7

      Представление, которого явно факир не заслуживал, так это следить за тем, как сумасшедшая богиня огня неистово исписывает его ручки, чтобы за один вечер написать четыре сочинения. — Солнышко, пожалуйста. Это звучало как-то слишком умоляюще. Он будто в действительности упрашивал извечно сонливую панду немножко поспать. Словно это и впрямь не её желание. — Осталось чуть-чуть… Ныне в ужасах, верно и вовсе не приходило солнце, ибо его заменили политические книги, летающие подле них короны волшебного мира, возвышающийся в её ладонях скипетр правителя, и она там, будто подохшая, прямо на троне, золотом величественном стуле, в великолепном наряде, и слышит, как её убил её же народ за то, что она недостаточно хорошо правила. — Всё же, теперь мне хочется просто понимать, чего вы от неё добиваетесь? — обратился извечный защитник бестии к преподавателю, в очередной раз доказывая, что команда патруля будто поистине считает, что учителя обязаны отчитываться перед ними, а не наоборот. — Мне нужно идеальное сочинение… — Судя по всему, написано оно должно быть Алёнкиной кровью, — тут же спаясничал Александр. — Такого я не требую, особенно, учитывая то, что некогда девушка уже сильно пострадала. Великое светило, которое всё остановило. Крайне сложно определить, кому же в той схватке оказалось хуже всего. Выборы большие, ибо некоторые потеряли руку, другие слух, а третьи отдали себя под власть солнца, чем, буквально, дали его магической энергетики и душевной силе заполонить часть пространства внутри неё. Для девчонки, чьи мысли и так вальяжны и изменчивы, иметь, по факту, ещё одну советующую головку внутри себя — трудная и непосильная задача. — Ответь мне, друг, — преподаватели в действительности любили этого не мага, что всегда стремился прыгнуть выше головы, — Когда ты в последний раз видел, чтобы она вот так сидела и занималась? Очевидно бы прозвучало слово «никогда», поэтому в ответ парень лишь хмыкнул, давясь простой и уже понятной истиной Крива Кузьмича. — Она ещё не нашла правильную мысль в названии моего сочинения, а когда найдёт, то полноценно поймёт и себя, и своё государство. — А что, если она её не найдёт? Не глупая же постановка вопроса? Такое вполне возможно с человеком, вроде властительницы огня. — Она её уже нашла, но просто применить её никак не может. Ещё один звонок, раздавшийся в коридоре, заставил фокусника сдвинуться со своего места и ринуться к двери, спеша по дороге и собираясь за шиворот, словно непослушного котёнка, вытащить тот непослушный динамит, про которого только что вёл беседу, чтобы отправиться с ним навстречу приключениям в спортзал, где его лучшая подруга, руководствуясь властью своего парня, создала репетицию бальных танцев. — Мне не интересны вальсы, — шипела веснушчатое личико, устало прикрывая глаза, пытаясь сбиться с пути, пока руки продолжали тянуть её вперёд. — Они хоть кому-то, кроме Варварии, интересны? Будто в подтверждение его слов о том, что это добровольно принудительный приказ принцессы Штормграда, он встретил прямо у самого входа в спортивный зал волшебницу земли, что тоже с не особо большим удовольствием плелась в спортзал, следом за своим парнем. Сейчас ей куда больше желалось разбирать находки и вычислять возможное появление следующих чудес. Не сильно подобного хотел и его лучший друг. Тёмный князь стоял прямо посреди зала, иногда поглядывая на свою девушку, которая радостно улыбалась, и это являлось буквально единственной причиной, заставлявшей его оставаться здесь, а не пытаться разобраться, для чего его братья оказались в стенах сего здания, и кто же из посетителей Мавзолея в Галикарнасе станет следующим покойником. Груз о знании предстоящей смерти сильно давил на него, но говорить он никому не хотел, ибо даже не знал, к кому же прискакал его чудный родственничек. В любом случае, никого из тех, кто был в миссии, он терять не хотел. Приходящие в зал люди все оказались преисполнены своими делами и проблемами. Возникающая в тренировочном центре Сатана так вообще заставила свою племянницу невольно содрогнуться, будто сумев лишь кротким взглядом напомнить о произнесённых некогда репликах, продолжавших без остановки грызть девушку. Дополнительным