7

      Сложно представить, что после таких катастрофических проблем, спустя всего неделю ребята будут преспокойно собирать вещи, чтобы направиться на зимние каникулы. Они будут это делать это столь по-доброму, по наивному, как-то по-детски, что ни за что никто даже не припомнит их решения, такие взрослые и оценочные, исполненные во время конца света. Множество сумок, предвещавших поездку в их родные дома на недели отдыха, располагались открытыми на видных местах. Наиболее тяжелый это день для главной наследницы Штормграда, ибо дел куда больше, чем мог уловить её несчастный взгляд и ежедневник. Особенно тревожно стало, когда при сборе чемодана прилетело письмо от матери с приглашением на ужин. К счастью, не на новогодний, будто бы Марфа предвещала, что патруль полным составом будет встречать сей праздник в Мышкине, потому назначила его чуть позднее. На несколько дней спустя. Этот факт, какого-то банального уважения к делам и планам своей дочери смутил, и куда не меньше её пугала приставка в семье о том, что бывшему тёмному князю желательно тоже присутствовать на этой вечерне. Плохо понимая, чего жаждет мать, Варвара слегка встревожилась, радуясь лишь одному пункту: коли она призывает их, то папа здесь. Будь он там, в далёких пространствах, она бы точно не ждала гостей. — Опасное письмо номер два? — пошутил Влад, встав подле девушки сзади и приобняв её за талию. Днём ранее ему пришло оповещение о том, что нужно направляться на миссию, от которой он, благополучно и с лёгким сердцем, отказался. Слишком много потерь ему довелось пережить, чтобы теперь так легко всё оставить и отправиться в прекрасные дали на спасение мира. Конечно, он всё ещё герой. Но третьего шанса на счастливую жизнь, полную веселья, у него уже не будет, и потому сейчас ему грезилось куда более важным провести новогодний вечер в кругу своих товарищей. И, конечно, обещанные Варей пирожные совсем не играли роли. — Нас приглашают на ужин, — спокойным голосом произнесла властительница воздуха, будто бы и вправду не видя никаких проблем в приглашении. Единственное, что её и впрямь смущало в рукописи, так это какое-то слабо заметное уважение к её личности в каждой строчке. Но ни страха, ни какой-то печали пред ним она не ощущала. Будто образ матери в действительности перестал носить с собой столь мертвенный холод. — С летающими стульями? — смешливо отозвался мрачный правитель, дожидаясь хохота своей возлюбленной. Та, улыбнувшись, прикоснулась к его ладони на её талии и начала поглаживать, желая пошутить о их сегодняшних планах. — Видимо, в этот новый год все желают устроить семейные встречи. До того, как отправиться в мирный городок, у парочки имелось ещё одно крайне важное дело, требующее их внимания, но, что куда важнее, решительности. Кое кому попросту необходимо взять волю в кулак, чтобы решить дальнейшую судьбу своих прелестных родственничков. Слишком долгие раздумья сильно давили на головку саркастичного короля, но конечным решением стала беседа, когда всему собравшемуся патрулю его девушка и жантильный поэтишко выдали действительную историю княжеского рода. Честно сказать, команда глубоко наплевала на это рассказанное прошлое, но все дружно согласились, что вклад Равелиных стоит того, чтобы их выпустить на свободу. Морок же начал новую жизнь, заслужив её своими поступками. Разве они не достойны? — Пора, — тихо буркнула ветер перемен, когда часы на столе её молодого человека затрезвонили. Отпустив объятия, оставляя в комнате так и несобранные вещи, они ринулись к комнате девчонок, чтобы прихватить с собой ледяную волшебницу, с которой бы исполнение миссии далось куда легче. В коридоре они случайно наткнулись на директрису, что встретила их с каким-то чрезвычайно счастливым лицом. — Идёте? Весь преподавательский состав, а, если быть точнее, помощники в их битве, уведомлены о столь серьёзном решении тёмного князя. И, о удивительно, они даже не перечили. Лишь Кощей пообещал, что установит слежку на духов, но, в целом, даже он не сказал ничего сильно травящего и отвратительного, сильнее убеждая Влада, что ныне тот ему доверяет и что его решение об освобождении — не смехотворная глупость. Даже смешно — никто не тревожится. Они все верят древнему жестокому княжескому роду. — Спешим на рождение, — отозвался тёмный князь, поправив свои угольные волосы, только вчера