***
Следующая секунда стала максимально туманной, ибо вместе эти две новости сломали мозг богине огня, буквально сразу сорвавшейся с места, направляясь в коридоры колледжа, на поиски самого любимого человека. — Стоять! За талию её крепко схватил тёмный князь, который даже не собирался позволять ей выходить отсюда прочь, ибо там, снаружи, было неимоверно опасно. Попытавшись ладонями убрать руки с себя, она оставила ожог на пальцах владыки, но даже при это он не отпустил рвущуюся вперёд рыжую бестию, прижимая её крепче к себе. — Ты не пойдёшь! Это опасно! — Она — нет, а я могу! — тут же воскликнула милым голоском колдунья воды. — Я плохо выхожу на эмоции и становлюсь прекрасной для этих поисков! — Нет! Каждая из девчонок патруля теперь хотела отправиться в путь, точно понимая, что там, где-то среди стен колледжа, располагается их верный друг, вечно вытаскивающий их из передряг и оказывающий помощь в трудные моменты. Им всего то хотелось отплатить ему тем же, игнорируя бытующую там опасность. — Я тоже пойду! — Никто не пойдёт! — гневно выпалила директриса, когда вся тройка из членов патруля приготовилась ринуться в коридоры. — Там демон бытует, куда вы собрались?! — А вы думаете, что я сейчас здесь останусь, когда там, где-то Саша в одиночестве?! — не стесняясь, закричал Влад, чем создал катастрофическую ошибку — привлёк внимание властительницы иллюзий, что, лишь услышав фразу, мгновенно всё поняла. — Чёртос два! Я его не потеряю! Хватало того, что он отпустил держащуюся до последнего мгновенья за его плечо Колючку, что он испарился, так и не сумев обеспечить защиту своим братьям, каковые после стали духами, и того, что он лишился лучшего друга уже однажды. Он впервые нашёл себе нового верного товарища, и он не может его потерять. — Оставайся сидеть в безопасности! — гневно процедила колдунья, надеясь, что власть в её руках по-прежнему остаётся. Но это — отряд детей, что вечно шли против неё. На данный момент те тоже не собирались становиться исключением, особенно, когда ещё один человек не внимал никакие приказы главы колледжа, признавая её и её существование, как пустое место. Сатана решила даже не присоединяться к диалогу, а сразу преодолеть магический порог, игнорируя все поставленные директрисой правила. Один шаг за дверь заставил щит зала произнести неприятный звук схлопывающегося пузыря, столь громкий, что мгновенно привлёк внимание Василисы к себе. — Бабейл, зайди обратно! — восклицала она, глядя за тем, как её ученица располагается по ту сторону щита и гордо глядит на неё. — Там небезопасно! — А это комната создана во благо? — спокойно прошептала девушка, глядя на прищуренные глаза главенствующей этого заведения. — Возможно, вы забыли, но я с благом на «иди ты куда подальше», а вот с не магом у нас отношения куда лучше, — пододвинув личико чуть ближе, одними губами она добавила. — Его, в отличие от всех, я хотя бы уважаю. Ко второй потере она тоже не готова. Стоять на месте дитечка адского пекла явно не собиралось и отправилось напрямую на встречу со своими братьями, тоже сошедшими из демонского пепла. Дополнительный шаг к выходу сделала и принцесса, снова попытавшись миновать мрачного правителя, но у неё ничего не получилось. — Я пойду, а ты останешься! — А что, если мы расфокусируемся? — предложила странную и крайне глупую идею зимняя волшебница. — То есть, одни пойдут в одну сторону, другие в другую. Так он будет метаться меж личностями, выбирая себе жертву… — Мы не имеем ни малейшего понятия, как именно работает демон мироздания… — Но, если мы будем сидеть на месте, то мы можем спокойно узнать, как работает демон мироздания, находясь в Саше! — выпалила угрожающий аргумент учёная. Даже поразительно, насколько девчонки пропитались рвением забить на свою безопасность с целью спасения жизни близкого товарища. Словно уподобляясь ему, они стремились ринуться в коридоры колледжа, борясь с нечто, что им незнакомо. Сидеть на месте они не могут. Уже один раз, не сделав ничего, они потеряли лидера. Именно тогда впервые их главная соперница и ненавистница отправилась на помощь и попыталась спасти её, забывая о рисках. Ныне она вытворяла то же самое, пока они стояли и пытались предугадать то, что угадать не могли. — Не важно, найдём мы его до или после, — пискнула Снежка, глядя на щит, от которого медленно отходила директриса. — Наружу нам в любом случае надо. — Ты останешься здесь! — попытался откинуть от миссии Влад рыжую бестию. — Ещё чего?! — нагло вымолвила она в ответ, чем-то напомнив в своих действиях богиню ветров. — Там Саша! Я стоять на месте не буду! Кто остановит огни, когда они столь неподвластны? Смешно, когда саркастичный король, в очередной раз наплевав на происходящее и свои договоры с Василисой, направился на спасение любимых туш, игнорируя правила и свою должность. Одним ловким движением, они все побежали к выходу и произошёл четверной звук схлопывания пузырей, знаменующий уход ещё нескольких личностей за пределы их безопасности. — Владислав! — громко воскликнула директриса, глядя вслед убегающему телу. — Владислав, вернись! — Простите, — лишь выплюнул в ответ он, убегая прочь от места. — Но благо побеждает смерть! Вы сами это сказали! Исчезнувшие во тьме коридоров участники патруля не зрелись чем-то приятным главенствующей по данной школе. Пускай она не чувствовала за них извечного и знакомого каждому страха или волнения, она прекрасно понимала, как ей ловко оторвут голову, если наследница в данном деле пострадает. Чистейший, нетронутый чувствами, мозг мгновенно придумал план и, откинув свой кафтан в сторону, она перекинула свои обязанности на Крива Кузьмича, устремившись вперёд. Это — её дети, это — её забота. Тряхнув рукой, она образовала в ней свой святой меч, и, достав из кармана брюк, крошечный лунный камень, приготовилась к бою с создателем мира. Именно из-за полной убеждённости, что точно такой же камушек всё ещё покоится на шее его прелестной помощницы, Астер и сумел её, с волнением в душе, но всё равно весьма спокойно отпустить. Его пальцы ещё не набрели на крошечную звёздочку в кармане, и ему ещё неизвестно, что на встречу с демоном она отправилась без защиты и какой-либо опоры, попросту надеясь, что дьявол не найдёт причин вселиться в её слабое хрупкое тельце.***
