7

      Сумасшедшее желание разрыдаться бытовало совсем рядом с желанием испустить потоки своей магии на новоявленных гостей. Лишь стоило совету, в рядах каких не находилось только Василисы с её подругой да тёмного князя, явиться в стены библиотеки, как волшебница мгновенно сжала кулаки, готовясь защищать учёного до последнего. — Астер, — объявил белый рыцарь, поглядывая на уже готового к кандалам парнишке, готового вновь выслушать приказ, — Ты приговариваешься к продолжению своего срока заключения в горных темницах. Попрошу не оказывать сопротивление при задержании. — Нет, — тихо выпалила колдунья, вместе с этим словом печально пискнув. — Маша, не надо… — Мне жаль! Во всём этом кошмаре, когда её снова лишали родственной души, голос сочувствующего Кощея должен прозвучать, как поддерживающая услада, способная подарить счастье, но, к сожалению, это лишь реплика в диалоге, не несущая за собой победы или какого-либо счастья, какая мигом аннулировала свой вес, лишь очутившись в пространстве. — Мне тоже, — произнесла девушка, не отворачивая глаз от Азея, пилившего её своими жёлтыми очами, ожидая явной подставы со стороны её медленных движений. И воин не ошибся. — Маша! Выклик астронома заглушился громким стуком стола об стену, после того, как исследовательница кинула шикарный деревянный предмет мебели прямо в сторону хранителей. К счастью, благодаря ожидающему этого рыцарю, успевшего поставить щит, никто не пострадал, но и время выиграть из этого она тоже не сумела. Остальные её товарищи двигались к библиотеке слишком медленно, предварительно оказавшись возле кабинета директрисы, будучи уверенными, что совет прибудет туда. Но, подобно Василисе, хранители более не собирались действовать по обсуждённым планам и, вместо выговоров и ругани, решили вначале произвести арест. — Применение магии с целью сопротивления в задержании карается магическим судом! — воскликнул Кот, поражённый происходящим, широко разинув свои глаза. — Я знаю конституцию мира, и я прекрасно знаю эти правила! — Маша, пожалуйста, не надо! Фигура любителя звёздного неба, до этого ютившаяся поодаль от неё, ныне встала прямо впритык сбоку, умоляя прекратить противозаконные бойни и спокойно принять приговор. Бросив кроткий взгляд на бирюзовые очи, волшебница прочла там с тысячу просьб не продолжать данное сопротивление. Внимать им, увы, она не собиралась. Следующей попыткой выставить отряд прочь, стали лозы, что снизошли прямо с пола, какие, по мнению воинов, обязаны пленить их. Так-то оно да, но явно не в том плане, в каком они ожидали. В секунду и ответвлений лозы стало излишне много, и вместо длинных лиан они стали похожи на кисточки, на краю каких расположились длинные ворсинки. Взмыв вверх, они объединились, образовав не столько сетку, сколько мешок, что вобрал в себя древних спасителей, давший парочке короткий промежуток времени для того, чтобы покинуть стены книжной обители. Схватив весьма неуклюжего мальчишку за запястье, страшась, что он рухнет за эти пару шагов, Маша обежала хранителей, загородивших проход, и оказалась в коридоре, куда прибыли все остальные услышавшие горн студенты, выстроившиеся чуть ли не прямой линией прямо посреди дороги. Когда каблуком она стукнула об деревянный пол библиотеки, она услышала скрежет меча, точно понимая, что сейчас кто-то из обладателей холодного оружия разрежет её плен на кусочки. Это заставило её прибавить шаг и добежать до толпы, состоящей из весьма немаленького количества людей, куда быстрее. Располагающаяся впереди, словно возглавляющая войско принцесса взволнованно глядела на подругу, прекрасно понимая всё происходящее, но всё ещё желая выслушать объяснение. — Совет хочет забрать Астера! Это даже странно, совсем не в духе класса, но как-то быстро ученики впустили парочку чуть глубже, будто точно осознавая, что астроном, некогда губивший их предатель, сейчас им необходим. Пускай они вовсе не понимали, как будут защищаться от нападок легендарных магов, но точно воспринимали, что обороняться им придётся. Оказавшись позади плеч мрачного правителя и его названной сестрёнки, учёный ощущал определённое нежелание принимать их защиту и опеку, ибо смирение со своим будущим уже пережил. Но ладонь, также продолжала держать его за запястье, не разминая свои несчастные пальчики, будто сообщала, что решение он принял крайне рано, и что оно абсолютно не в его власти. Пока они видят в нём пользу и хорошего человека, они будут его защищать. Освободившиеся от травяных оков маги выползли в коридор, оглядывая толпу детей, возглавляемую рыжеволосой будущей правительницей со своей верной правой рукой тёмным князем. По бокам, как не меньшие защитники и спасители располагались две старые добрые подружки, от взглядов на которых у Кощея даже задрожало сердце. — Ядвига… Ему сложно верилось, что она тоже находилась здесь, уже зная обо всём произошедшем, но при этом располагалась по студенческую, сопротивляющуюся сторону, также, как и правительница колледжа, извечно плюющая на безопасность своих детей, а теперь стоявшая в весьма боевой позе, готовясь отражать атаки товарищей. — По приказу короля и королевы волшебного мира требуется вернуть пленника Астера в его темницу за совершенные им преступления, — повторил Азей, глядя уже прямо в уверенные, но всё ещё не восстановившиеся после рыданий медовые глазки принцессы. — А также необходимо сделать выговор директрисе волшебного колледжа и Владиславу Ульянову за сокрытие информации от королевской четы и главного совета хранителей. — Как будто слова вам что-то бы поменяли! — воскликнул владыка, поглядывая то на белого рыцаря, то на усатого