удивлением для подруг стало явление их неостановимого спортсмена, которая, перевязав свою рану гигантским укрепляющим бинтом, тоже пришла на данную вальсовую подготовку. Добралась она с помощью своего молодого человека, который, пусть и продолжал твердить, что всё это вредно, всё-таки согласился довести её до этого урока, чтобы, как минимум, посмотреть. А как максимум, ещё придумать вариант, как она будет танцевать, когда так сильно схожа с оловянным солдатиком. Наконец-то, вся толпа пришла, став единым кругом и приготовившись к занятию. Для Варвары, обожавшей жить по твёрдо выделенному сюжету, где царствовало спокойствие и порядок, было жизненно важно, чтобы вовремя этих плясок никто случайно не испортил её такой желанный бал, которого она ждала очень давно. — Вальс! — громко объявил Влад, наконец-то отцепив взгляд от властительницы ветров и начав пилить им всех присутствующим. — Сегодня у нас будет репетиция, чтобы немного напомнить вам, как выглядит этот восхитительный танец! — как хорошо, что прямо пред сном вчерашним вечером, это противная колючая дама всунула ему карточку, чтобы его речь звучала красиво и… Не обречённо. — Займёмся выучиванием шагом, а следом под музыку попробуем повторить элегантную пляску! На секунду тёмный князь кинул взгляд на исследовательницу, явно не слушавшую его. Опустив свои хризолиты вниз и глядя на ладонь, высчитывала какие-то заданные уравнения, записанные прямо там, на её пальчиках. Хрупкая мысль, что они оба сейчас здесь зря, ибо им совсем не место в этом театре девчачьих представлений и фантазий, сильно колыхнула мрачного правителя, отчего он даже немного потрясся. Лучше бы он располагался в библиотеке, изучая вместе с Астером то необходимую миссию, то его дорогое семейство, от фамилии которых он с таким огромным счастьем отцепился, не желая её слышать больше никогда, и каковую теперь регулярно видел на страницах изучаемых материалов. — Начнём, наверное, с повторения обычного вальса, — предложила принцесса Штормграда, выйдя в центр и готовясь дальше заправлять этим театром сама. — Может, покажешь пример? Слишком хорошо психолог патруля знал, чего желает её токсичная душонка. Конечно же, она просто хотела немного потанцевать, как и некогда, когда они репетировали пляску, и впервые тогда всем стало понятно, что между двумя ненавидящими друг друга людьми, ни черта не ненависть. Очевидную идею поддержала и ледяная душка, которая тоже предложила начать с показательного выступления, а после подключились и другие участники патруля. Естественно, им крайне сильно хотелось посмотреть на их извечную любимую сказку со взглядами и красивыми телодвижениями. Самой же будоражащей деталью для них являлось то, как в целом правительница воздуха отзывалась о их отношениях: она не помнит, когда она влюбилась во Влада, потому что она влюблялась в него каждый раз, при каждой встрече. Некогда именно так она ответила на вопрос компании, и после этого продолжила повторять это постоянно, что заставило их даже добавить это в качестве дополнительного атрибута этой пары. — Отчего вы так любите смотреть на танцы Влада и Вари? — обратился к своей девушке её возлюбленный анимаг, прошептав вопрос в её ушко. — Это невероятно красивое зрелище, — тут же ответила, стесняясь, земляная колдунья, вспоминая, как некогда они прятались на балконе, чтобы и посмотреть, и никак не смущать пляшущую парочку. — Глупо и непонятно, — процедил сквозь зубы поэтишко. Ничего романтичного в движении токсичного дуэта он абсолютно не находил. Ему казалось, что единственная их химия заключалась в острых нескончаемых фразах. — Хорошо, — буркнул Влад, прогибаясь в поклоне пред девушкой и в действительности собираясь исполнить вальс. Именно это мгновенье, когда волшебница уже с улыбкой готова принять ладонь и тоже двинуться в пляс стал переломным, ибо за секунду до прикосновения их пальцев, в кармане тёмного князя зазвонил телефон. Выпрямив спину и быстро посмотрев на экран, он узрел там входящий звонок от Астера, и, недолго думая, поспешил покинуть репетицию и убраться прочь на исполнение своего долга. — Прости, — шепнул он весьма плохо скрывающей расстройство девушке. Огоньку подлило и то, что в полной тишине