7

      Его вовсе не смутило, когда, вместо двери, она выбрала залезть в его окно, никакого шока не вызвало, когда её огненный посох полетел в стену с картиной его матери, которую и прожёг, и ничуть не удивило то, как потом она лишь смущённо улыбнулась за такой поступок. Куда больше эмоций он получил, когда и его родители приняли появление богини огня в их стенах с абсолютным спокойствием, словно это неимоверно нормальная ситуация, когда к их сыну кто-то влетает через окно, и, ещё сильнее поразился он тому, что попросила его дорогая сумасшедшая рыжая бестия. — Может, устроим ночёвку? Скривив личико, приспустив свои каштановые брови и сузив глаза, он с нескрываемым непониманием смотрел на вечную подругу. — Алёнка, такое, обычно, с подругами проворачивают, а не с парнями-друзьями, — выпалил он, зрея в медовых глазках нечто ему, пока что, непонятное. Можно ли как-то нормально объяснить мальчишке, с какой целью ты влетела в его квартиру в двенадцатом часу ночи в единственное время года, когда он не в колледже, где в его опочивальню ты врываешься с ноги, как в свою собственную? — Можно же фильм посмотреть или какой-нибудь мультсериал? — усевшись на его крутящееся кресло, принцесса, как по традиции, провертелась кружок. — Говоришь так, как будто у нас есть, что смотреть, — шутливо отозвался Абрикосов, поправляя свою стену. — Мы пока в колледже были, только что не посмотрели! В том числе, и на парах Кривозуба. Точно. Именно с момента пересмотра старых диснеевских анимационных сериалов они и начали на постоянной основе отбывать наказания в библиотеке, куда не особо желали на помощь прибегать их верные товарищи. — Алёнка, лучше сразу расскажи, что ты хочешь… — Я спать не могу. Коротко, предельно ясно, но ни капли непонятно. — В смысле, не можешь? Присев на диван, он слушал длинные истории из снов своего динамита, рассказывающего много и долго о сиянии солнца, которое её душит, о лучах, что сжигают лицо, о её горящей плоти, и, при этом, она всё время старалась не выходить на плач, сдерживая себя, а для этого ей необходимо не смотреть в его карие глаза. Она точно знала, что их зрительный контакт раздавит её, как несчастную маленькую букашку, и возвратиться обратно она уже никак не сумеет. Рассказав свою историю до конца, она замолкла, успев извозить в руках собой же подаренный кожаный браслет до такой степени, что его плетение разлетелось, сделав его непригодным для последующего ношения. Тяжело вздохнув, она выкинула побрякушку на стол, а сама, впервые за всю свою речь, приподняла глаза на фокусника, который должен дать ответ о их дальнейших действиях. Но Саша, абсолютно ничего не сказав, лишь встал с места и начал расправлять свою кровать, как бы невзначай уже заранее определив, что царица пожаров, всё-таки, проведёт ночь здесь, за просмотром какого-нибудь сериала. Попросив Алёнку приподняться, он положил на кресло лишние подушки со своего дивана, а сам ринулся к шкафу, ища там какую-нибудь одёжку для того, чтобы его гостья могла поспать. Куда логичнее было бы попросить футболку у его мамы, но он точно знал, что в его наряде ей будет банально комфортнее, и, что главное, свободнее. Протянув ей одёжку, он наконец-то объяснил свою позицию, о том, что колдунья огня остаётся здесь. Сумасшедшие динамиты снова потратят целую ночь на просмотр старых серий Кика Бутовски, но, потом, увы, фокусник профукает момент, когда волшебница уснёт, что приведёт к тому, что солнечные лучи, которые её окутают в кошмарах, заставят ту завопить. Забежав обратно в комнату, он подбежит к кричащему солнышку и схватит её крепко за щёчки, заставляя пробудиться, а она, будет столь испугана, потеряна и сломлена, что просто обхватит его за талию и зарыдает. Вот эту ситуацию уже стоило объяснять родителям, но, к счастью, вопросы они задали уже на следующее утро, а ночью ему не требовалось ничего, как просто уложить сумасшедший пожар обратно в кровать. — Давай ещё раз, — мягко потребовал он, ударяя по подушке, якобы пытаясь сделать её за счёт этого мягче. — Хочешь снова услышать мой вопль? Давно он не видел, чтобы сильная принцесса воительница стояла столь скованно и раздолбанно, обнимая сама себя за руки и даже не пытаясь убрать от лица свои кучерявые пряди, падающие на её веснушчатое личико и щекотавшие губы. — Просто хочу, чтобы ты поспала. Конечно, полученное аргументирование о причинах данного ночного ада не особо устроило психолога, но другого у волшебницы попросту не было. Это, в целом, тот самый случай, когда тебя абсолютно не волнует источник проблемы, ибо куда важнее само состояние человека, который рядом. — Ложись, — ещё раз мягко позвал принцессу всего Волшебного мира к себе факир, но она так и не сдвинулась с места. — Мы будем засыпать вместе, Алёнка. Не бойся. Кто-то свыше явно, создавая Александра, специально подарил ему столь мягкий и чарующий голос, против просьб и приказов которого просто невозможно устоять. Медленным шагом правительница огней добралась до своего спального места, а потом, со страхом, но с крепкими дружескими ладонями на своих плечах, улеглась на несчастную подушку, которая специально оказалась перевёрнута другой стороной, ибо иная осталась мокрой от её слез. — Вот, держи тебе футбольный мячик… — Это реально единственная плюшевая игрушка, которая у тебя есть? — засмеявшись, задала вопрос батарейка, глядя на прелестные карие глаза. — Не люблю пылесборники, — шутливо ответил факир, улыбнувшись своей извечной привлекательной ухмылкой. — Теперь ясно, зачем ты мне медведя подарил. Они оба рассмеялись, и пусть Абрикосову сильно хотелось сказать слова в свою защиту, ибо он не просто подарил того плюшевого гиганта в шортах, но и выигрывал его специально для своей любимой рыжей бестии, он воздержался, так как, главной его задачей сейчас