друга, даже не поднимающего своих глаз на его сапфиры. — Поменяли, не поменяли! Сказать, по уставу, необходимо! — А ещё в уставе хранителей сказано, что превыше всего безопасность! — гневно заявила Ядвига, не меняя выражение своего лица на злое. — Именно её, в первую очередь, и предоставляли Василиса и Влад! — И именно её своими знаниями обеспечивал Астер! Защиту со стороны древних колдуний, астроном принимал, как нечто волшебное. Словно они становились щитом для того, кого должны ненавидеть. — Приказ королевского дома произнесён и обжалованию не подлежит! — продолжал восклицать Азей, глядя с определённой ненавистью на эту толпу детей. — Как наследница волшебного мира, я аннулирую данный приказ, называя его недействительным, в силу неверного рассмотрения дела! От этого твёрдого, уверенного и властного голоса богини огня, даже вечно уверенные Корвин с преподавателем боевых искусств опешили, расширив свои очи и глядя на напряжённое личико будущей правительницы, чуть ли не как на сошествие божьего света. Уроки у Кривозуба, по изучению правил королевства, стали не напрасны, когда она, немного напрягнув свои извилины, вспомнила закон, по которому может легко поставить против слов родителей своё. Соглашаться с ней, увы, не хотели. — Вы не имеете права приказывать в силу того, что вы всё ещё не королева! — бушевал белый рыцарь, пока все остальные его товарищи молчаливо поглядывали вперёд. — Если судить по законам, — заговорил тёмный владыка, поглядывая то на свою уверенную подругу, то на противопоставленный ей совет из древних колдунов, — То без полного рассмотрения дела пленить кого-либо чета права не имеют, также, как и делать выговор! — Я — будущая наследница престола, являлась непосредственной участницей данного дела, — затараторила гордо батарейка динамит, вызывая восхищение у всё большего количества студентов из этой толпы, — И я знаю важность Астера в этом деле. Мне известно о том, какая ситуация могла произойти, если бы хранители, находящиеся здесь, не предприняли бы ничего! Это то, что позволяет мне отменить приказ моих родителей! Чудилось, что её слова оставляют Азея без воздуха, или, как минимум, без поддержки, когда несколько древних колдунов подле него молчаливо пялили, вспоминая законы, и, понимая, что в целом, им необходимо подчиняться словам юной королевы. Но, в отличие от других, рыцарь был наиболее приближен к королю и королеве, и входил в круг тех, кому известно о уроках политологии и её учениях, что он не мог не воспользоваться всей имеющейся информацией, чтобы утопить девушку. — Ваши потуги в правлении чудесны, — нагло и укоризненно выпалил он, даже делая шаги вперёд, словно начиная танец, — Но не думали ли вы, что, будь информация передана нам, план имелся бы иной и ваш друг бы не пострадал, став несчастным пленником демона, какого выдан приказ убить?! Ой зря он это сказал. Катастрофическая ошибка. — Я сейчас просто эмоционалкой их откину! — шёпотом выпалила Сатана, какую тут же за руку придержала милашка фигуристка и её бывшая соперница. — План хороший, но немного подожди! Трое хранителей, располагающихся по сторону детской линии поглядывали друг на друга, размышляя о дальнейшем движении. Рыжая бестия же в этот момент, сделала тяжелый вдох, проглатывая подкинутую некогда её помощником информацию, и тут же решила продолжить свою линию. — Нет! — гордо воспела она, приподняв подбородок выше. — Я не позволю этому произойти! — Его можно расколдовать! — воскликнул астроном сквозь толпу, чем мгновенно заставил царицу пожаров обернуться на него. Эти слова давали ей воздуха больше, чем любовь, бурлившая в жилах, в чью смерть она абсолютно не хотела верить. — Не будь авгуром, — потребовал гневно приспешник дома королей. — Он — всего лишь человек! Ему не выжить! — Но даже от ваших слов мы не перестанем верить, что это возможно! — выпалила Алёнка, не собираясь опускать руки. — Я не отдам Астера, я не позволю сделать выговор своим защитникам, и резигнации от меня не ждите! Королева не будут подчиняться плохо изученным законам! Она напишет свои! Сдаваться она явно не собиралась, но и другая сторона тоже не прекращала своё давление, желая добиться своего. Волей-неволей, но Азей не затыкался, что заставило вставить пару слов другим людям, что ещё не подали свой голос. — Если две правительственные стороны государства, два правителя королевства противопоставляют свои решения друг другу, — гордо начал говорить анимаг, надеясь на то, что его идея получит свои исполнение, — То тогда спрашивается мнение совета хранителей и населения! — Никто не посмеет поставить голос за эту глупую затею! — тут же попрекнул его рыцарь, слепо веря в то, что говорит правду. — Значит, я — никто, — произнёс ему в противовес тёмный князь, смотря точно на жёлтые очи ближайшего приближенного. — Я против каждого из решений, принятых королём и королевой, начиная с пленения гения и завершая уничтожением моего друга! — Там больше нету твоего друга! — Узнаем, когда будем его спасать! — перебила его аргументацию Василиса, приподняв своё личико ввысь и вытянув изящно шею. — Потому что мы будем! Я за принцессу! Сделав вдох, богиня огня посмотрела с благодарностью на преподавательницу, которую тут же поддержала и её древняя помощница, подмигнувшая зелёными очами своей дорогой воспитаннице. За ней идут. — Трое против четверых! — прошипел радостно рыцарь, зрея здесь свой выигрыш и проигрыш наглых весьма самостоятельных деток. — Да, — печально согласился мэр Мышкина, внезапно для своего товарища, делая шаг в сторону студентов, перебрасывая взгляд на всех трёх хранителей, располагающихся в тех