его ухода тихохонько захохотала ещё одна принцесса Штормграда, пытавшаяся своей излишней радостью намекнуть племяннице, что для её парня она всегда будет менее важной, чем его роль хранителя. Будто аннулируя слова, сказанные отцу о том, что вот её суженный точно всегда найдёт на неё время. Сатанинская частичка Психеи мечтала довести родственницу до полного разрушения души. — Тогда, повторим польку, — предложил факир, пытаясь тут же восстановить подругу в её душевном состоянии. — Хорошая идея. Все как-то довольно быстро разбрелись по парам, встав по кругу и приготовившись к тому, что сейчас будет весёлый танец под счастливую песню. Несмотря на то, что руки её молодого человека крепко держали её за талию, чтобы никак не привести тело к падению, казалось, что личико исследовательницы любит землю куда больше, чем небо, ибо на первом же шаге она споткнулась, чуть не столкнувшись носом с полом. Мысля о том, что стоило бежать вместе со своим хорошим другом на расследование, поедала бедный мозг и её неисполнение ныне мерещилось ей огромной ошибкой. Если у Маши ничего не получалось, но она сильно старалась, то у рыжей бестии всё было в точности наоборот. Она ни капельки не старалась, у неё всё прекрасно получалось, и, виделось, будто это она ведёт профессионального Александра, а не он её. Но только она была абсолютно сконцентрирована на том, как ей всё сильно это сейчас не нужно, и что у неё совсем другие планы. В один из переходов ребята поменялись парами, где лидер команды оказалась в объятиях анимага, и впервые позволила своей голове хотя бы предложить идею, что долгое время лежала на её подкорке. Ту самую необходимую истину, которую она пыталась приглушить якобы страхом пред домом Равелиных. Её постоянное неизменное недоверие к своему же возлюбленному. — Мне нужна твоя помощь, — шепнула она, сделав разворот в ладонях весьма умелого танцора. — Мне нужно в книгу. — То, что тебе нужно больше читать, ты абсолютно права, — укоризненно заметил Корвин, усмехнувшись, но, под нападками приспущенных бровей богини ветров, тут же возвратил себе свой гордый голос. — Зачем тебе туда? — Хочу прогуляться, — ловко содеяв очередное сложное движение, она посмотрела в серые явно заинтригованные очи колдуна. — Бездумно фланировать по книжным произведениям? Да это же настоящая аберрация для твоей личности! Не выдержав этих нахальных реплик и явно смешливого взгляда, властительница воздуха специально споткнулась, чтобы наступить заносчивому парнишке на его идеально чистый ботинок, а после, одарив его своей прелестной улыбочкой, тут же продолжила танец, извинившись максимально ненатурально. — Заумными словечками будешь Машу кормить, а мне лишь нужно найти человечка. — Какая больная химера из-за кого-то! Колдуну, что являлся единственным пропуском девушки в страницы произведений, казалось всё это крайне смехотворным, но она точно знала, как его убедить привести её в нужную книжку. — Мне нужно к твоему прапрадеду, который и даровал тебе эту способность. Никаких сомнений в том, что чванный господин, никогда не знавший, откуда у него дар путешественника в такие миры, заинтересуется её идеей, у неё и быть не могло. Брови тут же выдали заинтересованность мальчишки, которую он, что поразительно для самого себя, мгновенно согласился признать. — Довела меня до обсессии, молодец, — прошипел он, медленно отпуская ладонь принцессы и двигаясь к следующему партнёру. — Значит, пойдём фланировать по книгам. В это же мгновение со сменой партнёров, вспыльчивая батарейка, которая итак была на грани своих сил, оказалась, о удивительно, но в паре с дитём ада. — Ваше высочество, — язвительно процедила она. К сожалению, но Варя находилась слишком далеко, чтобы заткнуть ядовитую змею, а фокусник пока что не зрел в данном обыкновенном танце ничего, что стоило бы остановить. — Как ваше королевство? — как бы невзначай, но со своими вечно приспущенными веками спросила белокурая леди. — Прекрасно, как и всегда, — выпалила Алёнка, даже не задумываясь о том, к чему были произнесены данные реплики и что же пыталась вызвать гнилая леди. — Ты хотела сказать, что прекрасно, невзирая на то, что в нём правишь ты? Весьма умело староста плясала не только