считалось иное. Факир приглушил свет, лёг рядом, на другую подушку, глядя точно в её медовые глазки и любуясь их цветом, положил одну свою руку на изгиб её локтя. — Закрывай глаза, богиня огня, — произносил душа патруля всё тише и тише, надеясь скоро перейти на шёпот. — Можешь посчитать овечек, или мышек, или… — Пирожки? — усмехнулась огненная царица, в действительности прижимая к сердцу плюшевый футбольный мяч. — Да, можешь посчитать сколько за лето съела пирожков. Несколько сотен, верно, если их количество, конечно, тысячами не исчисляется. Состроив контакт глаз, где медовые огонёчки сгорали где-то в теплом чае и карих глазах фокусника, она медленно начала утопать в королевстве снов, постепенно смыкая свои веки. Его ладонь на её локте представлялась будто бы спасательным тросом, который сдерживал её от падения в солнечную бездну, и, когда ей казалось, что во снах слишком светло, она начинала содрогаться, и чётко чувствовала, что его рука её сильно спасает. Это мерещилось чем-то глупым, и вправду, что ей мог помочь только факир. Но суть была в другом. Да, она не могла спать с лишними объектами или делить свою кровать с кем-то другим, но именно Саша являлся человеком, дарившим ей спокойствие и счастье. Именно его прикосновения успокаивали её сердце и, что смешно, она в принципе боялась попросту ложиться спать, ибо абсолютно не желала снова улетать в эти, выгоревшие дали с больными горящими лицами, но именно рядом с ним она не внимала страха, ибо знала, что никуда не отправится. Абрикосов дарил ей незыблемую безмятежность, тишину и радость, каковые она точно улавливала и очень чётко понимала. Ей с ним хорошо, он становится для неё тихой отдалённой бухтой. Но, пока сонная Алёнка, которая обожала сны и спать, пребывала в восторге от счастливых сновидений и тишины, которая не сопровождалась её взвизгами и истериками, бодрствующая Алёнка размышляла куда дальше, зрея в далёкое будущее. Анализы поступков факира убеждали её, что она, как некая движущая сила, а ей ничуть не хотелось являться таковой, для человека, когда у него есть свои многочисленные жизненные мечты. Она не хотела выступать преградой. Не хотела быть причиной действия. Она хотела любить, но точно не сдерживать. С Сашей бы такого никак не получилось, хотя бы потому, что он пойдёт за ней даже в жерло вулкана. Хотя бы потому, что он — герой, который всегда и всех спасает. Хотя бы потому, что она — наследница огненных магов, а он — всего лишь человек. И вот ограничивать миры — это точно самое страшное наказание, какое она могла придумать для горячо любимого человека.

***

Понедельник утром постановка первым уроком боевых искусств оказалась исключительно для волшебников, что позволяло фокуснику подремать больше законного времени. Но, по плану его прелестного лучшего друга, чтобы пройти проверку на эмоциональную устойчивость ему нужно прийти вместе со всеми, якобы, для оказания помощи. Именно это и стало аргументом для явления ранним утром тёмного князя в комнату мальчиков. — Герой! Мне нужна твоя помощь… Второй раз подряд он натыкался на милую картину, и второй раз подряд готовый испустить попросту миллион шуток, но, тяжело сжав свою челюсть, он промолчал, дожидаясь, когда снова покрасневший и крайне смущённый факир встанет прямо пред ним. — В чём? — Сегодня — не суббота, — смеясь, выпалил Влад, когда снова оказался за дверью, куда на беседу его буквально вытолкнул прочь из своей опочивальни лиричный товарищ. — Потом об этом поговорим. Улыбаясь, словно ненормальный, когда уголки губ улетают в стратосферу, а глаза сильно прищурены, он довольно глядел на ужасно застыдившегося психолога команды патруля. — Ты должен прийти на наш урок боевых искусств сегодня, — предупредил преподаватель, вспоминая о цели, с каковой он сюда явился. — Мне нужна твоя помощь для исполнения кое-каких упражнений. Сейчас. — Хорошо, — тут же согласился Абрикосов, надеясь, что, хотя бы так сумеет быстро отделаться от токсичного друга. — Там это всё и обсудим. Желание вмазать и стереть столь истеричную улыбку так и переполняло обычно спокойного спасителя мира, ибо настолько она была чересчур радостной и сумасшедшей. Заходя внутрь, он искренне надеялся, что рыжая бестия ещё спит и ничего не скажет своему названному братцу, стоящему в дверном проходе, хотя бы потому, что сама уже сейчас пожалела о том, что вообще осталась в комнате. — Доброе утро, Владик! — пискнула богиня огня, приподнявшись с кровати в мятой футболке своего извечного товарища. — Доброе утро, Солнышко! — а нет, всё-таки, истерическая улыбка может быть шире. — Жду тебя! Напомнив это, владыка удалился, следом услышав с каким ужасным треском захлопнул дверь за ним недовольный его моськой шатен, даже сам не верующий, что властительница опасной стихии вообще поднялась и поздоровалась, не пытаясь ретироваться и испуганно прикинуться, что всё — ошибка. Ему не верилось в то, что она в действительности может признать, наконец-то, что он ей нравится, и начать отношения. — Тебе надо в комнату, чтобы переодеться к урокам, — заявил Саша, обернувшись и глядя на пробудившуюся принцессу. — Может на физкультуру так пойти? — задала вопрос царица пожаров, состроив миленькое просящее личико и расширив свои медовые глазки. Рыжие кучерявые локоны разлетелись по сторонам, снова делая её похожей на чудесный одуванчик, так и светящийся подобно главному светилу. — Хватит пытаться отжать всю мою одежду! — в шутку пригрозил владелец шмота. — Ты меня итак без толстовок оставила! — Но в паре же всё общее, — смеясь, выпалила девушка, чмокнув парня в носик и, всё-таки, двинувшись к себе в комнату за нормальным нарядом. Неужели в этот раз они действительно обойдутся без режима ретироваться и всё останется на своих местах, без изображений чудесной амнезии?