рядах. — С проигрышем в твою сторону, — беготня его очей завершилась, когда он зацепился за веснушчатые щёчки и медовые глазки, преисполненные силой и убеждённостью в дальнейшем выигрыше. От них веяло невероятной волной силы, ощутимой каждой клеточкой тела. Но только эта мощь не отталкивала, а лишь сильнее притягивала, заставляя его преклонить колено именно пред молоденькой наследницей. — Я тоже за принцессу. Миг победы. Зреющий на толпу учеников Азей начал моргать глазами, не веря в происходящее, понимая, что эта ситуация вполне может считаться преступлением против своего королевства, что делала каждого из приспешников юного потомка огненных магов повстанцами и предателями короны. — Очень глупое и детское решение! — съязвил хранитель, поглядывая на бессмертного спасителя. — Решили на старости лет поиграться, как дети, чтобы обратиться во врагов народа?! — Было миллион раз, когда мы пренебрегали своими задачами и оставляли опасность на детей, разгребавшими бардак, — ответила Ядвига, глядя с уважением на этот класс, успевший пережить сражение, где почти полностью боролись в одиночестве. — А мы не оказывали никакой помощи. Мы — совет спасателей, который их не спасал! Предполагаю, что это прекрасная возможность отплатить наш должок и позволить им нам отомстить. — И мы им её даём, — добавила ко всему вышесказанному Вась Вась. — Мы на их стороне. Казалось, что ещё слово против, и все студенты применят разом свою магию, не стесняясь предстоящих проблем, каковым может обернуться нападение на совет. — Вас не беспокоит то, что может произойти, пока вы будете давать им эту возможность?! Пока вы будете спасать?! Это демон мироздания убьёт всех, как только двинется сюда! Вам нужно заниматься не его спасением, а своим! — Будем! — гневно процедила ядовитая змеюка, желая уже привести диалог к его окончанию. — Но это уже не вашего ума дело! — Ваше величество, вы обращаетесь в сатрапа, — укоризненно заметил Азей. — В деспота. Думаете исключительно о своих чувствах и своих желаниях, но вам стоит помнить, что вы — ещё и королева, какой нужно заботиться о людях! Что делать им?! — Стоять до конца за королевой! — выпалил Влад, поглядывая на свою рыжую бестию, которая чётко понимала эти слова и точно не ожидала последующего эффекта. — И мы стоим! Голос Снегурочки подкрепился ещё и чужими криками. Там зов одноклассников, зов самой старосты, громкий возглас волшебницы земли, которая всё ещё крепко держала за запястье ничего не понимающего астронома. У каждого имелись свои причины поддержать царицу самой опасной стихии. Кого-то волновало спасение факира, что приходился верным другом и помощником для многих, кого-то беспокоило нахождение Астера, ибо они точно понимали, сколько пользы он приносит и может ещё принести. Но в большинстве своём они болели за неё саму. За принцессу, которая, невзирая на свой титул, всё время занималась спасением других и их защитой. Они вставали за неё, будучи благодарными за мир. Будучи благодарными за свои жизни. — Думаю, тут без лишних слов ясно, чьи приказы дети внимают! — гордо ухмыляясь, заявила Василиса, не скрывая, что наслаждается проигрышем белого рыцаря. Куда приятнее оказаться не жертвой детских идей о спасении мира, а их сторонником, придерживающимся идентичным задачам. — Извините, но они избрали мой приказ! — восхищаясь происходящим и преисполнившись от него уверенности в успехе, произносила Алёнка. — Они за меня, а я за них! Здесь я — королева, и я приказываю вам либо помочь, либо уйти прочь! Скривившееся лицо спасителя в железном костюме скукожилось ещё сильнее, от того, насколько величественно, но при этом не противно, а именно восхитительно, по-королевски, смотрелась ныне вечно беззаботная и весёлая девчушка. — Не хватает только попросить колено преклонить, — прошептала тихо, но явно ухмыляясь дьявольское дите, наблюдая за тем, как Азей предпринимает попытку уйти. Ему необходимо сообщить о неповиновении во дворец, да и оставаться здесь в служении у отряда мелких детей ему не хотелось. Учёный кот бросил кроткий взгляд на мрачного владыку, словно сожалея, что тоже не отдал свой голос за его решение, принимая его за неверное. Конечно, Влад не винил его ни в чём, ибо слишком хорошо знал этого усатого бизнесмена. Как только спины не согласившихся испарились в темноте далёких коридоров, богиня огня выдохнула, радостно улыбнувшись, довольствуясь тем, что сумела отстоять не только тушку учёного, но и своих преподавателей, и даже право на спасение максимально опасного чудовища, в котором всё ещё крылся её самый любимый человек. — И всё-таки ты невообразимо сильная, — подобравшись к девушке вплотную, бывший владыка улыбался, поражаясь произошедшей беседе. — Уничтожила их на месте, заставив подавиться собственными же правилами и аргументацией. — Как сказал бы Саша, — пошутила подошедшая фигуристка, которая тоже была в диком восторге от происходящего, — «Пришла ты, и всё былое в сиих ладонях» … — Догорело! Последнюю фразу они зачли вместе, будто это чуть ли не их гимн, которым воняла компания, и какой выступал слишком чётким воспоминанием об очень хорошем друге. Лишь когда толпа разошлась, волшебница земли увидела, что всё ещё крепко держит астронома за запястье. Опустив, как по сигналу, оба глаза на руки, она усмехнулись, как-то по-истерически, в восторге от того, что одержали победу в сражении против совета. — Ты слишком любишь меня спасать и ломать сказки, — молвил он, когда Маша приблизилась к нему вплотную, положив ладони на талии, пока он держал свои на её. — Да. Не люблю быть принцессой, нуждающейся в спасении, — посмеялась она, улыбаясь. — Люблю