польку, но и на нервах прекрасной наследницы престола. — Я спрашивала твоего мнения? — Ты — монарх, — съязвила Сатанинская тушка, снова расплывшись в своей наглой ухмылке. — Ты не спрашиваешь мнение народа. Ты сама решаешь, что делать. Властительница иллюзий — это дар, полноценно основанный на мысленном контроле. Ты играешь на человеческих эмоциях и слабостях, царапая каждым своим магическим воздействием, словно кошечка коготками. Дар своей матери, сильной мысленной колдунье, каковая напрямую умела влиять на человеческую голову, к сожалению, Любава не освоила, недостаточно глубоко погрузившись в требуемые планы. Но для читки мыслей огненных ребят это особо и не требовалось. Парочка динамитов слишком легко впускала её в свои мысли. — Мнение народа важно! — Пока их мнение не совпадает с твоим, его не слушают, — сообщила дамочка. — Ты — королева. Ты принимаешь решения, которые нужны народу, по твоему мнению, а народ их попросту принимает. В этом успех монархии пред демократией. Ловко постучавшись по мысленному сундуку, который царица пожаров закрыла ради этого урока танцев, она выпустила наружу проклятую мысль о сочинении и о том, что без него она не сможет стать успешной королевой. Мелодия всё ещё играла, но бестии пришлось прикрыть свои медовые глазки и даже прикусить язык, чтобы совладать со своими эмоциями и дойти до выхода из зала. Тут же узрев это, из динамиков прекратила литься музыка, а Александр, пляшущий с раненой фигуристкой, аккуратно поставил её и поспешил следом. — Алёнка! — выкрикнул он, когда выйдя в коридор увидел, сколь быстро удаляется девушка. Кое-чьё веснушчатое личико даже не собиралось оборачиваться на его многократные возгласы, пока, в один момент, она всё же не смогла восстановиться от грызущего зверька в её голове и поговорить. — Я не хочу там оставаться! — Любава сказала что-то грубое? — Просто напомнила, что я не там, где должна быть! — удивительно, но, кажется, это первый раз, когда она признавала, что действия старосты направлены лишь на игру на её же страхах и эмоциях. — Занятие глупое! У меня есть дела поважнее… — В поисках своего дела, главное не терять себя… Как и некогда у костра, лиричные реплики факира лишь вывели и без того разъярённую девчушку из себя. Она приблизилась, сильно выпучив свои медовые глазки и затараторила. — Не говори это так, будто я знаю, кто я есть! Я без понятия, кто я! И ты тоже этого не знаешь! Слишком хорошо зная своего психологичного друга, и что помимо утешений, красивых поэтичных речей он одарит её жестоким, почти что душащим анализом её личности, она решила уйти, почти сразу ринувшись на лестницу, не позволяя ему и слова вымолвить. — И это тоже не я! Рыжие кудри исчезли в пролёте лестниц, а вместо того, чтобы огорчаться, фокусник собрал в себе силы и вернулся в зал, тут же указав своей лучшей подруге, что меняет пару. — Ты прочитала её мысли и надавила на слабости? — без разрешения он встал в пару вместе с наглой блондинкой, мгновенно выпустившей приспешника дьявольского костра, давая плохой стороне её биполярного расстройства немного бездействия. — Задаёшь вопросы, будто в действительности не знаешь, что я сделала, — движение снова шло полным ходом, но парочка продолжала говорить, уже привыкнув вести беседы в похожих ситуациях. — Могу и твои прочитать. — Я поставил щит. Ты же сама сказала, что при общении с тобой это необходимо. Общение с ядовитой змеюкой явно научило Абрикосова столь же хитро душить людей, используя вместо удавки воспоминания с их слабостями и скрытыми страданиями. — Это не отменяет того факта, что ты снова воняешь виной, — процедила сквозь зубы она, действительно чувствуя, как в глазах темнеет от этого приторного аромата, который, то и дело, подавал её знакомый. — И снова беспричинно, не маг. — Можно я сам буду решать, за что мне чувствовать вину? Вместе с этим словом, он случайно пропустил шаг, чуть не полетев на пол, но ловко удержавшая староста, поднявшая его силой воздуха и вновь посмотревшая на него презрительно из-под вереницы своих длинных накрашенных, решила припомнить кое-что ещё. — Я тебя учила плясать польку, а не безбожно на ней лажать, — шипела она, снова стукнув каблуком и продолжив репетицию.