***

Провести занятие на улице в декабре казалось адекватной идеей, особенно учитывая то, что в волшебном подизмерении погода шла немного по другим форматам. Природа даровала студентам лишь слабый, не сильно крапающий дождь, и один зонтик для тёмного князя, который он хотел отдать своей возлюбленной, с которой поссорился, но та гордо отказалась, надув щёчки и обиженно смотря на него. Щёлкнув пальцами, властительница воздуха возвела над собой ореол, выступавший в роли защитного щита и спасающего её от дождевых капель. — Я — богиня ветров, — произнесла властно она, даже не поворачивая на него свои аметистовые расстроенные глазки. — Не единственная в классе, конечно, но мне бы точно не хотелось, чтобы ты также, как этот зонтик, раздавал ещё и информацию. Один дулся на недоверие, и чувствовал вину за то, что ему вовсе не стоило разглашать, а вторая ощущала твёрдую злобу на то, что её близкий человек столь беззаботно распоряжался её секретом, при этом продолжая грызть себя изнутри за то, что всё ещё ему не верит. Конфликт явно не собирался завершаться. Возникший на поле Александр сразу приблизился к лучшему другу, у которого мгновенно на лице возникла его извечная ухмылка на одну сторону, и голубые глазки засияли, ожидая рассказов о утреннем увиденном. — Ну что, поговорим? — обратился мрачный правитель к фокуснику, поправляющему свою мятую толстовку и завязывал шнурки на кроссовках. — Я бы с тобой с радостью поговорил, если бы сам хоть что-нибудь понимал, — язвительно заметил факир, по-прежнему пребывая в шоке от всего происходящего и попросту не веря в то, что это происходит. — Она не ретируется, — заметил Влад, не унимаясь. — Неужели наконец-то приняла, как что-то адекватное, что вы — пара? Подобрать ответ на сей вопрос казалось крайне сложным, даже невзирая на то, что сама бестия это сказала утром прямым текстом. Всё равно, произнести это же он не мог. Это — предел его мечтаний, без сомнения, но его душка убеждала его, что это — точно не конец, и что режим ретироваться принцесса ещё включит. — Похоже на то, — выдавил из себя Саша, сумев признать сей факт, уже озвученный самой, ныне, его девушкой. Получив кроткий довольный взгляд со стороны лучшего друга, он не заметил, как после, его улыбка резко опустилась, превратившись в одну прямую линию, ибо владыка точно знал, что сегодня ждёт его верного товарища. А вот Герой ещё не знал, что ему снова придётся окунуться в омут, где он уже некогда был, но из какого очень сложно выбираться. Вышедший на поле класс, среди которых находился и полноценно рассорившийся сказочный патруль, впервые стоявший не вместе, а поодаль друг от друга, пытаясь слиться с толпой, ожидал приказов от своего преподавателя, что, бросив кроткий взгляд на властительницу иллюзий, приготовился к весьма неготовому шоу. — Сегодня, нас ждёт достаточно необычный урок, — гордо произнёс саркастичный король, отдав свой зонт наиближайшему товарищу. — Помимо того, что он будет происходить на улице, у вас у каждого будет своя личная тренировка. И вашим соперником буду я. Только что явившаяся из медпункта Снежка весьма не удивлённо хохотнула, кинув кроткий взгляд на лидера их развалившейся команды, но ничего в ответ на это не получила. Как, впрочем, и все из патруля, она считала, что это — лишь очередной способ перемирия между токсичным судом, но, увы, это не так. Зато данными фразами богиня ветров мигом поняла, что дело не чисто, и что здесь располагается определённая подноготная, о которой знавала её бывшая лучшая подруга. — Начнём с, — громко объявил Владислав, заставив возлюбленную задержать дыхание, — Любавы. Само имя воняло пожаром, опасным гаревом, будто прямо сейчас всё облито бензином, а это имя — подожжённая спичка, не оставляющая и места целого не от учеников, не от самого учебного поля. Фигура белокурой старосты пред темным князем уже вызывала в Варе невероятный страх, паническую атаку, каковая накрывала её и заставляла покрываться мурашками, а это она ещё не знала, что такой противник предназначен даже не для него. Предательски закусив губу, она смотрела, как её тётушка выходит на бой, и начинает атаку после данного гудка. Дальше, происходящее обратилось в картинку из ужасного фильма. Сатана не применяла эмоциональную магию, за что ей уже можно сказать огромное спасибо, и даже не источала какой-то невероятно сильный поток волшебства, но, что было сразу, так это то, что использует способности она не на того человека. Отодвинувшись в сторону, тёмный князь позволил