спасать. Я же герой. Вспомнив о выпаленных вовремя этой долгой перепалки с высшими чинами словами о том, что любитель звёздного неба знает, как расколдовать фокусника, Алёнка отделилась от компании, разрушив романтичный момент пары. — Как его расколдовать? — обратилась рыжая бестия к нему, мгновенно из всемогущей королевы обернувшись в испуганного ребёнка, нуждающемся в своём хозяине. Чтобы поговорить и рассказать правду, неуклюжему мальчишке даже пришлось отойти от своей возлюбленной, и одним неаккуратным движением отодвинуть принцессу ото всех остальных, чтобы патруль или директриса ни в коем случае не услышали о его затее. — Надо поговорить об этом завтра ранним утром… — Почему не сейчас?! Пусть её вопрос и не выкрикнут слишком громко, но внимание он мог привлечь, что абсолютно не нужно, учитывая саму опасность идеи, и то, что из всех людей о ней знала только властительница природы, тоже полноценно не осознающая риск этого невероятного спасения. — Потому что это опасно, — пояснил он, поправив свои скатывающиеся вниз очки. — И Влад такое провернуть точно не позволит. — Насколько опасно? Вопрос не особо нуждался в ответе, ибо она какими-то фибрами души точно воспринимала, что абсолютно ничего её не остановит от его исполнения и спасения её любимого друга. — Его спасение может стать твоим концом, — выдал Астер, печально чмокнув губами. Позитивно ли это? Нет, нисколько. Но астроном и не стремился сделать эту фразу хоть сколько-нибудь оптимистичной. Его главной задачей считалось преподнести истинную правду, чтобы девушка изначально понимала все масштабы проблем и думала о том, готова ли совершить этот шаг. Договорившись на встречу очень ранним утром, они разбрелись обратно к своей группе, где патруль, впервые за долгое время, располагался весь вместе, радостно беседуя и смеясь. Это их маленькая победа, пред долгими мучительными тренировками, обязанными начаться в этот же самый день. Им необходимо изучить множество заклинаний защиты, уроки, которые проходили под покровительством трёх сильных магов, что сегодня выступили друг за друга. — Ну, что, — обратился Кощей к своим, уже совершенно не маленьким девочкам, — Снова мы втроём против всего мира? — Ух, это будет весело! — воспела директриса, аж шевеля пальчиками от восторга, что сможет вытащить наружу свой великолепный меч. — Нас могут посадить за то, что мы пошли против совета! — напомнил ей мэр, вспоминая, будто то действительно их старые добрые времена юности, когда Василиса бежала вперёд, не тревожась ни о чём в своей жизни. — Как будто там весело не будет! Выдав это, легендарная колдунья направилась в свой кабинет, где собиралась объявить для ребят занятия по подготовке к предстоящему будущему, оставляя двух верных товарищей рядом. — Тем более, тебе не в первой нарушать законы ради дорогих людей! — припомнив его трёхсотлетнюю миссию, выпалила волшебница. — Ядвига! Одарив лучшего друга прелестной улыбкой, хранительница домика на курьих ножках двинулась вперёд, собираясь проводить ещё больше уроков по боевому искусству, каковыми сейчас хранители собирались забрать хлеб у тёмного владыки. Студенты занимались подготовкой, изучали новые, ранее неизвестные заклинания, которые выудил из закромов любитель звёздного неба. Прямо пред началом боя, какой будущей наследницы престола предназначался с рыжеволосой древней колдунью, та подобралась к ней поближе, выражая своё восхищение её личностью, и произнесёнными сегодня речами. — Это сильно! — Знаете, что забавно, — перебила её бестия, собрав волосы в излюбленный пучок и наигранно улыбнувшись, — Они пытались остановить меня, перекрыть мне кислород. Запрещали делать что-то, чего запрещать не в состоянии, ибо моё рвение всё равно откроет всевозможные двери, — подобравшись вплотную, последние слова Алёнка шептала. — Вы тоже пытались когда-то вытворить такое. Тогда, когда запретили нам отправляться в волшебный мир, превознося безопасность других, выше, чем меня. Правильное решение? Отчасти. Это монолог, каковым она старалась даже своей наставнице показать, что её решения не сильно зависят от мнения толпы, и, даже если все будут болеть против, а она будет видеть в огне счастливые дали, то она пойдёт прямиком в него. — Но тогда Саша меня поддержал. Он хотел в волшебный мир и потому он туда отправился, — продолжала говорить богиня огня. — Поэтому я тоже буду бороться до последнего, — отойдя на три шага и улыбнувшись уже искренне, она позволила своими приподнятыми уголками губ, древней волшебнице выдохнуть. — Я не позволю перекрыть мне кислород. Никогда. Силой и какой-то незыблемой мощью преисполнялись все. Оттого весьма странным на фоне хорошо готовых к бою и собранных духом колдунов, смотрелась запрятанная в углу с грушей Сатана, что исполняла удар по ней, после чего отходила в сторонку устало дыша от боли в своих предплечьях. Картинка подобного вида попросту не могла не привлечь внимание тёмного князя, прогуливающегося меж сильных студентов и после выкриков девушки во время повстанческого диалога, снова заимевшего какое-никакое уважение. — Что-то ты слабовата сегодня, — заметил он, оказавшись подле ринга и положив ладони на его поверхность. — Руки болят немножко, — придумывая быстро отмазку, заявила Любава. — Вчера долго конспекты писала. К счастью, этой глупой причины владыке хватило, чтобы потерять интерес к явной слабости белокурой студентки, какая, стоило только ему уйти, жалобно пискнула, ощущая, как тревожно зудят её вовсе ненапряжённые мышцы, уже в сотый раз заставляя свою обладательницу жалеть о том, что она вообще тогда решилась перевязать эту несчастную красную ниточку.