Деление по разным лестницам произошло абсолютно случайно, словно не стоило и не весило вообще ничего. Так, патруль, максимально беззащитный пред этим врагом, лишил себя вообще всяких командных спасательных привилегий. Отправившаяся в обители друида Снежка брела медленно мимо огромных стеклянных шкафов, загруженных химикатами, среди которых, в том числе, прятались и привезённые из обители семи чудес света. Разглядывая на полках всякие мелочи, она даже на секунду позабыла о дикой опасности, произведшей перемещение объектов. Поддаваясь своей прелестной безупречности, она распахнула шкафчик и вытащила оттуда крошечные камушки, что заставили пасть легендарные античные здания. Держа их в руках, она вспоминала, как вовремя её занятия физкультурой, Вася рассказывал ей о красотах, каковые видел, пред тем, как легендарные постройки рухнули пред ним, посреди говора о запрете на физические занятия, противопоказанные ей. И всё же, в последний момент, он послушался лучшего друга и принял её позицию и желания, поставив выше собственных и прекратив нотации. — Тебе нельзя этого делать… — Кто здесь?! От незнакомого шёпота, раздавшегося не столько в комнате, сколько прямо в её ушах, у неё побежали мурашки по телу. Что за повторение ядовитых фраз?! — Ты слишком наивна и многого не понимаешь! Очередной поворот в поисках источника шума, что сделать в темноте крайне трудно. Перевоплотившись и достав свой посох, Снегурочка качнула его единожды, зажигая кристалл и начала оглядываться по сторонам, понимая, что никаких реальных людей подле нет. Тогда становилось ясно, что беседует с ней нечто не физическое. — Покажись! — Зачем тебе вообще что-то доказывать, если ты всегда на слово веришь?! Шёпот отзывался криком в ушах. Чертовщина, заставляющая тело вздрагивать от каждого вновь говоримого слова. Она тяжело дышала, её сердце стучало почти бешено, а металась она, словно белочка по деревьям, быстро и резво, пытаясь найти своего собеседника, всё ещё не понимая, что это — сам демон мироздания. Вышедшие по доброй воле колдуньи стали для него прекрасной возможностью для исполнения его простейшего плана, но, чтобы вселиться нужно не просто тело. Ему нужен преисполненный гнева человек, своими эмоциями сам позволяющий создателя самого отвратительного греха овладеть его тушкой. К сожалению, демон прогадал страшно. Первой замеченной жертвой стала персона, куда больше боявшаяся, нежели гневающаяся. Непонимание тревожило её сильнее, чем некогда задетое эго, особенно, учитывая то, что она точно знала, что все сказанные её друзьями слова выданы лишь из большой заботы о ней. Гигантский проигрыш не входил в его план, так что, тот решил, хотя бы во время боя получить от девчушки необходимое. Пока она вертелась, словно юла, он начал собираться в устрашающую фигуру, формируясь из окружающих теней прямо на её глазах. Понятно, что здесь что-то не так, стало лишь когда Снежка почувствовала явный запах гари, а также исходящее от монстра тепло. Развернувшись, она узрела силуэт, занимавший аж половину от всей несчастной лаборатории, что не прибавлял девушке храбрости, а лишь сильнее разрушал ту, что итак имелось в её жилах. Трясясь сильнее, она направила на него свой ледяной скипетр, пытаясь хотя бы магией держать оборону. Попытка неудачная, ибо фигура никак не отреагировала на созданную кромку льда, преспокойно игнорируя её. Сбежать невозможно, так как дверь загорожена этой ипостасей. Рывком мрачная структура направилась к другой стене, а Снежка, проскользнув по полу на своей больной ноге, оказалась у другой, столкнувшись с ней и снова заставив несчастную раненную ступню страдать. Эти кости, верно, никогда не заживут. Силы немного поменяли расположение, и, попытавшись в очередной раз отделаться своей магией, фигуристка потерпела поражение — шкаф с артефактами полетел прямо на неё, разбившись об пол. К счастью, она, успевшая сообразить ледяной щит, смогла спасти себя от осколков стекла и всех собранных камушков. — Твоя наивность делает тебя жертвой! Этот говор в её ушах не пугал, не гневил, и даже не прибавлял уверенности. На малышку милашку он работал точно также, как иллюзии Любавы. Он заставил её потеряться. Сидя в скованной позе, полностью сжавшись, как маленький испуганный кролик, она почувствовала, как это нечто, сошедшее из самого ада, схватило её за запястье, таща на себя. Увы, она не являлась жертвой, чтобы сдаваться так быстро. Применяя скипетр различными способами, она старалась отбиться, но лёд не помогал, удары самим посохом тоже. Тогда, ловким движением она создала поток воды прямо в сторону захваченной ладони, чем заставила монстра отпустить её. Но пробудила в себе решительность, что стало плохим фактором. Приземлившись прямо на стол в боевую позу, неподалёку от демона, она даже не поняла, насколько опасно для неё подобная эмоция сейчас, ибо смелость порождает желание мести. А это чистейший гнев. Подняв вверх