заботливо постриженные его возлюбленной. — Два младших брата, представляете? — Заключишь с ними условие? Очевидно, Вась Вась это интересовало. Сие действо сказано совсем ни учителями, ни патрулём, а самим мрачным правителем, принявшим идею, что он совсем не хочет видеть мальчишек подле себя. Да, они обзывали себя семьёй, и обязались якобы располагаться рядом, временами даже оказывая помощь, но, как показывает жизнь его же девушки, это — не самая лучшая задумка. Пусть тётушка с племянницей и спасали друг друга на постоянной основе, не жалея ничего и не виня друг друга за проступки, но желчью всё равно капать продолжали. Правитель молний не сомневался, что с его родными будет та же проблема. Они будут приходить и помогать, когда надо, а душу ему травить, всё-таки, не стоит. Шебуршания, преисполненного спеси, и од, воспетых стильным блузкам, ему хватало и в пределах учебного заведения. — Да, — преспокойно ответил он, глядя в небесные глаза властительницы колледжа. Смешно. Здесь её не столько волнует опасность мира, как внутренне состояние её работника и друга. Их отношения стали слишком добрые, насколько это только может позволить себе страдающая алекситимией колдунья. — Влад, — шепнула Варя, потянув возлюбленного за руку. Время поджимало. — Могу лишь пожелать удачи, — произнесла напоследок Василиса. — И поздравляю с воссоединением семьи! — Спасибо. Как бы специально показательно, преподаватель чмокнул в лобик свою девушку, указывая реальные очертания его нынешней семьи, чем вызвал улыбку на лице белокурой волшебницы. Как она могла позабыть, кто его реальные родные. Поймав прямо у входа Снегурочку, которую богиня ветров тут же подхватила воздухом, чтобы та не напрягала свою раненую ногу, теперь старательно оберегаемую, команда направилась с помощью телепортации к пруду, готовясь к новой встречи с пленниками своих же желаний. — Корвин! — радостно воскликнула наследница воздушного королевства, когда прямо у берега заметила фигуру читающего бонвивана, явно ожидающего именно их прибытия. — Что ты здесь делаешь? — Пришёл на встречу с прапрадедом, Кобылка! — выдал в ответ мальчишка, по сотому разу наслаждаясь не самой счастливой реакцией принцессы на её прозвище. — Мы с ним поспорили на то, какого возраста он будет, когда выйдет наружу… — А мы с Владом поспорили, будет у него борода или нет, — шепнула в ответ колдунья ветра, встав к знакомому и уже хорошему другу вплотную. — Я буду очень зол, если у него бородка сохранится! Поставив хохочущую Снежку на землю, ребята затаили дыхание, глядя, как та поднимает вверх воду, опустошая небольшой прудик. Спустившись вниз к дну, тёмный князь, не без помощи анимага, сдвинул прочь необходимый камень, открывая своему взору нужный рычаг. Верно, Абрикосов бы крайне обрадовался, узрев сие долго искомое чудо прямо пред собой сейчас, но, увы, от данного путешествия он отказался, в силу своих сборов вещей и диалогов с преподавателями. Они всё ещё продолжали выискивать в нём изменения после колдовства, пока так ничего не найдя. Но, зато такие беседы помогали ему выяснить, чем же обычный человек может помочь в волшебном мире. Кроме того, чтобы выступать героем, конечно. Ответ на столь сложный вопрос, в самом деле, не нужен ему в срочном порядке. До выпуска ещё полгода, когда он мог решить, чем же будет заниматься дальше. В любом случае, абсолютно любую его идею рыжая бестия поддерживала и принимала, целуя мальчишку в носик и убеждая и его и себя, что даже миры не будут для них страшной преградой. Что может их разлучить, если даже у демона мироздания это не получилось? Заходя внутрь, ребята тут же начали искать необходимые артефакты. Музыкальная шкатулка с похоронными мелодиями нашлась довольно быстро, а магическое перо потребовало на себя куда больше времени. Верно, не стоило класть его в большой стакан с обыкновенными пишущими объектами. Лишь исписав всё словом «пирожное» и, наконец-то, получив его на руки, они обнаружили необходимое, готовясь к тяжкому представлению. Подержав молодого человека за руку ещё с минуту, богиня ветров отошла в сторону, предварительно отдав ему несчастный жидкий волосок, полученный от Алексея, ради которого ей пришлось поехать в зарытую погребальную, лишь бы суметь с ним встретиться. Куда проще стало бы, если бы были пирамиды, где тот зрим, но их разрыв планов демона мироздания