***

— Ммм! — цедила богиня ветров, то сжимая, то разжимая кулаки и чувствуя, как вся её красная рука, словно в агонии сгорает от очередного подтягивания, исполненного не на перекладине, а на чёртовом облаке. — Теперь понятно, почему мама вечно требует платья с рукавами! Возвращаться при этом в комнату, где прибавилось хоть немного воздуха, оказывалось даже немного приятно. Конечно, не будь встречи сегодняшним утром, то, верно, принцесса бы из места не шелохнулась, сразу рухнув на кровать и уснув, после долгих и мучительных тренировок, но после беседы с младшим Равелиным, властительница воздуха не могла сидеть на месте, продумывая тяжелый план по побегу. Гуляя по комнате она так и пыталась найти хоть какие-то лазейки, убеждаясь, что дворец выглядит как потрясающая неприступная крепость, чудно объясняющая, почему его осада никогда не удавалась. Очень полезный момент для истории величия её королевства, но точно не для неё самой. Окна не виделись вариантом в данном спасении, ибо высота весьма и весьма значительная, а телепортация или её полёты здесь попросту не действовали, ведь, как сказала её тётушка: «в аду магии нет». Из комнаты она имела право выходить лишь под охраной, которая, что действительно удивляло, не располагалась подле её двери круглыми сутками, будто бы и вовсе не тревожилась, что она сумеет сбежать, если только несчастный замок подчинится её скромным пальчикам. Хоть это прибавляло ей веру, от понимания, что, если у неё в действительности получится преодолеть саму дверь, то преграды, в виде охранников, она снаружи попросту не встретит. Излюбленных солдатов деспот держала прямо при себе, пока восседала в абсолютно пустом зале на своём троне, поставленном напротив зеркал, восхищаясь своему величию и незыблемой красоте. Её излюбленные парады самолюбования инсигниями. Мысль о том, что необходимо лишь распахнуть эту чёртову дверь, чтобы суметь выбраться из комнаты, а дорога из замка будет куда проще, даже невзирая на щит подле их королевского дома, по причине имения особой вещицы грела душу. Всего лишь нужен кристалл из главного зала, позволяющий ей поехать прочь. Необходимо только выйти отсюда, из своей опочивальни. Вряд ли скважина для ключа подалась бы манипуляциям с несчастной заколкой, ибо висящую с другой стороны громадину никто не отменял. Истинное преступление, навесить на шикарную дверь из белого дерева, такие тяжёлые железные ставни, будто подтверждающие саму метафору о золотой клетке. Пускай властительница воздуха слабо верила в то, что заколка ей в данном деле поможет, попытку совершить стоило. Забрав от своего ненавистного стола с косметикой, где хранились помады и пудры, избранные её матерью, стул, она поставила его прямо подле шкафа с шикарными розовыми рисунками роз, ныне вызывавшие в ней какую-то странную волну ненависти. Подарком ко всему, они ещё и благоухали тошнотворным, пуще злящим её розмарином. Это её комната. Его должны украшать аметистовые тюльпаны. Прямо над самой верхней полкой, она аккуратно отломила бессмысленное украшение с извилинами на дереве, аккуратно скрывая там свой секретный ящичек с запрещёнными предметами, каковые мать запрещала иметь. Список таких вещей не мерещился, а являлся огромным, но в этом крошечном отделении хранилась только цепочка от куртки, которую девушка порой доставала и клала себе под подушку, слушая её скрежет, да несчастная книга, что прилетела ей прелестным сегодняшним утром в спину. Запихнуть её внутрь такое себе задание, но, исполнив его, она убедила себя, что в следующий раз вытащит её только тогда, когда дорога будет вести её обратно в волшебный колледж. Убеждённая, что где-то тут по любому должна валяться её заколка или несчастная шпилька из причёски с того злополучного ужина, она засунула руку глубже, терпя ужасную боль лишь от соприкосновения кожи с остальными объектами. Наконец-то сумев нащупать нечто явно железное, она аккуратно взяла её своими вновь совершенно не целыми ноготками, не слабо страдавшими от заданий на облаках, и начала вытаскивать эту мелочь вперёд. Лишь, когда она оказалась в её ладони, до неё дошло, что за мелкую прелесть держали её пальцы, что отнеслись к этому, как к чему-то бессмысленному и неважному. Взяв его и поднеся ближе к глазам, она невольно усмехнулась, не в состоянии сдержать свой наплыв эмоций. Варя даже не сомневалась, что её щеки покраснели, ибо явную дрожь в руке она чувствовала хорошо. Они относились к этой безделушке как к чему-то волшебному. Разглядывая крошечное алюминиевое колечко, с которого уже в некоторых местах смылась краска позолоты, раскрыв наружу тот самый дурацкий подставной металл, она восхищалась блеском совсем ненастоящего синего камушка, отражающего свет из окна, запуская крошечные солнечные зайчики, и размышляла о том, что на безымянный палец он уже точно не сумеет надеяться, как некогда год назад, когда эта ненужная железяка только была подарена.