скипетр, она увидела, как он медленно становится оранжевым, ибо демон предполагал занять её роль. Выбрать слабое тельце, в качестве своей новой пленницы. Впервые за всё время ледяная волшебница радость, что её наивность дала плоды. Потому что короткий взвизг, а следом за ним скрежет меча с выкликом «сиять», заставили монстра испариться, её посох освободиться, а её саму рухнуть коленками на стол, из-за невыносимой боли в костях. Теперь она могла позволить себе слабость. Демон гнева исчез с её горизонта. — Напомни мне убить вашего преподавателя, как только я его увижу, — преспокойно произнесла директриса, поглядывая на свой меч, а следом и на свою ученицу. — Потому что, не будь я древней колдунью, эта тварь могла поесть меня — во мне гнева сейчас невиданное количество. Пододвинувшись к девушке, она увидела на её личике с пухленькими щёчками радостную улыбку, с каковой спортсменка ринулась её обнимать. Явно неготовая к подобным милостям Василиса замерла, принимая этот жест, но так и не положила ладони поверх, а лишь смущённо держала руки в стороне. — Всё лучше, чем безразличие, — пискнула Снежка, двигаясь к выходу, снова заморозив свою ногу. Пусть теперь боль чувствовалась очень сильно, останавливаться она не собиралась. — Идёмте, нам нужно помочь другим. Потрогав своё оружие за рукоятку, где красовался крошечный лунный камень, она обрадовалась, что ей досталась такая чудесная спасительная находка, и что она, впервые не пропустив проблемы мимо ушей, сумела помочь своим детям.***
Пока астроном сидел в зале, напряжённо сгорбившись всем телом и вспоминая все созвездия, чтобы хоть как-то успокоить себя, к нему подсел человек, от которого он меньше всего ожидал подобного. Уже второй раз за неделю он поражал его своим явлением. — Ты проявил невероятную степень дофенизма к её уходу, — как претензию, выкинул анимаг. — Никогда не видел столь безразличного отношения. — Я видел — когда ты проигнорировал её душевные проблемы, желая указать мне, где моё место. Даже во время катастрофы мальчишки не собирались оставлять свои споры и конфликты двух столь непохожих личностей. — Просто, не понимаю я, нон грат, как мы, два влюблённых Ромео, умудрились столь ловко отпустить её в никуда… — Верим в неё, — попытался сказать Астер, даже не отрицая, что он тоже испытывает чувства привязанности к волшебнице земли. — Или же мы исключительно глупы и слишком самонадеянные… — Ты — нудный, душный, романтик, так ещё и страдаешь рефлексией, — гневно выпалил любитель звёздного неба, приуныв от речей поэта и отодвинувшись назад. Сейчас явно не время, чтобы показывать себя, как героев великих романов или же личностей из высшего общества. — Мне завершить мою сентенцию? — нахально, но всё ещё безэмоционально, задал вопрос Корвин. — Только словоблудие, если тебе не сложно, — даже поразительно, что во всех диалогах с этим жантильным господином у неуклюжего и заикающегося парнишки вовсе не присутствовало дефектов речи. — Она в безопасности там, у неё мой кулон с лунным камнем и… Неловкое движение пальчиками внутри его кармана, заставили его мгновенно замолкнуть, а тело испытать неприятную парестезию. Особенно колко стало его ладоням, которые, аккуратно сжав подвеску обоими пальчиками, потянули её к свету. Явив украшение наружу, он тут же увидел, как до этого уверенные серые очи его собеседника заметно уменьшились. Тот всегда ведал об этом кулоне, и он не вставил своё слово в её уход, лишь потому что уверовал, что он всё ещё на цепочке, на её теле. Всё-таки этим сильно заботливым мальчишкам стоило проверять, прежде чем садиться без дела. — Какие мы с тобой отвратительные Ромео, — заметил он, глядя на кулон в руках, уже продумывая план, как покинуть комнату. — Ну, для меня это честь отправиться во спасение своей любви, но вот твоя натура тщедушного гедониста вряд ли позволит тебе содеять такой подвиг. Глядя своими бирюзовыми глазками на несчастную звёздочку, Астер быстро прошёлся по всем потокам мысли, завладевшими Марией, когда она избавилась от его спасительного амулета и подложила его в карманы его кардигана. И снова это пропитано такой заботой и эфемерной тягой, что сидеть на месте он точно не мог. — Ну что, бонвиван, отвлечёшь своей вороньей головкой внимание? Повторять дважды ему сейчас не нужно. Довольно быстро приняв их даже не обговорённый план, он перевоплотился, ринувшись к входу в зал, где располагались в защите выхода их преподаватели, и применил катастрофически хитрый план. Схватив за колечко открытой банки колы, принадлежавшей Настасьи, он приподнял его и понёс прямо наверх, после чего, одним ловким движением, вылил содержимое прямо на весьма эмоционального друида. Простая задумка с весьма хорошим итогом. Слишком энергичный друид тут же начал восклицать, пища о испорченных локонах, чем заставил подобраться к себе остальных преподавателей, что позволило освободить проход. Воспользовавшись этой секундой, учёный побежал со всех сил вперёд, вырываясь в темноту коридоров колледжа, предоставляя демону ещё два тела на выбор. Конечно, без проблем не обошлось, ибо, споткнувшись об порог, он прокатился пятой точкой вплоть до самой стены, с которой столкнулась снова его бедная попка. — Ты убеждён, что ты — человек, а не тюлень? — предположил анимаг, склонившись над беженцем. — А то это попросту поразительно, насколько ты, подобный мне, ближе к земле. — Вернитесь немедленно! Заметивший очередных сбежавших, Крив Кузьмич не желал бороться ещё и с этими преступниками и выходить наружу, что ещё бы сильнее ослабило и без того мерклый щит. С каждым уходящим человеком его структура становилась всё менее прочной, но, к счастью, больных психопатов, что готовы подвергнуть свою жизнь опасности ради другого человека, больше в этом выпускном классе не имелось. — Только после того, как кое-кого спасём, — ответил Корвин, глядя на разгневанного преподавателя и таща своего нежеланного товарища в сторону за его несчастную кофту. — Извините, но я слишком люблю художественные романы! С этими словами очередные студенты покинули спасательный купол, рискнув своей жизнью, что прибавило двух возможных жертв демону, до этого не имевшего вариантов для вселения, а теперь возымевшего чуть ли не целый каталог.***