направить её силы на Героя, который даже не сразу осознал, что поддаётся иллюзиям, пусть и бывал в них раньше. Попросту потому что вначале картинка от реальности отличалась не сильно, пока поле не начало гореть в его карих глазах, а стоящие школьники не начали замертво падать, будто бы обжигаясь об это страшное пламя. В отличие от того, как эта магия действовала на магических существ или носителей способностей, способных как-то сопротивляться и даже двигаться под властью иллюзий демонессы, Александр, как самый обыкновенный человек, делать этого попросту не мог. Стоя замертво и молча, внимая картинкам, происходящим пред ним, он очутился в забвении, не в состоянии размышлять. А изображения становились страшнее, ибо теперь, пред ним мельтешили кровоточащие личики патруля, а, следом за этим, то, как их плоть сгорает в пожаре. Сие кошмары уже вовсе не числились в первоначальном обговорённом плане. Факир опустил зонтик, тот рухнул на землю, а его вены на шее заметно напряглись, указывая на то, что иллюзии истощают его и душат. Понимание, что здесь что-то неправильно, сразу дошло до двух других участников саркастичной тройки, но, если владыка понимал, что что-то не так, но искренне не осознавал источника проблемы и столь сильной реакции, то его возлюбленная сразу заприметила самое главное отличие. Её руки, её спина, её поза. Былая напряжённость действий, где отражалось особое нежелание это делать, испарилась, будто бы никогда ничего не существовала. Руки расслабленно наносили боль её близкому товарищу, а глаза спокойно дарили ему ночные кошмары. Увы, в Бабейл не Психея. Там нет души. Там Сатана. Когда Абрикосов прикрыл глаза, пытаясь отвязаться от мельтешащих страшных фильмов, прямо пред его телом встал мрачный владыка, попытавшийся заслонить его своей тушкой. — Хватит! — воскликнул он, будто бы думая, что тем самым сможет разбудить доброго приспешника дьяволицы, что сидел внутри, отлучившись от своего места. Увы и ах. План изначально обречённый на провал. Слегка повернув голову, позволив своим белокурым кудрям опуститься с её плеч, она шевельнула рукой, перекидывая глюки ещё и на своего бывшего молодого человека, даря и ему прекрасные изображения с умирающими друзьями. Класс явно не осознавал происходящее и не особо понимал, что здесь делать, но, всего секунда, когда Влад увидел пред собой горящее тело владычицы ветра и пискнул, заставило эту же самую разозлённую болью дорогих людей волшебницу прыгнуть прямо пред ними, и тут же ветром сильно оттолкнуть свою родственницу, а следом за этим и заставить очередным потоком воздуха широко разинуть её колдующие руки, что вынудило её прекратить иллюзию. Тяжело дыша, аметисты глядели в пустые синие глаза, которые, впервые за долгое время, оказались широко распахнуты, а не прикрыты наполовину веками с неимоверно длинными ресницами. Казалось, дитечка ада само испугалось тому, что только что произвела. Подарив ещё один скованный взгляд на злую и, в то же время, испуганную племянницу, присевшую в позу во время магии, и теперь смотревшую на неё снизу-вверх из-под своих лезущих в глаза темно-каштановых прядей, что выбились из косы, вторая принцесса Штормграда щёлкнула пальцами, переместившись прочь с места катастрофы. Стоило только ей испариться, как Колючка обернулась к своему уже отошедшему от иллюзий молодому человеку, одарив его злобным и, одновременно с этим, взглядом в стиле «ты ополоумел?», точно понимая, что где-то здесь имелся план. Да, пока он был в его ладонях, он звался адекватным, но он обратился в это. Фиолетовые аметисты глядели на искренне извиняющиеся сапфиры ядовито, будто твердя, что это — самая глупая идея из всех возможных. Обратив внимание своего тёмного князя на свою приподнятую ладонь, каковой она и устроила поток воздуха, она шевельнула пальчиками, делая то же действие, благодаря которому владыка и заставляет гулять молнии в своих руках, тем самым намекая, что он мог всего лишь устроить один удар током, чтобы остановить страдание своего лучшего друга. Но ему ложь, отчего-то, оказалась важнее, чем его здоровье. Убедившись, что намёк понят, ибо брови улетели ещё выше, а глаза стыдливо опустились вниз, лидер патруля щёлкнула пальцами, покидая занятие и устремляясь на куда более важное для неё дело. Увидев на месте своей девушки ныне ничего, преподаватель боевых искусств повернулся к Герою, надеясь, что он в порядке. Он был в порядке, а ещё смотрел на него с презрением и явной обидой в глазах. Он понял, что это всё — его рук дело.