***

Подавленность и забитость, полное разочарование в себе и нескончаемое чувство вины никогда не казались ему хорошим оправданием, чтобы не навестить свою одноклассницу, которая некогда была глухой, а ныне, вот уже как несколько месяцев, возвратила себе способность улавливать каждый звук, что даровала природа. Ему мерещилось удивительным просто факт того, что после излечения древними лекарями, она вообще с ним заговорила, предложив снова прибыть в Штормград. Конечно же, он не отказался. Хотя бы потому что его крайне радовали хвалебные оды, даруемые родителями Сатанинской тушки, что ныне вела его всё дальше и дальше от своего замка, куда-то в столицу возвышенного королевства. Зайдя в какой-то закуток, они отыскала дверь, оказавшись в темных коридорах. Страха смерти в нём не бушевало, хотя бы потому что он знал, что Любава не убьёт столь дорого полюбившегося её старичкам парнишку. А ещё потому что он точно знал, что, если она и убьёт его, то провернёт всё красиво. От этого становилось чуточку легче. — Куда мы идём? — задал наконец-то вопрос Саша, поднимаясь куда-то вверх по лестнице, устеленной ковролином. — Что насчёт наших занятий? С некоторым пор в их двойке учителем работал не он. Язык глухих пострадавшей больше не нужен, и поэтому ныне принцесса помогала ему с волшебными преподавателями. — Меняем направленность, — тут же оповестила его она, выведя к цели. — У тебя слишком тяжёлые мысли, которые нужно разогнать. Щёлкнув пальцами, она осветила помещение, оказавшееся театральным залом. В нём висели огромные шикарные люстры, невообразимо красивые кулисы, а они стояли прямо на самой сцене, словно выступающие в каком-то невероятном спектакле герои. По залу располагались несколько балкончиков, на которых порой сидели представители королевской семьи, когда приходили сюда зреть представления, но чаще всего здесь находилась лишь вторая наследница престола. — Театр Штормграда? — удивлённо спросил он, глядя на огромный зрительный зал. — Считай, что он мой, — тут же гордо заявила белокурая властительница иллюзий, вовсе не обманывая в данной реплике. — Но не уходим от главной мысли. — Тётушка Преслава сказала? Не редко случалось такое, что за чаем фокусник рассказывал какую-то историю, а в один момент немного полноватая женщина с доброй улыбкой прерывала его, вытаскивая наружу мысль, которую он так старательно пытался скрыть. Неудивительно, что и тут также. — Да, — вымолвила девушка, прогуливаясь по деревянному полу сцены, словно по подиуму. — И она попросила научить тебя ставить хоть какие-то блоки, потому что она абсолютно без труда прочитала твои мысли. — Никогда раньше ко мне не лезла в голову бывшая королева Штормграда — Только будущая. Лидер патруля в действительности некогда пыталась освоить магию своей бабушки, но давалась она ей куда хуже, чем её тётушке, что заставило её бросить столь проигрышную затею. — Мама сказала, что ты слишком сильно напряжён, потому что не можешь помочь моей дорогой племяннице с тем, что её парень не отвечает на звонки, — извечная ошибка тёмного князя стоила не мало нерв не только его девушке, но и всем другим участникам их компании, потому что, пусть к шестому разу она и держала себя в руках, стараясь его не упоминать, но в первые разы, она не упускала возможности кому-либо выпалить что-то о своих страданиях. Ей не хотелось, чтобы её жалели, но слова сами срывались с языка. — А ещё тем, что наша сумасшедшая принцесса снова тебя поцеловала. Какая это попытка? Вторая? Третья? Имеет ли это значение? Просто ещё одна крайне странная ситуация, когда вы прогуливаетесь по волшебному миру, и где-то в плясках стукаетесь лбами, пока сзади играет песня, что тревожит души и вытворяете свой сотый «первый поцелуй». Конечно, очевидно, позднее об этом снова никогда не вспоминали. — Как хорошо, что вам вообще ничего не нужно рассказывать, — процедил сквозь зубы фокусник, поглаживая свои каштановые пряди от капель, которые попали на него, пока они шли по улице. — Но моей маме не понравилось, что ты чувствуешь за оба эти дела вину. Забавно. Колдунье не понравилось, какую эмоцию ты испытываешь в своих собственных мыслях. Даже звучит странно, но в семейном доме Бабейл это считалось абсолютно адекватной претензией. — Знаешь, почему мы с тобой не друзья? — внезапно обратилась волшебница, блеснув своими синими глазками, перешедшими с личика психолога на сидячие места театра. — Потому что я — не маг? Такие люди, как Любава, обязаны иметь каких-то глупышей подле себя и, разбирая её личность, он прекрасно об этом знал. — Потому что ты — протектор, — это Саша сказал ей сам, когда пытался на языке глухих объяснить психологию. — Тебе важно всем помочь, и счастье других и есть твоё счастье. Ты любишь народ, — о удивительно, всё запомнила. — Я же — эгоцентрик, — она сказала это так гордо, властно, радостно, будто мысленная корона, что она носила, для неё в секунду стала физической. — Я люблю себя и мне до фени, что там у других… — К чему это, не подруга? Она на секунду замолкла, полноценно прогоняя свою властительницу адовых миров и вытаскивая его слабенького неумелого приспешника. — Ты отчего-то уверен, что ты обязан помочь, — начала говорить староста, впервые за всё время их нахождения здесь посмотрев ему прямо в карие глаза, чтобы точно сконцентрировать всё внимание на своей личности. — Не можешь, а именно должен. И ты любишь забирать с других их проблемы и нести их на себе, будто ты Атлант, что несёт на плечах небесный свод. — Давай без уроков… — Ты чувствуешь вину перед Ветровой, — выпалила девушка, точно давая понять, что его комментариям в её монологе нету места, — Хотя, на самом деле, сам злишься на своего лучшего друга, за то, что он не пишет тебе, не пишет любимой девушке, и тебя до горячки доводит то, что он заставляет её и вас так сильно волноваться. Факиру хотелось бы вставить словечко о том, чтобы указать на явную неспособность белокурой принцессы произнести имя главной наследницы и правительницы ветров по слогам, но, опять же, в её речи место на данную шутку попросту не нашлось. — Ты чувствуешь вину, что Алёнка тебя поцеловала, — продолжала в то же время дитечка ада, — Но, на самом деле, тебя должно бесить то, что она снова испуганно попятилась, всё игнорируя… — Что ты хочешь, Любава?! Это такой усталый возглас, просящий завершить страдания с длинными театральными беседами. Ему попросту нужно, чтобы она умело вывела мораль. — Научись различать свои и чужие эмоции, и свои ценить больше. Красиво выведенный финал, бесспорно, но слишком уже сие не похоже на точку. Сделав несколько шагов в своей изящной юбке и шикарных каблуках, снова показывая себя в роли просто восхитительной квинтэссенции всего того величия, что могло только существовать на земле, девушка добралась до края сцены. Вне сомнения, она зрела себя Афродитой, и сложно поспорить, что Бабейл красива. Но наибольшую красоту этой весьма болтливой и самовлюблённой даме придавала её извечная эвтюмия. Исконное одно лицо, будто с прилипшими, а не приспущенными, до середины глаза веками. — Ты сейчас преисполнен гнева, — заключила она, разинув руки, будто исполняя поклон пред пустым залом. — Ты должен кричать. Это не предложение, не вариант действий. Нет. Прямой приказ. — Это театр… — Мой театр! — как же сильно её радовала власть над этим местом. — Здесь никого нет… Так что, кричи! Просто кричи! Делать этого человек, что привык держать проблемы на плечах и притворяться, что ему не тяжко от их увеличения, сейчас такой простой их выпуск казался чем-то диким. Но он знал, что зазнавшаяся дьяволица может быть права. Подобравшись к краю сцены, Александр закричал, кажется, давясь своим голосом, или же просто фактом понимания, что он делает что-то столь глупое и несуразное. — Это тихо, не маг, — преспокойно заявила Любава, даже не собираясь замалчивать происходящее. — Тебя даже мой крик не устраивает! Вне сомнения, он знал, что в душе этой на вид чёрствой и чванной девчушки он приобрёл особое место, потому что, в отличие от многих других одноклассников и даже учителей, она его банально уважала за его поступки. За каждое исполненное действо с момента битвы и до того, как она начала ловко беседовать на языке глухих, быстро шевеля ладонями. — Ответь на вопрос: кто будет тебя слушать, если даже ты сам на своё мнение с высокой колокольни плюёшь? — Меня слушают, — попытался поставить своё слово против душа компании патруля, чьи советы и впрямь ценились выше, чем у кого-либо в команде. — Когда дело касается них! — выпалила она, снова блеснув яркими синими глазками. — А что насчёт тебя? В чём смысл заботиться о себе, если ты сам обесцениваешь свой крик? В этих словах он нашёл философию, с которой поспорить не мог, что заставило его даже немного раздосадоваться. А точнее обзавестись желанием покричать. Этот ор вышел уже куда громче и явно помог ему выпустить все гневные эмоции, получаемые от самых близких людей. Радостная Сатана, добившаяся своего, улыбалась, радуясь, что её политика лечения верная. — С твоими проблемами разобрались, а теперь к более важным делам, — сняв туфли, она убрала их в сторону, и тут же приказала фокуснику снять его куртку. — Мне нужно отрепетировать польку для спектакля. — С каких пор греческие мифы танцуют польку? — хохоча задал вопрос Абрикосов, при этом действительно отбросив верхнюю одёжку в сторону. — Не всегда же мне богов играть, — шутливо отозвалась властительница иллюзий, отбросив свои великолепные белокурые кудри за спину и снова одарив знакомого своей чудесной улыбкой. — От этой роли я и в жизни крайне устаю.