Следующим, кого настиг демон мироздания, стали неразделимые рыжая бестия и её защитник, изначально и направившийся сюда с целью её защищать. И, о как удивительно получилось, впервые за полгода он действительно занимался данной задачей. Поделившись на стороны, обратившись в тень на стенах, чудовище, создавшее мир, снова начало шептать гадости, издававшиеся тихим шёпотом и неприятными глюками для парочки, какие они даже не могли воспринимать адекватно. Голоса в голове Алёнки болтали только о её любви к принятию решений, то о потере близкой подруги, что всё время играла в роли матери, то что-то болтали о её неуверенности и страхе отношений, а завершался и увенчивался этот катастрофический бардак из слов восхитительным апогеем — твоя страна сгорит в огне, пока корона будет на тебе. Только голова принцессы никогда не отличалась больно зеркальной чистотой, как у её легендарной любительницы управлять всеми и вся, что сделало эти возгласы даже какими-то незаметными, потому что их глушили сами мысли, имевшие идентичный характер, но провоцировавшиеся самой принцессой. Получалось, что работа демона на её личность оказалась максимально пустынной и бессмысленной. В то же время разум тёмного князя можно травить миллионом различных ситуаций, что он нажил за свою нелёгкую жизнь, но ничего сделать, к сожалению, они не могли. Из-за того, что маг молний уже некогда был околдован, на нём находился определённый щит, который приводивший л к тому, что подсылаемые речи создателя вселенной звучали внутри него еле, очень слабым эхом, неспособным заглушить даже его чувство страха. Они плелись не медленно, но и не быстро. Не очень уверенными шагами, ибо всегда ожидали нападения со стороны, и не напрасно. — Нам нужно найти место, где бы он мог спрятаться, — выпалила рыжая бестия, совершив резкий рывок назад и поглядев на пустой чёрный коридор, единственным источником света в котором выступал её посох. — Точно не в комнате, я там была. — А что, если он был в плаще невидимке? — Нет, — заговорила она, припоминая состояние комнаты. — Она выглядела слишком неприкосновенно. Пока они размышляли, идя друг подле друга, расслабив тела, создание мироздания решило предпринять попытку физическим страхом пробудить эмоции злобы. Сплотившись густым красным туманом, он двинулся на пару, что сложно не увидеть. — Ложись! — приказал владыка мрака, улёгшись на землю. Исполнить указанное действо они успели, но это оказалось лишнее телодвижение, так как тень, по непонятным им причинам, разделилась напополам, как только почти добралась до личиков своих жертв, обойдя их словно неприятное препятствие, и двинувшись дальше. Приподняв пряди с пола, богиня огня посмотрела вначале вслед этой консистенции, а потом на своего тоже удивлённого названного брата, что своими сапфировыми глазами провожал странную субстанцию. — Почему это произошло? — непонимающе спросила царица пожаров, поднимаясь с пола и отряхивая свою несчастную футболку. — Они боятся тебя? — задал вопрос правитель древнего княжества. Но, всё же, его вопрос звучал как не самое уверенное утверждение. — Или же тебя? К сожалению, правильного варианта здесь не находилось. Демон боялся призраков, а старшему Равелину стоило лучше изучить способности и прознать про ещё пару особенностей проклятий своего семейства. Знание о том, что Алексей невидим в здании, но способен отгонять своей силой дьявольскую, тоже мертвенную энергетику, явно бы объяснило всё это. А так у них имелись лишь весьма глупые предположения и невидимый средний братец, прикрывающий горячо любимого своего извечного спасителя, радуясь, что хоть раз в жизни может отплатить ему за его вечную заботу.***
Весьма очевидно и в то же время крайне глупо было нахождение исследовательницы в стенах библиотеки. Это её обитель, где она бы преспокойно могла спрятаться среди книжных шкафов, тем более сейчас, когда они вовсе не вызывали в них приступы боли, а лишь навевали приятные воспоминания. Но, по понятным причинам, факира здесь не находилось, ибо единственной причиной для его явления сюда мог стать его лучший друг да Варвара, сидящая на балконе. Именно там она и думала его обнаружить, но, конечно, не отыскала. Зато прямо на деревянных перилах, что обрамляли балкон, имелось место, где оказался заметно изношен, словно разодран, один участок. Будто кто-то старательно из раза в раз расковыривал его своими ноготками. — Какая же она всё-таки нервная, — шепнула с улыбкой Маша, касаясь пальцами несчастной древесины. — Была! — Что?! Тихий шёпот, сумевший легко её испугать, теперь повелевал здесь, пытаясь прибрать к ручкам тельце и полноценно им овладеть. У каждого из ушедших нашлись свои проблемы, но именно волшебница земли считалась первоклассной жертвой в этом плане, из-за своей эмоциональности и попросту вороха проблем, грызших её куда сильнее, чем те, что нажил её лучший друг за три столетия. Потеря подруги являлась одной из них, хоть она и старалась максимально отрицать, что