Изменчивые Дороги (цикл Миры Странников)

      Внутри Сёмы вспыхнули чужие эмоции — что-то среднее между паникой и истерикой. Он встрепенулся: «Сири? Малыш… Что случилось?!»       Сквозь ощущения пробилась странная фраза: «Я толстая».       «Что? В смысле? Ну Лари у нас немаленькая была, конечно… Я уже иду к тебе. Если не запутаюсь в коридорах».       «Я некрасивая…». — и почти вой, эмоции сбивали с толку. Пара пролётов, повороты, лестницы и коридор. Уверенным шагом Сёма зашёл в их комнату и поднял аккуратно Сири на руках.       — Ну, убедилась? Подожми ножки… — он сделал с ней пару оборотов по комнате, пытаясь укутать её в тепло своей любви.       Выдохнувшая с облегчением Талли испарилась из комнаты, забирая новые мерки для платьев своей Госпожи.       — Ты меня просто не видел… Пузо… Во! — она изобразила как минимум беременную года два слониху. — Я толстая и страшная… Я не влезаю ни в одно из своих платьев, представляешь? В чём мне ходить? В страшных бесформенных балахонах? — он чувствовал, что её разрывает между тем, что она страшная и ему не нравится, и тем, что она хочет, чтобы её просто любили, не из жалости.       — Представляю, Лучик! И это прекрасно! Я даже описать не могу, как я тебя люблю… И как благодарен за дочь! Ты — мой рассвет… — он держал её на руках, кружил, обнимал и старался пощекотать ближайшее ушко. — А ты не расстраивай Лари! Тебе же ещё её кормить, а ты грустишь… Так всё молоко скиснет, — ему решительно было всё равно, в чём она была и была ли вообще в чём. Он знал и показывал лишь одно — главное, что она была!       Сквозь слёзы Сира слабо улыбалась, но всё равно обливала его грудь потоком.       — Да знаю, что гормоны, а остановиться не могу-у-у…       Он продолжал кружиться, иногда меняя направление, шепча на ушко и улыбаясь ей, пока проснувшаяся Лари не потребовала их внимания. Грудь начала болеть почти сразу же, как проснулась дочь.       — Её покормить надо… Выйди, ладно? — она подошла к дочери, развязывая ворот рубашки — судя по ощущениям, она чего-то стеснялась.       Слегка прыснув от смеха, он улыбнулся.       — Ты… Будешь не против, если я наконец-то помучаю ваше озерцо?       — Буду только за… Как покормлю, могу помочь со спиной… Или позвать лучше кого?       — Как желает моя Леди… Но я бы всё-таки показал тебя другим целителям… После перехода и всего — я переживаю! — он скрылся, оставив двух самых любимых женщин наедине.       — Мама ничего же не сказала. Если бы было что-то не так, или она, или Эр бы нас просто так не оставили, — она чуть повысила голос, прикладывая голодную дочь к груди. Та с удовольствием зачмокала, параллельно потянула и Силу.       — Нет, милая… Вот с Силой нужно аккуратнее, — она чуть дотронулась до кончика её маленького носика.       Сёма разделся, аккуратно свернув одежду. Вода была непривычно тёплой, и её было много. Он вошёл в неё в предвкушении и присел на лавочку. После многих месяцев осады это казалось едва ли не большей роскошью, чем жить. Прикрыв глаза и откинув голову на бортик, он только сейчас позволил себе осознавать, по какой грани они прошли. Вода снимала напряжение, но он понимал, что это ненадолго. Всё, что он гнал от себя, сейчас просачивалось в образовавшуюся трещину и грозилось обрушить на него все откладываемые на потом эмоции. И хоть он знал, что всё правильно, но всё равно испугался. Там, за стенкой, жили те, кому должен быть неведом его страх, боль и слабости. Те, для кого он обязан быть лучшим. Те, для кого он будет жить…       «Сири… Лучик мой, не пугайся. Всё в порядке, так надо…».       