привели к тому, что пещера под землёй, пусть и возникла, но осталась пустынной, позволяя Египетским мумиям и дальше дремать неприкосновенно. Заставив волшебниц патруля встать вовсе возле входа, тёмный князь да его весьма дальний родственник разместились на достаточном расстоянии друг от друга, глядя в глаза и выжидая, когда кто-то начнёт. Блеск серых очей Корвина напомнил владыке о Алексее, чьё освобождение он запустит, лишь шевельнув ручку у музыкальной шкатулки, запуская похоронный марш, каковым обратит его обратно в живого, в то время, как в сапфирах своего преподавателя анимаг узрел книжного духа, каковой станет свободным лишь при моменте, когда бонвиван опишет пером его концовку. Последним рывком для обоих стало то, что они глянули на Штормградскую принцессу. Кажется, она оставалась единственной полноценно убеждённой в красивом и добром будущем, так как всецело веровала в этот княжеский, запачканный в истории, род. Верила куда лучше, чем носители этой гордой фамилии. Бывший Морок отыскивал даже нечто обидное в её непрекословной вере, не ломающейся даже при воспоминаниях иных порицающих, что напоминали, сколько общих могил они создали, покуда спасались. Всё, как об стенку горох — бессмысленно. Верующая в их мощь и добрую натуру, волшебница оставалась при своём мнении и беспечном желании, охватившем её настолько, что она сложила руки у сердца, прикусив от тяжкого ожидания губы. Столь сильно она ждала, когда силуэты станут живыми людьми. Секундный блеск аметистов, под восстановившемся рядом черных ресниц, завёл обе ладони, заставляя одного строчить сонет, а другого привести в действие шкатулку. Ропот Корвина, каковым сопровождалось у него написание чего-либо, заглушился знаменитой мелодией с явными счастливыми громко звучащими нотками, что так и трезвонили о каком-то светлом будущем. Музыка создала туманы, ведшие за собой древних пленников из лап древнего заклинания, знаменуя их миг свободы, который будет сопровождаться их первым в новой жизни «Привет» и первым же сказанным «Прощай».

***

Долгие и мучительные сборы, а после не менее тяжкие разговоры с преподавателями, не заставили Героя позабыть о том, во сколько обыкновенно уезжает прочь из учебного заведения Сатана, хоть та на это искренне надеялась. Как и всегда, отлучившись от обязанностей, он подошёл к её комнате, желая помочь спустить чемоданы, ибо точно знал, что это надо. Каково же было его удивление, когда он узрел, что девушка тащит их сама, без помощи магии, а после и не скрыл своих эмоций, когда та слишком удивлённо посмотрела на него, принимая его пришествие за нечто необычное. — Что ты делаешь здесь? Любава даже не пыталась спрятать своё явное непонимание данного поступка, прищурив брови и ещё сильнее приспустив веки, внимательно рассматривая своего приятеля. Никаких благих действий после произошедшего она не ждала. — Пришёл помочь не подруге, — отозвался Саша в ответ, выхватывая один из чемоданов прямо из ладони дьявольской тушки. — А то потом буду снова чувствовать вину за действо, которое, в принципе то, и не должен совершать. Прошептав это, факир схватил вторую сумку в другую руку, заставляя гадюку нести лишь только небольшой портфель и плестись следом за ним с еле прикрываемой улыбкой. Надутые губки, но при этом весьма приподнятые уголки рта. Ей совсем не хотелось играть игнорирование, особенно после всего произошедшего с ними. Остановившись возле входа в колледж, они замерли, глядя друг на друга, оба готовясь поговорить о той душевной травли, что незапланированно одаривали самих себя, пока спасали мир. Но, то дела фокусника не позволяли ему провести беседу, то часто зависающая в больничном крыле белокурая красотка не давала возможности встрече состояться, они так и остались с этим непроизнесённым извинениями на своих устах. Даже странно — властитель ада хотел извиниться. — Я не извинилась пред тобой, — удивительно, но первой начала именно ядовитая змеюка. — За то, что тогда наболтала в подсобке, и что потом ещё заставила усомниться в себе и…. — Ты не была виновата в обращении. — По твоим словам, никогда виноватых не будет, — тут же перебила его принцесса, указывая, кто тут власть и главный создатель диалога. — Ты всех оправдать в состоянии. — Не всех, но это могу. За прошедшие события слишком много людей посмотрели на Бабейл под другим углом. Она уже вовсе