её уход хоть как-то на неё не повлиял. — Кто здесь? — Переменчивый ветер. Сколько же стыда она испытала за всю последующую неделю, понимая, что вечно защищающему её человеку на прощание она сказала, что богиня ветров воспринята ныне, как «ничтожная и вовсе не та, каковой всю жизнь себя преподносила». Получается, что колдунья природы сказала своей лучшей подруге, что она — самое большое разочарование её жизни. Применив свою магию, она опустилась на нижний этаж библиотеки, ворочаясь из стороны в сторону и ища источник, откуда исходят столь неприятные выражения, так чётко бьющие прямо в сердце. А акоазм не прекращался. — Твой ветерок улетел, а ты ничего с этим не сделала! Монстр получал неимоверное наслаждение от травления этой несчастной душонки, с подвешенным сердцем, держащимся лишь за тоненькие слабенькие ниточки. Его смешило её дробление, то, насколько сильно учёная сама поедает себя и насколько же она принимает решения о своей натуре, не схожие с мнением толпы. Её взглядов о самой себе не придерживался никто. Бесконечно он мог травить её только за то, что она упустила и никак не помогла лидеру патруля, но раны Марии для него грезились истинным танцевальным полем, где он мог плясать хоть лезгинку, хоть мазурку. В отличие от своей подруги, исследовательница слабо понимала происходящее, и не перевоплотилась для борьбы. Её главной задачей считалась концентрация на то, чтобы не рухнуть под неприятными говоримыми выражениями. Но план пошёл на дно, словно Олимпик, как только она заметила свои трясущиеся пальцы, а монстр начал подбираться к самым тяжёлым её мыслям. — Варе не помогла, и Астеру не поможешь, — прозвучало эхо, заставившее девушку с трудом глотать свою слюну. — Твой лемминг снова окажется в темнице! Последняя фраза прозвучала, как реплика маленького задиристого ребёнка, что предпринимал неимоверную глупую попытку позлить своего собеседника. Но на поломанную девушку это сработало безотказно, хотя бы потому что то — её постоянная мысль на протяжении вот уже почти месяца. Хризолиты метались, как сумасшедшие, из стороны в сторону, всё ещё пытаясь найти основу демона, но попытки тщетны, ибо тот прятался в роли тени, тихой, незаметной, и от того ой какой невредимой. Потрясающая лживая оболочка. Его путь прямо к сердцу доводил его до смеха, ибо, чем ближе он подбирался, тем красочнее представлялась ему реакция несчастной добычи. — Ты будешь виновата в его уходе! — вышло с одного шкафа. — Как и в том, что с вами больше нету Вари! — выпалил второй шкаф. Те, что приставлены к стене внезапно начали глаголать знакомые фразы, мешавшие ей спать месяцами: крики и возгласы Любавы и Алисы, когда они лишились важных частей своего тела. Теперь они проигрывались снова, словно высасывая энергию из гостьи, что пришла в сию комнату. Сильнейшее онемение, только лишь всхлипы от боли, какую она слишком хорошо помнила, и тяжкая борьба с желанием, рухнуть на колени и зарыдать. Плачь, но стой. Пусть очки запотеют, а глаза покраснеют, но ты должна стоять. — Ты виновата во всём! — прозвучала фраза, отрезавшая последнюю нитку. — Все ушедшие и уходящие — это твоя вина! Дышать ей приходилось через рот, потому что иначе бы не хватило воздуха. Глаза покрылись пеленой от слёз, а всё тело противно дрожало. Волшебница точно понимала, что это — происки демона мироздания, но при этом не сумела перевоплотиться, чтобы бороться. Доведя её до абсолютного поражающего страха, он вывел диалоги о её боли наружу, что сразу же сломало её разум, полностью захватив его. — Уходящие и те, кто в будущем уйдут! — добавил монстр, найдя слабую точку и пытаясь вытащить из этого бесконечного чувства вины хоть капельку агрессии к самой себе. — Ты во всём виновата! Это ты — большая проблема! Именно последняя фраза сработала прекрасным спусковым крючком, вызвавшим гнев, не к демону, увы, а к самой себе. За то, что она такая ничтожная, за то, что она такая слабая, за то, что она всего лишь несчастный учёный, а не борец. И потому что она не делает ничего, чтобы её люди оставались рядом с ней. Секунды тяжкой самоненависти исчадию адского костра хватило, чтобы перестать являться лишь тенью и снова получить свою определённую консистенцию, с какой он и пытался напасть на колдунью. Темно оранжевая дымка, возникшая пред ней, закружила подле, медленно окутывая её части тела своей энергетикой. Маша чувствовала онемение в пальцах, ощущала, как медленно её пробирает до мурашек. Самое страшное — она не могла бороться, потому что оказалась слишком раздроблена, чтобы делать хоть что-то. Верно, именно в этот момент ей стоило впервые радоваться, что возлюбленных у неё двое. — Сияй! — воскликнул Астер, когда анимаг, обращённый вороном, опустил ладонь прямо в центре созданного демоном урагана, отгоняя его прочь от несчастной волшебницы. Это дало ровно секунду, чтобы туман немного отступил, а сам Корвин мог приземлиться подле уже пленяемой девушки и начал колдовать ещё одной интересной своей особенностью. Он приходился потомком книжного духа, и его магия заключалась не только в этих самых путешествиях. На его стороне книги, как физические объекты, и они могли ловко становиться в его руках оружием. Дёрнув рукой, он полноценно приподнял вверх все рукописи старых, никому ненужных газет и направил их в сторону этой непонятной парящей массы, что испарялась, становясь книжными персонажами в чужих историях. Хорошо, что избранной литературой для такого боя стал именно сборник новостей колледжа, иначе бы остальным людям совсем несдобровать. Освободив проход с одной стороны, он впустил астронома в этот круг. Тот