***

Телепортация оказывалась прекрасной способностью для Ветровских принцесс, ибо, второй даже не пришлось представить место, лишь человека, чтобы очутиться прямо в спальне своей тётушки для крайне важного диалога. — Это что было?! — прямо спросила она. — Нормальная магия, — съязвила Бабейл, пока сама не зная ответ на данный вопрос. — Но ты, наверное, о таковой ничего не слышала. Подобравшись к гостье вплотную, она схватила племянницу за запястье, устроив так, чтобы они вновь оказались за дверью в её спальню, а потом, опустив руку, возвратилась с помощью телепорта обратно к себе в опочивальню. — Ну ты… У богини ветров даже не хватало слов в запасе, чтобы описать данную наглую ситуацию и поведение своей дорогой родственницы. Закрытая дверь явно не являлась преградой для их диалога. Подавившись злобой, она сжала свои тоненькие пальчики в кулак и, одним коротким рывком ветра, выбила к чёрту замок, заставив проход в комнату стать открытым. — Я не договорила! — Попросту прекрасно! — наигранно выпалила Любава, перекинув свой белокурый хвост назад. — Поддаёшься эмоциям для спусков гнева на меня! Вот они — твои первые несчастные потуги в эмоциональной магии! — Я не уподоблюсь тебе и не стану неконтролируемой губительницей! — процедила громко сквозь зубы волшебница воздуха, продолжая препираться взглядами со своей родственницей. Проверка на эмоциональную устойчивость не мага, внезапно, переросла в конфликт между двумя наследницами престола, у которых, в самом то деле, имелось, о чём ругаться. Например, из-за лжи, каковой в их рассказах родителям насчитывалось неимоверно много. — Ты можешь управлять своим биполярным расстройством?! Так, чтобы хотя бы прямо вовремя колдовства личностей не менять?! Девушки располагались к друг другу столь близко, что их слюни попадали на лица, но сдаваться в данной схватке явно ни одна не собиралась. — Радуйся, что я на эмоционалку не вылетела, — гневно протараторила Сатана. — Тогда бы ты убила Алехандро, а я не думаю, что ты бы радовалась такому исходу! Конечно бы не радовалась. Для Психеи он оставался единственным человеком в колледже, к которому она испытывала уважение. Забив на то, что он не маг, он стал её хорошим другом, являлся одним из того малочисленного люда, кто знал и про тату, и про греческую мифологию, и даже имел честь присутствовать на её семейном ужине. На ужине королевского дома Штормграда вообще мало кто бывал. — Я слетела! — злобно и гордо сказала в свою защиту дитечка ада. — У всей магии есть проколы! — Но проколы эмоционалки ведут к прямой гибели и могиле! — не успокаивалась Варя, продолжая видеть, как прямо в её глазах снова медленно задыхался от видений её лучший друг. — Тем более для него! Он же всего лишь человек! — Тогда, какого чёрта он в этом колледже забыл?! Выкрикнутый вопрос стал хорошим ударом по голове Штормградской принцессе и саркастичной королеве. Сумеешь ли та на таковое ответить, сестра по маразму? — Особенно сейчас, когда нас караулят демоны мироздания, которые, только если войдут в него, к чёрту его суть погубят?! — продолжала накидывать вопросы Бабейл, тем самым выгоняя из дорогой племянницы уверенность и твёрдость, с каковой она завалилась в данную комнату. — Ответь на вопрос, Варя: зачем он здесь?! — Я не знаю! Такой истошный, жалобный, словно предсмертный писк. Вместе с ним она будто бы выдохнула чёткое осознание, что именно сейчас Саше здесь попросту не место. Героям земли здесь не место. Только в отличие от её лучшего друга, Сидоров никогда не рвался на поле защищать всех подряд, а вот психолог, великий Герой, без такового обойтись не мог. Ей хотелось всхлипнуть от боли и чёткого осознания, что вопросы, пусть и являлись изначально отводками от её сегодняшнего поступка, были абсолютно к месту. Сейчас Алехандро здесь лишний. Отодвинув своё ангельскую мордашку с вновь приспущенными веками, Любава тоже почувствовала определённую сломленность, но не показала виду, что хоть как-то травмирована. Ей нужно оставаться в конфликте победительницей до последнего момента. Ветерок перемен не собиралась предоставлять ей такое счастье. Сжав кулак, она вдохнула, что есть силы, последнюю каплю своей мощи, и выпалила то, что и стало её главной ошибкой. — Ты пользуешься эмоциональной магией, у тебя усилились проблемы с биполярным расстройством, недавно ты поддалась тьме, и, при всём этом, ты только что чуть под воздействием первых двух факторов не убила своего же хорошего друга! Посмотрим, что на такое скажут бабушка с дедушкой! Какая классная могила, Варя. Твоя тётушка явно скажет «спасибо» за то, что ты её выкопала. — А Марфа прямо будет в восторге, когда узнает, что твой парень, на самом деле, чёртов Морок, принадлежащий к роду Равелиных, каковые сейчас обитают здесь! — начала уже свой шантаж Сатана. — С ума от счастья сойдёт, если прознает, что у нас в школе предатель, некогда выпустивший тёмные сказки! И, о, она точно будет абсолютно счастлива, когда узнает, что твой лучший друг — самая лёгкая и возможная мишень для демона мироздания, идущего на нашу школу! Очередная схватка обернулась явным проигрышем двух сторон. По крайней мере, в таковом осталась уверенна главная наследница. — Марфа тебя не просто в стену кинет, она тебя припечатает к ней, — цедила сквозь зубы староста, прогуливаясь по недавно всплывшим воспоминаниям своей племянницы. — На облако закинет, и я тебя держать не буду! С ними не поиграешься, Ветрова! С ними потеряешься! И для этого даже меня там не надо! — Но ты не расскажешь, — буркнула Варя, двигаясь обратно к выходу из комнаты, не желая больше слушать адские губящие её комментарии. Она не расскажет родителям, просто потому что она против жены своего братца, просто потому что она — Сатана, что смело пляшет под свою дудку. Её игры ей важны, её запугивания ей важны, но она их не исполнит. Потому что, невзирая на всё, её она любит больше. Свою племянницу дите ада любила больше. Только это была очень неправильная любовь, и она явно не касалась второй её личности.