не чудилась манипулирующей особой, страдающей маниакальным желанием рушить чужие жизни и синдромом бога. Неуклюжими действиями, каковые она обычно прятала, а теперь открыто показывала, она выдала свои слабости и страдания, а после и некую сокрытую дорбодушность. Для многих это стало шоком. Но Саша то давно знал, что она весьма светлая богиня. — Это я сильно провинился, сказав, что слово «благо» тебе незнакомо, — печально произнёс он, действительно сильно стыдясь, что тогда такое выдал. — Это было слишком… Слишком…. — Просто сказано на эмоциях, меня не задело. Интонация так плохо сыграна секретарём Сатаны, что прекрасно ясно, как фраза не слабо так кольнула в своё время. — Я прекрасно знаю, что это не так, — не позволил Абрикосов лгать своей подруге. — Тебя задело. Причём сильно. Снова нервы сдавали так сильно, что явное Ветровское сходство выползло наружу, заставляя вечно безэмоциональную даму кусать свои пухлые алые губы. — И тебе прекрасно известно, что такое благо, — тяжело выдавил он, точно зная, что собеседница начнёт всё отрицать. — Ты болеешь его свершением, пусть и не любишь выставлять это напоказ. Не столь открытая геройская личина, как у меня, но ты — не злодей, Любава. Ты — душа. Ты и вправду Психея. — Я не добрая. Никогда она с таким не согласится. — Я этого и не говорил, — выпалил одноклассник, ещё до этого понимая, что это будет следующая фраза девушки. — Лишь сказал, что ты — богиня. У него прекрасно получалось плясать на слабой эмоциональности весьма нестабильной ныне подруги, что он заставил её вечно приспущенные уголки губ подняться, вытаскивая на личико счастливую улыбку. От неё даже ему стало тепло. Не столь открытая и широкая, не столь ярко эмоциональная, но зато искренняя. Такой наследница дьявольского трона была лишь для него. И, о странно, его психологическое нутро этого не понимало. — Если ты меня ещё не простила… — Если ты хочешь извиниться ещё и деньгами, то я тебя не простила, и требую больше. Недолго нежные мелодии пелись, сопровождаясь скомканными и смущёнными речами. Не из того теста испечена староста, чтобы долго играть милейшую даму, растаявшую от доброго комплимента и признания её божественности. Потянувшись в карман своей толстовки, факир достал оттуда то, от чего вновь воссевший Сатана мгновенно покинул пост владыки, заставляя девчушку потонуть в этом омуте какого-то неизмеримого восторга. Вытащив наружу золотой браслет, сделанный под венок из лавровых листов, что вечно увенчивал головы греческих богинь, Саша сумел довести девушку до какого-то апогея её эмоций, потому что небесные очи явились миру полностью, как только пленяемые их веки позволили им освободиться и полноценно выразить своё восхищение. — Корона для настоящей Психеи, — протянув свою ладонь вперёд, он заставил узенькое запястье одноклассницы устроиться на своих пальцах. — Венок для настоящей богини. Браслет оказался на её руке, слепя её своей красотой и символичностью. Казалось, что секунда, и эта вечно сильная и безэмоциональная девчушка начнёт радостно хохотать, так нетипично для себя. Хотя… Всё, что её связывало с Героем слишком нетипично для её жизни. — Нравится подарок друга? — укоризненно задал вопрос шатен, поглядывая на счастливый блеск глаза и скрытые эмоции, так и жаждущие выбраться наружу. — У меня нет друзей, — приструнила его Сатана, приподняв подбородок выше и напоминая о величавости самой себя и своей позиции о людях. В ответ её вечный помощник лишь хохотнул, заставляя девчушку выдать ещё одну совсем не характерную ей фразу. — Только ты. Слишком хороши её глаза, как океаны, в эту секунду сошлись с его карими очами, так похожими на песчаные берега. Словно море, омывающее греческий остров, и сей пейзаж располагался прямо в контакте их взоров. Поддавшись какой-то секундной затее третьей своей личности, ставшей полноправным её властителем, когда дело касалось этого мальчишки, Любава сократила разделяющее их расстояние и кинулась на шею психолога, впервые чувствуя его объятия. Шокированный таким несвойственным ей тактильным контактом, Абрикосов вначале сделал шаг назад, убеждённый, что она что-то гневное процедит и обратит это всё в театр, а потом, поняв, что это — не случайность, а специально затеянный поступок, сожмёт свои руки на её талии, вдыхая этот запах морского бриза, снизошедшего от её духов. Пока её одноклассник