мгновенно кинулся к исследовательнице, медленно пленяемой демоном. — Маша, Маша, борись! Лишь одного прикосновения к щеке ему хватило, чтобы отлететь немного в сторону и чуть ли не снова оказаться за границей урагана, но, к счастью, вовремя кинутая книга, которую успел подставить поэтишко прямо под спину своего противника, не позволила этого сделать. Его пальцы оказались мокрыми. Это сразу дало ему понимание, что волшебница плакала. Ей нужно бороться, но она слишком поломана, чтобы это делать. Любителю звёздного неба нужно самому вытащить её душу наружу, но идей не было, как и времени. Бойня ренегата с монстром из пепла не могла продолжаться очень долго, и вариант нужно искать как можно быстрее, а поменяться местами они тоже не могли, потому что лунный камень итак делал максимум из своих возможностей, и опека путешественника по страницам очень нужна. Нужно вспомнить что-то, касающееся её. Что-то, способное отозваться в её сердце и заставившее биться в его ритме, а не в ритме демона мироздания. Но рассказы про лемминга не будут столь проникновенны, чтобы достучаться, песни о небе тоже… Размышления долгие и мятежные, а конечная идея оказалась столь скользкой и мало возможной, что он боялся, что лишь потеряет время. Но попытаться нужно, ибо ему в действительности хотелось верить, что это правда. — Так, если это — конец, и ты забираешь у меня всё: оставь мне часть меня, где живёт к тебе любовь. Никакой реакции нет, ибо слова медленно подходили до её зачарованного мозга, но самому учёному померещилось, что её рука прекратила дрожать, и поэтому он продолжал. — Не надо любимых книг, я обойдусь без цитат и песен. Только верни мне то, из чего состоит всё твоё тело. Стихотворные строчки Корвин слышал впервые, но отчего-то они казались ему чем-то знакомым. Словно он уже слыхал такой слог, но он чужд ему. Правда: он видел эти рукописи, когда некогда девушка сидела на парте подле него и писала их. Как тихий режим, когда твои мысли настолько летающие, что ты находишься в воздушном пространстве и включаешь свою поэтическую жилку. Природная колдунья сочиняла неважно, но зато лирично и от души. Это она написала эти стихи, позже оказавшиеся в сборнике рассказов о любви, что когда-то давно написали её родители. То единственное, что она отдала под печать и первое, что Астер решил зачитать ей. Всё же, жилка на родственную душу у него работала безупречно. Медленно она просыпалась, слыша строки, писанные ею же, и, внутри, в её голове, происходила тяжкая схватка за её рассудок, в которой Маша побеждала, зачитывая свои же четверостишия. — Так, если это — конец, и ты забираешь у меня всё: Оставь мне часть меня, где живёт к тебе любовь. Твердили они уже вместе, вначале шёпотом, а потом всё громче и громче, а демон медленно уходил, оставляя её в покое и отправляясь на поиски следующей жертвы. Тело не дрожало, кожа не сияла ярко оранжевым, а глаза постепенно становились вновь зелёными сияющими хризолитами, с каких можно любоваться вечность. Даже анимагу стало ясно, что адское порождение отступает, ибо туман постепенно начал рассеиваться, и кидаться рукописями уже требовалось не столь активно. Их опекаемая освобождалась. — И фрагменты тебя не вечны, их сожжёт времени круговерть. Но, если существует что-то бесконечное, — тараторил он последние строчки, уже точно понимая, что всё сработало. — То это — та часть меня, где живёт любовь к тебе, — прошептала она, полностью чувствуя, как освобождается её тело, позволяя ей снова стать полноценным властителем своей структуры. Бирюзовые очи смотрели на неё с нескрываемой радостью и какой-то ещё более гигантской любовью, потому что ему абсолютно точно известно, кто же отправлял ему книги, так спасавшие его в темнице. Наверное, такому долгому контакт глаз нужно в конце объятие, таким широким улыбкам — объяснение, но им нельзя делать ничего этого, потому что никто не отрицал, что демон может возвратиться. Секундный взгляд на парочку учёных, заставил бонвивана мгновенно разгневаться, что он старался максимально не показывать и лишь отвёл глаза. Схватив с пола лунный камень, он протянул его своему ненавистному помощнику. — Идём! Здесь не безопасно! Анимаг даже не ждал момента, когда они поднимутся, а сразу ринулся к выходу из библиотеки, тем самым указывая, что им надо спешить, а их медлительность он не терпит. Испытываемый им фриссон раздражал его, как и в целом увиденная картина. Признать, что астроному симпатична его девушка он мог. Но вот принять всё обратную сторону оказалось слишком больно и куда тяжелее. Хотя бы потому, что любить можно лишь одного человека, а значит, вероятно, его вообще никогда не любили. Поднявшись с пола, учёный сразу потянул девушку за руки на себя, уже не смущаясь ни прикосновений, ни весьма близких движений. Самое опасное то, что демон всё ещё искал свою жертву. А Сашу они так и не нашли.***