***

Не часто ребята в выходные покидали волшебный колледж, попросту из-за того, что не хотелось тратить несчастные часы в автобусе, которые можно использовать на сон. Поэтому телепортация лидера патруля являлась прекрасной возможностью экономии, которой, одевшиеся в пальтишки девушки, решили ловко воспользоваться. Буквально сразу оказавшись на площади столицы волшебного королевства, пары разбрелись каждый в свою сторону, планируя провести романтические свидания в тот самый цветущий период. И, пока анимаг повёл свою девушку в чудесные магазины, переполненные книгами, принцесса Штормграда направила тёмного князя за покупками, какие он не очень-то жаждал переживать. — Шикарное свидание, Колючка, — буркнул он, когда богиня ветров протянула ему очередную не подошедшую ей одёжку. — Как будто тебе нужно свидание, — усмехнулась она, примеряя стильные юбочки с интересными рисунками, хорошо подчёркивающими её талию. — Ну, там знаешь, — начал жалобно бормотать владыка, напоминая о типичных подростковых деталях, — Свидания, поцелуи, встреча рассветов, коктейли на двоих… Облокотившись на примерочную, Влад изъявил желание поглядеть на новый примеренный наряд, но, стоило ему только прикоснуться к шторке, как тут же прозвучал разъярённый голосок, запрещающий ему смотреть, пока она полностью не поправит всё. Полностью устроив блузку так, как она смотрелась наиболее выразительно, она распахнула ширму и предстала не сильно воодушевлённому взору. — Как тебе? — Шикарно, — выдавил, пытаясь притвориться счастливым, мрачный правитель. — Очень классная новая… Блузка? Слишком много юбок и рубашек в гардеробе принцессы, не больно то сильно отличающихся друг от друга, заставляли саркастичного правителя путаться в нарядах, не различая, где то, что он уже видел, а где то, что обновка. — Всё ясно с тобой, — цедила сквозь зубы властительница воздуха, зайдя обратно в примерочную. Не то чтобы она сильно разозлилась взаправду. Она прекрасно понимала, что её возлюбленного довольно сильно раздражают её бесконечные примерки достаточно схожих вещей, но здесь обида, в целом, нужна лишь потому что девушке хотелось услышать его извечные прелестные комментарии, какими он ловко умел выводить конфликты к перемирию. Постучавшись об деревянную боковую стенку, Влад усмехнулся, заглядывая в небольшую щель между шторками, глядя не на саму девушку, а на её отражении в зеркале. — Варь, — мягким голоском сказал он, ухмыляясь на одну сторону, — Ты же знаешь, что ты для меня прекрасна вообще любая? — И в однотипных блузках? — пошутила она, притворившись обиженной. — Да хоть в моём глупом халате! — шептал тёмный князь, ожидая, что она сейчас улыбнётся. — Всё равно красивая! Развернувшись, она подошла к владыке поближе, глядя в его сапфировые глаза. — Но я не для тебя одеваюсь, — указательным пальчиком Варя коснулась его носа, двигая его вперёд, заставляя тем самым выйти мордашку из примерочной, — А для себя! Конечно, мрачному правителю сильно хотелось сказать, что она и себе нравится абсолютно в любом амплуа, но он решил промолчать, просто дожидаясь, когда его девушка выйдет наружу. По их планам после они должны ринуться в кондитерский магазин, где бы властительница воздуха закупила парочку ингредиентов для кексов, о которых её попросил молодой человек, без конца сующий свой нос в гардеробную, а после и в кафе, чтобы свидание сумело приобрести хоть немного романтический вид. Простая расписанная прогулка, этапы, которой тянулись, казалось, бесконечно, и, когда уже обещание о том, что это — последний наряд, прямо у самой кассы не сбылось, из-за того, что чья-то душенька заприметила симпатичную кофту, какую всё равно не наденет, ибо её план по захвату кое-чьей косухи наконец-то осуществится, мрачный правитель клевал носом кассу, устроив свои напряжённые скулы прямо на стеклянном прилавке. Тогда его глаз абсолютно случайно зацепился за дешёвые украшения, расположенные там. Когда-то токсичная девчушка уже заявила ему, что не любит даренных украшений, просто потому что доверия к ним у неё не имелось никакого. Как она узнала ещё в детстве, рубины прекрасно подслушивают диалоги, а нефриты, оказывается, великолепные усыпляющие лекарства. Серебро так и вовсе обладало чтением мысли, напрямую передававшимся в ушки желающий всё контролировать Марфы. Как и всё, что она не любила, у неё нашлись определённые причины ненавидеть и дурацкие украшения. Но, заприметив там дешёвое колечко, созданное лишь для резвых игр маленьких детей, с железом, покрашенным под розовое золото, увенчанное каким-то ненастоящим камушком, с синим отблеском, похожим на сапфир, он не мог не воздержаться, чтобы его не купить. Выудив откуда-то из самой глубины своих карманов мелочь, он протянул её продавцу, получая во власть эту отвратительную подделку под украшение, с каким ринулся в примерочные. Остановившись подле коробок, он понял, что они все закрыты и он понятия не имеет, как узнать, где нужная. Тогда, саркастичный король завопил прозвище своей девушки, которая тут же выглянула, цедя его своими аметистовыми глазами и приподнятыми бровями, ругая за эту