Два начала

Т/И увернулась от удара и, обнажив лезвие ножа, с силой надавила в область шеи. Щит воина загорелся красным, раздался противный клацающий звук, и сардаукар упал замертво. Хмуро взглянув за спину, услышала звук «колотушки» и, заметив характерные движения песка, быстрым шагом направилась в ситч. Ветер медленно завывал в расщелинах пещеры, оповещая о времени Шаи-Хулуда. Она выдохнула: — Асифатан.* Огромное облако пыли и песка плавно двигалось в сторону бывшей резиденции Атрейдесов, меняя вид пустыни и давая немного времени до прилёта Харконненов. Стоило поторопиться. Воздух становился тяжёлым, с множеством вкраплений спайса, мирно переливающегося в солнечных отблесках грота. Т/И споткнулась, но, ухватившись за выпирающий в стене камень, удержалась и с силой потёрла глаза. Специя была везде, ей было страшно провалиться в видения, не сейчас, не рядом с ним. Ещё один шаг, отчётливый выдох, пауза. Комната с Дунканом казалась миражом, она перевела взгляд на него — Айдахо моргнул в ответ. Он попытался сесть, на автомате хватаясь за бок — раны не было. Нажал рукой сильнее и, удивлённо вскинув бровь, прошептал: — Разве я не умер? «Он ведь умрет.» В глазах Т/И двоилось. Ей вспоминались его руки на талии, губы на шее — она встряхнула головой: — Нет. Потерял сознание, — она пробежала взглядом по его фигуре. — Я нашла тебя много позже. Нам нужно уходить. — Уходить куда? Где воины, с которыми я бился? — он озабоченно взглянул назад. — Где Пол? Т/И встрепенулась при имени нового герцога и уже увереннее произнесла: — Пустыня меняет все, даже пейзажи внутри ситчей. Сардаукары стали частью Дюны. А Пол… Пол ждёт нас. Дункан склонил по-кошачьи голову и сузил глаза: — Твоё лицо — оно кажется мне знакомым, женщина. — Кажется. Я из вольного народа, ты не мог видеть меня прежде. Нам пора уходить. Сейчас, Айдахо. — Ты знаешь мое имя? «Я знаю о тебе все, — хотелось сказать ей, — я знаю всего тебя.» — Услышала во время драки. Нет времени для вопросов — следуй за мной, — она поманила рукой к себе и развернувшись на пятках вышла в холл. — Какое сейчас время суток? — Полдень. На улице буря и она не успокоится до самого вечера — нам придётся идти туннелями и переждать там. Ближе к ночи поднимемся на поверхность. Т/И резко свернула в тёмный коридор и нажала на рычаг — стена впереди плавно скользнула в сторону. Сзади раздался голос, почти обжигая затылок: — Мы направляемся к Стилгару, ведь так? — голос понизился на пол октавы. — Или мы ищем Пола? — Мы идём к Фрименам, да. Мы все встретимся там, — она повела плечами, скидывая наваждение. Главное сейчас — это успеть. — Успеть до чего? «До того, как я потеряю сознание из-за меланжа, до того, как перестану себя контролировать, до того, как наброшусь на тебя?» — До рассвета. Она плавно обошла мечника и двинулась к проёму в стене: — Как буря уляжется, в ситч прибудут Харконнены. Нам нужно спуститься как можно глубже, чтобы их шпионы не смогли нас найти. Шаги Дункана раздавались легким эхом по туннелю: — Ты ведь солгала, ведь так? Твои глаза не отливают голубым светом. — Я не любитель пряности, — Т/И остановилась прислушиваясь. — Мне хотелось сохранить себя собой. — Ты обманываешь меня, женщина, — он остановился, заставляя ее обернуться. — Но я правда видел тебя раньше. Где? «В своих снах? В мыслях? На Тландите?» — Я обещаю, что как только мы будем в убежище, я расскажу тебе все. Отвечу на вопросы, какие только ты пожелаешь мне задать. Клянусь. Айдахо не моргая посмотрел в ответ и отчеканил: — Если ты — не фримен, то остается только одно… Леди Арейс? Она устало закатила глаза: — Нет. Заметь, — она развела руками, — я даже не привираю. Дункан отрицательно покачал головой, проводя взглядом по одежде и чертам лица Т/И: — Лжёшь… — он уже собирался преклонить колено, когда услышал: — Ты был у моих ног сегодня — мне хватит. Не нужно этих показных формальностей. Я — не она. Дорога впереди качалась бешеным маятником, Т/И мутило. Меланж окутывал со всех сторон: сочился с колонн, поднимался в воздух от каждого шага и плавно опадал сверху. *** Первое, что она почувствовала, — холод. Она стояла на вершине небесного