Из соседней комнаты донеслась знакомая мелодия, со знакомыми словами, которые он никогда не понимал. Сира пела то, что ей пел отец, когда она засыпала…       Знакомая песня, любимый голос дали о себе знать, и Сёма стал по старой памяти стравливать эмоции. Его трясло, колбасило и выворачивало. Временами чешуя покрывала тело и также спадала, оголяя кожу, и на ней росчерками проявлялись серебряные полосы. Небольшая, но ощутимая волна силы ударила в стены и погасла. Пламя полыхнуло, силясь поглотить тело, и погасло, сжигая остатки напряжения и стравливая остатки лишних эмоций…       — Лари спит, — Сира тихо просунула голову в приоткрывшуюся дверь. Она чувствовала всплеск, но за всё время со своим драконом, она поняла одно — сам расскажет, если захочет; в остальное лучше не лезть. — Талли принесла обед. Будешь?       — Спрашивай, если хочешь, — он лежал в воде, оставив над водой лишь голову. — Сегодня это будет проще, тем более, что я уже начал отвечать на вопросы для леди Шай…       — Сём, — она подошла и присела рядом, кинув на тёплый кафель подушку так, чтобы иметь возможность протянуть руку и чуть потрепать его по волосам. — За последние полгода я поняла, что для меня важнее ты, а не твоё прошлое или ещё чего-то. Если тебе проще рассказать Эру или ещё кому-то, расскажи им. Главное, чтобы тебе самому было комфортно. А моё любопытство как-нибудь переживёт без того, чтобы делать тебе больно.       — Спасибо… — он поднялся, чтобы поцеловать ей ладони. — Я не хотел от тебя что-то скрывать, но просто боялся, что это причинит вред тебе или Лари. Сейчас ситуация более спокойная, да и я… Проще стало как-то.       — Когда захочешь, можешь рассказать то, что считаешь нужным… Я всегда буду рядом и выслушаю, — она чуть коснулась кончиками пальцев его губ. — Как прошла встреча?       — Мне сложно даже осознать всё, что на меня сейчас валится, но мне казалось, им этот разговор был очень нужен, — он пересел на край рядом с ней, уставившись куда-то вдаль. — Правда, кое-что я им так и не сказал…       Она положила голову ему на плечо, отчего кончик её уха коснулся его подбородка.       — Расскажешь мне?       — Я побоялся говорить им, что под конец мать всё же сломалась… — он закрыл глаза. — Мне показалось, это их добьёт, а терять живых просто так я не обучен…       — Мне кажется, ты прав… Иногда лучше что-то недосказать… Я не говорю — соврать, чтобы не травмировать больше, чем есть, — Сира внезапно улыбнулась. — Да уж… Замуж выходила за сироту, а оказалось, у него полно родственников.       — Ты же спасёшь меня от официальной встречи с ними всеми? Лорд Лиг хочет, чтобы я занял место матери в Совете Домов, а я… испугался. После Сейли я вообще не отвечал ни за кого… Порой, даже за себя.       — Ну… За нас с Лари ты показал, что вполне себе ответственный че… дракон? Или кто? Хм… Даже интересно стало… Понимаешь, у нас в любом случае будет выбор. Если я останусь как целитель в ЭЛС, фактически выберу путь эльфа. То есть нас ждет относительно скучная долгая жизнь, очень долгая, так как эльфы способны продлевать жизнь супругу до своей… А она у меня будет бесконечной… Можно пойти по пути Странников, как я понимаю, Вентор обязаловку отменил, но поговорить с ним я так и не успела. Может, можно будет как-то совмещать, тогда жизнь будет хоть и длинной, но уже не такой скучной… Можно будет отправиться и к драконам, но я не знаю, как работают драконьи союзы на продолжительность жизни. Выбор за нами…       — А что хочет для себя моя Леди?       — Я не знаю, Сём… — она перехватила его руку. — Как бы то ни было — это наша общая жизнь, и решать нам вместе. Согласен? К тому же, выбор можно и изменить… Мама, например, довольно долгое время была Принимающей Леди Ордена Странников, пока отец там служил, потом они оба перешли в ЭЛС. Пока мы живы, мы можем выбирать… Вместе.       — Ну у меня Дара нет, если не считать, что я могу Бегать… Я думал отталкиваться от твоих способностей.       — А разве ты не можешь выводить людей из Лабиринта или с Тракта? — уточнила Сира. — И ты считаешь это отсутствием Дара?       — Ну это разве дар? — он улыбнулся. — Ты можешь спасать людей, лечить, ходить между Мирами… А что могу я? Только любить тебя…       Она прикоснулась к его щеке.       — Ты себя недооцениваешь. Ты можешь спасать людей, что ты уже не раз делал. Спроси у Дарка, например, я думаю, он точно скажет. У Вентора тоже спроси, у Меина или Эра… Они тебе тоже много что смогут рассказать, — она коснулась его лба своим. — Если хочешь, я буду помнить вместо тебя, какие способности у тебя есть… А любить меня — это вообще что-то героическое, даже не представляю, как с этим справиться… Я вот никак не могу… Разве что, когда вижу своё отражение в твоих глазах.       — Ну у меня есть лишь один дар, и это ты…       — Ну, моя самооценка от этого взлетела до небес. А по правде, я уже сказала, что ты можешь. И я не могу же тебя у своей юбки держать до конца времен. Меня учили, что мужей надо отпускать… Но исключительно на работу.       — Ну… Видимо, для начала надо будет закончить учиться у твоего брата. Ну и как-то решить с тем, чтобы не отсыпаться после полного трансформа. Я заметил, что у остальных это немного не так работает. Как думаешь?       — Тут как и с исцелением: не знаешь схем приложения — после каждого будешь ничком валяться, несмотря на резерв.       Он улыбнулся ей, пытаясь спрятать за улыбкой волнение. Потребность высказаться натыкалась на стену из внутренних блоков, страхов и желаний.       — Тогда… — он спрятал своё лицо в её ладонях. — К каким крылатым с этим лучше обращаться? А ведь раньше крылатый для меня было почти ругательство…       — Честно, можно и к тем, и другим, но у Серебряных есть ещё и курсы не для драконов, а для любых магов, в том числе и для целителей… Всё меняется, — он провела рукой по его спине.       — Но Серебряные светлые… А какой из меня свет? Да и тревожить их я боюсь.       — У них и Тёмные учатся. Даже хаоситы. И знаешь, — Сира улыбнулась, — свет в тебе есть, кстати да… Хорошо, что напомнил. Надо же тебе объяснить схемы приложения Силы. Я тогда только одну успела…       Сейчас она была вполне спокойная, рассудительная целительница.       — Знаешь, когда мы сегодня говорили, мне казалось всё время, что меня там нет. Для чёрных я буду просто ещё одна выскочка, которому удалось запрыгнуть повыше. А для серебра… — он окунулся в озерцо, словно пытаясь смыть с себя что-то. — На ближайшие годы я буду лишь тенью их дочери.       — А мне кажется, ты и сейчас уже довольно неплохо сам по себе доказал, чего ты стоишь, а попытки что-то кому-то доказать обычно заканчиваются не самым приятным способом. Возьмем меня — попытка вылезти из «Ой, вы дочь Пресветлой» — это гарантированное выгорание, потому что эффективность, это не только Сила, это ещё и опыт, а тут я не могу с мамой тягаться по независимым от меня причинам. Эр вон даже и не пытается, говорил, что как только перестал кому-то что-то доказывать — оказалось, что и способности свои собственные увеличились, а не только то, что есть у мамы. Может, просто не надо ничего доказывать и быть просто собой?       — Ты не поняла… Я о другом, — он снова сел на бортик и уставился в воду. — Я не Эр — мне всё равно, что скажут за спиной, а вся моя репутация на Тракте тут похерена под ноль. Вопрос не в том, как я к этому отношусь, а как они. Что они смогут сделать, если будут обязаны?       — А причём тут твоя репутация на Тракте? Прости, я немного запуталась. Видимо, потому что голодная… Пойдём поедим, и ты попробуешь мне всё разъяснить… Или всё же правы некоторые, кто говорит, что после рождения, ребёнок забирает мозг матери… Тогда с разъяснениями нужно подождать пару годиков, — она улыбнулась.       — Помой, пожалуйста, мне спину… Там вроде теперь всё не так страшно… И пошли есть! — он повернулся к ней спиной, отгоняя воспоминания и пытаясь вновь улыбнуться.       Сира улыбнулась, обойдя за мылом и губкой.       — Если хочешь, могу попросить Малику найти тебе слугу… Но мыть тебе спинку всё равно не позволю. Моё, — чуть слышно добавила она.       — Я случайно сегодня узнал, что она, оказывается, Леди… — задумчиво произнёс Сёма. — А к слугам я немного не привык, прости. Нет, в таверне была девка, которая убирала комнаты, но и только. А так чтоб персональный… Ты поверишь, если я скажу, что мне просить его будет стыдно?       — Малика? Ну, да… Её отец тоже был Управляющим… Легендой, можно сказать… — Сира тепло улыбнулась. — Просто не всё может выполнить Талли, она, конечно, славная девушка… Да и не персональный, обычно Малика на несколько комнат выделяет горничных, потому что, в основном, мы всё же довольно самостоятельные и без слуг.       — Надеюсь, больше так вляпываться не буду, чтобы нужно было слуг звать и носилки доставать… — он поймал её руку и, чуть подтянув, поцеловал мыльные пальчики. «Да и если вляпаюсь… Лекарства больше нет».       — Куда… — она игриво мазнула его мыльным пальцем по кончику носа, оставив там клок пены. — Повернись! А я-то как надеюсь, что мы больше никуда не вляпаемся…       Он послушно повернулся. Мысли роились, как мошкара, сменяли друг друга, а он не мог говорить. Замерев, словно ожидая от неё хоть какого вопроса, он опустил голову вниз.       Почувствовав какое-то напряжение, она всё же аккуратно провела губкой по его спине, всё еще боясь сделать больно. У неё постоянно создавалось впечатление, что она ходит по разбитому стеклу, а иногда сидит на пороховой бочке. И вот сейчас она словно замерла. Между готовой взорваться бочкой и осколками стекла на полу, выбирая менее болезненный вариант.       — Расскажешь? Про свою маму? — тихо, почти шёпотом спросила Сира, делая шаг.       Он замер от услышанного вопроса, словно ему задели наспех зашитую рану.       — У меня ощущение, что, после того как я сбежал с Тракта, это я спрашивал у всех. Пока мы жили в Лабиринте, нас боялись. Мы никогда не жили в самих поселениях, лишь поодаль в сделанных убежищах. Единственное поселение, где нас принимали — было рядом с Сердцем Лабиринта. Насколько я могу судить, туда она добралась в первый раз сама незадолго до того дня, как родились мы. Потом уже, когда мы стали способны к переходам, занялась местной живностью. Брала заказы на травы, мясо, убийство крупняка. Обычно мы торговали у ворот и потом уходили. Даже нам, совсем тогда ещё детям, было запрещено заходить в посёлки. Мы уходили, проходили посёлки, собирали заказы, выполняли, менялись у ворот и возвращались к Сердцу. И так раз за разом, — со внутренней стороны век на него смотрела улыбающаяся эльфийка. Он привык её помнить другой: уходящей, сломавшейся, незадолго до смерти, а сейчас она улыбалась ему. Просто тепло улыбалась. — Когда мы стали ещё чуть старше, она начала нас учить. Она честно старалась нас с сестрой не делить, но Сейли многое давалось легче, чем мне. В добавок, я был единственный чёрный. Видать папашка на мне отметился сильнее…       И он надолго замолчал.       Сира слушала молча, только гладила пальцами волосы, чуть прикрыв глаза, пытаясь, если не увидеть происходившее его глазами, то хотя бы почувствовать.       — Пока нам везло, она ещё ждала, надеялась, нас учила, оставляла в убежищах лишь когда выходила на совсем уж сложную или опасную охоту. А потом она один раз сильно нарвалась и еле доползла до убежища. Я пытался попросить помощи в посёлке рядом, но мне даже не открыли. И я тогда в первый раз пошёл к Сердцу сам, оставив мать на сестру. Наверное, после этого она сломалась… Нет, она продолжала работать, нас учить и даже помогла одному из посёлков с постройкой жилья. Это был, наверное, единственный раз, когда нам было дозволено войти. Но она как-то резко начала сдавать, чаще приходила раненой, да и свет потух, — он был рад, что его маленькая Сири была хоть и рядом, но не видела лица. Он смотрел на мать и только теперь улыбался ей. — А потом пришла волна… Мы тогда не спали несколько дней, отгоняли основной поток от поселений, сбивали его в другие проходы. Я тогда впервые увидел, что у неё тоже есть чешуя…       Сира вспомнила, что «волной» в прошлый раз он называл тварей… В её мире их почти не было, но это не значило, что их не учили с ними сражаться. Даже целителей. Особенно целителей, особенно с теми, кто мог подселяться. Она замерла, но рука машинально продолжала его почёсывать.       — Она была серебристой и, казалось, сама излучала свет… Я ещё тогда подумал, мол, жаль, я так не умею, а оказалось — умею. Сам не заметил как получилось, когда её вытаскивал. С тех пор, если резко испугаюсь, всегда покрываюсь ими… — последнее он договаривал почти шёпотом. — Знаешь, я ведь за себя так и не успел испугаться. Даже в голову не пришло…       Сира погладила его кожу, на которой проступали чуть шероховатые чешуйки.       — Чуть больше ста лет назад… Хартши во время какого-то своего эксперимента обрушили грань между нашими мирами и миром тварей… Никогда раньше не видела таких огромных… Нас, целителей, тогда закинули в самый центр лагеря. Но тогда, впервые после учёбы, мне пришлось взять в руки лук и стрелы. Было жутко… Не знаю даже как выжила — изо всего отряда в живых остались только пятеро. Испугалась я уже на базе, дома… Там даже бояться было некогда…       — Ну да… Мы тогда же стояли. Я даже названий не знал тому, что на нас тогда шло. Оно просто шло, и, казалось, его не остановить. Почему тогда страшно не было, не понимаю? Потом уже в лагере, когда мне всё это снилось, я спать не мог, а тогда просто не было времени бояться… — он не замечал, просто по лицу медленно стекали слёзы, а на грани век ему всё так же улыбалась эльфийка с серебристыми волосами. — Я не помню, кто её вытащил, как всё закончилось. Когда я очнулся, мы были уже в лагере, и она, можно сказать, лежала на соседней койке. Я даже не знаю, сколько времени мы так валялись. Потом уже, когда я стал ходить, я пытался ухаживать за ней. Не знаю почему, она оставила всё оружие мне, а не Сейли. А потом Четверо пришли за ней, а я не мог объяснить это сестре. Стоял, смотрел и не мог.       Сира вздрогнула. Одно дело, когда умирают быстро… А вот когда медленно, ты понимаешь, что можешь спасти, а сил не осталось… Даже резерв почти весь истрачен. Ты пытаешься, а любое движение приводит к потере сознания.       — Самое страшное — не мочь помочь, — тихо проговорила Сира, утыкаясь носом где-то между его шеей и плечом. — А Сейли, разве она не помогала?       — Она из нас единственная, кто остался тогда на ногах. Пыталась ходить за травами, мясом… Вообще, она словно избегала нашего лазарета, словно боялась. А потом я не смог ей сказать… Просто не смог…       — Она не могла использовать… — Сира оборвала себя. Не все же серебряные — целители. — Не обращай внимание… — она снова погладила его плечо и провела носом по шее. — Мне кажется, ты зря себя винишь.       — Может, не могла, а может, не хотела… Мне что с того? Она всегда была старшая, задавучая, у неё всё получалось лучше, а я был при ней. Мне казалось, она всё поняла с самого начала, это просто я не хотел в это верить… — образ распадался клоками тумана, оставляя за собой лишь странное ощущение тёплой улыбки. Поборов оцепенение, он повернулся и быстро спрятал лицо в ладонях Сиры.       