прикрыл глаза, радуясь сдвигам в её добрую сторону, она ладонью поглаживала позвонки его шеи, не смыкая век, ловя себя на страшной мысли. Она же действительно желала, что Алёнка не вернётся. Что освободит, но не вернётся. Никогда гадюка не давала себе возможности хотя бы думать о том, чтобы пофлиртовать с фокусником, потому что уважала его невероятно сильно и почитала его влюблённость в другого человека. Но, если бы она не вернулась, то, может, всё пошло бы по-другому. Она желала принцессе гибели, но, что куда хуже, она никак не могла осознать, кто же из её личностей преследовал эту затею. Слишком потеряли они границы и запутали её. Это казалось какой-то глупой затеей… Вторая принцесса без трона, вторая хорошая подружка, не лучшая и некогда оглохшая. Чудилось, что она проиграла во всём. Жизнь заставила её проиграть. Размыкая объятия, Любава точно знала, что улыбки там уже не будет. Её вечно превосходное личико, что так и молвило, что её роль, куда более важная, чем у других, теперь действительно являлось маской. Никакой лучшей она не была. Жизнь сделала её проигравшей по всем фронтам. — Хороших каникул, Психея, — прошептал Саша, даже не восприняв её внезапно типичное лицо за нечто плохое. — Тебе того же, не маг, — самодовольно выпалила Сатана, одарив товарища своей кроткой наглой улыбкой, и, щёлкнув пальцами, испарилась. Уходя, как последнее оставшееся греческое чудо.

***

Ничего более прекрасного, чем помощь со стороны мэра Мышкина, с выделением его домишка на заселение их большой компании в новогодние праздники, и придумать нельзя. Разместить такую немаленькую команду трудно, и пусть наследница волшебного мира убедила себя, что такой подарок дан за пользу в сражении, гений их команды считала, что Кощею что-то явно необходимо от её молодого человека, какому бессмертный хранитель без конца давал на изучение какие-то рукописи. — С другой стороны, пусть лучше книжки читает, чем салаты режет, — гневно процедила она, кроша овощи. — А то оливье с его пальцем — такая себе вкусность. На кухне работали почти все. Особенно старался тёмный князь, какому его возлюбленная дала крем, чтобы нарисовать нечто на торте, и теперь тот резвился, словно маленький ребёнок, хотя настоящие вечно игривые дети итак приносили миллион проблем. — Не смейте зажигать хлопушки в доме! — в голос воспела токсичная парочка, глядя на то, как их рыжая бестия довольно распаковывает купленный атрибут. От этого крика на входе в комнату испуганно попятился назад астроном и, поскользнувшись на пролитом богиней огня соке, рухнул вниз. Очевидно, бросив готовку, его исследовательница поплелась вперёд, чтобы поднять этого несчастного и неуклюжего парнишку с пола. — Вечная ахинея, — смешливо произнёс Вася, успевший соскучиться по своим дорогим друзьям. — Этот новый год будет чистейшим кавардаком… — Этот был такой же! — радостно воспела ледяная волшебница, практически не подымающаяся со своего места, жалея свою почти восстановившуюся ногу и делая это не только ради иллюзии пред своим парнем, но и действительно тревожась о своём здоровье. — И каждый старый, и каждый новый! Спокойных годов не бывает! — Спокойный тот, когда Влад в стену не летит, — укоризненно заметил факир, пальчиком забирая крем прямо с торта, портя полотно лучшего друга. — Это никакой! Пара яростных аметистовых очей посмотрели на него, а когда девушка приподняла пальчики вверх, намекая, что таковое может сейчас полететь не маг, тот начал бесконечно звать её прозвищу, пока его возлюбленная хохотала подле, смеясь с того, как тот пугливо относится к приспущенным бровям принцессы Штормграда. — Когда вы поженитесь, такого может и не быть, — милейшим голоском произнесла Снегурочка, поглядывая на парочку. Тут же сапфировые очи, поглядели вверх, на нарезающую салаты властительницу ветра, что мгновенно покрылась румянцем, припоминая то, что дало ей сильнейший пинок под зад, чтобы выбить свою дверь. — Вполне… — начал говорить что-то тёмный князь. — Мне семнадцать! — И мы снова здесь! — саркастично чмокнув губами, он заставил окружающих рассмеяться. — Когда-нибудь я прекращу спрашивать. — Планируешь найти другую? — с напускной обидой спросила Варя. — Предлагаю повести тебя замуж без твоего согласия. Компания снова рассмеялась. Какое-то крошечное помутнение мыслей богини воздуха, заставило её уловить идею о том, что