пика, смотря на глубокие белые облака, медленно плывущие вдоль скал. Где-то вдалеке виднелся дом, укутанный знакомым предрассветным туманом. В тишине разнеслось звучное, родное: — Т/И! Где ты? Она ещё раз взглянула на долину и побежала на голос мамы. В тот день главного мечника Арейсов отправили к Атрейдесам. *** Она опёрлась на стену и с силой потянула с себя платок. Ткань кутала тело словно в кокон — ей хотелось вырваться из него. — Леди Арейс! Она перевела мутный взгляд на мужчину рядом и с силой встала на ноги, плечи оголились: — Если, — помедлила, — если я захочу что-то с тобой сделать, то защищайся. Дункан свёл брови: — Сделать со мной что-то? Кивок. — Твоя задача — вернуться к Полу. Я не вытащу тебя повторно. Идём. Он перевёл взгляд вниз и заметил ее платок: небольшая шёлковая ткань почти слилась цветом с песчаными плитами, но в отличии от одежды Фрименов казалось крайне неуместной в этом месте. Айдахо подхватил его пальцами и присмотрелся: вольный народ не шил одежду из столь нежной материи, не с гравировкой змеи в углу. *** Он вёл Пола за руку, маленькие пальчики отдавали щемящей любовью в сердце. Будущий герцог попросил научить его запускать змея — Дункан не смел отказать. Не ему. Не ей? Виды Каладана резко сменились на зимние пейзажи Тландиты. Он посмотрел на ребенка. Это была девочка: — Айдахо? *** — Айдахо! Он вынырнул из воспоминаний и уставился в темноту, голос произнёс: — Здесь резкий спуск вниз, аккуратнее. — Куда ведут эти ступени? — В рай, — Т/И улыбнулась оттирая испарину со лба. — Ты поймёшь, почему его так называют. Он начал считать по новой, теперь фокусируясь на фигуре впереди: — Раз, — вздох, — два, — потолки становились ниже, — три, — ему померещилось, что Т/И засмеялась, — четыре, — стряхнул марево и прибавил шаг, — пять, — впереди заструился легкий свет, — шесть, — ему отчего-то стало легче дышать, — семь, — пахло влагой и растениями, — восемь, девять, — проход залился светом, — десять. — Десять, — Т/И прошептала одновременно. — Добро пожаловать в настоящий Ситч. Пространство вокруг напомнило ему леса Каладана. Сплошная зелень абсолютно везде, тяжёлый влажный воздух и свет. Он все никак не мог понять, почему здесь было так светло. — Свет падает с самых высот, — Т/И указала рукой вверх, будто читая его мысли, — отражается от светлых поверхностей и рассеивается. Влага же поддерживается за счёт подземных вод. До них далеко, если пытаться бурить, но из-за конденсации температуры достаточно, чтобы простейшие растение могли выжить. Здесь всегда как… — Как в раю? — Да, — она помедлила, — насколько мы можем судить о рае из старых книг. Дункан огляделся вокруг ещё раз и перевёл взор на неё. Она казалась волшебной: в этом месте, с оголенными плечами, с растрепавшимися волосами. Он присмотрелся внимательнее: на руках у Т/И остались подсохшие разводы крови. — Что случилось в день «Очищения»? Смешок: — Больше не случилось моей семьи. Она подбросила в ладони небольшой шарик и продолжила: — Я выросла в этом ситче, — шарик тихо запищал, — каждый раз, когда я боялась того, что становлюсь все дальше от прошлых событий, Дальше на годы, я спускалась вниз и сидела здесь часами, — недолгая пауза, — я перестала быть Арейсом в полном понимании этого слова. — Атрейдесы искали тебя. Гурни Халлек искал тебя, Пол тебя ждал. Она провела по шарику ещё раз, звук стал громче: — Дункан, что писали в книгах о старых Богах? Когда настал день второго пришествия? Он помедлил, не совсем понимая, к чему она ведёт: — Когда Адам и Ева были изгнаны из Рая, — пазл в голове с щелчком сложился. — Но… — Я ждала Пола четыре года. Четыре года до того, как его рай «сгорит». Т/И плавно бросила шарик в сторону и повернулась к Дункану: — Не волнуйся, Муад’Диб создаст место красивее. Стена, куда пришёлся бросок, стала медленно крошиться, идя трещинами и сочась песком. — Что ты сделала? — Создала пророчество. Нам все ещё нужно идти, Айдахо. Грот начал осыпаться, постепенно погружаясь в темноту. — Следуй за мной. Смотреть на уничтожение дома во-второй раз я не планирую. Он шагнул в проем, когда сзади послышался отчётливый гул и вход за ним завалило камнями.