***

Завершение занятия привело к тому, что два извечных спасителя волшебного мира влетели в спортзал, сильно ругаясь меж собой и гневаясь на вытворенное шоу. Ничего позитивного в данной полу гибели попросту не имелось, ибо, ещё немного времени, и факир бы замертво рухнул на землю, испытав остановку сердца из-за слишком долгого нахождения эмоций. — Урок боевых искусств, говоришь?! — палил, ничего не скрывая, Абрикосов, впервые за всё время будучи настолько злым и разгневанным. — Ты проверял! Проверял меня! — Было бы странно, если бы данная проверка обошла тебя стороной. Старания владыки вывести всё в куда более преспокойный лад казались глупыми и неуместными, ибо он понимал, что сейчас он располагается в чистейшем пекле вулкана, куда закинул себя самостоятельно. В лаве плавать крайне трудно, но его попытки даже немного работали. — Спасибо, друг, за огромное доверие! — продолжал фокусник, уже не в силах удержаться. — Видимо, вы с Варварией — одного поле ягоды! Того самого поля, где таковому слову не учат! Поддавшись какой-то странной попытке сбежать от диалога, тёмный князь елозил по залу, то и дело поправляя различный инвентарь, будто в действительности веровал, что таким способом сумеет отделаться от своего чудесного друга. — Герой, — замер он, когда всплывшее имя его возлюбленной слишком сильно ударило по его головке и отозвалось картинками всего произошедшего за последнее время, — Не деромантизируй моё желание обезопасить тебя и окружающих! Это игра в твоё спасение, а не в моё! Обернувшись, он узрел сжатые кулаки в руках человека, кто обычно использует свои ладони для невероятных огненных шоу, а теперь Александр из последних сил сдерживался, чтобы не раскрасить морду своего лучшего друга за столь невероятно оказанное доверие. — Ты — человек! — начал раскладывать по полочкам преподаватель то, что ему объяснила волшебница земли, когда он, в принципе, руководствовался только явлением среднего братца, чтобы захотеть устроить данную проверку. — Если демон мироздания вселится в тебя, то освободить твою тушку будет невозможно! Волшебники могут его сдерживать, но при этом существовать второй душой! Тебя монстр попросту пожрёт! Помнишь, как некогда сделала огненный демон?! Прекрасно. Прогулки по прошлому. Не зря же в их дуэте существовало незыблемое правило: «дальше трёх лет не глядеть, и делать вид, что там, в принципе, ничего то и не существовало». Сие условие оказывалось прекрасным спасением для них обоих, потому что, до момента пришествия психолога в стены колледжа, они являлись врагами и соперниками, что вечно ругались и не желали принимать друг друга. И, не то чтобы там имелся повод, чтобы мигом простить все предыдущие грехи. — Если хочешь устроить проверки на поломанность, то начни с себя! — воскликнул факир, не в состоянии успокоиться после данного диалога. — Не я украл ключи у Алёнки ради своих целей! Хорошее же правило. Просто. Не. Лезть. И снова в этот омут с головой и всем телом, чтобы захлебнуться в прошлых, уже некогда пережитых поступках, играющие роли, но уже не вспомнишь какие. — Да! — согласился мрачный правитель, сильно вздёрнув нос и припомнив плохой поступок уже со стороны Героя. — Зато я не забирал браслет у девушки, в которою до сумасшествия был влюблён, чтобы потом чуть не уничтожить её за счёт своих демонических полученных сил! — Я, по крайней мере, не пытался сдать принцессу волшебного мира чёрт знает куда, ради возвращения своего прелестного любимого красивого личика! Даже интересно, как долго в гневе эти два верных товарища и лучших друга могут припоминать поступки друг друга, исполненные до того, когда они, свойственно, и стали столь дружным дуэтом и такой потрясающей командой. — Ты задолбал! — процедил Влад, состроив ладони так, словно сгорал от желания удушить шатена за напоминание о том, что вспоминать строго запрещено. — Дай тебе возможность, ты и на моих похоронах это всё припомнишь! Саркастичные короли уже не прыскали сарказмом. Ныне она дарили друг другу крупные ведра обвинений, полные событий прошлого. — Обязательно запишу это в твою похоронную речь, Морок! Произнесённое имечко монстра, каковым он пребывал веками, заставило всё его тело нелепо дёрнуться, словно произошёл сильный удар в сердце. Отчего-то именно сейчас, пред концом света, каждый решил отплясать на его прошлом прекрасный гавот, и, пока его дорогая девушка смело била ногами по царскому времени, вынося на свет покушения и гибель верного товарища, его Герой каблуком протаптывал действия, исполняемые в качестве пленника чужих тел. — Я в завещании напишу, чтобы не дали возможность тебе его прочитать… — Да кто послушается?! Почему проверки на эмоциональную устойчивость внезапно обернулись такими конфликтами между ребятами — не ясно. Возможно, потому что проверки в принципе устраивались на близких людей, тем самым показывая, что доверие к ним попросту нулевое, что и заставило товарищей переругаться меж собой? — Тогда сам лично из гроба восстану и задушу! — пригрозил тёмный князь, сильно жестикулируя своими ладонями. — Надоел! — Я всё понимаю! — выпалил Саша, вернувшись на начальную стезю их беседы. — Проверки нужны для спасения школы! Мне это ясно! Но к чему нужно подвергать меня такой угрозе?! — Потому что ты — главная жертва! Молодец, Влад. Просто талант. Давай ещё расскажи напрямую о том, что «дорогой друг, мы устроили проверку на тебя, потому, что мой дорогой братец, Ондок, умеет предугадывать будущее, и сказал, что ты умрёшь». Конечно! Юному парнишке семнадцати