Землетрясение, конечно, говорило о происходящей опасности, но прячущейся в подсобке спортивного зала, среди коробок после бала Александр, даже не подозревал, что это — показатель силы вырывающегося наружу монстра, от которого студенты прятались в учебном кабинете, боясь его вселения в них. У него же не имелось таких данных, а на его устах копились лишь лживые реплики о том, что он в действительности послушается лучшего друга и вытворит то, что тот просит. Глупая и смехотворная надежда, когда договор на руках о бездействии исполняется с человеком, что о таковом слове даже никогда не слыхал. Бродя средь подсобки, он находился в максимально спокойном расположении духа и старался сохранять его. Читая в голове стихи Пушкина, он придерживался этой главной мысли, ничего не зная о бродящих по школе девчонках, рискнувших своей безопасностью ради его спасения. Совсем рядом по коридору быстрым и уверенным, своим вечным шагом, стремилась на поиски самая первая, ослушавшаяся приказов директрисы ученица. Обойдя уже несколько этажей, она пыталась придумать хоть какой-либо вариант, где может крыться эта смелая тушка. Злоба в ней кипела, но демон, напавший ныне на её след, никак не мог воспользоваться этой ядовитой гадюкой. Забавно, но именно реальное наличие биполярного расстройства больно сильно спасало её тельце, ибо личности, ещё и защищённые прочными мысленными щитами, не поддавались под возгласы и сладкие говоры. Они катались от страха до гнева, менялись местами и тем самым сильно спасали наследницу воздушного королевства. Идея про спортзал глупа, весьма глупа. Не только потому, что факир там навряд ли мог тусоваться, но ещё и потому, что эта — её максимально катастрофическая ошибка. Пока у Александра под сердцем располагался камень не чуйка, монстр даже не предполагал о том, что эта личность гуляет где-то снаружи. Не способность его прочувствовать сильно спасала его слабое человеческое тельце, но именно явление Любавы всё изменило. Точно понимая, что Влад не заглянет в подсобку с украшениями, потому что она полноценно пропитана её дорогой племянницей, она, недолго думая, распахнула дверь, состроив заранее гневное лицо, полноценно убеждённая, что фокусник располагается там. Она не прогадала, но при этом произвела самую тотальную ошибку. — Я тебя убью! — выпалила она, глядя на испуганные карие глаза, но весьма спокойную фигуру. — Я тебя заживо закопаю! — Может, не стоит? — сделав сожалеющее личико, заявил парнишка. — Не стоит?! — тараторила разъярённая Сатана, готовая действительно в клочья разорвать того, кто ослушался единственной просьбы, выданной самыми близкими для него людьми. — Всего лишь одно действие, Саша! Мы попросили тебя сделать одно действие, и ты его не сделал! — Но всё порядке! Я в порядке! Он располагался на достаточно большом расстоянии от девушки, но даже так чувствовал её неприкрытую ярость и беспокойство, сочившееся наружу. — А, если бы он нашёл тебя?! — выпалила дитечка ада, понимая, что ныне сильно перебарщивает с эмоциональностью. От мысли, что он мог погибнуть, у неё в жилах замирала кровь и кулаки непроизвольно сжимались, впиваясь ногтями в несчастную кожу. Как же сильно её убивала сама мысль, что её товарищ может умереть! Взгляд на факира с его явно сожалеющими говорящими глазами, позволил ей немного успокоиться, от короткого понимания, что он цел и в порядке. Опустив ладони, она приготовилась преспокойно отправиться с ним вместе к защитному щиту. — Пошли, — буркнула Любава, разворачиваясь. — Ты хоть понимаешь, что ты мог умереть?! Ты же всего лишь человек! — Может, хватит повторять?! Кошмарные звуки не поддавались в биполярную головку, и потому, развернувшись, её синие очи лишь удивлённо глядели на факира, вовсе не понимая, к чему выдана претензия. — Что? — Ты — ничтожество, которое вечно нужно спасать! Фокуснику мерещилось, что сама его прямолинейная староста балаболит без конца столь губящие его фразы, но звуки становились громче, попадали ему прямо в тело, отчего он, непроизвольно, скрючил лицо. — Саша! — успела выпалить властительница иллюзий, пред тем, как мальчишка приложил к своим ушам ладони, пытаясь хоть как-то заглушить фразы, что преисполнили все последние диалоги. Своим пришествием колдунья одарила его Голгофой, а его она сделала персональным жителем пыточной. Это не специально, случайный шаг на помощь, увы, приведший к бездне. Глядя на медленно склоняющегося Героя, уже практически падающего коленями на пол и продолжающего своими ладонями придерживать несчастные ушки. — Пока ты бегал с мечом, прикидываясь героем и притворяясь, что приносишь помощь, хотя, на самом деле, ты лишь воротил больше проблем! Долго рыскать в воспоминаниях даже не приходилось, ибо диалог, произошедший сегодняшним днём, в печатался в голову и стал неким зовом в саму дыру, прямиком к аду и ядру, где правили демоны. Именно туда, в полость правления 718 градусов. — Я не ничтожный! — Я этого не говорила! Один шаг вперёд, с попыткой помочь оказался столь же не успешным, сколько и у астронома. Волшебница воздуха и наследница Штормграда полетела в дверь, рухнув в спортивный зал, при этом продолжая глядеть на то, как медленно демон забирает у неё единственного уважаемого ей человека. Пускай душа патруля считался ещё тем эсседентезиастом, что старательно притворялся счастливым, скрывая эмоции, слова товарищей задели его в самое сердце и вызвали не столько боль, сколько злобу за аннулирование его персоны. Именно это и стало конечным этапом его проигрыша. Его гнев сделал его лучшей жертвой для демона, как и предполагал тёмный князь. — Ты — не Герой! Ты им всего лишь притворяешься! Понимая, что происходящее имеет весьма и весьма печальную картину, Сатана запищала, поднимаясь с места, отправляя зов в коридор остальным личностям, что также беззаботно покинули место безопасности ради спасения. Ей хотелось верить, что услышит её кто угодно, кроме тех, кто утром стоял подле неё, выгоняя факира из колледжа. Им точно потерю зреть нельзя. Но, о увы, судьба их не любила сегодня… Будто когда-то она действительно услаждала их своими дарами! Как только демонесса приподнялась на ноги, собираясь обороняться от густого оранжевого тумана, где испарялся её друг, в зал влетели принцесса волшебного мира и её вечный защитник. Понятие «удача» явно не об этом