она бы с радостью пошла бы замуж за своего парня. Ей грезилось, что они уже слишком много пережили и она даже могла не сомневаться в том, что нечто такое способно разрушиться. Подобные взаимоотношения, когда без человека ты лишаешься воздуха и смысла, мерещились ей пределом реальности и самой больной фантазией форменного мазохиста и сатрапа. Верно, именно поэтому подобное предложение прозвучало для неё вполне осуществимой реальностью? А следом за этим, пришла глупейшая мысль о том, что ей бы хотелось быть Равелиной, а не Ветровой. Уж лучше носить имя жертв какой-то несправедливости, нежели тех, кто подобную несправедливость творят. Невзирая на то, что этот новый год значился другим, куда более взрослым и уже дышалось какой-то близкой концовкой, ребята воспринимали подобное слабо. Вся странная компания уселась в полночь за поедание праздничного стола, после отправилась пускать салюты, которые, конечно, не обошлись без магии, иначе бы безумная батарейка команды подожгла бы близ стоящий дом, а в конце, усевшись подле камина, патруль просто беседовал, чётко ощущая, что новый год принесёт им много новых путешествий, быть может, ещё более тяжёлых, будто после остановленного конца света что-то найтись могло. Уже когда будет наступать утро, команда так и останется спать на нескольких диванах, укутавшись в дурацкие пледы. Алёнкин носик, измазанный в майонезе после поедания тазика Оливье, уткнётся в праздничный, подаренный ею же, свитер её молодого человека, в объятиях которого она заснёт. Нечто столь же милое будет и у Снежки, на коленях которой уснёт её возлюбленный, что в скором времени должен отправиться на свои медицинские курсы, изучая иные легендарные истории. Куда больше часов понадобилось учёной, ибо её любитель звёздного неба ещё долго рассматривал небо в стеклянный потолок, пока не услышал тихое сопение своей девушки. Из-за этого и он сам закрыл глаза и задремал. Единственные, кто по-прежнему не спали, стали тёмный князь с его принцессой, что спокойно попивали вино, устроившись на кухне древнего хранителя. — Это не столь вкусно, как пиво 17 века, — несчастно пискнула лидер команды, тряся бокал в своих ладонях. — Но, увы, того ты уже не попьёшь, — смешливо произнёс он, убирая локоны девушки, что снова вышли вперёд, обратно за спину. Распущенные причёски стали чем-то максимально излюбленным для дамы, сумевшей отбиться от противного и вечно повторяющегося «моя дорогая», оттого вновь её темно-каштановые волосы устроились в чудных кудрях. — Надеюсь, у них всё будет хорошо, — шептала Варя, поглядывая на своего молодого человека. — Будет, это же новая жизнь, — выдавил в ответ он, не ощущая уже никакого неприятия при разговоре о семействе. — У меня же всё хорошо, Колючка. Тихий хохот со стороны наследницы. — Тяжелый год у нас был. — Не тяжелее прочих. — Знаешь, — пододвинувшись чуть ближе к владыке, колдунья потрясла бокалом с алкоголем пред глазами владыки, пока тот наблюдал за неконтролируемым дрожанием её зрачков, подозревая, что пить девчонке хватит, — Чем этот год отличается от других? — Я не обнимался со стеной, только с полом, и то, не благодаря тебе, а твоей маме, — протараторил на одном дыхании мрачный правитель. Вот он почему-то пьянел слабо, хоть и пил куда больше, чем его ядовитая девчушка, так наплевавшая на юбку своего платья, и рассевшись на деревянном столе так, словно это мягкий диван. — Это да, — улыбнувшись выпалила волшебница. — Но, что куда важнее, теперь ты не просто любимый, и не просто родной тёплый дом. Ты — объятия, в которые хочется возвращаться и не страшно возвращаться, потому что это — забота, защита, любовь. И я этому доверяю, — скулы высветились явно, а улыбка лишь на одну сторону снова показала себя. — Я тебе доверяю. — Правда?! — как всегда игриво и укоризненно шептал, смакуя каждую букву, саркастичный правитель. — А я думал, что ты это просто ради сочинения своего сказала! — Ой! То вообще не о тебе! — продолжила его беседу его возлюбленная. — Чисто лирично и красиво! У Корвина с Петром воду научилась лить, вот и написала! — Ну конечно! Прикоснувшись пальчиками к линии подбородка своей девушки, он потянул богиню ветров к себе, чтобы поцеловать. Сплетение уст отдавало вкусом вина и дарили какое-то невероятное тепло. И они оба точно слышали, как на повторе, то самое рассказанное только вчера сочинение.