детскую выходку. Главное, что он завершил поиск. Зайдя внутрь кабинки, где девушка уже рассматривала свой образ в кофте, он мгновенно привлёк внимание своей особы, искренне не понимающей его явления сюда. — Чего тебе? — обратилась она, смеясь и всё ещё испытывая смущённость за его выклик посреди магазина. Обернувшись на него, Варя хохоча проходилась пальцами по своим выбившимся локонам, улыбаясь вплоть до момента, пока её молодой человек не вытащил из кармана наружу эту несчастную поделку и не покачал ей прямо пред её ангельским носиком. — И? — буркнула она, явно напрягая лицо и боясь продолжения. — Итак, — гордо и величественно произнёс брюнет, не убирая упавшие на лицо пряди, сильно затемнявшие его глаза, чем делали их ещё более выразительными, — Согласна ли ты… — Нет! — тут же вскрикнула богиня ветров, ещё сильнее расширив свои очи, позволив каштановым бровям и вовсе улететь в небосвод. Учитывая необыкновенную натуру её возлюбленного, в продолжении она могла ожидать чего угодно, от шутки, что она согласна нести свои вещи сама, до самого настоящего предложения руки и сердца. Её убеждённость в том, что даже это для владыки не стоило особого напряга, оказалась поразительна чётка и ясна. — Согласна ли… — Влад, мне шестнадцать! — И? — Мне нельзя замуж! — Не сейчас же! — смеясь, произнёс взамен вечный герой, уже просто восхищаясь столь эмоциональной реакцией его извечно невозмутимой девчушки. — Мне шестнадцать! Лишь когда он громко хохотнул, выдавая, что настоящего ничего всё-таки вкладывать в это не собирался, лидер патруля сумела перестать вторить одну и ту же фразу, напоминающую о своём возрасте, и позволила ему говорить дальше. — Можно мне договорить? — обратился учитель боевых искусств к ней, вновь ухмыльнувшись на одну сторону. — Только, если ты точно помнишь, что мне шестнадцать и замуж мне нельзя, — произнесла она вновь, ожидая уже дальнейших слов. — Ничего страшного, — поправив волосы, произнёс князь. — Попробую снова через года два. Услышав её хохот, он вновь надул свои губки, принимая якобы серьёзное лицо, наконец-то сумев продолжить изначально затеянную идею. — Согласна ли ты, колючка, остаться в этих отношениях с бесконечными токсичными комментариями, заставлять меня мучиться в сотнях примерочных, где из десятка перемеренных нарядов купить только один, — с каждой фразой богиня ветра краснела всё сильнее, — Красть моё одеяло, потому что, видите ли, ей мало… — Не обманывай! — попыталась пойти против волшебница. — Я оставляю тебе немного! — Одна четвертая одеяло — это мало, Варя! — громко закричал владыка, привлекая внимание других посетителей магазина. — Так что, это делать точно будешь, — получив кивок, он продолжил. — Ждать моего прихода с миссий, а потом устраивать мне встречи со стеной за то, что я тебе не писал и не звонил; забирать у меня прямо из-под носа мою чашку кофе, потому что у меня он, видите ли, получается вкуснее, чем у тебя; продолжишь прикасаться к волосам так, будто они — твоя собственность, а не моя; конечно же, делить со мной свои любимые песни и совместные танцы, ну и, апогей… — Поцелуи? — предположила ветер перемен, пока мурашки бегали по всему её телу. — Конечно нет! — наигранно оскорбившись, произнёс бывший правитель. — Поддерживать мои глупые токсичные и саркастичные шутки! Громко расхохотавшись, она не могла сдержать восторга от того, насколько его глупые выходки романтичнее, или сказать правильнее — химичнее, чем то, что воспринималось нормой и адекватностью. Совместные рассветы итак происходили, ведь она довольно часто ночевала у него, но они на них не смотрели, ибо закаты любили куда больше. Коктейли на двоих тоже считались ещё той глупостью, ибо они издавна подъедали еду друг у друга, а кофе принцесса и вовсе читала полноправно своим. Свидания имелись, но и они всегда отличались какой-то атмосферой. Это нечто другое. Невероятно родное, комфортное и то, ради чего в действительности можно терпеть эти дурацкие месяцы разлуки. — Согласна! Протянув ладонь, она позволила ему надеть кольцо на безымянный палец, где, по законам, должно бы красоваться обручальное кольцо. Удивительно, но почувствовав холод от металла на своей кожи, ранее вызывавшей в ней лишь страх да панику, она по-прежнему оставалась счастливой, вовсе не припомнив, почему давно отказалась от украшений, что не слабо совершенствовали бы любой её образ. Просто в тот момент было очень тепло, и вспоминать о чём-то таком ей мерещилось преступным. Руками обвив лицо, она поцеловала своего молодого человека крепко, долго и терпко, словно стараясь этим жестом показать, насколько же сильно она его любит и насколько сильно она рада, что эти отношения столь кривые, своеобразные и необыкновенные. И они так и пропитаны ими. — Всё! Иди отсюда! Мне надо переодеться! — Хорошая кофта, кстати! Выплыв наружу, он в последний раз одарил её своей ухмылкой на одну сторону, оставив её красную, с сжатыми от восторга щёчками и попросту до невероятного счастливую. Поправив рукава от шерстяной одежонки, она подумала о странной вещи. Лучше этой кофты на ней бы смотрелась чужая потрясающая косуха.