лет, именно это хочется слышать в день, когда девушка, которой он добивался четыре года, и ради какой, свойственно, и пришёл в этот колледж, где ему нет места, сумела в кое-то веки признаться себе, что пора начать отношения! Расскажи ему, что он скоро сдохнет. Давай, Влад. Тебе же это ничего не стоит. — Ты — не маг! Тебе попросту опасно находиться здесь, когда явится демон! Студентам нужно будет защищать себя, каждому самому себя! А мечом от демона, Саша, не спасёшься! Факт того, что владыка вообще вместо прозвища произнёс имя сильно надавил на факира. — Всё будет отлично, — преспокойно процедил фокусник, будто бы ничуть не верил в плохой исход событий. — Не спасусь мечом, так подохну! Не страшно! Но в колледже я останусь, потому что спасать других — моя обязанность… — С каких это пор?! Желание саркастичного короля выкрикнуть: «вали к чёрту», — становилось всё сильнее и сильнее. Неужто его друг и вправду променяет свою жизнь на свою дурацкую характеристику помогать всем и вся до последнего вздоха?! — С тех самых, когда я сам себя этим обременил! — спокойно ответил душа компании патруля, полноценно овладев своим гневом и снова вернув нормальный говор. — Я не отступлю, Влад. Даже невзирая на твои страхи и твоё полное недоверие. Я помогу. Иначе никак. Даже если мрачный правитель и хотел что-то сказать дальше, он оказался не в состоянии сформировать этот ответ достаточно хорошо, чтобы успеть до момента, когда герой обернётся спиной и укатит из его обители, спортивного зала. Ныне он чувствовал абсолютно то же самое, что и на постоянной основе чувствовала его названная сестра: сколько бы он не пытался контролировать его действия, он всё равно не изменит их исполнение. Попытки избежать и спасти его тушку завершились бы тем же самым — неудачей. Если будет надо, то он все равно поскачет вперёд всех, чтобы спасти жизни, как оказалось, даже наплевав на свою. Но, прелесть для ребят, и нечто отвратное для Героя, то, что теперь сразу четверо близких ему друзей точно понимали, что ему в колледже нет места. Не сейчас так точно. И, пусть они все вовсе не понимали, зная его характер, как вывести его прочь, они уже пытались придумать, что делать с их стороны, чтобы он сам захотел покинуть учебное заведение до момента пришествия в него незваных гостей. Теперь оставалось лишь начать совершать сие неприятные действия.

***

Оставшись на поле и применяя простейшие заклинания на своих же одноклассниках, колдунья природы убеждалась, что каждый из них не обладает достаточной эмоциональной устойчивостью, что неудивительно, учитывая то, что они все, всё ещё, подростки. Присоединившийся к ней любитель звёздного неба, который тоже запускал легчайшие магическое колдовство благодаря амулетам, лишь больше осознавал, что пленником демона может стать кто угодно, вплоть до него самого. Запустив очередной шарик с болью в сторону ледяной волшебницы, которая, печально пискнув, расположилась последней в список вспыльчивых личностей, ибо на людях она не вылетала в эмоциональность, но, припоминая предыдущую ссору, становилось понятно, что порой и она может сгорать от эмоций, они завершили занятие. Вскоре к ним вернулся и преисполненный печали тёмный князь, с, кажется, уже переполненным бутылём ссор и конфликтов внутри себя. Ещё немного, и способы на проверку придётся придумывать для него. — Ну что, — произнесла Мария, как только увидела подле себя фигуру лучшего друга, опять без конца потирающего свою переносицу, ненавистно размышляя о диалоге и своих проблемах, — Продолжаем? — Звучит так, как будто ты не очень рада в этом участвовать, — заметил астроном, обратившись к девушке, которая впервые за долгое время снова начала обращаться к нему по-доброму. Сейчас ей нужно использовать магию против человека, что волшебница земли не особо то любила делать, из-за чего, в принципе, и не особо довольствовалась происходящим. — О нет, ты что! — с напускной радостью воскликнула она, поднабравшись саркастичной интонации и реплик у своей лучшей подруги, с каковой ныне находилась в конфликте. — Всегда мечтала предавать своих друзей ради личных целей! Хотя бы пойму, какого это их разочаровывать, — треснув своим каштановым хвостом она поплелась вперёд, навстречу следующему заданию, а после, повернувшись, указала на бирюзовые очи и добавила, — Ну, ты знаешь! Поскакав вперёд, она не услышала, как шокированный предатель раскрыл рот, изумлённо внимая сказанные слова и тот уровень напускного сарказма, с каковым они были сказаны. — Эм, — сам не ожидая подобного, выпалил мрачный правитель. — Им при поступлении в патруль укол какой-то делают?! — удивлённо повернулся Астер к своему партнёру по данному делу, искренне не понимая, что это за секундное представление зла. — Стервин? Токсин? — Нет. Их просто Варя кусает. Произнеся её имя, он снова почувствовал острый укол ломи, и, резкое осознание, что они сейчас направляются в столовую, чтобы поесть и кое-кого проверить, не сделала ему лучше. Патруль разбросался по столам, разделившись так, словно они никогда и не были вечными товарищами. Их извечный стол занимала его же Колючка, прекрасная принцесса Волшебного Мира и его лучший друг. За этим столом тоже всё было через пятую точку, потому что режим «ретироваться» рыжей бестии снова включился, после данного урока боевых искусств, когда она на практике узрела, как на её возлюбленного может подействовать чужое колдовство. До неё сразу дошло осознание, что ему банально небезопасно здесь оставаться, а следом за этим заработала и