***

Ныне у него не имелось возможности по взмаху волшебной палочки отправиться в воздушное королевство, хотя бы по той причине, что его там не ждали, пока двое Штормградских принцесс находились в стенах учебного заведения. Успокаивать себя приходилось другими способами, а именно излюбленным повторением факирских примочек. Психология дьяволицы в действительности работала хорошо, но каждый человек обладал своими идеями для разрушения тяжких мыслей. Абрикосов решил, что чудная идея их сжигать в огне своих факелов и маленьких бомбочек с искрами, пламя от которых чем-то успокаивало правящий в нём гнев. Он даже не совсем понимал, на что же он сейчас злится: на то, что не в состоянии помочь принцессе Волшебного мира, то, что она так ловко сравняла и себя с пустым местом, и искренне попыталась убедить в этом же фокусника, или же то, что Любава была права, напомнив ему, что с самого первого сентября его единственная задача — это сохранение людей подле него в довольном настроении? Какой же он всё-таки невероятный Герой-протектор! А что же в ответ на крик? Обесценивал ли его народ также, как и он сам себя? Стук в дверь прервал его рассуждения, а в комнату, после короткого «заходите» не столько зашла, сколько, стесняясь, вползла рыжая бестия. — Я не хотела говорить, то, что я сказала… — Всё хорошо. Герою даже не нужно долго думать, что будет дальше, ибо он хорошо знал, что сейчас польётся просто безостановочный поток слов, которыми солнечное дите будет пытаться заглушить свои грехи. — Просто язык, как всегда, начал болтать что-то странное, а я не хотела… — Всё хорошо. — Прости, что обидела. Опустив рукоятку факела, он повернулся к веснушчатому личику, которое, тревожась обо всём на свете, снова стояло с надутыми щёчками, пугаясь, кажется, самого доброго человека из их команды. Рыжие кудряшки снова летали, потому что кое-кто решил не прятать их хотя бы в хвостик, создавая чёткое впечатление, будто бы в комнату и вправду прибрёл пожар или же зашло сами лучи главного светила. — Ты не обидела, — повторил психолог, как заведённая кукла, вспоминая, как некогда произнёс такое после, почти, каждого их первого поцелуя. — Всё в порядке. Огонёк с факела даже не потушился, ибо его обладатель был точно убеждён, что сейчас рыжая бестия покинет комнату, снова вернувшись к многочисленным листам и своим долгим размышлениям о роли правителя в делах государства. — Мы давно вместе не фокусничали. Ну как давно… С прошлой зимы, когда произошёл ещё один первый поцелуй. — Возможно, потому что мне пришлось менять ковёр в комнате… — Ой, да брось! — выпалила девушка, гуляя по старинному покрытию, которое душа компании патруля снял со старой бабулиной стены. Его выбор оказался не столь большим, и его радовало, что теперь их комнату украшали невразумительные узоры, нежели горы Кавказа. — Факелы я не дам, — тут же выпалил Абрикосов, сразу указывая на беспокойство за свой богатый реквизит. — Я могу и без них. Выпалив это властительница самой опасной стихии ловко поиграла пальчиками, создавая небольшие горящие шарики. — Я же богиня огня! — Точно… На самом деле, эти пляски с крайне опасными палками и бомбочками явились для товарищей обыденным делом. Правда, он уже давно не помнил момент, когда она, вместо брезгливости и недовольства по поводу фокусничества, попросила её научить. Вроде как, это был конкурс талантов в волшебном колледже, где она не победила, потому что их ледяная подруга считалась невероятно умелым танцором, но всё равно, показать себя как истинный потомок огненных магов, что умело держит в руках пламя и создаёт из него искусство, оказалось крайне приятным дарованием. Самое смешное то, что она в действительности хорошо знала, кто же она, но Алёнка даже не сомневалась, что этот парнишка с карими глазами знает это даже лучшее неё. Слишком много он сделал в своей жизни