***

К счастью, директриса не находила ни единой причины, чтобы хоть как-то аннулировать задание по поводу сочинения для двух наследниц волшебных королевств, что в нынешнем полугодии чуть не умерли, и потому требовала до новогодних каникул предъявить столь ожидаемую ею работу. Подругам и вправду пришлось потратить на него целый вечер, в который, вместо сбора вещей, они занимались этими несчастными листами, стараясь вытащить из себя что-то весьма красивое, но при этом не слишком нафталиновое. Весьма тяжёлая задача, особенно, когда каждая из них старается закончить дело как можно скорее и удалиться на беседы к своим возлюбленным. В конечном итоге, долгожданный, но довольно маленький рассказ очутился в их руках. Уложив его на самый край своей парты, лидер патруля смущённо ожидала, когда им позволят его прочитать. А ещё, если говорить честно, она искренне ожидала, что на урок к Василисе явится ещё один человек, чтобы внять их рассказы. Тот самый преподаватель, заявивший, что если древней колдунье что-то в их писанине не понравится, то можно смело говорить любую латинскую фразу, какую они выучили, в попытках отвести её внимание. Варя всё же надеялась, что до этого не дойдёт. Куда спокойней ощущала себя динамит команды, какая, казалось, вовсе не смущалась происходящего. Конечно, теперь не могло произойти такого, что она средь рассказала замолкнет, в попытках разгадать сокращение, потому что Крив Кузьмич разучил её писать не полные слова, что придавало уверенности. Но, благодаря всё тому же профессору, богиня огня теперь болела какой-то излишне безграничной уверенностью в своих поступках, и оттого вовсе не пугалась выдавать текст. А, даже если не примут, не страшно. Василиса уж точно не собиралась, в отличие от всё того же Крива Кузьмича выкидывать записи прочь в пламя. Прямо в самом конце урока в дверь постучались, и сквозь щель в класс заглянул тёмный князь, мгновенно состроивший выпрашивающие глазки, пытаясь убедить директрису впустить его на урок. Слишком сильно влюблённая в эту странную историю любви, колдунья дала разрешение, позволяя владыке усесться прямо рядом со своей девушкой и сжать её руку, успокаивая пред выступлением. Аметисты, сапфиры. Слишком много счастья. — Ну и долгожданное сочинение Варвары и Алёнки, — позвала за несколько минут до окончания урока волшебниц патруля учительница. — Прошу вас, девочки! Подруги, переглянувшись, последовали вниз по лестнице прямо к месту, где только что стояла их белокурая настоятельница, готовясь выдать столь давно заданное сочинение. — Только не кричите, как на матче, пожалуйста! — пискнула Мария, прямо пред тем, как оба молодых человека начали вскликивать фразы в стиле «вперёд», «к победе» и так далее, чем заставили её хризолиты снова закатиться за горизонт. Пара синих глаз директрисы устремилась на них. Ха-ха. Взрослые. Как ты вообще могла подумать о таком, Василиса? Раскрыв файл, принцесса Штормграда крепко ногтём начала сжимать единственный расположенный там лист, будто пытаясь сдержать и без того никуда не убегающее сочинение. Слишком сильно сдавали нервы, что даже пышный хвост её темно-каштановых локонов теперь её раздражал. Казалось, что ей слишком тяжело. Потому начала зачитывать первой именно Алёнка, будто надеясь, что, хотя бы так собьёт курс со своих прописанных слов и не выдаст отрывки, что прописаны для этого её ладонью. — Любовь и доверие — это неотъемлемо связанные меж собой вещи, — громко произнесла она, глядя на зал величественно и торжественно. Она явно гордилась проделанной работой и больше не пугалась своих же творений. — Второе может существовать без первого, — продолжила бестия. — Но первое без второго — никогда, — забрала её строчку