Она почувствовала на пальцах влагу, но не стала акцентироваться на этом, просто гладила его лицо, пытаясь показать, что в любом случае она — на его стороне. Его сестра больше была серебряной, чем чёрной, у неё был свет, чтобы вылечить мать. Может, она и поняла, что та уже не жилец, но разве это повод? Повод не биться за жизнь? Она это не высказала, даже попыталась скрыть свои мысли от их внутренней связи, но какой-то осадочек остался.       — Не знаю кто как, а я привыкла за чужую жизнь сражаться до последнего…       — Я не мог этого рассказывать её матери… Может, и должен, но не мог. По вашим меркам она уходила долго… пару месяцев точно, а потом просто устала, — встав, он отошёл окунуться и смыть уже подсохшую мыльную пену.       — И никто не смог помочь? Не было ни одного… Даже не целителя… Просто того, кто знает травы? За такое время… Прости… Во мне говорит профессиональный целитель…       — Ну Риги с отцом пытались… Он же самым сильным на округу целителем был. Правда, сам сильно сгорел в ту волну. Они с дочерью нас выхаживали до смерти матери, а после он сдался… — Сёма вспоминал уставшего эльфа, который сжигал себя, не глядя на резерв, с улыбкой. — Он мать пережил лишь на пару дней. Обряд провёл, проводил и ушёл сам, а я даже имя не помню…       Сира присела на бортик, опустив ноги в воду. Рубашка, которая обычно была довольно свободной, сейчас почти облегала полноватую после родов фигуру.       — Прости… Кстати, ты же хотел меня с Риги познакомить…       — Тебе надо будет прийти в себя после всего, и малышке надо будет подрасти. Я надеюсь, Таверну войной не задело, — где-то в глубине ёкнул непроизвольный страх. — И я познакомлю… Я и Леди… Кажется, её правильно Шай… Я обещал всех познакомить. Может, уговорю Риги к нам погостить прийти? У вас же можно будет попросить для неё комнату на время визита? Если что нужно… — он поднял на неё глаза.       Сира улыбнулась.       — Я только за, — она положила руки ему на плечи. — Да и… Можно я с твоими познакомлюсь? Леди Шайлинель уехала ещё до моего рождения, так что мы с ней ни разу не сталкивались. А комнату… Вряд ли кто-то будет против, надо только Малику предупредить о том, что любит или не любит гость.       — Для начала, мне нужно будет вернуться на Тракт. И я хотел бы привести тебя в ту таверну, где всё началось… Сесть за наш столик и напоить тебя нашим фирменным чаем! — он улыбался, словно что-то отпускало его. — А ещё мне надо найти Эра. А то после всей заварушки я же всё равно остался в учениках? Это же не было просто, чтоб от меня отделаться и занять бездельника?       — Нет, конечно. Эр точно был серьёзен… Он скорее всего на Сайре. Надо узнать, вернулась ли мама… Зайти к медикам… — грудь чуть стянуло. — И покормить одну троглодитку.       — А меня покормят? — он чуть озорно посмотрел на её набухший сосок. — А то меня последний раз кормили чёрт знает когда…       — Талли принесла уже еды, я тебе ещё раньше предлагала. Так что пойдём. Пока я кормлю, сможешь узнать, прибыла ли мама?       Она поднялась и пошла к выходу из ванной.       — Ты хочешь, чтобы я вышел за пределы нашей уютной комнатки в жестокий и страшный мир?! — он захватил старую одежду и немного замялся, вспомнив, что смена так и осталась на Сайре.       — Ну, если не хочешь, можешь вообще здесь жить, никуда не выходя… Но проблема в том, что я не могу, как раньше, мысленно позвать Малику и попросить о чём-то. Приходится выходить и искать её лично.       — Это из-за меня, да? — он виновато сник — Прости…       — Зато меня хартши не смогли найти… Так что взвесив все плюсы и минусы, выходит, что благодаря.       Она улыбнулась, беря с подноса тарелку с каким-то пюре и рыбой.       — Слушай, когда я уходил тогда… Тут оставалось два рюкзака от Старшего Лорда. Или одолжи мне какой не жалко халатик, пока я не постирал себе смену, — он покраснел, пряча глаза. — Полотенце тоже подойдёт, но тогда я могу напугать вашу Леди Малику!       — Сейчас посмотрим… — она поставила тарелку обратно. — Меня вон на диету посадили… Так что, думаю, мясо и всё красное Талли тебе принесла, — открыв шкаф, Сира посмотрела сначала вниз, потом на полки. — О… Так, брюки и безрукавки… Подойдут? — она указала на стопку тёмной, явно мужской одежды. — И она не любит, когда её «Леди» члены дома называют… — сама она с жалостью посмотрела на висящие платья.       — Ну я… А я уже член дома? А какого точно? И как тогда, я просто не понимаю… Вот куда с рюкзака переложили! Ты моя радость! — он быстрым шагом подошёл к шкафу и начал радостно надевать привычные чистые вещи.       — Вообще, вроде как да… Мама включила тебя в списки ещё до Хортона…       Он обалдело посмотрел на Сири.       — Ты же её потомок. То есть априори, невзирая ни на что — член Дома. И вне зависимости ни от чего. Вентор тоже входит в Дом, хотя он и Странник…       — Ну… — Сёма смущённо осмотрелся вокруг, словно ожидая чего-то. — Мало ли…       Одевшись в чистое и свернув в стопку ношенное, он немного посуетился в комнате, наблюдая украдкой за процессом кормления дочери. Наконец, избавившись от стопки, подсев и взяв тарелку подостывшей еды, он аккуратно начал есть.       Сира умудрялась как-то кормить дочь и одновременно впихивать в себя пюре, чуть презрительно смотря на рыбу — есть её не хотелось, а надо было. Маленькая Лари ела с огромным, можно сказать, драконьим аппетитом. Сёма заметил, как жена переложила дочь на другую руку, чтобы дать вторую грудь. И почему-то щёлкнула по носу.       — Нет, это уже перебор… Нужно иметь совесть… И знать меру.       — М? Что случилось, лучик? — заинтересованно спросил он.       — Она слишком много Силы тянет. Пока не научится сама регулировать, нужно ограничивать, — дите, крякнув, отстало от груди и обвела взглядом окружение.       — Оу… — он задумался. — А меня поучишь? Или тоже по носу щёлкать будешь?       — Вот когда начнешь с меня тянуть как не в себя, да… Щёлкну… А если ты про схемы для целительства, то я обязательно поучу, обещала же.       Сира встала, укладывая уже зевающую дочку в кроватку.       — У нас этим занимаешься обычно ты. В определённых ситуациях, — он слегка покраснел и улыбнулся приятным воспоминаниям.       Её смущение выдали как всегда ушки. Но развить дальше тему не дала Талли, вошедшая с ворохом платьев. Солнечно улыбаясь, она подошла к своей Госпоже.       — Леди Эльвинисираэль, позвольте помочь…       Хоть и аккуратно, но быстро доев всё, что было ему оставлено, Сёма оглядел виноватым взглядом остальное на подносе и понял, что его начинало неудержимо клонить в сон.       — Лучик мой, так куда надо было сходить?       Судя по ощущением, Сира тоже очень хотела спать.       — Талли… Леди вернулась?       — Да, госпожа… И она, и лорд Эрлонд… Леди Совет собрала, но больше я не знаю…       — Спасибо. Придёшь часа через два, разбудишь, чтобы я Лари покормила, хорошо?       — Конечно, — горничная улыбнулась и, поклонившись, в том числе и ему, вышла из комнаты.       Сира почти сразу рухнула на кровать. Он укрыл её одеялом, посмотрел, как она заняла всю кровать, улыбнулся и пошёл раскатывать скатку.       — Сём? — она приоткрыла один глаз. — Ты куда?       — Ой… я думал ты спишь. Ты просто так мило заняла кровать. Я побоялся тебя трогать и думал просто прилечь рядом.       Она чуть подвинулась.       — Мне без тебя всё равно будет не очень спать. Так что ложись, — она с трудом погасила зевок.       Он улыбнулся и, раздевшись по пояс, лёг рядом, прижимая к себе свое самое главное сокровище. Она мурлыкнула и, уткнувшись ему в плечо, засопела.