для её счастья и её улыбки, а также многому научил. Конечно, как и она его. И всё же, ему, в отличие от неё, не за что было извиняться. Никогда. — Только не кидай шары высоко! Только не… Кто бы мог подумать, что очередная попытка устроить представления в данном помещении обернётся для парочки горем? Да абсолютно всё могли. Именно по этой причине это единственная комната во всём волшебном колледже, где располагалась раковина, а у неё был специальный выход со шлангом, который установила холодная колдунья и её молодой человек, и о котором вечно выступающие необдуманно попросту забыли. Дёрнув горящие шторы вниз, они уронили следом за ними ещё и старинную гардину, которая, кажется, появилась здесь раньше, чем сами стены школы, ибо вместе с ней упал ещё и небольшой такой кусок штукатурки. Попытка затушить магией оказалась крайне плоха, ибо в панике силы волшебнице не подчинялись. Начав попытку спасти шторы ими же, ибо это прочная ткань, они начали буквально прыгать на несчастном льне, пища от страха. Видимо почувствовав явный кошмар, творящийся в комнате, в неё, как и вечно, с ноги ворвался тёмный князь, который, узрев ситуацию, мгновенно матюгнулся и, приблизившись к раковине, взял в руки шланг, применяя его для тушения пожара. — Вы снова репетировали прямо здесь?! — гневно выпалил он, когда наконец-то очаг возгорания полноценно устранился. — Я с трудом в прошлый раз выпросил тебе новую кровать, а ты решил, что ещё и шторы должен искать?! — Можно и без них! Отчего-то данная ситуация сильно смешила Сашу, который, первым делом после пожара, полез под ткань, чтобы взять немного сажи, и, подойдя вплотную к тоже хохочущей властительнице огненной стихии, нарисовал на её лице кошачьи усики. — Скажи «мяу»! — Скажу, что я куплю тебе новую толстовку! Обещаю! Приподняв рукава от своего одеяния, в действительности являющегося одной из стыренных у факира одежонок, она указала немного подпалённые локти, что, о удивительно, но вызвало у эмоциональных ребят очередной всплеск смеха. Всунув ладони в огромный карман на кофте, она достала оттуда очередной кожаный браслет, который сплела для своего восхитительного друга. Каждый раз, когда она его как-либо расстраивала, девушка стремилась успокоить нервы тем, что плела какое-то новое украшение, которым и вымаливала прощение. О удивительно, но рука Абрикосова ещё не была увешана ими по локоть, потому что порой батарейка сама просила их снять, сообщая, что они слишком износились. Так, на его руке продолжали оставаться её изделии, в количестве пяти-шести штук. Ему даже не нужно ничего говорить, чтобы принцесса могла спокойно его надеть. Психолог просто протянул ладонь, а царица пожаров тут же накинула туда ещё одно своё прелестное сплетение. — Можно и без них, — шипел себе под нос Влад, наблюдая за этими двумя ребятами, каковые явно могли бы болеть гебефренией. — В его жизни слишком много солнца. Вдоволь насмеявшись, парочка обернулась к их общему лучшему другу, искренне не понимая, что же их товарищ делает в пространстве комнаты. — Что ты хотел сказать? — спросил Герой, всё ещё не в состоянии убрать улыбку, пока рыжая бестия прятала свою, по привычному уткнувшись в плечо своего вечного защитника. Сделав вдох и успокаивая себя мыслью, что это, по крайней мере, не сообщение новостей Варваре, он подготовился к тому, что сейчас снова порушит своими словами все планы друзей на спокойное время, отданное под обычные школьные делишки. — Сгорели не только твои шторы. Звонки, на которые факир не ответил, заставили мрачного правителя посетить их опочивальню, чтобы уже тут оповестить их о новых проблемах. Принцесса Штормграда этим словам точно рада не будет. — Одна? — Две точки. Да, дружок. Это наши две последние точки. Два последних разрушенных чуда света, после которых будет чистейшая безызвестность. — Ну что ж, когда отправимся?