властительница ветров, тем самым указывая, чтобы малышка не сбывалась с заделанного сценария зачитывания ими же написанных реплик. — Тебе ничего не стоит влюбиться в незнакомца, которого ты видишь секунду, потому что в картинки влюбляются регулярно. Строчки крепко накрепко привязаны к определённому человеку, что заставило ветерок перемен поглядеть на родные голубые сапфиры и скулы, постепенно перестающие быть столь явными, благодаря нормальному сну и еде. Именно зрительный контакт принудил её замолкнуть и заставил царицу самой опасной стихии взять инициативу в свои руки. — Но любят не изображения, — громко воскликнула она, понимая, что уже настолько хорошо запомнила эти строчки, что не нуждается в чтении, отчего медленно убрала папку за свою спину, — А то, что они скрывают. Любят характеры, любят мечты, любят деяния… — А чтобы любить этот бардак, который называется другим человеком, нужно уметь ему доверять. Отведя глаза от своего молодого человека и переглянувшись с подругами, Варя поняла, что и ей пора прочь убрать подсказки, ибо и ей прописанные слова слишком знакомы. — Кто-то приобретает сразу оба. — А кому-то годами приходится ждать заветных слов. Казалось, что всё слушают их с нескрываемым восторгом, кроме Василисы, еле слышно хохочущей от понимания, что сочинение девочки написали, полностью основываясь на своих отношениях. Ещё яснее это стало, когда, говоря дальнейшие фразы, глаз принцессы волшебного мира слишком сильно закрепился на факире, будто вовсе плюя на этику правильного зачитывания сочинений. Безразлично. Это сумасшествие обладает конкретным адресатом. — В один момент, становится понятно, что кто-то до безумия влюблён, — зачла властительница воздуха, говоря о себе, что мгновенно объяснила, прижимая ладони к своей груди. — А кто-то безоговорочно доверяет, — выпалила рыжая бестия, упоминая свою личину. — Но не имея второго, огонь внутри никогда не зажжётся. Слишком сильно упиваясь романтичностью данного произведения, ледяная волшебница поставила свой локоть на парту, устроив сверху свою голову и, восхищённо хлопая глазами, внимала каждое слово, будто и впрямь написанное сие нечто невероятно нежное. Видимо, всё именно так, потому что даже анимаг, прочитавший множество романтичных книг глядел на одноклассниц с нескрываемым интересом. Конечно, лиричность Ветровой ему известна, но столь успешные потуги их прелестной наследницы он внимал впервые. — Эти два компонента создают пару. Потому что они сами находятся в отношениях, заставляя наш мозг и влюблённое сердце работать в комплекте. — Если мы встречаемся, то это значит, что оба артефакта с нами и ныне живут в мире гармонии. Пережитое их многому научило, заставило разобраться в себе и своих мыслях, принять важность самих себя и окружающих подле людей, оттого чудилось, что вместе с последними строками, произносимые под множеством пристальных взоров, направленных прямо на их фигуры, они закрывают дверь не столько за произошедшими событиями, сколько в своё беззаботное детство. Конечно, это не так, ибо та захлопнулась раньше. Когда были приняты первые невозвратные решения. Теперь же оставалось смиренно встречать будущее, поставив точки данными строками, какие они писали именно с этими целями. Их возлюбленные смотрели на них внимательно, выжидая дальнейших слов, уже и без того понимая, что там сказано. Чудилось и им, что их слова завершат всю эпопею. Вдох-выдох. Это конец. — И, запомни, — произнесла Алёнка, — Покуда я тебя люблю… — Я тебе полноценно доверяю, — завершила Варя, окончательно захлопывая дверь в детство и открывая новую тропу. В безграничное и непонятное будущее. Впереди страшно, вне сомнения. Но, хей, а когда последний раз им было не страшно?