классе. Каштановые локоны и карие глаза затерялись в густой консистенции, и теперь синие очи бегали то от этой страшной картины, где уже не зрела своего вечного друга, то к весьма напуганным прибежавшим спасителям, явно неготовым к такому зрелищу. Мысль короткая, о благе и её роли в нём, стала мгновенно понята неверно, ибо, осознав, насколько же больно сейчас ей в этом мраке терять близкого человека, Бабейл даже представить боялась, что произойдёт, если подобное увидят новоприбывшие герои. Глупая идея, но, вместо того, чтобы сбегать, она вначале отодвинула их потоком ветра, а лишь после, сама ринулась от двери, боясь, что стремящаяся на неё фигура, кажущееся полноценно состоящей из огня, попросту не оставит от неё ничего кроме пепла. Страшнее мысли, что где-то внутри неё Саша, — ничего уже пугать не могло. Вылетев наружу, демоническое нечто несколько секунд висело в воздухе, словно своим видом оповещая бывших самых дорогих людей, что они проиграли, а после, разбив окно, вылетело наружу, теряясь в пространстве. Мгновенье, и веснушчатые щеки стали красными, глаза начали слезиться, а старающийся вечно держать лицо тёмный князь, лишь стоял с разинутым ртом, глядя в разбитое стекло, понимая, что это — конец. Что сложного в том, чтобы удержать идеальный мир? Быть может, то, что вселенная не собиралась давать им столь легко нечто шедевральное. Она старательно создавала игру. Отчего-то здесь всё повторяли раунд за раундом этой бездумной тирады. Бездействие с целью спасения. Убиение человека с целью его выживания. По этим принципам они играли так плохо, что во время схватки с Марфой всё-таки нашлись пострадавшие, а сама принцесса улетела прочь. Единственной целью, избранной здесь, возвели не исполнить предсказание Алексея — не потерять своего вечного помощника и спасителя. Исполнить и сие, к сожалению, не получилось. Явление демона в оболочке его лучшего друга, подле которого летали огни да дьявольское пламя, стало для мрачного правителя триггером похуже, чем отрубленная голова своего наставника, но говорило столь же чётко и ясно. Его больше нет. И вы его не спасли.***
Прошло самое бессмысленное собрание учителей на памяти владыки. Усевшиеся по стульям Крив Кузьмич и Звездочёт могли бы пожаловаться на глупость сбежавших учеников, но понимали, что ситуация итак весьма печальная. Василиса то начинала говорить, найдя какую-то более скомпонованную мысль, а потом замолкала, осознавая, что проигранный план — полноценно её рук проблема и вина. Завершал этот спектакль тишины сам преподаватель боевых искусств, и дышавший то с трудом, кто вместо каких-либо слов от коллег слышал лишь на повторе всё, что сказал некогда самым дорогим людям пред тем, как они испарились в небытие. Проявив какое-то милосердие, директриса решила даже не давать никакого наказания сбежавшим, ибо понимала, что лишь явление демона мироздания, захватившего одного из её студентов, уже значилось, как гигантское наказание для всех и вся. Вышедший из кабинета Влад шёл еле-еле, с трудом перебирая ногами. Самым не лучшим образом, верно, это отразилось итак на самых сильно страдающих девушках. Рыдающая Снежка спала под дозой успокоительных препаратов в медицинском пункте, а Сатана находилась в своей комнате, пытаясь воспринять созданную иллюзию какой-то адекватности за реальность, всё ещё продолжая покашливать от чувства явного недостатка воздуха. Хуже всего оказалось огоньку, какую прямо пред уходом тёмный князь накормил дозой таблеток, надеясь, что, хотя бы так поток её слез, мерещившийся бесконечным, прекратится. Напоминание о том, что сегодня ночь с пятницы на субботу сработало для него ещё одной не самой желанной мыслью. Её сны и Дажьбог снова навещали её, а у неё даже нет руки, способной её защитить и спасти. Именно по этой причине Влад пришёл в обитель девочек, куда не мог зайти после отъезда Колючки, чтобы убедиться, что его принцесса в полном порядке. Волшебницы земли тоже в комнате не дремала, потому что она, в полном одиночестве, восседала в своей любимой комнатушке, выпивая успокоительный напиток, заваренный Корвином, как только тот прознал о потери Александра. Пусть и явно смущаясь, но заботу она приняла. Потому теперь она сидела на кресле мешке, выпивая уже не первую чашку, размышляя обо всём подряд, точно понимая, что не уснёт. Приоткрыв дверь, он узрел сжавшуюся фигуру на не расправленной постели, лежащую прямо поверх одеял, обнимая, кажется, свою собственную подушку. Подойдя ближе, он не услышал никаких всхлипов, хлюпаний или хныканий носа. Какое-либо движение тоже отсутствовало, что заставило князя подумать, что динамит нашла в себе силы уснуть. Стоило только ему покинуть спальню, а тоненькому лучику света из коридора исчезнуть, как писк послышался снова. Она уже даже не вытирала слезы, ибо абсолютно мокрые рукава толстовки, что тут же после новости о потере отдала обратно Маша, стали прекрасным доказательством, что сколько не три, поток не завершится. Она была потная, лицо покрылось неприятным ощущение вымученности, а дорожка от слёз, казалась, уже приобрела свой чёткий контур. Сумев остановиться лишь на минуту, чтобы не принуждать друга, потерявшего и любимую девушку, и верного товарища оставаться в стенах, где его сердце может разбиться снова, она опять начала рыдать захлёб ещё сильнее, будто пытаясь выплакать то, что сумела воздержать за этот жест заботы о нём. Насквозь вымокшая одежда, точно такой же постельный набор, а завершал этот спектакль печали, целиком промокший плюшевый медведь в шортиках, что любимый знакомый голос, звучащий в её ушках, называл «пылесборником».