***

От воспоминания даже в горле пересыхало, просто от дрожи в коленях и повторения этих эмоций, когда даже бит сердца усилился. «Это нечто невероятно родное, комфортное и то, ради чего в действительности можно терпеть эти дурацкие месяцы разлуки.» Чёткие мысли, пролетевшие по второму разу, внезапно обратились в силу, что заставила девушку зажать это несчастное дешёвое колечко у себя в кулаке, питаясь от него энергетикой уверенности и необходимой мощи, требуемой к применению. Знакомый противный писклявый, но много знающий голосок в её ушках вторил гадкие монологи, которые и заставили девушку некогда впасть в дистимию и с напором бороться за каждую встречу с Равелиными, чтобы только понять своего возлюбленного. В этом замке всё под запретом, и именно поэтому всё, что в нём есть, подчиняется его правилам. Полное подчинение, без права на иномыслие. Но существовало нечто, чему подчинялся сам замок. То, чего до безумия боялась Марфа, и именно по этой причине овладела сама Сатана. Магическое преступление. Варе всего то надо, чтобы эта дверь слетела с петель. Пусть хоть закрепится прямо на гигантском замке, что висел с той стороны, но главное, чтобы она проломилась достаточно и у неё возникла возможность покинуть свою комнату. Подойдя к ней вплотную, она раскинула руки, вспоминая наставления своей тётушки, какие как бы невзначай читала, находясь в медпункте, уже тогда поедая с её рук идей стать противозаконным магом. — Концентрация на единой эмоции, — прошептала властительница воздуха, поставив свои ноги как можно прочнее на пол. Главная суть магии — это взятие лишь одной эмоции в центр твоих магических свершений. Нельзя отвлекаться на другие и вовсе нельзя, чтобы она с ними перекликалась. Ей нужно найти какое-то чёткое чувство, столь яростное и невозможное, что заставило бы её магию сойти с ума и лишить спальню входа. Точнее, вход бы остался. Чем дыра в стене — не вход в опочивальню? Любовь она использовать не могла, хотя бы потому что, основываясь на воспоминаниях, вышла бы в боль и страдания, пережитые в последние дни перед отъездом. Ненависть, но к кому? Мать она куда больше страшилась и пугалась, нежели искренне не терпела. Отец и вовсе приходился лишь мельтешащей подле фигурой, что порой и вовсе застывала каменным изваянием, лишаясь воли, но вечно остающийся тем, кто не играет совершенно никакой роли. Может быть, презрение? Но Астер такое вызывал ныне слабо, с этой же должностью не справлялся и весьма наглый Корвин, в последние дни даже ставший хорошим соратником. Плюсом к этому он являлся очевидным отправителем книги, так что и его личина к сему действу не подходила. В мыслях о своей ядовитой змеюке, Варя улетала в простую сестринскую любовь и опеку. Припоминая Алёнку, воспринимала себя в роли матери мелкого ребёнка. Про факира она и вовсе думать не могла. Когда все очевидные источники эмоций прошлись, правительница воздуха начала злиться на себя за то, что она даже сейчас не может подобрать подходящую кандидатуру. Что она столь слабая и наивная, что позволила после множества лет в изгнание самостоятельно вернуться в эту чёртову золотую клетку. Что она не сделала ничего, чтобы остаться в колледже, не сказала матери и слова поперёк, чтобы хоть как-то обезопасить и себя, и своих товарищей, лидером каковых она являлась. Что именно из-за её сумасшедшего страха и пострадал Влад. Тряслась от ярости, что полезла в книгу, доставляя ему боль. Гневалась, что испарилась, когда в ней нуждался лучший друг. Ловила тошноту от самой себя, попросту от мысли, что не сделала ничего, когда должна пахать, как глава команды. Внезапное осознание, что она довольно долго думает о том, что она может вечно обвинять себя во всех исполненных ею грехах и так и не совершенных поступках, она поняла, что это именно та эмоция, которая ей нужна. Злоба на свою слабость. Злоба на саму себя. Полностью поддавшись чувству, она вновь переживала все моменты, заставляла глохнуть свои лёгкие, дрожать разбитое сердце. Указывала каждому своему органу презирать её слабость, её отсутствие силы, её неспособность идти наперекор тому, чему стоило. Последней капелью в сей отдаче в эмоции стала фраза её лучшей подруги, которая называла её переменчивым ветром. Тем самым, что вечно меняет курс, что девушка регулярно делала. Но им быть она не хочет. Налив стакан силы полноценно, она направила тошнотворный вихрь прямо на свою несчастную дверь, мгновенно от потока ветра слетевшую с петель и, столкнувшись с соседней стеной, разлетевшуюся в щепки, какие от невероятной силы отлетели аж в другую часть комнаты. Замок на наружной стене был единственным, что осталось целым. — Получилось, — тихо прошептала она, восхищённо разинув рот. У неё получилось. Желая не терять времени, она тут же встала обратно на стул, доставая с тайника цепочку и книгу, напяливая кольцо с сапфировым отсветом чьих-то глаз, предварительно немного его расширив, прямо на безымянный, и побежала в главный зал. Только выйдя в коридор, она заприметила валяющийся в сторонке, отделённую от всех остальных частей двери ручку. Ту самую обыкновенную, за какую нужно дёрнуть, чтобы она открылась. Так происходит в обычных семьях, где поверх не вешается тяжелый огромный замок. На нём даже имелся небольшой кусочек дерева, от разрушенной двери, что девушка, не воздержавшись, взяла его с собой, как некоторый сувенир. Как определённое доказательство того, кем она на самом деле является и каковой личностью хочет быть. Время наслаждения матери её владениями сыграло очень на руку её дочурке, какая, воспользовавшись отсутствием королевы, забрала необходимый артефакт. Телепортация на территории Штормграда работает так себе, что позволило властительнице ветров мгновенно придумать ещё одну идею, заставившую её потерять немного времени, но дающую возможность восстановить несчастную косуху до вида её оригинала. Пробежав по лестницам, умело не наткнувшись ни на одного стража, ибо они все посетили прогулку с её матерью, она оказалась в конюшне, ища несчастную, некогда свою пони-пегаса. Белая шкурка её красавицы выделялась из остальных, но наслаждаться красотой коня у неё попросту не нашлось возможности. Быстро дав ей возможность обнюхать её ладонь и убедиться в том, что пред ней — хозяйка, Ветрова ринулась к седлу, которое сразу закрепило на своём сегодняшнем извозчике, успев поблагодарить Петра, за то, что на одной из прогулок он заново научил её седлать этих буйных животных. Усевшись на неё сверху, она невольно усмехнулась. Кобылка. Положив все нужные вещи в карманы седла, принцесса вывела лошадь из стойла, наконец-то садясь на неё. Бросив кроткий взгляд на окно главного зала, она увидела знакомую белёсую бороду своего отца. Тот редко сопровождал Марфу в её приключения, призванные лишь услаждать её самолюбие, так что неудивительно, что он располагался в замке. Поразительно, что он в сознании. Но что Варю действительно смущало, так это то, что он всё видел, но молчал. Он её отпускал. Зачитав заклинание и заставив пегаса взмыться в воздух, она преодолела защитный купол Штормградского дворца, держа дорогу обратно в родные края. Ветерок перемен возвращался домой.