мысля, что, если когда-то он пришёл в колледж за ней, то, верно, если она сейчас вдребезги разобьёт ему сердце, он сможет уйти. Это не самый лучший стол, хотя бы потому что обе девчонки за ним рассуждали, как же заставить факира покинуть их, ради его же безопасности. И это даже при том, что они ничего не знали о словах Алексея. Протянув свою ладонь к богине огня, факир заметил, как та еле отдаляет её, сверкнув на секунду своими виноватыми глазками. Прекрасный стол, где Владу точно места нет, как, впрочем, и его книжному червяку. За столом Сидорова и Снегурочки им то же нельзя пристроить свои пятые точки, потому что одна злилась за то, что они исполнили действия, полноценно направленные на то, чтобы она сдалась, а второй гневался, что они так беззаботно выдали план, будто не осознавали всю его важность. В целом, дружная команда раскидалась так сильно, что даже любителю звёздного неба уже казалось это пугающим. Столь много пережить вместе, чтобы теперь печально разойтись из-за… Предстоящей взрослой жизни и личного мнения. Глядя по сторонам, учёная пыталась понять, кого они ещё не проверили, и, на глаза ей попалась весьма знакомая, и, что куда важнее, постоянная картина, которой она решила полностью воспользоваться для своих целей. — Присядьте куда-нибудь, чтобы внимание не привлекать, — приказала она мальчишкам, сразу же поспешив к кассе с едой, где совсем скоро должен оказаться анимаг, только что вошедший в столовую. Даже не успев задать дополнительного вопроса, они подсели за случайный пустой стол, и стали наблюдать за действиями исследовательницы. Их явно странное восшествие мгновенно заприметила властительница воздуха, что удивлённо посмотрела на своего молодого человека, каковыми одними сапфировыми очами сумел объяснить, в чём дело. И только ими и получить в ответ приспущенные недовольные брови и разгневанный взгляд. Как и рассчитывалось Марией, вошедший в столовую Корвин тут же обернулся чёрным вороном, что, ловко миновав очередь, желал, как и в первый день своего возвращения, сразу забрать заветную порцию и отправиться за столики. Именно эти планы так ловко и мечтала нарушить волшебница природы. Когда он, встав прямо пред ней, снова превратился в человека, поправив свою чёрную чёлку, что лезла в глаза, и протянул ладони к подносу, он узрел, как с помощью зелёных лоз колдунья прямо у него из-под носа уносит еду к себе на руки. Несмотря на то, что впервые за долгое время эти хризолиты вообще на него посмотрели, он чётко осознавал, что ничего хорошего его девушка, нынешняя или же уже бывшая, непонятно, от него не хочет, кроме как устроить проверку, о которой уже прознал весь их выпуск. — Отдай мне мою порцию, — приказал поэт, даже не желая смягчать голос или становиться добрым и милым джентльменом. — Не хочу обращать это всё в канитель. Попытавшись выхватить порцию, он заставил богиню земли приподнять лозы вместе с подносом выше, что привлекло внимание других студентов. — Мария, у меня нет желания с тобой играться, — также злясь на её слова на балу, продолжал гнуть свою линию книжный путешественник. — Прекрати свою аберрацию. Очередная попытка не увенчалась успехом: волшебница продолжала улыбаться, сияя своими хризолитами и глядя в серые очи колдуна, уже видя, что данное действо не слабо так его раздражает, и что ещё немного, и он станет одним из подозреваемых в списке вспыльчивых ребят. Со следующим действом, когда поднос начал подниматься выше, учёная потеряла контроль над ним, что привело к его мгновенному падению вниз. Тарелки перевернулись, стаканы тоже, и содержимое оказалось на бывшей романтичной парочке, что только и успели так это прикрыть глаза, чтобы ничего не попало в зрачки. Когда учёная волшебница распахнула очи, она увидела пред собой не столько злого, сколько разочарованного анимага, словно он на балу потерял возлюбленную, а ныне, прямо на его глазах, куда-то испарялся человек, с которым ему банально приятно общаться и беседовать. Будто вместе с этим действом и супчиком, что стекал по его лицу, с глаз смывалась пелена уважения к её личности, и испарялась в небытие. — Это точно не то, что я хотела, — выпалила в ответ Маша, даже не касаясь своей чёлки, вымоченной в компоте. — А очень похоже на нечто, чего ты хотела, — процедил сквозь зубы Корвин, стерев с губы нависшую над лицом вермишель. — Все твои последние действия именно так и выглядят. Катастрофы, да и только. Ещё с секунду поглядев на девушку с презрением, а потом перекинув взгляд на её сидящих поодаль товарищей, он прибавил: — Верно, у нон грата учишься. С этих слов нечего забрать и им нечего отдать. Он явно обозначил разруху, что своими же руками и начала вытворять его бывшая девушка, но ей от его фраз не стало ни холодно, ни жарко, ибо она уже давно поняла, что рандомность её действий и случайное принятие решений действительно завладело ею из-за явного влияния астронома. Последний раз посмотрев на природную колдунью своими серыми глазами, поэт удалился, желая отмыться и от позора, и от супа, который так и не сумел вкусить. Ответов здесь обнаружено несколько: первое — Мария больно сильно и часто стала похожа на Астера, всё ещё являясь тем гением, но теперь поддаваясь течению случайностей, а второе… Абсолютно любой из их одноклассников подвержен гневу и мог в любой момент слететь в истерию, и это означало, что им необходим другой план. Куда лучше, чем кривые проверки на эмоциональную устойчивость, заваленные абсолютно всеми. Но обговорить с остальной командой она это попросту не успела.