, от того насколько всё-таки сочетание всего в нём вкусное. Его колючая подруга была не только прекрасным воином, но ещё и прекрасным кондитером. — Т, — выпалила Варя, поедая ещё одно пирожное, и запачкав свои, выбившиеся из косы волосы. — Танцы. Я теперь отвечаю за зимний бал, поэтому мы пойдём на него в обязательном порядке. — Ничего такого раньше не помню… — Ты всегда сбегал из-за миссий, — состроив недовольное личико, выпалила богиня ветров. — А в этот… — А в этот раз, пока мы не станцуем, ты не уйдёшь никуда. Приказ или угроза, князь этого точно не знал, но он достаточно быстро понял, что ему в действительности необходимо присутствовать на этом дурацком балу, потому что иначе от него живого места не останется. Со следующим пирожным мрачный саркастичный король рассказал о семи демонах мироздания, забрав буковку «о», чем заставил свою девушку задаться слишком большим количеством вопросов, но тут же прервал её размышление, ибо знал, что её мозг, знающей крайне много о культуре, мог собрать логическую цепочку подлиннее, чем та, что имелась у них. В коробке оставалось всего два пирожных, и парочка заметно напряглась, будто оставшиеся буковки несли за собой какое-то проклятье. Это оказалась лишь кроткая невольная мысль, которую, на самом деле, принцессе Штормграда совсем не хотелось раскрывать. Секрет, который ей хотелось рассказать кому-то, но она не могла выдать его лучшему другу, потому что он полноценно завязывался на нем. — С, — буркнула она, вытащив идеальное пирожное наружу, и покрутив его в своих ладонях, думала, как начать говорить. — Саша не только учил Любаву языку глухих. Он очень много тусовался с ней в Штормграде, и, даже, насколько мне известно, был на одном из семейных ужинов. Она хорошо знает греческую культуру, и об этом Саша тоже знает. Но, что куда важнее, он — действительно единственный человек, которого она банально уважает. Просто по тому, как тяжело она вытаскивала информацию из себя, Влад понял, что девушка не договаривает, будто последнее ей было просто тяжело признать. — А ещё он ей нравится. Очень сильно. Наконец-то она сумела сказать это, сильно прикусив губы, но, как некогда в их перекус первого сентября, невзирая на комок в горле, принцесса запихнула еду в ротик, делая вид, что всё в порядке. — Да ладно? Отчего-то ему хотелось пошутить о том, что у тётушки его девушки и, по совместительству, Сатанинского дитя нету сердца, но вчерашний диалог заставил его замолкнуть и, с ненавистью и явной болью, немного даже трясущимися пальцами потянуться к последнему кексу. — Р, — сказал тёмный князь, вспоминая о ещё двух других правителях, которые ходили неподалёку от учебного заведения, словно являясь его хранителями, — Мои братья здесь. К счастью, его дорогая возлюбленная не подавилась только что поглощённым пирожным, но то, что она испытала явный шок, можно было понять по широко распахнутым глазам и бровям, которые улетели в небосвод. И снова ему приходилось долго и муторно рассказывать историю своего дорогого семейства, так и оставив пирожное, что гордо светило первой буквой его фамилии, где-то в сторонке.